НРПГ:
Прикл создан по мастерским разработкам. Обсуждение и набор игроков ведется здесь.

РПГ:
Говорят, упрощать и обобщать можно до бесконечности. Он предпочитал не думать об этом, равно как и о том, что же будет завтра. Возможно. этого "завтра" для него вообще не будет, если....
-- Не-ет, детка, вот кто-кто, ОНИ не смогут. -- он ухмыльнулся. -- Не смогут поймать меня здесь.
Конечно, сидеть в этом месте вечно он не собирался, но ведь рано или поздно что-то должно будет измениться? Рано или поздно кто-то...
Может даже прямо сейчас.
Он протер глаза. уставшие от длительного смотрения на мониторы, откинулся в кресле и лениво скользнул взглядом по экранам.
Тип, который решил помереть там, где его застала болезнь, перестал дергаться. Больше ничего не изменилось. Хотя...
Свет мигнул. Неужели? Новая партия? Какая по счету?
Да верно, вот на пару секунд отключились камеры. Это его всегда бесило: ему хотелось увидеть, как происходит вхождение в Здание.
Когда камеры включились, в некоторых смежных комнатах на полу уже лежали люди. Как обычно, без сознания. Как обычно, они испугаются и будут искать виноватых, когда очнутся. будут строить теории, будут рыпаться, пытаясь выбраться на свободу. Это должно быть интересным зрелищем! Интересным, да и забавным тоже.
-- Эгей, лошадки! Поскакали! -- он хихикнул и нажал на кнопку, включая звук. Пока они там свеженькие и живые, надо не только смотреть, но и слушать.
Порой партии говорят такие смешные вещи.... Жаль, никто не сказал еще ничего полезного...
Наблюдатель придвинул к себе микрофон, надел наушники и положил руки на клавиатуру, готовый начать работу.

- Мама, мне нужно.
- Сейчас, сынок.
Мальчик выключил плеер и отложил его в сторону, когда послышалось легкое постукивание – мама поставила коляску рядом с креслом.
- Сам?
- Сам.
Несколько мгновений напряженной работы мышц рук, мальчик перемещается в кресло и довольно улыбается…

- Все, закрой двери. Я сам. – Никита уже не позволяет маме заходить с ним. – Я тебя позову, когд…
Мальчик останавливается на полуслове, когда снизу неожиданно пронзает резкий холод… Что за?.. Никита пробует закричать – «мама» – но голос отказывается повиноваться и из горла вырывается лишь слабый хрип, который тут же заглушается пронзительным свистом. Рука натыкается на подлокотник коляски и мальчик изо всех сил пытается перебраться на нее, но что-то неумолимо тянет его вниз. Ужас… Ужас липкой ледяной лапой пронзает организм где-то в районе живота. Никита, которого уже согнуло чуть ли не вдвое, продолжает цепляться за коляску и шепчет перепугано – «мама, мамочка… я не хочу, не хочу умирать…» Авария? Самолет падает?.. Пронизывающий холод спустя несколько мгновений сменяется теплым ветром в лицо и… что это? Музыка? Легкий перезвон колокольчиков – незатейливая повторяющаяся мелодия. Мальчика несколько раз перевернуло в пространстве вместе с коляской и зацепило о какие-то стены. Или стенки? Где он? Никита, все еще держась за коляску, пытается задержать падение, отчаянно взмахнув рукою, чтобы ухватится за стенку, а откуда-то издалека раздается голос матери:
- Никита, ты скоро там? – удивительно спокойный голос. Неужели она не слышит и не чувствует?
Мальчик снова пробует ухватиться за стенку, но пальцы лишь соскальзывают по краю трубы. Конец? Неужели его выбросило из самолета? Странно… Ни холода, ни ветра. Просто парение в воздухе. В воздухе ли? Никита прислушивается, но кроме перезвона колокольчиков ничего не услышал. «А вдруг я уже умер?» – но тут же на смену этой мысли приходят воспоминания: слова одного из репетиторов – «пока человек может думать и чувствовать, он жив». «Значит, я еще жив…» – от этой мысли страх несколько сменяется спокойствием. Правда ненадолго, так как умиротворяющий перезвон сменяется отвратительным гудением. Никита стискивает зубы и зажмуривается, одновременно пытаясь свободной рукой закрыть голову и уши. Какой жуткий гул! Теперь наверняка он умрет…


