Питер и Саманта, небольшое лирическое отступление)

ВЕРА.

Вечер принес в Риджентс парк зимний ветер и падающий с низкого темного неба снег. На одной из полузанесенных скамеек сидела молодая женщина, кутавшая руки от мороза в широкий вязанный шарф. Освещенная тусклым светом фонарей парка, Вера с задумчивым видом следила за падающими хлопьями снега, совершенно не обращая внимания на мокрые от непогоды волосы.
Ее подопечные - девушка про себя называла эту пару именно так - несколько продвинулись в общении друг с другом, что несомненно радовало. Вера даже улыбнулась, вспомнив, сколько рыку было от этих двоих поначалу.
Женщина потерла озябшие руки и, поднеся их к лицу, попыталась согреть облачком пара, сорвавшегося с губ.
Главной проблемой, стоявшей в данный момент перед смотрящей, было нежелание Питера и Саманты сработаться в рождественскую пару Санта-Олень. Судя по характеру молодых людей, спорить и ходить вокруг да около они могут еще долго. А до Рождества всего ничего - два дня. Понаблюдав же за ними вместе, Вера так и смогла точно понять, что надумали ее подопечные. Однако вывод напрашивался сам собой: Питер и Саманта скорее всего попытаются разорвать рождественскую связь. Упорные и своенравные, они, должно быть, сошлись именно на этой мысли.
Откинувшись на спинку каменной скамьи, женщина подняла голову и хмурым взглядом проводила падающую на ладонь снежинку. Через мгновение рядом приземлилась еще одна, побольше. Две абсолютно разные снежинки лежали очень близко, почти соприкасаясь краями мелкого ажура - они мерцали в тусклом свете фонарей, контрастируя прозрачно белым цветом с перчатками черной кожи.
Хмурая морщинка на лбу смотрящей разгладилась, глаза засветились улыбкой. Вера поднесла руку к лицу и выдохнула на перчатку, от чего снежинки, не растаяв, поднялись в воздух и улетели в темноту парка. Легкий ветер понес их вдаль, вскоре разделив снежную пару. Вопреки всем законам физики, снежинки долетели до своих адресатов и приземлились - одна на плече задумчивого мужчины, вторая на волосах молодой девушки.
Что бы они ни задумали, добиваться своего им придется вдвоем. А команда - она и есть команда, пусть они этого еще и не поняли.
Ветер усилился, поднявшаяся метель разбушевалась - зима в этом году властвовала вовсю. Тяжелые хлопья снега окрасили темноту Риджентс парка в белый туман, занеся последнюю нетронутую непогодой скамью.

Сейчас Патрик чувствовал себя полным энергии, но вместе с тем он ощущал некоторое смущение. Не подобает мужчине в его возрасте вести себя подобно юнцу, да и что могли подумать о нем мама и дочка Стритфилды...
Он вспомнил, что раньше все подобные неловкие ситуации пытался разрешить алкоголем. Мда, теперь на это средство расслабления для него наложено табу, подумал Патрик. Интересно, как обычные люди снимают стрессовое напряжение без выпивки? И с каких это пор он перестал относить себя к обычным людям?

Впрочем, Патрик недолго терзался этими вопросами; и если был он сейчас пьян, то вовсе не от виски, а от ощущения причастности к чуду. От пребывания в точке излома его судьбы. От страстного желания стать лучше, чем он есть на самом деле.

- О, насчет неожиданности я с Вами полностью согласен, мэм. Еще полчаса назад я и представить себе не мог, что я - Санта Клаус, - он улыбнулся, глядя, как Аманда держит за руку Хани. Только улыбка эта была немного грустной. - И... я оправдаю Ваше доверие, миссис Стритфилд, обязательно оправдаю.

Он замолчал, не зная, что еще можно сказать в такой момент.
- А давайте... давайте я помогу донести ваши сумки?

Никогда еще собственный дом не вызывал в Питере столько эмоций. Это как вернуться домой после долгого путешествия и жадно ловить взглядом каждую мелочь каждую деталь. Дом, милый дом. Этот странный день закончиться, сейчас Питер сядет в любимое кресло, выпьет чашку обжигающего кофе и будет листать газету.
«Пристанище равнодушного холостяка» встретило хозяина морозными узорами на окнах, белой шапкой снега на крыше и занесенной снегом дорожке. Но даже последнее не омрачило приподнятого настроения Питера, да и понятие «занесло снегом» было слишком преувеличено. Просто для педантичного Найджела даже сантиметровый слой снега на дорожке был равносилен сугробам высотой по пояс. Но на этот раз юрист не стал хватать в руки лопату и сетовать на отсутствие времени содержать своё жилище в чистоте, а просто меланхолично поднялся по лестнице на крыльцо, похрустывая новыми ботинками по свежевыпавшему снегу.
В прихожей было темно. Возможно, лучи солнца не пускали плотные тяжелые шторы на окнах, а возможно темноту создавала мебель из палисандра и темно-синяя обивка на стенах, но разуваться и вешать пальто пришлось на ощупь. А потом долго водить ладошкой по стене в поисках выключателя, но лучше от этого не стало. Экономный Питер повесил в прихожей одно единственное крошечное бра на стену с самой маломощной лампочкой, которую только смог найти. Но аккуратный хозяин расставил мебель так, чтобы даже с завязанными глазами никогда и не обо что не споткнуться.
Строгий деловой костюм на вешалке отправился в шкаф, а Питер в своё любимое кресло. До кухни и чашки кофе он так и не добрался, уснув сидя с газетой в руках.

С Мелетун)

Еще раз поздравив детей с праздником, родители Томаса ушли наверх, оставив Ингу наедине со своим оленем.
Томас лишь гладил по голове девушку. Ему больше ничего не нужно было.
- Я тоже хочу преподнести тебе что-нибудь в подарок, - тихо проговорила Инга. - Позволь вручить тебе..
Она засунула руку в мешок и нащупав в ней что-то твердое дернула.
- Держи, это тебе, - и вручила ему часы, серебряные и на цепочке.

