Марина как всегда проснулась очень рано - ещё не было семи. Девушка тихо встала и, набросив шёлковую рубашку и натянув джинсы, пошла на кухню, но не стала варить кофе или готовить какое-либо подобие завтрака, а просто села на широкий подоконник, смотря невидящими глазами во двор, где гулял с собакой сосед.
Слова о том, что Инги больше нет были как будто вырезаны на стекле, слышались в уличном шуме, читались на асфальте вместо привычной надписи белой краской: "Оленька, я тебя люблю". А в глазах девушки стояли слёзы, застилая всё туманной пеленой.
Марина привычным движение нащупала сигареты в заднем кармане джинс и уже почти закурила, но вспомнила (только сейчас), что она не одна, что кому-то из гостей запах курева был неприятен. Вот только кому? Пожалуй, на этот вопрос Марина ответить не могла.
Марина выскользнула за дверь, взяв с собой только сигареты и мятую пятихатку - стоило заодно купить нормальный кофе и что-нибудь к завтраку. Одеть куртку она, разумеется забыла, но возвращаться не стала.
Девушка сидела во дворе, на скамейке, мрачно выкуривая одну за другой сигареты. Холодный утренний ветер растрепал волосы, чуть шелестел стоящий рядом пакет с продуктами: кофе, нарезка, мюсли, шоколад.
Про время девушка вспомнила только когда последняя сигарета оказалась в урне. "Десять...всё уже стали, наверное...". Прежде, чем вернуться, девушка, всё-таки, сходила за сигаретами к ларьку на остановке.
В доме была очень хорошая акустика, поэтому приглушённые голоса Марина услышала ещё из-за двери. Уходя она не закрывала дверь на ключ, поэтому открыла её почти бесшумно. Только войдя, прислонившись к тёмно-коричневой кожаной обивке, она поняла, насколько замёрзла.
Марина мельком посмотрела в зеркальные дверцы шкафа - видок был ещё тот. Она представила себе реакцию своей мамы на то, что любимая дочь приглашает в дом, на ночь, совершенно незнакомых людей, появляется перед ними в таком виде - в общем, ведёт себя совершенно неподобающим образом. Марине хотела усмехнуться, но зеркало отразило только плотно сжатые губы и чуть прищуренные глаза.
Она вошла на кухню, где сидели Маха с Толяном.
- Привет.
Марина поставила банку с кофе на полочку около холодильника, ту да же отправились и мюсли, а шоколад и нарезка - на стеклянный стол, тот самый,за которым они вчера разговаривали.

Леа почувствовала, что проснулась. Сразу ударили в нос непривычные запахи - это всегда было первым, что она чувствовала, ночуя в незнакомых местах. Она перевернулась на спину, потянулась, разминая затекшую спину, и наконец открыла глаза. Постепенно возвращалось нормальное восприятие окружающего мира - сфокусировалось зрение (привет-привет, родные минус три!), прорвались в мозг звуки, даже проснулось некое подобие аппетита, что по утрам было редкостью. Только сейчас девушка поняла, что все, кроме нее, уже проснулись. Леа, фыркнув, тряхнула головой, откинула упавшую на лоб темно-каштановую прядку и пошла на звуки голосов.
Остановившись в проеме кухонной двери, она с сонной улыбкой оглядела собравшихся.
- С до-о-о... - посередине слова девушка протяжно зевнула, - добрым, насколько это возможно, утром.

- Привет, - на автомате Марину поприветствовала Маха, доедая уже второй бутерброд. И чуть им не поперхнулась: - Ты что, уже в магазин сходила с утра пораньше? Обалдеть можно… Спасибо тебе! – искренне улыбнулась девушка. – А то мы, видишь, нагло собрали то, что нашли, ибо голод – ощутимая все-таки штука… Слушай, надо бы скинуться, денег тебе вернуть, а то нехорошо как-то.
Тут в проеме кухни возникла сонная Леа.
- С до-о-о... добрым, насколько это возможно, утром, - зевнула она. Маха улыбнулась.
- Выспалась? Хоть немножко? Кстати, никто не знает, где Костя?

