Рябой сосредоточенно рассматривал дверь, совершенно уже не ожидая, что ее кто-то откроет с той стороны, за что и поплатился получив дубовой доской в лоб, дверь осталась приоткрытой.
- Добро пожаловать в нашу покойницкую!
Парень бросился к открывшейся щели и просунул в нее посох, затем втиснулся сам и навалился что было сил открывая ее еще шире. А потом, подумав, бросил на порог коптящий факел и как мог глубоко вбил его сапогом в щель между порогом и дверным полотном. Факел от такого непотребного обращения погас, но дверь намертво заклинило в полуоткрытом состоянии.
Рябой окончательно протиснулся в холл и принялся сердечно благодарить благодетеля, раскланиваясь и лопоча какую-то высокопарную чушь.

НРПГ: Если мастерам не понравится такое самоуправство, пост перепишу.

В тот самый момент, когда произошла встреча по эмоциональному накалу сравнимая лишь со знаменитой эльбовской или, как минимум с той, что отметила соитие двух частей канала под Ла-Маншем, Лёшенька занимался делом не самым благовидным и пожалуй даже предосудительным. Джентльмены, как правило не позволяют себе столь маргинального поведения, учитывая, что народ гегемон. не большой поклонник живых (в отличие от фаянсовых и акварельных) писающих мальчиков. И вполне может призвать к ответу в весьма рукоприкладственной форме. Однако остановиться Берг уже не мог.
Потому меланхолично проводил взглядом исчезнувшего в проёме Рябого и мысленно поблагодарил его за заботу о товарищах по несчастью.
Потому завершив свои вандалистко-физиологические экзерсисы, оглянулся на Сержа и поинтересовался
- П-п-пойдём? Или б-будем в М-монте К-К-К-кристо играть?

Расширенные описания локаций. За уточнениями просим к мастерам. Без цветовых выделений, так как пока на этот счет высказался только Алекто. Но если поступят еще голоса, то выделим цветом.

Холл
Просторный (10 х 10 м), полутемный. Освещается факелами, вставленными в металлические кольца, торчащие из стен, – по три на правой и левой стене (по два факела между дверью и аркой, по одному – между дверью и входными воротами), откуда-то сверху пробивается мутный серый свет. Высота потолка – 4 м. Из холла ведут три пути: две двери мореного дуба (высота около 2 м, толстые доски шириной примерно в две ладони, плотно пригнанные друг к другу, стянуты поперек тремя медными полосами) направо и налево, а впереди за аркой винтовая лестница. Двери с медными поворотными ручками, такими яркими, словно их только что начистили песком. На правой двери еще есть замочная скважина диаметром 3 см. Передняя стена холла (если стоять спиной к входным воротам) практически отсутствует, ограничена по верху полукруглой аркой, сложенной серыми каменными блоками.
Входная дверь высокая (почти под потолок), двустворчатая, по материалу и характеру отделки аналогична прочим дверям из холла, не имеет ни ручек, ни замочных скважен. Щели между ней и каменными косяками (серые тесаные каменные блоки, напоминающие по форме кирпичи, но крупнее раза в четыре) настолько узки, что в них нельзя засунуть даже лезвие ножа. Материал, из которого она сделана, с виду ничем не отличается от дерева, но на стук отзывается странным тупым отзвуком. Кладка стен и пола – те же серые тесаные камни, плотно пригнанные друг к другу, отзывающиеся при простукивании глуховатым звуком. Судя по всему, никаких пустот или тайников под ними нет. Ворсистый ковер устилает почти весь пол холла, на шаг не достигая стен (стало быть примерно 9 х 9 м), изрядно потоптан грязной обувью пришельцев, тусклого серо-коричневого цвета с облезлой бахромой по краям. Возможно, когда-то он был с рисунком, но сейчас настолько вытерт и пылен, что узора практически не видно, а может быть это вообще всего лишь пятна.

Дверь направо: здоровенная замочная скважина чернеет жутко и беспросветно. То ли за дверью темно, то ли изнутри скважину предусмотрительно закрыли от любопытных глаз. Дверь налево: аналогично, но без замочной скважины.

Помещение с лестницей.
Размер помещения 10 х 10 м, но оно «двусветное». На высоте 4 м (там, где в холле потолок) здесь вдоль всех четырех стен тянется галерея шириной около метра (обычные струганные доски, ничем не обработанные, а потому потемневшие и затоптанные) без перил. Потолка не видно, он теряется в темноте, но понятно, что достаточно высокий. Лестница освещена только факелами в холле. Она образует полувиток (как бы наружнюю кромку раскрытого веера), огибает столб, «растущий» из пола посередине комнаты, и переходит в галерею у передней (северной) стены. Столб же тянется еще выше, и не видно, на какой высоте он заканчивается. И столб, и лестница чем-то смазаны, чуть поблескивают. В каждой из четырех стен на высоте галереи имеется по двери: примерно 2 м в высоту, двустворчатые, темного полированного дерева, и совершенно гладкие - ни ручек, ни замочных скважин. Слева от каждой двери - квадратная чёрная кнопка из какого-то гладкого материала.

