Город тысячи огней

Дело происходит в некоем городе Дар Герефтан. Формально есть Наместник Императора, который и правит городом, но на самом деле всем заправляют два могущественных клана, Огненные и Ледяные, вечно спорящие друг с другом.
Но Наместник погиб, и теперь его место должен занять либо кто-то из Огненных, либо кто-то из Ледяных. Открытой войны не идет, но постоянная борьба.
В это же время и колдуньи заговорили о древнем пророчестве, согласно которому появится Избранный, который и займет место Наместника, положив конец борьбе кланов. Не известно, правда это все или нет, но им может оказаться любой...

Обсуждение здесь.

Карта


-----Персонажи

Лорд Сэллемор Шеан, аристократ, вне Кланов - V-Z
Альтэ (Аля) Вирански, аристократка, Клан Огненных - Латигрэт

Руимарран Тенилан (Руи), владелец таверны "Тайна драконьей пещеры", Клан Огненных - higf
Экториан-Тезерус Калронд (Эктор, Тори), лейтенант элитного отряда имперцев, вне Кланов - Father Monk
Кари Афади, бард, вне Кланов - Torvik
Клэр, жена Экториана-Тезеруса, сестра Аделаиды - Ноэль
Мэтр Обиберас Крааз, маг - дон Алесандро
Миори Рэйван, полуэльфийка, дочь богатого торговца - Laelar_Dalharil
Вулфред Бладсингер(Сциас), наемный убийца - Призрачный волк
Тантал аль-Фалак, клан Огненных - EE. Dam-Delad
Константин, эльф-гадатель - Весёлый Роджер
Тэлливер (Тэлли), молодой раб - бабка Гульда
Аделаида, бродяга, Клан Ледяных - Мориан
Лилиан де Брайтинг, богатая эльфийка - Agrainel
Аллегра Рапсодия Амелия Тернер, одна из телохранительниц лорда Шеана - Рапсодия
Глория Галвей, Лиль, хозяйка дома терпимости на улице Роз, клан Ледяных - Анж

Ийлис, телохранительница Альтэ - непись Латигрэт
Айсгрен Уэрди, алхимик - непись бабки Гульды
Димен Уэрди, сын Айсгрена, хозяин Тэлли - непись бабки Гульды
Велания Нардис, владелица таверны "Тайна драконьей пещеры", Клан Огненных - непись Хигфа

__________________________________________


Пожалуй, именно вечером Дар Герефтан представлял собой самое занимательное зрелище. По крайней мере, становилось совершенно ясно, почему его называют Городом Тысячи Огней. На улицах загорались огни, им отвечали светящиеся окошки домов, кое-где можно было увидеть плывущие в воздухе колдовские шары света или магические светочи (в сущности, эти два проявление волшебства внешне мало чем отличались). Да и просто на улицах хватало плывущих огней - факелов в руках людей. Разумеется, не все улицы освещались подобным образом, хватало и темных уголков. Но все равно город представлял собой величественное зрелище, особенно если б кто-то сумел посмотреть на него с высоты птичьего полета.
По улицам шла невысокая маленькая девочка, вряд ли ей на вид можно было дать больше десяти лет. Чистенькое, но простое платье ладно сидело на ее детской фигурке, казавшейся столь неуместной на этих темных улицах с огнями. В это время, после захода солнца, дети уже обычно находились дома, в своих кроватях, поэтому на девочку недоуменно оглядывались прохожие. Но она нисколько не обращала на это внимания, с любопытством оглядывая все вокруг большими синими глазами.
Внезапно, когда никого из прохожих не было рядом, девочка словно растворилась в воздухе, и вперед и вверх быстро поплыло облачко серебристого тумана.
Почти незаметное для глаз людей, оно сделало круг над особняком лорда Шеана, ненадолго застыв у окна, в котором можно было увидеть комнату лорда и его самого, о чем-то задумавшегося. Затем облачко пронеслось мимо другого особняка, высоко над головой леди Альтэ Вирански и ее телохранительницы Ийлис, которые куда-то уверенно направлялись.
Пронеслось оно и над домом алхимика Уэрди, домом мэтра Крааза, затем мимо окон дома Калрондов, где собирающийся куда-то Экториан разговаривал со своей женой.
Облачко пронеслось по улице, где Аделаида неторопливо шагала на встречу с незнакомцем - посредником между ней и Кланом Ледяных, который захотел сегодня встретиться. Оставив девушку далеко позади, туман ненадолго задержался около окон таверны "Тайна драконьей пещеры", где начинали прибывать вечерние посетители, а бард Кари Афади готовилась к выступлению.
Сделав круг над городом, облачко тумана вдруг сверкнуло и исчезло.

Сообщение отредактировал Mayflower - 24-05-2007, 15:07

На город опустились сумерки, и вывеска «Пещеры» заиграла удивительными огоньками, глаза дракона, изображенного на ней, вспыхнули красным, а чешуя таинственно замерцала. Да, славно тогда потрудился над ней местный колдун, правда, и взял за работу прилично. Но, зато, теперь никто не мог пройти мимо таверны, не залюбовавшись красочной надписью и рисунком.
На втором и третьем этажах было темно, все посетители и постояльцы собрались внизу, послушать выступление менестреля, и только кое-где наверху виднелся тусклый свет.
Окна же первого этажа, украшенные витражами из толстого, разноцветного стекла, ярко светились, радуя глаз переплетением красок. Фантастические стеклянные рисунки днем слабо пропускали солнечный свет, поддерживая внутри сумрачную атмосферу, ночью же они служили дополнительным украшением зданию, привлекая новых посетителей.

Сегодня в «Пещере» собралась куча народа, все столики были заняты, вокруг звенели бутылки, кубки, тарелки, голоса сливались в единый гул… целый день подобного шума и суеты, мог бы вывести из себя кого угодно, заставив голову нещадно болеть. Но Велания, напротив, улыбалась и была полна сил. Она всем сердцем любила таверну и это, пожалуй, было единственным, чему она была так верна и предана. Царящая суета давала ей ощущение жизни, жажду деятельности…
Помимо простых завсегдатаев, в зале сидело несколько важных гостей, Кила и Руна едва справлялись с наплывом посетителей, поэтому Вэл, одев передник поверх своего нарядного тёмно-зеленого платья, лично стала обслуживать солидных клиентов. Обычно, она старалась не заниматься подобной работой, но в такие дни, как сегодняшний, иначе было не управиться, а престиж «Пещеры» был превыше её собственных амбиций. Впрочем, внимание самой хозяйки даже шло на пользу делу, потому что такое уважение весьма льстило богатым постояльцам. Кое-кого из них Велания уже знала поименно, как постоянных клиентов, и всегда могла найти к ним нужный подход. Такие клиенты были особенно ценны, так как некоторые из них принадлежали клану Ледяных, а, значит, являлись потенциальными источниками информации, без которой таверна лишилась бы покровительства Огненных.

Улицы наполнились огнями и окна засветились уютно-мягким светом домашних очагов и дружных семей. Но каждый такой оплот семейной жизни ревностно хранит атмосферу взаимной "любви и понимания" и всего в таком духе, пряча их за неприступными ставнями и заборчиками...
Нет, путь ее не лежал к семьям. Рослая девушка неспеша шагала по уже пустеющим улицам, и немногие прохожие неодобрительно косились на нее. Аде эти взгляды, полные возмущения и презрения уже даже не доставляли удовлетворения, как раньше. Рвань составляла в этом городе энный процент, горожане давно привыкли к ней, и теперь услашать громкий шепот приличной дамы или поймать суровый взгляд почтенного джентльмена стало редкостью.
Стоптанные сапоги мерно отстукивали по тротуару неповторимую мелодию беспечной прогулки. Аделаида выгнала все мысли из головы и просто наслаждалась вечером. Она сегодня успеет надуматься - предстоит встреча с человеком из Клана, они наверняка снова хотят что-то поручить. Что ж, значит у нее снова будет работа, а следовательно, и хоть какие-то средства. Ее совсем небольшие накопления уже почти окончательно растаяли в лапах мелких торгашей.
Вскоре вдалеке показалось знакомое здание с блестящей вывеской, в котором так давно не заглядывала Ада - "Пещера". Изменилось ли там что-нибудь? Придется ли ждать посланника? Вопросы медленно поплыли в голове бродяги, неторопливо ожидая своего рассмотрения. В таком вот вальяжном и расслабленом духе Аделаида продвигалась в сторону таверны, оглядываясь по сторонам в надежде заметить кого-нибудь из знакомых. Все-таки после встречи с тем человеком у нее еще вся ночь впереди.

