- А, Норито! Где тебя носило, демоны тебя разбери?!
Одновременно с концом восклицания взгляд Хеми завершил осмотр плацдарма-рубки и выявил некоторое несоответствие нормальному течению событий. Два гражданских, кошка и общая атмосфера напряженности никак не вязались с понятием Кордайна о стандартной обстановке. Он скосил глаза вниз на старого друга.
- Что здесь творится?
- Bakaya! - прошипел тот сквозь зубы, хотел продолжить ретираду, но не сумел преодолеть живого препятствия.
- Сам вижу, что дурдом, - пожал плечами Хеми.
Он, наконец, заметил попытки Норито убраться из рубки через единственный выход. Отступил в сторонку, но свободы не дал, ухватил за рукав.
- У меня к тебе есть еще вопросы. И ты почему-то решил отказаться от пирога, - фраза вышла обиженным тоном.
- Пирога?.. Какого еще?.. - Норито заткнулся.
Да, он чуть было не дал маху. Начни уточнять, о чем речь, Кордайн не просто надуется. Не будет разговаривать до конца рейда. Или еще что похуже.
- Хеми, - проникновенным голосом сказал лейтенант. - У меня на борту гражданские кры... пассажиры. С ними кошка. Мы идем хрен знает куда. Еще немного, и я засуну эту скотину в истребитель и отправлю устрашать килров. Извини, что забыл о твоем пироге.

(и наконец найденный Бишоп)

Непривычная многословность приятеля сбила с толку. Хеми ляпнул первое, что пришло в голову:
- Зачем же так плохо отзываться о капитане?..
Он помолчал мгновение, пока с шипением закрывалась дверь.
- Что делают пассажиры в рубке? И, кстати, мне нужен нож.
- Мне тоже, - Норито прислонился к стенке кабины, закрыл глаза. - И кайшакунин.
Хеми скрестил руки на груди, отчего стал напоминать небольшую гору с извилистой дорогой.
- Не нужен тебе никакой кайшак. Кто мне недавно расписывал, что корабль это дом родной и все такое? Собираешься в собственном доме заводить трупы?
Вопрос привел собеседника если не в норму - то в легкое замешательство. Норито мотнул головой, хотя с большим удовольствием постучал бы ею по стене. Возможно - даже не своей.
- Ты что-то говорил о пироге...
- Да, пирог, - Хеми мечтательно вздохнул. - Но сначала нож.
Он наклонился к Тоши, на крупном лице отразилось волнение.
- Фигурка у каюты капитана пропала. Мы идем неизвестно куда, а капитан оказался без защиты. Мне это не нравится. Я вырежу новую, но хотел бы знать, куда делась старая.
Кажется, анонимному вору лучше было бы оставаться таким.
- Ножом будешь вырезать фигурку или того, кто взял старую? - уточнил Норито.
- По очереди, - пообещал Кордайн.
Виновному требовалось обладать по меньшей мере ростом и силой килратхов, чтобы противостоять Хеми, которому "не нравилось" его поведение.

(Далара- тож)

- Уважаемые, простите конечно, что мы тут все еще тратим ваше драгоценное время, нужное на то, чтобы пялиться на мониторы, рассматривать графики трижды переутверженных курсов, решать бытовые проблемы, наблюдать за циклов работы превосходно отлаженных двигателей и плевать в потолок, но где, вашу дивизию, вахтенный офицер на этой пародии на мостик!!!
Маленькая фигура лейтенанта Куми, держащего за шиворот еще более маленькую фигуру нарушителя-"зайца", заставила таки обратить на себя взгляды многих присутствующих.
- Я спать вообще-то хочу, я три ночи перед отлетом ковырялся в машинерии и пил дешевое виски, и если кто-то хочет повесить на меня обязанности корабельного особиста, то я его сейчас буду жестоко обламывать.

Вообще-то Эрна Грей ненавидела привлекать к себе внимание. Так бы и торчала себе тихонько в уголочке... а еще лучше — потихоньку убедила бы Ройбуша в том, что он сейчас нужен совсем в другом месте. Скажем, в корабельной столовой. И незаметно увела бы его из рубки, где люди чем-то встревожены и явно очень заняты...
Но чего Эрна вообще не переносила, так это когда при ней обижают слабых.
— Простите, офицер... — Голос женщины, обычно мягкий, прозвучал сталью. — Вы совсем не умеете держать детей! Смотрите, воротник врезался ребенку в шею, ему же больно! — Одним движением она выдернула мальчика из грубых рук. — И не повышайте, пожалуйста, в присутствии ребенка голос, вы же его испугаете!.. Иди к тете, маленький. Кошечку не бойся, кошечка добрая...