Комната слева от холла
Примерно 6 х 6 м. Освещено ярко, но источник света не виден, словно светятся сами стены. Вдоль всех стен примерно на высоту среднего человеческого роста тянутся книжные полки, деревянные, некрашеные, покрыты толстым слоем мохнатой пыли. На полках ничего : пыль, лоскутки ткани, поеденные крысами, сгнившие страницы, рассыпающиеся прямо под пальцами. Сами стены облицованы плитками из темного полированного гранита (вроде тех, что традиционно покрывают постаменты памятников Ленину). Правую стену почти целиком занимает огромный камин, наполненный остывшими угольями и недогоревшими досками. Камин сложен из серых каменных блоков, аналогичных кладке стен в холле. Ближе к передней стене располагается письменный стол – трехметровой длины, темного дерева, украшен по углам резными финтифлюшками, с шестью выдвижными ящиками (по три справа и слева, а посередине – просвет для сидения). В ящиках стола обнаружились два свитка с заклинаниями (пока игроки их не прочитали, так что какие именно - будет указано в свое время). Столешницу тоже покрывает густая пыль, испятнанная желтыми отсветами из ларца, стоящего на столе. Ларец – большая шкатулка темного резного дерева, крышка откинута - изнутри струится ровное золотое сияние. Ларец наполнен разноцветными камнями, золотыми и серебряными монетами. Перед столом ковер (по фактуре и цвету аналогичный тому, что в холле, размером 3 х 3 м). На ковре два скелета, семь больших квадратных (50 х 50 см) подушек в наволочках всех цветов радуги от красного до фиолетового и бутыль с надписью «Aligote» и два стакана гладкого прозрачного стекла. На противоположной от двери стене прямо на гранитных плитках граффити - суровый темнолицый волшебник с длинными белыми волосами отправляет огненный шар в группу товарищей весьма разбойного вида. Краска покрылась сетью мелких трещинок, а кое-где выцвела настолько, что черная рубашка волшебника пошла серыми пятнами, а его супротивники лицами походият на не очень свежих покойников. Стена (как и остальные три) под граффити совершенно гладкая, облицована плитками полированного гранита, пригнанными друг к другу очень плотно. Разглядеть места стыков можно, но вот просунуть в щели хотя бы лезвие ножа уже не представляется возможным.

И опять же, с запозданием, но оно вам еще может пригодится. Ответы на вопросы в посте rahay.
Дверь цельно дубовая и стянута деревянными же планками или доски скреплены металлическими полосами?
Высота около 2 м, толстые доски шириной примерно в две ладони, плотно пригнанные друг к другу, стянуты поперек тремя медными полосами
Доски двери соединены в паз или просто плотно пригнаны?
Видны места стыков. Возможно и в паз, как это разглядеть?
Удалось ли снять стружку с доски, насколько хорошо сохранилась древесина?
Удалось слегка поцарапать дверь, стружку не снять, но соскрести немножко верхнего слоя получилось.
Под огнем факела древесина обуглилась?
Нет, только закоптилась.
Есть ли на двери признаки повреждений, может, кто-то уже пытался пробиться изнутри силой или сломать силовые элементы дверного полотна?
Нет, никаких повреждений.
Дверь открывается вовнутрь, следовательно, если она подвешена на петлях они находятся со стороны Рябого?
Петли со стороны Рябого.
Есть ли со стороны кабинета какие-то признаки удерживающего механизма?
Нет, удерживающий механизм, должно быть, спрятан в косяке или дверном полотне.
Есть ли какие-то успехи с кладкой, с полом?
Звук при простукивании глухой, пустот не обнаруживается.

На этот раз Камилл успел выставить руку, поэтому падение не было столь болезненным. Сбивший его предмет оказался живым человеком.
- Чтоб ты сдохла, тварь, - прошипел шут, распознав в прибывшем сверху госте существо женского пола.
Он хотел уже пнуть девчонку ногой, но внимание его привлек небольшой кусок клея, валявшейся всего в полуметре от ступенек. Рядом лежал и мешочек с алмазом. Вскочив на четвереньки, Ариосто бросился вперед и схватил оброненные им при падении с лестницы материальные компоненты заклинания сферы Отилука.
- Нашел, - с радостью констатировал шут.
Вода продолжала хлестать, но теперь это уже было неважно. Камилл поднялся на ноги и вышел из-под искусственного водопада. Прямо на него надвигалась Шар-Тил. Вид у нее был пугающий, на лице застыла зверская гримаса, и шут поспешил отодвинуться в сторону, освободив проход воительнице. Затем Ариосто увидел окровавленную эльфийку. Он сделал несколько шагов в ее направлении и понял, что та мертва. Камилл остановился и огляделся вокруг. Неожиданно его разобрал смех.
Ограбленный жрец с остекленевшим взглядом и опаленными волосами распростерся в центре залы. Монах сидел у стены, уронив голову на грудь. По телу эльфийки прошла судорога.
- Будь я проклят, если час назад самолично не предсказал вашу смерть, - все еще смеясь выговорил шут. – Слышишь, Шар-Тил, о чем я говорю?! В этой башне надо быть поосторожнее со словами. Сдается мне, здесь они имеют великую силу, сравни колдовству.
Внезапно шут оборвал смех и, обернувшись, взглянул на девушку, прибывшую сверху. Некоторое время Камилл молча смотрел на нее, а затем сказал:
- Может я и не прав, но ты уж прости.