Тэлли хмуро задумался над извлеченным из сундука нарядным желто-коричневым камзолом.
То, что он сейчас намеревался сделать... это уже не обычные плутни хитрого слуги, за которые в худшем случае расплатишься исхлестанной шкурой. Это -- преступление. Та самая грань, за которой на тебя может обрушиться уже не хозяйский гнев, а -- закон!..
Но другой выход в голову решительно не приходил...
Ну, почему хозяину взбрело вернуться из поездки на четыре дня раньше? Какие демоны гнали его сюда?
Хвала Тьме и Свету, господин Айсгрен поверил, что его сынок у мэтра Крааза -- наблюдает звезды, учится составлять гороскопы. Даже буркнул что-то одобрительное насчет своей ненаглядной деточки, которую ждет великое будущее...
Но не успел Тэлли облегченно вздохнуть, как хозяин строго добавил:
"Но позаботься, чтобы утром Димен непременно завтракал дома -- мне необходимо с ним поговорить..."
Угу. Как же. Да завтра ненаглядная деточка с перепою даже "мяу" сказать не сможет. Он же днюет и ночует в "Алмазном скорпионе". Ладно бы еще в "Поцелуе феи" -- Тэлли бы его оттуда уволок, на скорую руку чем-нибудь протрезвил... не в первый раз...
А "Скорпион" -- насекомое хищное. Жертв своих так просто не выпускает. И слугам туда путь закрыт. Даже свободным. А уж Тэлли, чья холщовая рубаха подпоясана черным шнуром -- знаком рабства...
Ходил уже Тэлли в "Скорпион"! Ходил! Ни поручения, ни записочки не удалось передать...
Оставался только один выход. То есть можно, конечно, не рисковать. Но тогда завтра... ой, что будет завтра!
Что там господин Айсгрен устроит загулявшему сыночку -- это личное дело семейства Уэрди. А вот что сделают с нерадивым слугой, не уследившим за хозяйским отпрыском...
Тэлли, как наяву, услышал размеренный хрипловатый голос:
"Тебе была доверена забота о самом дорогом, что у меня есть. О моем сыне и наследнике. Такая ответственность оказалась тебе не по силам. Полагаю, работать в каменоломне для тебя будет легче и проще..."
При мысли о каменоломне все сомнения и колебания сразу исчезли.
Желто-коричневый камзол широк Димену в плечах. Значит, для Тэлли будет в самый раз...

К ограде, окружавшей богатый дом Уэрди, с востока примыкали домишки -- часть Длинной улицы. Небогатые такие строеньица -- но каждое обнесено высоким дощатым забором.
Между двумя такими заборами была полоска ничейной земли, на которой давно устроили свалку. Господин Айсгрен не раз устраивал соседям скандалы по поводу вони, что несется из-за ограды, но ничего не добился, плюнул и стал платить мусорщику, чтоб не забывал убирать оттуда всякую дрянь.
Хитрый Димен Уэрди уже давно отодрал в ограде две доски. Теперь они держатся только на верхних гвоздях и легко отодвигаются в сторону, открывая выход в тупичок меж заборами.
Вот и сейчас -- доски бесшумно сдвинулись, пропуская юношу в штанах и рубахе из небеленого холста, со свертком в руках.
А из тупичка на Длинную улицу вышел уже нарядный молодой господин -- в желто-коричневом камзоле, коричневых штанах с золотыми кисточками на поясе и в высоких мягких сапогах.
Придерживая от ветра рукой широкополую черную шляпу с пером, молодой господин уверенно зашагал по улице. Ему надо было торопиться...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 19-04-2006, 21:19

В одной из комнат особняка Вирански царила суета. Не из тех что царит, сует или путается под ногами, нет. Подобное поведение было вполне присуще молодым носителям славной фамилии, однако не их почтенным опекунам – без коих, естественно, оную молодежь не отпускали. Суета была степенной и в меру суетливой, а в исполнении двух женщин, прекрасно знающих чего они хотят и что делают, выглядела как бодрый танец. По пересеченной местности – от зеркала к шкафу, затем вдоль тумбочек, обогнуть кресла, преодолеть кровать сверху или понизу, да вернуться к зеркалу, завернув мимоходом в подсобку-гардероб.
- Альтэ, я ничего не имею против ночного Дар Гертефана со всеми интересными и злачными местами, но скажи мне, зачем идти туда в шелковом платье с узким подолом? – поинтересовалась одна из "танцовщиц", с ленивой грацией уворачиваясь от мелькающих в воздухе шарфов, плащей и иных тканей. Руки говорящей при этом сноровисто превращали буйную гриву второй "суетливой" в гриву упорядоченную, и достойную называться причесанной.
- А я всегда думала, что в таком платье можно идти только в злачные места, ибо на балу или в салоне делать нечего, - отозвалась заплетаемая, в свою очередь вплетавшая в предмет спора ленты-украшения. Причем с одного взгляда на подол и все платье становилось ясно, почему телохранительница против, а сама хозяйка очень даже за неудобный наряд. Альтэ еще не успела узнать на опыте, что вопросы безопасности с вопросами красоты в прямом конфликте и соотносятся арифметической прогрессией – отрицательной, и потому отказываться от знойного одеяния ради из неких благоглупостей охранницы не собиралась. Вдобавок, ей не очень часто выпадал случай покрасоваться в наряде, в "приличном" обществе матрон и легиона родственников неприемлемом, так что вопрос, по сути, был исчерпан.
- Смею заметить, - старшая знала, что спорить с юной леди бессмысленно, но сдаваться не собиралась. – Что три дня назад кое-кто громко мне говорил, что больше ни ногой никуда и ни за какие коврижки, потому как у этого кое-кого открылись глаза и он (кое-кто) больше не доверяет всяким шулерам, которые без зазрения совести...
- Ийлис! Хватит! Это было четыре дня назад, раз, и с тех пор я научилась играть в карты, два! – несмотря на возмущение, Альтэ все таки удержалась от резких движений и сохранила прическу.
- Не сомневаюсь, это было три дня назад. Тем более играть учила тебя я сама...
- Хочешь сказать, что ты плохой учитель?
- Хочу сказать, что ты плохая ученица.
- Я?!
- Ты.
- Нечестный ход.
- Взаимно, леди, взаимно.

Примерно через полчаса, когда золотисто-каштановая грива юной Вирански оказалась приведена в достойный вид, а все ленты и шарфики вплетены в подол, образовав огненно-алый ансамбль, Альтэ и Ийлис пришли к компромиссному выводу. Что ни одна из них не умеет шулерствовать, однако это не помешает обеим посетить сегодня какое-нибудь подходящее заведение столицы и мило провести время в оном. Единственное, в чем разошлись мнения госпожи и телохранительницы – как надо понимать "мило".
В следующие полчаса у крыльца "Алмазного скорпиона" остановился экипаж, из которого первой выскользнула хищно-грациозная Ийлис, а затем павой выплыла ослепительно-аристократичная Альтэ.
- Аль, кое-кто не забыл что в это заведение слуг не пускают? – неслышно осведомилась охранница, не демонстрировавшая на публике запанибратские отношения с хозяйкой.
- Правда?.. - надменности леди Вирански позавидовала бы королевская статуя, но смущение в голосе впору было солить бочками. – Ну... тогда... да леди я, или нет? Скажу что идем вместе – значит идем! Госпожа желает развлекаться, а все кто против на твоей совести и клинках. Вопрос исчерпан.
- Ну-ну.

Когда настали следующие полчаса – Альтэ уже не заметила. Ийлис, если честно, тоже.