…Тишина. Тишина? Странно. Слишком тягучая и звенящая, чтобы…
- Мама?.. – собственный голос, тихий и неуверенный, только слегка всколыхнул тишину.
Мальчик открыл глаза. Он лежит? Что произошло? Под левой и щекой и голым бедром что-то похожее на ворс, правая рука по-прежнему сжимает подлокотник. На правую ногу навалилась его коляска – не слишком удобно, но потерпеть можно, пока он не выяснит…
Мальчик приподнял голову и прислушался. Тихо. Что случилось? Почему он на полу? И где…
- Мама? Мама! – подгоняемый тревогой, голос окреп и разорвал тишину…

КОМНАТА № 4. Описание и план.

Комната имеет форму куба размером одного ребра 5 метров.
Стены комнаты бетонные. На них висят обрывки обоев. Потолок -- неровная бетонная плита, в некоторых местах на ней -- обшарпанные остатки штукатурки. Пол земляной, в него втоптаны обрывки бумаги, пачка "Беломора", стекла, куски арматуры и кирпича с бетонной крошкой. Под потолком на проводе, обмотанном синей изолентой, болтается лампочка на 200 ватт без абажура.
Дверей в комнате две, обе представляют собой ржавые железные пластины с задвижками, примерно 1,5 на 1,5 метров, квадратные, естественно. Расположены друг напротив друга в полуметре от пола.
Пахнет сыростью, подвалом, бомжатником.
Две трубы отопления вдоль правой стены обмотаны стекловатой и пленкой. Из одной подкапывает и уходит в землю горячая вода. В углу на трубах устроен лежак, на котором приходит в себя Алина. Представляет этот бомжовый лежак из себя фанерку, на которую брошено явно нарытое напомойке шерстяное одеяло, местами прожженное сигаретами, с оторванным углом, синее в клеточку.
Рядом с лежаком поставлены друг на друга два ящика, на которых сверху лежит картонка, этакий импровизированный стол. Рядом с ним -- еще один ящик, на который кто-то водрузил сидение от стула. Спинки нет, только металлические палки торчат. Рядом со столом и стулом приходит в себя Фридрих.
Противоположный от лежака угол занимает торчащий из стены кран, проржавевший, болтающийся на не закрепленной трубе с холодной ржавоватой водой. Из крана подкапывает и под ним образовалась небольшая лужица, головой в которой и приходит в себя Джереми Роджер Картер. Возле двери, что рядом с краном, валяется кусок газеты, обрывок первой страницы (будете читать, скажу, что там написано и на каком языке).
Стена напротив труб изрисована мелом. Изображены лица в агонии. Самые разные лица: человеческие и нет, мужские, женские, существ непонятного пола... Детские, старческие, юношеские, взрослых... Некоторые изображения наползают друг на друга, все лепятся друг к другу.
В целом лица складываются в схематичное изображение длинного узкого прямоугольника, накренившегося влево, от прямоугольника словно бы отваливаются отдельные куски-рисунки.
Возле стены очухивается Кейт «Омар» Лалиме.
Василий Северцев и Прохор Васильевич Касаев очнулись посреди комнаты.

НРПГ: Первым приходит в себя Прохор, вслед за ним -- кто как отпишется, остальные (в дальнейшем для установления порядка в теме, думаю, стоит сохранять очередность постов, если игрок не пропадает из сети, предупредив об этом, и если не ведется приват между двумя игроками. Приваты, думаю, лучше в асю или личку, а потом результат -- в тему). На начало игры вы не слышите оставшихся трех персонажей, как услышите, отпишу.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

КОМНАТА № 9. Описание и план.