Сабул только мельком взглянул на Рябого, рассеянно кивнув. Вор с жадным интересом рассматривал открывшуюся перед ним новую комнату. Внимание его привлёк стоящий на столе ларец с торчащим из него факелом. В ларце было что-то блестящее и, возможно, ценное, но войти в комнату, чтоб посмотреть поближе, Сабул не рискнул - вдруг кому-нибудь из собравшихся придёт в голову умная мысль захлопнуть за ним дверь. Вор прижал пальцы к виску, мизинцем надавив на металлическую пластинку возле правого глаза, отчего окуляр протеза с тихим жужжанием выдвинулся вперёд, и черно-белое изображение ларца надвинулось, увеличившись. Только пользы от этого не было, глаз, рассчитанный на сумерки и тьму, совсем ослеп от света, льющегося из ларца, и рассмотреть, что же там сияло, так и не получилось. Сабул с досадой скользнул взглядом по закрытым ящикам стола, в которых вполне могло оказаться что-то интересное, похоже, никто не догадался их обшарить. Настенная роспись оставила вора равнодушным, а вот парочка незнакомцев возле камина вызвала ухмылку. Хотя нет, незнакомцем был только один из них, второй был смутно знаком, кажется, Сабул его уже видел.
Лежащие на полу комнаты-ловушки скелеты напомнили вору о трупах в холле. С распростёртого на ковре жреца взять уже, похоже, было нечего, поэтому Сабул направился к убитому монстром монашку. Но монашек надежд не оправдал, быстро обшарив его вещи, вор не нашёл ничего для себя интересного.

Как только Рябой прекратил изливаться в нелепых благодарностях, и обратил внимание на творящееся вокруг, он похолодел от ужаса. На измятом, грязном, промокшем ковре изувеченный труп священника, у стены, словно переломленное пополам, бездыханное тело монаха, по карманам которого с видимым профессионализмом шмонал давешний благодетель. То, что творилось в тесном закутке за аркой, вообще не укладывалось в голове у парня. Толком рассмотреть за пеленой водяных струй ничего не удавалось, и воображение щедро добавляло деталей от себя. Рябому виделось жуткое кровавое месиво, инфернальная оргия из обнаженных, окровавленных, живых и умирающих тел, извивающихся и выгибающихся в предсмертных судорогах и безумном экстазе. Крики, богохульства, ругань и стоны слились в кошмарную какофонию. Парень побледнел, и даже как-то посерел, пустой желудок, сжавшись в плотный комок, пытался вывернуться на изнанку в болезненном спазме. Рябой закатил глаза, закрыл лицо руками, осел вдоль стенки на пол, скрючился в жалкий трясущийся комок тряпья и насмерть перепуганного мяса и жалобно завыл, протяжно, тоскливо и безнадежно.

Тончайший комариный звон противно сверлил уши. Еле заметное облачко, похожее на газовую вуаль, спустилось из пресловутого дымохода и медленно поплыло между разозленных, испуганных или растерянных пленников Башни, звеня и подрагивая слюдяными крылышками. Кто-то досадливо отмахнулся от невесть откуда взявшихся мошек, кто-то брезгливо отшатнулся, Серж, Лешенька и Изолт почти одновременно охнули и мягкими тряпичными куклами стали оседать на пол. На нежной шейке Изолт и волевом носу Сержа остались крохотные красные точки – следы укусов. Берг же, падая на пол, двумя руками ухватился за причинное место и успел выдавить пару невнятных проклятий.

(игроки временно отключены в связи с непосещением темы)

Говорят, во сне или при потере сознания чувство голода исчезает или просто притупляется до почти не ощутимой степени. Врут. Те несколько мгновений, в течении которых Серж пребывал в отключке, неожиданно обернулись райским видением с участием неторопливо пробегающей мимо стайки жареных кабанчиков и фаршированных уток, крякающих в высоком синем небе. Это было прекрасно, что и говорить, но длилось крайне недолго. Бандит пришел в себя столь же быстро и внезапно, как и очутился на полу, отметив свое возвращение громким урчанием озверевшего желудка. Звук этот, к слову, разогнал невесть откуда взявшихся мошек. А может, они просто смилостивились и решили не трогать голодающих.
Как бы там ни было, Деван сел.
Темнолицый волшебник-альбинос, как показалось, посмотрел на него со своей стены внимательно и даже слегка осуждающе. Аллекс, в свою очередь, даже не взглянул: наверное, был слишком занят собой. Вашу мать, рассеянно подумал Серж, осторожно потрагивая пострадавшие места. Ему определенно не нравилось это место, все здесь не отличалось излишней доброжелательностью к случайному путнику.
Комары, кажется, улетели в сторону приоткрытой двери. Значит, выходить пока будет не слишком разумно. Лучше уж подождать решения невольного соседа, он наверняка лучше знает, что происходит снаружи.

