Далеко уйти она все – таки не успела, хотя и пыталась. Нацепив ремень автомата на шею, девушка зажимала здоровой рукой пробитое плечо и, спотыкаясь о шпалы, бежала в темноту. Непонятный страх внезапно захлестнул ее с головой и перед ним отступили переживания последних нескольких минут. Желание уйти от этого ужаса становилось сильнее и сильнее, но крик Павла остановил ее. Обернулась, и увидела его приближающийся силуэт. И что с ним прикажете делать? Нет, отсюда надо бежать, бежать…
Зло пробормотав : «Да чтоб тебя…», она вжалась в стену туннеля и, когда мужчина приблизился, схватила за руку, резко дернула на себя и утащила в темноту. На боль Саша не обращала внимания, да и не такой она была сильной. По крайней мере, пока не была. Павел, кажется, был без сознания и пришлось, неловко орудуя левой рукой бить его по щекам. Дождавшись, пока он откроет глаза, девушка торопливо прошептала :
- Встать сможешь? Нужно уходить. Обопрись пока на меня.
Выпрямилась, оглянулась и решила – мертвыми они никому не помогут, а если выживут – вернутся и вызволят остальных. Нужно уходить от этого кошмара…
- Вставай скорей, идем. Может, доберемся до Полиса. Быстрее, я больше не могу…

Павел открыл глаза.
-Ты помогаешь мне? Почему? Я думал вы все хотите пустить мне пулю, в любом случае рад, спасибо.
Симонов сплюнул подступивший к горлу комок.
-Мы должны помочь Свете, она наш шанс, какой смысл идти в Полис без врача, в любом случае в медицине лично я понимаю совсем мало, да что там говорить я и таблетки то путаю, а тут такое дело.
Внезапно Павел пошатнулся и чуть не упал, кровь перестала вытекать так быстро, как это делала раньше, но самочувствие пока не улучшилось.
-Саша, мы должны вернуться за Светой, я не могу бросить там кого-то из своих знакомых.

И Рикардо Альварес

- Вернуться? - девушка уже почти не владела собой. Она готова была бежать из этого туннеля куда угодно, лишь бы не чувствовать ужаса, охватившего ее. Но двинуться куда - либо не могла. Страх сковал все тело, не было сил. Боль, на время отступившая, усилилась и Саша не могла теперь даже шевельнуться.
- Успокойся! - Павел схватил Сашу за плечи. – Если мы сейчас уйдем, Света может погибнуть и тогда не видать тебе спасения, а умереть также как и мне, от чумы, или ещё какой заразы!
Симонов сам не понимал, что делает, но точно знал, что Света дороже кого либо другого в данный момент.
Дышать ей становилось все труднее, но страх постепенно отпускал. Успев уйди достаточно далеко, они могли не бояться того, что действовало на сознания спутников и всех остальных.
- Не... не трогай меня, пожалуйста. - Саша отодвинулась от него. - Мне больно. Мы вернемся, обязательно. Только не сейчас.
Осталась только сильная боль и ощущение тепла во всем теле. Кровотечение не было сильным, но девушка чувствовала, что если его не остановить, то очень скоро наступит конец ее походу.
- Как скажешь. Я не хотел тебя обидеть.- Павел отступил на несколько шагов от Саши. – Но куда мы пойдём? В Полис идти не имеет смысла, у нас нет никаких возможностей понять хоть что-то об этой чуме, и я, по крайней мере, никого там не знаю.
- Я пойду в Полис одна, раз ты такой трус. - прошептала девушка. - Я хочу жить, понимаешь?
- Понимаю. - прошептал Павел. - Но жизнь ничего не значит, моя уж точно, поэтому-то я и старался вам всем помочь, на самом деле я... не был заражен...
Саша долго не отвечала. Через несколько минут поднялась :
- Идем в Полис. Если я потеряю сознание, понесешь на руках.
-Да, конечно, идём раз уж ты так хочешь.- Павел провёл рукой по раненной ноге, смахивая кровь. – А ведь сильно задело, брось меня если я упаду и помутнею рассудком.
- Зажми мне плечо. - откликнулась девушка, с трудом поворачиваясь к Павлу спиной и убирая руку от раны. - Нужно хоть как - то остановить кровь.
- Конечно, сейчас.- Павел надавил на кровоточащее плечо, струйка алой крови просочилась сквозь рваную рубашку, но просьба Саши была выполнена. – Так лучше?
- Да. - процедила сквозь зубы она. Потянувшись к плечу, она слегка коснулась руки Павла, но тут же отпихнула ее и крепко прижала к ране. - Ты можешь посмотреть, что происходит там?
- Где там, я в темноте плохо вижу, кстати, раз уж так все пошло можешь перевязать мне ногу?
- Как? - она посмотрела на него через плечо. - Оторви от моей рубашки кусок и перевяжи.
- Как скажешь. - кусок оторвался довольно быстро и на удивление просто, нога временно была спасена от кровопотери. – Ну как, пошли?
- Да. - девушка поднялась и, покачнувшись, встала на ноги. - Идем.

Наверное, потом Кирилл будет пытаться вспомнить, как все это было, - и не сможет. Сначала была усталость, такая, что не хотелось сопротивляться. Ведомый этой усталостью (и группой нацистов), парень вместе со своими спутниками прошагал положенные метры до туннеля. Стукнулся коленками в пол.
- Итак, за преступления перед Великим Рейхом! - словно сквозь вату доносился голос офицера.

Кирилл закрыл глаза. Скорее бы. Ему надоело стоять коленями на жестком полу. Надоело чувствовать боль от ударов. Надоело жить в метро. Сейчас все закончится. Что дальше?.. Мать была верующей, не так, чтобы через край, но дома у них регулярно отмечались Рождество, Сретение и Пасха. Она рассказывала сыну про существование души после смерти тела, про ад и рай. Ад Кирилл еще мог себе представить: всюду хаос, костры, больные и обожженные люди... С раем дело обстояло хуже. Сложно объяснить человеку, рожденному под землей, что такое простор, густые сады, бескрайнее голубое небо, реки, солнце.. Картинки в книгах и журналах не сильно помогали. Вот и получалось, что сверху голубое, по бокам зеленое, а снизу...

Выстрел! Еще! Кирилл дернулся. Неужели все? Конец? Но боли не было. В другого? В кого?

Он резко обернулся, открывая глаза. В туннеле царила неразбериха. Кто-то в кого-то стрелял, еще кто-то кричал. Кажется, казнь прервалась. Пятна света от фонарей плясали по стенам и потолку. Еще выстрелы...

Тело фашиста упало совсем рядом. Кирилл вздрогнул. Значит, наши? Надо помочь, но как и кому? Оружие бы достать... Парень вскинулся было, но тут ему в лицо ткнулся свет от чьего-то фонарика. Зажмурился, закрыл лицо руками. В глазах плясали сине-красные пятна, а голоса и звуки борьбы сходили на нет...

До полной тишины. До звона в ушах. Все звуки исчезли, плавно погрузившись в черную пропасть с разноцветными скачущими пятнами. Кирилл не понимал, что происходит. Колени болят - значит, он все еще стоит скрючившись, прижав ладони к лицу. А вокруг не было ничего, значит, все умерли?

"Нет, - шепнул ему знакомый голос. - Это значит, умер ты."

Да. Первые выстрелы были вовсе не не в фашистов. А в него. А остальное - лишь последнее торжество воображения.

"Я не могу умереть, - возразил парень. - Я столько раз выживал..."

"Можешь. Открой глаза. Не бойся. Увидишь рай."

Кирилл неожиданно понял, что боится открыть глаза. Он не хотел видеть того, что мог бы, совсем не хотел... А голос подгонял, просил, снисходительно хмыкал... Рай. Неужели правда - рай?

Он медленно отнял от лица ладони. Зрение возвращалось постепенно. Стало светлее. Все было освещено не красным "аварийником" станций, а уютно-желтой лампой, как на станциях Ганзы. Будто несколько мощных фонарей повесили наверх. Туннель, в котором они находились, не исчез, но стал... больше. И притом существенно. Противоположной стены почти не было видно. А пути были всюду. По низу тоннеля попарно шли серебристыми линиями рельсы. И почему-то шли они не параллельно друг другу, а пересекались, причем без стрелок. Местами они переваливались через другие рельсы, местами вливались в них. А самое идиотское - они налезали и на стены и порой даже уходили в них. Кирилл обернулся и посмотрел на ту стену, возле которой еще недавно ожидал расстрела. Теперь на ней отчетливо были видны следы краски, которой рисовали прямо поверх кабелей. Зеленая масляная краска изображала, видимо, деревья: от толстых дуг отходили дуги и прямые потоньше, а они, в свою очередь, были усеяны овалами и кружками. Иногда попадалались пятна белой краски в тех же зеленых овалах. "Березки", - вспомнил Кирилл и перевел взгляд выше. Там начинались голубые полосы. Весь верх тоннеля, ставший вдруг выше, чем обычно, был измазан голубым. Красили неаккуратно: мазки наслаивались друг на друга. Одна линия путей, самая наглая, забралась по стене наверх и проходила теперь по потолку. И она была особенно странной. Если до этого Кирилл испытывал лишь сдержанное удивление, то теперь оно сменилось мурашками, бегущими по спине. Рельсы пересекались. То есть, и до этого они пересекались, но исключительно попарно. Эта же пара явно плевала на акисому о параллельности, на все законы физики и здравого смысла. Рельсы скрещивались друг с другом. Шпалы торчали вразлет. А в самом высоком месте тоннеля, в месте скрещения рельс, торчал выкрашенный желтым шар. Но этого же не может быть! Это ведь метро! Рельсы обязаны быть параллельны!

"Видишь? Здесь все такое же, как тебе описывали. Поздравляю. Теперь пора найти ушедших до тебя. Погляди, это не они там?"

Кирилл механически повернул в голову в сторону дальней стены и увидел мельтешащие разноцветные силуэты.

"Подними руку и помаши им. Ну же!"

Медленно, нехотя парень поднял руку и случайно перевел на нее взгляд. С руки на пол падали тяжелые капли масляной краски телесного цвета.

Кирилл позабыл о том, что ему уже девятнадцать, и он мужчина. Позабыл и о расстреле, и о Полисе, и о своих спутниках, и о чуме, и о Добрынке своей родной забыл начисто, и истошно, пронзительно закричал. А затем бросился в туннель, туда, где еще была спасительная, мгла...

Анфиса все стреляла и стреляла по фашистам, разнося им головы почище, чем в кровавой компьютерной игрушке. Вот уже не на мясные куски разлетаются их головы, а на бело-зеленые, полосатые...
- Арбузы?!- изумилась Анфиса и поняла, что стоит на корточках на рыхлой земле, окруженная людьми в обветшалый одеждах с арбузами вместо головы. То, что это были арбузы, она знала по книжкам. Но... Анфиса взглянула на автомат в руках и узрела ребенка. Младенца, не успевшего еще полностью развиться: красная кожа, хрупкое тельце, голова свисает на бок.
- Опять ты. Сколько ж еще ты будешь меня преследовать, мой самый суровый приход? И почему ты здесь?- спросила она заглядывая в красное личико крохотного ребенка.- Маяков... - начала она и сделала такую гримасу, как будто только что смыла в унитаз Ролекс.- Эээх... ну вот опять...
Галлюцинации, как и у любого человека, привыкшего их испытывать, охватили разум девушки плавно, без разрывающего мозг параноидального беспокойства. Да хотя бы потому, что уж Анфиса за свои года научилась различать где реальность, а где второе измерение начинается. Однако эти ненаркотические глюки были сильнее и живо поглотили девушку, медленно стирая ее личность, разрывая связи между понятиями. Анфиса все больше и больше погружалась в выдуманный мир.
- Что ж нам делать с тобой?- она снова обратилась к младенцу, на что он повернул головку, протянул к Анфисе ручки и улыбнулся, оскалившись в гнилой, отвратительной улыбке. Против своей воли Хмелева словно завороженная прижала к себе дитя, когда как в реальном мире приставила дуло автомата ко лбу.

