Вокруг светящейся в темноте сложной фигуры, составленной из линий, цветных треугольников, кругов и полосок, собрались восемь человек, неотличимых друг от друга – лица скрыты тенью, - и каждый из неизвестных ждал, что ход сделает кто-то другой. Пауза затянулась бы надолго, если бы не надоело стороннему наблюдателю. За спиной одного из восьми – а может быть, сразу у всех собравшихся, в Реальности все возможно, - поднялась черная тень, еще чернее, чем мрак вокруг.
- Тот, кто цепляется за ум, не видит.
К центру рисунка протянулась рука, облитая металлом тяжелой наручи, пальцы-когти в последнее мгновение сложились в мудру, подцепили за кончик светящуюся нить...

- Я вошла, - не открывая глаз, произнесла Си Чен Ин. – Какую информацию ты хочешь узнать, jing cha?
Сашка припарковал фургон на обочине и перебрался поближе к китаянке.
- Смотри информацию по сбежавшим андроидам.
«Ледоруб» опять усмехнулась.
Клубок разматывался, широкие ленты извивались, будто змеи. Плоский рисунок, который вращался в центре круга, образованного восемью неподвижными фигурами, стал объемным.
- Данных нет.
- Ищи лучше.
- Я же говорила, они – фармацевты. Зачем фармацевтам андроиды?
- Мне вот это тоже интересно. Выведи информацию на монитор.

(немного участвовал тож)

По экрану побежали строки символов, Си Чен Ин поморщилась, ее пальцы двигались с такой скоростью, что удивительно, как она вообще попадала по нужным клавишам.
- 2D... – пробормотала девушка пренебрежительно. – Что за старьё...
Часть значков погасла, добавились новые, и в конце концов в обрамлении мишуры, очень важной в Реальности и для тех, кто понимал значение символов, но нечитаемой на экране, красным выделился список:
СGN А111
СGN А101
СGN А001
СGN А100
СGN А000
СGN А010
СGN А110
СGN А011

Между сведенными над переносицей бровями у «ледоруба» заблестели мелкие бисеринки пота.
- Так... - Сашка хакером не был, зато был копом. Или ментом. Точнее, сначала ментом, а потом уж копом. - Не темни, подруга. Если бы тут было старье, как ты говоришь, то тогда ты бы так не нервничала.
- Я влезла в засекреченный проект, - огрызнулась сквозь зубы Си Чен Ин. – Тут по всем закоулкам распиханы ловушки, как старые, так и новые. Предполагается, что я буду расслаблена как на пляже в Ницце?.. Ты хотел андроидов, вот их номера.
- А теперь мне нужен их внешний вид. - Рысев оторвал кусок бумаги от торчавшего в принтере листка и записал номера на нем. - Я тебе даже скажу "пожалуйста".

- Зайди в Реальность и посмотри...
Светящиеся ленты, словно бинты, пеленающие фигуру в центре круга, рвались, опадали, рассыпались искрами. Ошметки их кружили осенними листьями, вспыхивали в полете. Теперь стало ясно, что в центре ожившей мандалы стоит человечек, девушка, почти девочка: легкие мазки бровей, коротко остриженные волосы, припухшие обиженно губы.
То же самое лицо нарисовали линии на экране – в начале схематично, затем набросок оброс плотью.
«Выйти за рамки двойственности...» произнесла темнота мужским голосом
- ...вот царственный путь, - повторила следом за невидимым подсказчиком Си Чен Ин.
Детектив сунул бумажку в сумку и пробурчал по-русски:
- Фармацевты, мля... Медики-педики, чтоб их. Восемь тощалых терминаторов в городе бесхозными шляются, а они ни гу-гу, ушлепки... Змеиное молоко, весело.
Он замолчал и пасмурно уставился на экран.
Китаянка сняла с колен клавиатуру и вытерла тыльной стороной ладони мокрый лоб. Затем набила рот мятно-лимонной жвачкой.
- Ты получил, что хотел, - сказала она чуть-чуть невнятно. – А теперь выметайся.
- Изображения, красотуля, - напускную беззаботность с полицейского как веником смахнули. - Мне нужны их изображения. Иначе мы едем в участок, и ты весело гремишь за решетку. Правда, ненадолго.
Вместо ответа Си Чен Ин ткнула пальцем в экран, с которого на них пристально смотрело почти детское лицо с обиженно надутыми губами.
- Может быть, тебе еще и распечатать?

(и опять на пару с сержантом)

Сашка изучил лицо на экране и расплылся в улыбке:
- Ну надо же, кого я вижу... - Деталь головоломки встала на место. - Это все восемь так выглядят?
«Ледоруб» кивнула.
- Хочу пива, - пробормотала она мечтательно. – Хочу убраться отсюда подальше...
Она полезла на водительское кресло.
- Конечно, так. Они все из одной серии.
- Ладно, думаю, пиво мы заработали. - Сашка угнездился на сидении рядом. - Только странно как-то все это: из лаборатории смывается восемь андроидов, стоящих бешеные деньги, причем неизвестно, из-за чего они удрали, а фирма хранит молчание, как так и надо. - Он подпер щеку ладонью и задумчиво уставился на собеседницу. - Как ты думаешь, они могут быть опасны?
Облупленный фургончик покатил в направлении Абердина.
- Все может быть... – Си Чен Ин заложила лихой вираж, «не заметив» сигнала светофора; повезло, что никто не попался навстречу. – И загнанная в угол мышка кусает кошку.
- Угу... А, да, второй пряник: ты ставки уже сделала на сегодняшний бой на Ночном базаре?
- Рынке, - машинально поправила его соседка. – Не успела, явился ты в сверкающей броне и плеткой в руке.
- Не суть важно... И я без бронежилета, так что обойдемся без гнусных инсинуаций. В общем, сегодня бой Джо Португальца с Драконом Лао, так?
- Так точно.
На перекрестке все-таки пришлось тормознуть, чтобы не столкнуться с двухэтажным бело-зеленым автобусом.
- А на кого ставить собиралась?

- Дракон котируется выше.
- Сегодня Джо исполняется тридцать пять лет, и это его последний бой. Он уходит, говорит, уже купил себе домик и кафешку в Антверпене. Так вот, ребята ему сделали подарок, чтобы он мог уйти красиво: Дракон ляжет в третьем раунде. А ставки двенадцать к двум на Лао.
Видно было, что мысли полицейского сейчас занимают восемь беглых андроидов, а не нелегальные бои без правил. Удерживая «баранку» одной рукой, вторую Си Чен Ин протянула ко встроенной в приборную панель мини-клавиатуре и отстучала, не глядя, несколько команд. Перед тем, как нажать enter, сделала паузу.
- И много людей осведомлено?
- С тобой - пятеро. Один из них - Джо, второй - его букмекер, третий - его босс, четвертый - я. - Сашка набирал СМС на мобильнике. - Сейчас заедем еще в одно место, и можно в пивную. Какую предпочитаешь?
- «Дублин Джек».
Указательный палец вдавил клавишу ввода.
- Отлично. Так, но сначала давай к старым докам. - Рысев откинулся на спинку и приоткрыл окно. - Ирландское пиво предпочитаешь?
- Виски, - уточнила Си Чен Ин. – А пиво я пью всякое. К старым докам – куда? На этой стороне острова выбор радует глаз.
- Старые склады британского флота. Эллинг номер восемь. Там нас Балу будет ждать.
- Есть, сэр! – китаянка активировала навигатор.

(мы же, ага)

\Сон, Далара, ну и я)))
У воды было жарче и пахло начинающими подгнивать водорослями. Процесс еще не набрал полную силу, до пика активности оставалось еще пара месяцев, но пованивало ощутимо. У длинного каменного мола терлись бортами разномастные лодки и катера. Одинаковые некогда белые бараки не красили, должно быть, с тех пор, как британцы уступили их новой власти. Си Чен Ин посигналила у ворот, а когда заспанный подросток, подтягивая сползающие выцветшие шорты, откатил одну створку, завела фургон на заброшенную территорию. У восьмого эллинга она вновь посигналила.
- И что дальше?
- Глуши шарманку и пошли, немного прогуляемся, - из кармашка поясной сумки детектив вытащил небольшой значок. - С коллегой познакомлю.
Он выпрыгнул из фургона и забарабанил в дверь эллинга.
- Эй, Вонг, открывай! Свои!
- Какие еще свои так громко орут? – проворчали изнутри
Но дверь все-таки открыли, выглянув предварительно в щель между ней и косяком. Вонг, тощий и смуглый, был похож на вяленого угря. И живости в нем было примерно столько же. Он протер грязной тряпкой лоб, отбросил ее куда-то в сторону и уставился на гостей покрасневшими крабьими глазками.
- Чего ж так, спозаранку? Проходите, раз пришли. А напарник где? – угорь-Вонг оглядел дорожку и причал
- Подъедет чуть позже, - полицейский показал значок. - Смотри, немецкий значок подводника, тысяча девятьсот сорок первый год.
- Ух ты! – хозяин тут же потянул к нему тощие лапы, но решил уточнить: – История есть или так, завалялся просто?

- Истории у этого нет, но по номеру можно пробить. Так мы зайдем или будешь нас здесь мариновать?
- А я ж разве не сказал? - удивился Вонг. – Проходите.
И наконец дал дорогу, прижавшись голой спиной к некрашеной бетонной стенке.
- Пошли. - Рысев приглашающе махнул рукой китаянке.
Си Чен Ин натянула на самые глаза козырек выцветшей бейсболки, всем своим видом демонстрируя, что попала в это странное общество чисто случайно и ждет не дождется, когда можно будет уехать отсюда и пить обещанное (и заработанное, между прочим!) пиво. Или виски.
- Чего пожаловали-то? – захотел знать хозяин, едва гости оказались в крошечной комнате с неубранной кроватью в углу.
- На этот раз, старина, я по делу. Оборудование еще пашет? - Сашка пригляделся к висящей на стене винтовке. - О, Вонг, ты разжился ФГ-43 и ничего мне не сказал?
Его спутница оглядывалась по сторонам с видом если не равнодушным, то почти индифферентным.
- Чен, ты представляешь - этот гад надыбал самозарядную винтовку парашютистов вермахта и промолчал! - Детектив возмущенно уставился на Вонга.
- Не люблю оружия, - хмыкнула китаянка.
- Моя гордость, - пропел тот, снимая драгоценное оружие и на вытянутых руках, как золотое, протягивая детективу – посмотреть. – А оборудование фурычит еще, а то как же. Оно меня кормит, как ему не работать-то. Тебе оно, что ль, нужно?
- Ага. Мне. - Рысев благоговейно взял винтовку. - Ты глянь, еще и в отличном состоянии... А нужно и мне, и моей подружке, - он вернул оружие Вонгу. - Какой ты, говорила, у тебя номер? А то я что-то подзабыл...
Си Чен Ин сложила губы трубочкой, как будто намеревалась свистом подозвать собаку, но передумала. Она с улыбкой покачала головой:
- Я ничего подобного не говорила.

(и Далара тоже с нами)

- Да? Значит, у меня что-то с памятью, - беззаботно улыбнулся полицейский. - Вонг, тут нужно провести сеанс психоанализа. Побудешь доктором Споком?
- Это еще кто такой? – подозрительно переспросил человек-угорь. – И при чем тут психоанализ? Если надо человеческие мозги вскрывать, так это к дорогущим врачишкам в городе. Я только по андроидам. Но у них, учти, это называется по-другому.
- Проехали. Короче, загляни в мозги - или как они там еще называются - вот этой даме. - Сашка кивнул на девушку. - И скажи, все ли там в порядке.
Си Чен Ин подобрала с пола старую, но вполне еще крепкую бейсбольную биту.
- Рискни только.
В руке полицейского появился пистолет.
- Не нужно, Чен. Брось, а то уронишь.
- Diu lay lo mo chou ha! – пулеметной очередью выдала китаянка, замахиваясь.
- Э-э! Не здесь! Разнесете мне все тут, кто потом платить будет? – всполошился Вонг.
Си Чен Ин медленно попятилась к двери. Полицейский чуть шевельнул рукой. Выстрел. Пуля свистнула у уха девушки.
- Не двигайся, - ласково посоветовал он.
- Черта с два.
- Diu... – опечаленно выругался хозяин стенки, сквозь дырку в которой теперь падал солнечный лучик.
Снаружи раздался шум мотора подъезжающей машины. Хруст бетонной крошки, хлопок автомобильной дверцы, шаги. Дверь эллинга распахнулась и на пороге возник Андреев с автоматическим дробовиком в руках.
- Что за шум, а драки нету?
Си Чен Ин отшвырнула биту, прыгнула к человеку-угрю и вырвала у него из рук антикварную винтовку.

- Проверим работоспособность? – предложила девица, которая, несмотря на нелюбовь ко всему стреляющему, винтовку держала вполне грамотно.
- Wo kao! – совсем не обрадованный этим фактом, крикнул Вонг. – Убирайтесь отсюда все!
- Брось муляжик. - Сашка приближался, держа пистолет стволом вниз. - А еще андроид... Это же семь-девяносто два, их с сорок пятого не выпускают.
Балу закинул дробовик на плечо.
- Вонг, ну ты и пижон... "Флюггевер" раскопал, и молчал...
Си Чен Ин продолжала отступление, но на этот раз – в обход неожиданного (и крайне большого, с ее точки зрения) препятствия. Полицейские взяли девушку в клещи. Мишка, тяжело вздохнув, перекинул дробовик и предупредил:
- Еще шаг - стреляю.
- Садист, - прокомментировал Сашка.
- Стреляй, - взгляд девчонки метался между тремя мужчинами. – И проверять будет некого.
- Ничего. Зато совесть будет чиста, - проинформировал Сашка. - Точно будем знать, что угробили взбесившийся тостер. И брось ты раритет, а то Вонга точно амфибиальная асфиксия хватит. Меня, кстати, тоже.
- Тостер? - Балу улыбнулся. - А я думал, газонокосилка.
- Не, тостер. Видишь, как щелкает?
Си Чен Ин сделала еще один шаг к свободе.
- Так. Стоп. - Рысев опустил оружие. - Почему ты не хочешь протестироваться?
- Потому что ты приказываешь. Так с девушками не обращаются. Не мог попросту попросить?
- А? - Сашка встал с раскрытым ртом.