- АА-А-А-ААА...
Вопли, подобно аудиолаве из жерла Везувия, которым стал рот Лёшеньки, сотрясали самое основание Башни.
Ожидание смерти. всегда хуже самой смерти, потому как умереть за это время можно множество раз, оставаясь вроде бы живым.
Это же принцип справедлив и в отношении боли. Лёша боли боялся с детства. До такой степени. что зубы ему делали под общим наркозом, а на уколах держали три-четыре человека.
С годами, открывая кастанедовские горизонты психостимуляторов, плавая в привычном мутноватом тумане алкогольной эйфории и вбивая в ирреальное параллельное пространства сваи сигаретных дымов, страх этот притуплялся, а порой и забывался вовсе.
Течение времени обкатало голыш фобии до такой степени. что в принципе реагировал Берг теперь исключительно на явную опасность.
И вот теперь, укушеный гнусом в бесконечно лелеемый орган. не раз и не два доставлявший экстатическую радость своему обладателю, Лёшеньку, помимо самой боли, накрывал давящий мутный ужас, предболья, которого он испытать сразу не успел и котрое теперь, переживал с удвоенной силой... где-то при том осознавая,что бояться, что будет больно, уже поздняк.
- Мамочкамамочкамамочка - слова вязались в нить, в цепочку, в многоножку, не имея ни начала ни конца, а только безумную по продолжительности середину - Мамочкамамочкамамочка, ААА-А-А-А, больнобольнобольно!
На лице Берга вольготно разместилась бледность, по лбу ползли неторопливые капли холодного пота. и всё тело его подёргивалось вялыми конвультивными вздрагиваниями
- СЕРЖИК - завопил страдалец узрев в поле зрения бакен реальности в океане полубреда и сфокусировавшись на нём - Вытащи меня, камрад!!!

Дикие вопли наполнили залу: отчаянно выл бившийся в истерике Рябой, из-за двери-ловушки доносились душераздирающие вопли и крики. Сабул замер над телом монашка, напрягся, ожидая очередной каверзы башни. Но ничего подозрительного с ним не происходило: не было ни боли, ни дурноты, ни тошнотного ужаса. Сабул расслабился, успокоился, вспомнил о полупустой фляге, и направился к арке, чтоб наполнить её. Проходя мимо Рябого, вор заметил, что умудрился испачкать правую ладонь в крови монашка.
- Ты чего воешь, будто Сагру увидел? – спросил он, беря Рябого левой рукой за плечо, а правую вытирая об штаны, - вроде страшного сейчас ничего не происходит.

Деван встал. Самым краешком сознания он отметил, что Сержиком его звала последний раз родная мама. И ничего хорошего это обращение тогда не сулило. Да и в этот раз вряд ли стоит ожидать пару мешков халвы с небес, скорей очередные мошки прилетят или еще какая гадость нарисуется. При этой мысли он опять взглянул на настенное изображение. Вот уж точно, самого гадостного вида волшебничек-то.
Реакция Аллекса на укусы превзошла все ожидания. Чудак выл и катался по полу, словно и в самом деле вознамерился помирать. Но в планы Сержа столь ранняя смерть единственного товарища не входила, и он, пробормотав про себя парочку особенно изысканных ругательств, поднял болезного на ноги и встряхнул, будто тряпичную куклу.
- Вставай! И хватит орать, комары уже улетели, - об угрозе их возвращения Деван, естественно, умолчал. - И это... Ты бы прикрылся, что ли.
И тут Серж насторожился. Уж слишком тихо было за приоткрытой дверью, тишина показалась бы неестественной, если б не рябой знакомец, вой которого отчетливо доносился из соседнего помещения. Режет его там кто, аль что похуже? Надо бы разведать, только страшновато.
Беглый осмотр показал, что Аллекс почти не пострадал и орал скорее из уязвленного самолюбия. Тем лучше! Деван уставился на Лешеньку с недоброй улыбкой.
- Успокоился? А прогуляться не желаешь?..

Прикосновение вернуло Рябого к реальности, он вздрогнул всем телом и напряженно замер, вжавшись в стену. Парень медленно успокаивался, стараясь дышать глубоко и ровно, силясь привести нервы в порядок. Усилием воли он заставлял себя снова и снова обводить взглядом жуткое место, пока его душу не наполнило пустое безразличие.
Наконец расслабившись, он устроился поудобнее, сел на пол вытянув длинные тощие ноги, опершись спиной на стену, и принялся вертеть головой из стороны в сторону, безучастно рассматривая окружающих.