Что снилось? Что-то. Но что именно, Костя не помнил. Уснул он поздно. И дело было не в кушетке, а в раздумьях. Чувства постепенно пришли в себя и разумно ретировались, уступая место логике. А логика стала мерно разбирать произошедшее. «Крыша с двумя выходами. Труп...» Тут Костя заворочался. «Нет, тело. Снова не то. Инга. Да. Так лучше. Так спокойнее. Итак: Два выхода с крыши. Инга. Брошенный редкий пистолет. Включенный телефон, но ни звонков, ни сообщений. Шесть подозреваемых. Версия самоубийства." Он осекся."А могла ли Инга в принципе совершить такое? Всегда веселая, открытая, общительная... Неужели это была лишь красивая маска за которой скрывалось что-то?" Костя сел на кушетку, на которой вчера в углу и уснул, и протер глаза. Да, на этой мысли он и уснул. Но, как мерзостна она не была, исключать ее нельзя. Поморщившись, Костя достал пачку сигарет. Но курить не хотелось. Не так, будто это уже сделал или не испытываешь потребности, а просто не хочется. Встав, Костя прошелся по комнате и понял, что встал последним. "Нехорошо, наверное, заставлять ждать остальных." Так и держа пачку сигарет в руке, он направился на кухню, все еще думая над вчерашними рассуждениями.
- Доброе утро, - поздоровался он со всеми уже не сонным голосом. - Приятного аппетита.
В ответ на это в животе проснулся голод.

- Привет, ты что, уже в магазин сходила с утра пораньше? Обалдеть можно… Спасибо тебе! А то мы, видишь, нагло собрали то, что нашли, ибо голод – ощутимая все-таки штука… Слушай, надо бы скинуться, денег тебе вернуть, а то нехорошо как-то.
- Всё в порядке. Мне всё равно утром было нечего делать - Марина улыбнулась Махе, заметив про себя, что давно не была открыта с людьми.
- Доброе... наверное. - она обернулась к Косте и Леа, а после этого прошла к полкам с посудой, чтобы взять турку и кофейный сервиз с бирюзово-золотым восточным орнаментом.
Вода закипела быстро, девушка бросила туда кофе и корицу. По квартире разнёсся терпкий аромат напитка.
- Маха, достань, пожалуйста, сливки из холодильника. Они в дверце, внизу. Кто ещё не завтракал - есть мюсли и бутерброды. - самой Марине есть не хотелось.

- Ой, привет. А где ты спал? - девушка удивленно посмотрела на Костю. - Что-то я тебя не заметила... Наверное, вчера сразу отрубилась. Да-да, сейчас помогу, Марин...
Маха закрутилась по кухне ярким вихрем - негромко звенели браслеты, которые она уже успела натянуть с утра пораньше, и мелькали рыжие короткие волосы.
- На сколько чашек хватит сего великолепного напитка? - улыбаясь, спросила Маха. Аромат дразнил нос, в голове стало неожиданно легко... наверное, потому, что с этими людьми было очень уютно. Как дома.
Дом?..
- Черт побери, я не позвонила родителям!
Яркий вихрь унесся в коридор. Взглянув на часы, Маха немножко подуспокоилась - еще был далеко не полдень, - и набрала домашний номер. Разговор получился еще более коротким, чем вчера: родители лишь поняли, что с дочерью все, как говорится, о'кей, что она все там же и вообще - всё как всегда. Маху вполне устраивали такие довольно поверхностные отношения с мамой и папой - без лишних вопросов и лишних знаний о ее жизни... Вот одной из ее лучших подруг, Свете, было тяжело без частых вечерних разговоров "за жизнь" с матерью. Светка даже жаловалась, что в отсутствие таких разговоров чувствует пустоту и бессмысленность жизни. Впрочем, там дело другое - подруга потеряла отца, а у Махи была полная и (тьфу-тьфу-тьфу) вполне благополучная семья.
Каково было Светке, когда умер отец? Так же, как и Махе, которая сейчас потеряла не сестру, не даже лучшую подругу - просто очень светлого человека? Хм... Важнее даже не Махина потеря, а то, что мир остался без Инги.
И почему с ее именем у Махи всегда связывались подобные глобальные размышления?! Что такого сделала эта девушка, чтобы даже посмертно объединить пятерых человек, которые не так уж и часто ее видели?
- ...Кто же она такая, эта Инга? - достигнув кухни, рыжеволосая нечаянно произнесла конец своих размышлений вслух.