(те же плюс капитан)

\все те же графоманы))
Андреев, кинув на него быстрый взгляд, не расхохотался чудом: с напарника можно было ваять композицию "Пыльным мешком перешибленый". Рысев со стуком захлопнул пасть.
- Прости, не понял... Миш, убери волыну, - обе фразы он произнес по-русски, сам того не заметив.
Мишка же молча опустил свой дробовик стволом вниз. Си Чен Ин посмотрела сначала на одного, потом на второго и... протянула винтовку ошалевшему от счастья, что все обошлось, хозяину свалки. Спасибо, Кунь, прозвучало в Реальности. Спасение временно отменяется. Наяву китаянка показала напарникам язык, давая понять, что канал связи открыла нарочно.
- Что теперь? – задала она свой любимый вопрос.
- А все зависит от твоих ответов. - Сашка сунул пистолет в сумку и застегнул молнию. - Ты почему убежала?
Его напарник поискал кресло, нашел, бесцеремонно уселся в него, кинув дробовик на колени. Вытащил из кармана пакет соленых орешков и принялся их уничтожать.
- Потому что так захотел тон цзы, - Си Чен Ин устроилась на полу, скрестив ноги. – Он утверждает, что в клетке можно многому научиться, но практиковать навыки лучше всего на свободном пространстве.
- Кто захотел? - не понял её собеседник; поскреб затылок и внес предложение: - Может, в "Дублин Джек"?
- Поехали! – китаянка вскочила с такой живостью, будто и не садилась вовсе; первый вопрос она проигнорировала. – Ты угощаешь!
- Не вопрос. - покладисто кивнул Сашка.
Балу встал, хрустнул шеей:
- Без меня. Я в участок. Встретимся там. Счастливо, Вонг.
С этими словами он вышел. Заурчал двигатель, и вскоре его шум затих вдали.

Полицейский участок
7 апреля 7.22 утра

Исао выпустили из камеры предварительного содержания – второй раз за сутки. Сонный дежурный в помятой от долгого сидения за конторкой форме открыл дверь и опасливо завис на пороге. Слухи о драке в холле уже дошли до него, и испытывать силу японца на себе полицейский не жаждал.
- Эй, - позвал он. – На выход.
Казалось бы, крепко спавший японец открыл глаза, стремительно встал, накинул пиджак и молча вышел. На дежурного он даже не взглянул, подтвердив мнение оного обо всей своей расе. Дверь закрылась с грохотом, вызвав недовольный возглас из соседней камеры.
И снова холл, на этот раз пустой, если не считать караульного у дверей и регистратора за столом. Последний смотрел на «клиента» неодобрительно, все бумаги пролистал медленно и скрупулезно. Исао наклонился к нему, поставив руки на стол.
- Кто внес залог?
Китаец поправил очки, крякнул и так же медленно отыскал запись в журнале.
- Мисс Дуглас, Мию.
Японец отобрал журнал, взглянул на сумму залога и вернул тетрадь недовольному регистратору.
- Что-нибудь не так? – спросил тот, захлопывая журнал и отдавая, наконец, все документы и отобранные вещи.
- Нет, все в порядке, - безразлично отрезал Исао.
Одна юная леди скоро получит взбучку.

Прелесть маленьких и далеко не фешенебельных отелей Сянгана заключается не только в скромной цене за комнату, но и в том, что сотни человек на узкой многолюдной улочке знают каждого из «своих». О любом чужаке сразу становится известно всем. Полезно, если желаешь возвращаться в дом без «хвоста» от кого-то из внешних. Для Исао – двойная осторожность, не ради себя, ради сестры.
На пороге его встретили одним гавком, в котором сложились недовольство и обеспокоенность слишком долгим ожиданием, радость от того, что хозяин все-таки пришел, и призыв немедленно погладить, дать угощение и поиграть. Можно одновременно. Дайджи погладил собаку, потрепал ее за обвислое ухо и отправился на кухню, вознаградить стойкого мопса за терпение, а заодно и поесть самому. Как он и ждал, Мию не вытерпела, вылезла, завернутая в халатик, на кухню.
- Братик! – и полезла целоваться.
Исао чмокнул ее в лоб – чтобы достать ниже, пришлось бы присесть. Крошка Мию к своим шестнадцати годам не достигла и ста пятидесяти сантиметров в росте. Она то и дело шутила, что весь рост в их семье достался ему.
Дайджи отвернулся к столу, где резал зелень для бутербродов.
- Откуда ты взяла деньги?
- Ты не беспокойся, я им сказала, что это папа дал, - чирикнула Мию и устроилась на табуретке.
- Мистер Дуглас не дал бы тебе денег больше, чем обычные карманные расходы. Как истинному американскому ребенку.
Она тут же надула губки, как истинный американский ребенок.
- Где ты взяла деньги?
Она попыхтела, потом состроила счастливую мину и сообщила:
- Кузен дал. Он сказал, что всегда рад помочь нам, потому что мы родственники, хоть и не виделись очень давно. Еще он сказал, что это очень здорово, что мы опять встретились, хоть только по телефону, и он хочет быть нам полезен. И что ты тоже можешь оказать ему услугу.
Старший брат стал похож на сторожевую собаку, готовую искусать перелезшего забор наглеца.
- Никогда не разговаривай с ним.
- Но почему? – обиделась Мию.
- Потому что я так сказал. Иди спать.
- Утро уже, - буркнула девчонка.
- Тогда – одеваться.

Вечер, 6 апреля…

Иногда господин Фень был удручающе назойлив, но он был профессионалом, а потому его приходилось терпеть. Пока он справлялся со своей работой. Хотя, кому из двоих собеседников было более неуютно, еще не сразу можно было разобраться.
- Вот в целом и весь вопрос, решаем в ближайшие часы, но вы сами понимаете, - под холодным взглядом черных невыразительных глаз адвокат невольно поежился, его собеседник смотрел на экран видеофона с таким безразличием и отстраненностью, что его можно было принять за восковую фигуру. – Но я хотел бы…
- Не нужно заканчивать свою просьбу, этот разговор записывается, - сухой голос Дзонга прервал юриста. – В любом случае, вы не получите ни ответов, ни разъяснений. Эта информация вне вашей компетенции, и не относится к порученным вам делам.
- Конечно, - поспешно согласился Фень. – Тогда всего доброго.
- Мы свяжемся с вами.
Служебный автомобиль замер на узкой парковке, здесь почти не было слышно шума моря, тонущего в звуках оживающего порта. Ночной Сянган как всегда стряхивал полусонную рабочую дрему и потихоньку наполнялся бурлящей атмосферой, столь манившей туристов и любителей разгульного отдыха.
Дав команду автопилоту, Нино остался стоять у дверей фешенебельного ресторана, войти в который можно было только по членской карте или по специальному приглашению. Глазок камеры долго и придирчиво изучал гостя, в Реальности пара полосатых рыжих панд в традиционных китайских костюмах потыкалась носами в обманчиво прозрачный, но почти непробиваемый «лед», окружавший стандартный аватар – слепок с визуального образа человека. Наконец, когда все приличия были соблюдены, раздался короткий щелчок, и складные полоски металла, покрытые лакированным деревом, медленно сложились гармошкой, открывая проход на широкую лестницу устланную красным ковром. Метрдотель в красной ливрее и фуражке заученно улыбнулся и сообщил название ложи, в которой посетителя уже ждали.
Коридор, как и лестница, блистал тем тонким прячущимся от глаз лоском, что был присущ лишь вещам по-настоящему дорогим и роскошным, но не бросающимся этим в глаза и не выставляющим на всеобщее обозрение свою ценность. Мореный канадский дуб, занавеси из натурального шелка, чистейший ворс мягчайшей персидской шерсти, серно-аргонные лампы в резных нишах – ничто из этих вещей не выделялось и не контрастировало с остальным, лишь вносило часть в целое, подчеркивая умение и вкус дизайнера, создававшего этот интерьер.
На дверях отдельных обеденных кабинетов не было номеров. Каждая из них была выполнена в своем собственном неповторимом стиле, соответствующем внутреннему наполнению помещения. Заведение по праву гордилось тем небывалом спектром, который имелся в распоряжении владельца. И не только им одним.
Дзонга ждали почти в самом конце коридора. У двери в стиле «хай-тек» (почти зеркальный «металлик», и ничего большего) улыбающийся официант предложил посетителю оставить свое оружие на подносе, покрытом белой салфеткой, который слуга держал в руках. Нино не стал спорить, и его личный АПС остался в ведении обслуживающего персонала. Внутри кабинета обнаружилась еще одна дверь и маленький коридорчик, который вел на балкон под открытым воздухом. Поджарый охранник в черном костюме (за три тысячи фунтов стерлингов) попросил гостя пройти именно туда.
Спустя некоторое время дверь, ведущая в закрытую часть ложи, отворилась, и сухая подтянутая фигура перешагнула ее порог. Там внутри за невысоким столиком, сидя на удобных кожаных диванах, продолжали смеяться удачной шутке ушедшего несколько человек. Некоторые были при полном параде, блистая орденами на генеральских мундирах, другие – терялись на их фоне, выделяясь лишь крошечными алыми искорками значков, пристегнутых к воротникам дорогих пиджаков.
Услышав шаги, Дзонг так и не обернулся. Где-то внизу почти неслышно шумел прибой, раскачивая дорогие скутера, качающиеся у особой пристани. Опустившись на стул, стоящий с другой стороны стола от Нино, хозяин вечера бросил взгляд на закатную панораму залива Виктории.
- Чего-нибудь выпьешь?
- Нет, спасибо. Я пришел по делу.
- Ты никогда не приходишь просто так. Когда-то давно я помню такие случаи, но последние годы – нет.
- Я на службе. Она отнимает много времени.
- Ты что, оправдываешься?
- Просто объясняю.
- Когда ты объясняешь элементарные вещи, у меня возникает желание взять тебя за шиворот и хорошенько встряхнуть. Может быть, тогда ты проснешься?
Нино промолчал. Собеседник заложил ногу на ногу и щелкнул пальцами, подзывая телохранителя.
- Вели принести бутылку коньяка. Если есть, то русского.
- Молдавского или армянского? – уточнил охранник.
- Армянского. И сходи проведай гостей.
Пока приносили выпивку, оба человека на балконе молчаливо смотрели на то, как край багряного диска медленно приближается к холодной черноте далекой морской пучины.
- Выпей, - рука, украшенная одним единственным золотым кольцом, разлила ароматный напиток по небольшим рюмкам.
- Спасибо, не хочу.
- Не зли меня.
Дзонг взял предложенную рюмку и поднес ее ко рту, его губы едва коснулись края жидкости, хрустальный сосуд тут же был возвращен на место.
- Итак?
- Есть человек. На него охотится одна из семей Шанхая. Он нужен мне. Его должны прекратить преследовать.
- Имя?
Нино вытащил из внутреннего кармана белый пластиковый прямоугольник и положил его на мраморную столешницу. Визави медленно изучил написанное, и снова откинулся на плетеную спинку.
- Сегодня он уже убил одного из «охотников».
- Я знаю.
- Еще бы! Зато второй сидит сейчас в баре, через дорогу отсюда, и ждет, когда я удостою его аудиенции. Твой человек изрядно насолил семье Кван, они просят крови и помощи.
- Ты можешь их усмирить, - это был не вопрос, это было утверждение.
- Какая мне с этого польза?
- Филиппинцы. Те, что торгуют в обход твоей сети.
- Я найду их сам и уже скоро.
- Я дам тебе координаты их главного подвижного магазина уже сейчас.
Собеседник искоса изучал непримечательный профиль Нино.
- И у тебя, конечно же, есть санкция сверху на такой информационный обмен?
- Да.
- Почему контрабандистов не накрыли раньше?
- Это работа полиции и таможни. Либо твоя, если речь о нейтральных водах.
- Я помню, после роспуска «морских дьяволов» я обещал контролировать акваторию вокруг крупнейших портов Китая на сто миль от территориальных вод. Почему вы не дали эту информацию мне раньше, в рамках договора?
- Не было смысла.
Хозяин чуть не поперхнулся новой рюмкой пятизвездочного напитка.
- Что?!
- Ты бы их сам нашел. Ты сам так сказал. И ты бы так и сделал.
- А вам лень почесаться лишний раз.
- Это не наша работа.
- Как всегда.
- Как всегда, - эхом откликнулся Дзонг.
- Думаю, мы придумаем выход из ситуации с твоим человеком.
Нино вновь промолчал. Потом медленно встал и поклонился собеседнику.
- Всего хорошего.
- Заходи почаще, - рассеяно откликнулся хозяин, изучая игру красных лучей заходящего солнца в глубине коньячной жидкости.
Дверь за посетителем закрылась, нас воем прежнем месте появился телохранитель в черном.
- Вызови ко мне того шанхайца, - распорядился «фон Лай-Камуото». – И вели принести сигару.

Утро, 7 апреля
"Виктория фарма..."