Комната представляет собой куб размером ребра 5 метров. Стены оклеены простенькими розовыми обоями в полосочку, на полу лежит вытертый голубой ковролин со средним ворсом. Освещение -- люстра с тремя рожками в виде цветов лилии, направленными вниз. Синяя. Рожки стеклянные, матовые. В одном лампочка перегорела, в двух других горят лампочки по 200 ватт (в комнате не темно, скорее светло, но не шибко). Сам потолок обычный для квартиры, беленый. Мебели нет, только в одном углу на высоте трех метров от пола стоит на кронштейне телевизор с довольно большим экраном. Телек довольно странный, плоский, как ЖК, но сзади имеются две какие-то сетчатые коробки в которых проглядываются детали и трансформаторы. Рядом стоит небольшая тумба, пластиковая, без ящиков, просто две плоских "доски" и столешница. Цвет -- темно синий, пластик столешницы прозрачно-синий. Высота 1,5 метров, размер -- как у столика под телевизор. На тумбе расположен соединенный парой кабелей с телевизором прибор, напоминающий тривиальный видеомагнитофон корейской фирмы, только вот вместо щели, куда вставляют кассеты, имеется ячейка для какого-то небольшого многогранного предмета, вытянутого в длину и сколотого с одного конца, а с другого -- сужающегося в конус. Подключена вся эта система к тривиальной розетке.
Двери в комнате две, представляют собой приподнятые над полом на полметра квадратные деревянные пластины с металлическими ручками, как на межкомнатных дверях. Ручки в виде голов львов. Золотистого цвета. Двери -- дуб. Размер каждой двери 1,5 на 1,5 метров.
Запах -- обычная квартира, но запахов съесного нет. Пыльный ковер, обои, электроника, вот и все ароматы.

НРПГ: В этой комнате приходят в себя Денис (лежит посреди комнаты), Никита Громов (ближе к противоположному от телевизора углу) и Джеймс МакГаллагер (возле двери, которая подле телевизора).
На начало игры вы не слышите персонажей из комнаты № 4, когда услышите или услышат вас, я напишу.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

«Допился», - подумал Джеймс.
Он лежал на полу, лицом кверху и озадаченно смотрел в потолок. Мысли не желали складываться хотя бы во что-то более или менее удобоваримое. Последнее что помнил Джеймс, была его собственная квартира, кровать, а что дальше? Дальше все стерто. Единственное, что Джеймс понимал четко – это то, что он здесь впервые. Как он здесь очутился и почему он не знал. Единственное что можно было предположить, что, в очередной раз, напившись до бессознательного состояния, он каким-то образом попал в чужую квартиру, но где же в таком случае похмелье и головная боль? Чувствовал он себя отлично, вот только пошевелится было как-то страшно. Да и потолок – потолок такой высоты может быть разве что в королевском дворце.
«Не думаю, что королева согласилась бы выпить со мной», - эта мысль немного развеселила Джеймса, и он решился осмотреться и оценить обстановку. Он немного приподнял голову и посмотрел перед собой. Увидев телевизор, стоящий на кронштейне почти под потолком, и тумбу с видеомагнитофоном, Джеймс решил, что он все-таки находится в жилом помещении, и в голову опять пришла мысль о дворце.
«Какой к черту дворец!? Не неси чепуху!» - сказал сам себе Джеймс и скорчился при виде розовых обоев в полоску: «Ну и дерьмовый у кого-то вкус», - он поспешно отвернулся и посмотрел в пол: «Слава богам!», - рядом на полу лежала его фляга. Джеймс взял ее в руку, судя по весу, фляга была полна, но пить почему-то не хотелось, и он решил положить флягу в карман, только тогда Джеймс понял – из одежды на нем были только брюки.
«Ну, хоть не голый, и то хорошо», - подумал Джеймс и, чуть подняв голову, обнаружил перед собой дверь, только какую-то очень странную дверь.
«Зачем делать дверь квадратной? Да и высоковато как-то», - от увиденной картины на Джеймса нашел ступор, но, взяв себя в руки, он поднялся и только он хотел толкнуть дверь, как услышал позади себя детский крик. Джеймс резко развернулся. Сначала он увидел лежащего на полу парня лет восемнадцати, не то без сознания, не то мертвого, но взгляд Джеймса ненадолго задержался на нем. В другом конце комнаты он увидел на полу мальчика, зовущего свою маму. Рядом с мальчиком валялась инвалидная коляска.
Воспоминания нахлынули на Джеймса, тело покрылось мурашками, леденящий страх сковал его, глаза Джеймса широко открылись, в испуге он вскрикнул и прижался к двери, нервно нащупывая флягу в кармане.