Лунный свет привлекателен не только для влюбленных. Призрачные лучи ночных светил помогут ищущему найти ответы на вопросы, красота ночи успокоит волнения и тревоги дня. Свежий ветер, доносящий запахи равнинных трав, бодрит и придает сил. Когда стоишь в темноте и смотришь на живой огонь, в груди появляется щемящее чувство желания перемен.
Не сказать, что Миррист так уж ждал близящихся перемен. Конечно, грядущие переговоры с людьми были необходимостью, и кот знал свой долг и свои обязанности, но кто сказал, что так просто забыть об извечных разногласиях и чувстве вражды? Внутренний конфликт чувств и разума не должен мешать долгу.
В поисках гармонии Миррист нар Кайра задумчиво прогуливался по укрытому тенями саду. Оперевшись на резные перила малого мостика, воин не мигая смотрел на взошедшую луну.
Однако, медитация на прекрасном была прервана практически не успев начаться. Топот, треск кустов и знакомый жизнерадостный хохот заставили наставника принцессы навострить уши и поспешить к источнику безобразного шума.
То, что открылось глазам Мирриста, по началу привело его едва ли не в ужас, мгновенно сменившийся бешенным негодованием. Виданное ли дело - наследница великого барона, будущая глава клана валяется в обнимку с каким-то безродным телохранителем и...
Одним стремительным и бесшумным прыжком наставник Корракту оказался рядом с молодыми котами. С глухим рычанием он рывком поставил обоих на ноги, растащив их в стороны зашкирки. Кхар нар Сихкаг при этом был отброшен в сторону, а ее высочество оказалась перед мордой наставника, раздраженно бившего себя хвостом по задним лапам.
- Корракту, я в высшей степени недоволен вами! - пока Миррист подчеркнуто не обращался к телохранителю принцессы, но тот и без лишних слов мог предположить, что был не прав.

борт "Миёко"

«Да это явно не «Монитор», и не старина - «Саламин» - В который уже раз думал капитан-лейтенант Тополевский Станислав Казимирович, новоиспеченный командир БЧ-3 крейсера ВКФ «Миёко», нажимая клавиши настройки под экраном, на котором в реальном времени отображался график изменения мощности реакторов, обеспечивающих тягу фотонных двигателей, со все увеличивающейся скоростью несущих корабль по курсу.
Тополевский полюбовался очередной, возникшей на экране, кривой, степенно кивнул своим мыслям, и захлопнул защитную панель, взглянув в лицо испытующе взирающего на него дежурного механика.
- Продолжайте текущие работы согласно графика. Если асимметричная десинхронизация опять проявит себя в работе 4-го и 6-го энергоблоков, ставьте меня в известность немедленно, будем принимать меры. Если этого не произойдет, ничего пока что предпринимать не будем – судя по записям моего предшественника вас изрядно заездили пока корабль готовился к походу. Я буду в своей каюте – продолжу ознакомление со схемами систем корабля, работы еще немало. – Капитан-лейтенант приложил указательный и средний пальцы к козырьку форменного флотского кепи, обращаясь к подчиненному. – Удачного дежурства!
Механик ответно откозырял ладонью, не заметив, что козырек его форменного кепи сдвинут на затылок, а над переносицей, вместо символа ВКФ, поблескивает, выбившийся из-под кепи вихор. Тополевский еще раз окинув взглядом пультовую и фигуру дежурного, упакованную в порядком измятый форменный комбинезон, и ничего не сказав, покинул помещение, направившись в обратный путь по переходам корабля, стремясь вернуться в положенную ему по должности каюту, в которой безвылазно провел несколько часов после взлета, корпев над технической документацией.
Этот корабль уже много раз за столь короткое время, удивлял его как новшествами, так и обилием «детских болезней» свойственных любой, только что сошедшей с кульманов конструкторов, технике. Станислав соглашался с конструкторами в необходимости дублирования жизненно важных для крупного боевого корабля схем, таких как жизнеобеспечение или питание зенитных батарей малого радиуса действия. Так же он понимал, что питание разных линий схемы требуется производить от различных реакторов, дабы в случае выхода из строя одного из них, что в бою было делом совершенно житейским, это не привело к потере боеспособности всего корабля, лишая его способности обороняться, маневрировать, или обеспечивать жизнедеятельность находящихся на боевых постах, членов экипажа. Но вот чего он никак не мог понять, – почему создатели столь совершенной, не похожей на корабли, на которых доводилось служить ранее, машины, умудрились провести дублирующие цепи столь близко одна от другой, да еще и не обеспечив их должной защитой от повреждений каждую в отдельности. Почему защищенный силовой ввод проходил, чуть ли не вплотную с бронеплитами обшивки корабля, да еще столь причудливо, что достаточно было одного мало-мальски сильного, повредившего бронекорпус, попадания, и батареи малого радиуса по одному из бортов тут же замолчат, так как их излучатели окажутся просто лишенными энергии. Почему, наконец, когда столько внимания оказывается обеспечению бесперебойности работы этого плода сумрачной конфедеративной мысли – невиданной дальности прибора обнаружения и идентификации целей, все прочие энергетические системы корабля, даже питание торпедных аппаратов, запроектировано настолько неудачно, словно являются не более чем придатком к прибору обнаружения, что сравнение: «одетый наспех башмак, на пару размеров меньший, чем нужно» приходит на ум в первую очередь.
Командир БЧ-3 капитан-лейтенант Тополевский шагал по коридорам вверенного в том числе и ему, крейсера и не находил ответа на все эти «почему». Но он был твердо уверен, что вернется в каюту и продолжит поиски ответов на эти вопросы, и будет выматывать себя этими поисками до седьмого пота, лишь бы заглушить, с каждым днем все больше грызущую его изнутри, боль. Боль, которая не ослабевает с того рокового дня, когда пламя потекло равнинам, а воздух превратился в раскаленный коктейль из оплавленных частиц всего, что некогда было живым и неживым.
Капитан-лейтенант Тополевский не сомневался, что сможет исполнить порученное ему Дело наилучшим образом, как того требует его честь и память о тех, кого уже не вернуть.