Что может погубить самозванца? Правильно. Робость. Неуклюжесть. Привычка глядеть людям не в лицо, а на носки сапог. Спутанная попытка объяснить, что тебе нужно...
А потому по лестнице взбежим легко и непринужденно, швейцара на входе одарим снисходительным взглядом: ну-ка сумеет ли ваш хваленый "Алмазный скорпион" угодить моим широким вкусам?!
-- Слышь, любезный, где...
Нет. Стоп. Вариант "где мне найти Димена Уэрди?" срочно глотаем. Потому что это тот самый кругломордый, похожий на жабу тип, у которого днем пытался узнать то же самое некий парень в холщовой рубахе с черной опояской... Конечно, швейцар не узнал его в нарядном господине, но зачем давать лишнее напоминание?
-- ...где тут у вас играют?
Хорошо. Гладко. Запинка почти не чувствуется.
Швейцар с низким поклоном объясняет, куда господину идти...
Ну, это и есть тот самый "Алмазный скорпион", про который лихие слухи ходят? Ничем не отличается от других таких же заведений -- Тэлли на них насмотрелся, пока Димену служит. Откуда только не приходилось утаскивать эту надежду рода Уэрди! И везде одно и то же: бархатные портьеры, позолота, фривольные картины на стенах, девицы в якобы скромных нарядах...
Вот одну такую девицу -- с подносом, полным кубков -- как раз и остановим.
-- Крошка, стой! Подскажи, где найти Димена Уэрди? И не говори, что не знаешь. Он сюда так часто захаживает, что почитай, уже вам всем родной и близкий!
На мордашке девицы сквозь любезную улыбку на миг пробивается гримаска отвращения. Правильно, малышка. Разбираешься в людях.
-- Господину Уэрди стало немножко... нехорошо. Мы отвели его полежать. Если пройти через игорный зал, там будет маленькая дверь за портьерой...
Ага, ему уже нехорошо... ладно, дело насквозь знакомое.
А это у них игорный зал... ну-ка, ну-ка, куда это нашего брата не пускают?
Ух ты! Сколько света, сколько народу, да какие все нарядные! По углам -- столы для игры в карты и кости, а в центре зала -- царица-рулетка!
Не робеть! Не опускать глаз!
Взгляд скользит по сплошной стене шелка, бархата, атласа, парчи... и выхватывает из этой массы совершенно потрясающую женскую фигуру.
Ух ты! И достаются кому-то такие... одна каштановая гривища чего стоит! И наряд -- как пламя костра... много небось мотыльков на том костре сгорело.
Дорогая шлюха?
Но тут же рядом замечается другая женщина. Взгляд цепкий, движения плавные, вся как сжатая пружина, хоть на лице и улыбка.
Телохранитель? Ну, тогда вторая -- знатная дама, позволившая себе каприз посетить скандально знаменитый игорный дом...
Впрочем, Тэлли-то что за печаль? Ему своих забот хватает. Где там эта дверь за портьерой?..
Полумрак. На узких диванчиках спят три ужравшихся урода. Который тут -- украшение рода Уэрди? Ага, вот...
-- Господин! Вставайте, господин!
Открыл мутны оченьки. Явно не узнавая, сунул руку в карман, протянул серебряную монету.
-- Е-ще вина-а...
Надо же, оно еще и разговаривает! А монету возьмем, чего же не взять...
Димена удается поднять на ноги с первой попытки. Какая удача -- даже сам ноги переставляет! Можно не тащить на загривке -- достаточно деликатно направлять куда надо. Сейчас перейдем рука об руку через игорный зал...
И тут на пути возникает хитроглазая дрянь с чуть-чуть расшнуровавшимся корсажем, приоткрывающим грудки. Явно из тех наемных хищниц, что подстрекают публику к игре.
-- Куда же уходит такой красавчик? Неужто не сыграет? Это же плохая примета -- в игорный дом прийти и не сыграть! Удача отвернется!
Верещит-то как, сучка... люди уже оборачиваются...
Изобразим на лице светлую улыбку. Радуйся, стерва, своей власти над мужчинами. Красавчик сыграет.
Эх, пропадай, моя серебрушка! Какой тут стол ближе? Ага, рулетка...
Серебряная монета катится куда попало по зеленому сукну под цепким взором крупье.
-- Ставки сделаны, господа!
Мерзкий шарик кружится бесконечно долго. Не менее мерзкий Димен больно оттягивает левое плечо.
-- Четное, черное, восьмерка! Ваш выигрыш, господин?
О Свет и Тьма! Это к нему, что ли, лопатка крупье придвигает четыре золотых?!
Нет времени осознавать грандиозность выигрыша. Золото -- в карман, Димену -- толчок к дверям. Ноги отсюда, ноги!..
-- Куда уходишь, красавчик? -- изумляется стерва. -- Тебе же так везет! Неужели еще не сыграешь?
-- Обязательно, мое сердечко, обязательно сыграю, вот только мы с приятелем подышим свежим воздухом -- и вернемся...

На крыльце Димена развезло, пришлось-таки волочь его на горбу, и плевать, что оглядываются прохожие.
Но вот -- куда волочь? В таком состоянии ему не пролезть в дыру в заборе, не прокрасться в свою комнату. Примут их за воров, поднимется шум... а Тэлли в господском камзоле, переодеться с этой тварью на закорках никак не получится...
Постучаться к мэтру Краазу, чтоб выручил, пустил к себе до утра? Ой, вряд ли. Маг -- человек осторожный и осмотрительный, ночью ворота не отопрет...
Придется зайти в какую-нибудь гостиницу или таверну, сгрузить там до утра свою драгоценную ношу, благо деньги есть...

Вывеска "Тайна драконьей пещеры" подмигивает цветными огоньками, но любоваться ими нет ни времени, ни сил. Так же как и оценить живописное убранство залы, в которую вваливаешься через главный вход.
А навстречу уже спешит женщина, которую даже законченный идиот не примет за служанку.
-- Хозяюшка, нет ли комнаты? Мой дружок веселился -- да перестарался. Отоспаться бы ему...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 20-04-2006, 23:50

Сегодня вечером особняк на пересечении Длинной и Синей улиц был расцвечен огнями, а ворота, открывающие путь в парк и к самому дому – гостеприимно распахнуты.
Ну, не совсем гостеприимно… без приглашения сюда бы никто не вошел. Впрочем, как и в любой другой дом, принадлежащий представителю высокого рода.
О привычке лорда Сэллемора Шеана давать приемы знали все; многие благородные господа таковые посещали. Хозяин дома был признанным умельцем в организации красивых зрелищ… впрочем, этим его способности не ограничивались.
И сейчас огромный дом сверкал и переливался огнями, напоминая россыпь драгоценных камней, которыми по какой-то причине выложили бархат ночной темноты. Каждый из гостей мог только восхититься… преодолев погруженную во мрак парковую дорогу, свернув у высоких деревьев… он оказывался прямо перед мерцающим великолепием.
Контраст был поразителен.
Неудивительно, что лорд Шеан был частым гостем в Академии Изящных Искусств. И, в свою очередь, мэтры из сего почтеннейшего заведения нередко появлялись в особняке.
Сегодняшний прием уже подходил к концу… длился он не так уж долго, да и людей было приглашено немного. Малое мероприятие, хотя и весьма изысканное.

Когда погасла последняя иллюзия, зал огласился аплодисментами. Как обычно, лорд Шеан доставил удовольствие гостям – его домашний колдун сплетал фантомы потрясающей красоты; для сочинения собственно сюжетов для таковых хозяин дома обращался к едва ли не лучшим поэтам города.
Поклонившись всем, чародей ускользнул из зала – восстанавливать силы. Все знали, что он не обладает могучим даром, и даже такая эфемерная вещь как иллюзии, отнимает у него много энергии.
Лорд Шеан же скользил среди гостей, с улыбкой принимая поздравления по поводу чарующего зрелища, и раздавая ответные комплименты.
Выглядел он сегодня просто превосходно: серебристый с алым костюм отлично подчеркивал черные волосы, и отлично сочетался со светлыми глазами. Родовые цвета ему всегда шли, и он, как и любой другой аристократ на его месте, этим пользовался.
– Скажите, Сэллемор, повторите ли вы снова подобное? И когда? – поинтересовалась стройная темноволосая дама в платье белого шелка.
– Миледи, я обязательно извещу вас, как только найду зрелище, достойное вашего присутствия, – обаятельно улыбнулся лорд Шеан. Дама ответила ему такой же улыбкой.
– Это было прекрасно! – рядом оказался высокий молодой человек в золотом костюме. – Только… разве не стоило усилить сцену дуэли? Сделать ее более похожей на настоящие.
Хозяин поморщился:
– Лорд Кайтен, разве вам не хватает того, что кровь проливается в жизни? Зачем же ее лить еще и в пьесах? Искусство не должно осквернять себя чрезмерной реалистичностью.
– Возможно, вы правы, – неуверенно согласился юноша. – Но я всегда считал, что именно отражение действительности – то, к чему стоит стремиться.
– О, друг мой, вы еще не знаете всех граней искусства, – покровительственно улыбнулся лорд Шеан. – Я пришлю вам пару книг по этому предмету; уверен, вы найдете в них для себя много интересного.
– Буду очень благодарен, – наклонил голову молодой человек.