У крыльца обе эти машины затормозили одновременно. Что впрочем было не удивительно, ведь проезд через усиленный кордон на входе, они миновали одна за другой. Пассажиры, выбравшиеся из салонов, также одновременно посмотрели на солнце, отражающееся во многочисленных окнах лабораторного корпуса.
Обладатель копны угольных косичек усмехнулся и не глядя щелкнул по клавишам поясного лап-топа. По короткому кабелю, тянувшемуся от дужки дорогих очков и уходящему под гриву волос, пробежал красный сигнал-импульс. Другой человек, невысокий крепкий шатен, чуть прищурил глаза, поскольку солнцезащитных очков не носил в принципе, и повернулся к ямайцу.
- Доктор Уильямс, полагаю? - улыбнулся он, протягивая руку.
- Доктор Васильев, если не путаю, - ответил такой же улыбкой Ки-Мани, пожимая ладонь русского.
- Я предчувствую интересную работу, а вы?
- Я никогда не был оптимистом. Но все же, надеюсь, нас позвали сюда не только затем, чтобы посмотреть на достигнутые результаты.
- Тогда вперед! Ведь для этого нас и пригласили.
- После вас, - усмехнулся Семен, пропуская ямайца к дверям.
Два человека, выбравшиеся с водительских мест, все это время следили за своими подопечными, и только теперь, когда те уже шагали к прозрачной двери, позволили себе переглянуться.
- Я наслышан о вас, Кабан, - коротко бросил тот, что был моложе и в три раз тоньше.
- Бывает, - крякнул толстяк, поправляя приспущенный пояс джинсов. - Как, кстати, обращаться к тебе, приятель?
- Стилет.
Лянь скосил глаза на телохранителя Васильева и, не удержавшись, хрюкнул от смеха.
- Сам придумал?
Тот уставился на толстяка с непониманием.
- Проехали, - махнул рукой Лянь и зашагал к дверям.

"Виктория фармасьютиклз"
ночь с 6-го на 7-е апреля

Было бы не так страшно, если бы в коридорах гасили лампы, оставляя аварийное освещение. Хотя бы из экономии. Парадокс, наверное... но здесь было светло. А еще – пусто и тихо. Днем сотрудники тоже нечасто выходили из кабинетов и лабораторий, разве что в обеденной время и по окончанию смены. Иногда – кто-нибудь выскакивал покурить. Тем не менее, днем здание гудело, как будто улей, оно было полно жизни, и его дыхание ощущалось, даже если не идти по коридорам и переходам, а сидеть у мониторов. Ночью – другое дело.
Двери заперты, Донг Тао это хорошо знает. Он уже сделал обход, как положено, когда все уходят в конце рабочего дня. Поговаривают, что их всех уволят, заменят на чудных иностранцев, от которых в последнее время тут стало не продохнуть. Сплетни можно не слушать. Уволят – он пойдет грузчиком в магазин к дяде, а пока, вооруженный фонариком и своей верой в призраков и здравый смысл, Донг Тао обходит ту часть комплекса, за которую отвечает.
Еще говорят, что объект тут секретный, поэтому столько нагнали чужаков. Чушь говорят, если бы было секретно – к чему обращать на себя внимание целого города? Секретно – это когда тихо, а не когда иностранное вторжение на танках.
Дверь за дверью: посмотреть на номер комнаты, дернуть ручку, проверить, горит ли на панели цифрового замка индикатор. Цвет должен быть красный. Убедиться, что комната заперта, пойти дальше.
От белых гладких стен отражается звук шагов, над дверью на лестницу сияет зеленым табло с надписью «Запасной выход». Монотонность и страх несовместимы, и поэтому - осветить фонариком номер комнаты, дернуть ручку, проверить цвет индикатора. Заглянуть в туалет, единственное незапертое помещение. Трижды за ночь.

Там-то и обнаружился он. Не из пригнанных чужаков, но и не старый сотрудник. Донг Тао застыл на пороге, не отпуская холодную металлическую ручку на белой пластиковой двери, за собственным дыханием не слыша больше ничего. Он стоял, прислонившись спиной к кафельным плиткам стены, и смотрел в широкое чистое зеркало над умывальниками. Лицо острое и хищное, будто изможденное долгим ожиданием чего-то. Сосредоточенное. Неживое в слишком ярком свете ламп.
Охранник сглотнул ставший поперек горла ком, второй рукой нащупал в кармане охранный амулет. Незнакомый молодой человек поднял ладонь – предупреждающе, без угрозы, просьба чуть-чуть подождать и ничего более. С длинного столика вдоль стены подмигивал работающий «наладонник» с узкой вставкой флэш-карты.
Электроника... Почему бы призраку не пользоваться электроникой, в самом-то деле, философски-обреченно подумал Донг Тао, послушно не предпринимая ничего, но и не убирая одну потную ладонь с амулета, вторую с ручки двери. Он точно знал, что не стоит долго смотреть на гостя из иного мира, а потому во все глаза уставился на мини-компьютер. От двери невозможно было разглядеть, что происходит на маленьком экране, разве что присмотреться к перевернутому отражению в зеркале. А там быстро ползла по делениям зеленая полоса – с той же скоростью по Реальности бежала легкая рябь, будто тень на поверхности озера в летний день. File loaded. Update complete. Призрак сунул два пальца в нагрудный карман пиджака и достал пластиковый квадратик пропуска. Наконец-то повернул голову к перепуганному охраннику. От улыбки не стало легче, а кажется, наоборот.
- Хотите проверить?

(Bishop to)

Донг Тао с радостью ответил бы «нет», но не вовремя вспомнил о своей должности. Надо было давно идти к дяде, там призраки если и водятся, то свои, знакомые, задобренные. Судорожно кивнул, вынул руку, обнаружил, что держит в горсти амулет, и быстро сунул его обратно. Наконец, кое-как справившись с собой, вытянул перед собой считыватель пластиковых карт. Заглянул в окошечко.
«Шэнь Юй-чжи. Коммуникативное имя: Михаэль. Допуск...»
- В-все в порядк-ке, - выговорил Донг Тао. – М-можете находиться здесь. Да, все правильно.
- Вам помочь? – во взгляде ястребиных глаз появилось нечто, что походило бы на участие.
- Мне? – охранник едва не шарахнулся от него. – Нет, не надо. Я всего лишь обхожу территорию. Слежу за порядком на своем участке. Здесь ведь все в порядке?
Молодой человек спрятал пропуск обратно в карман и закрыл глаза. Холодный кафель стены – вот, что сейчас ему было надо, искусственная прохлада растворяла все без остатка.
- Тут все хорошо, - сказал он.
- А-ага.
Обрадованный Донг Тао попятился к двери и мигом оказался за порогом. Черную коробочку считывающего устройства он так и держал в руке.
- Ну тогда я пойду, проверю комнаты.
Шэнь кивнул, не открывая глаз. Подождал, когда дверь закроется снова, с сожалением отлепил себя от стены. Флэшка, выдернутая из порта, хрустнула, раздавленная между пальцев, пластиковые осколки были спущены в унитаз.
- Вот теперь... – повторил Шень негромко, – ...тут действительно все хорошо.

(+Далара)

"Виктория фармасьютиклз"
7 апреля, утро

К их приезду все было готово – гостей ждали. Заминка возникла только у самого турникета. Пока гости соревновались в вежливости: «кто кого пропустит первым»», из лифта вышел руководитель проекта «Да-чэн». Кажется, он проснулся не очень давно и, если спал, то в одежде.
- А! - сказал он, увидев гостей, сам себе. - Наконец-то. Все становится чудесатее и чудесатее.
- Мне казалось, цитата звучит: "Все любопытственнее и любопытственнее", - усмехнулся доктор Васильев.
- Скажите мне, что курил в тот момент Кэрролл, и я скажу вам как фраза должна была звучать, - ответил Ки-мани, уже успевший преодолеть турникет.
- Создатель Брухи, полагаю? - уточнил доктор Сэйва.
Уильямс заинтересовано посмотрел на японца.
- Только т-с-с, - Ки-мани приложил к губам палец. - Это секретная информация. Девочки не любят, когда где-то всплывают указатели на их папочек.
- Мы будем молчать, - сказал Семен, присоединяясь к остальным и заговорщицки подмигнув Сэйва. - Ведь, правда, доктор Ди?
- Только тс-с, - Коичиро повторил тот же жест, тяжелый серебряный наперсток-коготь на указательном пальце чиркнул по губам. – Гласность порой не любят не только девочки.
Сквозь затемненную стеклянную стену было видно, как бравые охранники в военной форме тормозят неизвестным образом оказавшееся тут такси. Шофер – из местных жителей – не собирался упускать выгоду, ругался с «зольдатиками», размахивал, будто ветряная мельница, руками.
- Прошу прощения, - Сэйва поклонился. – Располагайтесь, но боюсь, что вынужден ненадолго покинуть вас. Полагаю, скучать вам не придется.
- Об этом точно можете не беспокоиться, - лицо ямайца озарила еще более широкая улыбка. - Скучать не наш стиль.
- Начнем с Ктулху? - предложил Васильев.
- Разумеется, - кивнул Уильямс, извлекая из кармана инфо-чип с полным собранием сочинений Лавкрафта.

(Grey-sama mo)

Света снова не было, и пустой коридор переливался оттенками черноты. Смутные образы то сходились в один, сияющий, атласно-непрозрачный цвет, то снова разбегались неясными тенями вокруг. Иногда кошка чуяла стены и повороты, иногда - лестницы или закрытые дыры лифтов. Мягкие лапы нащупали резкий уклон, уши насторожила далекая мелодия флейты, когти вонзились в покрытие пола, чтобы легче идти вперед...
Первое, что заметила кошка - что запахи изменились. Больше не было тяжелой полимерной вони, резковатых нот резины и промышленных дезодорантов. Здесь воздух был пуст и чист как в огромном заброшенном зале, и одновременно неподвижен, словно в совсем маленькой клетке. Хвостатая ясно ощущала собственный запах и очень хотела вылизаться... Но подушечки лап больше не упирались ни во что, и это ей очень не нравилось. Тропа взбиралась то прямо, то вбок, то назад, но всегда шла куда-то вверх. И кошка шла, напрягая все чувства, пугаясь простоте темноты. Можно было ощутить множество лишних конечностей, глаз, рук, ушей, все что-то видели, слышали, делали, но пятнистая ясно осознавала, что это были чужие, а свои хранили пристыженное молчание.
Где-то далеко снова сверкнула протяжная нота знакомой флейты. Маргай ускорила шаг и каким-то образом подъем тоже стал круче. Конечности усложнялись, обрастали собственными телами, и, когда кошка уже начала путаться в их сигналах - наконец, "отцепились" от восприятия. Теперь они были везде вокруг - кромешный мрак комнаты-не-комнаты был соткан из них, темнота стала материальной. Лапы снова упирались в дорогу, ощущали ее и можно было, наконец, вылизаться, но кошка уже привыкла и не стала. Где-то сзади был хвост, и он уже не нащупывал ничего там, где только что были следы от лап.
Флейта взвыла протяжно и несчастно откуда-то издали, но звук больше не волновал маргай. Она поняла, зачем оказалась здесь - там наверху ее ждали, ждали непредставимые годы и очень нужно было попасть именно в эту дорогу. Ускорился шаг, стал круче подъем, и теперь лапы то и дело скользили вниз, уязвляли дорогу когтями. Мир вокруг еще вырос, и теперь кошка могла видеть окружающих изнутри, цеплять их лапой не по броне. Еще чуть выше открылась самая сердцевина, и оказалось, что многие твари несчастны. Маргай загрустила. Дальше существа вокруг становились слишком огромными, чтобы их понимать, и мир оставался пустым и свежим. Маргай ощущала напряжение места и испуганно жалась в клубок, но и это закончилось.
Здесь было не страшно и даже уютно, место откликалось чем-то живым и приятным, но, не успела кошка почувствовать это, ее без предупреждения стукнул в лоб кто-то неподвижный. Стукнувшись еще раз и мазнув потолок хвостом, кошка прижалась к тропе и ползком покралась дальше. Если существует тропа, должен же быть проход? Шерсть на лапах, потом оттопыренные локти, потом уши и лоб начали ощущать безупречную плоть свода. Потом лоб почти застял и пришлось отползать назад, ероша нервы и шерсть. Маргай перевернулась на спину и со всей силы толкнула ненавистную преграду всеми четырьмя лапами. И еще царапнула.
Свод оставался безмолвным и гладким. И не пускал.

Флейта приблизилась и жаловалась теперь правому уху. Кошка махнула лапой, чтобы ее отогнать, но вместо этого снова задела свод. Он уже надоел до смерти. Тропа теперь шла во все стороны, но везде над затылком был непроницаемый потолок, и приходилось выставлять локти вверх, прижимаясь к собственным лапам. Уйти от флейты не получалось, поэтому кошка решила идти на знакомый звук. Ползти становилось все легче, а тропа перестала прижиматься к плоти барьера, и скоро кошка уже катилась вниз по пологому склону, обходила непонятное что-то узкой тропой и, наконец, стояла возле новой загадки. Существо было не очень живым, но большим и сложным, щетинилось барьерами и, кажется, вовсе не должно было обращать внимания на маленькую путешественницу. Но флейтой определенно дышало изнутри этого. Определив найденное как "маленький замок", кошка обошла его вокруг, обнюхала и поскребла лапой.
Сверху с едва слышным металлическим звоном – будто перья, но сделанные из тончайшей, но прочной фольги – шевельнулась огромная масса чего-то невесомого. Загривка отважной авантюристки коснулся острый коготь, боли не причинил, скорее, пощекотал, чем погладил.
«Ты кто?»
"Иду... здесь. Ты большой".
«По сравнению с чем?» В голосе прозвучал смешок.
"Со мной. И звуком".
«Что-то ищешь?» Почти не вопрос, но еще не утверждение. Существо рядом с кошкой пошевелилось, скрежетнули тяжелые пластины доспехов, легким шорохом отозвалось оперение. Флейта молчала, но она точно была где-то рядом.
"Шла наверх. Но уже нет". Кошка печально царапнула лапой несуществующий пол. "Ты не казался таким живым. Очень много звуков".
«Ты уже наверху, дальше ни тебе, ни мне, никому хода нет. Если только ты не ангел».
"Мне туда нужно".
Смех мог показаться совсем человеческим, если бы не гулкое эхо, которое, исказив, превратила его в потусторонний звук.
«Ты - не аватара. Ты – не программа. Кто ты?»
Кошка сначала попыталась сообразить, о чем говорит ее невидимый собеседник, сконфузилась, а потом решила, что наверху есть кто-то, кто знает, зачем она сюда попала, а значит, и "кто" она.
"Я – это я. Может быть, там написано?.."
«Может быть. Я не знаю. Меня туда не пускают».
Кошка замялась и загрустила. Потом придумала любопытство.
"А кто ты?"
«Предполагался быть стражником того мира». Флейта отозвалась на кошачью печаль. «Но во мне слишком мало покорности, слишком уж хочу попасть туда же, куда и ты. Может быть, там написано и про меня?».