- Спасибо. Хотя не надо было так стараться. Главное - что ты рядом. Кстати, тут где-то должен быть список детей... Надо бы его найти, - сказал Томас, возвращаясь к своим обязанностям оленя.
- Список детей? - переспросила Инга, удивленно наблюдая за манипуляциями своего напарника.
Томас чуть ли не с головой исчез в мешке, где довольно долго рылся. Потом его белокурая голова всплыла наверх. Лицо было озарено улыбкой.
- Нашел. Вот список и карта нашего с тобой района.
Девушка еще больше смутилась перед неизвестным, появляющимся отовсюду. Но молодое любопытство перебороло - робким взглядом попросив позволения Томаса, Инга аккуратно перехватила список и карту и уткнулась в "рабочие документы".
Однако сосредоточиться как следует на детях новоявленной Санте так и не удалось: в голове, не давая никакого покоя, все вертелся глупый вопрос. Собравшись, наконец, с духом, Инга подняла взгляд на Томаса.
- Откуда это все? - настойчиво спросила она, обведя руками вытащенные из мешка бумаги и подарки. - Он ведь был пустой! Как?..
Девушка сделала глубокий выдох и, отложив бумаги на сани, обхватила ладонями лицо.
- Как вы все это делаете? - договорила она, чуть успокоившись. - Это что, волшебство? Магия?
- Да, магия. Не законы же физики... Ну и вера в эту магию. Вера многих маленьких детей, которая дает возможность всему этому существовать...
- Вера, - повторила Инга бесцветным голосом. Перед глазами замелькали картинки из детства. Одинокое год за годом рождество. Детские глаза, полные глупой надежды, напротив молчащего в полутемном углу телефона. Праздничные елки - чужие, за окнами других домов, в других семьях.
- Так это все действительно существует? - глухой голос одновременно был полон надежды и сомнений.
- Да. И мы с тобой вполне напрямую к этому относимся. И от нас многое зависит. Ты ведь видела меня в форме оленя? Ведь это было правдой? Ты видешь эти сани перед тобой, этот мешок? И ты сама доставала из неоткуда часы... Все это реально настолько же, насколько мы с тобой, - продолжал убеждать девушку Томас.
В руках Инги снова оказался список детей. Пробежав по нему невидящими глазами, девушка перевела взгляд на Томаса.
- Спасибо, - одними губами произнесла она, улыбнувшись своему Рождественскому Оленю.
Томас лишь улыбнулся, а потом взглянул на часы.
- Нам пора, иначе не успеем всех детей объехать.
- Ой, - Инга смутилась, прикрыв рот ладошкой. - Я об этом и не подумала. А как мы на этом, - девушка провела рукой по деревянному бортику. - Поедем?
- Ну а олень у Санты зачем?
- Так их ты потащишь, - девушка в шоке уставилась на Томаса, взглядом скользя по его юношеской фигуре.
- В оленьей форме я намного сильнее нежели в человеческой. Плюс магия не только в подарках и в мешке, но и в санях тоже.
- И что, мы будем, - Инга замялась, не веря в то, что действительно собирается это произнести. - Летать?
- Ну конечно. Все в старых, добрых традициях сказок о Санте.
- Ты, должно быть, шутишь, - рассеянно произнесла сама Санта, не сводя неверящего взгляда с Томаса.
- С чего бы мне шутить?
И тут Инга не выдержала. Хмурая и мрачная, замкнутая в себе и на себе девушка, выросшая из одинокого ребенка, разочаровавшегося в сказках с пеленок, всхлипнув зажала рот руками. Пару мгновений пытаясь успокоиться, она поняла все тщетность своих попыток и тихонько захихикала. Затем, не в силах сдержать себя, захохотала в голос, приговаривая что-то одной ей понятное о "полетах", "оленях" и "бородатых стариках в красных шапках".
- Извини, прости, - слова с трудом пробирались сквозь смех. - Просто это все так неожиданно на меня свалилось. И я...
Девушка постаралась успокоиться и, наконец, замолчала, лишь в глазах еще оставались искорки былого смеха.
- Я счастлива быть Сантой, - улыбнулась она.
- А я счастлив быть твоим оленем, - ответил Томас, удивленно посмотрев на Ингу. Ведь для него эта сказка всегда была частью жизни.

Усталость мягкой, невесомо-белоснежной и пушистой шалью прилегла на плечи маленького олененка и Хани, подавив зевок, кулачком потерла глаз. Второй ее кулачок лежал в ладони мамы, отчего тепло, окутывающее малышку, только обогатилось. Тепло это очень просто помещалось в одном слове – ''любовь'', которая, нежданно окружив собой, выразилась в мамином разрешении и поддержке Санты.
Малышка шмыгнула носом и снизу вверх взглянула на взрослых, оберегающих ее. День – да что там! – последний час, до краев наполненный ее переживаниями: злость и обида, восторг и ликование, трепетная надежда и, наконец обретенная, вера в нее и погруженность в любовь – в чем-то изменили девочку, сделав взрослее, но и оставив лишь ребенком, нуждающемся в опеке старших, которой больше незачем было противиться.
- А давайте... давайте я помогу донести ваши сумки?
Услышав предложение Санты, Хани протянула вторую ручонку Патрику.

Как говорится в одной русской пословице - "Привычка вторая натура", но у Питера утром эта самая привычка заменяла натуру первую. На то, чтобы встать, выключить разрывающийся будильник, заварить кофе, умытся, почистить зубы и в три глотка выхлебать уже остывший кофе он не затрачивал умственных усилий. Один сплошной автоматизм и условный рефлекс, годами отработанный ритуал, который грозил рассыпаться как карточный домик, стоило кофейнику вдруг не оказаться на привычном месте или сломаться будильнику. Но сегодня все было благополучно и чисто выбритый джентельмен в отутюженном деловом костюме, шляпе и шерстяном пальто с самой кислой миной, на которую только был способен, покинул свой дом.
Старенький бэнтли капризничал и не хотел заводится. Питер был юристом а не механиком и поэтому все, что он предпринимал - это просто ждал какое-то время и пробовал снова и снова, рискуя посадить и без того дохлый аккумулятор. наконец автомобиль сжалился над хозяином и раздраженно чихнув, завел мотор. Громкое и немного расстроенное "тыр-тыр-тыр-фыр" мало похожее на звук нормально работающего дигателя, в который раз напомнило Найджелу, что машина хоть и железная, но тоже нуждается в уходе и заботе. И теперь Питер силился вспомнить, когда же он в последний раз возил свой бэнтли на станцию техобслуживания. Год? Два года назад? Питер помнил, как работал, что делал, но совершенно не помнил, чтобы он делал что-либо еще. Несколько лет совершенно выпали из жизни. Как он жил? Что он делал? Работал? И все...
Пораженный этим открытием Питер минуту рассматривал руль автомобиля, словно видел его впервые. потом тронулся с места и все же поехал по своему привычному маршруту на работу. Скоро рождество, выходной и теперь он точно знал, что не намерен провести весь этот день перед телевизорам. Пусть хотя бы у машины будет праздник. А пока еще есть рабочее время и можно закончить пару дел.

У каждого человека утро начинается по-разному. Кто-то читает газету за чашкой кофе или просматривает свежие новости, кто-то сломя голову вскакивает с кровати и с извечным криком «Я же опаздываю!» пытается одеться, умыться и поесть одновременно, т.к. жертвовать чем-то совсем не хочется. Но самое приятное утро начинается примерно так...
- Как же здорово никуда не спешить,- с чувством сама себе сказала Саманта, раскинувшись на широкой постели и глядя в потолок.
В родной общаге так не поваляешься, сердобольные подруженьки, торопящиеся на учебу, не потерпят подобного хомячьего эгоизма. Раз все встают, значит все. А вот дома это иногда удается. Когда у брата хорошее настроение.
Сэм и не помнила, когда последний раз ночевала дома. Она и приезжала-то сюда редко, искренне считая, что родители хороши редко и в меру. Но сейчас, вернее вчера, приехать все же пришлось. Хотя перекошенная физиономия брата того стоила. Да и родители переполошились, поняв, что их ненаглядная дочурка отыскала своего Санту. Естественно, мама сразу начала переживать, как да что сложится, отец прямо светился гордостью, что наконец-то в силе семейные традиции (хотя это его ну никаким боком не касалось, не его это традиции). Желание ненаглядной дочурки явно не учитывалось. Зато можно было спокойно расспросить родителей обо всем, что должен знать «правильный» Олень и что добросовестно мимо ушей пропускала в детстве Сэм. Вот только вчера это не удалось.
Ужин в кругу семьи получился на удивление уютным. Саманта устала и спорить была не в духе, братишка тоже держал свои ехидные замечания при себе после того, как схлопотал пару увесистых отеческих подзатыльников. Тихо, мирно и непривычно.
Только сейчас Сэм задумалась, что же она сегодня пропускает на занятиях. Смертельного ничего, будет пару замечаний и выговоров, но когда ж это было, чтоб присутствовали все студенты. Так что свободен весь день. И можно спокойно подумать, что делать. И послать сообщение непутевому Санте о встрече. Он сноб, конечно, но уж какой достался. Да и все люди теоретически перевоспитываемы. Так что все не так и плохо. Интересно, и с чего это с самого утра такое хорошее и миролюбивое настроение?..