- Хвала всемогущим предкам, наконец-то здесь нашелся тот, кто умеет обращаться с детьми, а поэтому я с удовольствием отчаливаю, - Ёми-но картинно раскланялся и начал отступление в сторону лифтовой шахты прежде, чем кто-либо надумает его остановить.
Кабина естественно уже куда-то уехала. Почему-то Куми ни секунды не сомневался, что так оно и будет.
- Спать, спать, спать, - бормотал себе под нос лейтенант, с нарастающим напряжением тыкая на кнопку вызова.

"Идиотская планировка." Ройбуш тихонько, скромно и незаметно (насколько позволяли размеры и характер) стоял в сторонке и разглядывал рубку. "Почему один лифт? И тот такой... гм, маленький? Почему нет обычного выхода в коридор? И так чтоб тот куда-нибудь вел?.. И где в конце-концов капитан этого... этого... этой гордости нашего Флота?"
- Пойдемте, Эрна, не будем мешать людям работать. Какое интересное дите... Откуда ты тут? Только не говори, что тебя привел тот офицер... это я и так видел.- Ройбуш присоединился к кошке, секретарше и ее новому подопечному.- И, Эрна, к вопросу о работе. Запишите, что верфи требуют сенатской комиссии - в частности по вопросу, кто и как проектирует эти корабли.

Мальчишка стоял смирно, поглядывая на Эрну с недоверием, но все же позволяя ее заботливым рукам расправлять складки сбившейся, не по размеру большой одежки.
— Так, маленький, так... боже, во что тебя вырядили... погоди, мы тебя еще причешем, будешь ты у нас совсем красивый... — ласково журчала Эрна, и голос ее явно успокаивающе действовал на маленького дикаря.
Увы, тут рядом возник Ройбуш со своей речью.
Лицо мальчишки сразу стало замкнутым, враждебным. Он наклонил голову, крепко укусил ласковую руку, расправляющую воротник, и кинулся к двери. Кто-то из офицеров попытался схватить беспризорника, но тот умело увернулся от протянутой руки и выскочил в коридор.
Эрна вскрикнула, поднесла к губам прокушенное до крови запястье...

Прежде чем створки лифта закрылись, Куми с удовольствием досмотрел новый акт замечательной пьесы «Теперь это уже ваша Проблема!». Заглавный персонаж драматического произведения дал деру по коридорам, а сердобольная защитница маленьких и слабых осталась, разглядывая свою прокушенную руку. Кусать Ёми-но пацаненок не рискнул, видать сразу уразумел, чем это все закончиться для него. Довольно улыбаясь, Куми отправился обратно к себе, подумав лишь о том, что потому надо будет как-нибудь вернуть себе так и оставшийся на мальчишке китель. В каюте лейтеннат собрал обратно в коробку набор го, посла по матери прибежавшего теха с очередным тупым вопросом и отправился, наконец, на заслуженную боковую.

- Звезда моя, ты уверена, что эта консервная банка пригодна для полета? - безнадежный голос одного из пилотов раздавался откуда-то из-за потертого бока истребителя.
- Иначе бы не предлагала испытать ее тебе, - зевнула компактная серая кошка, нервно и в двадцать пятый раз оправляя шерсть в слишком широком по земным меркам вырезе блузы. Густой жесткий мех распирал не в меру свободную тунику, заставляя Сарзу казаться в полтора раза толще, чем она на самом деле была. По сравнению с ней вторая, гладкошерстная ее соплеменница казалась долговязой и тощей словно столб для поддержки надземных коммуникаций. Песочный цвет на руках и загривке разбавляли неправильные, тускло-коричневые пятна. Кошка бренчала на потертой мандолине какую-то неправильную мелодию, и иногда прижимала уши в ответ на особенно неудачные остроты.
Уныние на "Амазонке" царило не первую неделю. Происходящее казалось тем сортом партий в покер, когда все карты заранее распределены между заведомыми победителями, и даже кучка лохов у дальнего конца стола уже насторожилась, подсчитав количество потерь. Но и выйти уже не может - как идти домой без штанов? Отказались брать безнадежное задание. Бывает? Бывает. На дырявой торговой посудине стояли пушки последней модели. Бывает? Бывает. Патруль показался через несколько минут после вызова. Бывает? Бывает. В счет неустойки работодатель забрал корабли. Бывает? Тоже бывает. Но когда через неделю пришло письмо с предложением вернуть отреставрированные истребители в компании с круглой суммой - за то же самое дело... Это уже выходило за пределы самой прихотливой случайности.
- Послушайте, если мы пойдем туда. Какая у нас есть гарантия, что это не подстава?
- Слишком дорого для такого сборища побирушек, - объяснила Сарза. - Легче чем-нибудь кинуться.
- А если это способ связать?
- Мы уже связаны, - поднялась с низкого ящика Эсперанс. Костюм пилота сидел на молодой женщине так, словно его долго и старательно ушивали до нужных размеров. - Предлагаю пойти, а там увидим. Если Сарзу расчесать, из нее выйдет превосходная килратхи.
- Они ее удавят как урода, - полусерьезно откликнулся шатен в очках-каплях.
- Эти психи, *вырезано цензурой* со своим оружием, - сморщила серый нос Сарза. - Я похожа на идиотку?
- Ты похожа на штурмана без корабля, - парировал человек.
- Я пойду.
На секунду в воздухе повисла тишина - все смотрели на Эсперанс.
- Мне нужен корабль. Вам нет?
- Если твоя пойдет, твоя пойдет к людям. Если наши - наши пойдут к килратхи, - тягучий акцент хясе проявился в речи Сарзы, как всегда, неожиданно и резко. - Нерраавно.
- Они продадут Хасими, - печально заключила вторая кошка. - Хирсахи идет сама.
- Никуда не идешь, - откликнулся молчавший до того хясэ. - Возьму корабль. Один.
- Вешать на меня э-то? - возмущенно зашипела серая. - И герройствовать. Нет уж. Трое. Возражшаешь?
Кот поднял голову, словно хотел что-то сказать, но так и опустил молча.
- Хорошо, - склонил голову шатен. - Только мне все равно не кажется это верным.
- А разница? - юркий скуластый брюнет появился из-за новокупленного истребителя. Несмотря на различия в сложении, Кристоф казался очень похожим на Бентли - очки, связанные в хвост волосы. - Мы либо делаем и получаем истребители, либо не делаем и остаемся с носом.
- А что мы будем выкупать дальше?
- А завтра неустойки не будет. Это я тебе обещаю, - сузила глаза Эсперанс.