Пробежать удалось недолго. Ослепленный страхом, Кирилл ринулся во мглу с такой скоростью, какой сам от себя не ожидал. Но буквально через несколько секунд в лицо неожиданно ударила боль, как будто в него со всей силы ударили листом горячего железа. И эта боль протрезвила его. Паника медленно отступала.

Негромко ругаясь и шипя сквозь зубы, Кирилл ощупал голову. Кажется, из носа шла кровь. Как же это он... бежал, испугавшись... чего?.. не помнит... кажется, сна какого-то или... нет, бесполезно... бежал и споткнулся. Ну и чертовщина.

Он зашарил руками по полу вокруг себя, ища опору, чтобы подняться на ноги. Внезапно пальцы наткнулись на что-то нестерпимо горячее. Кирилл вскрикнул и отдернул руку. Дуя на пальцы, он медленно обернулся. Темнота. Лишь сзади кто-то...

...дышал.

- Эй? - осторожно произнес парень. - Кто тут? Вы живы?

(с мастером согласовано)
Вкус крови во рту, выстрелы рядом, мелькание фонарей, всё это отвлекало Света, мешало ему сосредоточиться на чём-то очень важном. Настолько важном, что даже фашист, пытавшийся почему-то забить его прикладом, отходил на второй план.
Шаман с трудом уворачивался и пытался не дать голвое лопнуть от внезапно участившейся пульсации крови в висках.
Внезапно он понял, что было не так. Исчезла мелодия тоннелей и теперь над местом боя нависала гнетущая, хищная тишина.
- Осторожно, двери закрываются! - заорал Свет, получил прикладом поддых и задохнулся собственным криком.
Больше он уже ничего не чувствовал, ни падения. ни многочисленных ударов, посыпавшихся на него. Шаман хаотично катался по земле и шептал, впадая в трансовое состояние:
- при...выхорде из...поезда...не забывайте свои...вещи! О вещах...забытых другими пассажирами...сообщайте по переговорному...устройству!
Это был язык духов метро, единственно понятный им, грозным контролёрам и смотрителям тьмы под улицами древнего города.
Свет знал, что тут важны не слова, а, скорее, мысли, что звуки, которые на пределе слышимости создавал его рот были лишь формой, стремящейся донести главное.
НАРУШИТЕЛИ НЕ МЫ! - вот что на самом деле пытался передать нависшей над ним тьме старый шаман. И тьма поняла его. Тоннель огласился криками ужаса. Свет одновременно ослеп и оглох, но при этом кожей чувствовал, как начинают задыхаться эти, с повязками на руках, как сводит судорогой их сердца и нечто намного более древнее, чем само метро, населяет их души смертельным ужасом.
Тишина. Вернулось ощущение собственного тело и принесло боль от многочисленных ушибов. Свет улыбнулся, но вышедшая гримаса не имела с радостью ни чего общего. Он просто проводил этой улыбкой фашистов. Он знал - свои остались здесь. В на время ставшей безопасной темноте метрополитена...

Прогреметь выстрел так и не успел. Что-то сбило Анфису , она кувырнулась, ударилась головой о рельсы, разбила бровь и распласталась на шпалах. Мозги пришли в порядок. Не надолго, к сожалению, как можно было бы предположить из уже пройденной практики.
- Жива,- отозвалась Анфиса, машинально пытаясь вытереть что-то мокрое, теплотой струящееся по виску на щеку.
Девушка тяжело поднялась. Нашарила руками автомат.
- Это все Маяковская. Тут что-то плохое,- обратилась она к незнакомому собеседнику,- надо уходить отсюда и уходить быстрее. И уводить остальных, пока оно не вернулось. О...
Не успела Анфиса обернуться, как в воздухе вокруг нее закружился вихрь непонятных форм и изображений. Кто-то на заднем плане постоянно болтал с отвратительным нудящим голосом. Мозг оцифровал ветку и пару овалов не далеко от нее. Вдруг овалы разрослись в непонятную пульсирующую форму.
Анфиса потянулась к ветке и нащупала что-то мокрое.
Челюсть странно ходила ходуном, Анфиса ощупала и ее, осознав, чей это голос на заднем плане. Это она сама говорила все это время.
- О, ччччерт,- Хмелева зашипела от боли в голове.
По мере того, как она начинала воспринимать себя как нечто целостное, ветка превратилась в растекшиеся по лицу ручейки крови, овалы были лишь ее ступни упирающиеся в землю, а теперь, когда Анфиса упала, они потеряли форму.
Тело плохо слушалось, в голове то и дело путались понятия и явления. Так например смех показался Анфисе чем-то материальным вроде денег. Это состояние у нее тоже было когда-то. Один раз. Когда Анф не могла точно соотнести свойства объектов и даже собственные ощущения к тем что были в ее памяти. Страшнейшая путаница!
И вдруг все кончилось. Резко, как будто тьма разом отступила, оставив за собой лишь легкий флер сумасшествия.

- Остальных... - повторил Кирилл. - Но где они? Ни черта не видно, нужен свет.

Он окончательно успокоился. То ли так подействовал контакт с человеком, то ли пришло осознание того, что где-то тут есть и остальные, его бывшие сокамерники, люди, уж во всяком случае зла ему не желающие. Сердце перестало колотиться, и непроглядная тьма тоннеля стала просто привычной подземной темнотой.

- Наверное, все в порядке, - неуверенно произнес Кирилл и, шагнув туда, откуда недавно доносился голос незнакомой девушки, зашарил руками в темноте. - Давайте руку. Поищем остальных.

- Меня зовут Анфиса, но твой голос я непомню. Ты наверно один из пленных,- она потянулась на голос. После нескольких попыток найти руку фантомного спутника, девушка таки сжала его ладонь в своей.
Двигались они медленно. Голова еще кружилась, наверно, от удара, да и ноги подкашивались. Кровь из брови сочилась уже не так сильно, скорее просто сукровица, хотя в темноте это было и не важно.
- Никого из наших не убили?- спросила она темноту и прикрикнула, отчего голова страшно загудела,- Андрей! Э-э, Саша, Света! Боже, у кого-нибудь фонарик есть?

Вместе с Serafim

Услышав позади голос Анфисы, Саша остановилась, обернулась и вгляделась в темноту. Возвращаться назад – туда, откуда только что ушла, она боялась.
- Анфиса, мы здесь! – крикнула девушка, и, с трудом отняв руку от раненого плеча, помахала, надеясь, что та увидит.
О, как бы Анф прокоментировала сашино "помахала рукой", если бы сейчас не Павел, а она стояла рядом. Но рядом ее не было. Более того, оказалось, что Саша была за спинами горе-спасателей и они уходили от нее дальше.
- Саша?!- радостно гаркнула Анфиса, обернувшись.- Пойдем быстрее, они там, это наши!- неизвестно откуда взявшаяся сила наполнила тело девушки и она потянула нового знакомого навстречу знакомой.
- Саш, ты не ранена? Где все остальные- громко спросила она, нетерпеливо перебирая ногами по шпалам.
То, как была рада девушка видеть Анфису, передать было почти нереально, ведь из собравшей компании доверять стоило только ей и Свете. Хотя… Свету все считали единственной спасительницей, чем – то вроде местной мессии.
- Не знаю я, где все. – ответила она. – У меня плечо пробито, но ничего, переживу. Правда, рукой двигать очень больно.
Через пару минут не раненая Анфиса и ее не раненый спутник таки нагнали двоих раненых. Те стояли в тусклом свете лампочки, которая в светила аки маяк, для привыкших к темноте молодых людей.

Увидев Сашу, Анф бесцеремонно обняла ее, отцепившись от Кирилла.
- Боже,- прошептала она и, взяв себя в руки, заговорила более ровным голосом.- Сумасшествие какое-то. Света жива? Тех психов надеюсь пристрелили? О,- Анф наткнулась взглядом на раненого Павла.- Вижу, нет…
В ответ на ее слова Саша лишь пожала плечами. Хотя, это сильно сказано, скорее попыталась это сделать. Она так же считала Павла слегка ненормальным, но это же Маяковка – каких там только людей не бывает, и нормальные, и психи с автоматами…
- Да уж. – хмыкнула она. – Свету я не видела… думаешь, она жива?
- Думаю, если б не была жива, то дедушка нас спасать бы не стал,- Анфиса состроила гримасу.- Это штука, ну ты понимаешь, ее больше нет. Я слышала что-то про "двери закрываются", кажется, опять наш Свят постарался. Пойдем?- она кивнула в ту сторону тоннеля, откуда пришла.
- Да, чтобы мне пробили вторую руку? Нет уж, спасибо. – недовольно фыркнула Саша – Может. Они сами нас найдут? Мы всего – то по туннелю вперед прошли.
- Да,- согласилась Анфиса,- не подумала, извини. Да и запуталась уже, куда нам надо...
Она присела на рельсы.
- Так, он с вами лямку тянул что ли?- она кивнула на парня с привычной бесцеремонностью, как будто он тут и не стоял рядом.- Ну, как тебя звать-то?

-Ой, Анфиса, чертовски приятно, очень даже, я бы сказал больше, но, к сожалению, красноречиво говорить не умею.
Затараторил Павел.
-Я вижу ты жива, впрочем, конечно если ты разрешишь мне говорить с тобой на ты, ой, что-то я растыкался, впрочем, сейчас это неважно, так на ты или не на ты? Ты звучит как-то уж слишком близко, а если на вы, то через чур, пафосно.
Симонов расплылся в сердечной улыбке.
- И ты привела с собой друга, как мило, теперь нам будет не так скучно. Но вот беда, Светы то нет, а нет Светы, нет лекарства, а нет лекарства, нет дворца, а нет дворца, нет и…………..
Затянулась секундная пауза.
- Постойте, постойте, какой дворец? Нет лекарства, нет спасения. Правда, просто?

Не обращая внимания на болтовню встреченного, Кирилл назвал свое имя и стал разглядывать невольных попутчиков. Сбитая им в переходе Анфиса (ну и имечко!) оказалась неожиданно высокой, выше него самого, и явно была о себе немалого мнения. Другая девушка, Саша, на вид оказалась очень симпатичной, насколько это вообще бросалось в глаза при тусклом свете. Плечо ее пропиталось кровью. Имени третьего человека Кирилл не знал, но, кажется, это он истерил в камере. А может, другой? Хрен их разберешь... В любом случае, он ему сразу не приглянулся.
- Так вы давно знакомы? - спросил он у девушек. - Ну, вся ваша группа? И куда вы шли?
Тут его взгляд опять упал на Сашино плечо.
- Сейчас, секунду, - он зашарил по карманам. - Где-то тут банданка была, если не выронил, перевязать... Бинты ж сволочи отобрали... Так, кажется, тут должна... Черт, все-таки посеял!
Ругая себя последними словами, он продолжал рыться в боковых карманах штанов.

Ответом Павел удостоен не был. Впрочем, вряд ли он это заметил в силу умственных способностей, уже проявивших себя во время первой встречи с фашистами, и еще не известно что было во время плена. Ну, ему наверно нравилось говорить для себя.
- Да уж, угораздило нам повстречаться,- уклончиво ответила Анфиса.- Идем мы в Полис, а Света у нас... ну... кто-то вроде лидера.
Пока Хмелева не знала можно ли доверять новому знакомому и знает ли он о чуме. Они-то уже знали что он заражен, коли сидел в одной камере с ее "своими", но реакция его могла быть непредсказуема. Еще один Павелоолег был бы очень не кстати.
- Решили пройти через бритых и нарвались. Вернее не мы, а два кадра удружили. Один перед тобой и это не девушка,- она понизила голос, четко проговаривая эти слова.- Кроме меня и еще двоих всех замели. А тебя ж как к ним занесло да за какие провинности?