И снова мы с Темной леди

Когда люди слышат словосочетание «кабинет юриста» они, следуя устоявшему стереотипу, представляют себе комнату с гигантским столом, заваленном бумагами и неприменно огромное количество книжных шкафов с полным собранием сочинений законодателей. Ничего не поделать, но стереотип не возник бы, если бы все кабинеты юристов не были так удивительно похожи друг на друга. Питер работал в небольшой конторе, офис снимали на четвертом этаже в маленькой клетушке, и о просторе оставалось только мешать. Единственное, чего добился Найджел от работодателей – это добротный стол и удобный стул, мягкий, на колесиках и со специальной эргономической конструкцией спинки. И теперь глядя на эту мечту человека, ведущего сидячий образ жизни, Питер утешал себя тем, что хотя бы здесь пригодился его талант красноречия.
Была и еще одна аксиома для всех юристов, а впрочем и просто для всех, чья работа состоит в выполнении заказов. Сколько работы не делай – её будет только больше и всегда будут незаконченные дела и дела не терпящие отлагательств, а потом еще и еще. И в таком круговороте Найджел потихоньку проживал свою жизнь.
Телефонный звонок застал его за изучением дела одного лондонца, прирезавшего у себя во дворе петуха на глазах у соседки. Сердобольная старушка подала в суд, крича о жестоком обращении с животными, да еще и компенсацию морального ущерба для себя потребовала. Абсурдное дело, но и с такими приходится работать.
После пятого гудка, адвокат Питер Найджел все же соизволил взять трубку:
- Контора Мэтью и Бельвью, я вас слушаю.
- Как же официально!- не удержалась от саркама Сэм, которую слегка сбило подобное начало разговора.
Нет, конечно, она ожидала, что в такое время нормальные люди сидят на работе, по уши занятые сверхсрочными делами, но как-то не вязалась такая официальность с ее собственным в кои-то веки отличным настроение. И если весь разговор будет протекать также, то с мечтой о нормальных, "деловых" санто-оленьих отношениях можно будет распрощаться.
- нам вроде нужно договориться о встрече?
Питер с досадой поморщился, он уже успел забыть и про странную девушку-оленя и про рождество. Теперь вот на встречу надо идти.
- Сейчас, я посмотрю в какое время буду свободен.
Найджел машинально открыл ежедневник и обнаружил ровно два пустых листа – на двадцать четвертое и на двадцать пятое декабря.
- Сегодня вас устроит, скажем в час после полудня?
"Спокойно, только спокойно! Сегодня отличный день, отличное настроение, которое никому не испортить. Никому! Даже ЕМУ!!!". Уговоры действовать не хотели. Зато захотелось немедленно устроить мелкую (а можно и крупную) пакость, правда, пока не придумалось, какую именно.
- Я никак не смогу привести себя в подобающий для деловой встречи вид к вышеуказанному времени. Надеюсь, вариант в три часа Вас устроит?- подобная речь вызывала оскомину во рту и мерзостное, тошнотворное ощущение.
- Сожалею, - тем же сухим и официальным тоном отозвался Найджел, не отрывая глаз от своих бумаг, - но у меня обеденный перерыв длится с часу по полудни до двух часов. Может быть перенесем на вечер?
- Вечер, отлично. НАМ это подходит,- едва не прошипела Саманта.
"И я тебя так перенесу, что помнить будешь долго. Все Рождество!". Настроение, еще недавно бывшее столь радужным, сдулось, как мыльный пузырь. Теперь точно с домашними легко поцапаться.
- Всего доброго, - убийственно вежливо и холодно пожелал Питер и положил трубку, не забыв сделать пометку в ежедневнике.
На столе юриста, словно от порыва ветра, снова зашелестела бумага.

Сэм и в самом деле поругалась с родителями. Притом достаточно сильно и, как и следовало ожидать, по пустякам. Но из дому пришлось уйти еще утром. И теперь предстояло решать, что же делать целый день до вечера.
- Черт, и за что мне попался такой Санта!- вслух выругулась девушка.- Умедряется испортить все, даже не присутствуя при этом. Просто талант! Вот высказать бы ему все сейчас...
Долгожданная мысль о мелкой мести мгновенно уватилась за последние слова и окончательно оформилась. Конечно, некрасиво заявляться на встречу за несколько часов, тем более если человек работает, но зато как действенно.
Найти адрес конторы оказалось несложно, добраться тоже.
Это оказалось пятиэтажное офисное здание, построенное тогда, когда помещения для мелких клерков тоже делали очень мелкими. на первом этаже находился ресепшин, вернее один единственный письменный стол с лампой и телефоном, а на стене за ним висело длинное панно с номерами офисов и названиями фирм, в них расположенных. На ресепшине сидела чахлая старушка в очках с толстенными стеклами и пуховой шалью, заботливо обмотанной вокруг морщинистого горла.
Саманта и пожалела старушку, и едва не засмеялась от столь несоответствующей картины. Правда, веселье закончилось быстро, как только до Сэм дошло, что она напрочь забыла и фамилию Санты, и название фирмы.
- Простите, мне необходимо найти одного человека.
Учуяв посетителя, старушка приосанилась и гордо припобняла острый подбородок:
- Здравствуйте, кто именно вам нужен?
- Его зовут Питер...а дальше я не помню. Он юрист. И сейчас должен быть тут. Я забыла название фирмы, пока ехала.
"И готовила план мести",- съехидничал внутренний голос.
- Питер, юрист, - администратор задумалась и начала поправлять прическу, словно это позволит ей вспоминать быстрее, - ах, Питер, должно быть Питер Найджел, правильно?
- Точно! Где его можно найти? Надеюсь, он будет не один,- последнюю фразу девушка почти прошептала.
Старушка зашебуршала руками по разбросанным на столе бумагам, бормоча под нос "Питер, Питер, Питер"
- Очень целеустремленный молодой человек, знаете, - кажется, старушка любила поговорить и не пускала не единой возможности это сделать, - сидит тут до поздна, работает, я ему говорю "найди себе девушку, своди её в ресторан, что ты тут как канцелярская крыса". Улыбается и отмалчивается, всегда вежливый, настоящий джентельмен. Ага, да вот же оно. Адвокатская контора Мэтью и Бельвью, офис четыреста пять.
Первой же мыслью Сэм после таких слов было сматываться скорее, пока её не записали в девушки этого Найджела. Словоохотливая бабулька растреплет, благодарные слушатели (кои всегда находятся) добавят подробностей и крест на репутации...
- Вы правы, Питер просто душка! Он даже не обижается на мою вечную забывчивость и рассеянность. Я только недавно узнала, кем он работает, вот и решила сделать сюрприз.
Слова явно были притянуты за уши, но это не главное.
Настроение стремительно улучшалось. Сэм поблагодарила старушку и направилась к нужному офису. Постояв у двери минутку, девушка открыла дверь, и не подумав постучаться.

Кусочек праздника от Ведети, Эда Бахмана и Музы)
*продолжать, собственно, вам*

Хани и Патрик.