(и спасибо Бишу за помощь =) )

Оранжево-бурый с красными стабилизаторами крейсер-"фралтхи" неторопливо - как и все представители этого класса, он не обладал хорошим ускорением, но оно ему сейчас и не требовалось - плыл в пространстве к зоне прыжка. Внимательный наблюдатель заметил бы призрачное мерцание в зеве летной палубы. И удивился бы, что кому-то понадобилось оснащать старый "фралтхи" магнитным полем, что защищало от утечки воздуха через открытый створ.
На крейсере не было опознавательных знаков, его не сопровождал конвой, он был бы легкой добычей противника... Может быть, поэтому на него никто не пытался напасть.

Сигнал прошел сначала едва слышным потрескиванием в динамиках, случайным колебанием эфира. Исчез, снова появился, едва не промахнувшись, потом вцепился в обитаемую частоту, разразившись целой мешаниной помех. Секунда - и гам оборвался, сменившись живой тишиной налаженной связи.
- Говорит "Хяшесе". Мы перенесли нападение. Повреждены газовые баки. Всем кто слышит - долго не протянем. Мы находимся...
Сарю вздохнул и откинулся на спинку кресла, когда военный корабль просигналил в ответ. Потом поднял пистолет и выстрелил в заднюю стену - что-то со свистом ухнуло и полимер покрылся инеем. Хирсахи поежилась и в очередной раз полезла под тунику - пересчитывать маленькие, закопанные в складках кушака инструменты.
- Смешной котенок думает - мы слишком живые? - треугольное ухо сложилось веером на затылке.
- Нет, это он напоследок напоминает, что мы в переделке, - зевнула Сарза из другого угла.
- Глупый. По звуку ясно.
Бесшумный и едва ли видимый вдалеке, вблизи корабль килратхи отдавался в утлом корпусе кораблика глухим, ровным гулом. Вибрация завершилась мягкой встряской - навигационные системы приклеили два корабля друг к другу. Взгляды всех трех кошек обратились к двери - вот-вот откроется...
Открылась. Рослые и тяжелые килратхи казались древними варварами из полузабытых сказок родной планеты. У всех были и мечи и пушки - но клыки и когти выглядели много страшнее. Хирсахи невольно покосилась на свою руку - неровно гравированные когти изгибались дугой, но силы в пальцах не было. Прижала уши: шумные, резко и тревожно пахнущие. Несколько слов на едва понятном языке - и за спиной намертво переплелись лианы пут. И только выходя - кинула последний, тоскливый взгляд на "консервную банку". Где-то там Хасими...

(и Биш)