- Не приближайся! – завопила Света фашисту, - Я не хотела…. если бы ты… я бы не стала стрелять!
-Думаешь, я буду мстить? – на восковом лице фрица даже прорисовалось некое подобие эмоций. – Это конец, понимаешь?
- Конец, который настал уже давно…- вторил ему фашист с порванной глоткой.
- Мне все равно, кто ты, и кто они. – отозвался третий
- Я просто не хочу, чтобы меня беспокоили. – заявил четвертый
- В конце концов все перейдут эту грань.- вновь подал голос первый и протянул руку куда то в темноту.
Через какое то время, Света разглядела еще одного фрица. Тот бездумно открывал рот и крутил своим автоматом во все стороны, словно стрелял. Казалось, что он находится где то за стеклом, или за гранью… Во всяком случае ни Светы, ни мертвецов он не видел.
- Ты мертв! – прошептал его погибший друг.
Фашист резко остановился, выронил автомат и вдруг посмотрел прямо на Свету: «Я мертв!» - повторил он и упал.
Вдруг темноту тоннеля прорезал резкий шипяще-стучащий звук. Где то вдалеке загорелись два желтых огня, от которых даже привыкшая к яркому освещению Света чуть не ослепла. И эти огни вместе со звуком все приближались.
- Наша электричка – ухмыльнулся призрак
Света попятилась, затем, чуть не споткнувшись, наплевала на все, развернулась к помчалась в спасительную темноту. Звук догонял её, волна спертого воздуха ударила в спину с такой силой, что Света упала. Двигаться дальше было бесполезно, да и сил попросту не было. Она прикрыла голову руками и закричала, даже не слыша своего голоса из-за окружающего шума.
Все стихло. Света даже не поняла жива она или мертва. Но густая мгла вокруг неё стала менее пугающей. Звуки и призраки растворились… Девушка всхлипнула и на четвереньках поползла вдоль рельс.
Через какое-то время она услышала знакомые голоса. Света оперлась спиной о стену тоннеля и нервно расхохоталась.

- В Полис? - глаза Кирилла расширились. - Вот так здорово! Я ведь тоже туда шел. Пока на этих гадов не нарвался... Схватили, заорали, что документы не в порядке... Да все в порядке было. Просто такой я невезучий, куда ни пойду, везде одни неприятности. Слушайте, а вы по-прежнему собираетесь в Полис?..

На последнем слове Кирилл осекся, потому что из глубины тоннеля раздался женский смех.

- Э... там кто-то есть?

С Вереск

Анфиса повернула голову в сторону, откуда раздался смех.
- Кто?- спросила она, хотя в душе уже понимала кто это может быть. Разве что, если они с собой из плена прихватили еще одну девушку.
Из темноты проявился силуэт Светы. Она, словно пьяная, держалась за край платформы и смеялась.
- Ребята... - выдавила она сквозь смех. - Все живы?
- Живы да не здоровы,- ответила Анфиса. И точно не было известно о чем она говорила: о чуме или о ранениях.
Подойдя к Свете, она взяла ее под локоть:
- Ты как?
Света бросила пустой взгляд на Анфису.
- Но этого ведь не может быть! - заявила она, явно разговаривая сама с собой, - Мертвые остаются мертвыми. Это факт. это медицина.
Казалось, что медичка все же тронулась умом.
- Свет ты чего?- удивилась Анфиса и пощелкала пальцами перед лицом девушки.
- Я? - поморщилась света... - Я ничего, а ты? Я вообще не уверена жива ты, или погибла в том тоннеле. Стоишь ты передо мной, или лежишь в луже собственной крови. Как я могу быть уверена, что после ... этого... ты не плод моего воображения?
- Ага,- закивала Анфиса и со всего размаху влепила Свете такую пощечину, что девушка чуть не улетела обратно в тоннель.- А мертвые умеют делать так?
Света удивленно уставилась на девушку, прижимая ладонь к пострадавшей щеке. Но к счастью в её глазах блеснула-таки искра разума?
-Ч-черт, - наивно выругалась она, - Больно же....
- Именно,- расширила глаза Анфиса,- это называется боль. Мертвые боль принести не могут, ага. Значит и ты жива, и мы живы, сечешь?
- Мертвые могут убить. - тряхнула головой Света, но тут же скорчилась от боли, - В том тоннеле я видела... понимаешь... Они убивают всех. И своих, и чужих. Кстати - Медичка огляделась - Кого еще нет?
- Саша, Кирилл, я - тут,- Анф кивнула на ребят.- А, еще Павел наш ненаглядный тут. Его брата по разуму Олега нет, дедушки нет...- она не заметила как стала загибать пальцы на красной от крови руке.- Арсения и Андрея, они избежали плена вместе со мной. А кто еще?
- Шаман и Сталкер... - Света с нескрываемым ужасом посмотрела на тоннель, - Но они нам нужны. Да если б не они нас бы сейчас не было здесь.
- Эй-ей, сбавь обороты,- Анфиса повернула светину голову обратно к себе.- Давай-ка ты подумаешь о тех, кто сейчас рядом и ранен, а уж потом мы отправимся искать тех, кто хрен знает где,- она показала на Сашу с простреленным плечом и Павла с красной от крови ногой.
Света с усилием потерла виски и наконец кивнула.
- Ты права... - сказала она, взбираясь на платформу, - Мне нужна вода, чистые... - она поморщилась - тряпки... Поищи у местных нитку с тонкой иголкой и нож. Да, и костер разведи.
Помолчав немного она добавила.
- Если они не придут через три часа, нам придется идти в Ганзу без них. болезнь распространяется по метро. У нас нет времени...

Свет приходил в себя очень медленно и мучительно. Сторожа метро всегда брали свою плату с того, кто вызывал их, и счастье, если он после этого мог встать хотя бы через несколько дней. Проблема в том, что у него этих нескольких дней не было. Ноги отказывались слушаться, однако, оно и к лучшему - Свет чётко чувствовал, как в его костях плещется расплавленный свинец, а в желудке вдруг возник кирпич, так что, если бы болели ещё и ноги, он едва ли остался бы в сознании надолго.
Шаман с огромным трудом перевернулся на живот и пополз, на руках. Левой-правой, камешки больно впивались в грудь и живот через одежду. но он полз. Правой-левой, - за шумом в ушах музыка тоннелей была едва слышна, и всё же этого хватало, чтобы ориентироваться. Вскоре и ноги ожили, причём не вызвав новых болевых ощущений, так что Свет смог встать и, держась за стену двинулся дальше. Вскоре он услышал голоса двух девушек.
- Не стреляйте! - сказал он и двинулся к ним. - Это я.

Вереск, Serafim, Кэп и Данька

- Даже не думали,- пробормотала Анфиса в ответ шаману, помогая Свете в ее нелегком труде врача.- Один вернулся,- кивнула она,- значит и второй подтянется. Кто-то же должен нас все время спасать... ну кроме тебя.
- Да кому мы нужны. Себе, разве что. - пробормотала Саша, сильнее прижимая ладонь к уже подсыхающей ране. Да, с компанией, конечно, ходить не так страшно, но с этой... Поглядывая на Светлану, присевшую рядом, она боялась доверять ей. А потеря крови, пусть небольшая, сказывалась. Кружилась голова, думать становилось все труднее.
Света окинула шамана профессиональным взглядом.
- Что-то он неважно выглядит, помоги ему подняться.
Анфиса послушно принялась исполнять приказ, что в принципе в духе ее не было. Просто все, что произошло за последние сутки, включая дважды Маяковскую, давили невидимым грузом на сознание. Думать не хотелось. Принимать решения тоже. Хорошо, если кто-то подумает за тебя да еще и скажет, что делать.
Анф усадила Шамана рядом с Павлом.
- А где второй-то полудурок?- спросила она вдруг.- Ну Олег который.
- А я уж испугалась, что ты Про Андрея - откликнулась Света, критически разглядывая рану. - Не... Олега же так и не выпустили, он с той девочкой постоянно сидел, вот они и не решились руки марать. - девушка усмехнулась, - Если бы они знали...
- Оу, так он там остался...- хмыкнула Анфиса, складывая руки на груди.- Только не говорите, что мы ломанемся его выручать еще.
- Кого выручать? – переспросила Саша. – Олега? А не пойти ли ему…
Света промолчала. Ей явно не нравился этот разговор.
- Подойди, пожалуйста и посвети на рану. Пуля засела глубоко в плече, мне нужно её вытащить. Саша, тебе будет очень больно, выдержишь?

Вместе с Serafim, Вереск, Даниэль

Андрей не сразу понял что странный шум доносящийся откуда-то из далека - его собственный стон. Все тело болело, словно катком проехали. Последние события вспоминались обрывками - вот слышен срывающийся голос шамана, слов не разобрать, но тело словно током пробило от нарастающего чувства опасности... вот Андрей уже бежит со всех ног стараясь ни о чем не думать... Вот какая то неведомая сила приподнимает его, выкручивая суставы и сухожилия и швыряет на землю которая почему то уже успела поменяться местами с потолком ... а дальше ничего только темнота и тишина. Андрей со стоном перевернулся набок и попытался встать. Первая попытка была не слишком удачной. Пришлось опереться на чудом уцелевший автомат.
Впереди слышались голоса.

- Эй, есть там кто живой, - пытаясь что бы голос звучал как можно убедительнее прокричал Андрей и надеясь что никто из немцев не уцелел иначе это может стать его роковой ошибкой.

Света вздрогнула. И вопросительно посмотрела на Анфису. Изо всех, только она была на ногах и в достаточно приличной форме, чтобы посмотреть, кто идет из тоннеля

- К... кто там? - подалась вперед Саша. Окровавленная рука соскользнула с раны и неровные, грязные края разошлись. Попытавшись, было вскочить, посмотреть, окликнуть, девушка упала обратно на пути - ноги ослабели и подворачивались сами собой.
Света вздрогнула. И вопросительно посмотрела на Анфису. Изо всех, только она была на ногах и в достаточно приличной форме, чтобы посмотреть, кто идет из тоннеля.

- Да, госпожа,- Анфиса рассмеялась в ответ на безмолвную просьбу Светы.- Моргнуть не успеете.
Моргать и правда не пришлось. Луч фонарика выхватил фигуру Андрея. Надо признаться, весьма и весьма потрепанную фигуру.
- Это сталкер! Ну или то, что от него осталось...- крикнула Хмелева, перекидывая руку мужчину себе через плечо.