(Neko-chan mo)

"Было бы хорошо", - кошка легла и протянула лапы рядышком. Ткнулась в одну из них носом, куснула невидимую шерсть.
Ей опять пощекотали шкурку - на этот раз между острыми, выпирающими лопатками. Провели острием когтя вдоль позвоночника, это было щекотно, приятно и тревожно. Когда кончик прикоснулся к затылку, туда, где у маргай стоял новый имплант, ощущение только усилилось - опасность и притягательность ходьбы по краю.
"Такого попутчика у меня не было", - подумав, довела до сведения существа кошка. Еще немного подумала, огорчилась. "Нужны правильные попутчики. Тогда можно пройти".
Пауза - новая мысль.
"Ты с хвостом. Только очень большой".
"Это плохо?"
"Нет. Но нас ни-ку-да не пускают", - хмуро подвела итог кошка.
Вот теперь ее собеседник действительно расхохотался. От него шел запах нагретого солнцем металла - там, куда, возможно, падали солнечный лучи виртуального мира. Так пахнут летом военные корабли, застоявшиеся у пирса.
"Ты - охотница". Зверька подсадили на широкую ладонь, пальцы-когти чуть сжались, чтобы хвостатая исследовательница не свалилась. "Что важнее всего для охотника?"
"Убить всех?" - подумав, кошка приняла непростое, но очень вежливое решение: не вцепляться когтями в чужую руку.
Ладонь покачивалась, будто игрушечная колыбель.
"Уметь выжидать. Найти самый подходящий момент и только потом всех убить".
"Да". Пауза-размышление - слышно теплое дыхание кошки. "Нужно долго жить".
Мысль понравилась и не понравилась - от нее было жутко, словно что-то неприятное просилось наружу.
"Ты тут всегда?"
"Теперь - да. Мой носитель меня не отключает". В голосе не было ни сожаления, ни радости. Констатация факта. "Тебе нужно всего лишь захотеть отыскать меня, и я тут же узнаю об этом. Если, конечно, позволишь. Ты позволишь?"
"Да. Я не всегда тут. И не всегда я".
В основание кошачьего затылка как будто ввели иглу - тонкую, очень острую и ненадолго. Неприятное ощущение усилилось и отпустило. Рядом словно работали огромные кузнечные меха, вдох и выдох, почти беззвучно, чувствуется только движение воздуха.
"Теперь ты меня найдешь, как только захочешь увидеть".
"Ты - добрый?"
"Не знаю. Но так меня еще не называли".
"Я назову". Хвостатая подумала... и подставила холку.

(на пару ))))

Работы к середине дня не прибавилось, отвечать на вопросы окончательно утомило и Ниев решила что имеет право на сон. Впрочем, последнее оказалось роскошью. Дремы не находилось ни на работе, ни в мягкой машине, ни даже дома... Зато там на обеденном столе из конфет и сахарных кубиков выстроился задорный пикселный истребитель.
- Хедэ!
Программистка была долговязой и тощей, чернила до зелени волосы и носила безразмерные мужские костюмы. Не любила риторику и умных мужчин. Не умела жить в этой части евразии, но очень любила культуру востока. В общем, являла собой полную противоположность всему, чем была биолог. Но противоположности склонны притягиваться, и эта любовь была тоже - с первого взгляда. Кто и кому подобрал упавший бумажник, заказал кофе и первый раз позвонил - Ниев уже не помнила, для нее вся жизнь здесь была жарой, зеленью, сбивающим с ног цветочным запахом, институтом, кафе... и наездами Хедэ.
- Где тебя черти носили? - француженка смерила взглядом подругу. Та снова высохла, подстриглась в каре и теперь предпочитала зеленый. Последнее было плохой приметой.
- Там же, где уронили вас, - поклонилась Хедэ, отмахнув несуществующей шляпой с пером. - Ты повиснешь у меня на шее, или?..

- Знаешь, в чем основной бред? - кофейная машина, стоившая не меньше, чем бюджетный агрегат на колесах, наполнила воздух терпким, чуть шоколадным запахом. Хедэ больше любила турецкий, но его не пила уже "пернатая птичка блондинка". А последней, по мнению программистки, кружка горячего была просто необходима. - Мы вырастили целое поколение, что делит Реальность на уровни. Хуже того, свято в эти уровни верит.
- То есть уровней не существует, а вся реальность - merely кривое зеркало реального мира? - Ниев была психологом ровно на два дополнительных курса, но даже этого багажа хватало, чтобы додуматься: не профессиональный подход Хедэ нужен, и даже не вера. Дилетанство в помеси с бесшабашным ехидством создавало лучшую из атмосфер, наряду с диванами и стойким запахом кофе.
- Они существуют, - программистка ехидно сощурилась. В некоторой мере... Раздели домашнюю сеть на уровни?
- Гм... Первый - компьютеры и волны между ними. Второй - программное обеспечение. Третий... Гм, Реальность?
- Почти. В классической системе первый уровень - физическое представление связи. Кабели или волны. Второй уровень - как через них осуществляется взаимодействие. Делится на контроль медиа и логической связи. Третий - определение пути данных. Четвертый - обеспечение их сохранности. Понимаешь?
- Почти... - Ниев ковырнула чашку ногтем. Потом весело предположила. - Аспекты одного Вишну?
- Именно. Сеть - единый организм, но для контроля за ней мы делаем эти разрезы, оставляя единственно-нужное. Не органы, понимаешь, аспекты.
- Излагай дальше, ma bonne.
- Но чтобы понимать это, нужно работать с сетями. Когда впервые видишь все восемь уровней классической системы ОСИ в красивой таблице, механика начинает слоиться. Говорят, модель исключали из преподавания раз восемнадцать. А теперь посмотри на РЕальность.
- Одни и те же объекты...
- Всего лишь разные настройки сканера. Но культура требует их слоить... и люди слоят.
- В таком случае, первый-второй - это макроуровень, а потом мы становимся достаточно велики... или слепы, чтобы видеть поверхность.
- Расширяемся. Так называемые барьеры сети после пятого уровня - не что иное, Как невозможность перерастания существующей части сети на следующий макроуровень. Тогда шестой, седьмой... восьмой и девятый уровни - вопрос только времени. Или, возможно, это система безопасности, подключенная конструкторами. Тогда эти уровни, возможно, уже существуют.
Табачный дым кольцами вился под потолком и тоже казался коричневым от кофейного запаха. Ниев подобрала ложечку и нарисовала на белой пене забавную рожицу, чем-то походившую на профессора Сэйва.
- Хотела бы я тогда знать, кто там гуляет...

Осторожно, как птица, забравшаяся в чужую кормушку, Мишель положила рядом две фотографии. Одну новую, только недавно покинувшую ванночки с проявителем и закрепителем, вторую кочевавшую из альбома в альбом уже больше десяти лет. Уговаривала себя – только затем, чтобы посмотреть, не ошиблась ли, не напутала ли. За такое время все меняются. Оглянулась на дверь, когда снаружи послышался шум. Шаги на лестнице протопали на следующий этаж. Мишель села за стол, держа два кусочка гладкого картона на ладонях перед собой. Поджала губы. Меж бровей образовалась скорбная складка.
Вот он на новой фотографии, похожий на стремительного хищного ястреба. Смотрит на нее... да нет, откуда ему было знать, что она там? Случайность. А может, нет? Михаэль вечно все знал.
А вот второй снимок, давний, черно-белый для художественности, чуть-чуть потускневший от времени. Он и здесь смотрит в камеру, но с веселой юной улыбкой. Протягивает к ней руки, состроив из них рамку портрета. Круглее лицо, длиннее не везде аккуратно стриженные волосы. Мишель зарделась: тогда она не очень-то мастерски управлялась с ножницами. Яблоневый сад у него за спиной вот уже год как срубили. И главное – здесь еще нет того убийственно внимательного взгляда, мгновенно протыкающего насквозь и уходящего прочь.
Мишель стряхнула задумчивость и потянулась для начала за телефонным справочником. Одной рукой пролистала страницы, второй, не глядя, набрала цифры на черной телефонной трубке.
- Элис. Как твой приятель?
...
- Про которого ты говорила, что он хакер. Пусть поищет для меня одного человека.
...
- Нет, лично для меня. Записывай... Шень Юй-чжи.
...
- Михаэль.
...
- Да, Элис, это срочно. Спасибо.
Раз он здесь, она найдет его.

Виктория фарм…

Телохранители устроились по разные стороны от двери, за которой скрылись ученые, и на завидном удалении друг от друга. Стилет стоял, привалившись спиной к стене, и демонстрировал показной флегматизм и безразличие к окружающей обстановке. На самом деле, наемник внимательно следил за каждой тенью, что мелькала за широкими окнами в свете утреннего солнца, и реагировал на каждое движение и звук, как хорошая служебная собака. Лянь же развалился на приставном стуле и, хихикая-похрюкивая, изучал очередной номер комикса «Протагонист». Речь в этом «высокохудожественном и литературно целостном» произведении шла о простом человеке, попавшем в мире супергероев, и регулярно этот мир спасающем от суперзлодеев в виду криворукости и общей тупости коренного населения. В особо забавных моментах коридор оглашался неприкрытым гоготом. Психика Стилета стоически держала оборону.
Тем временем, внутри огромного операционного зала, два программиста колдовали в недрах могучего вычислительного центра. Разговор, который велся между этими двумя специалистами, довел бы несчастного телохранителя до психоза намного раньше эксцентричного поведения коллеги.
- А если запараллелить логическую связь о обратности противоречивых данных? – доктор Васильев пригнулся почти к самому монитору, изучая зеленые столбики цифр и знаков на черной поверхности.
- Если истинно «А», при условии истинности «В»… Хотите дать ему возможность пересмотра позиций по всей «изначально истинной» цепи? – Ки-мани у терминала доступа продолжал загружать дополнительные данные в центральную матрицу. – Здесь уже не хватит двухкомпонентного цикла.
- Это не страшно, мы введем третью компоненту, и даже можем придать ей двойное отображение вариативности. В конце концов, центральный процессор и логарифмические центры Ктулху мы собирали на базе Сетуни-3.
- Я так и подумал, - кивнул ямаец. – Еще когда мы комплектовали эту машинку в «Параллаксе» модулями внешнего сличения и диагностики. Нам тогда пришлось повозиться с центром распределения данных по степени важности.
- Как раз потому, что вы оставили теоретическую третью компоненту, но в одном варианте проекции.
- Ну, нам показалось, что для «-1» вполне достаточно показателя «Высчитать вероятность истины». А что предлагаете вы?
- Мы введем для «-1» дополнительные функции значений «+» и «–», для пересчета возможности истинности варианта по обоим направлениям.
- Хм, хотя да, но тогда при расчете показателя от «истинности неверного» ему придется выворачивать весь алгоритм анализа, возвращаться к начальным данным и, изменяя их, проводить новый цикл.
- Истина рождается в мучениях. Зато он сразу сможет столкнуться с теоретическим выбором непротиворечивых фактов. Опять же модуль эмоционального формирования…
- Да-да. Я решил, что будет достаточно образца А17, одобряете?
- Дзисаи третьего поколения? Да, вполне годиться.
- Тогда давайте еще раз прогоним цикл реверсной загрузки и посмотрим, что у нас получилось.

Несмотря на все свое усердие, Стилет почти пропустил тот момент, когда перед ним возникла майор военной разведки. Виктория прошла мимо телохранителя, запоздало дернувшегося ей вслед, и замерла у двери, которую теперь перегораживало непроходимое препятствие в образе небритой физиономии Ляня.
- Девушка, вам помочь? – наемник оскалился, продемонстрировав офицеру-порученцу наличие двух кривых клыков в нижнем ряду зубов.
- Во-первых, майор Фонг. А во-вторых, мистер Ясумото, мне хотелось бы видеть вашего подопечного, - покосившись через плечо на Стилета, Виктория добавила, - и вашего тоже, мистер Кайшо.
Стилет поморщился при упоминании своей фамилии, но Лянь улыбнулся еще шире.
- Как будто эти подробности мешают вам быть девушкой.
- Не переходите границ, - голос Виктории приобрел жесткость, в коридоре заметно похолодало.
- Не могу, это часть моей профессии, - Лянь и не думал сдавать назад. – Мы, конечно, впустим вас майор, мы ведь не можем отказать такому прелестному офицеру столь грозной организации. Но прежде один вопрос – а что вы делаете во время свободное от исполнения поручений, способствующих управлению и сохранению жизней миллионов разумных (и не очень) существ?
- Во всяком случае, не общаюсь с представителями той самой «не очень» части.
- Неужели мне теперь придется вернуться в школу и получить аттестат, - притворно пал духом Лянь. – И другого пути у нас нет?
- Мистер Ясумото, или вы меня впускаете, ил я вхожу сама.
- Ну вот, а разговор только начал завязываться…
В этот момент за дверью, заслоненной широкой спиной телохранителя, что-то громко загудело, а усиленный репродуктором голос выдал радостное и громогласное «ФХТАГН!»
- Что за… - удивленно пробормотала Виктория.
- А чего вы от них хотели, - пожал плечами Лянь. – Они ж больные на всю голову.