- На сколько чашек хватит сего великолепного напитка? - поинтересовалась у девушки Маха.
- Чашки на четыре, но я сварю ещё - последняя часть фразы прозвучала как само собой разумеющееся. Всё-таки, кофе никогда не был напитком, предполагающим большие компании, так что девушка и не расчитывала, что одной турки здесь хватит. Особенно, если учесть, что сама Марина редко когда могла ограничиться одной чашкой. А временами кофе вообще заменял ей завтрак, обед и ужин - от усталости, отсутствия времени и банальнейшей лени; готовить девушка не то чтобы не умела, скорее не любила, хотя мама много раз пыталась сделать из непутёвой дочери хорошую хозяйку.
Ожидая, пока в турке снова вскипит вода, Марина достала с полки нарезанный батон для бутербродов, положила его на стол.
Себе девушка налила кофе уже из второй порции напитка, заполнившего ароматом всю квартиру и пила его, сидя на подоконнике, прислонившись спиной к холодному стеклу. К этому моменту завтрак в общем и целом подошёл к концу.
Марина была погружена в свои мысли, но расслышала слова Махи:
- ...Кто же она такая, эта Инга?
"Вот уж правда... ведь никто ничего не мог сказать о ней определённо... какая у неё семья? С кем она действительно близко общалась? Где, в конце концов училась... Хотя, разве всё это имеет значение?" В голове рыжей с трудом укладывалась картина мира без Инги, без её света.
- Какие на сегодня планы? - пожалуй, даже несколько резкий голос девушки разбил сгустившуюся тишину.

Вновь сгустившуюся тишину, сгустившуюся до почти осязаемого состояния, когда её можно(и нужно) кромсать в припадке безысходности словами, звуками, ором и топотом, шумом и гамом, плачем и стонами...или хотя бы шёпотом...
Тишину нарушил звук, исходивший из того устройства, без которогоне может обойтись ни один современный городской житель, а именно - мобильника. Причём, что характерно, телефон сей, что стало ясно через пару секунд, не принадлежал никому из пятёрки собравшихся. Это был телефон Инги.

Звучащая мелодия была знакома достаточно многим, в особенности тем, кто играл на гитаре. Металлика, их знаменитая "Nothing Else Matters"* заполнила образовавшуюся пустоту, странно вплетаясь в настроение людей, которых не так давно объеденила столь печальная причина - смерть близкого им человека.

Того, кто первый взял трубку, дабы прочитать пришедшее сообщение, ждал следующий текст:
"Отомстите. Отыщите причину. Я не могу назвать себя. Будьте осторожны. Ищите зацепки. Начните с её комнаты."
Далее шёл адрес.
Номер был скрыт. Абонент предпочёл умолчать о себе.
Треклятая тишина вновь расползлась по кухне...