- Ну мы даем, полторы калеки на двух здоровых, - хмыкнула Света

Луч фонаря больно резанул по глазам, Андрей с трудом поднял руку пытаясь заслониться.
- Уж точно то, что осталось, - прохрипел он в ответ на доносившийся женский голос.
Последние несколько метров показались бесконечностью. Дойдя наконец до горе компании Андрей почувствовал как силы покидают его и съехав по стене на пол принял горизонтальное положение стараясь что бы это выглядело как можно естественнее.
- Шоб я так жил, - выдавил из себя он и закашлялся

С Кэпом, Вереск и Даниэль

Света бросила взгляд в сторону Андрея, но её в данный момент все же больше беспокоила рана Саши.
- Анф, иди скорее сюда.
- А?
- Вот, прокали нож на огне, и дай мне, пожалуйста воды, помыть руки, - медичка окинула взглядом ладони Анфисы, - И сама помой, будешь мне ассистировать..
- Окей…
- Может, лучше оставить ее? - тихо спросила Саша. - А в Полисе они вытащат.
Света Мотнула головой:
- Нет, может начаться заражение. К тому же ты уверена, что мы дойдем до Полиса в ближайшее время?
- Если не будем останавливаться, то дойдем... я надеюсь. - ответила девушка.
- А ты, нас как раз будешь задерживать. - огрызнулась Света, но тут же смягчила голос и ласково погладила девушку по голове, - Не бойся. Все будет хорошо.
- Она права, Саш,- тихим голосом сказала Анф, но быстро взяла себя в руки.- Этим надо заняться сейчас.
Девушка зашагала на станцию, откуда уже приносила то, что там называлось чистой водой и бинтами. Довольно быстро она вернулась обратно, еле волоча в руках канистру и моток каких-то тряпок.
- Ээ... Калить придется на зажигалке?
- Пикник на обочине, блин, - Андрей плюхнулся рядом, - На, держи, - протянул он свете полупустую флягу, - не медицинский конечно, но вполне приличный.

Света округлила глаза.
- Спирт?- Риторически спросила она. - Спасибо. Это в корне меняет дело. Анфиса, не надо огня. продезинфицируй этим.
- Может, оставите меня здесь? Переживу. - резко сказала Саша и, опираясь здоровой рукой о рельс, встала. Ноги подкашивались, но голова постепенно прояснялась. - Черт меня дернул с вами пойти.
- Да пусть идет, - Андрей сплюнул, - Ломоносов тоже мне блин.
- Слушай, Саш,- начала Анфиса, а когда девушка повернулась к ней лицом, исполнила свой коронный вырубательный прием. Челюсть будет болеть нещадно, зато очнется без пули в плече.
- Оу, - Андрей аж поморщился глядя на то как Анфиса вырубила буйного пациента, - на пришивание челюсти спирта не дам!
Света какое-то время приходила в себя от столь необычной анестезии, но потом благодарно кивнула Анфисе.
- Спасибо. Ей это действительно было нужно. А теперь, держи фонарь вот так.
Две женские головы склонились над раненой.

Откуда-то из темноты, где сидел Павел, послышалось шуршание, за которым последовала абсолютно внятная и направленная на все присутствующих людей речь.
-А не слишком жестоко, вот так вот вырубать человека, нет, я конечно всё понимаю, но вот таким способом?
Симонов привстал.
-Я могу нести Сашу, если это понадобиться, моя нога почти в норме, если вам будет не трудно, можете, конечно, и продезинфицировать, но сути я думаю, это не изменит.
Несмотря на слова, что произнес Павел, нога безумно болела, однако где-то в глубине души, было абсолютно ясно то, что дезинфекции мало и кому-то она нужна больше, в любом случае чуму это не остановит, а Полисе можно найти много чего и тогда уже о себе позаботится.
-Да, есть один маленький, терзающий меня вопрос.
Павел сглотнул.
-Я, правда, всем вам так противен, или это просто лёгкая неприязнь к моему характеру?

- Да брось,- Анфиса хотела махнуть рукой, но не решилась: это могло сбить Свету, копающуюся в плече Саши.- Тебя самого в пору тащить, а ты тут разгеройствовался. Ге...,- она умолкла, перехватывая фонарик так, чтобы врачу было удобней,- ...ройствовать надо было раньше. Когда мы к фашистам пришли. В твоем случае геройствовать значило бы "включить голову". Из-за тебя теперь один из наших сидит в плену, другой - пулю достают из плеча,- она кинула на него быстрый взгляд,- да и сам не свеженький огурчик. И теперь, когда мы два раза прошли через Маяковку, битые-перебитые, в грязи делаем девушке операцию, ты хочешь чтобы мы относились к тебе по-человечески, учитывая, что это все из-за тебя?
Голос ее был ледяным и полным скрытого презрения.
- И про анестезию мы тебя не спросили. Позабыл как тебе самому крышу рвало? Понравилось? Да, Свет, наверно надо было Сашку оставить, пусть заражение, гной - пусть! Главное гуманно человека вырубить на рельсах, когда он бежать собирается...- слова застряли в горле, когда кровь из плеча полилась ей на руки.

Совместно с Вереск и Кэпом.

Павел молча подошёл к Свете. - Когда мы выдвинемся, просто времен слишком мало, я все понимаю, но.......... - .Голос мужчины стих, слышен был лишь ветер, гуляющий по тунеллям, и обильное количество звуков, которые были неизвестны самому Павлу.
Света бросила мимолетный взгляд на Павла. – Андрей, усадите его. Вы ведь сталкер, умеете обрабатывать раны? – Посмотрю, что смогу сделать, - ответил немного ошарашенный Андрей и подошёл к Павлу, - Надеюсь, крови ты не боишься? - Абсолютно нет, я слишком много ее видел.- Симонов слегка улыбнулся и повиновался Андрею.
Андрей склонился над ногой Павла.
- Пуля вроде на вылет прошла,- объявил он Свете, - Кость не задета, но потребуется зашить.
-Сейчас. Сначала Саша, у нее рана серьёзней, - Ответила Света, - А сами не сможете?
- Ну…если, Павел не против, я же не доктор.
-Не против, терять таки уже нечего, давай, может, я быстрее вас всех узнаю, есть ли бог.
Андрей рассмеялся. По нему было видно, что подобную рану он считает пустяковой, да и на своем веку он сталкивался с куда более серьёзными ранениями.
-Не смеши, - Наконец выдавил он из себя. – А то ноги вместе сошью.
-Нет, не надо, мне ведь еще идти, вы ведь меня не понесете.- Симонов расплылся в сердечной улыбке, казалось, сейчас ему уже совсем нечего не было нужно, настолько приятной казалась сложившаяся ситуация.

Этой ночью Света спала плохо. Её преследовали мертвые фашисты, призрачная электричка и шаман с окровавленной голово, во сне отчего-то воспринимавшийся, как вражеская сила. Девушка куда-то бежала, падала, вставала и бежала вновь. Результатом этого воображаемого ночного моциона стала смертельная усталость наутро. Впрочем, Света сразу расценила свое состояние, как первые признаки болезни.

- Нам надо выдвигаться, - буркнула она, - время не ждет, хотя я предпочла бы, чтобы раненые полежали еще пару деньков…

Ответов она не слушала. Знала, что в этой компании переливание из пустого в порожнее – дело обычное. Для себя она уже проложила маршрут и сворачивать с пути не намеревалась. Уже через 20 минут она стояла у входа в тоннель, ведущий к Белорусской. Благо плечи теперь не оттягивал тяжелый заплечный мешок. Аналогичная легкость ощущалась и в желудке. Еды у спутников было мало и Света предложила раздать её раненым, чтоб быстрее поправлялись. Сама же она надеялась перехватить что-нибудь в Ганзе. Благо боеприпасов у Андрея и Анфисы было на десятерых.

- Ну, - вздохнула она,- пошли что ли? - И сделала первый шаг в тоннель.

В Отличие от Светы, последнюю ночь Павел провел, бодрствуя, слишком уж много всего случилось, многие погибли. Было столько мыслей, что спать было просто не возможно, да и рана чертовски зудела, хоть и была совсем не серьёзной. Но как сказать совсем, для Павла и порез то, представлялся, как некое, ужасающее ранение, а тут дырка в ноге.
Ночь сильно вымотала Симонова психически. Все эти смерти и мертвая девушка, пускай и любимая, но всеже мертвая, крики, разрывавшие пустоту где-то в голове, кровь, предсмертные вопли…
Утро было спасением, выходом из темного коридора разбитого сознания.
Группа потихоньку начала собираться и вот уже Света, позвав остальных, спрыгнула на пути и продолжила путь, путь, который сам Павел расценивал как последний.
-Подожди минуту, я с тобой, вот только доковыляю.
Кое-как Павел спустился на пути и довольно быстро догнал уходящую Свету.
-а что, оружие мне никто не даст.
Внезапно произнёс Симонов.
-должен же я как-то оборонятся, там ведь темнота, и бог знает, что в ней прячется.

Вместе с Serafim

Анфисин сон тоже не отличался особой радужностью и легкостью. С трудом разлепив веки, девушка села. Все тело ныло и требовало уюта. Зависнув над Сашей, девушка прислушалась к ее дыханию и легонько тронула за здоровое плечо.
- Саш, просыпайся. Идти пора.
Саша с трудом разлепила глаза. Сегодняшняя ночь, если это была она, далась девушке нелегко. Уснуть удалось лишь под утро, но даже во сне перед глазами стояло почему - то лицо того наркомана, с Киевской. Его широко открытые глаза, сузившиеся зрачки и прикушенные до крови губы. Наверное, его долго и жестоко ломало.
Из - за него Саня долго боялась уснуть, а как только задремала, почувствовала прикосновение Анфисы.
- Слышу, встаю. - пробормотала она, вглядываясь сквозь дергающиеся ресницы, в темноту.
Пошевелиться было больно , но сделать это все - таки пришлось. С трудом поднявшись, Саша подошла к Свете и обернувшись, позвала Анфису :
- Ну что, идем?
Анфиса как раз натянула куртку, перекинула через плечо автомат и, на ходу застегивая пуговицы, нетвердым шагом подошла к Саше.
- Идем, что ж тут думать. Ты как себя... ну,- она сделала неопределенное движение рукой,- чувствуешь?
- Да ничего. Нормально все.
Хорошо, что в темноте, царящей почти во всем метрополитене не видно отвратительных кругов под глазами, уставшего лица, бегающих глаз... хотя, даже если бы и увидел кто - Сашу это не особенно заботило. Выглядела она не лучше остальных.
- Ну... хорошо,- согласилась Хмелева и зашагала рядом с Сашей, кидая на нее быстрые взгляды: кто знает, может и ловить придется в какой-то момент.

Приподнявшись на локте, Кирилл наблюдал за уходящими соратниками. Последние сутки он провел в каком-то странном маловменяемом состоянии. Видимо, сказалось нервное напряжение после всх этих штучек с нацистами, расстрелом и глюками в тоннеле. Все было точно в тумане, в голову будто бы набилась вата. Он почти не разговаривал с остальными. Он безучастно наблюдал из темноты за их действиями. Вот подходят шаман и этот человек, как там его по имени... Вот Саше вынимают из плеча пулю. Вот высокая Анфиса применяет "анестезию", и ничего: ни желания вступиться за Сашу, ни одобрения. Словно во сне, он мало обращал внимания на них, а они на него.

Но сейчас, когда все собрались уходить... Сделан первый шаг вглубь тоннеля, и он должен выбирать: либо уснуть снова и проснуться в одиночестве, либо связать свой путь с этими странными людьми, с которыми вроде бы его ничего не связывает... и которые фактически спасли ему жизнь. Знакомо сдавило грудь тоскливое ощущение неизбежности. Как ни крути, все решено за тебя. И тут к этому чувству внезапно прибавилось другое: страх. Страх, что они уйдут, не обернувшись, не позвав за собой. Просто раз и навсегда исчезнут из его жизни, и когда-нибудь он узнает кого-то из них в рассказах соседей за вечерним чаем.

- Стойте! Подождите! - неожиданно для самого себя крикнул Кирилл. - Вы ведь еще в Полис? Я с вами, можно, да?