Она же, немного раньше

Самое дикое ощущение - когда сны, точно знающие, что пришло их время, мешаются с образами в Реальности. Ты видишь знакомые вещи там, где их быть не может. Локация меняется на другую без дозволения. Выстроенные в рядок фигуры вдруг устраивают пляску вокруг тебя и вообще ведут себя бессмысленно и беспорядочно. Смешиваются лица и события, в жизни разделенные расстоянием или временем. Вот тогда-то требуется четко осознавать, где сон, где Реальность, а где едва ощутимая действительность, например, когда острые коготки спящей кошки вцепляются тебе в колени.
Пирамиды, спирали, медленно вертящиеся колеса и сложные многогранные структуры из отливающих металлической искрой данных составляли в Реальности невообразимые конструкции, в которых с наслаждением бултыхался песчаного цвета фенек.
В кожаном кресле с маргай на коленях сладко посапывал во сне приглашенный специалист по душевным движениям андроидов.
...Каунт-Унари с тихим звоном расправил металлические крылья. Фенек осклабился, выставил наружу острые клыки.
...Кацура на общем экзамене в последнем классе школы подмигнул, оторвавшись от своего листа с задачами.
...Раскрылось досье с заголовком: Михаэль Шэнь. Отличный работник, длительный стаж, в меру великолепная репутация. Копия блестящего досье отправилась в отдельный каталог. "Серый кардинал", молчаливое начальство администратора Питера Лианга, наверняка заинтересовалось бы кое-чем здесь, но пусть заинтересуется попозже. Если его ребята вообще сумеют найти ту пылинку информации, которая привлекла остроносую пустынную лисичку.
...Восемь одинаковых девушек танцевали старинный китайский танец под гипнотизирующее мелькание ярких одежд.
Пробуждение сначала показалось еще одним переходом с сервера на сервер, но ощущение от душной кожаной обивки на щеке, тяжесть свернувшейся на коленях пушистой безобразницы и онемение затекших ног с непреложностью очевидного доказали, что сны и работа в Реальности закончились. Голова нещадно гудела, и двигать ей, особенно мотать, не рекомендовалось. Шун бережно уложил мягкую, как тряпочка, кошку на кресло и, рискуя устроить в мозгу небольшой взрыв, потянулся. И вот тут он увидел выворачивающего из коридора к лифту человека. Было в нем нечто смутно знакомое, то ли в ленивой походке, то ли в манере держаться. Так кажутся знакомыми очертания в тумане, оказывающиеся потом раскинувшимся над дорожкой кустом.
Дальнейшее произошло в мгновение ока. Реальность тревожно всколыхнулась. Одновременно с острым, как иголка, пиком активности в ней высокий незнакомец – похоже, японец, - протянул руку и указательным пальцем с надетым на него металлическим остроконечным наперстком нажал кнопку на боковой панели лифта. Знакомым движением сложил пальцы и потянул, будто снимая что-то с панели. Стоя спиной, махнул второй рукой на прощание. Сомкнулись металлические двери, а из Реальности пришло сообщение о резком изменении в структуре данных. В окно было видно, как тот же японец выходит из дверей, коротко переговаривается на пороге с двумя приезжими и уходит к такси на стоянке. Денрей улыбнулся, несмотря на медленно крутящиеся перед глазами красные круги. Задачка оказалась еще более многомерной, чем он предполагал сначала.

Ночь с 7 на 8-е апреля

Безопасность. На что только люди не пойдут, чтобы добиться ее. Для себя, для близких, для тех, кто не безразличен. Очень многое делается и отдается во имя нее. Но не всегда потом, посмотрев на результат, можно сказать, что усилия и жертвы оправданны.
Человек, настолько свыкшийся с псевдонимом, что уже не был уверен, отозвался бы он на собственное имя, вздумай кто-нибудь назвать им, потер озябшие руки. Кольцо-печатка на безымянном пальце левой руки скользнуло льдом по ладони. Апрельский ночной ветер приносил с моря пробирающий насквозь морозец, который чувствовался даже в квартале от берега среди невысоких наполовину восстановленных за последние десять лет после небывалого шторма зданий. Руки в карманах, воротник поднят, Ю Ди в почти кромешной тьме быстрым шагом направлялся к своему новому временному пристанищу.
Разговор с женой на этот раз получился короче прежнего. Он звонил с видеофона в порту после того, как они расстались с юным Сотоми.
- Как ты, жена? - спросил Ю Ди.
Очередной кай-то швартовался к насквозь пропитанному влагой причалу. Мелкий дождь рисовал бисерные узоры на стекле будки, обещая завтра превратиться в густой удушливый по жаре туман. Ветер играл полами черного плаща.
- Ничего, - ответила невидимая она так, словно безмерно устала. - Дети спят.
Помолчала; вклинился ровный бубнеж телевизионных новостей.
- Все ли у тебя хорошо, муж?
Даже она не звала его по имени.
- Да, - коротко ответил он, помолчал и добавил: - Дело движется. Уже недолго,
Сквозь мельтешение помех в трубке донесся шорох одеяла, в которое она заворачивается, когда в столице холодно. Желтое в крупную черную клетку. Кажется. Она не слишком верит, что недолго. Наверное, она не слишком верит, что знает его.
Они распрощались неловко, оставив не сказанные слова висеть в воздухе подобно водяной пыли ушедшего дождя.

***

За мгновение до закрытия дверей лифта он увидел в зеркале вполоборота строгое лицо с острыми чертами хищной птицы. Кольнуло недоумение – лицо показалось чужим. Знакомым, виденным, но чужим. Он провел рукой по собственному лбу, носу, губам и подбородку, но так и не понял, какое же лицо он носит.
Отзвук выстрелов, скакнувшее по стенам эхо. Жгучая вспышка слишком яркого света. Обрыв. Белые лучи из высоких окон падают на натертый до блеска пол. Бесконечный ряд высоких окон, за которыми лишь белизна. Идеально беленый потолок. Слепящие белые лампы. Белые люди, чьи лица закрыты наглухо, даже взгляд не поймать. Слетелись, как пчелы на аромат цветка меняющейся жизни. Гудят, трудятся.
- Зачем вы?
Не отвечают, им нечем – в их челюстях нет ртов. Свет то приближается, то отдаляется, становится то ярче, то тусклее. Иногда пропадает вовсе, остаются только внешние звуки и собственное дыхание. И не пошевелиться, даже палец не согнуть.
- Ты станешь лучше, - говорит один из них прямо в голове.
- Вы не спросили меня.
Голос тонет в океане новых ощущений, хлынувших разом и затопивших с головой.
Отголоски грозы за окном и дрожащая мгновенная ниточка молнии – вот и все, что он видит. Смятая в лепешку подушка под рукой. Пальцы второй вслепую нашаривают холодную дужку очков, водружают их на нос. Светящийся циферблат наручных часов на прикроватной тумбочке. Середина ночи. Сбитое на пол одеяло. Таинственно поблескивающая рядом с часами печатка. Пантера в Реальности спит. Глухо.
Сон. Ю Ди сдвинул очки на лоб и провел пальцами по слишком тонкой коже почти сожженных когда-то век. Неправильный сон. Верный только наполовину.
Зато он вспомнил, в каком досье видел раньше лицо человека в лифте.
А мгновение спустя он понял, зачем проснулся.

Та же длинная ночь

Брат и сестра почти достигли входной двери родного дома, когда в ночи, где правят кошки, крысы и воры, возникло неожиданное видение. Кругленький улыбчивый человечек уютно расположился в кресле за столиком уличного кафе. Почему-то оно еще работало в столь поздний час. Широкий полосатый тент защищал коротко стриженные белые из-за седины волосы единственного посетителя от россыпи дождя. В пухлых маленьких пальцах чашечка кофе казалась крохотной. Фонарь бросал ртутный мертвенный свет на широкое добродушное лицо, не давая шанса на ошибку.
- Ю-Ю, беги домой.
Строгости не получилось еще и потому, что сестра крепко вцепилась Тони в руку (попробуй оторви!) и блестела глазами, точно обозленный и крайне воинственный мышонок. У Лианга же вид был, наоборот, застуканного на преступлении карманного воришки.
- Маленький Папа, не сегодня, а? - заныл бывший "морской призрак" без особой надежды на успех; мокрые волосы повисли сосульками.
Ночной любитель кофе улыбнулся так, что любому захотелось бы стать голубем и спрятать голову под крыло. Он с удовольствием сделал глоток, поставил чашечку на такое же миниатюрное блюдце и только тогда повернулся к озябшему и мокрому младшему поколению семьи Лианг.
- Девочка, - ласково сказал он Ю-Ю, - надо слушаться старшего брата. Иди домой.
- Иди, сегодня меня уж точно не убьют... – Тони прикусил язык.
Нога за ногу Ю-Ю поплелась к дверям подъезда.
- Или убьют?

(унд Далара и витающая в оффе Сай)

- Тони-Тони, - укоризненно произнес улыбчивый добряк и махнул пухлой ручкой нерешительно остановившейся у подъезда девушке; а когда она скрылась из виду, продолжил огорченно: - В двенадцать лет тебе доверили передать пакетик героина, и что вышло?
- Перестрелка... - Лианг виновато опустил голову. - Но я же не знал, что там окажется полиция!
- Когда тебе было пятнадцать, - огорченно продолжал Маленький Папа, будто не слышал сконфуженного Тони, - тебе поручили угнать машину. Ну зачем было собирать себе на хвост всех окрестных полицейских, а?
При воспоминании о той почти голливудской погоне на смуглой физиономии «морского призрака» расцвела ухмылка и тут же завяла, стоило собеседнику весело по-поросячьи моргнуть белесыми ресницами. С этим кабанчиком пусть кто другой спорит, но не Тони. Лианг безуспешно ковырнул носком ботинка асфальт. В ночной тьме нетерпеливо переминались две очень большие тени. Маленький Папа вздохнул и отпил крошечный глоток кофе. Хрустнул сахарным печеньицем.
- Тебе помогли попасть в «Морские призраки», элитное подразделение с высочайшим отбором. Ты мог бы добиться высот... И что? – он жестом остановил готовый сорваться ответ Тони. – Их расформировали, и ты стал полицейским. Ты пошел задать филиппинцам всего один вопрос об оружии, а что получилось?
Взгляд маленьких глаз в окружении смешливых морщинок уперся в переносицу Лианга с серьезностью лазерного прицела. И любой ответ мог стать поводом для выстрела. Тони приготовился как можно дороже продать свою жизнь.
- Меня не предупредили... – голос подвел и вместо нормального возмущения получился задушенный сип.

(вместе)

Толстячок в кресле грустно покачал головой и отвернулся, глядя на танцующие под фонарем бисеринки дождя.
- Неужели тебе совсем ничего нельзя доверить?
Большие тени колыхнулись в предвкушении окончания затянувшегося разговора. Тони покосился на них. И, сняв мокнущий под ночной моросью перевернутый пластиковый стул из невысокого штабеля у стойки, сел напротив старого знакомого. Наклонился, упираясь локтями в колени, заглянул прямо в круглое лицо собеседника.
- Я еще ни разу не промахивался, - сказал бывший «морской призрак». – Ни единого раза.
Маленький босс расцвел отеческой улыбкой.
- Ты талантливый мальчик, Тони. Хоть и разгильдяй, каких мало.
Девочка-официантка шмыгнула к столу в полупоклоне, забрала пустую чашку с блюдцем и, так же тихо исчезла за занавеской кухни. Круглый Элл смотрел на Лианга с серьезностью рентгеновского аппарата.
- Ты хорошо помнишь Лю Манга?
Тони кивнул:
- Я помню всех наших.
- Ему всегда не хватало средств, особенно после роспуска «Морских призраков». В долг ему уже никто не дает, даже собственная жена.
Маленький Папа предложил мокрому насквозь собеседнику пачку сигарет.
- На днях Лю Манг сказал своей жене, что у них скоро будут деньги. Когда тебе предложат ту же работу, не отказывайся. Обо всем сообщай мне.

(в паре, ун)

Пауза затянулась ненадолго, ровно на столько, сколько требуется, чтобы одна из нетерпеливых теней выдвинулась из-за границы света и тьмы, обрела плотность объем и щелкнула зажигалкой. Так какой же есть выход... произнес в голове Тони разбуженный сходством ситуаций голос на мандарине. Какой есть выход у офицера полиции, в прошлом «призрака», кроме как принять предложение и достать тех, кто марает честное имя его бывшего подразделения?
- Я все сделаю.
Маленький Папа благосклонно кивнул и встал. Стоя, он достигал роста сидящего Лианга, за что и получил первую часть своего прозвища. Та же широкая безмолвная тень заботливо развернула над боссом зонт.
- Счастливо тебе, Чао-вэй, - махнул пухлой ручкой Элл.
Он еще не укатился восвояси в сопровождении громил, а промокший и больше напоминающий помятого щенка Лианг не успел взяться за дверную ручку, как над их головами распахнулось окно и улицу огласил чуть-чуть недоуменный, зато звонкий голосок Ю-Ю:
- Тони! Тебе звонит какой-то человек без оленьей упряжки!!!
Комичная с виду троица остановилась. Круглый Элл обернулся и пришпилил бывшего «морского призрака» к стене взглядом, который говорил: «В следующий раз лучше тебе сообщить мне обо всем». Один из громил, чьи кулаки определенно чесались, шагнул было обратно, но его остановили. За шорохом дождя не было слышно, что сказал босс, но драчун пригасил излишний пыл и вернулся на свое место.
А Тони от греха подальше нырнул в спасительный тусклый полумрак кое-как освещенного подъезда.