Одинокие листья кружили вокруг скамеек парка, оставшихся в ожидании все более редких гостей. Одинокие деревья, шевелили тонкими ветками в такт ветру, словно в укор распоясавшимся в преддверии праздника листьям. Одинокое среди ясного неба солнце сияло вслед счастливой девчушке, так рано и так вовремя нашедшей свою судьбу.
Парк давно остался позади, как и долгая дорога в дом Оленей Стритфилдов. Казалось бы, прошло так мало времени, а перед глазами Патрика уже пестрила яркими красками рождественского венка белая деревянная дверь. Небольшой, но уютный даже снаружи, домик был уже обвешан разноцветными фонариками и гирляндами. На газоне стояли самодельные фигурки: здесь был и Санта, слегка кривоватый нос которого ярко выделялся на плоском лице, и великолепные сани, полюбоваться на которые сбегались детишки со всего района, и стая разномастных оленей - самого маленького из них отличал задорный взгляд блестящих пуговок-глазок и белая шерстка на груди и животике.
Не успели Аманда, Патрик и Хани подняться по ступенькам крыльца, как дверь перед ними распахнулась. Из дома буквально вылетел высокий темнокожий паренек, чертами лица напомниваший Хани, и громко крикнув что-то неразборчиво-обиженное в открывшийся дверной проем, направился в сторону дороги, едва не столкнув с пути вернувшихся домочадцев и гостя.
- Э.. Добрый день, - натянуто проговорил он в сторону Патрика, тут же бросив удивленный взгляд на Аманду.
- О, добрый, - машинально ответил Патрик, немного отойдя в сторону, чтобы пропустить парня. Конечно, он догадывался, что у Хани есть родственники, но почему-то ему не приходило в голову, что сегодня придется знакомиться с ними - Патрик не то чтобы свыкся с ролью Санты, но по крайней мере хотел потренироваться без посторонних глаз.
При виде брата на лице девчушки блеснула улыбка. По-детски непосредственна, светлая, но, вместе с тем, к испытываемой Хани радости сейчас примешалась толика злорадства. Сейчас он ответит за все нанесенные ей некогда обиды! Поймет, как глубо было считать ее совсем ни на что не способной, малышкой!
- Сэм, Сэм! Смотри, а я своего Санту нашла! - прикрикнула девочка вслед парнишке, поднимая запястье с, красующимися на нем, поводьями.
"Судя по всему, это не получится", - подумал Патрик и взглянул на Хани. А как же она будет готовиться к миссии, если каждый будет считать своим долгом выразить свое мнение по поводу всей этой затеи? Патрик явственно услышал голос своего старшего брата: "Ничерта у тебя не получится, малой. Ты просто хиляк по сравнению со мной, и даже через тыщу лет не догонишь меня". Он так и не смог найти с ним общего языка; не странно ли, если учесть, что они не разговаривали с момента аварии...
Патрик чувствовал, как его шаги замедляются, будто ноги опутаны липкой и густой паутиной. То же самое он чувствовал, когда шел знакомиться с родителями Алисы, но тогда девушка смогла вытащить его из этого состояния. Поможет ли кто сейчас?
Парень, удивленный еще больше, беспомощно переводил взгляд с золотистых поводьев на руке сестренки на лицо матери, будто ожидая, пока та подтвердит или опровергнет слова ребенка.
- Сэм, я, - Аманда замялась, зная семейное отношение к младшей Хани. В целом, оно ни сколько не отличалось от ее собственного - хранить и оберегать девочку от всех бед. И рождественские приключения, предстоящие ее дочери, до сих пор не укладывались в мыслях миссис Стритфилд. О том же, как объяснить находку в парке своей семье, Аманда вообще пыталась не думать до последнего.
- Сэм - это мистер Олдрен, Санта Хани, - продолжила женщина, собравшись мыслями. - Мистер Олдрен, Патрик, - это мой сын, Сэмюель.
Сэмюель Стритфилд, еще с большим изумлением окинув Патрика взглядом, присел перед Хани на корточки и, аккуратно вытащив детскую ладошку из руки мужчины, поднял золотистую ленту к глазам.
- Нет, Хани, - категорично заявил он, округлив для большей важности глаза. - Она не настоящая! Ты еще слишком маленькая для таких вещей!
Девочка резко отдернула руку, вырывая ленту, одним двужением выражая всю охватившую ее обиду и злость.
- Не настоящая?? Да что ты понимаешь?! Глупый!! - нижняя губа вздрогнула и на глаза малышки начали наворачиваться слезы. Похоже, после всего богатства уже пережитых за этот день чувств ей предстояло новое испытание...
- Он - самый настоящий Санта! Мой! Мой! Только мой! - Хани уже колотила брата маленькими кулачками, зажмурившись и взахлеб продолжая:
- И я не маленькая! Я - Северный Олень!! Я принесу подарки детям!! Я подарю им праздник!!!
Патрик тяжело вздохнул. Ну вот оно и началось, синдром "старшего брата" в действии. Будто во всех старших детях, да что там - и во взрослых тоже - дремлет такой ген, заставляющий действовать как будто в интересах младшего члена семьи, на деле же лишь причиняя ребенку немало неприятных минут, а то и вовсе травмируя неокрепшую душу.И что самое обидное, любая попытка возразить натыкается на барьер из двух мощных составляющих: "я лучше тебя знаю, ведь я взрослее" и "ты меня совсем не любишь/уважаешь, а ведь я столько для тебя делаю". А попробуй кто из посторонних вступиться, то на публике все будет хорошо, а вот дома несчастного будет ждать неплохая взбучка.
"Ревность, обычная ревность", - подумал Патрик, - "и бесполезно бороться с ней силой". Понимает ли малышка, почему он не вступается, не докажет Сэму, что она настоящий Олень?
- Извини, Сэмюэль, - сказал он вдруг, глядя на девочку, неожиданно даже для себя самого. - Это действительно поводья, а Хани действительно Северный... - на мгновение Патрик запнулся, выбирая из двух почти равнозначных слов, но именно что только "почти", - ...Олень.
- Но, мама, - Сэм быстро вскочил на ноги, с равной долей обиды и непонимания глядя на мать. - Она же еще..
- Сэмми, помоги нам, пожалуйста, с покупками, - устало проговорила Аманда, успокаивая сына мягким взглядом. - Потом, родной, потом. - Она забрала пакеты у Патрика и передала их сыну, коснувшись рукой сжатых кулаков.
- Наша Хани выросла раньше, чем мы думали, - добавила миссис Стритфилд, глядя ему в глаза. - Так оно и должно быть, раз Господь так пожелал.
Парню пришлось смириться, признав поражение перед доводами матери и золотистыми поводьями, блестящими на сестренке. Что не помешало ему напоследок кинуть в сторону Патрика взгляд попробуй-только-сделать-что-не-так. Конфликт миновал, так и не вылившись во что-то действительно серьезное. Но глаза Хани, полные пока не пролившихся слез детской обиды, ясно говорили о том, что все сложности еще впереди.
Решив в некотором роде рискнуть, Аманда подняла глаза на Патрика.
- Мистер Олдрен, мы с Сэмом пока зайдем в дом, накроем на стол, - произнесла она, чуть повысив голос. Она присела перед дочерью, ласково поправив воротничок девочки. - А ты, Хани, покажи Санте наш праздничный дворик, который ты сама помогала украшать!
Улыбнувшись Патрику, миссис Стритфилд повернулась в сторону дома, взглядом пригрозив сыну, чтобы не вмешивался и снова не расстраивал сестренку. Как женщине не было больно отдавать дочь чужому человеку, сделать это следовало. Ради самой же Хани.

