Скованные одной цепью, Стивен Кинг+"Куб"+много чего еще.

НРПГ:
Прикл создан по мастерским разработкам. Обсуждение и набор игроков ведется здесь.

РПГ:
Говорят, упрощать и обобщать можно до бесконечности. Он предпочитал не думать об этом, равно как и о том, что же будет завтра. Возможно. этого "завтра" для него вообще не будет, если....
-- Не-ет, детка, вот кто-кто, ОНИ не смогут. -- он ухмыльнулся. -- Не смогут поймать меня здесь.
Конечно, сидеть в этом месте вечно он не собирался, но ведь рано или поздно что-то должно будет измениться? Рано или поздно кто-то...
Может даже прямо сейчас.
Он протер глаза. уставшие от длительного смотрения на мониторы, откинулся в кресле и лениво скользнул взглядом по экранам.
Тип, который решил помереть там, где его застала болезнь, перестал дергаться. Больше ничего не изменилось. Хотя...
Свет мигнул. Неужели? Новая партия? Какая по счету?
Да верно, вот на пару секунд отключились камеры. Это его всегда бесило: ему хотелось увидеть, как происходит вхождение в Здание.
Когда камеры включились, в некоторых смежных комнатах на полу уже лежали люди. Как обычно, без сознания. Как обычно, они испугаются и будут искать виноватых, когда очнутся. будут строить теории, будут рыпаться, пытаясь выбраться на свободу. Это должно быть интересным зрелищем! Интересным, да и забавным тоже.
-- Эгей, лошадки! Поскакали! -- он хихикнул и нажал на кнопку, включая звук. Пока они там свеженькие и живые, надо не только смотреть, но и слушать.
Порой партии говорят такие смешные вещи.... Жаль, никто не сказал еще ничего полезного...
Наблюдатель придвинул к себе микрофон, надел наушники и положил руки на клавиатуру, готовый начать работу.

- Мама, мне нужно.
- Сейчас, сынок.
Мальчик выключил плеер и отложил его в сторону, когда послышалось легкое постукивание – мама поставила коляску рядом с креслом.
- Сам?
- Сам.
Несколько мгновений напряженной работы мышц рук, мальчик перемещается в кресло и довольно улыбается…

- Все, закрой двери. Я сам. – Никита уже не позволяет маме заходить с ним. – Я тебя позову, когд…
Мальчик останавливается на полуслове, когда снизу неожиданно пронзает резкий холод… Что за?.. Никита пробует закричать – «мама» – но голос отказывается повиноваться и из горла вырывается лишь слабый хрип, который тут же заглушается пронзительным свистом. Рука натыкается на подлокотник коляски и мальчик изо всех сил пытается перебраться на нее, но что-то неумолимо тянет его вниз. Ужас… Ужас липкой ледяной лапой пронзает организм где-то в районе живота. Никита, которого уже согнуло чуть ли не вдвое, продолжает цепляться за коляску и шепчет перепугано – «мама, мамочка… я не хочу, не хочу умирать…» Авария? Самолет падает?.. Пронизывающий холод спустя несколько мгновений сменяется теплым ветром в лицо и… что это? Музыка? Легкий перезвон колокольчиков – незатейливая повторяющаяся мелодия. Мальчика несколько раз перевернуло в пространстве вместе с коляской и зацепило о какие-то стены. Или стенки? Где он? Никита, все еще держась за коляску, пытается задержать падение, отчаянно взмахнув рукою, чтобы ухватится за стенку, а откуда-то издалека раздается голос матери:
- Никита, ты скоро там? – удивительно спокойный голос. Неужели она не слышит и не чувствует?
Мальчик снова пробует ухватиться за стенку, но пальцы лишь соскальзывают по краю трубы. Конец? Неужели его выбросило из самолета? Странно… Ни холода, ни ветра. Просто парение в воздухе. В воздухе ли? Никита прислушивается, но кроме перезвона колокольчиков ничего не услышал. «А вдруг я уже умер?» – но тут же на смену этой мысли приходят воспоминания: слова одного из репетиторов – «пока человек может думать и чувствовать, он жив». «Значит, я еще жив…» – от этой мысли страх несколько сменяется спокойствием. Правда ненадолго, так как умиротворяющий перезвон сменяется отвратительным гудением. Никита стискивает зубы и зажмуривается, одновременно пытаясь свободной рукой закрыть голову и уши. Какой жуткий гул! Теперь наверняка он умрет…


…Тишина. Тишина? Странно. Слишком тягучая и звенящая, чтобы…
- Мама?.. – собственный голос, тихий и неуверенный, только слегка всколыхнул тишину.
Мальчик открыл глаза. Он лежит? Что произошло? Под левой и щекой и голым бедром что-то похожее на ворс, правая рука по-прежнему сжимает подлокотник. На правую ногу навалилась его коляска – не слишком удобно, но потерпеть можно, пока он не выяснит…
Мальчик приподнял голову и прислушался. Тихо. Что случилось? Почему он на полу? И где…
- Мама? Мама! – подгоняемый тревогой, голос окреп и разорвал тишину…

Сообщение отредактировал Ясмик - 16-08-2006, 16:59

КОМНАТА № 4. Описание и план.