Гости понемногу покидали дом; хозяин лично провожал каждого до крыльца, как и положено по этикету. Обмениваясь подобающими словами прощания, взаимными приглашениями, изящными комплиментами.
Обычное дело для высшего света. Все по традиции.
Когда же последний гость переступил порог, раскланявшись с хозяином, лорд Шеан отдал приказ слугам; те немедля занялись уборкой. Хозяин не терпел хоть какой-то неряшливости; это оскорбляло его тонкий вкус.
Сам же Сэллемор поднялся на второй этаж дома, в свой кабинет – просторную комнату, отделанную в светлых тонах; стены были украшены резными деревянными панелями. Две книжные полки у стены были сплошь уставлены томами, посвященными искусству и литературе.
Как известно, лорд Шеан знать ничего не хочет, кроме красоты и изящества, которым и посвящает все свое время. И зачастую уходит в чтение, не желая, чтобы его беспокоили.
Вот и сейчас – Сэллемор задернул шторы, повернул ключ в замке. И направился… нет, не к столу. К совершенно ничем не отличающемуся от других участку стены.
Но неприметным таковой был, пока лорд Шеан не нажал вырезанный на панели цветок; другой рукой он одновременно потянул вниз ветвь дерева на соседнем участке резьбы.
Послышался еле слышный щелчок; часть стены отошла немного в сторону. Лорд Шеан скользнул в узкий проход, и потайная дверь немедленно встала на место.
Почуяв присутствие хозяина, сработало заклинание: коридор осветился мягким светом. Лорд уверенно пошел вперед, свернул за угол, спустился вниз по длинной лестнице. Открыл дверь, и вошел.
Комната по обстановке почти ничем не отличалась от кабинета наверху. Только вот книг тут было куда больше, и содержание их было так же далеко от изящных искусств, сколь яростный тигр далек от ленивой домашней кошки.
Лорд Шеан расположился за столом, и наконец позволил вежливой улыбке исчезнуть со своего лица, сменив ее выражением ледяного спокойствия и задумчивости. Сейчас лицо его очень напоминало выражение морды серебряного тигра на родовом гербе Шеанов…
Только в потайных помещениях он мог быть собой, снимая идеальную маску склонного к развлечениям аристократа… впрочем, не была ли такой же маской личность мастера интриг?
Хотя слово «интриги» лорд Шеан не любил. Ему куда больше нравилось обозначение «комбинации»…
И сейчас начиналась очередная комбинация. Сложная. Опасная. Но и способная принести больше, чем все предыдущие.
«Весь Дар Герефтан твердо знает, что место Наместника займет либо глава Огня, либо повелитель Ледяных, – мысли Сэллемора Шеана были холодны и отточены, как кинжал из лучшей стали. – Конечно… ведь в городе всего две силы. Как может быть иначе…»
По мнению лорда Шеана, так говорят лишь те, кто не умеют взглянуть на ситуацию сверху, оценить ее и сделать правильные выводы.
Не две силы в Дар Герефтане. Как минимум – пять.
Первая и вторая – это Кланы, с их вечной враждой. О ней известно всем… и именно эта известность намертво сковывает руки Огню и Льду. Ибо любой вред кому-то из них будет расценен как атака со стороны противника. Что, несомненно, можно использовать к своей выгоде.
Третьей силой была внеклановая аристократия, к которой и принадлежал сам Сэллемор. Дар Герефтан – старый город, и здесь хватает родов, чья история уходит на многие сотни лет назад. И вряд ли потомки таковых станут мириться с положением вещей, когда всего два Клана верховодят в городе.
Лорд Шеан сомневался, что сумеет получить достойную поддержку от равных ему. Однако все же работу в этом направлении он вел – для того и устраивались приемы. Вот, например, леди Кейла в кратчайшие сроки разносит любой слух по городу... Так что никогда нельзя ограничиваться одним-единственным вариантом.
Четвертая сила – это имперская стража. А точнее – гвардейцы, неподконтрольные никому из Кланов, и стоящие только на страже закона. Но поддержат ли они устранение Огненных и Ледяных от власти? Что они вообще думают о Кланах?
Благодаря анонимности гвардейцев ответы на такие вопросы найти было нелегко. И хотя лорд Шеан уже принялся за поиски таковых… все же ему больше был по душе иной вариант. Когда гвардейцы сами бы ответили, и предложили свою помощь.
Этот план Сэллемор тоже собирался пустить в ход.
Пятой же силой, по его мнению, были… люди. Не высокородные господа, не умелые в бою имперцы… просто жители города. Ремесленники, торговцы, содержатели таверн, слуги, рабы… Никогда нельзя их недооценивать. Они ведь способны сделать все… нужен только веский повод.
А таковой найдется. Несомненно.

Сумерки укрывали город прозрачной пеленой таинственности то тут, то там пронизываемой огоньками фонарей. Кто в это время уже закончил свою работу, для кого-то же она только начиналась, а кто-то в это время только начинал просыпаться, причем, мягко говоря не так, как бы хотелось…
Чёрные, маслянисто поблескивающие в свете факелов, находившихся в подставках, крепко прикреплённых к каменным стенам подземелья…тоннеля..? Неизвестно и сейчас это было самым мизерным моментом. Трио щупалец валялось отрубленными и из ран вытекала чёрная и противная на вид жидкость, по густоте больше напоминающая смолу нежели кровь или то, что должно быть в жилых живых существ. Поправка – обычных живых существ. Тишину нарушали лишь плески капель, тихое шевеление щупалец да хриплое дыхание человека, стоявшего с мечом напротив монстра. На одежде были видны чёрные пятна, в двух местах она была порвана и кожа там почернела. Яд или проклятье, Сциас сейчас об этом не думал, он был полностью сосредоточен на своё оппоненте. Ещё одно резкое движение щупальца, превращающееся из отвлекающего в стремительный удар, клинок порхнул в руке, намереваясь добавить четвёртую конечность к тем трём, что уже покоились на земляном полу, но этому не суждено было сбыться. Резкое звяканье раздалось, когда лезвие меча, вылетевшего из руки убийцы, врезалось в каменную стену. Остальные щупальца рванулись, и в одно мгновение человек оказался опутан и скован массой тьмы. Это был конец…
Да, конец, конец кошмара. Человек рывком сел на постели и раскрыл глаза. Пара прядей прилипла к мокрому от пота лицу, дыхание было тяжёлым, и мышцы болели. Глазам понадобилась пара мгновений, чтобы в наступившей полутьме различить контуры предметов ставшей такой родной за последнее время комнаты. После пробуждения мышцы заныли ещё сильнее. Человек, помотал головой, сжав челюсти, в то время как оная голова взорвалась очередным приступом боли. Состояние было, мягко говоря, мерзкое. Сциас сделал глубокий вздох, успокаиваясь и возвращая привычную концентрацию вкупе со спокойствием. Человек поднялся с кровати, сделал пару шагов, при которых линия движения мягко говоря отличалась от прямой, после чего потянулся, сделал «мостик», прошёлся по комнате взад-вперёд на руках практически подметая волосами пол(впрочем и так чистый), после чего вернул себе первоначальное положение тела, накинул на грудь рубашку и молча принялся застёгивать пуговицы. Заправив рубашку в штаны(которые он так и не стал менять) Сциас нашарил и нацепил на ноги сапоги(чёрные, из тонкой кожи, с серебряными пряжками), после чего подошёл к сундуку, порылся в содержимом и на ощупь нашёл тонкий шарф из ткани тёмно-красного цвета(такого как спёкшаяся кровь), который обмотал вокруг шеи, затем поправил так, чтобы тот закрывал нижнюю часть лица и удовлетворённо кивнул, поморщившись от боли. Мужчина на мгновенье прикрыл свои серо-голубые глаза, повернулся и, всё так же, не открывая глаз, дошёл до стола, с которого взял небольшой кожаный мешочек, заполненный монетами примерно наполовину, и клинок в ножнах. Устроив кошелёк в кармане штанов, мужчина вновь открыл глаза, чуть улыбнулся, чего не было заметно из-за шарфа, устроил ножны в руке, поправил красный шнурок, не дававший так просто высвободить клинок, взял ключ, покрутил меж пальцев правой руки и вышел за дверь. В коридоре, оглядевшись, он закрыл дверь своей комнаты и, спустился вниз, не обращая внимания ни на кого, после чего молча окинул собравшийся люд, устроив между делом ключ в кармане, и прислонился спиной к стене, вытравливая из сознания остатки кошмара… Пить хотелось после такого как в пустыне… Сциас наблюдал, ожидая пока освободится свободное местечко...

Сообщение отредактировал higf - 22-04-2006, 7:18

У Альтэ было много достоинств, которые великолепно подчеркивались видным родом, юностью и в меру приличным воспитанием. В разные стороны "в меру" и в разных ракурсах "приличным", однако именно этот разносторонний коктейль и давал львиную долю всех достоинств.
Были у Альтэ и недостатки. Причем в силу уже упомянутых фактов вроде принадлежности к аристократии и определенной дури в голове – прямому следствию восемнадцатилетнему возрасту – так же великолепно подчеркнутых.
Поочередно в числе хороших или дурных сторон характера за юной Вирански числилась способность держать слово. Сегодня вечером сторона была... гм... Ладно, просто скажем –была.
Леди изволила заявить, что ей угодно развлекаться, и это слово твердо сдержала. Причем сдержала со всем блеском светского лоска, натертого и отшлифованного частой практикой; с размахом широкой аристократичной души, за чьим кошелем стоял весь род Вирански; и с обезоруживающей наивностью молодости, считающей что если не весь мир, то хотя бы этот его кусок создан только ради нее, ради вечного и всемогущего "я".
Уроки Ийлис, надо признать, не пропали даром – откровенно молодую леди не обыгрывали, оставляя какой-то простор гордости. Иногда даже везло и Альтэ сама оказывалась под крылышком фортуны, в такие моменты напрочь забывая, что намеревалась сегодня не то чтобы играть, а... кажется... заниматься чем-то другим. Наверное. Впрочем, память памятью, и планы с ними, а даже в отсутствии трезвых и внятных идей на тему кавалеров и развлечений (по секрету признаем, что младшая Вирански очень любила динамить "новичков" в святом искусстве флирта), Альтэ автоматически и неосознанно могла заловить весьма многих. В такой-то обстановке плывущего в воздухе азарта и бесшабашной удали. Но, к счастью – для леди и несостоявшихся кавалеров, – большую часть одурманенных атмосферой "Алмазного скорпиона" искателей приключений отпугивала абсолютно трезвая и не очень харизматичная Ийлис за спиной госпожи. Правда, подопечная этого совсем не ценила. И даже не замечала, кажется...