(обе)

Где-то в Сянгане
7 апреля, утро

На фоне светлого прямоугольника оконного проема небольшая точеная фигурка казалась индонезийской статуэткой, одной из тех, подделками которых так охотно торгуют на запруженных великорослыми и откормленными туристами улочках азиатских городов. Только эта отличалась и столетиями выверенной четкостью линий.
- Эй, спящая красавица! - окликнула она, не поворачивая головы, закутанную в одеяло девушку. - Пора открывать глаза и приветствовать новый день. Солнце уже встало.
Она помолчала, улыбаясь и разглядывая сквозь опущенные ресницы купающиеся в золотистом утреннем сиянии небоскребы.
- Люди назвали бы нас кузинами. Но точнее было бы сказать, что я в некотором смысле твой прототип. Если хочешь, зови меня «по»*.
Женщина звонко расхохоталась над собственной почти-шуткой. Молодое гладкое лицо с едва лишь заметными морщинками в углах глаз отражалось в оконном стекле.
- Ты не похожа на бабушку, - девушка, сонно моргая, разглядывала вчерашнюю "спасительницу".
Светлый ореол, сделавший женщину невозможно-тонкой, роднил ее с бредовым видением... как их называли? Пророков?
- Предскажи мне судьбу.
- Обладай правдой, когда льешь вино...
Палец оставил на пыльном стекле длинную черту. Подумав, женщина у окна пририсовала под ней два коротких штриха. И еще одну длинную линию.
- Молодой лис почти переправился через реку. Если вымочит хвост, то не будет ничего благоприятного, - незнакомка начертила вторую триграмму. – Ты рождена, чтобы наступил хаос, без которого невозможно бесконечное творчество. Меня зовут Санни**, а тебя?
- У меня есть номер и имя модели, - сомкнула ресницы андроид.
Можно было настроить матрицу, и свет бы больше не резал глаза, но Роксан не стала этого делать. Иначе пришлось бы называть имя.
- И у тебя есть свобода, с которой ты не можешь разобраться. А еще у тебя есть твои сестры. Ты отведешь меня к ним, андроид с номером модели? – как будто пританцовывая на ходу, женщина пересекла огромную комнату, наполненную светом и искрами пыли в солнечном кубе пространства.
- Если бы я сама знала, где они, - андроид потерлась щекой о подушку. От шелка поднималось вверх мимолетное тепло ночи. Поймала себя на мысли, что в первый раз в жизни касается этой материи. Как тоскливо было от мира, сотканного из понятий... "Зато я это понимаю..." - Я не видела тебя в Институте.
- Меня там никогда и не было, - Санни присела на корточки. – Ты красивее меня, признаю.
Она провела кончиками пальцев по губам андроида.
- Как же мне с тобой поступить?

__________
*婆 – (кит.) бабушка.
* Имя можно трактовать как «солнышко» и как «третья, грядущая»

(а это мы с Китти, то есть с Кысем)

- Как - хочешь?
Санни наклонилась еще ближе:
- А как хочешь ты?
- Рассказать, - улыбнулась Роксана, глядя в глаза прототипа. - Мне больше нравится твоя красота.
Темные ресницы ее собеседницы опустились, обозначая признание. На шее женщины на плетеном кожаном шнурке болтался амулет в виде обточенного в каплю кусочка нефрита.
- О чем?
- Столько интересных людей вокруг... и всем мы зачем-то нужны, - андроид погладила камень пальцем. Еще одно новое ощущение.
- Потому что все хотят стать частью будущего, и я не исключение.
Женщина легла рядом, подперла голову рукой; под смуглой, золотисто-оливкового цвета кожей перекатывались крепкие мускулы.
- А будущее это – Девять сестер. По крайней мере, для этой страны. Так я тебе действительно нравлюсь?
- На твое лицо стоит смотреть очень долго. А движения хочется выучить. Часть будущего - чистый лист, а прошлое часто хранит на себе шедевры.
"Она правда верит в помощь лаболаторной куклы, пусть даже и наделенной властью в Реальности?"
Женщина потрепала андроида по коротким, жесткой щеточкой, волосам. Ее собственные волосы тоже были обстрижены и смешно завивались колечками возле ушей.
- Я – прошлое, ты – будущее. Без меня тебя не будет, без тебя мое существование бессмысленно.
- И где-то есть точка, где одно переходит в другое. Господин Сэйва? - человеческая кожа была непривычной на ощупь. Не отличалась тактильно, но было и что-то еще. Течение настоящей жизни?
- Повелитель воды? – женщина негромко рассмеялась. - Может быть.
Она поменяла позу так, чтобы андроиду было удобнее изучать ее; одну руку закинула за голову, второй рассеянно играла мочкой уха Роксан.
- А он повелитель? У тебя бьется сердце, - андроид медленно вела пальцы по ребрам женщины, прислушиваясь к отзвуку мерных ударов. - Странное эхо.
Если прислушаться, можно было услышать движение крови под кожей, даже незаметные глазом сокращения мышц - нервы отзывались на прикосновение. Мерно, хоть и все убыстряясь, поднималась и опускалась грудь под черной шелковой майкой. Женщина неожиданно легко привстала, и теперь ее дыхание можно было даже почувствовать.
- Надеюсь на это, - прошептала Санни в самое ухо Роксан. – Нам всем придется сделать на него ставку, и поставить все, что найдется в душе и карманах.
- Повелитель заблудившихся призраков, - улыбнулась андроид. Дыхание отражалось от кожи ее спасительницы, принося с собой едва ощутимый запах тепла, соли и чего-то еще, неопределимого. Цвет загорелого лица женщины почти не менялся от прикосновений, но сквозь теплый оливковый цвет иногда проступал пурпур. Коснувшись изящного золотистого уха, девушка едва слышно фыркнула - вспомнился строгий японский канон.
- Верно. И мне интересно, какой частичку себя он подарил тебе, мой маленький призрак-гулена, - Санни прижалась щекой к плечу Роксан.
- Хочешь увидеть?
- Она еще спрашивает... Конечно, хочу.
Андроид тихо, покорно кивнула - и вывернулась из одеяла, подставляя болезненно-бледную кожу полузнакомому свету солнца.

(вторая часть ))

7 апреля

«Дублин Джек» в самом центре Лан Квай Фон оказался настолько ирландским, насколько мог себе позволить. Привозным здесь было не только пиво и виски, но и обслуживающий персонал. Си Чен Ин с трудом впихнула свой неформатный фургончик на стоянку, едва не став причиной гибели рядом припаркованного автомобиля, и прямиком направилась на открытую веранду, игнорируя прохладу заведения.
- Люблю смотреть на толпу, - пояснила девица, устраиваясь за крайним столом.
Сашка недоверчиво покосился на плетеное кресло:
- Оно точно выдержит груз больше десяти килограмм?
Си Чен Ин пожала плечами и уткнулась в изучение напечатанного на картонке меню, ведя пальцем по строчкам и заранее облизываясь.
- Можем проверить, а можем сразу попросить, чтобы принесли табуреточку, - сказала она между делом.
Сашка опасливо сел в плетенку.
- Черт, я себя булочкой в корзинке чувствую... - он повозился, устраиваясь поудобнее. - Но если тут и пиво разносят не в кружках, а в фужерах...
- С ума сошел? Это же ирландский бар!
Она оказалась права: пиво им принесли в тяжелых кружках из толстого стекла, и пиво было черное, густое, пахло хлебной корочкой, а на пене бармен нарисовал счастливый четырехлистник. Рысев покосился на этот рисунок лиловым глазом и пробурчал себе под нос что-то по-русски, причем, судя по интонации, явно не хвалебное.
- Ирландцы... - соизволил он перейти на китайский. - Больше чем уверен, что трилистник у этого типа даже на заднице вытатуирован. Точнее, целая поляна трилистника. И жрет он, как истинный ирландец, одну картошку.
Сашка взял кружку и осторожно отхлебнул.
- Фу... - он слегка скривился. - Как я соскучился по нормальному свежему пиву...
- Ты расист, - без тени обвинения сказала между двумя глотками китаянка; скорее, это была констатация факта.

(мы с сержантом, ун)

/С милсдарыней Сон и милсдарыней Даларой)))/
- Нет, я просто люблю пиво, а не извращение над ним. - Лейтенант сделал пару глотков. - И кто мне говорит про расизм, а? Между прочим, не я питаюсь американским плагиатом на итальянскую кухню! Кстати, о кухне - перекусить не хочешь?
Она хотела не просто перекусить, она явно вознамерилась порядком опустошить бумажник полицейского.
- Знаешь, так редко случается, когда угощают от щедрот! – пожаловалась «ледоруб», набивая рот жареным мясом, печеной картошкой и хлебом с маслом.
Приятно было посмотреть, как девушка насыщалась.
- А ты считал, я потребую аккумулятор?
- Нет, - Сашка привередливо ковырнул баранину. Сунул в рот кусочек, пожевал и вынес вердикт: - Из морозилки. Знаешь, что я не люблю в таких вот заведениях?
Он обвел рукой террасу, чтобы у собеседницы не осталось сомнений, какое именно заведение он подразумевает.
- М-мм?
- Ну вот смотри. Мы сейчас в заведении, претендующим на звание паба с ирландской кухней, так?
- С ирландской выпивкой, - поправила Си Чен Ин, выскребая ножом масло из лоточка. – Еду готовили местные.
- Тогда тем более.
Сашка ловко сунул обглоданную косточку в просторный карман толстяку-администратору, расшаркивающимся перед очередными посетителями. Секунду подумал и так же умело вытянул у раззявы из другого кармана золотистый значок, дающий право на скидку, и продолжил лекцию:
- Видишь ли, они вполне могут себе позволить готовить согласно рецептам, благо доход стабильный и довольно большой. Но вместо этого они закупают баранину, предназначенную для консервного завода, и хранят в морозильнике, элементарно экономя таким образом на мясе и топливе. Держи, сувенир, - он протянул значок девушке.

Администратор тем временем, пыхтя и потея, усаживал клиентов за вип-столик.
- Мы в Гонконге, - Си Чен Ин сыто откинулась на спинку плетеного кресла и, обмахиваясь меню, строила на тарелке из оставшейся картошки пагоду. – Почему бы не обманывать тех, кто сам напрашивается на обман?
- А почему бы для разнообразия и не вести себя честно, благо это никакого ущерба не принесет? Тем более что кухня лжи не терпит! - Лейтенант заинтересовано наблюдал за строительством. - Видишь ли, повар считается хорошим тогда, когда для него приготовление блюда - отдых, а не обязанность. Вот здесь у них два повара, оба ирландцы, у обоих дипломы и грамоты, но в их блюдах нет главного - души.
- Тон цзы в таких случаях говорит: «Благородный правитель непременно должен иметь усердных прямодушных слуг, подчиненных, которые говорят правду в глаза. Именно в этом случае правитель будет долго жить и сохранит страну», - Си Чен Ин увенчала пагоду листочком петрушки. – Правда, он не сам придумал эту мудрую мысль, он цитирует.
- Угу. Это сказал Сунь Цзы. Только не "благородный", а "умный", - машинально поправил Сашка. - Но тут как раз дело все наоборот: руководство паба само заинтересовано в надувательстве. Вот ты сейчас набила живот мороженой бараниной с лежалой картошкой, но пребываешь в уверенности, что все это истинная ирландская кухня. - Он отпил пива. - Хм... Так, про что это я? А, да. Так вот, баранину полагается денек подержать, но не в морозилке. И картошка должна быть свежей, а не эти недочипсы.
- Бзззз! Ответ неверный.
- Да? Думаешь?
- Это сказал учитель Мо, а в остальном я с тобой совершенно согласна. Ирландскую кухню можно отыскать только на кухне в Ирландии, разве не так?
- Я не знаю, кто такой этот Мо, но ирландскую кухню можно приготовить где угодно. - Сашка подозвал официанта и сунул нос в меню. - Ну что, посмотрим, какой здесь эль?

(все еще мы с сержантом)

И они посмотрели, какой тут был эль. Когда дегустация зашла так далеко, что Си Чен Ин принялась кидать огрызками картошки (она ухитрилась уничтожить еще одну миску почти целиком) в воробьев, встал разумный вопрос: а не попросят ли развеселившихся клиентов отсюда подальше?
Рысь проследил за очередной попыткой своей спутницы повторить бой за Гонконг. То ли воробей в роли "Зеро-Накадзима" был более удачлив («это был японский воробей!» обиженно заспорила девица), то ли ПВО барахлило, но факт остается фактом: картошка приземлилась на голову американскому туристу, важно выплывавшему из автобуса. Тот ошалело выпучил глаза и принялся хватать ртом воздух. Сашка немедленно сунул в рот два пальца, лихо, по-разбойничьи, свистнул и заорал:
- Янки, гоу хоум!! - после чего добавил по-русски нечто непечатное и завершил пассаж воплем: - Официант, счет! Мы не унизим себя посещением заведения, в котором свиням из США позволяют сидеть рядом с людьми!
Но прежде, чем это случилось, к ним присоединился еще один клиент, гораздо более трезвый и запыхавшийся. Вонг скользнул за столик незаметно и быстро, как угорь, которого напоминал. Уложил тощие локти на скатерть и вытаращился на девушку.
- Привет. Если ты правда андроид, а не просто очень тренированная, то здорово выглядишь. Японская, небось? У нас таких не делают, и нигде больше тоже.
- Вот человек, который умеет делать комплименты! – развеселилась Си Чен Ин. – Меня делали в «Сендзюцу», спецзаказ с китайской внешностью.
- Вонг, ты о чем-то, кроме техники, интересуешься? - детектив очередной раз принялся изучать меню, игнорируя суетящегося рядом менеджера.
Утирающийся американец вновь погрузился в автобус, громогласно сотрясая воздух угрозами.
- Ты ж сам ко мне приехал, чтобы я в ее мозгах покопался, забыл что ли? – глазки его сделались сальными. – Японская сборка... – он сладостно причмокнул. - Это ж все равно что натянуть на себя мундир Геринга и так походить – все обзавидуются.