Комната имеет форму куба размером одного ребра 5 метров.
Стены комнаты бетонные. На них висят обрывки обоев. Потолок -- неровная бетонная плита, в некоторых местах на ней -- обшарпанные остатки штукатурки. Пол земляной, в него втоптаны обрывки бумаги, пачка "Беломора", стекла, куски арматуры и кирпича с бетонной крошкой. Под потолком на проводе, обмотанном синей изолентой, болтается лампочка на 200 ватт без абажура.
Дверей в комнате две, обе представляют собой ржавые железные пластины с задвижками, примерно 1,5 на 1,5 метров, квадратные, естественно. Расположены друг напротив друга в полуметре от пола.
Пахнет сыростью, подвалом, бомжатником.
Две трубы отопления вдоль правой стены обмотаны стекловатой и пленкой. Из одной подкапывает и уходит в землю горячая вода. В углу на трубах устроен лежак, на котором приходит в себя Алина. Представляет этот бомжовый лежак из себя фанерку, на которую брошено явно нарытое напомойке шерстяное одеяло, местами прожженное сигаретами, с оторванным углом, синее в клеточку.
Рядом с лежаком поставлены друг на друга два ящика, на которых сверху лежит картонка, этакий импровизированный стол. Рядом с ним -- еще один ящик, на который кто-то водрузил сидение от стула. Спинки нет, только металлические палки торчат. Рядом со столом и стулом приходит в себя Фридрих.
Противоположный от лежака угол занимает торчащий из стены кран, проржавевший, болтающийся на не закрепленной трубе с холодной ржавоватой водой. Из крана подкапывает и под ним образовалась небольшая лужица, головой в которой и приходит в себя Джереми Роджер Картер. Возле двери, что рядом с краном, валяется кусок газеты, обрывок первой страницы (будете читать, скажу, что там написано и на каком языке).
Стена напротив труб изрисована мелом. Изображены лица в агонии. Самые разные лица: человеческие и нет, мужские, женские, существ непонятного пола... Детские, старческие, юношеские, взрослых... Некоторые изображения наползают друг на друга, все лепятся друг к другу.
В целом лица складываются в схематичное изображение длинного узкого прямоугольника, накренившегося влево, от прямоугольника словно бы отваливаются отдельные куски-рисунки.
Возле стены очухивается Кейт «Омар» Лалиме.
Василий Северцев и Прохор Васильевич Касаев очнулись посреди комнаты.

НРПГ: Первым приходит в себя Прохор, вслед за ним -- кто как отпишется, остальные (в дальнейшем для установления порядка в теме, думаю, стоит сохранять очередность постов, если игрок не пропадает из сети, предупредив об этом, и если не ведется приват между двумя игроками. Приваты, думаю, лучше в асю или личку, а потом результат -- в тему). На начало игры вы не слышите оставшихся трех персонажей, как услышите, отпишу.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

Сообщение отредактировал Aryata - 15-08-2006, 6:07

КОМНАТА № 9. Описание и план.

Комната представляет собой куб размером ребра 5 метров. Стены оклеены простенькими розовыми обоями в полосочку, на полу лежит вытертый голубой ковролин со средним ворсом. Освещение -- люстра с тремя рожками в виде цветов лилии, направленными вниз. Синяя. Рожки стеклянные, матовые. В одном лампочка перегорела, в двух других горят лампочки по 200 ватт (в комнате не темно, скорее светло, но не шибко). Сам потолок обычный для квартиры, беленый. Мебели нет, только в одном углу на высоте трех метров от пола стоит на кронштейне телевизор с довольно большим экраном. Телек довольно странный, плоский, как ЖК, но сзади имеются две какие-то сетчатые коробки в которых проглядываются детали и трансформаторы. Рядом стоит небольшая тумба, пластиковая, без ящиков, просто две плоских "доски" и столешница. Цвет -- темно синий, пластик столешницы прозрачно-синий. Высота 1,5 метров, размер -- как у столика под телевизор. На тумбе расположен соединенный парой кабелей с телевизором прибор, напоминающий тривиальный видеомагнитофон корейской фирмы, только вот вместо щели, куда вставляют кассеты, имеется ячейка для какого-то небольшого многогранного предмета, вытянутого в длину и сколотого с одного конца, а с другого -- сужающегося в конус. Подключена вся эта система к тривиальной розетке.
Двери в комнате две, представляют собой приподнятые над полом на полметра квадратные деревянные пластины с металлическими ручками, как на межкомнатных дверях. Ручки в виде голов львов. Золотистого цвета. Двери -- дуб. Размер каждой двери 1,5 на 1,5 метров.
Запах -- обычная квартира, но запахов съесного нет. Пыльный ковер, обои, электроника, вот и все ароматы.