В начале вечера аристократку еще можно было спутать с основным женским контингентом заведения, тем более что скромностью наряда Альтэ не выделялась. Однако ближе к ночи, когда напускные манеры девиц окончательно растаяли в фейерверке азарта – и страстей, – истинная леди знатного рода стала казаться павой среди попугаев. Естественно, павой веселой и игривой, но все таки птицей гордой. Будь это замечено окружающими чуть раньше, когда Вирански еще интересовали кавалеры, вечер мог бы окончиться совсем иначе – и предположительно в другом месте, однако к тому времени азарт запустил цепкие коготки в девичье сердце и отпускать отказался наотрез. Так что из выбора собеседника, другого стола или вообще рулетки, Альтэ, немного подумав (и одним излишне чувственным движением веера добавив Ийлис работы на полчаса), выбрала рулетку. Хотя даже с мыслями о непостоянной фортуне не забыв стрельнуть карими глазками поверх веера, по извечной привычке оглядывая все сверкающее общество. В поисках... или не поисках... Не важно.

--- Экториан-Тезерус Цлайдовва Калронд ---

- Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сказать, - Экториан-Тезерус улыбнулся, обнял Клэр и поцеловал ее волосы. - Ради тебя же, Клэр.
Он отстранился, оглянулся на окно, когда ветер пошелестел занавесками. Уверенной поступью Эктор приблизился к окну и закрыл его, задернув занавес.
- Не выходи сегодня из дома. А если кто-нибудь будет меня спрашивать, так я в казармах. Или пью пиво с друзьями. Благо я это периодически и так делаю, без всяких от тебя секретов. И... ложись пораньше спать. Нет, меня не жди. И не волнуйся. Сколько раз я уже уходил из дома на ночь глядя?..
Он заученным движением распахнул двери комода, извлек оттуда синеватый плащ, в темноте подходящий под волосы Экториана, и быстро накинул на плечи, затянув у горла. Кинжал скрылся под складками плаща, равно как и простая одежда с кожаной курткой. Обычный припоздавший горожанин, каких было пруд пруди в ночном Дар Герефтане. Никто и не заметит, как он сольется с темнотой и быстро скользнет в старый домишко рядом с казармами, а уж оттуда - прямиком в бараки гвардии.
Зачем капитан Конхобар позвал его сегодня ночью - оставалось тайной. Гвардейцы уже давно не призывались в казармы, работы для них не было, и легендарные рейды против Кланов поросли мифами и плющом древности, ибо нынешние правители не терпели подобного отношения со стороны стражи, а Наместник предпочитал хрупкий мир доброй ссоре. Положение явно пошатнулось не в ту сторону, в которую бы хотелось, но увы присяга есть присяга - когда Экториан-Тезерус Цлайдовва Калронд-младший говорил заветные слова, он уже тогда знал, что навсегда отдает свою жизнь на хранение Императору и закону. Если перестать верить в нерушимость последнего, то этот мир вообще обречен на анархию и страдания.
- Ну что? - Эктор улыбнулся Клэр, ничем не выдавая тревожного и нервического состояния. - Я пошел?..

Народу в главном зале "Пещеры" становилось все больше и больше. Кари оглядела зал в поисках знакомых лиц. Вон тот толстяк... Да, точно, кто-то из поклонников. Пару раз дарил цветы, лез целовать ручку. Вот и сейчас рядом с ним лежит букетик. Все бы хорошо, но под эти масляным взглядом Кари так и хотелось передернуть плечами. Поклонник музыки, говорите?
Вежливая улыбка на лице, взгляд задумчивый, одухотворенный. Держись, Кари. Вечер еще только начинается.
Вот Вэл, старая знакомая, кивает на приготовленный для Кари стул. Надо еще как-то отвязаться от этого назойливого молодого человека. Да, да, я тоже училась в Академии. Да, на том же факультете, что и вы. Но теперь мне нужно подготовиться к выступлению. Разрешите пройти.
Девушка поудобнее устраивается на приготовленном стуле, закидывает косы за спину, поправляет рукава блузки. Не обращая внимания на галдящую толпу бард начинает играть. Простая негромкая мелодия без слов потихоньку проникает в сознание людей и заставляет их умолкать одного за другим. Кари размышляет, с какой песни начать выступление. А тем временем рука нежно привычным движением касается струн, перебирает ноты старой, всем с детства известной, но такой притягательной песни о лесном короле. Бард молчит, слов и не надо. Каждый здесь знает их наизусть.

Полуэльфийка сидела за столом в гостиной своего особняка. Пламя свечей отражалось в ее глазах, зажигая в них красные искры. В ее бокале и в бокалах ее желанных гостей было шикарное вино. На столе - великолепная еда. Этот долгий день завершался очень неплохо…
Еще затемно Миори Рэйван в сопровождении охранника покинула дом. Утро началось с того, что в город прибыл давно ожидаемый караван с грузом дорогих тканей. Встреча состоялась у постоялых дворов, где обычно и размещались караванщики. На этот раз они запросили прибавку к их доле, ссылаясь на непомерно возросшие дорожные пошлины. В торговой гильдии, меж тем, ничего не было слышно об официальном увеличении сборов по ходу следования каравана, и недоверчивый прижимистый компаньон Рэйванов отправился разбираться с этим делом. Мио же и без разбирательств было склонна поверить главе каравана, человеку, которого она знала не первый год, и который отлично зарекомендовал себя.
Что же касается бесчисленных дорожных податей, то ни для кого не секрет, что, пользуясь анархией, царящей на многих территориях, сеньоры, да и просто проходимцы, устанавливали сборы на свое усмотрение. Способ взиманий был очень прост: они загораживали дорогу и пропускали купцов не иначе, как за плату. Такие точки множились, как грибы после дождя, и хозяева их успевали неплохо нажиться, а самые удачливые – счастливо исчезнуть, чтобы возникнуть в новом месте, прежде чем торговая гильдия разделывалась с ними, законно или не очень. Благом было уже то, что на этот раз караван избежал встреч с разбойниками. Миори успокоила караванщика, заверив, что он и его люди не останутся в накладе. Тем более, что красота и качество тканей превзошли все ее ожидания. Какую-то часть товара отдали тут же прибывшим на встречу перекупщикам, которым, однако, Мио продемонстрировала далеко не все образцы. Остальное повезли в особняк, где возвращения Миори уже ожидала ее давняя подруга Лилана Лайон, хозяйка одного из престижнейших в городе ателье.
Как постоянный клиент, но в первую очередь, как подруга, Лилана пользовалась правом первой осмотреть и выбрать товар. Как бывало в таких случаях раньше, все самое лучшее и редкое можно будет найти только в «Ветре Странствий», да в мастерской Лайон.
Подруги испытали истинное наслаждение, разглядывая нежнейших оттенков шелка и атлас с причудливыми узорами, сравнивая ткани между собой и выбирая удачные сочетания, обсуждая модели нарядов, которые уже начинали складываться в воображении Лил. Когда Лилана в сопровождении двух рабов покинула особняк Рэйванов, Мио послала уличного мальчишку с известием о прибытии товара к другим клиентам. Один из них, впрочем, появился, когда пацан не успел еще скрыться с глаз долой. Что ж, Дар Герефтан, как всякий крупный город, славится своей разветвленной информационной сетью.
Осуществление сделок с клиентами заняло большую часть дня. А позже в гости на небольшой праздничный ужин в особняк Рэйванов пожаловали компаньон, глава каравана со спутником и двое представителей торговой гильдии: мужчина и женщина. Встреча проходила легко и непринужденно, вопрос оплаты был улажен, в торговой гильдии приняли к сведению информацию о новых поборах, и расправа не заставит себя ждать. Истинным украшением вечера стали рассказы караванщика о приключениях, случившихся во время его многочисленных путешествий. Мио подозревала, что многие истории сего субъекта были сильно приукрашены, но преподнесено все это было столь естественно и талантливо, что все присутствующие получили большой заряд положительных эмоций.

Сообщение отредактировал Laelar_Dalharil - 21-04-2006, 23:56

Симпатичная хозяюшка лично проводила двоих молодых господ на второй этаж, получила золотую монету и ушла поискать сдачу.
Тэлли с наслаждением сгрузил полубесчувственное тело молодого хозяина на кровать. Отцепил со своего пояса крохотную фляжку, без которой никогда не ходил искать Димена, и вылил несколько капель в полуоткрытый рот пьяного дурня.
Одно из снадобий Айсгрена Уэрди. Теперь Димен проспит до утра -- а утром будет не очень мучиться похмельем. А главное -- будет хоть что-то соображать... ну, если он вообще способен что-то соображать, этот придурок...
Одно дело сделано, одной заботой меньше с плеч...
И теперь Тэлли задумался, разглядывая три монеты на своей ладони.
Золото...
Ему никогда еще не доводилось держать в руках таких больших денег. В детстве, когда жил в отцовском замке, не приходилось ничего покупать самому. Отец заботился, чтобы у Тэлливера было всё -- не хуже, чем у законных сыновей...
Тэлли прикусил губу и тряхнул головой. Не хватало еще удариться в воспоминания о том черном времени, когда умер отец -- и в бумагах не обнаружилось вольной, которую он, как все были уверены, дал сынишке своей рабыни...
Сейчас есть дело поважнее. Золото.
Тэлли ведь не собирается околеть рабом, верно? А одна из возможностей получить свободу -- откупиться.
Конечно, надо будет еще измыслить, откуда у раба появились деньги... но главное -- эти деньги добыть. Молодой, здоровый раб стоит недешево...
Серебряная монета катится по зеленому сукну -- и возвращается золотом...
Конечно, легко можно и просадить деньги. Но ведь они не заработаны потом и кровью. Как пришли, так и ушли, чем Тэлли рискует?..
Шкурой своей рискует. Если кто-нибудь догадается, что за прохвост стоит у рулетки...
Догадается? Черта с два! У Тэлли клеймо на спине, не на лбу! А если трусить, то до старости будешь чистить сапоги Димену Уэрди...