Питера было невозможно застукать за чем-нибудь компрометирующим, просто потому, что истинный джентльмен не позволит себе даже думать о том, о чём думать не следует. А потому на своем рабочем месте адвокат Найджел до самозабвения был занят своими юридическими делами, и появление Саманты совершенно выбило его из колеи. Он забыл, зачем только что открыл сборник санитарно-эпидеомиологических норм Соединенного Королевства, да так и замер с открытым ртом и уголком страницы, зажатым между указательным и средним пальцем.
- Мы же договорились на вечер, - выдавил он из себя после минутного пребывания в состоянии столбняка.

Несколько временных бесконечностей прошло, прежде чем Инга отвела глаза от Его глаз. Пожалуй, вы немного и сами знаете об этих интересных временных промежутках, когда хочется оторвать взгляд, потому что неудобно уже в глаза смотреть, но почему-то все же смотришь, видимо из любопытства. Плавно переведя взгляд на носки своих сапог, она попыталась собраться с мыслями и изгнать из головы тот вихрь чувств, что в ней бушевал.
- Ну что ж, – протянула она, теперь переведя взгляд на сани, а затем на список детей в его руке, - тогда приступим, - и подняв на него взгляд, она улыбнулась.
- Как говорится , jalla, дорогой, пора работать.
С этими словами она забралась в сани.

Получилось несомненно лучше, чем ожидалось: Питер был потрясен ее появлением, с него в мгновение слетел все снобское самодовольство. Прямо лучась торжеством, Саманта прошла к письменному столу, наклонилась, опираясь ладонями на столешницу, и едва не шепотом ответила:
- Я подумала, что Оленю стоит поближе узнать своего Санту. Намного ближе, чем мы друг друга знаем. Место работы - вполне неплохой вариант. А до вечера еще довольно долго...
Сэм и сама понимала, что слегка переигрывает, но уж очень было приятно поддразнивать этого сноба. Периодически он бывал просто невыносим, поэтому приходилось его встряхивать и превращать во вполне удобоваримое существо.

Лицо Найджела сейчас являло собой классический канон изображения аристократов. Застывшая мимика, плотно сжатые губы, холодный и отстраненный взгляд. Холеные руки, не знавшие тяжелого труда, сложены на столе. Сборник правил и норм открыт на неизвестной странице и чудесным образом дополняет это воплощение правильности и порядочности.
- Саманта, я ни разу, не единым словом или намеком , - Питер запнулся, подбирая слова, - даже в мыслях не имел ничего непристойного.
Внезапно эта маска идеальности дрогнула и Наджел смутился. Джентельмен даже смущается очень деликатно. Питер кашлянул, ерзнул на стуле и потер пальцем висок.
- Простите, если случайно вас обидел.
Адвокат тяжело поднялся из собственного сверхудобного стула. Не думаю, что в кабинете нам будет удобно беседовать...
Трель телефонного звонка резанула стерильную тишину офиса.
- Контора Мэтью и Бельвью, слушаю вас. Да, мистер Смитсон, конечно, после праздников вас устроит. Да, записываю.
Под рукой мгновенно оказался крошечный листок бумаги и шариковая ручка.
- Всего доброго, мистер Смитсон.
Питер аккуратно положил блестящую телефонную трубку обратно.
- Ну вот, теперь до окончания праздников я совершенно свободен, - адвокат почти виновато развел руками.

Стоило, ой стоило переться по городу в такой день, чтобы сейчас любоваться столь милой неуклюжей неловкостью Питера. Саманта не хотела слишком уж донимать его или унижать, но настроение от подобного становилось очень радужным.
- Ну естественно, я и не против!- смысл фразы остался непонятен даже самой девушке.- И чем мы сейчас займемся? Можно было бы поехать ко мне домой....наверное, там можно много чего порасспросить. Или попробовать что-либо узнать из других источников, хотя я и не заню, где именно и что искать. А до праздника совсем мало времени, и подарки нужно будет скоро развозить, и это займет немало времени. Или ты еще что-то хочешь спросить?
Нимало не смущаясь, Сэм обошла Питера и устроилась в его кресле, в котором было вполне тепло и уютно. Ей уже надоело вечно куда-то бегать, а потому девушка не была бы против поговорить подольше в помещении, тем более что по месту работы можно лучше узнать человека. Хотя, этого человека можно было узнать за считанные секунды...вроде бы.

(А вот теперь совместка)

Питер едва заметно поморщился, как от зубной боли. Когда перспектива надеть нелепый красный костюм с бородой из ваты, стала столь близкой, настроение начало ухудшатся. А при воспоминании о том, что придется тянуть за поводья очаровательную девушку в образе северного оленя, Найджел в который раз возмутился до глубины своей души истинного джентльмена. Но прежде чем в очередной раз наотрез отказываться принимать участие в этой авантюре стоило узнать, от чего же именно он отказывается. Может быть и не все так плохо.
- Я бы с удовольствием узнал о своей предстоящей работе как можно больше, но нельзя же вот так, без приглашения, приходить в твой дом. Это, право, не удобно.
- Неудобно?- вот такого поворота Саманта как-то не предусмотрела.
Все привычнее, когда многочисленные друзья, знакомые и дальние родственники любят нагрянуть к тебе домой в любое время дня и ночи, даже и не задумываясь ни о каком предупреждении. Нет, иногда это раздражало, но для современного мира вполне считалось нормой.
- А в каком виде должно быть приглашение? Напечатано на листе розовой бумаги и надушено сладкими французскими духами?- не удержалась от ехидности Сэм.- Или подойдет простое устное предложение?
Питера передернуло и он не смог удержать этого движения. Как же легкомысленны современные девушки. Помнится, из его первого визита к родителям Аманды был устроен целый ритуал, хотя у него тогда и в мыслях не было делать прекрасной однокурснице предложения, они даже еще не встречались толком. А тут ему предлагают презрев все правила приличия, без приглашения явится к совершенно незнакомым людям.
- Думаю, в любом случае подобное приглашение должно исходить от хозяев дома, - Найджел засомневался, не обидел ли он девушку, напрямую не причислив к хозяевам её же дома, но было поздно, слово, как известно, не воробей – вылетит, не поймаешь.
- Ой, ты даже не представляешь, как посмотрят на меня мои родители, если я попрошу их официально пригласить тебя к ним домой. Видишь ли, они не столь...традиционны,- извернулась Сэм:- как можно было бы ожидать. Просто в нашей семье всегда почитались некоторые иные традиции, не всегда соотносимые с вашими.
Саманта не стала углубляться в дальнейшие объяснения, не будучи уверенной, что Питер сможет правильно ее понять. Все же современность накладывает свой отпечаток на культуру, и иногда все это сложно понять и принять.
Питеру было неловко. И он не знал, что в данной ситуации будет сложнее сделать – отказать столь настойчиво уговоривающей его девушке, или все же прийти незваным гостем. Учитывая, что Сэм он уже успел несколько раз невольно и незаслуженно обидеть, из двух зол Найджел решил выбрать меньшее.
- Хорошо, надеюсь чай у вас пьют, - со вздохом спросил Питер.
- ЧАй...пьют, конечно,- переход темы показался Саманте не совсем логичным.- Сейчас поедем или позже?
- Если мы не причиним неудобства своим визитом, то можно и сейчас, но сначала зайдем в кондитерскую на первом этаже. Там сегодня чудесные шоколадные эклеры, - Питер снял пальто с вешалки и вял в руки шляпу, - надеюсь, ты ничего не имеешь против эклеров.
- Нет, естественно, какая девушка может отказаться от сладкого,- Сэм неожиданно заметила, что ей все легче и легче общаться с Питером.
Взаимная неловкость, вызванная навязанной ситуацией, постепенно исчезла, сменяясь вполне сносными, почти дружескими отношениями.
- Идем!
Саманта первой вышла из офиса, оглядываясь в коридоре.