НРПГ: В этой комнате приходят в себя Денис (лежит посреди комнаты), Никита Громов (ближе к противоположному от телевизора углу) и Джеймс МакГаллагер (возле двери, которая подле телевизора).
На начало игры вы не слышите персонажей из комнаты № 4, когда услышите или услышат вас, я напишу.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

Сообщение отредактировал Aryata - 15-08-2006, 6:01

«Допился», - подумал Джеймс.
Он лежал на полу, лицом кверху и озадаченно смотрел в потолок. Мысли не желали складываться хотя бы во что-то более или менее удобоваримое. Последнее что помнил Джеймс, была его собственная квартира, кровать, а что дальше? Дальше все стерто. Единственное, что Джеймс понимал четко – это то, что он здесь впервые. Как он здесь очутился и почему он не знал. Единственное что можно было предположить, что, в очередной раз, напившись до бессознательного состояния, он каким-то образом попал в чужую квартиру, но где же в таком случае похмелье и головная боль? Чувствовал он себя отлично, вот только пошевелится было как-то страшно. Да и потолок – потолок такой высоты может быть разве что в королевском дворце.
«Не думаю, что королева согласилась бы выпить со мной», - эта мысль немного развеселила Джеймса, и он решился осмотреться и оценить обстановку. Он немного приподнял голову и посмотрел перед собой. Увидев телевизор, стоящий на кронштейне почти под потолком, и тумбу с видеомагнитофоном, Джеймс решил, что он все-таки находится в жилом помещении, и в голову опять пришла мысль о дворце.
«Какой к черту дворец!? Не неси чепуху!» - сказал сам себе Джеймс и скорчился при виде розовых обоев в полоску: «Ну и дерьмовый у кого-то вкус», - он поспешно отвернулся и посмотрел в пол: «Слава богам!», - рядом на полу лежала его фляга. Джеймс взял ее в руку, судя по весу, фляга была полна, но пить почему-то не хотелось, и он решил положить флягу в карман, только тогда Джеймс понял – из одежды на нем были только брюки.
«Ну, хоть не голый, и то хорошо», - подумал Джеймс и, чуть подняв голову, обнаружил перед собой дверь, только какую-то очень странную дверь.
«Зачем делать дверь квадратной? Да и высоковато как-то», - от увиденной картины на Джеймса нашел ступор, но, взяв себя в руки, он поднялся и только он хотел толкнуть дверь, как услышал позади себя детский крик. Джеймс резко развернулся. Сначала он увидел лежащего на полу парня лет восемнадцати, не то без сознания, не то мертвого, но взгляд Джеймса ненадолго задержался на нем. В другом конце комнаты он увидел на полу мальчика, зовущего свою маму. Рядом с мальчиком валялась инвалидная коляска.
Воспоминания нахлынули на Джеймса, тело покрылось мурашками, леденящий страх сковал его, глаза Джеймса широко открылись, в испуге он вскрикнул и прижался к двери, нервно нащупывая флягу в кармане.

Сообщение отредактировал Lord of Madness - 18-08-2006, 7:25

Прохор резко вскочил на ноги, вскинув руки в боевой стойке. Из-за резкого пробуждения картинка окружающего мира была несколько расплывчатой, но, протерев глаза рукавом спецовки, майор смог разобрать детали интерьера. Первое, что бросилось в глаза, было несоответствие данного помещения, и его каморки в офисе… черт… это была не его чертова каморка в чертовом офисе с чертовым неудобным стулом. Небольшая комнатушка, где-то пять метров в поперечнике, какие-то трубы, стол, стул, да еще где-то вода капает…
- Погоди-ка,- пробормотал очнувшийся охранник сам себе,- вода капает на человека…
И, действительно, в луже возле крана лежал мужчина. Прохор огляделся. В разных местах комнаты лежали люди. Мертвые?! Нет, вот один зашевелился. По-военному четко вояка, не тратя время на разгадывание своего появления здесь, кинулся к человеку, которого он первым заметил возле текущего крана.
«Прокладку надо заменить,- почему-то подумал он, склоняясь над приходящим в себя мужчиной, уже успевшим открыть глаза и устремившим осоловелый взгляд сквозь очки на Прохора».
Надо отдать должное «Очкарику», как для себя окрестил его Прохор, тот очень быстро пришел в себя и бодро поднялся.
- Здорово,- сказал бывший военнослужащий,- Ты как? В порядке?

Колокольчики... колокольчики...
Что за чушь?! Где я?!
Джереми Роджер Картер Третий пришёл в себя, но его мутило и голова болела. Кстати о голове, почему она мокрая? О, господи, я лежу в луже собственной крови, как те люди, на мостовой! Тогда почему на меня капает сверху?...
Джереми открыл глаза и вгляделся в простарнство. Комната, больше похожая на какой-то... подвал? Видно плохо, очки грязные... Протереть. Нет, сначала встать.
Мужчина. Двигается. Подошёл ближе. Что? Говорит...
Стоп, Джим, ты замечаешь, как ты начал мыслить? Отрывочный, телеграфный стиль, правда интересный эффект? Ты воспринимаешь действительность иначе, нежели раньше - не полную картину, а эпизод за эпизодом, деталь за деталью. Интересно, это у тебя от удара по голове или от стресса? А сам с собой ты по какой причине говоришь? Свихнулся или шок?
Джереми внутренне усмехнулся и ему сразу значительно полегчало - если я смеюсь, значит я существую!
- Здорово. Ты как? В порядке?
Мужчина был похож на охранника. Или военного. Или даже полицейского из одной противотеррористической группы, Джереми видел таких людей, правда они все были в бронежилетах, отчего выглядели игрушечными, а этот выглядел очень настоящим. И был добр.
- Ох, здравствуйте. Я? Да, кажется в порядке, только за шиворот натекло. Голова болит, от удара, я полагаю.
Джереми вытер очки носовым платком, надел на нос, осмотрелся и осторожно покачал головой.
- Вышел прогуляться, да... Что это за место? Вы тоже были на той улице, когда началась перестрелка?
Джереми поморгал, но комната всё равно была словно затянута лёгким туманом.