Молодой господин в желто-коричневом камзоле спустился по лестнице и, проходя мимо стойки, приветливо обратился к хозяйке:
-- Голубушка, я тебя попросить хочу... Что? Сдача?.. Ну, давай, а вот эту монетку оставь себе. И не забудь завтра рано утром разбудить моего приятеля. Он мне говорил, что обязательно должен завтракать с отцом, иначе тот ему голову оторвет... Зачем это нужно, чтобы несчастному юноше отрывали голову, верно? Так что уж ты, хозяюшка, напомни ему про завтрак и отцовские угрозы. А если спросит, как в таверне очутился, скажи: приятель довел, веселились вместе...

И вновь перед Тэлли распахивается дверь "Алмазного скорпиона", вновь швейцар склоняется в низком поклоне, вновь откидывается в сторону красная бархатная портьера, открывая игорный зал...
Но почему Тэлливер так тревожно оглядывает зал -- и тут же улыбается, заметив буйный водопад золотисто-каштановых волос?
Ведь какое ему дело до того, ушла незнакомая красавица -- или еще играет?..

Все в комнате было аккуратно разложено по полочкам и ничем не выдавало тот факт, что порядок тут поддерживается без участия женщин. Руи не любил, когда посторонние наводят у него в комнате порядок, перекладывая его вещи и бумаги. Максимум он доверял им мойку полов.
И это несмотря на то, что большая комната требовала определенных хлопот. Ведь раньше здесь жили и брат, и сестра, а потом Велания переехала в освободившуюся комнату родителей.
Иногда у Тенилана даже возникали мысли переселиться наверх, а эти комнаты сдать постояльцам. Однако Вел была против, и доводы, что их семейное положение в будущем может измениться, убеждали.
Тем более что с точки зрения их второго, ночного бизнеса, гостей на первом этаже селить не стоило и лучше самим держать под контролем все три хода в гостиницу: парадный, черный на кухню и запасной за лестницей, через который заходили гости, не желавшие проходить через общую залу.
Еще раз окинув взглядом комнату и убедившись, что аккуратно убрал высушенную после стирки одежду, хозяин взглянул в зеркало, убедился, что прядь аккуратно ложится на лоб и прикрывает шрам и вышел. Пройдя по коридор, Руи оказался в общей зале, где уже разливалась негромкая мелодия.

Клэр Калронд

Клэр обиженно сопела, стараясь сдержать слезы огорчения. Но она хорошо понимала, что дальше расспрашивать или, тем паче, пытаться удержать Эктора не стоит. Она знала за кого выходила замуж и отчетливо представляла себе все возможные малоприятные детали, сопряженные с профессией мужа. Он действительно несколько раз уже отлучался на какие-то ночные задания, патрули или что-то подобное- Клэр об этой части жизни Эктора почти ничего не знала. И каждый раз девушка места себе не находила от тревоги: ей все чудилось, что в этот раз ну непременно должно случиться что-либо ужасное, что все предыдущие предчувствия ерунда, а именно сейчас все будет плохо.
Ну что? Я пошел?- спросил Тезерус, и сердце Клэр болезненно сжалось от гнетущей тревоги. Она повернулась к мужу и хотела что-то сказать, но только вздохнула и обняла его, уткнувшись лицом в ткань плаща.
- Может, возьмешь с собой бутерброды?- шмыгнув носом, спросила девушка, все еще не поднимая лица, а потом еще тише добавила - Я тебя люблю. Ты только обещай, что все будет хорошо, ладно?

Сообщение отредактировал Ноэль - 22-04-2006, 13:13

- Ийлис, отстань пожалуйста... – недовольно отмахнулась веерком дщерь славного рода Вирански, пропуская мимо ушей некие нотации на тему денежных средств и присущей истинным леди манерам. Тем более любые напоминания о манерах со стороны, вы только заметьте, Ийлис, Альтэ воспринимала исключительно как саркастичные выпады в адрес вообще любого этикета. А деньги... ну, что деньги? Она выигрывает и проигрывает, так в целом убытки и выигрыши равны.
- Если кое-кто желает завтра прилично выглядеть, а сегодня самостоятельно и грациозно передвигаться, пора делать перерыв, - упрямая телохранительница, поняв что резонными доводами госпожу не проймешь, встала на кратчайший к сердцу любой красавицы путь. Причем встала с опытом, пнув здравый смысл жесткими сапогами с размаху и от всей заботливой души.
- Завтра?.. – несколько мгновений Альтэ осмысливала угрозу несамостоятельного и некрасивого способа передвижений, потом умножила явившееся из недр памяти видение на сегодняшний наряд, добавила окружение Скорпиона – и разом прониклась трагизмом ситуации. Пусть даже у нее не было сегодня постоянного кавалера, терять уровень и забывать в азарте о внешности – такого бы леди себе никогда не позволила, и не простила.
Отложив фишки и высокомерным жестом подбородка показав крупье, что сейчас играть не намерена, Вирански развернулась в кресле, пытаясь сообразить, как в условиях ночного заведения можно сделать перерыв. В конце концов, Альтэ не злоупотребляла спиртным настолько, чтобы нуждаться в проветривании на крылечке.
Несколько минут девушка приводила в порядок мысли, рассматривая окружающих и лениво пытаясь угадать, кто из присутствующих дам бабочки, а кто... просто дамы. Веер порхал в ладонях, так как отвлекшаяся от азартных развлечений Альтэ впервые заметила, что в зале изрядно душно – при таком-то количестве народу и свечей не удивительно. Затем ход размышлений повернул в сторону выигрышей, однако при всем желании леди так и не смогла сообразить, сколько сыграла за вечер. Потом немного подумалось, сколько сейчас времени, и не ищут ли ее друзья – не в обычаях "золотой молодежи" было развлекаться в одиночку, но да Вирански на обычаи смело плевала.
После чего, окончательно расставшись с застилающими взор картинами крутящейся рулетки, Альтэ наконец задумалась, нет ли вокруг достойной ее внимания личности. Уже наигравшись и поняв, что азарт приходит один раз за вечер, девушка резонно решила, что кроме карт в этом заведении есть и другие развлечения.
- Ийлис, ко мне много народу лезло?.. – шепнула она из-под веера.
- Безобразно, - последовал лаконичный ответ.
- А тот симпатичный молодой человек в числе безобразников был?
- В алом? Да.
- Нет, в коричневом.
- Нет.
- Ну, тогда я пошла... на перерыв.
Естественно, при этом Альте не пошла ни к заинтересовавшему ее юноше, ни куда-то еще, а добрых четверть часа просидела на месте, играя веером и наблюдая за выбранным человеком. Заодно, кстати, отметив, что появившийся в Скорпионе игрок почти не пьет, да и не слишком любит рисковать. Учитывая позднее время и славу заведения... наблюдать Вирански оказалось интересно. И лишь потом, одним гибким движением поднявшись с полюбившегося кресла, скользящей походкой отправилась к соседнему с выбранным молодым человеком столу. Глаза Альтэ уже рассыпали веселые искры, леди хотелось сыграть разом в хорошо знакомую игрушку флирта – и порадоваться одновременно изысканными развлечениями Скорпиона.