- Ну поехали, конечно, поехали, но ты забыла, что для этого меня сначала надо превратить в оленя, который эти сани понесет, а то в человеческом облике я этого явно сделать не смогу, - и парень широко улыбнулся, подходя к переду саней и подхватывая с земли упряжь.
- А потом тебе эту упряжь на меня еще и надеть надо будет. Кстати, можешь пожелать, чтобы я в оленьем обличье мог с тобой разговаривать, тогда не будет скучно во время полетов. Вот так вот!

*Ибо праздник близится к своей кульминации.

Америка. На случай, если вы все-таки вернетесь.

Праздничный дворик встретил Патрика большим количеством рождественских украшений, пестривших там и тут. Импровизированная экскурсия, организованная радостной Хани, продлилась бы до самого вечера, если бы темнеющее небо не рассыпалось вокруг первым в этом году снегом.
В празднично обставленную гостиную новоявленные олень и санта ввалились уже мокрыми, но необычайно радостными и возбужденными. В небольшой, но очень уютной и светлой столовой Патрика и Хани уже ждал ужин, компанию за которым им составила миссис Стритфилд. За едой и разговорами время пролетело незаметно, и вскоре Патрик, тепло распрощавшись с семейством оленей, уже ушел в снежный вечер. Ушел, чтобы непременно вернуться сюда в канун Рождества.

Англия. Дом Кристас. Я начну и для направления возьму на себя дом. Леди, с тебя остальное. Можешь брать и придумывать кого угодно, в пределах разумного, конечно.

Дом семьи Кристас находился в окрестностях Лондона. Старенький бентли довольно быстро прорвался сквозь пургу, доставив Питера и Сэм на место без особых проблем.
Скрипящая калитка и вновь занесенная снегом тропка привела санту к двухэтажному дому, выглядевшему одновременно и строго, и уютно. Столь противоречивые ощущения зданию придавал контраст темной каменной кладки и блестящих праздником разноцветных гирлянд. Отдельным строением к дому притулился гараж (где и хранилось все рождественское "оборудование").
Войдя в дом, Сэм и Питер сняли верхнюю одежду и направились прямиком на кухню, где чудесные шоколадные эклеры, наконец, обрели покой, встретившись с не менее чудесным чаем.
Кроме Сэм, мистер Найджел так и не увидел ни одного оленя. Никто не вышел их встречать - дом пустовал. Сэм некстати вспомнилась утренняя ссора с родителями.

Норвегия.

Сборы и ожидание, что порой интереснее самого праздника, наконец, завершились. Сани, полностью укомплектованные большим красным мешком, картой и списком хороших детей, а также запряженным в них оленем, стояли во дворе. Стояли вот уже полчаса в ожидании.. Нет-нет, пока еще вовсе не праздника - человека, что должен этот праздник начать. Инга, отправившаяся переодеваться, никак не хотела выходить, несмотря на то, что за прошедшее время все остальное уже успели собрать и приготовить без нее.
Томас уже собрался отправиться за девушкой, когда входная дверь распахнулась, и на пороге появилась виновница ожидания. На лице девушки читалась не постижимая уму смесь из смущения, обиды и сожаления. Оглядев наряд девушки, можно было легко понять в чем дело: обычно замкнутая и нелюдивая Инга, не привыкшая к яркой и вызывающей одежде, сейчас была в костюме санты. Более того, в женской его вариации. Пушистая ярко-красная юбка выше колена с подолом, красные же курточка и накидка и традиционные сапожки, шапочка и рукавицы. Украшенная красивым белым мехом одежда была еще и невероятно теплой, чтобы девушка не замерзла на ветру во время полета. Новоиспеченая красавица санта неловко приблизилась к саням.
Все было готово к полету.

Питер чувствовал себя неловко. Вот что бывает, когда приходишь без приглашения. Но, похоже, гораздо хуже сейчас себя чувствовала Саманта, потому что на ее лице отразилась такая смесь эмоций, что скромный и сдержаный Найджел был поражен до глубины души.
Его отношения с родителями закончились как только он уехал поступать в школу. Отец заявил, что он стал мужчиной и теперь сам должен беспокоится о крыше над головой и куске хлеба. Питер, собственно, ничего против не имел, но в первые годы пребывания в колледже, когда стеснительному худощавому пареньку в очках с толстыми линзами приходилось особенно тяжко, родителей не хватало как никогда. Потом были редкие поездки домой на рождество, когда он отчего-то чувствовал чебя незванным гостем, да несколько открыток с поздравлениями на рень рождения.
Поэтому теперь Питер очень хорошо понимал переживания расстроенной Сэм. Воспитание не позволило бы ему обнять девушку за плечи, а других способов успокаивать расстроеных леди он не знал.
Поэтому Питер немного смущенно положил коробку с эклерами на стол и пробормотал:
- Может быть выпьем горячего чая?

Маленькая совместка:

- Что?- очнулась от мрачных мыслей девушка. - А, да, чаю. Сейчас подогрею.
Сэм развила бурную деятельность по приготовлению банального чая, старательно пытаясь сгладить неловкую ситуацию. Нет, она и раньше ругалась с родителями, и гораздо сильнее, но вот так не вовремя уйти просто виртуозно. И ведь даже никаких мыслей, где и почему. ПРОсто пошли в магазин? Или к соседям? Черт, да что вообще может делать семья оленей накануне Рождества?..
- Знаешь, я не уверена, что родители вернуться скорро, так что придется нам продолжить разговоры наедине.
Сэм поставила на стол чашки, заварничок, чайник, не забыла даже про сахарницу (естественно, сама она горький чай просто не выносила).
Питер понимающе покивал и аккуратно взял чашечку чая вместе с блюдцем. он любил общигающий и очень крепкий чай, считая, что сахар портит вкус и уничтожает столь полезные антиоксиданты. Последнее утверждение было весьма спорно, но Найджела дисскусии на эту тему не волновали, даже если бы оказалось, что он не прав и это заблуждение, он бы не перестал пить крепкий чай без сахара.
- Хоть до рождества еще и есть время, не хотелось бы оказатся совершенно неподготовленным. Я ведь ничего об этой науке или искусстве не знаю. Только по детским историям про полного мужчину в красном кафтане и с мешком подарков имею представление и то весьма смутное.
Саманта рассмеялась, очень ярко представив себе толстого неповоротливого Питера, втискивающегося в каминную трубу. Бедный-бедный камин!
- Знаешь, я ведь тоже на самом деле не так много и знаю. Знаю, что поводья появляются при встрече Санты с Оленем, что где-то в доме у нас долны храниться сани с мешком, из которого тебе предстоит доставать подарки. Знаю, что после Рождества мы свободны друг от друга на весь год, но должны будем встретиться вновь. И...пожалуй, сходу большего я и не вспомню.
Знаний было ужасно мало, и нехватало явно самого главного: как вообще избавиться от поводьев.
Питер задумчиво посмотрел на тонкие золотые ленты, связывающие их с Самантой, которые никто кроме них не видит и сделал большой глоток чая.
- Насколько я разбираюсь в хранении вещей дома, такое крупное транспортное средство как сани, нужное один день в году, может хранится в гараже или сарае.