Тот, что командовал группой захвата - чуть ниже ростом остальных, с пестрой шкурой низкорожденного, указал всем на люк: мол, идите. Мальчишка-хясе покорно двинулся вперед, не поднимая взгляда. Только в узких, покрытых неровными пятнами плечах и за худыми скулами чувствовалось напряжение. Следом прошла однотонная серебристо-серая кошка: спина прямая, хвост идеально-ровной дугой. На командующего не взглянула ни разу, но чувствовалось - заметила и пятна, и рост. Последняя - тощая и тускло-охровая, с едва различимыми на загривке и руках пятнами, посмотрела сначала на нее, затем на командира - изучающе и почти игриво. Потом, словно опомнившись, тоже склонила голову и скользнула за соплеменниками.
- Утаки, - хмыкнул пестрый килратхи. Пока другие обшаривали корабль в поисках возможной добычи - и других сюрпризов, он пошел вместе с пленными. Серая кошка обернулась и смерила килратхи с головы до ног весьма однозначным взглядом. Снова отвернулась, как ни в чем не бывало. Отливающий темной медью мех одного из воинов встопорщился на загривке.
- Она права, нар Сихкаг, - проговорил килратхи, специально подбирая слова так, чтобы пленники тоже поняли.
- Повтори, и из твоих когтей я сделаю ожерелье для наследницы вашего клана, - сузил зеленые глаза пестрый.
- Шкуры, шкуры... - едва слышно промурлыкала себе под нос на неизвестный мотив охровая. - То ли те хвост?
Оба килратхи повернулись на голос. Оба - даже уступающий размерами пестрый - казались гигантами рядом с пленниками.
- Храйджак захочет видеть одного или всех, - сказал низкорожденный. - Выбери сам.
Хирсахи недовольно прижала к голове правое ухо и потупила взгляд.
Красно-рыжий великан пересчитал "улов" по головам, выпустил один коготь - длинный, отливающий металлом, точно кинжал, - указал на серую.
- Эта, - возвестил он. - Там и так много неоднотонных.

(и Китти!)

Сарю кинул обеспокоенный взгляд на серую, но та решительно мотнула головой. Кот недовольно моргнул и отвернулся.
Их провели - без лишних тычков и ударов, но и без церемоний - по коридорам, заперли в трюме в пустой небольшой комнатке. Затем пришел медик, осмотрел пленных, расспросил, сколько времени они провели на аварийном корабле, не нужна ли особая помощь.
- Горячее для кошек, - проговорил пятнистый. - У нас газовую трубу прорвало. Можно просто воды.
Медик кивнул, запоминая. Постучал когтем в дверь, передал возникшему в проеме стражнику, чтобы принесли побольше питья. И - еды.
- Блохи есть? - спросил он у серой.
- Если здесь не заразилась... - неопределенно сузила глаза Сарза.
- Мне все равно, где ты их подхватила, - фыркнул медик. - Блохи есть?
- До сих пор не замечала.
Деловитый медик кивнул еще раз.
- Отдыхайте, - посоветовал он. - За тобой, - он указал на серую, - придут, когда наш храиджак захочет тебя видеть.
На упрощенном языке, понятном хясе, он говорил увереннее воинов.
- Это будет скоро.
- Почеиу не всех троих? - поднял голову Сарю.
- Так решил телохранитель, а почему - один Сивар знает. Может, храйджак решит иначе.
Кот нахмурил брови, а Сарза выпрямилась, снова став похожей на наследную принцессу в изгнании. Во взгляде, который мимолетом бросила на нее Хирсахи, мелькнула едва заметная веселая ирония.

(и опять на пару =) )

Вновь появившиеся воины были лаконичны то ли из-за плохого знания языка, то ли из-за пренебрежения оным. Второе более вероятно.
- Храйджак нашего клана хочет видеть одного из вас, - объявил тот, который изъяснялся более-менее сносно.
Кот спокойно, даже буднично поднялся. Серая кинула на него испепеляющий взгляд.
Воины ждали, когда пленники сами разрешат свой небольшой спор. Это было их право, и килратхи не собирались вмешиваться. В конце концов, только пленных касалось, кто будет говорить за них всех.
Через несколько секунд кошка отвернулась, а хясэ кивнул охранникам.
Их провели по пустым коридорам, негромкое позвякивание оружия разносилось неожиданно гулким эхом. У входа в капитанскую каюту, застыл давешний охранник из низкорожденных; из-за щели тянуло ароматом цветов-боддхи и благовоний. Сарю поднял голову и посмотрел на знакомца-килратхи - на узком кошачьем лице не отразилось никаких эмоций. Ему ответили таким же равнодушным взглядом, будто не было предыдущей встречи. Телохранитель сделал шаг в сторону, пропустил пленника внутрь каюты.
- Веди себя достойно, - не глядя обронил он, не приказ, не угроза, не просьба; голос ровный.
Хясе кивнул и вошел внутрь - ровным шагом спокойного человека, хотя и сам, пожалуй, не мог бы объяснить собственного спокойствия. Наверное, все нервы ушли еще утром, когда ждал, что уведут одну из кошек.
В каюте было пусто, лишь небольшой алтарь с подношениями, гирляндой цветов и бумажными полосками заклинаний. Храйджак сидел перед ним, молитвенно сложив лапы, способные разорвать более мелкое существо или убить одним ударом. Порой по красновато-огненной шкуре прокатывалась рябь; храйджак был одет в короткую безрукавку и свободные широкие штаны, как положено воину на отдыхе. Даже оружия при нем не было. Хясе остановился на полпути от двери к воину. Он был ниже килратхи и едва ли не вдвое уже в плечах. Даже двигался по-другому - бережно, словно все предметы вокруг были хрустальными.... или оснащенными сигнализацией.
- Как тебя зовут? - спросил наследник клана, умеряя силу голоса, но и так становилось понятно, что храйджак еще очень молод, ему не доставало глубинных басов взрослых килратхи.
- К'хате-сане Сарю, - кот по возможности ненавязчиво рассматривал воина.
- Что же ты делал, К'хате-сане Сарю, в пространстве, подчиненном Империи? - килратхи повернул к пленнику голову.
- Сначала пытался скрыться от военного корабля Федерации, а потом у нас отказали навигационные системы.
- Военный корабль Федерации в нашем секторе? - храйджак встопорщил усы, поднялась и опустилась шерсть на загривке.
- Он был в другом секторе. А мы убежали в ваш, - разъяснил хясе.
- Ты хорошо держишься, разве тебе не страшно?
- Чего я должен бояться? - Сарю поднял заинтересованный взгляд на красиво выточенную, покрытую красно-огненной шерстью морду храйджака.
- Нас.
- Мы уже среди вас. Поздно.
Наследник рассмеялся.
- Почему бы нам не убить всех вас?
- Потому что мы можем выполнять поручения.
- И какую службу ты хочешь предложить?
- Ту, которая потребуется.
Храйджак задумчиво кивнул.
- Мое имя – Корракту нар Кайра, - сказал он. – Мы хорошо поговорили.