Прохор резко вскочил на ноги, вскинув руки в боевой стойке. Из-за резкого пробуждения картинка окружающего мира была несколько расплывчатой, но, протерев глаза рукавом спецовки, майор смог разобрать детали интерьера. Первое, что бросилось в глаза, было несоответствие данного помещения, и его каморки в офисе… черт… это была не его чертова каморка в чертовом офисе с чертовым неудобным стулом. Небольшая комнатушка, где-то пять метров в поперечнике, какие-то трубы, стол, стул, да еще где-то вода капает…
- Погоди-ка,- пробормотал очнувшийся охранник сам себе,- вода капает на человека…
И, действительно, в луже возле крана лежал мужчина. Прохор огляделся. В разных местах комнаты лежали люди. Мертвые?! Нет, вот один зашевелился. По-военному четко вояка, не тратя время на разгадывание своего появления здесь, кинулся к человеку, которого он первым заметил возле текущего крана.
«Прокладку надо заменить,- почему-то подумал он, склоняясь над приходящим в себя мужчиной, уже успевшим открыть глаза и устремившим осоловелый взгляд сквозь очки на Прохора».
Надо отдать должное «Очкарику», как для себя окрестил его Прохор, тот очень быстро пришел в себя и бодро поднялся.
- Здорово,- сказал бывший военнослужащий,- Ты как? В порядке?

Колокольчики... колокольчики...
Что за чушь?! Где я?!
Джереми Роджер Картер Третий пришёл в себя, но его мутило и голова болела. Кстати о голове, почему она мокрая? О, господи, я лежу в луже собственной крови, как те люди, на мостовой! Тогда почему на меня капает сверху?...
Джереми открыл глаза и вгляделся в простарнство. Комната, больше похожая на какой-то... подвал? Видно плохо, очки грязные... Протереть. Нет, сначала встать.
Мужчина. Двигается. Подошёл ближе. Что? Говорит...
Стоп, Джим, ты замечаешь, как ты начал мыслить? Отрывочный, телеграфный стиль, правда интересный эффект? Ты воспринимаешь действительность иначе, нежели раньше - не полную картину, а эпизод за эпизодом, деталь за деталью. Интересно, это у тебя от удара по голове или от стресса? А сам с собой ты по какой причине говоришь? Свихнулся или шок?
Джереми внутренне усмехнулся и ему сразу значительно полегчало - если я смеюсь, значит я существую!
- Здорово. Ты как? В порядке?
Мужчина был похож на охранника. Или военного. Или даже полицейского из одной противотеррористической группы, Джереми видел таких людей, правда они все были в бронежилетах, отчего выглядели игрушечными, а этот выглядел очень настоящим. И был добр.
- Ох, здравствуйте. Я? Да, кажется в порядке, только за шиворот натекло. Голова болит, от удара, я полагаю.
Джереми вытер очки носовым платком, надел на нос, осмотрелся и осторожно покачал головой.
- Вышел прогуляться, да... Что это за место? Вы тоже были на той улице, когда началась перестрелка?
Джереми поморгал, но комната всё равно была словно затянута лёгким туманом.

"Мама... Мама!"

"Оооххх... ну и приснится же такое! Все, отставить ночные посиделки у телевизора...компьютер все равно лучше." Денис блаженно улыбнулся и открыл глаза. Пауза. Сердце, казалось, перестало биться, но через показавшееся вечностью мгновение все же напомнило о себе глухим ударом, раздавшемся, по ощущениям, чуть ли не в самом мозгу, который только теперь начал осознавать происходящее. Во-первых, то что лежал Денис сейчас вовсе не на кровати, а на чем-то ворсистом и неудобном. "Ковролин", подсказал услужливый мозг, вот только объяснить назначение ковролина голубого цвета не представлялось возможным. Стараясь не шевелиться, парень вспомнил события вчерашнего вечера - не желавший гаснуть телевизор, свое имя на экране, который вдруг превратился в малое подобие черной дыры, странную комнату в нем...и внезапное перемещение туда, и его собственную комнату, исчезающую в вышине. "Так, стоп, сны обычно забываются, а это все я помню...так что же, это не сон?!" Денис резко сел на полу и осмотрелся. Необычно высокий, выше чем в школьном спортзале, потолок, глупые розовые обои, какие обычно клеят в комнаты девочкам, дверь посреди стены... "Стоп. Какой идиот проектировал эту комнату, если дверь осталась в воздухе? Или там была лестница? Но тогда где она? Что-то ее не видно..." Тут взгляд Дениса упал на лежащего в углу мальчика. Нет более жалкого зрелища, чем инвалид, упавший с коляски, а уж если это еще и ребенок, то становится совсем горько. Сострадание не было чуждо Денису, так что, увидев, что мальчик шевелится, парень осторожно встал и медленно прошел к упавшей коляске, ощущая, как ковролин слегка щекочет босые ноги. Вдруг он замер, будто вспомнив что-то, и быстро оглядел себя. На его счастье, одежда была на месте, и неважно, что это лишь спортивные штаны и футболка, в которых он ходит дома - в этот момент его устраивала любая, тем более, что в комнате было не холодно. Но вот замешательство прошло, и Денис подошел к коляске. Присев рядом, он нагнулся к мальчику, положил ему руку на плечо, и тихо произнес:

- Эй, парень, ты в порядке?

Алина лежала, не открывая глаз, пытаясь понять, утро сейчас или вечер, и какой вообще сегодня день, но, как ни старалась, сообразить ничего не смогла. Она помнила, что была в гостях, а потом? Ушла ли она домой, или нет? Но, кажется, ей снился кошмар, завершившийся не то полетом, не то падением. Или не снился? Нет, ничем иным, кроме как кошмарным сном это быть просто не могло. Где-то капала вода, чувствовался непривычный запах. Странно. Алина чуть пошевелилась, провела рукой по поверхности, на которой лежала, ощутив под пальцами шершавую ткань – тоже странно – поморщилась, открыла глаза и уставилась в потолок.
Анализ происходящего давался с трудом, понять Алина ничего не могла, путаные мысли роились где-то на границе сознания, не давая себя изучить. «Я не дома». Даже на такое простое умозаключение ей потребовалось какое-то время. Она села, оттолкнувшись руками, и снова брезгливо сморщилась: ткань под ее ладонями, на которую она обратила внимание еще раньше, была весьма неприятна на ощупь. Алина отдернула руки. Да, она точно не дома, но явно и не в гостях.
Все еще с трудом соображая, Алина огляделась, отбросив с лица выбившиеся из прически пряди светлых волос. Прямо перед собой она увидела какие-то ящики, а рядом - неподвижно лежащего человека. Девушка испуганно уставилась на него: живой, нет? В этот момент послышались голоса, Алина подняла голову и в противоположном углу этого довольно большого помещения разглядела какое-то движение и незнакомых людей.
Алина осторожно встала, только сейчас отметив, что на ногах ее туфли на высоком каблуке, одежда…да, ее вечерний наряд, пушистое розовое манто небрежно сползло, обнажая загорелое плечико. Руки нащупали ремешок-цепочку сумочки, перекинутый через плечо. Этот дом, в котором она была, та комната, картина… Алина отмахнулась от ужасных воспоминаний и принялась осторожно обходить нагромождение ящиков с останками какой-то мебели и лежащего на полу человека. Пол оказался мягким, острые каблуки слегка впивались в него.
-Эй! – окликнула она людей, находящихся в дальнем от нее углу. Голос был хриплым и слушался плохо, - какого черта здесь происходит?

- Завтра будет... - начал было Карр, захлапывая дверцу автомобиля. Не договорив фразу до конца, рейдер остановился, - взгляд его привлекло темное пятно на серебристом куполе Парламента.

Василий поставил в конце главы троеточие, тут же стер его, оставив только точку, сохранился и выключил компьютер. Северцев бросил короткий взгляд на наручные "Касио Кварц". Без десяти шесть. Надо забрать Свету с работы. Причем выезжать надо прямо сейчас.
Василий приподнялся со стула, выглянул в окно, - на улице лил проливной дождь, изредка мелькали разноцветные зонты мам, ведущих из детского сада детей. Северцев любил дожди, еще с детства.
Вздохнув, Василий резко поднялся, сунул в карман пачку сигарет и зажигалку, прошел в коридор и, сняв с гвоздя ключи, ненадолго задумался. Отбросив лишние мысли, Северцев как был, - в своем "английском" свитере и джинсах, -выскочил на лестничную клетку.