Томасу оставалось лишь присвистнуть от удивления и восхищения, ибо Инга выглядела сногсшибательно. Кто бы мог в этой красавице-санте узнать ту стеснительную, неуверенную в себе девушку, котороую Томас встретил на улицах города.
- Ну вот видишь, не все так плохо в работе Санты. Спецодежда у тебя просто высший класс, а мне вот в обличье оленя надо будет работать. Ну все. Мы и так задержались. Командуй, Санта! И мы отправляемся, - произнес Томас, забираясь в упряжку так, чтобы при желании Инги превратить его в оленя, та уже была бы на месте, и не пришлось проделывать лишней работы.

Сэм и Пит.
Гараж в доме Кристас имелся, и был довольно большой и вместительной пристройкой слева от самого дома. Светлая местами облупившаяся краска в полумраке казалась темными пятнами, а полупустые полки и стелажи вдоль стен делали помещение совсем заброшенным. К тому же оба семейных автомобиля загадочно испарились вслед за их хозяевами.
В гараж можно было пройти через основные ворота или внутреннюю дверь, ведущую из жилых комнат. Но, сделав это, ни саней, ни чего-то, хотя бы приблизительно похожего на искомый рождественский инвентарь, Сэм и Питер все равно не увидели бы. Места, где еще можно было бы держать столь крупные вещи, в доме не было - единственной зацепкой была старая деревянная дверь, загороженная пыльными ящиками в углу гаража. Саманта вряди ли когда-либо была за этой дверью, а возможно никогда и не интересовалась, куда она ведет. Но, приглядевшись, Санта и его олень могли заметить полустертую надпись "Скованные узами пр...", не то выцарапанную, не то выжженную на дереве над самой ручкой.

Том и Инга.
Странный взгляд Томаса привел непривыкшую к лишнему вниманию Ингу в еще большее недоумение. Нервно одернув подол слишком короткого по ее мнению наряда, она молча уселась в сани и снова натянула юбку на колени. Мешок, откуда скоро должны были появиться подарки, лежал тут же, рядом с девушкой. Окунувшись в размышления о том, как бы закрепить тонкую ткань, чтобы мешок элементарно не сдуло на ходу, Инга не сразу вспомнила о ждущем ее команд Томасе.
- Превратись в оленя, - проговорила она, натягивая шапочку на кончики покрасневших вовсе не от мороза ушей.

Вот уж чего точно не мог сделать истинный джентельмен - это нарушить пределы частной собственности в отсутствие хозяев. Для Питера было совершенно невозможно самостоятельно отодвинуть пыльные коробки и попробовать открыть дверь. А потому оставалось надеяться только на Саманту. Она здесь как раз и была полноправной хозяйкой. И как юрист, Найджел знал, что любопытство помноженное на уверенность в правомерности своих действий рушит все преграды.
- Саманта, мне кажется, что именно за этой дверью находятся сани и прочие рождественские аттрибуты. А скованные узами - это про нас.
И в подтверждении своих слов, Найджер легонько качнул золотистыми поводьями, в целом мире видными только им двоим.

Американская ветка.
(Мы вернулись. Простите за отсутствие!..)

Дверь за гостем закрылась. Тихо щелкнул замок. Хани сорвалась с места и прильнула к окну, жадно, сквозь снежную вязь на стекле всматриваясь в широкую спину удаляющегося мужчины, провожая своего Санту.
- Хани, девочка моя, помоги мне прибрать со стола, пожалуйста.
Миссис Стритфилд, все еще стоявшая у двери, улыбалась дочери, но, как показалось девочке, в этой улыбке присутствовала усталость и некоторая озабоченность. В последний раз взглянув на Патрика, девчушка подбежала и обняла маму, ненадолго спрятав лицо на ее животе.
- Я же теперь совсем взрослая, да, мамочка?! - карие глаза на милом личике сияли даже ярче улыбки.
- Да, Оленюшка моя, - ответила женщина все с той же светлой, но немного напряженной улыбкой, и нежно погладила дочь по голове.
- Пойдем?!
Кивнув, малышка вприпрыжку понеслась в столовую, по пути мурлыча под нос какую-то песенку.
Остаток вечера прошел так же окрылено, как и его начало. Хани носилась с посудой, помогая маме, отвечая на ее вопросы о Санте и ее, Оленя, предназначении. Несущественные для нее вопросы, тут же выветривающиеся из детской головки, вопросы, ответы на которые она давно знала.

Хани потянулась и сладко зевнула.
- Похоже одному взрослому Олененку пора в постель, - по-доброму усмехнулась Аманда.
- Угу, - сонно откликнулась девочка и, чуть встрепенувшись, добавила: - Мама, а ты мне о Санте и его Олене почитаешь?
- Конечно, милая, - ответила женщина, сразу сообразив, что речь идет о любимой сказке малышки. "Подарок Санты" - правдивая сказка об их семье.
- Я поднимусь через несколько минут. Не забудь почистить зубы.
Поднявшись по витой лестнице в свою комнату, Хани первым делом включила ночник. По комнате поплыли силуэты принцесс и принцев, драконов и чародеев. Переодевание и умывание были оставлены на потом, сперва нужно было рассказать все Рудольфу. Красноносый плюшевый олень своей бородой, доброй улыбкой и лукавым прищуром напоминал девочке ее дедушку. Вот кто всегда понимал и поддерживал малышку! Вот у кого в запасе всегда была приготовлена история о его и Санты лихих проделках! Вот кому можно было доверить любой секрет!.. А если не деду, то так на него похожему плюшевому северному оленю.
Присев на кровать, Хани начала рассказ:
- Руди, смотри, а у меня поводья! - девочка встряхнула рукой, гордо демонстрируя свою драгоценность. - Я теперь совсем-совсем взрослая! ..А Санта, он такой.. такой.. Он как ты.. ой, то есть как дедушка, конечно, - малышка хихикнула своему же сравнению.
- Он тааакой высокий.. и сильный.. и добрый.. и, знаешь, иногда прямо как маленький! - и девчушка вновь хихикнула, припоминая сегодняшний день.
- А вот глаза у него грустные какие-то. А почему они грустные, Руди? ..И мама сегодня все о чем-то волнуется. Ну что, в самом деле, со мной случится?! С таким-то Сантой! ..Странные они, эти взрослые, все грустят да беспокоятся о чем-то! ..Ой! Это что же, мне теперь тоже так надо?? - глаза ребенка округлились, а ротик приоткрылся от внезапной догадки о недостатках взрослости. - Не хочу!
Так, перескакивая в своем рассказе с одного впечатления на другое, попутно приходя к каким-то важнейшим заключениям и выводам, Хани не заметила, как ее головка коснулась подушки и она заснула безмятежным сном девятилетнего ребенка. Аманда, зашедшая к дочери, как и обещала, так и застала ее: в джинсовом комбинезоне и красной клетчатой рубашке, свернувшейся на кровати в обнимку с игрушечным оленем.

Гомэн насай, или лучше сказать сумимасэн за такую долгую паузу.

Патрик брел по незнакомому району, не особо смотря по сторонам. Кажется, это был все еще Гарлем, его старые трущобы, но Патрика это совсем не волновало. Его словно окружал какой-то невидимый ореол, дающий тепло и защиту не только от метели, но и от безбашенных обитателей опасных кварталов. Возможно, это было слабое, только-только рождающееся чувство того, что он кому-то нужен. Давным-давно похороненное под глубинами памяти чувство...

Патрик Олдрен шел наугад сквозь снежную пелену. Казалось, разыгравшаяся непогода превратила весь Нью-Йорк в какой-то незнакомый, странный город. На улицах почти не было людей, лишь изредка проезжали одинокие снегоуборочные машины - и некому было пересечь золотую линию, уходящую от руки Патрика назад, в сгустившуюся темноту.