--- Экториан ---
Ночь первого дня

- Свет с тобой, Клэр, - усмехнулся Эктор, обнимая жену и утыкаясь лицом в ее волосы. - Когда в последний раз со мной что-то было?.. Даже Дуг не смог бы припомнить, а уж он мастер вспоминать всё самое худшее, каких еще поискать!
Улыбка медленно сползла с лица Экториана, он взглянул в глаза жене и серьезно добавил:
- Ты ведь знаешь, что я тебя тоже люблю. И никаких бутербродов, у нас тут не позиционная война, а просто короткое совещание в гостях у Капитана. Ты ведь его помнишь? Он нас в обиду не даст. Всё будет в порядке.
Он еще раз поцеловал жену и, уже не оборачиваясь, вышел из дома, навстречу темному городу и владению Сумрака, когда по Синей улице расползаются невидимые шорохи, вскрики и несуществующие шаги. Дар Герефтан жил даже ночью, в объятиях лунного света, к слову сказать, который сейчас отсутствовал за набежавшими тучами. Эктор бросил взгляд вниз по улице, где виднелись ворота какого-то поместья, затем перевел взгляд на небо, ловя ритм дыхания, который ему был нужен.
Он медленно завернулся в свой плащ и постепенно перестал походить на улыбчивого Экториана-Тезеруса, который покинул дом Калрондов. Его лицо, его сведенные к переносице брови и сузившиеся глаза, принадлежали совсем другому человеку - Синяке. И этому Синяке не было места подле Клэр. Его место было среди ночного Дар Герефтана, среди сброда, среди смерти и бесконечных тренировок. Взгляни сейчас Клэр ему в лицо - как знать, быть может даже не признала бы.
Он сливался с окружающим сумраком, тьмой и тенями, скользил, а не шел, заученной, внедренной с годами тренировок легкой походкой, цепко ловил малейший шорох впереди, сзади, по бокам. Эта была его профессия - видеть и слышать то, чего не видят и не слышат другие. В ином случае его ждет Сумрак в своей обители, а Эктор не был худшим, чтобы так опростоволоситься.
- ... а я говорю, перестань шляться, где ни попадя! - как именно устроены его способности, переданные от бабки, и кем вообще были его эльфийские предки - он не знал. Однако сейчас эти голоса, идущие из далеких домов или с другой улицы, не врывались в его голову, но медленно вползали, гнездились где-то на задворках сознания, будто бы всем своим видом показывая свое отличие от тех звуков, что окружали Синяку. Впереди мелькнул сгусток тени, слишком темный, чтобы человек его видел - но Эктор видел. Видел перебежавшую дорогу черную кошку. Экториан бы улыбнулся, сказал "кис-кис". Синяка прошел мимо, не оглядываясь.
Улица Огней, открывшаяся за Огненными воротами, выхватила разрозненные группы людей, возвращавшихся по домам после ночных гуляний - первая партия. Те, кто еще не совсем попали во власть азарта и хмеля. Тех, кто еще помнил, что дома - беспокоящиеся жены, родители или кто там еще у них мог быть дома. Он делал вид, что не обращал на них внимания, идя на границе света и тьмы, но следя глазами за теми, кто проявлял излишнее любопытство к человеку, бредущему в потемках.
Тихая улица, вновь невидимые шорохи, вновь голоса издали, скрежет и... крик. Синяка поморщился. Кричал испуганный пьяница, которому примерещился призрак. Откуда он мог это знать?.. Он не дал бы ответа, он просто не задумывался, принимая сиё, как должное.
Проход меж домами, напротив огороженного забором поместья, о котором гвардия знала излишне хорошо. Этот проход, эти нечистоты, окровавленный нож, лежащий в луже, гвардейцы звали Клоакой. Клоака приводила к тупику, как и другие маленькие проходики меж домами. А то, что прямо под ногами был вход в подземелье - не знал, пожалуй, никто кроме Наместника, да гвардейцев. И Конхобар не зря опасался прихода нового Наместника, которому станут известны имена всех гвардейцев...

... преодолев Клоаку, в конце которой обнаружилась железная, покрытая ржавчиной, дверь, он постучал костяшками пальцев по ней и сказал:
- Сумрак, Тьма и День оберегают сточные воды подземелий.
- Ты окружен сиянием лени, брат мой, - ответили из-за двери, последняя подалась в сторону после манипуляций с засовами, и в поле зрения Эктора появился Дуглас.
- Мой брат, - поправил Синяка. - Ты мертв, Рыба.
- Ты тоже, - Дювелье демонстративно убрал руку с рукояти кинжала. - Ну и? Будем тут мертвыми стоять или всё-таки войдем и согреем наши мертвые кости?
- Войдем, - степенно наклонил голову Эктор, проходя в подвальные помещения казарм, отведенные под нужды Легиона.
- Эктор, - сухо поприветствовал Капитан Калронда, когда за Синякой закрылась дверь. Это был ритуал - на улицах города, будучи на задании, все гвардейцы носили прозвища. А как только дверь Легиона или дома отрезала их от внешнего мира, то вновь всплывали имена.
- Капитан, - так же сухо отозвался Экториан. Он уважал этого человека, про которого говорил, что судьба его погрызла. Однако особой любви никогда не испытывал. Для Эктора вторым отцом стал бывший капитан, скончавшийся восемь лет назад.
Конхобар стоял возле шара, излучавшего магический свет, однако слабо освещавший комнату, в которой гвардейцы были не больше, чем сгустки тьмы на границе света. Капитан стоял спиной к шару, и его причудливая тень змеилась по полу.
- Наместник умер, ребята, - начал он издалека, сложив руки на широкой груди. - А это значит, что мы доживаем свои последние деньки. Каким бы ни был итог, взойдет кто-то из Кланов. А это значит, что в день его коронации, по Легиону отпоют жрецы Сумрачного и будут взвешивать наши души на своих весах.
- Сэр, - подал свой голос Моринус, - существует еще Пророчество.
- Чушь, Рин. Может быть, даже правдивая чушь. Но не пристало Легиону уповать на нечто эфемерное...
- Простите, на что? - как-то излишне дерзко съехидничал Курц.
- На Пророчество, - ответил капитан. - Мы все помним, что дали присягу, что мы будем до конца своих дней верны Наместнику и Дар Герефтану. Кланы - это опухоль нашего города. Давняя, въевшаяся в саму сущность, но опухоль...
- Такие словечки, - тихо сказал Курц в то же время, когда Конхобар говорил, - что я его не понимаю.
- ...но пока решается вопрос, кто же именно станет новым Наместником, наш святой долг - не дать городу захлебнуться в потоках крови. Курц, ты что-то хотел сказать?
- Нет, капитан, - приторно ответил имперец.
- Он стал таким же, как Моринус. Бормочет что-то себе под нос, - хмыкнул Дювелье.
- Я хотя бы поджилки свои в норме держу, - бросил Курц.
- Ох, уже боюсь... - поднял руки вверх Дуглас.
- Вы меня вообще слушаете? - рявкнул капитан, переводивший взгляд с одного на другого.
- Да, капитан, - хором отозвались оба имперца.
- Лейтенант!
- Курц, Дуглас! Извинитесь друг перед другом, живо! - приказал Эктор.
- Простите меня, клыки, - будто бы чуть не плача, сказал Дювелье Курцу.
- Пошел ты...
- Ку-урц!
- Извиняюсь, - скупо выдал Непомнящий.
Конхобар покачал головой, вздохнул и посмотрел на Экториана:
- Город висит на волоске. Если где-то кто-то увидит, как представители Кланов не сошлись во мнении и меж ними вспыхнула ссора, то это будет означать войну на улицах. Мы должны любой ценой избежать подобной стычки.
- Были уже случаи? - поинтересовался Эктор.
- Будут. И Легиону пора поднять голову от многолетней спячки. Сейчас мы нужны городу так, как никогда раньше.
- Уверен, что Боров так не считает, - прошептал Дуглас.
- Сэр Магнус, Дуглас, - медленно выдавил из себя Конхобариус.
- Точно, он самый. Спасибо, сэр.
- Мы действуем без приказа Мастера меча? - осторожно поинтересовался Эктор. И понял, что попал в самую точку.
Конхобар вновь тяжело вздохнул, обвел взглядом гвардейцев и медленно кивнул:
- Да.
- Давно пора, - тяжело сказал Тамос. - Пока Боров... то есть, сэр Магнус решит, что стоит вмешаться - прольется кровь. И не только взрослых. Но и детей...
- Мы нарушаем закон, который призваны охранять? - очень медленно проскрипел Мофэс.
- Нет такого закона, что мы должны во всем слушаться безумного руководителя, - сострил Дуглас.
Конхобар поджал губы.
- Где-то на Улице Желтых фонарей, на Западном пустыре, по сведению наших информаторов, стоят несколько Ледянных. У них нечто вроде гуляний под открытым небом или встреча с кем-то... это не суть, как важно. Важно то, что именно туда собираются наведаться Огненные. И, судя по всему, примерно с теми же намерениями.
Курц что-то прошептал на другом языке, Дуглас присвистнул. Моринус бормотнул себе под нос о мозгах Кланов.
- Мы не должны допустить этой встречи, - подвел итог капитан. - Если она состоится, мы не должны допустить, чтобы остались свидетели этих разборок. И еще одно - мы не должны показать то, что это было дело рук стражи. А это значит - никаких опознавательных знаков. Никаких выкриков. Только прозвища. Только действие.
В комнате повисла тяжелая тишина. Шар светился. Сгустки тьмы не двигались, и даже Моринус замолчал.
- Всем все ясно? - Конхобар расцепил руки. - Тогда удачи.