Вместе с Вереск

В туннеле вдруг стало оглушительно тихо. Поежившись, Саша вновь почувствовала боль в плече.
- Да что это со мной? - пробормотала она.
Света, шедшая рядом обеспокоенно посмотрела в глаза девушке.
- Плечо?
- Да ничего, все нормально. - покачала головой в ответ Саша.
- Может остановимся, передохнем?
- Нет, не надо. Хорошо все.
- Плохо... - пробормотала себе под нос Света. - Организм и так ослаблен. А тут еще...
- Ничего. Дойдем. - решительно ответила Саша. - И не из такого выходили.
- Да ну? - развеселилась медичка. - А я в первый раз в таком... хм... положении. Ты наверное уже не раз была в перестрелке?
- Пару раз. - попыталась пожать плечами Саня. Не получилось, и она скривилась от боли. - Меня когда - то учили стрелять и это пригодилось.
- Лучше бы тебя научили от пуль уворачиваться, - рассмеялась Света и похлопала Сашу по здоровому плечу. - Если заболит - терпи. - подумав добавила она. - К Анфисе ни-ни. У неё не те лекарства.
Медичка коварно подмигнула.
Саша звонко расхохоталась и широко улыбнулась.
- Меня и этому учили, но не когда стреляют в упор. К Анфисе, так и быть, больше не пойду, я себе здоровая нужна.

Вместе с Orrofin, Даниэль и Shipcat

Свет проснулся раньше остальных и долгое время лежал не открывая глаза. Он слышал, как пробуждаются и готовятся идти его спутники, но всё же позволял себе эту роскошь - не открывать глаза и жить в собственном времени....хотя бы ещё немного. Однако, вечно этого делать было нельзя и шаман со вздохом поднялся и двинулся вслед за своими спутниками. Отсутствие оружие не пугало его - чуткие уши ловили любой звук в радиусе двадцати шагов, а музыка тоннеля рассказывала об остальном.

- Под нами крысы, - сказал он. - В технические утробы земли лучше не ходить. Как жаль...

- Говорят, если есть крысы, значит в тоннеле безопасно, - отозвалась Света, хотя на самом деле её здорово затрясло. Как и многие женщины, она испытывала почти панический страх перед этими мелкими тварями.

- Если есть крысы, значит нет контролёров и тех теней, что не любят жизнь, - ответил Свет. - А если их много, значит им голодно. Дмитровская и ей подобные не кормят долго...

- Какие еще крысы? - с дрожью в голосе переспросила Саша, сжимая в руке автомат. Она не любила крыс, хоть эти маленькие вездесущие твари и являлись одними из постоянных спутниками ее жизни. Машинально осмотревшись на предмет их присутствия, девушка подняла глаза на Света - может, есть другой путь?

- Есть, - кивнул шаман. - Просто нам придётся пройти остаток туннеля до Белорусской по боковым коридорам. Или подождать время. Выбор есть.

Света бросила короткий взгляд на Света.
- Да выбор очень прост. Либо идти по прямой, либо ждать пока мы умрем от этой чумы. Все твои варианты отнимут много времени, а это верная гибель.
Медичка немного помялась. Задавать следующий вопрос ей жуть как не хотелось. Казалось, что в данный момент она поступается всеми своими принципами. "Мисс-рациональность" интересовалась вещами сугубо иррациональными.
- Или ты чувствуешь, - она нервно закашлялась... - Что-то?

- Ничего, -пожал плечами шаман. - Просто крысы...специфически пахнут.

Света искренне рассмеялась, хотя и не была уверена. что Свет шутит.
- А ты их можешь... распугать? Если уж они настолько чувствительны к... ну ты понял


- Если распугать, разве они не разбегутся по всей линии? - спросила Саша, очень надеясь получить отрицательный ответ.

- Нет, - честно ответил Свет. - Скорее уйдут дальше, на кольцо.

- Вы представляете, что тогда будет с Ганзой? - в ужасе пробормотала девушка, довольно живо представив эту картину. Если Ганза погибнет, что будет тогда с остальными? Все метро будет уничтожено...

- Погибнет? - удивился Свет. - Нет, они ведь разбегутся в разные стороны. Их перебьют.

- Не перебьют. Не смогут, их слишком много.

- Все может получиться, как на Тимирязевской, 15 лет назад,- не скрывая иронии кивнула Света

- Примерно, - серьёзно кивнул Свет.

- Я их с детства не люблю, хотя и не боюсь. - пожала плечами Саша. - Просто как представлю, что будет, если они заполонят кольцо, страшно становится. Людям ведь на поверхность дороги нет. Я там никогда не была, а ты?

- Был. И был из тех, кому под землёй было светлей, - задумчиво ответил шаман. - Стойте здесь.
Он присел на корточки и склонил голову. Губы шамана шевелились, но он не издавал ни звука. ЧТо-то вокруг менялось и густело, остальные чувствовали это и плотнее жались друг к другу.
Внезапно свет резко поднялся, словно распрямилась пружина.

- Идём, - сказал он странно изменившимся тоном.
В темноте его лица не было видно, но вот то, что от него исходило...так слепой чувствует волка, что собирается прыгнуть ему на шею, так древние люди жались к костру, зная, что рядом с их пещерой бродят хищники, так ребёнок боится темноты, чувствуя, что ТАМ что-то есть. И оно голодно...
Не удивительно, что через пятьдесят обещанных шагов, когда туннель стал спускаться, никаких крыс не было. Лишь свежий слой их помёта.


- Я с вами, можно, да? - ботинки стучали по шпалам, Кирилл нагонял товарищей. - Да стойте же, подождите!
Вот они, совсем рядом, увлечены разговором. Да постойте же!
Фух. Догнал, наконец-то.

- Ты чего? - удивилась Света. - Тоже крыс боишься?

- Крыс? - не понял парень. - Каких крыс? Нет, я просто... не хочу один идти...
Ему внезапно стало стыдно. Как орал-то, как звал, а! Прямо как маленький ребенок, оставшийся без матери в палатке.
- Я тоже не хочу, - понизила голос Света, искоса глядя на шамана.
Тот вроде ничего не сделал, но ей вдруг стало жутко рядом с ним. Захотелось ускорить шаг и оторваться от него. Из памяти всплыло выражение6 "Как крысы с тонущего корабля". Да, Кстати! А где все крысы.
- Только не говори, что это ты, - натянуто улыбнулась шаману Света, не став уточнять, что именно он сделал.

- Что? - переспросил Свет.

- Крысы исчезли, - словно маленькому терпеливо пояснила Света. - Почему так внезапно?


- Они чувствуют тоньше вас.

Света не стала озвучивать вертевшееся на языке: "Куда нам, смертным". Тем более что впереди замаячил слабый свет станции. Она ускорила шаг

С горем пополам раненые, уставшие и откровенно вымотанные последними событиями несчастные люди наконец вышли на Белорусскую. Анфиса, всегда любившая историю, машинально заскользила взглядом по некогда прекрасным орнаментам. Нет, в принципе, они прекрасными и остались, ведь мрамор почти вечен, только… Теперь на станции теснились лавчонки и палатки продавцов, почти полностью закрывавшие стены и разбитые светильники. На полу было порядком мусора, клочков бумаги и выбитой керамической плитки, из-за чего некогда причудливый ромбовидный узор теперь едва угадывался.
- Прибыли. Станция Белорусская,- тихо сказала Анфиса, впрочем, кто хотел, расслышал ее достаточно хорошо.- Стены столбов облицованы светлым мрамором, своды декорированы рельефным орнаментом. При достаточном освещении мы могли бы разглядеть 12 мозаичных панно, что сейчас почти невозможно,- она махнула рукой на гирлянды тусклых лампочек, протянувшиеся через всю станцию. Кое-где цветными огоньками мигали даже елочные гирлянды.
Что, где и как было Анфиса знала по старым книгам. В реальности же метро, Московская гордость, превратилась в тусклую подземку, последнюю надежду несчастных людей, которых теперь нещадно косит чума.
- Добро пожаловать.

Последние несколько часов Стас прожил как в бреду: сначала расстрел, на который он шёл, потеряв всякую надежду на спасение, потом перестрелка, которой он не видел, которую даже слышал через толстую вату, набившуюся в уши после удара прикладом автомата по голове... Надо же, даже под страхом билзкой смерти от шальной пули в тёмном туннеле, фашист не забыл предварительно "отключить" своего пленника, дабы этот "дерьмокровый" никуда не ушёл и был всё-таки стёрт с лица москогвского метро. Однако сам палач был уничтожен гораздо раньше. Его бездыханное тело повалилось рядом с Саркисяном. Сквозь кровавую пелену, отключающееся сознание, Стас всё-таки повернул голову. Два смертельных врага лежали рядом, лицом к лицу. Только кавказец, теряя сознание, проваливаясь в бездну, из которой вполне мог уже никогда не выбраться, торжествующе улыбнулся.
- Сдохни! - прохрипел Стас. Его организм, измотанный побоями, наконец взял таймаут.
Когда Саркисян пришёл в себя, в туннеле было тихо. Парень е знал даже примерно, сколько прошло времени. Его тяжёлое забытье измотало сильнее, нежели сутки в клетке у фашистов: странные полупрозрачные образы всех, кто скорее всего уже погиб, даже точно погиб... Стас впервые увидел отца. Это было очень странно, если учитывать то, что лица его парень не помнил. А тут отец склонился над телом сына... что-то говорил... Однако Саркисян не слышал ни одного слова. Он морщился, будто это могло помочь "включить звук", пытался подняться, но тело не слушалось... Отец ушёл так же внезапно, как и появился. Пусть Стас и не знал, что говорил ему покойник, однако он чувствовал, что это было нечто хорошее, обнадёживающее.
Когда Стас поднялся, взгляд его вновь упал на тело фрица, убитого в перестрелке. Сейчас можно было легко пуодобиться этим свиньям, плюнуть на тело побеждённого врага... однако гордый кавказец одарил того лишь презрительных взглядом, подобрал автомат, забрал все патроны (коих оказалось очень много - это радовало), выпрямился, подождал, пока головокружение отступит, и направился к Маяковской.
На платформе Стас без труда опознал компанию своих однокамерников: их не узнать было невозможно... Побитые, большей частью выведенные из строя, скулящие, психующие... Гордый горец фыркнул, выбрал себе местечко поотдаль, устроился отдыхать. Он понимал, что всё равно будет вынужден присоединиться к ним, ибо повязан с этими странными путешественниками общей целью... Если, конечно, чума не была ими выдумана...
Нагнал Саркисян группу как раз вслед за Кириллом. Точнее, он и устремился за Кириллом, поняв, что это его последний шанс добраться до идущих в Полис "психов".
Когда глазам открылась гнетущая картина очередной станции, Стас вдург вспомнил одну непечальную подробность своего заключения в Рейхе: фашисты побоялись марать руки о документы расово неполноценного человека и вернули Саркисяну корочку-паспорт. Парень похлопал по нагрудному карману и улыбнулся... Почему-то из головы не шла мысль о том, как ужасно он, некогда красавец-горец, теперь выглядит: избитый, израненный, потрёпанный...

Вместе с Вереск

Света брезгливо пробежала глазами по прилавкам с дешевыми бульварными романчиками и детективами. Тут же был высавлен разномастный дешевый хлам, непонятно для чего прихваченный с поверхности сталкерами: треснутый глиняный кувшинчик, обдезлые женские туфли на стоптанном каблуке, бесполезные в сущности диски, бкзвкусная бижутерия, пластмассовые игрушки и прочее… Однако, когда её взгляд наткнулся на палатку со свиным шашлыком и аппетитными грибочками, насаженными на вертел, она инстинктивно сглотнула слюну.

- Андрей, сколько у нас осталось патронов? – оглянулась она через плечо.

Сталкер рассеяно похлопал по карманом, глянул на Анфису, что-то подсчитал в уме и наконец заговорил.

- Два рожка, это все, - Он снова задумался и добавил, - но ты учти, нам бы они не помешали в следующих переходах.