Неподалеку от десятиэтажки стояло лучшее транспортное средство, которое может себе позволить начинающий издаваться писатель-фантаст. Это были бордовые "Жигули" с новыми покрышками.
Нырнув в машину, Северцев захлопнул дверцу, вставив ключ, завел мотор и осторожно выехал из двора на дорогу. Затормозив на перекрестке, машина проехала чуть дальше чем надо, заставляя огромную женщину (если это можно назвать женщиной) с красным зонтом обогнуть "Жигули".
Одета она была попугайски, - безвкусно, ярко, как светофор. И лицо неприятное, обрюзгшее, с тремя подбородками....
Такую бы вывести как сварливого персонажа, какую-нибудь грязную ведьму, например... Но, судя по ухоженности лица и волос, дамочка не из бедных. Тогда она будет, - мисс верховная судья.
Зажегся зеленый, машина резко тронулась. Вдруг откуда ни возьмись - эта самая дамочка выскочила перед "жигулями".
Василий вжал тормоза и попытался выкрутить руль, но уже не успел. Машина пошла юзом. Колеса почему-то потеряли сцепление с дорогой, хотя не было ни особой скользкости, да и резина новая....
Последнее, что писатель увидел перед ударом о лобовое стекло было лицо женщины крупным планом. Обрюзгшее лицо ведьмы с холеной кожей, которая слегка задралась на виске, и из-под нее проступил клок грязно-болотной шерсти... На лбу у дамочки была аккуратная дырка от пули, наполненная пульсирующей кровью. Причем, кажется, эта дырка ей ничуть не мешала....
Бред какой-то.
Удар.
Темнота...

* Было составлено по инструкциям мастера Aryata

Северцева пробудил хриплый женский голос.
"Ччерт! Я же человека сбил! Где я? - подумал он, разглядывая потолок, - В больнице? Нет. В милиции. Вот это вполне может быть."
Простонав, Василий приподнялся и встал. Сразу же навалилась резкая головная боль в затылке, в глазах потемнело, - давление, наверное. Но темнота спустя мгновение сгинула, открывая взору странноватую комнату. Что-то непохоже это было даже на милицию. Скорее уж на комнату реабилитации умолишенных из какого-нибудь произведения Виктора Пелевина.
Вспомнив знаменитого фантаста, Василий задумался. Был такой у Пелевина эпизод в жизни - заснул он дома, а проснулся в психиатрической клинике (в точности повторяя завязку сюжета одной из книг). Именно после этого случая фантаст и перестал "убивать" своих героев.
"Но я же такого не писал!" - возразил сам себе Северцев. Возражение, впрочем, особой уверенности в себе не добавляло.
В кубической комнате (кто только такую состроил? руки бы оторвать!) кроме него находилось еще несколько человек.
- Где мы? - спросил Василий, заранее зная, что никто на это ответа не знает. По традиции все той же психологической фантастики.

Прикосновение. Спокойное и участливое. И голос такой же.

- Эй, парень, ты в порядке?

Участливый и тихий. Никита привык. К нему уже не раз обращались таким голосом. Правда, мужчины реже. Ну да не важно. Раз здесь кто-то есть, может он поможет отыскать его маму? Мальчик выпустил из рук подлокотник коляски и приподнялся на локте, одновременно сделав неловкую попытку сбросить полностью с ноги коляску. И только тут сообразил, что штаны по-прежнему слегка спущены. Несколько мгновений ушло на то, чтобы упершись одной рукой в пол приподнять тело, а другой подтянуть штаны. К лицу мальчика за время этих действий чуть нахлынула и снова спала краска. Правда от стыда или проделанных усилий – Никита и сам бы объяснить не мог. Впрочем это было не важно. Главное чтобы мужчина не ушел и помог ему найти маму.

- А вы не видели мою маму? У нее округлое лицо, ямочки на щеках, когда улыбается… теплые мягкие руки и она очень хорошая. - Никита немного помолчал, потом добавил, но уже более будничным тоном – А еще черные волосы и глаза как у меня; зовут Яна. Яна Громова.