НРПГ
Было бы неплохо дать описание помещения с учетом произошедших событий.
Кто где находится и в каком виде?
В каком состоянии ковер после превращения?
В каком виде трупы, каковы повреждения, много ли крови?
Что происходит с регулярно выливающейся из «душа» водой, она растекается грязной лужей по полу и мочит ковер или есть сток между плит пола?
По идее содержимое кишечника и мочевого пузыря трупов должно уже благополучно выплеснуться наружу из-за расслабления сфинктеров, это произошло?
Чем и как сильно воняет в помещениях?
Что с газом и мошкой?

В комнате с дверью-негодяйкой, которая сейчас оказалась беспомощно приоткрытой, остались Серж и Алекс. Остальные приключенцы собрались в холле, где стало куда как менее уютно.

Вода, периодически льющаяся из арки, утекла между плит в еле видные тонкие щели - остриё ножа влезет и только. На каменном полу, едва прикрытом обгоревшими остатками ковра скорчились трупы Кеника и несчастной эльфийки - жертвы бешенства Шар-Тил. Еще одна девушка, та, что совсем недавно скатилась со скользкой лестницы, лежала в беспамятстве близ водяной арки. Тело же священника, первым вознамерившегося покинуть Башню, давно рассыпалосьв прах, оставив лишь немного вещей, на которые не позарились остальные приключенцы. Дух стоял тяжелый, какому и надлежит быть в небольшом помещении, где недавно скончались несколько существ. Рой злобных мошек улетел вверх по лестнице и скрылся во мраке.

Шар-Тил шагнула под арку, стараясь не наступать на плиту-пускатель, и осмотрела вновь прибывшую юную особу. Девушка была то ли мертва, то ли без сознания, но выяснять это у наемницы не было ни малейшего желания. Положив кусок мыла на пол, женщина ухватила тело за одежду и швырнула на ковер, едва не задев чем-то занятого Камилла. Затем она стянула брэ и наступила на плиту, включающую воду. Прохладные струи приятно охладили пыл недавнего гнева и стали смывать кровь Элин. Шар-Тил внимательно следила за тем, как розовые струйки воды текут от ее ног в щели между плитами. Подняв мыло, она стала тщательно намыливаться: нужно было смыть не только кровь, но и пот, который выжала Стигийская брага. Лишний запах может стать страшным врагом любого воина. Этому наемницу научила жизнь, да и самой приятней.

Женщина вволю наплескалась под прохладным водопадом ловушки, как следует прополоскала волосы, и только потом отправилась к своим вещам. Рыжие волосы каскадом спадали по плечам, спине и груди воительницы, закрывая почти все ее тело, темные соски игриво выглядывали сквозь пламенеющую шевелюру Шар-Тил.

- А не пора ли нам куда-нибудь свалить из этого склепа, многоуважаемый Камилл? – спросила она, подходя к шуту.

- Пора, - согласился шут. – И у меня даже появилась идея, как это сделать, без риска свернуть себе шею.
Ариосто открыл седельную суму и извлек оттуда гусиное перо.
- Мы поднимемся наверх по лестнице при помощи этого, - сказал он, демонстрируя писчую принадлежность. – Дело в том, что мне знакомо заклинание «легкости перышка». Я давно не использовал этот фокус, но в былые времена мне удавалось зачаровывать достаточно тяжелые предметы. Помню как однажды я спас рыцаря в полном облачении, рухнувшего в пропасть, когда его глупая кляча оступилась на каменистом уступе. Думаю, и сейчас с тысячу фунтов осилю без труда.
Шут убрал перо назад и прошелся по зале.
- Но этим заклятием можно воздействовать только на тех, кто падает, - объяснил Камилл. – Поэтому придется нам немного… упасть.
Он захихикал, потирая руки.
- Я предлагаю следующее, - продолжал шут, - мы должны одновременно подпрыгнуть и в этот момент я брошу заклятье. Но прыгнуть придется как можно выше, иначе я могу не успеть выговорить формулу. Как вам такой план?
Шар-Тил не успела ничего ответить, потому что шут тут же продолжил:
- Кстати, это касается и вас, многоуважаемые, - обратился он к Сабулу и Рябому. – Я могу отправить всех нас наверх по этой злосчастной лесенке. И если вам будет угодно воспользоваться моим предложением, я ничего не попрошу взамен. Все-таки мы все попались в эту чудовищную ловушку и не должны пренебрегать помощью друг друга. Но, быть может, ваша совесть иного мнения. В таком случае, я не откажусь от ответной услуги. Чуть позже.