- Ну, голодными мы тоже далеко не уйдем, - поморщилась Света. – Тем более у нас раненые….

От мысли о свином шашлыке она отказалась сразу же. За 15 патронов удалось сторговаться на четырех «палочках» грибов – помог Андрей (Сталкеров уважали на всех станциях без исключения). Наконец вся компания смогла передохнуть, сидя на краю платформы и деля меж собой горячие шампиньоны.

- У нас все документы забрали, - начала Света нелегкий разговор, неуклюже перекатывая с ладони на ладонь горячий гриб, - Дальше радиальной нас не пустят.

Андрей в задумчивости потер небритый подбородок.

- Не пустят, - согласился он, - у Ганзы с этим строго. И я вас тоже провести не смогу. Поверху вы не пройдете…. остается только найти кого-то, кто сделает вам паспорта.

Сталкер на некоторое время замолчал, усердно пережевывая гриб.

- Была у меня пара знакомых, - наконец изрек он, поднимаясь и отряхивая штаны, - Если живы еще конечно. Пойду, попробую их разыскать.

- Ждите меня здесь, - бросил он уже через плечо, и твердой походкой направился к центру зала.

На деле, конечно, никакой уверенности не было и в помине. Сделать фальшивый паспорт было делом не только не быстрым, но еще и не дешевым. Очень не дешевым. А патронов осталось с гулькин нос. Оставалось только уповать на чудо. Впрочем в последнее время только на него уповать и оставалось…

Стас взял свою порцию пайка, сел на платформе вместе со всеми, однако его не покидало ощущение, что он всё равно лишний. Эта группа людей куда-то шла, с какой-то загадочной целью. Он, конечно, что-то спрашивал тогда в камере у этих людей, но слишком много всего произошло потом... да и шок стёр почти все чёткие воспоминания о коротком разговоре в клетке у фашистов.
- Я думаю, нам бы следовало как-то познакомиться, - неуверенно начал Саркисян. Он ещё больше погрустнел, когда обнаружил, что при разговоре челюсть немного болит - это было уже подозрительно. - Просто мне интересно, куда такая разношёрстная, плохо сыгранная команда идёт по метро?
Сказав, что команда плохо сыграна, Стас вовсе не хотел кого-то обидеть, просто группа эта явно была готова перегрызться ещё там на Чеховской-Тверской-Пушкинской, а что могло быть дальше, даже представить сложно...
- Идем куда надо, - буркнула Анфиса в ответ на «плохо сыгранную», но сообразив, что так оно и есть, ответила более мягко: - нас связывают дела в Полисе. А вместе идти куда как легче, чем по одному.
- Да ты не особо-то общительная, - усмехнулся Стас. - Да и остальные, смотрю, тоже.
Саркисян поморщился, ибо улыбка вызывала опеределённую боль.
- Что ж, Полис - это хорошо... Я бы тоже прошёлся с вами. Если никто не против. А дела там у меня найдутся.
- Родители учили не болтать с незнакомцами. Хочешь - иди с нами, не хочешь - найди себе с кем тебе будет общаться,- пожала плечами Анфиса и отвернулась, полагая, что разговор закончен.
Стас хотел было опять улыбнуться, но решил, что не стоит доставлять себе лишнюю боль. А девушка не создала особо приятного впечатления... Хотя кому сейчас легко?

Совместно с Serafim

я, Серафим, Оррофин и новый игрок Аккеран


- Отец Виктор, гляньте, - Микула потянул Кранмера за рукав. - Там люди, - мальчишка ткнул куда-то в сторону. платформы. На фоне остальных жителей станции он выглядил более-менее ухоженным. Даже белая рубаха отдавала пожухлой белизной, а не желтыми разводами.
- Микула, здесь везде люди, - улыбнулся священник, он как раз продавал какому-то мужчине связку корней иереня - Разные. Плохие и хорошие....
- Нет, отец Виктор, - замотал он головой. - Эти вышли из тоннеля. Они пришли извне. И среди них раненные.
- Ох, неужели? - Виктор наконец-то расчитал своего покупателя и бросил взгляд на людей цепочкой устроившихся на рельсах. - Заблудшие души, - улыбнулся он и шагнул в сторону платформы.
- Добрый день, друзья, - он оглядел шестерых странников. - Чем может помочь вам скромный слуга Господа нашего в этот нелегкий час?
Свет с любопытством изучал вышедшего их встречать. Редко случалось, чтобы здесь, под тоннами земли, в бетонных оковах тоннелей, чья-то музыка звучала вот так: торжественными и величавыми раскатами какого-то трубного инсрумента. Шаман никогда не слышал органа, а потому объяснить точнее не мог даже если бы захотел это сделать.
- Спросите у Господа, когда он наконец вспомнит о нас, падре, и спасет,- нагло ответила Анфиса. Священников и верующих она терпеть не могла за их пустые надежды и стремление навязать их всем остальным.
- Похоже, вы потеряли веру в Бога? - Кранмер печально улыбнулся и шагнул к Анфисе. - Вот только это не значит что Бог потерял Веру в вас, - священник скользнул рассеянным взглядом по лицам людей застывших вокруг. - Похоже Дух в вас слаб. Но всё это продиктовано тем что вы просто устали телом. Пойдемте, друзья, вашим раненным нужен покой. А вашим желудкам нечто большее чем поганки из под сточной трубы. Если уж Господь Бог не позаботиться о вас. То его слуги на этой Грешной земле возьмут часть бремени. Пойдемте. Отдохнете у наас в Храме, - он поманил всю группу за собой.
Пауза затянулась и Света поспешила спросить:
- Скажите, где здесь можно раздобыть какие-нибудь лекарства?
- Лекарства? - удивился Виктор. - Медикаменты нынче большая редкость. Не думаю что они кому-нибудь по карману.
- Отец Виктор, у нас ведь есть коренья, - пискнул Микула.
- Есть, но для начало мы посмотрим можно ли спасти эти души, - Виктор с укором посмотрел на Анфису.

Те же лица.

Света растерянно поглядела в сторону, куда ушел Андрей. Возможно оформление паспортов займет очень много времени. А раненым была нужна помощь и отдых. Но было большое но...
- Мы... не можем, святой отец, - прошептала она, - Да и вообще вам лучше к нам не приближаться. Понимаете... Мы... мы... мы может быть больны.
- Не нужно меня спасать!- перебила Анфиса, и слова ее прозвучали намного громче, чем следовало. Свету она попросту не услышала, чувствуя, как поднимается внутри жаркая волна гнева.- Я и сама кого хочешь спасу. А ты, урод в рясе, делаешь вид, что даешь людям надежду, а на самом деле обманываешь!
- Я всё прекрасно понимаю, - горько улыбнулся Виктор. - Ваш страх заразить меня понятен и благороден. Дело в том что я уже скорее всего болен, - священник крепко стиснул плечо мальчишки, который хотел было вступиться за него перед озлобленной на весь мир особой. - Знаешь пожалуй ты права. Мы даем надежду. Потому что без неё в этом мире уже не жить, - в глубине его глаз что-то вспыхнуло, но тут же погасло. - Люди рождаются в мире боли и страдании. Если у них не будет надежды на иную жизнь, то зачем им вообще жить. Скажи мне, зачем ты живешь? В чём смысл твоего существования?
Анфиса уже открыла рот, чтобы ответить, но Света остановила ее, положив руку на плечо уже готовой взорваться девушки. Сейчас её беспокоили более насущные вещи, нежели вопросы богословия.
- Больны? Чумой? И вы так спокойны? Здесь на станции что все об этом знают?
Вопросы сыпались из неё, как зерно из порванного мешка. Но каждый из них был жизненно важен.
- На Станции всем наплевать, - буркнул Микула. - Если находят кого с чумой забивают досмерти. Те что побогаче продлевают себе жизнь. И уходят без мучении.
- А остальные идут по мукам, - в глазах священника вспыхнуло пламя. - Но кто мы чтобы решать кому жить, а кому умереть, - священник развёл руками. - Мы принимали их у себя. Зараженных. Облегчали их последние мгновения. И заражались сами. Как только я почувствую слабость, меня сменит Микула. Он молод и мы его не пускаем к зараженным, он из немногих кто продолжит наше дело, - голос Священника звучал глухо. - Пойдемте. Вам нечего бояться. А вот вашим друзьям мы ещё можем помочь.
Свет стоял в некотором отдалении и слегка улыбался. Ему было забавно видеть, как этот человек, искренне верящий в мёртвого Бога, сам того не ведая окружён тенями тех, кому при жизни смог дать успокоение.

Саша молчала, прислушиваясь к проникновенному диалогу, вернее, монологу священника. Сама она знала о церкви лишь по рассказам своих, с Бауманской, но мало в них верила. Ее родители не были верующими и мало говорили об этом, считая, что «вера» - пустое слово, способное поддержать лишь страшащихся собственной участи и не желающих принимать ее такой, как она есть.

«- Олеся, пойми, так жить нельзя! Надежда, вера… ты думаешь, что здесь. в метро, это кому – нибудь нужно? Да ни черта не нужно! – взорвался он. – Пойми, это чушь, ненужная ни нам, ни нашим детям… пойми, мы с тобой уже не увидим тот мир, наш мир… а они могут. Могут вырвать наш дом из лап мутантов и нелюдей.
- Саша, я не имела в виду, что они должны во все это верить… но может быть, это поддержит их в трудную минуту, когда нас не будет рядом. Вера в то, что кто – то большой и сильный охраняет всех нас… возможно так и есть! – с вызовом в голосе ответила она.
- Нет, милая. Они не должны засорять свои головы этим. Иначе просто не выживут, надеясь на разные неземные силы. – его голос стих.
Она посмотрела на протянутую руку :
- Что ты хочешь?
- Отдай его, он может принести больше пользы у меня в руке, нежели у тебя на шее.
- Хорошо… - она расстегнула цепочку и сняла с шеи маленький золотой крестик. – Уж лучше так.»

Саша молчала – знала, что долго здесь не задержится. Пусть эти… верующие и дальше несут свою благословенную чушь – она пойдет в Полис, как и собиралась. Возможно удастся уговорить пойти и Анфису – по-видимому ту уже достали эти проповеди…

Свет слушал более заинтересованно, чем все остальные. Религия...вера...это весьма странные и абстрактные вещи. Он знал станции, где этого человека повесили бы вверх ногами на стене и кидали бы в него ножи для развлечения, а знал и такие, где его бы слушали и давали бы за это еду, а потом приносили крестить детей, в надежде дать им хоть какую-то защиту. Но больше всего шаман знал станций. где на него просто не обратили бы внимания, подумаешь, ещё один юродивый! А ведь была у него своя сила, да. Была.
- Скажи мне, жрец мёртвого бога, - тихо начал Свет. - Когда болезнь сожжёт освободит твой дух, что ты скажешь теням, которые стоят за твои плечом?
Сказав это шаман так кивнул куда-о за левое плечо священника. словно там действительно кто-то стоял, однако, все остальные видели лишь темноту туннеля.