"Мама... Мама!"

"Оооххх... ну и приснится же такое! Все, отставить ночные посиделки у телевизора...компьютер все равно лучше." Денис блаженно улыбнулся и открыл глаза. Пауза. Сердце, казалось, перестало биться, но через показавшееся вечностью мгновение все же напомнило о себе глухим ударом, раздавшемся, по ощущениям, чуть ли не в самом мозгу, который только теперь начал осознавать происходящее. Во-первых, то что лежал Денис сейчас вовсе не на кровати, а на чем-то ворсистом и неудобном. "Ковролин", подсказал услужливый мозг, вот только объяснить назначение ковролина голубого цвета не представлялось возможным. Стараясь не шевелиться, парень вспомнил события вчерашнего вечера - не желавший гаснуть телевизор, свое имя на экране, который вдруг превратился в малое подобие черной дыры, странную комнату в нем...и внезапное перемещение туда, и его собственную комнату, исчезающую в вышине. "Так, стоп, сны обычно забываются, а это все я помню...так что же, это не сон?!" Денис резко сел на полу и осмотрелся. Необычно высокий, выше чем в школьном спортзале, потолок, глупые розовые обои, какие обычно клеят в комнаты девочкам, дверь посреди стены... "Стоп. Какой идиот проектировал эту комнату, если дверь осталась в воздухе? Или там была лестница? Но тогда где она? Что-то ее не видно..." Тут взгляд Дениса упал на лежащего в углу мальчика. Нет более жалкого зрелища, чем инвалид, упавший с коляски, а уж если это еще и ребенок, то становится совсем горько. Сострадание не было чуждо Денису, так что, увидев, что мальчик шевелится, парень осторожно встал и медленно прошел к упавшей коляске, ощущая, как ковролин слегка щекочет босые ноги. Вдруг он замер, будто вспомнив что-то, и быстро оглядел себя. На его счастье, одежда была на месте, и неважно, что это лишь спортивные штаны и футболка, в которых он ходит дома - в этот момент его устраивала любая, тем более, что в комнате было не холодно. Но вот замешательство прошло, и Денис подошел к коляске. Присев рядом, он нагнулся к мальчику, положил ему руку на плечо, и тихо произнес:

- Эй, парень, ты в порядке?

Алина лежала, не открывая глаз, пытаясь понять, утро сейчас или вечер, и какой вообще сегодня день, но, как ни старалась, сообразить ничего не смогла. Она помнила, что была в гостях, а потом? Ушла ли она домой, или нет? Но, кажется, ей снился кошмар, завершившийся не то полетом, не то падением. Или не снился? Нет, ничем иным, кроме как кошмарным сном это быть просто не могло. Где-то капала вода, чувствовался непривычный запах. Странно. Алина чуть пошевелилась, провела рукой по поверхности, на которой лежала, ощутив под пальцами шершавую ткань – тоже странно – поморщилась, открыла глаза и уставилась в потолок.
Анализ происходящего давался с трудом, понять Алина ничего не могла, путаные мысли роились где-то на границе сознания, не давая себя изучить. «Я не дома». Даже на такое простое умозаключение ей потребовалось какое-то время. Она села, оттолкнувшись руками, и снова брезгливо сморщилась: ткань под ее ладонями, на которую она обратила внимание еще раньше, была весьма неприятна на ощупь. Алина отдернула руки. Да, она точно не дома, но явно и не в гостях.
Все еще с трудом соображая, Алина огляделась, отбросив с лица выбившиеся из прически пряди светлых волос. Прямо перед собой она увидела какие-то ящики, а рядом - неподвижно лежащего человека. Девушка испуганно уставилась на него: живой, нет? В этот момент послышались голоса, Алина подняла голову и в противоположном углу этого довольно большого помещения разглядела какое-то движение и незнакомых людей.
Алина осторожно встала, только сейчас отметив, что на ногах ее туфли на высоком каблуке, одежда…да, ее вечерний наряд, пушистое розовое манто небрежно сползло, обнажая загорелое плечико. Руки нащупали ремешок-цепочку сумочки, перекинутый через плечо. Этот дом, в котором она была, та комната, картина… Алина отмахнулась от ужасных воспоминаний и принялась осторожно обходить нагромождение ящиков с останками какой-то мебели и лежащего на полу человека. Пол оказался мягким, острые каблуки слегка впивались в него.
-Эй! – окликнула она людей, находящихся в дальнем от нее углу. Голос был хриплым и слушался плохо, - какого черта здесь происходит?

- Завтра будет... - начал было Карр, захлапывая дверцу автомобиля. Не договорив фразу до конца, рейдер остановился, - взгляд его привлекло темное пятно на серебристом куполе Парламента.