Последние детали в понимании мальчика были не столь важны, но пусть ему будет известно как можно больше информации…
Мальчику, наконец, удалось заставить колесо коляски сползти с ноги и принять сидячее положение. Вопросы – почему он на полу, а не в коляске или хотя бы на стуле – Никита решил задать потом. Маме, когда найдется…

- Какого черта здесь происходит? – раздался из темноты женский голос.
Кейт медленно открыл глаза, постепенно приходя в сознание, однако до сих пор не веря в произошедшее с ним несколько минут назад. Или часов? Или дней? Те ребята явно не намеревались подружиться с парнем, это уж точно. А все-таки сколько же времени прошло? Кейт протер правый глаз, который почему-то болел, темнота понемногу отступала, позволяя парню разглядеть какие-то изображения, нарисованные на каменной стене. «И где это я?».
- Где мы? – еще один, на этот раз мужской голос. Действительно, наверное, уместный вопрос. Только Кейту по прозвищу «Омар», которого так называли его малочисленные друзья еще со школьной скамьи, почему-то не хотелось отвечать на этот вопрос. Не сейчас, по крайней мере. Странные, не очень приятные ощущения остались после той встречи с …. А кем они были? О, Боже мой. Такого ведь не может быть. Перед глазами парня то и дело возникали и пропадали, а затем вновь появлялись их лица. Нет, морды. Холодок пробежал по спине. Кейт с небольшим трудом перевалился на спину, затем приподнялся, оглядев помещение. Стена, возле которой он лежал, действительно была изрисована какими-то уродами. Сырая земля с разбросанными повсюду какими-то ошметками бумаги. Подвал? Возможно. Запах такой, будто, будто…
- Черт, послушайте, я, конечно, благодарен вам, за то что вы спасли мне жизнь, но, - внезапно Кейт замолк, приглядевшись к остальным присутствующим, - А где я?
Двое возле крана, торчащего из стены, девушка, обходящая комнату, еще двое на полу. Пленники? Точно. Они попали в плен. Сомнения по поводу того, что та роковая встреча с четырьмя незнакомцами была лишь кошмарным сном, отпали сами по себе. А в голову закралась другая мысль, куда более странная и неприятная. Те ребята были заодно, они и посадили тебя на крючок в эту комнату, а заодно и этих всех прихватили. Но что им надо?
Омар вновь протер глаз. Не хотелось думать о том, что же здесь происходит, однако мысли продолжали лезть в голову парня. Страшные мысли. Но ведь это не было сном. И не галлюцинации. Он не курил травы, как многие из его приятелей. Тогда что это? Что здесь произошло?

Глоток, ещё глоток, приятное тепло побежало по телу.
«Все», - подумал Джеймс и убрал флягу обратно в карман: «Вот оно». Его уже абсолютно не интересовало, как он сюда попал, гораздо важнее было найти способ выбраться. Правда надежда уже покинула его, но не сидеть же, в конце концов, сложа руки и просто ждать, пока не сдохнешь!
Джеймс видел, как парень лежавший в центре комнаты встал и, не глядя в его сторону, пошел к тому мальчику, который так напугал Джеймса. Он отлично слышал, как они заговорили, но ему было решительно наплевать на них обоих. Ребенок-инвалид его совершенно не трогал, не говоря уже о непонятном парне.
Джеймс выпрямился и, сунув руку в карман, повернулся к двери. Абсолютно квадратная деревянная дверь с красивой ручкой, в виде головы льва, выглядела очень эстетично, несмотря на всю ее странность. Но у Джеймса она почему-то вызывала чувство отвращение, если не презрения. Он посмотрел на нее еще несколько секунд, как бы в нерешительности, слушая разговор за спиной и цедя сквозь зубы фразы, вроде: «Нет тут никакой мамы». Затем встряхнул головой, взялся за ручку и потянул.

НРПГ: просьба в дальшейшем игроков указывать, какие именно двери открываете. Те, через которые вошли в комнату? Противоположные? Насколько я поняла, Джеймс пытается открыть дверь, возле которой очнулся?