Микула тревожно вздрогнул от слов шамана, и совсем по детски скосил глаза вбок. Святой отец и сам поежился, словно услышал свой смертный приговор, но оборачиваться не стал.
Он знал что многие утратили веру. Он слышал от своего наставника, что раньше их народ верил в другую ветвь христианства, в православные обряды. Но по непонятным причинам никто из православного блока уже 30 лет не давал о себе знать. Быть может они все погибли. А быть может уже не смогли распространить своё влияние на людей.
Католической конфессии из пяти человек, случайно оказавшейся на Белорусской в момент ядерных ударов, удалось не только выжить, но и основать первую церковь в Постапокалиптическом мире.
Люди не особо любили их. Да и был ли смысл верить в абстрактные духовные ценности, когда каждую секунду приходилось сражаться за материальные блага, которые пока что ещё были реальны и досягаемы.
Виктора подобрали в 13 летнем возрасте, когда он прихворал какой-то заразой. И его же собственные родители сочли за благо бросить одного хворого, ради спасения остальных.
Там его и подобрал отец Георгий. Виктор провалявшийся с банальной свинкой с недельку, быстро пошёл на поправку и остался при монастыре. Он рос среди католических служителей, последних хранителей Веры в этом безумном мире. И видел их храбрость и стойкость перед лицом судьбы. Видел как они ходили за хворыми, облегчали их последние минуты, заражались сами, и умирали. Никто из священников-основателей не протянул и 20 лет. Последним ушёл отец Георгий, который завещал Виктору просьбу не бросать заблудших в их безумии, и вернуть их на путь истинный.
Сейчас глядя в глаза шамана, он понял что впервые столкнулся с новым явлением этого мира. Бесстрашием перед посмертием. Люди боялись крыс, боялись странных болезней, боялись Черных и мутантов. И смерти они боялись, а вот за свое посмертие не боялись. Им было наплевать на их души, на добродетель и на.... Виктор с ужасом сглотнул. Он понял что его пугает в этих людях. Им было не до судеб мира, не было дела для других людей. Они жили в своем маленьком мирке. А он ломился к ним со своей помощью и богом. Как смешны и жалки они были, пытающиеся помочь этим суровым странникам. Он уже схватил было Микулу за плечо, чтобы развернуться и уйти, но что-то рвануло его вперед. И он с трудом пробормотал одну единственную фразу, которую выдавило из себя его подсознание:
- А я постараюсь сгореть так сильно, чтобы пламя моей души осветило их, - его голос слегка окреп, словно он наконец нащупал под собой фундамент веры. - Даже если для этого придется залезть в самый горящий котел Ада. Но пока что забудем о наших Демонах. Я прошу вас воспользоваться нашим гостеприимством. Всего в пятидесяти метрах от станции есть наш монастырь. Вы могли бы отдохнуть, - Виктор повернулся к ним спиной и зашагал прочь, а Микула всё ещё сжимая кулаки грозно глянул на Шамана:
- А что ты скажешь своему Дьяволу? - мальчик едва сдерживал свой гнев. - Что ты скажешь тем кого ведешь на смерть, язычник?

С Аккераном и Вереск


- Дьяволу скажет "привет", а нам "пока, чуваки"- язвительно ответила Анфиса, опережая шамана, которому собственно и был адресован вопрос.- Ну что, можно язычникам под святую крышу, или спасение только для избранных?
- Простите, он всегда такой порывистый, - рядом Виктор схватил Микулу за плечо. - Мы рады видеть любого у порога нашего Храма.
- Может хватит? - поморщилась Света. Сейчас все только и занимались тем, что переливали из пустого в порожнее, решая куда они попадут после смерти. Ей же хотелось жить. - пойдемте, святой Отец. Посмотрим га ваш госпиталь.
Виктор и Микула шли впереди отряда, но отойдя на 50 метровую отметку остановились.
- Вот мы и пришли, - совершенно серьезно заявил Виктор, резко вогнав в едва заметную щель что-то вроде ломика. - Простите, раньше у нас был храм на станции, но однажды жители подняли нас на вилы за то что мы укрывали зараженных чумой. Мы пытались объяснить что не все заражены смертельной болезнью, но в тот день мы поняли, что страх руководит толпой, и потому с тех пор мы прячемся.
Открылся проход за которым их встретил бледный паренек с ружьем в руках.
- Спокойно, Герд, эти люди с нами, - Виктор положил руку на плечо мальчика. И быстро прошагал в глубь храма. Это была техническая подстанция. Три проржавевших вагона метро, всё ещё стояли на рельсах. Выглядели они обжитыми. В окне одного даже промелькнул карапуз, которого тут же подхватила женщина одетая в рясу. Всё помещение станции было подобием огромной палаты. В дальнем конце разделенные самодельными перегородками лежали больные на койках. Почти посередине было подобие молельни, со скамьями и алтарем. А чуть ближе располагалась кухня и столовая. Четыре дубовых стола и скамьи. Сейчас большинство жителей Храма ютились в дальнем конце зала. Похоже что-то происходило.

С Аккераном и Серафим

Света протиснулась вперед, расталкивая собравшихся. На полу перед ней лежал человек. Уже немолодой и, судя по рясе, тоже священник.
- Чума, - сразу констатировала она, уже знакомая с симптомами. - Нужно вскрыть нарывы, но... это лишь временное облегчение. - она оглянулась на святого отца, - может быть ему нужнее исповедь.
- Завира совсем плох, отец, - сообщил Герд, опасливо косясь на пришельцев.
- Позже, - Виктор жестом пригласил гостей располагаться за столом, который тут же принялись накрывать две служительницы, очень аккуратно выглядящие, и даже в относительно чистых фартуках. - Располагайтесь здесь. Мне нужно навестить друга, - священник быстро отдал какой-то приказ служительнице. - Микула останься с ними.
- Но, отец! - возмутился он. - Завира, был моим учителем...
- И похоже очень плохим, - холодно заметил священник. - Похоже он не вбил в твою голову самого главного. Ты и подобные тебе, наша последняя надежда. Тебе не зачем рисковать напрасно. Ты ничем не поможешь, а твое появление лишь расстроит того кто отдал жизнь, чтобы жил ты.
Виктор быстро зашагал к тому месту где столпились люди. Света каким-то образом оказалась впереди него и уже осматривала больного.
- Вряд ли исповедь тут поможет, - подал голос больной. - Мы слишком много грешили, чтобы замолить свои грехи, минутой раскаянья. Скажи мне, дева, ты ведь послана Им? Сколько мне осталось прежде чем я предстану перед Его судом?
Свете еще не удалось проследить болезнь от заражения до самого конца. Плюс ко всему это был какой-то новый штамм... Но если судить по симптомам...
- От нескольких часов до суток. - не глядя ему в глаза констатировала она. - Если вскрыть нарывы, может около трех дней.
- Не надо вскрывать, - прохрипел Завира. - Не хочу петлять. Пусть всё закончиться сегодня, - прохрипел он.
- Вы слышали, что он сказал? - голос Виктора дрогнул и он жестом приказал всем расходиться. - Я навещу тебя чуть позже, друг! Простите, - обратился он к Свете. - Я вас сразу с корабля на бал. Пойдемте к остальным. Вы поедите, а потом мы осмотрим ваших раненных. И быть может придумаем как делом или словом помочь вашему делу, - он взял девушку за руку и повёл к остальным.

Свет, едва оказавшись в чужом ему месте, перекрестился и поклонился алтарю. Его нельзя было назвать неверующим - за несущими крест всегда была сила, некогда могучая, теперь почти угасшая, но всё же, шаман предпочитал сразу показать, что пока его принимают здесь гостем, он вреда нести не будет.
В углу кто-то умирал. Предсмертное дрожание мелодии невозможно перепутать с чем-то ещё, и теперь решал, стоит ли чуть поторопить страдальца или нет.
"Решай дела своего слуги сам, старый бог, - подумал, наконец, Свет. - Здесь не моя территория."
Шаман ничего не ощутил, но это ничего и не значило. Далеко не всегда силы отвечают тем. кто к ним обращается.

После разговора с Анфисой Стас сохранял молчание. Даже когда старик-проповедник появился в жизни отважной, но неудачливой группы, Саркисян предпочёл смолчать, а своё мнение утаить, ибо никого оно и не интересовало. Однако же к предложению остановиться в так называемом монастыре отнёсся парень без лишнего скепсиса: в таком виде, в каком пребывала шайка охотников за удачей, путь продолжать, идти в Ганзу или куда бы то ни было, нельзя.
Пятидесятый метр туннеля, кошмарное нутро монастыря - всё это заставило-таки Стаса не сдержаться:
- Это просто смех сквозь слёзы, - тихим-тихим шёпотом, чтоб не слышал священник и его импульсивный помощник.
Надо сказать, что Стас был верующим, ибо мать его была православной. Женщина, конечно, не неслась, очертя голову, каждое воскресенье на службу, не навязывала пост своим домашним, однако во всех трудных ситуациях жизни тайком, полушёпотом просила безликого Бога о помощи. И каждую ночь, если сон не сразу опускался на измученную современной жизнью бизнеследи, она просила о здоровье для единственного любимого сына у того же далёкого старого Бога. Ясно, что с молоком матери Станислав перенял веру в какую-то высшую силу, в старого и мудрого Бога, уставшего, задремавшего нынче, но всё же существующего. И только понять не мог ребёнок подземелья, что за штука такая - церковь, где ряженые в золото и пурпур попы пели на непонятном языке? Ведь по мнению Стаса, Бог был в каждом, и не нужно было искать его по храмам.
Однако это жутковатое место вызвало у Саркисяна уважение. Прежде всего уважение перед людьми безрассудно, но самоотверженно отдававшими свои короткие жизни, чтобы облегчить участь обречённых. Да только Бога Стас не рассчитывал найти и тут. Откуда ему взяться в зловонном месте, напитанном самой смертью?
Саркисян охотно сел за стол, стараясь не смотреть в те углы, где тихо или со стонами умирали люди.

С Вереск и Аккераном

Виктор проводил Светлану за стол, за которым уже разместились остальные странники. Молодые служительницы быстренько расставляли чашки перед людьми. В них была моховая каша, какие-то корешки и несколько грибов. Рядом на углях уже пыхтел чайник. А до носа путников донесся аромат грибного чая.
- Итак, друзья, раз уж судьба свела нас вместе, может вы поведаете мне куда и зачем вы идете, - Виктор сел во главе стола. Одна из служительниц быстренько поставила чашку рядом с ним и побыстрее убралась подальше. - Быть может я смогу вам помочь? А быть может, вы сможете помочь нам…
- Вы можете помочь нам пройти через Ганзу до Полиса? Мы думаем, что если где есть лекарство, так это там. - ответила света с тоской возя ложкой по тарелке. К такой еде она не привыкла, но из вежливости не стала отказываться.
- Нет к сожалению выход нам закрыт, - Виктор рассеяно развёл руками. - Как и думаю для вас. Да и будь у меня возможность, я бы вас в жизни не пропустил. Пустить заразу на кольцевую, значит обречь Метро на вымирание, - Виктор нахмурился.
- Зараза распространяется быстрее, чем люди о ней узнают,- Анфиса нервно теребила ложку.- Два дня назад чума встретила нас на Маяковской. Так что если не говорить, что мы больны, нас пропустят.
- И перезаражать целую кучу людей, - священник с грохотом водрузил чайник на стол. - Ты в своем уме, девочка? А если там нет лекарства? Ты понимаешь что протащишь на Кольцевую смерть. Возможно чума рано или поздно просочиться туда. Но у Ганзы хотя бы будет время среагировать. А так мы станем лишь катализатором вымирания? Ты готова пойти на это? Даже ради спасения своей жизни?
Анфиса подняла на священника взгляд светло-голубых глаз, полных презрения.
- А сам как думаешь, святоша?
- Есть выбор, сидеть тут, в вашем.. - света огляделась, - лазарете и умирать, ожидая, когда вымрет все метро или рискнуть.
- Светлана, - Виктор тяжело вздохнул. - Вы же врач. Вы же разумный человек. Вы знаете, что произойдет, если зараженные попадут на Кольцевую? Даже если вы найдете лекарство в Полисе. Сколько тысяч зараженных расползутся по Метро? Скольких придется отлавливать? В какие закутки залезть? Сколько людей умрёт во имя вашего спасения? - от лица священника отливала краска. Он сам пугался своих размышлений.
- Метро уже заражено. - Покачала головой Света, - Вы думаете, я это ради себя? Я видела зараженных взрослых и детей и вот что я вам скажу - через две недели начнется мор. И оставшись здесь, мы лишь бессмысленно умрем, а пойдя в Полис, мы можем найти лекарство. Для всех.