Василий поставил в конце главы троеточие, тут же стер его, оставив только точку, сохранился и выключил компьютер. Северцев бросил короткий взгляд на наручные "Касио Кварц". Без десяти шесть. Надо забрать Свету с работы. Причем выезжать надо прямо сейчас.
Василий приподнялся со стула, выглянул в окно, - на улице лил проливной дождь, изредка мелькали разноцветные зонты мам, ведущих из детского сада детей. Северцев любил дожди, еще с детства.
Вздохнув, Василий резко поднялся, сунул в карман пачку сигарет и зажигалку, прошел в коридор и, сняв с гвоздя ключи, ненадолго задумался. Отбросив лишние мысли, Северцев как был, - в своем "английском" свитере и джинсах, -выскочил на лестничную клетку.

Неподалеку от десятиэтажки стояло лучшее транспортное средство, которое может себе позволить начинающий издаваться писатель-фантаст. Это были бордовые "Жигули" с новыми покрышками.
Нырнув в машину, Северцев захлопнул дверцу, вставив ключ, завел мотор и осторожно выехал из двора на дорогу. Затормозив на перекрестке, машина проехала чуть дальше чем надо, заставляя огромную женщину (если это можно назвать женщиной) с красным зонтом обогнуть "Жигули".
Одета она была попугайски, - безвкусно, ярко, как светофор. И лицо неприятное, обрюзгшее, с тремя подбородками....
Такую бы вывести как сварливого персонажа, какую-нибудь грязную ведьму, например... Но, судя по ухоженности лица и волос, дамочка не из бедных. Тогда она будет, - мисс верховная судья.
Зажегся зеленый, машина резко тронулась. Вдруг откуда ни возьмись - эта самая дамочка выскочила перед "жигулями".
Василий вжал тормоза и попытался выкрутить руль, но уже не успел. Машина пошла юзом. Колеса почему-то потеряли сцепление с дорогой, хотя не было ни особой скользкости, да и резина новая....
Последнее, что писатель увидел перед ударом о лобовое стекло было лицо женщины крупным планом. Обрюзгшее лицо ведьмы с холеной кожей, которая слегка задралась на виске, и из-под нее проступил клок грязно-болотной шерсти... На лбу у дамочки была аккуратная дырка от пули, наполненная пульсирующей кровью. Причем, кажется, эта дырка ей ничуть не мешала....
Бред какой-то.
Удар.
Темнота...

* Было составлено по инструкциям мастера Aryata

Северцева пробудил хриплый женский голос.
"Ччерт! Я же человека сбил! Где я? - подумал он, разглядывая потолок, - В больнице? Нет. В милиции. Вот это вполне может быть."
Простонав, Василий приподнялся и встал. Сразу же навалилась резкая головная боль в затылке, в глазах потемнело, - давление, наверное. Но темнота спустя мгновение сгинула, открывая взору странноватую комнату. Что-то непохоже это было даже на милицию. Скорее уж на комнату реабилитации умолишенных из какого-нибудь произведения Виктора Пелевина.
Вспомнив знаменитого фантаста, Василий задумался. Был такой у Пелевина эпизод в жизни - заснул он дома, а проснулся в психиатрической клинике (в точности повторяя завязку сюжета одной из книг). Именно после этого случая фантаст и перестал "убивать" своих героев.
"Но я же такого не писал!" - возразил сам себе Северцев. Возражение, впрочем, особой уверенности в себе не добавляло.
В кубической комнате (кто только такую состроил? руки бы оторвать!) кроме него находилось еще несколько человек.
- Где мы? - спросил Василий, заранее зная, что никто на это ответа не знает. По традиции все той же психологической фантастики.

Прикосновение. Спокойное и участливое. И голос такой же.

- Эй, парень, ты в порядке?

Участливый и тихий. Никита привык. К нему уже не раз обращались таким голосом. Правда, мужчины реже. Ну да не важно. Раз здесь кто-то есть, может он поможет отыскать его маму? Мальчик выпустил из рук подлокотник коляски и приподнялся на локте, одновременно сделав неловкую попытку сбросить полностью с ноги коляску. И только тут сообразил, что штаны по-прежнему слегка спущены. Несколько мгновений ушло на то, чтобы упершись одной рукой в пол приподнять тело, а другой подтянуть штаны. К лицу мальчика за время этих действий чуть нахлынула и снова спала краска. Правда от стыда или проделанных усилий – Никита и сам бы объяснить не мог. Впрочем это было не важно. Главное чтобы мужчина не ушел и помог ему найти маму.

- А вы не видели мою маму? У нее округлое лицо, ямочки на щеках, когда улыбается… теплые мягкие руки и она очень хорошая. - Никита немного помолчал, потом добавил, но уже более будничным тоном – А еще черные волосы и глаза как у меня; зовут Яна. Яна Громова.