Мир обрёл прежнюю устойчивость... и черты лица Сержа. Фобийные психомиазмы выдувались в подсознание через форточку его рта свежими сквозняками вопросов касающихся реальности. Пусть они были слегка риторическими.
- Ты бы з-знал ч-ч-чел, на-асколько - просипел Лёшенька, одновременно, всё ещё подрагивающими руками, приводя свой внешний облик к канонам бонтона.
После чего протиснулся в приоткрытую дверь и...
- Оф-фиг-г-генно! - прокомментировал Берг зрелище - рыжеволосой девица в минимализированном наряде состоящем преимущественно из её же волос.
После чего в сознание, захваченное увиденным, как Европа гунами, протиснулась мысль содержавшаяся в словах мужика с пером.
- Аг-га. Я д-даже з-знаю к-куда его н-надо вставить, д-д-д-для л-лёгкости - пробурчал Лёшенька. - С-слышите, пи-иплы, а может здесь к-как в "Г-готике", п-подсвечник к-какой д-дёрнуть надо?

НРПГ
Прошу меня извинить, в связи с переездом я остался без интернета, ближайшее время буду появляться эпизодически.

Рябой по прежнему сидит на полу, опершись спиной на стену, вытянув ноги, остекленевшими глазами озирается по сторонам, с полным безразличием ко всему происходящему вокруг, у парня шок.

В связи с отсутствием игрока (то есть меня) персонаж Рябой временно не будет реагировать ни на какие обращения и взаимодействия, если только мастера не решат иначе.

- М-может и надо... Т-толь... Тьфу! Только ты сам его и дёргай, мне уже одного раза хватило, - отреагировал на предложение Сабул. Он отпустил плечо Рябого, похоже было, что с парнем разговаривать сейчас бесполезно, и двинулся к лестнице. Там, прямо возле арки, вор чуть не наступил на тело ещё одного приключенца. Сабул застонал и тихо выругался, такими темпами скоро в холле пола не будет видно из-за покойников.
Старательно игнорируя голую Шар-Тил вор наполнил свою флягу под аркой, и повернулся к Ариосто.
- Я с вами. Лишь бы заклинание не выдохлось до того, как мы все проскочим эту лестницу.

- П-полно! Летите, летите... - Лёшенька вновь полюбовался эротическими слайдами мнгновений, любезно предоставленными рыжей. - К-как х-х-хотите. А я - д-дёрну.
После чего проковылял мимо живописной компании сошедешей с ненарисованных полотен Босха или неизданного безумия Виана, к противоположной двери и, точно силы оставили бренное тело, повис на бронзовой штуке, которую мысленно обозвал "факелодержалкой".

(Вместе с Алекто и Barbebleue.)

- Заклинание? – шут изогнул бровь. – Заклинание не выдохнется. До чего нелепое предположение! Моей силы хватит примерно на семь-восемь минут. В течение этого времени вы можете быть абсолютно уверены в надежности чар. Сколько времени потребуется для того, чтобы подняться наверх? Минута? Две? Это как минимум четыре попытки. А главная опасность – там.
Сказав это, Ариосто посмотрел на последние ступени лестницы, взглядом давая понять, что не доверяет им ни на грош.
- Точно, - подтвердила Шар-Тил. – Предпоследняя ступенька связана с ловушкой. Возможно и последняя тоже. Надо постараться перепрыгнуть их.
- Уверяю вас, - расплылся в улыбке Камилл, - вы перепорхнете их словно бабочки. Р-р-раз! И уже там.
- Не доверяю я магии, - протянул Сабул. - У нас взаимная неприязнь. Но, если как бабочки, то я готов рискнуть. Только некоторым бабочкам не мешало бы одеться, чтоб не отвлекать товарищей в полёте.
- Точно, точно, - покивал шут, который не понял, что говорили о Шар-Тил.
Он неожиданно смутился и поспешил вернуть себе плащ, отданный эльфийке. Тем более что мерзнут лишь живые, а девчонке уже не нужна была одежда.
- Тогда мне надо немного подготовиться, - сказал Камилл, завязывая плащ на груди. – Это не отнимет много времени, я лишь проверю, все ли на месте. Вы тоже, любезные, осмотрите пожитки. Может, что-то решите прихватить наверх из вещей этих несчастных. Лучше позаботиться обо всем сейчас, так как не думаю, что мы станем возвращаться в эту ловушку.
- Да, что с них взять-то, с этих несчастных? - вор посмотрел на лежащие вокруг трупы. - Только если вот у этой, что по лестнице скатилась, что-то интересное найдётся.
Сабул присел возле мёртвой девушки и начал рыться в её сумке.
- Тут стекляшки какие-то, возьму. Да верёвка ещё, тоже пригодится. А больше ничего стоящего.
Ариосто оглянулся, посмотрев на Сабула, а затем перевел взгляд на девушку, прибывшую сверху и еще полчаса назад бывшую живой. Когда только успела...
- Вечный покой даруй им Господи, - зашептал шут, истово крестясь и зачем-то сплевывая через левое плечо, - вечный свет пусть светит им, да пребудут они в царствии Твоем. А мне, Отец Всемогущий, ниспошли благо и спасение от напастей. Защити и направь. Аминь.
Закончив молиться, шут плотнее закутался в хельмитский плащ и направился к лестнице.
Шар-Тил пропустила мимо ушей замечание Сабула и быстро принялась приводить себя в более подходящий для восхождения вид: быстро расчесала волосы гребнем покойного хельмита и связала хвост кожаным шнурком. Обращать внимание на сальные взгляды окружающих ее похотливых мужиков не было времени. Надев брэ и штаны с сапогами, воительница подошла к свежепокойной девушке и бесцеремонно стащила с нее рубашку:
- Ну, не ходить же с этой эльфийской хренью, вдруг прочтет кто, - подумала она.
Затем наемница вытащила из своей сумки доспехи и быстро облачилась в них, подвесив ножны с Варсконной к поясу. Разбросанное барахло брата Анориена, Элин и своё Шар-Тил распихала по сумкам и окликнула Камилла:
- Я готова, мэтр Ариосто! Давай, блин, колдуй, пока все тут не преставились.
- Все готовы? - спросил шут, вернувшись к центру залы.
- Да, полетели, - вор поднялся, убирая в сумку шарики и моток верёвки.