Бесконечна пытка тишиной,
Тишина смеётся над тобой,
Застывает время на стене,
У часов печали стрелок нет...**

Прим.
*"Нет больше смысла"
**Песня группы Ария "Пытка тишиной"

&Рапсодия
Утренняя суета проносилась мимо. Дом - привычное название для квартиры - постепенно просыпался и жизнь перемещалась из комнат на кухню. Прихлебывая кофе, Толян мог наблюдать за всеми от окна. Набирающее силу солнце уже давно обогнало электрические лампы по силе бросаемого в квартиры света и тем резче выделялась усталость на лицах его...спутников?
Порадовавшись наличию нормального кофе, Толян одним глотком допил его растворимый аналог и принялся смаковать бодрящий напиток, оценивающим взглядом смерив хозяйку. Как-никак, не каждый день видишь женское бедро на уровне своего плеча. Впрочем, очередь из отрезвляющих мыслей замерла, не достигнув головы - девушка заговорила:
- Какие на сегодня планы?
Вот тут уж Толян не поленился и заглянул девушке в лицо:
- Если получится - стандартные ментовские: дом, знакомые...
И вдруг все потеряло смысл: и размышления касательно личности Инги, и возвращающие к реальности выяснения "пожеланий" на день. Маха никогда не любила Металлику, но мелодию, без сомнения, узнала. В сознании не появилось даже удивления выбранной на звонок мелодии - только какая-то пугающая пустота: СМС или звонок на номер человека, которого уже нет. Сказать по правде, Махе было боязно даже смотреть на светящийся аппарат, а тем более узнавать, что за информация пришла к ним, вынужденным хозяевам этого телефона.
На мгновение в кухне стало совсем тихо.

- Да уж... видимо, не мы одни думаем про "стандартно-ментовские", - негромко сказала девушка, прочитав смс-ку на прошедшем по рукам телефоне - Только вот как объяснить родителям Инги, что нам у неё понадобилось? Я что-то сильно сомневаюсь, что они будут активно приветствовать наши изыскания... - говоря всё это, рыжая дотянулась до турки, где как раз сварилась ещё одна порция кофе, и налила себе в чашку дымящийся напиток.
По поводу именно расследования Марина испытывала смешанные чувства: с одной стороны, ей безумно хотелось знать, кому и, главное, зачем понадобилось избавиться от Инги - сама девушка не могла придумать какой-либо более-менее реальной причины; с другой же, настроена она была довольно-таки скептически. Впрочем, это касалось исключительно взгляда со стороны. Если же учесть, что Инга значила для Марины очень много...
Марина редко соотносила людей и вещи, поэтому она не заостряла внимания на том, что смс с неизвестного номера пришла именно на Ингин телефон; зато девушке свойственно было отмечать детали - выбор мелодии её несколько удивил... Это казалось, что ли.. слишком банальным для такого человека, каким было Инга.

- Ой, привет. А где ты спал?
- Там, привет, - глубокомысленно произнес парень, махнув куда-то за спину. - Кстати он очень мягкий.
Руки, привыкшие к другой диспозиции мебели, стали искать несуществующую ручку полки, пока глаза бегло изучали представленные на столе. Вспомнив, что он не у себя дома, Костя решил благоразумно сесть и мешать. В мыслях замелькали идеи планов на сегодня. Через некоторое время на стол поставили чашки с кофе и бутерброды. Вкусный аромат защекотал ноздри, отбивая разум у глубоких дум. Именно за трапезой Костю застала песня Металлики. Сначало он не придал этому значение, но вскоре проснувшееся тело ощутило вибрацию. То был телефон Инги. С огромнейшим любопытством Костя открыл пришедшую смску. Пробежавшись по короткому тексту, он передал телефон по рукам и задумался. Прям как в мистическом детективе - тайна и анонимный подсказчик. Впрочем, предложенное решение было очевидно и так. Однако факт того, что эта смск пришла, означает осведомленность неизвестного о теперешнем хозяине мобильника и о происходящем. А не мог ли он, случаем, видеть их на крыше или около дома? Однако мысль пошла глубже - а не мог ли он быть на крыше?
- Когда поедем?

В прикле уже больше месяца молчание.
Закрываю, через два дня в архив. Если кто-то против - пишите.