Последние детали в понимании мальчика были не столь важны, но пусть ему будет известно как можно больше информации…
Мальчику, наконец, удалось заставить колесо коляски сползти с ноги и принять сидячее положение. Вопросы – почему он на полу, а не в коляске или хотя бы на стуле – Никита решил задать потом. Маме, когда найдется…

- Какого черта здесь происходит? – раздался из темноты женский голос.
Кейт медленно открыл глаза, постепенно приходя в сознание, однако до сих пор не веря в произошедшее с ним несколько минут назад. Или часов? Или дней? Те ребята явно не намеревались подружиться с парнем, это уж точно. А все-таки сколько же времени прошло? Кейт протер правый глаз, который почему-то болел, темнота понемногу отступала, позволяя парню разглядеть какие-то изображения, нарисованные на каменной стене. «И где это я?».
- Где мы? – еще один, на этот раз мужской голос. Действительно, наверное, уместный вопрос. Только Кейту по прозвищу «Омар», которого так называли его малочисленные друзья еще со школьной скамьи, почему-то не хотелось отвечать на этот вопрос. Не сейчас, по крайней мере. Странные, не очень приятные ощущения остались после той встречи с …. А кем они были? О, Боже мой. Такого ведь не может быть. Перед глазами парня то и дело возникали и пропадали, а затем вновь появлялись их лица. Нет, морды. Холодок пробежал по спине. Кейт с небольшим трудом перевалился на спину, затем приподнялся, оглядев помещение. Стена, возле которой он лежал, действительно была изрисована какими-то уродами. Сырая земля с разбросанными повсюду какими-то ошметками бумаги. Подвал? Возможно. Запах такой, будто, будто…
- Черт, послушайте, я, конечно, благодарен вам, за то что вы спасли мне жизнь, но, - внезапно Кейт замолк, приглядевшись к остальным присутствующим, - А где я?
Двое возле крана, торчащего из стены, девушка, обходящая комнату, еще двое на полу. Пленники? Точно. Они попали в плен. Сомнения по поводу того, что та роковая встреча с четырьмя незнакомцами была лишь кошмарным сном, отпали сами по себе. А в голову закралась другая мысль, куда более странная и неприятная. Те ребята были заодно, они и посадили тебя на крючок в эту комнату, а заодно и этих всех прихватили. Но что им надо?
Омар вновь протер глаз. Не хотелось думать о том, что же здесь происходит, однако мысли продолжали лезть в голову парня. Страшные мысли. Но ведь это не было сном. И не галлюцинации. Он не курил травы, как многие из его приятелей. Тогда что это? Что здесь произошло?

Глоток, ещё глоток, приятное тепло побежало по телу.
«Все», - подумал Джеймс и убрал флягу обратно в карман: «Вот оно». Его уже абсолютно не интересовало, как он сюда попал, гораздо важнее было найти способ выбраться. Правда надежда уже покинула его, но не сидеть же, в конце концов, сложа руки и просто ждать, пока не сдохнешь!
Джеймс видел, как парень лежавший в центре комнаты встал и, не глядя в его сторону, пошел к тому мальчику, который так напугал Джеймса. Он отлично слышал, как они заговорили, но ему было решительно наплевать на них обоих. Ребенок-инвалид его совершенно не трогал, не говоря уже о непонятном парне.
Джеймс выпрямился и, сунув руку в карман, повернулся к двери. Абсолютно квадратная деревянная дверь с красивой ручкой, в виде головы льва, выглядела очень эстетично, несмотря на всю ее странность. Но у Джеймса она почему-то вызывала чувство отвращение, если не презрения. Он посмотрел на нее еще несколько секунд, как бы в нерешительности, слушая разговор за спиной и цедя сквозь зубы фразы, вроде: «Нет тут никакой мамы». Затем встряхнул головой, взялся за ручку и потянул.

НРПГ: просьба в дальшейшем игроков указывать, какие именно двери открываете. Те, через которые вошли в комнату? Противоположные? Насколько я поняла, Джеймс пытается открыть дверь, возле которой очнулся?