Вместе с Тотом и Алекто:

- Тогда слушайте меня очень внимательно, - заговорил Камилл, - во-первых, вы должны сконцентрироваться, не думайте, что раз колдовать буду я, то вам ничего не прийдется делать. Во-вторых, сосредоточтесь на важности момента, без этого время заклинания может существенно снизиться. Ну и наконец, когда подпрыгнете, думайте о чем-нибудь приятном. Это помогает.
- Приятном для тела или для души? - уточнила воительница недоверчиво.
- Вместе с одним известным специалистом в области полетов и парений над землей, мы как-то обсуждали этот аспект и пришли к мнению, что в вопросах, касающихся парения, следует совмещать, - с очень серьезным видом отвечал шут. - Так что постарайтесь думать о том, что доставляет радость как телу, так и душе.
- Ну, тогда убийства папочки и ублюдка Элдота не подойдут, - стала вслух размышлять Шар-Тил. - Пожалуй, смерть Паши Рамктора во время секса... Я всё поняла, считай, шут!
- Да, согласен, это позволить воспарить, - на полном серьезе закивал Ариосто, выслушав Шар-Тил. - Я буду считать до трех. Раз-два-три. На счет "три" прыгайте как можно выше. Понятно?
- Тебе видней, но помни о своем здоровье... - предупредила наемница.
- Что ж тут может быть непонятного? - криво ухмыльнулся Сабул. - Считай! Буду думать о приятном...
Шут кивнул Сабулу и, выпростав из-под плаща левую руку, протянул ее вперед, растопырив пальцы.
- Раз, - громко произнес он. - Два... Три!
Камилл сделал кистью круговой жест и вскинул руку вверх. На счет "Три" Шар-Тил легко оттолкнулась от многострадального ковра и высоко подпрыгнула, но ничего особенного не произошло. Сабул рванул в воздух изо всех сил, и даже, кажется, завис там ненадолго, но тут же рухнул обратно. Шут же не прыгнул.
- Мне кто-то мешает, - сказал он, когда воительница и вор приземлились. - Какой-то сильный медиум втиснулся со своими мрачными мыслями. Поэтому я даже прыгать не стал - итак ясно, что заклятие не сработает.
- И что? Корнугон тебя подери! Продолжай колдовать, пока не получится.
Вор мрачно глянул на Камилла и приготовился прыгать вновь.
- Да, ты права! - яростно закивал Ариосто. - Помогите мне! Думайте о чем-то хорошем для души и тела и осознавайте важность момента! Это самое главное. Готовы?.. Раз-два-три!!
Наемница вновь подпрыгнула и мягко приземлилась, не ощутив никаких изменений и даже не почуяв магического воздействия:
-Ты опять, что ли не колдонул, скотина? - обратилась она к Камиллу.
Шут убрал руку под плащ и запахнулся.
- Он здесь, - заявил Камилл.
- Ага, вон тот рыжий с мечом, - показал в улыбке жёлтые зубы Сабул. - Сразу видно - сильный медиум.
Женщина проследила взглядом за указанием вора и хмыкнула:
- Этот? Не смеши меня, он, по-моему, только морды в кабаках бить способен, а не чужие заклинания сбивать! Медиум, ха! Когда ужрётся!
- Так мы летим? - спросил напряжённо вор. - Или и дальше будем прыгать? Может медиум как раз сейчас отвлёкся...
- Верно, давайте попробуем, - странным голосом сказал шут. - У вас отлично получается думать о хорошем, по лицам видно, но с важностью момента пока слабовато. Очень может быть, что именно в этом дело. Надеюсь на вас.
Камилл вновь высунул руку и сосчитал, делая паузы, до трех. Подпрыгнув в очередной раз и безрезультатно приземлившись, Шар-Тил многозначительно положила руку на рукоять Варсконны, хмуро глядя на шута.Вор, в прыжке не отрывавший от Камилла глаз, чуть не упал, ударившись о пол уже порядком отбитыми ногами. Взгляд его был не менее хмур, чем у воительницы.

Вместе с Тотом и Barbebleue.