(а вообще-то тут еще Китти и Биш вставил веский кивок)

Сенатор тоже вскрикнул и продолжил что-то вещать, теперь уже про безобразия творящиеся прямо на мостике, и его попрежнему никто не слушал. Зато кошка моментально оказалась вне поля зрения присутствующих на мостике людей и притом - оказалась в коридоре, перед мальчишкой. Лениво улеглась поперек дороги, поглядывая на "зайца". Обойти или оббежать кошку размером немного больше леопарда было бы трудно.
- Шерри, стоп!
Обиженно дернув хвостом, животное послушалось, зевнуло и, боднув мальчишку плечом в бок, вернулось обратно. Ройбуш взял кошку за поводок, та и его боднула, глянула с отчетливо читающейся мыслью "играем?"
- Эрна, сходите в медпункт...- Ройбуш вызвал лифт и затащил в него кошку. Они там даже поместились, Шерри почему-то занимала места меньше того японца. Кошка ткнула носом в кнопку и они уехали... В отличие от политика, Шерри даже не ошиблась с номером этажа.

Огромные, на всю стену (разумеется, высокую, метров так в двадцать по обеим координатам) иллюминаторы, которые почему-то обожают именовать обзорными экранами или еще какой-нибудь ерундой. Непременная белизна мундиров... впрочем, китель, черный, как «окружающее мчащийся в пустоте звездный крейсер» пространство, тоже пойдет. Цвет не имеет значение, на первом месте безукоризненность. А командиру, облаченному в такой мундир, положено стоять в самом неподходящем для этого месте, например, у этого самого «окна в неизведанный мир» или на худой конец исследованный и картографированный сектор. Еще неплохо было бы картинно скрестить на груди руки и напустить благородную задумчивость.
Так же, наверное, стоит быть метра два ростом, иметь косую сажень в плечах и узкие бедра. Остальные атрибуты (стальные мускулы и квадратный, выпяченный утесом подбородок или же бюст 90F и алые губки бантиком) зависят от половой принадлежности нашего героя и желаний невзыскательной аудитории...

Невысокая крепко сбитая женщина неопределенного возраста в мешковатом комбинезоне с силой вдавила в пепельницу недокуренную сигарету. Женщина лежала на койке, а пепельница стояла на столе, но все, что надо было сделать, это протянуть руку. В дверь постучали.
- Да! – обитательница крохотного закутка и не подумала сбросить с койки обутые в тяжелые ботинки ноги; она даже не пошевелилась.
Зашипела гидравлика.
- Данные от гравиакустиков, - матрос передал ворох распечаток и пару инфокристаллов. – И разведки. Они говорят, что лучшего шанса у нас не будет.
- Им виднее, - лениво согласилась женщина, пуская к потолку сизую струйку дыма от новой сигареты. – Что еще?
- Ваша цель только что совершила прыжок в этот сектор.
- Счастлива за них.
Женщина встала и осторожно, чтобы не задеть подступающие со всех сторон переборки, со вкусом потянулась; она едва доставала матросу до плеча.
- Сопровождение?
- На позиции и желают вам удачи, коммодор.
- Замечательно, - женщина тряхнула короткими волосами цвета спелого баклажана. – Начинаем спектакль.

Где-то на далекой Терре, откуда он был родом, сейчас была ночь. Наверное. На корабле же время суток определить можно было лишь по электронным часам.
Которые сейчас показывали, что ему самое время заступать на вахту.
Мерные тяжелые шаги по коридору. И грохот.
Это всего лишь упала швабра.
После падения ее последовало грязное ругательство. Затем Джимми поднял швабру и продолжил свой путь по коридору, который ему предстояло вымыть.
Итак, знакомьтесь - Джимми Стаут, 42 года, уборщик. По статусу ему полагались униформа и электрический полотер, но последний сломался, и осталась только униформа. Занимается этой "непыльной" работенкой потому, что в его возрасте надо хоть чем-нибудь заниматься, а ничем более тяжелым он из принципа заниматься не хотел. А теперь вкушает плоды, если можно так выразиться.
Так вот, Джимми, с мрачным видом возя шваброй по полу, приблизился к каюте Эрны Грэй. И вдохновенно замер.
Эрна… Стаут был безответно влюблен в нее с того самого момента, как увидел. Безответно – потому что иллюзий по поводу возможного будущего не питал. По поводу собственной внешности тоже. Джимми был низкорослым, щуплым, вечно небритым и уже – о ужас! – начинающим лысеть. И, как следствие, закомплексованным.
Эрна… да, ей не пожалуешься на тяжелую судьбу уборщика со сломанным полотером. И не полюбопытствуешь, куда это она направляется. Джимми постоянно жаловался и любопытствовал, но с Эрной такого нельзя было себе позволять. Поэтому приходилось тихо вздыхать у дверей ее каюты в процессе выполнения служебных обязанностей.
Джимми оперся на швабру и застыл, все-таки предавшись запретным мечтаниям.