(и тут к ним двоим присоединяюсь я)

- Особенно мой прадедушка. - Сашка откинулся в кресле и что-то шепнул администратору. Тот кивнул и умчался. - Странно, я и не подозревал, что тут такие антиамериканские настроения. После моего вопля половина посетителей собралась уходить под тем же предлогом...
- Или просто хотят избежать скандала, - Си Чен Ин поднялась, хоть и не с первой попытки. – Ладно, jing cha, общаться с тобой приятно, но мне нужно зарабатывать себе на жизнь. Пока!
- Стоп. У нас виски на очереди.
- А кто потом сядет за руль?
- Я. - Сашка принял бутылку у пыхтящего администратора и пристально изучил этикетку. Милостиво кивнул, и толстяк, облегченно вздохнув, испарился. - Конечно, виски еще та гадость, но за неимение лучшего...
- Э, подожди, а как же, - Вонг потыкал себя пальцем в висок, - мозги? Дай заглянуть хоть одним глазком!
- Сходи к патологоанатому. Там их валом, - посоветовал полицейский.
- Извини, но вскрывать себе черепушку я не дам.
- И я тоже. - Сашка свернул пробку и набулькал в рюмки янтарной жидкости. - Ибо это не комильфо.
Человек-угорь понял, что сокровище второй раз за день безнадежно уплывает из рук.
- Тогда зачем приводил? – буркнул он. – И с тебя деньги за ущерб, между прочим.
- Приволоку еще значок. - полицейский сунул Вонгу рюмку.
Тот понюхал предложенное. Порылся в бездонном кармане заношенной куртки и извлек оттуда носовой платок.
- У меня всегда насморк начинается от запаха западного пойла, - пожаловался он гнусаво, неторопливо разворачивая платок.

( а вот теперь втроем, ун!)

/все те же лица))))
Смотрел он при этом на Си Чен Ин так, будто ждал от нее каких-то действий. Противное гудение перекрыло звуки воробьиной ссоры. Девушка поморщилась, растирая кончиками пальцев виски, захотела что-то сказать, но вместо этого, беспомощно приоткрыв рот, опустилась в полуобмороке в плетеное кресло. Тощий и скользкий Вонг радостно вскочил, запихал обратно в карман миниатюрное устройство и тут же вытащил другое, со множеством разъемов. Подскочил к голове вожделенного андроида.
- Ты что делаешь? - хмель с Сашки как сдуло. - Ей же плохо...
- Это ненадолго! – ликовал тестировщик. – Я только погляжу, а потом будет как новая. Не сломаю твою игрушку
- Башку сейчас тебе прострелю, - ласково пообещал Рысь. - Какая это тебе игрушка, извращенец? Она же живая.
- Ты б не пил столько, - огрызнулся китаец, - увидел бы, что не живая она. Точно как манекены в витринах, только разговаривает и ходит, потому что программу вложили.
Разъемы все никак не хотели подсоединяться. Вонг полез в тот же бездонный карман за переходниками.
- Нет, ну в кого ты такой тугой, а? - Сашка встал, подошел к китайцу и выудил из его кармана подаренный недавно значок подводника. - Интересно, а если его под машину кинуть...
Тестировщик отвлекся от своего занятия ровно наполовину, попытался одной рукой выхватить значок, а второй продолжал шарить. Два интереса почти в буквальном смысле рвали его напополам. Переходники, наконец, обнаружились – во внутреннем кармане.
- Отдай! Подаренное не отбирают.
- А я не отбираю. - Полицейский отдернул руку с зажатым в ней значком. - Я его испытываю. Как это... А, во, краш-тест провожу.
Он присмотрел очередной туристический автобус и замахнулся, целя под колесо.
- Ты не боись, если он на дне столько пролежал, то автобус ему не страшен

- Придурок, - не открывая глаз, процедила Си Чен Ин. – С чего ты взял, что меня так просто отключить, а? А под машину лучше не значок, а его «пищалку».
- Wo kao! – сказал ошарашенный Вонг.
- Сам такой. - машинально брякнул Сашка. - Чен, ты как?
Значок с подводной лодкой вернулся в карман китайца.
- Голова раскалывается...
- Вискарь дерьмовый, наверное. Вонг, выключи эту свою фиговину, а то не скажу, где можно взять петлицы китайского пехотного офицера 1937 года. Причем настоящие, в идеальном состоянии.
- Да выключил-выключил.
Вонг был расстроен неудачей до глубины души.
Сашка присел перед китаянкой на корточки:
- Чен... Чен... Ты как? Скольких дураков перед собой видишь?
- Считая тебя? – на него бросили стремительный взгляд из-под опущенных ресниц.
- А у меня появились в этом плане конкуренты? - Рысев отмахнулся от встревоженного официанта с аптечкой. - Всегда считал себя лидером в этом плане, а тут на тебе... Вонг, сядь и не мельтеши, а то эти твои приспособления святой инквизиции меня нервируют.
Китаец перестал наконец что-то бормотать себе под нос и оставил тщетные попытки хоть как-нибудь пробраться мимо широкой спины лейтенанта. Даже сумел сесть, но ерзал и скоблил тощими пальцами скатерть.
- Чего ты с ней носишься? Никак она тебя охмурила? - «угорь» хихикнул.
- Ща на ноль помножу, дятел, - не оборачиваясь, пообещал детектив, после чего уселся в собственное кресло и пододвинул рюмку хакерше. - На, от головы помогает.

(опять мы же, ага)

Си Чен Ин поморщилась, но все же выдула залпом «лекарство», после чего вновь свернулась клубочком в плетеном кресле, напоминая очень крупного зверя семейства кошачьих. Но с клыками.
- Ну вот. И что ты сделал, Пилюлькин электронный? - Рысев как-то подзабыл, что русских писателей Вонг не знает.
- Сделаешь ей что-нибудь, как же...
Китаец от расстройства залпом опрокинул в себя отвергнутую им раньше порцию алкоголя. Сморщился и задышал часто-часто.
- Закуси. - Сашка пододвинул к нему тарелку. - Кто же так пьет-то?
Вонг сгреб картошку в рот и стал молча жевать, сердито зыркая на Си Чен Ин, а та тем временем решила, что одной порции “микстуры» ей маловато и не очень твердой рукой налила себе полный стакан. Лейтенант вновь наполнил оставшиеся два.
- Ну что, за взаимопонимание, дамы и господа?
- Кампай! – засмеялась девушка. – То есть... za zdorovie!
- Плохо не будет потом? - На всякий случай осведомился Сашка, чокаясь.
- Спорим?
- Спорим, что будет, или спорим, что нет?
- Там увидим. А сейчас просто спорим.
Рысев покосился на Вонга, но от вопроса удержался. Почесал бритый затылок.
- А на что спорим-то хоть?
- Ты это затеял. Ты и скажи.
- Я спор не затевал! - запротестовал полицейский.
- Тогда до свидания.
- Что-то ты тостами в тему не попадаешь. Лады, если тебе будет плохо - с тебя пиво, нет - с меня. Идет?
- Договорились!

(и они уговорились на троих)

/мы-маньяки! А вы не знали?)))
- Отлично. - Сашка лихо опрокинул рюмку и резюмировал. - Не, это не родная прозрачная.... Вонг, ну а ты чего как сыч напыжился? Расслабься, жизнь прекрасна! - он хлопнул китайца по плечу.
Тот хрюкнул и на всякий случай отодвинулся подальше.
- Пьяный русский хуже просто русского.
Судя по сосредоточенному выражению лица, он пытался заставить себя увериться, что лейтенант знает что делает и проводит свои действия специально. Получалось не слишком хорошо, вернее, совсем не получалось.
- Ну вот, и этот туда же... - огорченно махнул рукой Сашка. - Ты еще скажи, что если бы не русские, то у вас коммунизма бы не случилось. Кстати, Чен, такты толком и не объяснила, зачем слиняла. Вроде бы все нормально, поят-кормят, спать укладывают, опять же не нужно над доходом задумываться...
- Проверь оперативную память, - со смешком посоветовала китаянка. – Так хотел наш тон цзы. Он дал нам часть своей индивидуальности, и мне достался изрядный кусочек.
Си Чен Ин извлекла из нагрудного кармана темные очки и водрузила из себе на нос; очки сидели чуть криво.
- Больше, чем остальным, - уточнила девица.
- Тон Цзы? Это что за покемон такой? - удивился полицейский. - Сунь Цзы читал, а про этого - впервые слышу. Вонг, а ты слышал про такого? Кстати, Чен, эти очки тебе не идут.
- Какого такого? – буркнул китаец, намазывая на остатки картошки соус из почти пустой мисочки. – Тон цзы это правитель. Любой. Обращение такое.

- Да? Это что, мне теперь к капитану тон цзы обращаться? - Сашка подозвал официанта и вновь принялся изучать меню. Сделал заказ и вновь переключился на собеседников. - Чен, ты хочешь сказать, что вас сам президент совета директоров компании отпустил? Тогда какого черта этот бесноватый японец бегает и суету создает?
- Какой ты все-таки глупый! – китаянка отмахнулась узкой ладонью, и очки сползли на самый кончик ее коротенького носа. - Сказано же: «любой правитель»!.. Какой еще японец?
- Я же сказал - бесноватый... - лейтенант разлил по третьей. Встал, чуть отлил из рюмки на пол и молча выпил. Чуть постоял, опустив голову, и вновь уселся на свое место. - Он, наверное, анимэ пересмотрел в детстве. А с чего это ваш этот самый цзы, который тон, решил вас отпустить вот так просто? А если узнают?
- Не знаю. Если хочешь, спроси его сам. Вдруг тебе повезет больше, чем остальным?.. – Си Чен Ин вдруг звонко икнула и опять невпопад рассмеялась. – Извини, мне требуется в туалет.
Она чуть не свалилась, попробовав выкарабкаться из кресла, и нетвердой походкой направилась к вожделенной двери.
Рысев посмотрел ей вслед и поинтересовался:
- Ну и какой это робот после этого? Вонг, только не говори, что компьютер тоже бегает отлить.

(а вы думали, все закончилось?)

Город шумел, занимаясь своей ежедневной жизнью, которая текла у кого быстро, а у кого медленно, у кого по намеченному заранее плану, скучно и выверено (в восемь часов начать трудиться, в пять - покинуть рабочее место, прогуляться по известному маршруту, поужинать, посмотреть телевизор и лечь спать), у кого в режиме «куда кинет судьба». Но изменения так или иначе затрагивали любые клеточки огромного, раскинувшегося на нескольких островах города. В частности – небольшую автостоянку в самом центре Лан Квай Фон, где с места вдруг стронулся облупленный фургон с синей надписью на боку. Рысь как раз закончил расплачиваться с официантом, не скрывавшим радости по поводу прощания с проблемным клиентом, когда уголком глаза заметил шевеление там, где по идее его быть не должно.
- Ах ты... - Он негромко ругнулся по-русски, сунул официанту еще одну купюру и распорядился, показав на дрыхнувшего собутыльника: - Этого на такси!!
Фразу эту лейтенант прокричал уже в полете, перепрыгивая через перила веранды. Шлепнулся на клумбу с цветами и рванул вперед с низкого старта. Слова, которые он при этом шипел, цензурными не являлись. Трудно сказать, что больше насторожило водителя – звуки или видовой ряд, - но только фургон тоже набрал скорость. Насколько мог это делать в тесном пространстве, уставленном автомобилями. Сашка выматерился и тоже чуть поднажал, сокращая расстояние. Пистолет в сумке чувствительно колотил по пузу, мелочь, которую он поленился уложить в бумажник и высыпал в карман, весело звенела, прохожие таращились недоуменно-вопросительно, в общем, все прелести погони были, что называется, налицо.
- Мама, и почему я не стал ветеринаром... - пропыхтел полицейский.

(и это все мы, ага)

/маньяки в действии)))
Фургон огрызнулся на шикарную машину, сунувшуюся между ним и выходом к свободе, выписал крендель и пропахал по газону две глубоких борозды левыми колесами. Чувствовалось, что водитель преисполнен решимости, уверен в себе, но не слишком-то трезв.
Рысев, стиснув зубы, оттолкнулся от бордюра, прыгнул и повис на кормовой подножке фургончика, ухватившись за дверную ручку. Как обычно, согласно всем законам подлости, дверь оказалась незаперта. Створка распахнулась, и лейтенант повис на ней, нелепо дрыгая ногами в поисках опоры. Не заорал он только потому что все силы ушли судорожное цепляние за дверь в попытке избежать падения. Навстречу попалась чья-то припаркованная машина. Будь скорость повыше - не избежать бы Сашке больничной койки в качестве презента за удачную стыковку, ну а так ему посчастливилось оттолкнуться от крыла и по дуге прилепиться ко второй створке, зацепившись ногой за подножку, а левой рукой ухватившись за стойку. Повисев несколько секунд, он подтянулся и мешком ввалился в фургон, шлепнувшись на четвереньки и тяжело дыша.
- Далеко собралась? - поинтересовался детектив, доставая пистолет из сумки.
- В кого будешь стрелять? – вопросом на вопрос отозвалась Си Чен Ин, выводя автомобиль на улицу. – Я за рулем, так что могут быть разрушения и бедствия.
- Ничего... Дальше кювета не улетим. - Сашка принял вертикальное положение. - Так сама притормозишь, или помочь?
Их ждал бы длительный (возможно) диспут, но на перекрестке сменился сигнал светофора, и Си Чен Ин вынуждена была вдавить в пол педаль. Андроид выждала ровно столько, сколько требуется, чтобы вновь загорелся «зеленый» и тронула фургон с места, впихнув его в плотный автомобильный поток.
- Что теперь? – спросила она.