РПГ: Первыми очухались те, которых в комнате было трое. Мальчик-инвалид..... Он невольно вспомнил парочку инвалидов, с которыми имел когда-то дело. Нет, ребятки, дети, особенно инвалиды, они просто так в такие вот места не попадают. Что-то в этом ребеночке точно есть. Ага, вот, паренек пытается его подбодрить. бла-бла-бла, стандартные фразочки, детка сейчас мамочку звать начнет..... Все как и предполагалось. А вот третий (он мысленно окрестил его Фляжечником) -- деловой, прям с места в карьер -- в путь! Причем, в гордом одиночестве, не оглянувшись даже на других пленников Здания. Хей-хо, лошадка, смотри, не выдохнись первой, здесь нет даже ворон, которые тобой пировать будут!
А что там в другой комнате? Тоже очухиваются. Вояка, так же неприятно чем-то напомнивший одного старого знакомого, ну, пусть тогда тоже будет Стрелком, ринулся к Аристократу. Фифа (так онокрестил женщину при взгляде на ее вечерний наряд), естественно, брезгливо озирается. Х-ха! Знают, куда таких Фиф сажать! Не в уютненькую комнатку, а в бомжатник. Добро пожаловать в реальный мир, детка, мир, где нет званых приемов и богатеньких Ричи! Аристократ и еще двое очнулись. А один все еще лежит себе и сопит в две дырочки. Соня. Пусть будет Соня.
Остальных людей, оказавшихся в Здании, он пока не наделил именами-прозвищами. Но со временем и их суть станет ясна.
Он задумался. Стоит сейчас пошутить над ними, или приберечь шуточку на потом? А-а! Потом для них может и не быть!
Рука придвинула микрофон. Щелчок тумблера. Громкая связь.....
***
Очевидно, где-то в комнатах под потолком были спрятаны громкоговорители, потому, что и в помещении № 9 и в том, которое на панели Наблюдателя было пронумеровано цифрой 4, вдруг послышался хрип помех, а затем из-под потолка полился голос. Мужской голос. Довольно чистый, глубокий, сильный, с насмешливыми интонациями.
-- А-аплодисменты! Итак, они приходят в себя в этом милом здании! Делайте ставки, дамы и господа, кто отправится кормить червей, если тут конечно есть черви, ха-ха, первым? Япока не берусь предугадать. А вы, деточки? Вы сами как считаете, кто из вас паршивая овца в стаде? Кто тупит больше всех? Кто у вас там Слабое Звено? Вижу, кое-кто начал действовать! Пожелаем удачи нашему игроку Фляжечнику! Да, да-а-а-а-а! -- в голосе просквозили визгливые нотки, но следующую фразу Наблюдатель произнес уже тоном профессионального ведущего телешоу. -- Что Вы хотите сказать прежде, чем откроете эту дверь? Смелее, аудитория слушает Вас!
В динамиках послышалась какая-то возня, а затем -- скрип и визг плохо настроенного микрофона.

НРПГ: теперь игроки из Комнаты 4 смогут услышать, что говорят игроки из Комнаты 9. Но Комната 9 по прежнему Комнату 4 не слышит.

Хрип, треск. «А-аплодисменты!», - комната наполнилась гулким эхом.
«Что за черт?!», - Джеймса передернуло. Складывалось впечатление, будто в каждом углу под потолком висело по громкоговорителю. Джеймс посмотрел по сторонам, наверх, но решительно ничего нового для себя не обнаружил.
А голос, тем не менее, продолжал. Джеймс уже понял, что за находящимися в комнате наблюдают, и огляделся снова, но уже в поисках камеры и снова ничего нового не заметил.
«Да где же я?! Что за чертовщина здесь происходит?!», - Джеймс чувствовал, что вот ещё чуть-чуть, и он поддастся панике, но он все ещё держал себя в руках.
Тут голос явно обратился к нему: «Вижу, кое-кто начал действовать! Пожелаем удачи нашему игроку Фляжечнику! Да, да-а-а-а-а!», - ревело из-под потолка.
Тогда необъяснимая злость начала охватывать Джеймса, злость явно брала верх, и панике уже не было места внутри. Джеймс редко злился по настоящему, даже очень редко, но он терпеть не мог, когда над ним насмехались и уж тем более, когда это делал кто-то, кого он не видел.
«Что Вы хотите сказать прежде, чем откроете эту дверь? Смелее, аудитория слушает Вас!», - снова раздался голос из-под потолка.
Джеймс никак не мог понять, откуда за ним наблюдают, но он отчетливо слышал, что голос идет сверху. Посмотрев в потолок, он сделал неприличный жест рукой и прокричал: «Да иди ты!» Отходил Джеймс в таких случаях так же быстро, как и начинал злиться. Этот раз был не исключением, он вдруг резко успокоился и даже испугался самого себя.

Фридрих лежал на животе, уткнувшись щекой в холодный земляной пол, и, словно ныряльщик, где-то вдалеке, будто за тяжелым слоем воды, улавливал еле различимые звуки. Спустя секунду.. минуту.. а может четверть часа.. всплывая из памяти и разрывая кокон нирваны, настойчиво зазвонили колокольчики. Немец вспомнил, что от этой необычной музыки, которую он слышал когда-то и где-то, в его душе стало так спокойно, как еще никогда не было, даже всякой дури оставалось только нервно закурить в сторонке. За этим воспоминанием прокралось другое: «Когда-то и где-то увиденный плакат, кажется, на ограде, выкрашенной темно-зеленой краской, строительная фирма ведет строительство.. чего-то.. «Добро пожаловать, входите!» Да, кажется, так и подумал, там ведь была дверь.. а двери для того, чтобы их открывать.. или ломать.. дверь..»
Фридрих резко открыл глаза, и первое, что он увидел, неподалеку мелькающие изящные шпильки дамских туфелек.
- Что за… - К горлу неожиданно подкатила тошнота. Он сел, опираясь на затекшие руки, и замотал головой, как бизон после схватки на рогах. Возможно, паранойя серьезная патология, но его она никогда не подводила. Мысли текли ровно и четко – «Подвал, какой-то обшарпанный отстойник, люди, среди них телка в павлиньем наряде, железные двери… Если все здесь не по своей воле, а это очевидно, значит по чужой… кто-то меня сюда затолкал… я его найду…» О причинно-следственной связи он пока не думал, это был второстепенный вопрос. Какая разница, почему это произошло, если все уже случилось, надо исправлять, а не вспоминать, кому и когда ты перешел дорогу. Когда он увидит Козлиную Морду, которая запихнула его в этот гадюшник, тогда все встанет на свои места. Врагов, и, скорее всего, всех, он знал в лицо.
На раздумье ушло не дольше полусекунды, и как только последняя мысль укоренилась в сознании, выстроив вполне простой план действий, впрочем, как всегда в похожих ситуациях, Фридрих встал.
Но похожие ситуации навряд ли были. Сколько он себя помнил, его запирали в камерах, одиночках, общих, вокруг были такие же безнравственные психи, которым человека замочить, как таракана хлопнуть, но уж никак не телки в манто.
Более не обращая ни на кого внимание, немец направился к двери, той самой, что была в противоположной стене. Остановившись тяжелым ботинком на обрывке газеты, задрал правую штанину, представив на всеобщее обозрение черные ножны, укрепленные на ремне ниже колена. Ловкими движениями снял их и надел на пояс брюк, военного типа, так, чтобы без промедления можно было выхватить охотничий нож. Когда все было сделано, Фридрих опустил ладонь на железный засов, который поддался, и толкнул дверь в сторону, отойдя вбок, чтобы не загородить собой проем, на «всякий» случай…