Разумеется, ни в какой медпункт Эрна не пошла. В любой каюте есть аптечка, а в аптечке — спрей для заживления мелких ранок...
Как раз в свою каюту Эрна и отправилась, как только освободился лифт. Присмиревшего беспризорника она вела за руку, мягко выговаривая ему за "кусачее" поведение.
На своем этаже девушка сообразила, что надо заручиться помощью кого-нибудь из экипажа, а для этого обратиться к первому, кто встретится.
Как обратиться? Не вопрос! Эрна ничего не понимала в званиях и знаках различия, но обращение "офицер" не обидит никого, верно?..
А вот, кстати, какойто мужчина...
— Прошу прощения... — Эрна заметила в руках у мужчины швабру и все-таки воздержалась от слова "офицер". — Прошу прощения, сударь, не могли бы вы мне помочь? Вот этому найденышу нужен душ. И обед...

Пленника - под пристальным взглядом Кхара - отвели назад в трюм, заперли вместе с остальными, и телохранитель вернулся на место, которое никто не мог у него отнять. По крайней мере - на время полета. Что будет после того, как они выполнят задание, он не думал. Он никогда не заглядывал далеко.
Ее высочество упражнялась, метала короткие тяжелые клинки в мишень и скучала. Кхар всегда мог определить, в каком настроении наследница клана; пусть дар к провидению и эмпатии не передается низкорожденным... как говорят. Телохранитель сел на палубу у выхода из отсека, что ее высочество приспособила под тренировочный зал, положил тяжелые передние лапы на колени и прикрыл глаза. "Корракту, я в высшей степени недоволен вами!" Кхар негромко фыркнул.

...Не дожидаясь оправданий и не желая их слышать, наставник принцессы повернулся к ее телохранителю. Тот уже успел подняться, но сейчас опустился на одно колено перед старшим. Глядя на него сверху вниз, Миррист сузил глаза:
- Кхар нар Сихкаг, что превыше всего для идущего по пути Настоящего Воина?
- Отдать свою жизнь, что принадлежит Сивару, - без запинки ответил пестрый килратх. - Славятся погибшие герои, ибо их деяния достойны воспоминания.
- А чем должен руководствоваться Настоящий Воин в своей жизни? Что служит мерой всех его деяний? – высокородный килратх затеял не то допрос, не то экзамен.
- Десятью главами кодекса, что дан Сиваром, чей дух направляет наши жизни.

(с Кристал)

(продолжение)

Если бы потребовалось, он процитировал бы все десять заповедей наизусть. Эти высокородные - только хвалятся происхождением, не допускают, что кто-то может стоять если не выше, то рядом с ними. Однако цитировать не потребовалось. Глаза Мирриста превратились почти в щелочки, но он справился с яростью, которая кипела в груди. Неторопливо и спокойно, так, словно говорил с котенком, кот перешел к сути устроенного им экзамена:
- Поскольку ты идешь по пути Настоящего Воина, ты знаешь заповеди. В течении своей жизни Настоящий Воин руководствуется честью и долгом, долгом и честью и они превыше всего. Я не хочу допускать мысли о том, что ты забыл о своем долге, воин.
Кхар опустил голову. Ее высочество разглядывала небо и вид у нее был беспечный, а значит - жди беды.
- Тот, кто забудет о долге, не достоен, чтобы смерть его была доблестной, - проурчал на басах телохранитель.
- И боги требуют, чтобы каждый килратх выполнял свой долг. - подвел итог наставник. Он не стал углубляться дальше в теорию, хотя это однозначно пошло бы молодежи на пользу. Но во всем следует знать меру, а телохранитель Корракту и без того понял, о чем идет речь. - Твой долг в отношении принцессы - охранять ее. И помнить о своем месте. Если ты забываешь о долге - ты мараешь свою честь. Какой ответ ты мне дашь, воин?
- Честь для воина превыше всего, но не превыше его долга, - Кхар оскалился. - И свой - я выполню.
- Помни об этом. - отвернувшись от Кхара, Миррист счел разговор завершенным. - Идемте. Нужно подготовиться к полету.