И тогда шут не выдержал. Он сложился пополам и сперва тихо, но все усиливаясь заскулил, а затем странные звуки, издаваемые им переросли в хохот.
- Вы бы видели... - хохотал он. - Видели бы вы свои лица! Таких идиотских выражений... Таких... идиотских...
-Зубы жмут? - процедила воительница, глядя на ржущего шута, но потом она вспомнила недавнее превращение Ариосто и невольно улыбнулась. - Сволочь ты, Камилл! Забери тебя Бел!.. Хорош ржать!
Ариосто быстро выдохся.
- Фуф, - вздохнул он, утирая раскрасневшееся лицо. - Надо же было такое учудить. Но лица у вас были те еще. Должно быть сложно было думать о необычайной важности секса с Пашой Рамктором... Признаюсь, я над вами подшутил. Не сочтите за оскорбление, я ведь по профессии шут.
- Опасная, похоже, прфессия, - медленно проговорил, успокаивая накатившую злость, Сабул. - И как только тебя никто не убил до сих пор, такого остроумного?
- За что меня должны были убить? - искренне удивился шут. - Как уже было сказано, шутить - это моя работа. И я ее выполняю. Никто не станет убивать пекаря лишь за то, что он печет ржаной хлеб и не делает сладкие булочки.
- Если б ты не скакал тут сраным кобольдом да вонючим отиком после Стигийской браги, я снесла бы твою дурную башку. Ну, да ладно! Размялись перед полетом, - махнула рукой наемница.
- Верно, - непонятно с чем согласился шут. - Давайте поднимемся наверх. На этот раз прыгаем все вместе, и ручаюсь, никакой медиум или шутник нас не остановит. Разве что это сделает кто-то другой.
С четвертой попытки они все же сделали это. Шут прыгнул вместе с остальными и когда почувствовал, что его тянет вниз, прочитал короткую фразу активирующего заклинания. Тело его стало легким и плавно опустилось на пол залы.
- Помните, у нас есть чуть больше пяти минут, чтобы подняться вверх, - сказал он спутникам. - Можно не спешить, но и откладывать подъем не стоит. Кто знает, с чем мы еще столкнемся.
Шут легко оттолкнулся от пола и подлетев на несколько футов заскользил вперед, к арке. Неподалёку, нелепо помахивая растопыренными руками плавно опустился на пол Сабул. Вор осторожно вытянул ногу пробуя сделать шаг. Шар-Тил, почувствовав необычайную легкость, последовала примеру Ариосто, направившись к арке. Легкие шаги не потревожили панель-ловушку и не запустили воду, поэтому шут, воительница и вор добрались до лестницы сухими.
- Я же говорил, это сработает, - кивнул шут. - Но наверху будте внимательны. Даже пушинка имеет вес.
- Дамы идут вперед? - усмехнулась Шар-Тил, вынимая Варскону из ножен и отстраняя Камилла.
- Я не возражаю, - Сабул держался рукой за арку входа и почти парил, слегка касаясь пола носками ног.
- Тогда вперед, во имя Темной Леди и Черной Руки! - и наемница легко стала подниматься, плавно перепрыгивая через скользские ступени.
Камилл заскользил следом, предпочитая высоко подпрыгивать и надолго зависать в воздухе, даже своего нынешнего ничтожного веса не доверяя коварной горке.
Волшебная легкость не давала плотно наступить на коварные плиты. Приблизившись к ловушке, Шар-Тил высоко взлетела и легко перепорхнула верхние две ступеньки, плавно опустившись на носки своих сапогов. Шут подлетел вверх, поравнявшись с Шар-Тил, внимательно осмотрел площадку, на которую взбежала воительница, после чего вновь опустился вниз. Оттолкнувшись, он словно ленивая рыба проплыл вверх и вперед, окончив свое восхождение рядом с Шар-Тил. Следом из квадратного отверстия в полу появился Сабул. Взвившись в воздух, вор пролетел к центру комнаты, и приземлился, настороженно оглядываясь, держась за кинжал на бедре.

Дощатый настил шириной не более пяти шагов, на котором оказались приключенцы, опоясывал комнату по всему периметру. Перил не было, так что люди и нелюди инстинктивно старались держаться подальше от края. На каждой стене обнаружились двери весьма странного вида: ни дверных ручек, ни замочных скважин, ни петель на них не наблюдалось, створки были плотно сомкнуты - едва ли просунуть лезвие ножа. По левую руку от каждой двери были небольшие квадратные панели с ладонь величиной, в середине каждой - черные же выпуклости. Будь среди штурмующих Башню дети, непременно ткнули бы пальчиком из любопытства - нажимается или нет?

Когда Алексей дёрнул за факел, тот отчего-то не вынулся из своего гнезда. То ли факел попался трудновынимаемым, то ли был он невынимаемым из своего гнезда в принципе. Он лишь слегка отклонился от изначального угла наклона и вновь принял исходное положение. Тихий щелчок достиг ушей парня. В Баше что-то произошло. Оставалось только догадаться, что именно.