- А теперь ты мне расскажешь печальную повесть. - Лейтенант воспользовался паузой и захлопнул кормовую дверь, после чего удобно устроился в операторском кресле.
- Беседы не по моей части, - улыбнулась Си Чен Ин как ни в чем ни бывало. - Ты обратился не к той сестре.
- Да ну? - Сашка зло усмехнулся. - Интересно, что мне мешает прострелить тебе голову, а затем просто передавить вас всех, одну за другой? И никто мне слова не скажет...
- И снова неправильно подобранное слово. Не "что".
Она протянула руку и активировала небольшой компьютерный блок на приборной панели.
В ответ Сашка демонстративно передернул затвор пистолета, и весело спросил:
- А у вас есть тот свет?
- Скоро узнаем, - программистка вывела фургон на скоростную полосу.
Серо-голубая рябь помех на экране блока сложилась в детское личико; если приглядеться, то девочка выглядела точно так же как собеседница Рысева, только с удивительно безмятежным взглядом уверенного в окружающем мире человека.
- Кто оказал сопротивление указным гонцам, - раздался из динамика модулированный голос, - и допустил поведение, не соответствующее моральным устоям подданного, наказывается удавлением.
Си Чен Ин подмигнула спутнику.
- А кто оказал сопротивление полиции - наказывается расстрелом. Из рогатки. - Сашкино терпенье, и без того изрядно подточенное событиями минувшей ночи, наконец-таки лопнуло. - Машину на обочину, руки - на затылок. Ты арестована.
- Всякий, кто похитил человека... - продолжал говорить компьютерный двойник Си Чен Ин.
- С Колесничей не спорят, - произнесла Си Чен Ин во плоти и крутанула руль.
Но - в противоположную сторону. Фургон ободрал бок об ограждение виадука.

(Далару увезли на такси, только мы с сержантом)

/гордо пыжась, выкладываю!
- Со мной - тоже. - Пистолет теперь изучал затылок собеседницы. - Не заставляй меня тебя... - Рысев на секунду замялся, подбирая правильное слово. Пожевал губами и все же выдавил. - Убивать.
- Не надо... - не сразу стало понятно, что обращается программистка, не к лейтенанту, а к своей копии. - Он просто не понимает.
- Назови хотя бы одну причину из восьми для обсуждения.
- И цинь, - Си Чен Ин бросила короткий взгляд на отражение Рысева в зеркале заднего вида. - Обсуждение седьмое: усердных.
- И как мне это понимать? - Голос детектива был спокоен. Очень спокоен. Балу в таких случаях обычно сочувственно вздыхал, глядя на того, к кому его напарник обратился таким вот спокойным и вежливым голосом.
- Разъяснение...
Говорила это сама девушка или ее отражение на экране?
- Имеются в виду военные и гражданские руководители, занимающие свли должности с благоговением, дни и ночи отдающие общественным делам, или же те, кто будучи отправлен на службу вдаль, на окраины, перенес опасности и тяготы.
Стенка фургона начала опасно перегреваться и даже как будто девормироваться.
- Ну так как? Ты подходишь под такое определение?
- Нет. Я ленивый взяточник, и предел моих мечтаний - большой кабинет, высокий чин и дача на Багамах... Повторяю в последний раз: сверните на обочину, заглушите двигатель и положите руки на затылок.

- Дурак, лучше бы соглашался, - вздохнула Си Чен Ин и скрестила на груди руки; заметив вопросительный взгляд, девушка пояснила: - Все равно я больше ею не управляю. На твоем месте я за что-нибудь бы ухватилась.
Автострада широкой дугой выходила далеко в море, чтобы влиться в огромную развязку, соединяющую два острова. Фургон пробил ограждение и рухнул навстречу собственной тени на волнах.
- ....... мать. - Выдохнул по-русски Сашка, уперевшись ногами и ухватившись за подлокотник кресла.
Си Чен Ин расхохоталась.
- Плавать умеешь? - крикнула она.
- Оно не тонет... - Сашка потряс головой, разгоняя последствия приводнения и попутно запихивая пистолет в сумку. С трудом распахнул ставшую уже родной кормовую дверь, вернулся за китаянкой и ухватил её за шиворот.
Си Чен Ин без возражений извернулась и цепко охватила его руками и ногами.
- Мой спаситель...
Рысеву было уже не до ответа: фургон, заваливаясь на нос, быстро набрал воду, и пассажиры оказались в положении команды Кусто. С трудом оттолкнувшись от спинки кресла, лейтенант неуклюже начал всплывать, молясь, чтобы ни за что не зацепиться одеждой. Снизу граница воды и воздуха казалась вечно меняющимся зеркалом, разбив пленку которого оба вынырнули на поверхность. Си Чен Ин вознамерилась было повиснуть мертвым грузом на лейтенанте, но захихикали и испортила впечатление.
- Я же тебе говорила, - отплевываясь выдохнула она. - Не "что". А кто.

(два маньяка и Колесничая)

/Мы!)))
Сашка перевернулся на спину, молча ухватил спасенную за воротник и начал буксировать к берегу, пыхтя сквозь стиснутые зубы что-то по-русски. Намокшая одежда и набравшие воды ботинки тянули на дно, что напрочь отбивало желание вести диалог, но зато заставляло напрягать все имеющиеся в наличии силы. Си Чен Ин время от времени бултыхала ногами, изображая, что тоже плывет, но лишь больше мешала, чем помогала.
- Как ты думаешь, - задумчиво спросила она, когда до берега осталось рукой подать, а где-то неподалеку заныла сирена, - сколько я смогу выручить за свое подмоченное барахло у старьевщиков?
Сашка зацепил дно. Тут же с трудом встал, и, продолжая держать девушку за воротник, побрел к берегу, разгребая воду и надсадно пыхтя.
- Не.. знаю... насчет... старьевщиков... - он сплюнул. Ноги дрожали, руки грозили отвалиться, живот свело от напряжения и все выпитое просилось выйти на ружу и посмотреть, кто мешает спокойно перевариваться. - У японца спросишь...
Он добрался до берега, отпустил китаянку и только сейчас заметил, что что-то мешает смотреть, заливая глаза и футболку.
- Черт, лоб рассадил... - Рысев полез в сумку и вновь вытащил пистолет.
- У какого японца? - рассеянно уточнила программистка. - Убери пушку, сядь спокойно и дай мне перевязать.
- Мутировавшего. - Тут Сашку вырвало. Подергавшись с минуту, он перевел дыхание, упершись руками в коленки, с явным трудом выпрямился и утерся. - Двухметрового и злого... На колени, ноги скрестить, руки на затылок...
- Вот еще.

- Ладно, стой так... - Рысь шлепнулся задницей на песок, продолжая держать девушку на прицеле. - Сдам тебя мистеру Исао Бонду, и пусть он сам разгребается... И всех вас - в розыск...
Си Чен Ин разулась и вылила из обуви воду. Попрыгала, размахивая руками, как будто хотела согреться, но в конце концов угомонилась, пристроившись возле лейтенанта животом на песке. Она даже ноги скрестила, болтая ими в воздухе, но руки сцепила не на затылке а под подподбородком.
- Неужели тебе не любопытно? - спросила она, разглядывая находящийся в опасной близости от своего носа ботинок Сашки.
Лейтенант покосился на девушку и неохотно убрал оружие.
- Любопытно, если честно... - Признался он. - Только ты почему убегала?
- Из чувства противоречия, я думаю, - андроид вздохнула. - Из всех сестер я больше всех остальных похоже на нашего создателя. А он ненавидит, когда все идет гладко и спокойно.
- Да что за создатель такой? - Детектив неохотно поднялся. - Пошли, а то сейчас народу будет - не отмашешься...
- Человек, который нас сделал, конечно же.
На этот раз чуство противоречия, очевидно, задремало или утомилось, потому что Си Чен Ин пошлепала босиком по песку рядом с Сашкой; намокшие ботинки она несла в руках.
- Не вот это, - она показала на себя, а затем постучала себя по лбу. - Вот это. Он сотворил наши личности.
- Найду - прибью этого противоречивого... Или нет, прицеплю на открытую дверь движущегося фургона, а потом швырну в воду... - Рысь перевалился через ограждение на дорогу. - Ничего себе неделька... Эй, такси!

(уффф!)

Коулун, Сянган
7 апреля, утро

На улице было горячо и влажно, стоило выбраться из кондиционированной прохлады автомобильного салона – и жара била по лицу, будто нагретое на пару полотенце. Любой обливался потом с ног до головы, и местные, и приезжие. Различие заключалось лишь в том, что туристы обращали на это внимание. Город опомнился от удара стихии десятилетней давности, этот город – как многие в этой части света – обладал нужной стойкостью и желанием выжить. Но шрамы залечил еще не до конца. Свежие заплатки новостроек там, где ураганный ветер, дождь и приливная волна смыли старые здания, еще не выцвели, выделялись на бетонном фоне. Из воды у моста торчали проржавевшие останки баркаса – его разбило об опору, хозяин предпочел махнуть рукой, чем тратить деньги. Если хозяин был жив.
Между многоэтажками разной степени новизны на Натан-роуд (некогда Робинсон-роуд, но переименованной во избежание путаницы), где балконы и решетки пожарных лестниц украшали гирлянды выстиранного белья, а поперек улицы точно такими же простынями, но неоновыми и разноцветными, протянулись рекламные перетяжки, втиснулся небольшой дом с бамбуковыми занавесками и как будто старинной вывеской, а рядом поднималось Чун Хин билдинг, на шестой этаж которого предлагалось подняться.
Здесь тоже было очень влажно, даже в маленьком холле слышался плеск, пахло очищенной ультрафиолетом водой. Китаец, что клевал носом над глянцевым журналом за конторкой, оживился настолько, что захотелось нехорошо пошутить. Только – Коичиро не представлял, чем закончится такая шутка.
Он мотнул головой в знак отказа и, нашаривая в кармане омамори с ключом и подсказкой, прошел в раздевалку, к шкафчикам. Если посетители здесь сегодня и были, они не давали о себе знать.
Подождав, когда гость окончательно скроется за дверью и точно больше не вернется, дежурный отложил журнал в сторону и послал короткое сообщение в Реальность. После этого, встав со стула, он вышел из приемной, повесил на внешней двери табличку "Закрыто. Санитарный осмотр" и быстро удалился к лифту.

(Grey-sama mo)

Раздевалку и бассейн разгораживала стена из стеклянных блоков, не совсем прозрачная, изображение гротескно искажалось в каждом квадрате. В проем были видны кафельный бортик и металлическая лесенка; где-то рядом булькали пузыри в джакузи. Звук шагов – лишь одного человека, его собственных, - дробился, возвращался чужим эхом.
- Не сезон? – предположил Сэйва вслух, чтобы разогнать неприятное ощущение.
Шкафчики в ряд у одной стены, длинные скамейки у другой. Коичиро остановился возле номера 011. Огляделся. Но никто не подглядывал, ни здесь, ни в Реальности. Программист набрал шестизначный код на панели замка – дверца шкафчика распахнулась. Внутри на полочке лежал компактный ридер, подмигивал, давая знать, что он-то не пуст.
Тем временем на опустевшей лифтовой площадке появилась небольшая колоритная компания. Действие и поведение выдавали в этих поджарых угрюмых ребятах сработанную команду. Одетые в удобную спортивную одежду, они сразу рассредоточились по этажу. Одна пара взяла на себя лестницу, другая - лифт, оставшиеся трое двинулись к двери с табличкой. Тихо зашуршали навинчиваемые на стволы глушители, кто-то быстро проверял заряды в "рэйган"-парализаторах.
Искушение было чересчур велико: оставить неожиданный подарок там, где лежит, а лучше – выбросить совсем, утопить в том же бассейне, например. Если Си Чен Ин права, то то, что записано на чипе внутри ридера, может оказаться действительно бомбой. В прямом смысле.
Рука зависла над электронной игрушкой – на секунду, не дольше, - а затем Коичиро взял ридер. В первой же комнате, где действительно все было устроено так, как обещалось на сайте, он улегся на кушетку, закрыл глаза в ожидании, когда перед ним развернется Реальность.
Виртуальный макет здания медленно окутывало черное облако. Троица, замершая у дверей переглянулась - времени, чтобы жертва заглотала наживку прошло достаточно, а значит пора.
- Не забывайте, программа нужна нам не меньше, чем получатель, - напомнил тот, кто сейчас номинально был старшим.
Маленький душный холл остался за спиной, тихо и осторожно бойцы триады начали проверять остальные помещения. Там было пусто, лишь в одной комнате – первой по коридору – осталось приоткрытым окно.

(& Bishop-san)

(помогаю выкладывать посты Грею и Бишу)

Лестница в небо – вот, что это было. Лестница, по которой из ада можно вскарабкаться на небеса, квадратик которых виднелся не так далеко, в каких-то двух этажах. Потом в трех, потому что беглец не прельстился солнечным светом. Внизу его ждала огромная мусорная куча, что накопилась за долгие годы; на самом верху ее двусмысленным украшением лежала пивная жестянка. Вроде бы – «Carlsberg», отсюда пока было не разобрать.
Старый бетон крошился под пальцами, трубы – ну почему до пожарной лестницы так далеко? – постанывали. Это ладно, а вот если хоть одно крепление не выдержит... В рай – три с половиной этажа, в вонючую преисподнюю – все четыре, падение будет коротким, но едва ли удачным.
Беглец выругался.

Они не проходили специализированных курсов, не заканчивали особых программ и не тренировались на секретных базах. Они уступали многим и многим, но на этой работе их ценили прежде всего за одно бесспорное качество - выработанный годами нюх (интуиция, если желаете) был их главным и неоспоримым козырем. И сейчас все вокруг буквально кричало от приторного, заманчивого запаха свежих распечатанных банкнот. Не глупого электронного муляжа, лишь симуляции в виде цифр и байтов, а тех самых реальных пачек с еще свежими печатями главного казначейства на белой бумаге.
Главная четверка ворвалась по лестнице, а страхующий боец из подвала обесточил лифт старым проверенным способом - перекусил клещами кабель. Пара триадовцев, стороживших ступени, успела сделать несколько выстрелов, но МП5 в руках бойцов, затянутых в черный кевлар, быстро подавили сопротивление.
Заминка вышла уже на самой площадке, бой грозился затянуться, и за угол полетели гранаты. Сначала светошумовая, потом осколочная.
- Мы на крыше, - доложил по интеркому второй отряд, высадившийся на дельтаплане.
- Двое сюда, двое прикрывают, - раздалась в ответ короткая команда.
Из щели за перекошенной взрывом дверью тихо плюнул свинцовой каплей пистолет одного из китайцев. Один из бойцов в черном вскинулся, закрывая ладонями лицо. Остальные ответили дружными очередями.