Тэлли играл очень осторожно, не ставил крупные суммы -- и, должно быть, обидел недоверием судьбу, обычно снисходительную к новичкам. Подразнив его сначала россыпью серебра на зеленом сукне, судьба понемногу начала это серебро клевать по монетке. И склевала почти всю добычу безумного вечера, оставив лишь золотой и пару серебряных монет.
Как ни странно, это не очень огорчило Тэлли. Все равно четыре золотых не были даже десятой частью суммы, что нужна на выкуп.
И сама рулетка тоже не очень увлекла парня, не затянула в свой омут. Куда больше пьянила другая игра. Хорошая, дорогая одежда на плечах, высоко поднятая голова, спокойный и уверенный взор, на равных встречающий чужие взгляды.
Праздник. Свобода -- пусть поддельная и на время...
Увы, любую радость можно отравить...
Сзади прозвучал знакомый приторный голос:
-- Играешь без меня, красавчик? А ведь именно я принесла тебе удачу! Ну-ка, подвинься! Хочешь выпить?
Снова та стерва с расшнурованным корсажем! Ну, чума! Послать ее далеко и надолго, подробно описав путь? Нельзя: обидится, разверещится, начнет привлекать к Тэлли лишнее внимание...
-- Здесь удача от меня отвернулась, крошка, -- ухмыльнулся Тэлли. -- Последую ее примеру.
Он резко повернулся на каблуках от своей неприятной собеседницы -- к соседнему столу...
И чуть не ахнул вслух, встретив почти в упор ясный, чуть насмешливый взгляд.
Прекрасная незнакомка чуть повела головой -- и каштановый вихрь метнулся над факелом платья...
Тэлли восхищенно замер, восторженно распахнув глаза, еще не понимая, насколько серьезно он ранен...
Впрочем, самозванец довольно быстро опомнился. И поклонился незнакомке -- ловко, красиво.
-- Я слишком настырно таращился на вас, сударыня? Это, должно быть, выглядело просто нагло... Простите бедного провинциала из далекого Тайрена!

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 23-04-2006, 1:20

Велания проводила взглядом молодого аристократа и отметила про себя, что парнишка явно богатенький, а таких клиентов надо сохранять и всячески ублажать. Не пожалел для пьяного друга трех серебряных на хорошую комнату, а ведь мог и на третий этаж его отправить – всего-то за серебряшку! Стало быть, и с этим его товарищем надо завтра погостеприимней себя вести, да не забыть про батюшку его напомнить. Вэл бы ещё тут поразмышляла, только вот клиенты, особенно состоятельные, ждать не любили, а девочки и так уже выбивались из сил.
- Что Вам угодно? – Велания приветливо улыбнулась очередному посетителю, который вошел совсем недавно.
- Я слышал, у вас подают такое блюдо… «Пламенеющий лед». – Голос мужчины был тихий, а взгляд цепкий, почти хищный.
Улыбка мгновенно сползла с лица хозяйки таверны, уступив место настороженности.
- Боюсь, вы ошибаетесь. В нашем меню нет этого блюда.
Клиент ухмыльнулся, и его глаза ещё настойчивей заглянули в глаза девушки.
- Мне сказали, что вы можете изготовить его… по ОСОБОМУ заказу… - Настойчивей произнес мужчина, - Но я могу понять вашу осторожность.
Велания кивнула, заказ на «Пламенеющий лед» означал, что пришел связной – доверенное лицо от клана Огненных, и ему нужна был очередная порция добытой информации. Но почему они послали такого неприятного, подозрительного человека? Впрочем, это их дело…
- Сегодня слишком мало Льда… - Осторожно проронила Вэл.
- Не имеет значения. – Холодно бросил связной.
Пожав плечами, девушка ушла на кухню. Очередная порция «Пламенеющего Льда» уже несколько дней ждала своего часа в «Леднике» - чудесном приспособлении, купленном у одного талантливого колдуна. «Ледник» представлял собой просторный шкафчик, в котором продукты весьма быстро остывали, а при увеличении времени пребывания, могли совершенно замерзнуть. Каким образом маг зачаровывал эту штуковину, Веланию не особенно интересовало, главное, что она служила таверне уже несколько лет, всё что требовалось: раз в год оплачивать колдуну обновление заклинания.
Десерт выглядел, как всегда, потрясающе: горка белоснежного, рыхлого мороженного, политая сверху розовым сиропом, а по краям тарелки располагались алые ломтики засахаренных фруктов, изображающих языки пламени.
Секрет блюда был в кожаном мешочке, покоящемся под горкой мороженого, с запиской, содержащей всю собранную информацию.

- Приятного аппетита. – Велания оставила десерт на столе и вернулась к барной стойке, всё ещё продолжая наблюдение за гостем.
От созерцания секретной трапезы её отвлекло появление в зале Руи. Она подлетела к сводному брату и цепко ухватила его под руку:
- Только что заказали «Лёд»… По-моему они стали наведываться чересчур часто, надо постудить их пыл, а то скоро запросы начнут опережать поступление информации.

--- Экториан ---
Ночь первого дня

- И почему именно мы? - спросил Моринус, застегивая грудной доспех.
- Потому что мы - лучшие? - слабо улыбнулся Дуглас, проверяя, легко ли выходит меч из ножен.
- Потому что у Сэма только что родилась дочь, - неожиданно подал голос Мофэс. - А Цапли отмечают трагический день - пять лет со дня смерти их предыдущего лейтенанта.
- Он что-то сказал? - Дювелье повернулся к сержанту. - Друг мой Лорти, я прекрасно понимаю, что ты бы хотел так думать, но дело в другом. Всё-таки мы - лучшие...
- Просто потому, что Капитан вспомнил сначала о нас, - сухо отрезал Эктор. - Дуг, пошевеливайся.
Он взял щит возле стены, взвесил в руке и поставил обратно.
- Курц, - Синяка повернулся к клыкастому человечку, который еле заметно вздрогнул. - Что ты знаешь обо всем этом?..
- Ничего, - тут же ответил Курц. - То есть... ну-у...
Он взглянул в глаза лейтенанту и стушевался, опустив взгляд:
- Я в последнее время всё больше у Огненных торчал. Они собирались встретить там одного малого, который сумел обойти Быструю заставу без пошлин, и привез какой-то очень дорогущий товар. Сворованный или купленный по дешевке - я не знаю. Короче, выгода и Огненным, и этому малому - на лицо. Хочет быстрее сбыть товар и сваливать из города, ибо у него на хвосте вроде как Ищейки были.
- Их будет много?
- Кого, Ищеек?
- Огненных?
- А-а, - Курц пожал плечами. - Сошке типа меня об этом не говорят. Узнал лишнее - и то хорошо.
- Сошка. Да еще и кусачая, небось, - хмыкнул Дуглас.
- Тебя загрызть даже в броне смогу! - дерзко ответил Курц.
- Нервный он какой-то, - Дювелье проверил шлем, нацепил его на голову и открыл забрало. - Весь в меня. Даже гордость распирает.
- Заткнул бы ты свой рот тряпочкой, - посоветовал Курц.
- Даже я уже устал от вашего балагана, - Тамос хлопнул Курца по плечу. - Лук не забудь, дерзила.
- Не забуду, верзила.
- Выдвигаемся, - приказал Синяка, вешая ножны за спину. - Точка схода - у Серых ворот.
- Так точно, - глухо сообщил Мофэс из-под шлема. - Удачи, командир.
- Удачи, - вразнобой ответили гвардейцы и двинулись на выход, в Дар Герефтан.

***

Улицы тянулись бесконечно долго, и как бы Синяка не торопился, он чувствовал, что опаздывает - каждый прохожий должен был пройти мимо, не заметив его, скрывающегося в тени. Доспехи слабо гремели, не оттягощая гвардейца, и он мысленно возблагодарил Свет за то, что он дал миру магию и людей, умеющих ее использовать для нужд Легиона.
- Эй, Гури! - пьяным голосом поприветствовал один человек другого.
- Здорово, Орни, - наклонил голову второй.
- Чего ты мне... это... тычешь этой штуковиной, а?..
- У тебя деньги-то при себе?
- Ну... ага, а как же... это... без них-то?
- Отлично, - Гури вонзил нож под ребра Орни, быстро схватил кошелек с пояса своего заваливающего приятеля и побежал по улице.
- Далеко собрался? - спросил у него Эктор, вырастая прямо на пути Гури.
- А?.. - слабо спросил неудавшийся бандит. Он даже не успел толком испугаться, как ловкие, сноровистые руки скрутили его и направили прямиком в стену дома. Удар сломал Гури нос и отправил на землю уже потерявшим сознание.
- Вот ваша хваленая стража Кланов, - мрачно бросил Синяка и двинулся дальше, мимо стонущего и скребущего рукой Орни.

Серые ворота, названные в честь то ли легкого тумана, царящего рядом с ними и такими же, только возле конюшен, то ли из-за серых полотнищ, свисавших здесь, то ли из прихоти какого-то Наместника. Третье было вероятнее всего. Однако Синяка сейчас об этом не задумывался. Он тихо-тихо свистнул, услышал в ответ такой приглушенный свист и перебежал на другую сторону улицы, где в переулке стоял Мофэс.
- Все здесь? - спросил Эктор. Судия кивнул. - Кто-нибудь из Огненных уже появился?
- Я не видел, - Лорторианус устремил свой взгляд на ворота.
- Выходим, - Синяка вновь задвинул забрало и двинулся к поднятой решетке. В груди медленно, но верно нарастал грохочущий звук.
- И раскрылись Небеса, и Свет пролился на землю, даря ей жизнь и радость, и Тьма вышла из расщелин, наполняя землю дарящим силы сном, и Сумрак заклубился меж Тьмой и Светом, принимая в объятия тех, кто устал... - донеслось до слуха Синяка бормотание Моринуса.
- Бормотун, тихо, - подняв руку, приказал лейтенант. Грахен умолк.