Наконец он узнал места - это была Кинг-стрит, на всех картах значащаяся как Сто Двадцать Пятая. Через несколько минут он увидел здание "Коттон-клуба", из окон которого доносилась музыка какого-то джаз-бэнда, а чуть дальше сквозь снег проступали очертания станции подземки. Здесь уже было больше людей, поэтому Патрик поначалу не заметил этого человека. Тот стоял у дверей супермаркета, немного пританцовывая в тщетной попытке согреться. Заметив на себе взгляд Патрика, человек быстро улыбнулся и заголосил:
- Только сегодня и завтра, грандиозные рождественские скидки!..
Это был мужчина лет тридцати, невысокий и немного полноватый. Одетый в красный костюм, отороченый белым искусственным мехом, он выглядел как один из тех неудачников, что берутся за любую работу - даже если приходится работать ночью возле круглосуточного супермаркета зазывалой в наряде санта-клауса.
- У нас вы найдете все, что необходимо, чтобы великолепно встретить рождество!..
Человек совсем не походил на того, чьи одежды носил. Настоящий Санта, каким его представлял Патрик в детстве, никогда не тараторил и не размахивал руками, никогда не упрашивал зайти в магазин и купить чего-нибудь. Санта из детства Патрика был веселым, добродушным стариком с низким голосом, и говорил он степенно и нечасто. Патрик уже напрочь позабыл, когда и почему он перестал верить в Старого Николаса.
- Полный набор изысканных праздничных напитков от глинтвейна и красного вина до эксклюзивного чая из Китая и Цейлона!..
Возможно, это было тогда, когда он сквозь полусон увидел, как мама ложит под рождественскую ель коробки с подарками, а наутро почувствовал на своей коробке слабый запах корицы и ванили.

Едва эти полузабытые воспоминания промчались в памяти Олдрена, как Патрик с некоторым удивлением обнаружил, что он свернул в сторону этого супермаркета, прошел сквозь двери и остановился возле витрины с огромным выбором разноцветных баночек и упаковок.
- Кофе, сэр? - спросил продавец, перехватив взгляд Парика. - Натуральный в зернах, молотый, растворимый, декофеиновый...
- Чай, - прервал его Олдрен. Продавец подошел к другой витрине, где ассортимент был гораздо беднее, и взял в руки большую жестяную банку.
- Отличный выбор - "Рождественский чай" с добавлением специй от компании "АхМать"! Только сегодня и завтра скидка на подарочную банку пятьдесят процентов! Порадуйте себя и своих близких, сэр!

Домой Патрик вернулся с бумажным пакетом в руках, в котором лежал купленый наперекор уговорам продавца дарджилинг - черный индийский чай, маленькая упаковка ванили, корицы, имбиря и некоторых других специй. Переодевшись, вымыв и тщательно высушив руки, Патрик поставил чайник на плиту, разложил покупки на обеденном столе и уставился на них невидящим взглядом.
Он думал над двумя вещами: во-первых, сколько иронии было в том, что он утратил веру в Санту Клауса, будучи при этом самому Сантой - будто потерял он веру сам в себя... хотя так ведь оно и было на самом деле.
И во-вторых, размышлял Патрик, не будет ли он такой же несмешной пародией на рождественского старика, как и тот зазывала у супермаркета? Не станет ли он в глазах темнокожей девочки посмешищем, разочарованием или обузой? И здесь Олдрен не мог ничего предугадать, но для себя он твердо решил, что выложится на все сто десять процентов, сделает все возможное и невозможное, чтобы оправдать ожидание чуда одного маленького Олененка.

Услышав свисток чайника, Патрик очнулся от мыслей, выключил газ и приступил к готовке чая, называемого рекламщиками не иначе как рождественским. Для американцев, практически не пьющих чай, только название, связанное со священным праздником, могло дать толчок для покупки этого напитка. Патрик Олдрен же, хоть и был настоящим американцем, все же происходил из ирландской семьи, и всегда помнил, как мать всегда в канун рождества готовила особый чай, в который добавляла немного ванили и палочку корицы. Именно эти ингридиенты и служили основой для прекрасного и согревающего чая, особенно полезного темными зимними вечерами.

Выпив две маленьких чашки, Патрик придирчиво оценил качество чая и добавленных в него специй. "Пожалуй, это понравится Хани", подумал он, пересыпая чай в красочную жестяную банку и добавляя отмеренное количество приправ. "А Джулия любила, когда ванили много", некстати вспомнилось ему, и рука Патрика дрогнула, едва не рассыпав порошок по столу. Закончив, он закрыл банку и наскоро завернул в упаковочную бумагу, украсив традиционной красной леточкой с бантом - это был его маленький подарок для Хани. Но почему он решил подарить именно рождественский чай, Олдрен не мог сказать, это был поступок по наитию.
"А вдруг Хани не любит чай?", немного испуганно подумал он. Но усталость брала свое, и быстро прибрав посуду, Патрик отправился в спальную, решив, что завтра утром он позвонит Стритфилдам и выяснит все. В случае чего он всегда успеет купить что-нибудь подходящее, ведь ему не хотелось приходить на праздник с пустыми руками.
- С пустыми руками, - повторил он вслух, еще раз посмотрев на свисающую с запястья золотую ленту, произнес знаменитое "Хо Хо Хо", и почти сразу заснул.

И возможно, впервые за долгое время сон его был безмятежен, а на грани сновидения все время раздавался звонкий детский смех и перезвон бубенцов.

По-зимнему черно-белая ночь замела город снегом, бережно укрыв мягкими сугробами все вокруг. На смену метели пришло яркое утро, расскрасив белые покрывала снега солнечными лучами. Ослепительно ясное небо возвышалось высоко над Нью-Йорком, гоняя редкие обрывки облаков легким ветерком. Природа буто сговорилась с календарем, по-своему украсив город к зимнему празднику - утро двадцать четвертого декабря встретило всех своей улыбкой.
В доме Стритфилдов с ранних часов кипела жизнь - династия оленей готовилась к своему профессиональному дню особенно тщательно. Каждый член семьи, нашедший своего Санту или нет, так или иначе был занят делом. Даже малышка Хани помогала чем могла, с радостной улыбкой участвуя во всеобщей суете.
Около полудня, после сытного ленча и вкуснейшего домашнего десерта, Аманда удивленно подозвала дочь к снятой трубке звонившего телефона.
- Это тебя, дорогая, - проговорила она, протягивая Хани трубку. - Кажется, это мистер Олдрен.

Около полудня, после сытного ленча и вкуснейшего домашнего десерта, Аманда удивленно подозвала дочь к снятой трубке звонившего телефона.
- Это тебя, дорогая, - проговорила она, протягивая Хани трубку. - Кажется, это мистер Олдрен.
Улыбка, засиявшая на лице девочки при словах матери, могла говорить о многом, но только не об удивлении. Похоже, Маленький Олененок с нетерпением ждала этого звонка. И, похоже, ее ожидание уже начало приближаться к той точке, на которой нижняя губа потихоньку начинает надуваться и выпячиваться, знаменуя сим жестом скорое появление обиды. Но ожиданию, ловко перехваченному, так и не суждено было развернуться в обиду.
- Здравствуй, Санта! Как тебе спалось?.. А ты скоро придешь? Я тебя с самого утра жду!.. Ой!.. То есть с наступающим Рождеством! - защебетала Хани, не давая Патрику вставить и слова.

Прикл закрыт за истечением срока давности и через пару дней будет перенесен в Архив. Игроки и мастер знают, что нужно сделать, чтобы этого не произошло.

Модератор