(вместе с Гульдой)

Джимми, погруженный в созерцание двери каюты, менее всего ожидал увидеть - вернее, услышать, - мисс Грэй. Поэтому не было ничего удивительного в том, что он вздрогнул, обернулся, еще раз вздрогнул и выронил швабру.
-З-здравствуйте, мисс Грэй, - чувствуя, что неудержимо краснеет, Стаут поднял орудие труда с пола и неуклюже попытался убрать его за спину. - В-вы меня очень напугали...
"Какая же она красивая", - мелькнула в его голове непрошеная мысль. Но потом на ее место пришла другая, более осмысленная: "Кажется, она что-то сказала".
Только тут Джимми заметил с ней рядом мальчишку.
- Откуда это маленькое чудови... этот парень?
Уборщик почему-то крепко не любил детей. Причем с детства.
— Представления не имею, — вздохнула девушка. — Но он голоден, и это главное. И еще его надо отмыть. Только осторожно, потому что он кусается...
- Он поранил вас? - праведному гневу Джимми не было предела. - Ах ты мелкий за... кхм... у-у, я тебе!
С необычайно грозным выражением лица Стаут замахнулся на беспризорника злосчастной шваброй, тот дернулся назад. Швабра вернулась в исходное положение.
— Не пугайте его! — возмутилась Эрна.
Она присела на корточки рядом с беспризорником, глянула в его замкнутое лицо.
— Не бойся, малыш, дядя пошутил, дядя добрый...
Замурзанный "заяц" глядел гордо и непокорно.
Эрна снизу вверх взглянула на мужчину:
— По-моему, он не понимает, что ему говорят...
Джимми окончательно смутился, прислонил швабру к стене и виновато потупился.
- Кажется, вы правы, мисс Грэй, - он шмыгнул носом. - Но как же я тогда с ним буду разговаривать?
Эрна Грей поднялась на ноги, охваченная высоким порывом и готовая на подвиги.
— С ним не надо разговаривать. Его надо кормить. Ни одному голодному человеку не понадобится перевод, если перед ним поставить миску с едой. И его надо вымыть... простите, сэр, я не знаю вашего имени...
"Она не только красивая, но еще и такая умная!"
- Джимми... Джим Стаут, - уборщик попытался приосаниться по мере возможности. мужественности это ему, тем не менее, не добавило.
- С вашего позволения, мисс Грэй, я возьму его и отведу в столовую. И накормлю. А потом отведу в душевую.
"Заяц", догадавшись, о чем идет речь, быстро перевел глаза с мужчины на женщину, прикинул, кто из них может представлять большую опасность, и намертво вцепился в рукав Эрны. Ясно было, что оторвать его можно только вместе с этим самым рукавом. Или даже с рукой.
— Боюсь, сэр, — поморщилась Эрна, — что заниматься этим бедняжкой нам придется вдвоем. Боюсь, мой шеф рассердится... впрочем, он, наверное, думает, что я в медпункте...
(Эта мысль была для Эрны слабым утешением. Она знала, что сенатор наверняка уже забыл про ее прокушенную руку. И будет возмущен, если вспомнит какой-нибудь яркий эпизод из своего славного прошлого — а рядом не окажется секретарши, чтобы сохранить этот эпизод для потомства...)
Она сказала "вдвоем"? Ему не послышалось?!
- Да разве сможет он рассердиться на такое...
"Нет, пожалуй, для первого разговора "прелестное создание" будет слишком фамильярным".
- ... благородное действие! Мы, можно сказать, спасаем жизнь этому мальчику! Да, мальчик? - Джимми деланно широко улыбнулся, от чего найденышу стало совсем не по себе. - Пойдемте, в столовую, мисс Грэй - я только швабру по пути оставлю на складе.

Все знают, что умные люди в политику не идут, добрые, душевные и больные совестью - тоже не идут в политику. Те, кто туда идут сами, отличаются совсем другими качествами. Ходят, конечно, слухи, что бывают еще редкие исключения и умные, совестливые и высокодуховные попадают туда по ошибке. Слухи - слухами, но сенатор был дурак, совестью и особой духовностью не страдал, хотя по загадочному стечению обстоятельств был вполне добрым человеком. И не "добрым тут, злым здесь; здесь поделимся, а тут оттяпаем" - нет, действительно добрым. К сожалению, добрый дурак с властью временами намного страшнее дураков злых - у тех хоть все на лбу написано...

Первым делом отправив Шерри есть какой-то особо полезный корм, Ройбуш немного подумал об увиденном на корабле за сегодня и принялся звонить капитану. У него накопилось несколько вопросов, ответить на которые по его мнению мог только капитан корабля.
"Почему на корабле со столь важной миссией даже на мостике царит бардак?"
"Откуда на корабле дети? И много ли их тут еще бегает по коридорам? Может быть, капитану стоит организовать для них полевую кухню, чтобы помошника сенатора, которую укусили прямо на мостике - совсем не закусали?"
Эрна по мнению сенатора должна помогать готовиться к переговорам. Хотя, раз уж сложилась такая ситуация с беспризорниками - он, Ройбуш, готов профинансировать их поиски и спасение, но он не может тратить время своего секретаря - от работы которой зависит успешность переговоров и будущее человечества.
Самое забавное, что Ройбуш не иронизировал - он так и думал. Главным его вопросом было:
"Когда прибудем к точке рандеву и успеет ли капитан навести на вверенном ему корабле хоть какое-нибудь подобие порядка до исторической встречи с кошками?"

Увы, прошел месяц, новых постов так и не появилось.
Сожалею, но вынужден закрыть тему приключения.
Ri

Если в ближайшие дни у мастера и игроков не возникнет желания продолжить игру - приключение уйдет в архив.