В колонках опять послышалась возня и хихикание. Затем все тот же голос объявил:
-- Итак, ничего, кроме фака сказать нашим зрителям у Фляжечника не имеется. Тогда обратимся к игроку Соне, благо, что он уже проснулся! А-а-апплодисменты! Ну-ка, дорогой Соня, О-о! Вооруженный Соня! А Вы что скажете, а? Приветы передать родственникам и знакомым не желаете? Нет? И правильно. Вряд-ли они видят вас сейчас. Ай, мне так жаль говорить это, но, таки, да, они вас всех не видят!

Сообщение отредактировал Aryata - 28-08-2006, 11:26

Фридрих замер на второй попытке толкнуть проржавевшую дверь. Несколько секунд он даже не верил, совершенно искренне, что это происходит с ним…

-- Итак, ничего, кроме фака сказать нашим зрителям у Фляжечника не имеется. Тогда обратимся к игроку Соне, благо, что он уже проснулся! А-а-апплодисменты! Ну-ка, дорогой Соня, О-о! Вооруженный Соня! А Вы что скажете, а? Приветы передать родственникам и знакомым не желаете? Нет? И правильно. Вряд-ли они видят вас сейчас. Ай, мне так жаль говорить это, но, таки, да, они вас всех не видят!

Игроку? Приветы? Родственники..? Его брови поползли вверх. Когда он медленно обернулся к комнате, его лицо выражало глубочайшее изумление вперемешку с растерянностью. Немец бросил удивленный взгляд на всех, кто был в комнате, на стены, потолок, снова вернулся к стенам, пробежал глазами по настенной росписи, потом поймал взгляд парня, загораживающего сие наскальное творчество, и снова сдвинул брови. Теперь физиономия у немца была такая, какую может иметь человек, смотрящий на свой ботинок стоимостью 2500 евро, которым только что угодил в собачье дерьмо.
- Не понял… - прошипел он. – Что это за бред..? Это чья-то шутка? Где ты, козел? Я тебе сейчас рога обломаю! - На этом, Фридрих развернулся и снова рванул дверь в сторону. Ему до сих пор ничего не было понятно, но если кто-то сидит, смотрит на него и шутит, когда он сидит в какой-то дыре… нет, этому не бывать.

Сообщение отредактировал Leimah - 28-08-2006, 12:53

НРПГ: На словах Фридриха "... ты, козел" включается громкая связь.

Теперь все персонажи могут спокойно друг-друга слышать. Комната 4 -- комнату 9 и наоборот.

РПГ: В громкоговорителях послышался визгливый смешок, а потом -- довольно натуралистичное блеяние. Вслед за этим таинственный наблюдатель фыркнул уже совершенно не делано. Фыркнул, и, судя по всему, выключил микрофон, правда оставив находившимся в двух комнатах людям возможность слышать друг-друга.

Никита не успел дождаться ответа, так как неожиданно отовсюду полились звуки – гул, хрип помех и, наконец, голос. На лице мальчика отразилось недоумение и некоторый страх – кто-то находящийся вместе с ними в комнате, выругался и мальчика, на мгновение, словно кольнуло внутри холодной иглой гнева. Никита поежился.

«Здесь еще кто-то третий? А сколько всего? А вот мамы здесь определенно нет.»

Никита повернул голову в сторону, откуда донеслось ругательство, новых вспышек гнева не последовало и мальчик несколько успокоился. Между тем голос продолжал греметь, очевидно комментируя их действия. Кто-то был назван Соней, человек, от которого Никита ощутил волну злости, окрещен Фляжечником… Странная кличка. Что вообще происходит? На лице мальчика еще раз отразилось недоумение и он пробормотал:

- Я ничего не понимаю. Что это? Где мы? А нас много? Вот я, вот вы – Никита нащупал руку все еще находящегося рядом парня и сжала ее, словно ища поддержки и помощи – там еще один человек недавно злившийся и какой-то Соня… Нас четверо? А вы кто такой?! Зачем вам это нужно?! Вам не стыдно?! – Никита поднял голову и повысив голос, обратился к незнакомцу из громкоговорителя, чей голос он только что слышал...