Все те же

- Светлана, - Виктор наполнил чашку ароматным грибным чаем и передал её доктору. А сам аккуратно выловил один из грибочков в тарелке и разрезал его пополам, обнажая мицеливую внутренность. - Этот гриб начал гнить снаружи. Но почему же он не сгнил весь? Потому что в нём слишком много стенок. В метро слишком много препятствии для распространения инфекции. Станции отделяют не только расстояния и кордоны. Не только всякие аномалии и смертельные опасности. Есть ещё людское недоверие. Самый совершенный иммунный механизм. Узнав о угрозе извне люди сразу же перекроют свои станции. Всегда будет шанс что на самых дальних станциях кто-нибудь да выживет. Но что будет если гриб начнет гнить с сердцевины? Кольцевая разнесет заразу за считанные дни. И тогда уже ничто не спасет Метро. Ничто! Думаете зря на Белорусской терпят нас? Они знают что такие как мы будем отлавливать подобных вам. Не пускать их на кольцо. Мы и есть та самая иммунная система. Лейкоциты. Которые задерживают инфекцию. И сами погибают. Я не прошу вас бросить вашу затею. Но прошу вас не идти на Кольцевую. Это будет концом.
- Пф,- Анфиса брезгливо отвернулась. У этого Виктора чертовски хорошо получалось выводить ее из себя буквально парой фраз. И сейчас, чувствуя, что дело опять идет к ссоре, сочла благоразумным промолчать. Однако на мимику это не распространялось, отчего все мысли Анфисы можно было просто прочитать по выражению ее лица.
- Другой путь мы уже попробовали. Ничего не вышло, - отрезала Света, вставая из-за стола. Анфису звать не пришлось, девушка вскочила с полной готовностью. Это было не то место, где хотелось посидеть подольше.
- Учитель, - Микула появился откуда-то из темноты. - Учитель, быть может путники могли бы добраться до Полиса через технические пути? За Соколом есть выход на них. Им не придется идти на Кольцевую.
- Мы ничего не знаем, о том куда ведут эти пути, - раздраженно отмахнулся священник.
- Говорят Щук и Крякин по нему возят вяленую свинину с Сокола на 1905, - глаза мальчика возбужденно горели.
- Враки! - отмахнулся священник. - К тому же в техническом тоннеле нечего делать без Читающих Путь. Тех кто слышит песню Тоннелей.
Света к тому времени уже направилась к выходу.
- Кстати, падре, ваша блокада уже прорвана, - сказала она на прощанье, - Один из ас. Наш сталкер... Уже на кольцевой, ищет нам паспорта. Так что все равно...
- Прощайте, падре,- холодно бросила Анфиса, догоняя Свету: - слушай, а Свет наш, случаем, не из этих,- девушка сделала неопределенное жест рукой,- Читающих Путь?
- Ты про Света? - догадалась врач. - Может и из них. Хочешь рискнуть через Сокол? Знаешь, ведь такие как он требуются как раз в таких переходах, что возле Маяковской..
- Если не выгорит с паспортами, другого пути у нас уже не будет…
Священник проводил взглядом двух девушек. Те быстро прошагали к выходу мимо испуганно вжавшегося в стену Герда.
- Они уходят, - Микула выжидательно посмотрел на Виктора.
- Пусть уходят, - Виктор тяжело вздохнул. - Им предстоит нелегкий путь. И ещё неизвестно будет ли конечная цель стоить затраченных средств. Пойдем, Микула. Мне предстоит попрощаться со старым другом.

Огонёк лампады затрепетал на блуждающем сквозняке. Его свет затрепетал, причудливо извиваясь и разгоняя тоннельный мрак.
- Моя душа как пламя вот этого светильника, - прохрипел Завира. - Великие ветры Метро треплют её и играют ею. А когда я угасну Оно поглотит меня полностью.
- Зав, зачем ты так? - Виктор сидел положив голову друга на колени. Мучительный кашель то и дело накатывал на пожилого священника заставляя того сгибаться в три погибели, а возвышенное положение помогало сбавить болевые ощущения. - Мы будем помнить о тебе. Каждый из нас, будет помнить твою жертву. Жертву всех наших братьев и сестер....
- Ах, оставь свои проповеди для легковерных и хворых, Виктор. Сейчас они ни к чему. Я уже на пороге. И поверь посмертное спасение моей души меня мало заботит, - пожилой священник закашлялся, и Виктор тут же приложил к его рту кусок бинта. Когда он отнял его бинт был сплошь покрыт кровью. - Раньше мы думали что можем сдержать эту заразу. Если людям будет где умирать они перестанут уходить в тоннели, заражать всех налево и направо. Мы были наивными глупцами.
- Завира, ты изможден и устал, - Виктор с ужасом слушал откровения священника. - Ты бредишь и язык твой лишенный крепкого духа речет ересь. Ты должен отдыхать..., - прошептал он.
- Если я что и должен на одре, так это открыть тебе глаза, балбес, - проворчал старик. - Пожалуйста не перебивай. Ещё когда эпидемия впервые вспыхнула на Римской. Мы думали что сможем сдержать напор. Что зараза не уползёт далеко. Когда пламя охватило Площадь Ильича и Авиамоторную мы уже поняли что столкнулись с угрозой пострашнее чем Черные, мутанты и крысы. И всё же мы думали что заразу можно сдержать.
- Но мы успешно сдерживаем её, - с жаром заверил Виктор. - Ну не только мы. Карантины Ганзы или просто тотальные зачистки Красных. Ведь есть методы сдержать заразу....
- Всё это было раньше, - пояснил как нерадивому ученику Завира. - Пока ты отсутствовал прибыли вести с Черкизовской. Там у наших братьев что-то вроде монастыря. Большого. Говорят целый переход занимал. Так вот, там уже эпидемия.
- Стой, но там ведь на Подбельской эпидемию выжгли. Как такое может быть?
- Кто его знает? Недосмотрели. Не дожгли. А может и этот как его... штамм новый. Зараженные уже расползлись по Метро. И твои друзья тому прямое подтверждение. Красные ещё долго могли агрессивно сдерживать больных, но зараженные уже попали на Кольцо. Теперь это всего лишь гонка со временем, - он закашлялся. И на это раз долго не мог начать говорить снова. Когда же он открыл рот Виктор с ужасом увидел что одна из язв во рту нарвалась и практически перерезала ему глотку. - Ты должен помочь им, - прохрипел Завира. - Во чтобы они не верили, они могут спасти Метро....
Он ещё долго сидел у его постели бережно прижимая иссушенное болезнью тело друга к себе. Только когда неподалеку нервно зашаркал Микула, Виктор заставил себя оставить покинутое бессмертной душой тело, и выйти к нему.
- Отец Виктор, чужаки собираются отправиться за лекарством в Полис? Я хотел бы отправиться с ними, - насупившись заявил он.
- Нет, дружок, даже не выдумывай. Сколько лет мы растили тебя? Тратили последние сыворотки и вакцины? Не для того чтобы ты сгинул во мраке Метро. Нет, - Виктор с улыбкой потрепал паренька по волосам.
- Я сам отправлюсь вместе с чужаками. И если мне повезет, Завира будет последним кого мы похороним, - священник выпрямился во весь рост, едва ли не подпирая плечами потолок, а в его глазах вспыхнуло такое пламя что ночные тени в ужасе шарахнулись прочь. - Микула, собери мне целебных кореньев и сушенных грибов. Я отправляюсь следом за ними.

Уже через час священник облаченный в серый плащь и подпоясонный двумя сумками с едой и медикаментами для путников шагал по платформе. Он застал их на старом месте и подойдя к Свете протянул ей сумку с бинтами, кореньями и даже парочкой пузырьков с неизвестными таблетками.
- Это для ваших раненных. Я решил идти с вами.

Под переходом, ведущим на кольцевую, вопреки ожиданиям вместо торговцев разной нелегальщиной обнаружилась лишь пара бомжей, дрыхнущих в остатках картонных коробок. Это значительно осложняло ситуацию. Ганза явно затягивала гайки не только своим, но и прилегающим станциям и купить паспорт, а тем более не один, в таких условиях было нереально. Оставалось только пойти ва-банк, и Андрей, не долго думая, направился прямиком к начальнику кольцевой.
Симякина он знал уже много лет. Знал его еще сталкером, задолго до того как тот выбрался в начальники. Нельзя сказать что друзья, но с десяток совместных вылазок наберется. Да и после того не раз дела вместе делали. А такое не забывается. Во всяком случае Андрей на это очень надеялся.
Дверь была приоткрыта. Постучав для приличия и, не дождавшись ответа, сталкер вошел. В небольшом помещении царил полумрак. Керосиновая лампа едва тлела, с трудом освещая заваленный бумагами стол и его хозяина, склонившегося над изучением какого-то документа. Андрей аккуратно обогнул сложенные у входа коробки и, подойдя поближе к столу, кашлянул.

- Здравствуйте Алексей Геннадьевич.
Сидевший за столом аж подпрыгнул от неожиданности и немигающим взглядом уставился на сталкера.
- Андрюха, мать твою, - выдохнул он наконец, расплываясь в улыбке, и заключая гостя в медвежьи объятия - гад, до инфаркта блин доведешь.
- Тебя доведешь, - Андрей выпрямился, потирая помятые бока, - вон лось какой. Еще пахать и пахать.
- Да ладно уж, в наши то годы, - Алексей довольно откинулся в кресле, пододвигая пепельницу на середину стола, - Ну, выкладывай, с чем пожаловал.

- Да вот… А, блин, - Андрей махнул рукой решив не ходить вокруг да около. Время поджимало, - Паспорта нужны, Леха, во как нужны.
У начальника даже глаза округлились. Минуту он глотал воздух ртом, пытаясь прийти в себя. Наконец не выдержал:
- Ты совсем рехнулся? И сколько же тебе паспортов нужно позволь спросить.
- Шесть, - не моргнув глазом выпалил Андрей.
- Да ты б… совсем …, - Алексей вскочил, и в два шага долетев до двери, резко распахнул ее. Убедившись, что никого поблизости нет, он запер ее на замок и снова набросился на Андрея.
- Да ты хоть понимаешь балбес что с тобой за такие вопросы сделать могут? Хорошо если просто прохода на станции лишат, а то ведь и пулю в лоб можно схлопотать.
Похлопав себя по карманам и не найдя сигарет Алексей раскурил вытащенный из пепельницы окурок и лишь после нескольких нервных затяжек взял себя в руки.
- Ну, пулю это я, конечно, загнул, но на счет запрета прохода это уж точно. И, поверь, плевать всем будет на твои заслуги перед отечеством. Время сейчас такое – чума это тебе не шутка брат.
Окурок погас, но ему на замену тут же нашел новый. На минуту в комнате воцарилось молчание. Андрей тоже закурил, выжидая пока буря утихнет.
- И куда тебе столько паспортов? Хотя нет, лучше и не знать…, - Алексей снова погрузился в раздумья.
-Ладно, - наконец решил он, - Посмотрим что можно сделать. Шесть паспортов я тебе, конечно, не обещаю, уж извини, но что смогу сделаю. Но стоить тебе, сталкер, это будет ну о-о-очень дорого!
Андрей лишь развел руками, заранее соглашаясь с условиями. Выбора все равно не было.

Месяц вышел, прикл закрывается до того времени, как опомнится мастер или игроки, или навсегда.

Модератор.