РПГ: Первыми очухались те, которых в комнате было трое. Мальчик-инвалид..... Он невольно вспомнил парочку инвалидов, с которыми имел когда-то дело. Нет, ребятки, дети, особенно инвалиды, они просто так в такие вот места не попадают. Что-то в этом ребеночке точно есть. Ага, вот, паренек пытается его подбодрить. бла-бла-бла, стандартные фразочки, детка сейчас мамочку звать начнет..... Все как и предполагалось. А вот третий (он мысленно окрестил его Фляжечником) -- деловой, прям с места в карьер -- в путь! Причем, в гордом одиночестве, не оглянувшись даже на других пленников Здания. Хей-хо, лошадка, смотри, не выдохнись первой, здесь нет даже ворон, которые тобой пировать будут!
А что там в другой комнате? Тоже очухиваются. Вояка, так же неприятно чем-то напомнивший одного старого знакомого, ну, пусть тогда тоже будет Стрелком, ринулся к Аристократу. Фифа (так онокрестил женщину при взгляде на ее вечерний наряд), естественно, брезгливо озирается. Х-ха! Знают, куда таких Фиф сажать! Не в уютненькую комнатку, а в бомжатник. Добро пожаловать в реальный мир, детка, мир, где нет званых приемов и богатеньких Ричи! Аристократ и еще двое очнулись. А один все еще лежит себе и сопит в две дырочки. Соня. Пусть будет Соня.
Остальных людей, оказавшихся в Здании, он пока не наделил именами-прозвищами. Но со временем и их суть станет ясна.
Он задумался. Стоит сейчас пошутить над ними, или приберечь шуточку на потом? А-а! Потом для них может и не быть!
Рука придвинула микрофон. Щелчок тумблера. Громкая связь.....
***
Очевидно, где-то в комнатах под потолком были спрятаны громкоговорители, потому, что и в помещении № 9 и в том, которое на панели Наблюдателя было пронумеровано цифрой 4, вдруг послышался хрип помех, а затем из-под потолка полился голос. Мужской голос. Довольно чистый, глубокий, сильный, с насмешливыми интонациями.
-- А-аплодисменты! Итак, они приходят в себя в этом милом здании! Делайте ставки, дамы и господа, кто отправится кормить червей, если тут конечно есть черви, ха-ха, первым? Япока не берусь предугадать. А вы, деточки? Вы сами как считаете, кто из вас паршивая овца в стаде? Кто тупит больше всех? Кто у вас там Слабое Звено? Вижу, кое-кто начал действовать! Пожелаем удачи нашему игроку Фляжечнику! Да, да-а-а-а-а! -- в голосе просквозили визгливые нотки, но следующую фразу Наблюдатель произнес уже тоном профессионального ведущего телешоу. -- Что Вы хотите сказать прежде, чем откроете эту дверь? Смелее, аудитория слушает Вас!
В динамиках послышалась какая-то возня, а затем -- скрип и визг плохо настроенного микрофона.

НРПГ: теперь игроки из Комнаты 4 смогут услышать, что говорят игроки из Комнаты 9. Но Комната 9 по прежнему Комнату 4 не слышит.

Хрип, треск. «А-аплодисменты!», - комната наполнилась гулким эхом.
«Что за черт?!», - Джеймса передернуло. Складывалось впечатление, будто в каждом углу под потолком висело по громкоговорителю. Джеймс посмотрел по сторонам, наверх, но решительно ничего нового для себя не обнаружил.
А голос, тем не менее, продолжал. Джеймс уже понял, что за находящимися в комнате наблюдают, и огляделся снова, но уже в поисках камеры и снова ничего нового не заметил.
«Да где же я?! Что за чертовщина здесь происходит?!», - Джеймс чувствовал, что вот ещё чуть-чуть, и он поддастся панике, но он все ещё держал себя в руках.
Тут голос явно обратился к нему: «Вижу, кое-кто начал действовать! Пожелаем удачи нашему игроку Фляжечнику! Да, да-а-а-а-а!», - ревело из-под потолка.
Тогда необъяснимая злость начала охватывать Джеймса, злость явно брала верх, и панике уже не было места внутри. Джеймс редко злился по настоящему, даже очень редко, но он терпеть не мог, когда над ним насмехались и уж тем более, когда это делал кто-то, кого он не видел.
«Что Вы хотите сказать прежде, чем откроете эту дверь? Смелее, аудитория слушает Вас!», - снова раздался голос из-под потолка.
Джеймс никак не мог понять, откуда за ним наблюдают, но он отчетливо слышал, что голос идет сверху. Посмотрев в потолок, он сделал неприличный жест рукой и прокричал: «Да иди ты!» Отходил Джеймс в таких случаях так же быстро, как и начинал злиться. Этот раз был не исключением, он вдруг резко успокоился и даже испугался самого себя.

Фридрих лежал на животе, уткнувшись щекой в холодный земляной пол, и, словно ныряльщик, где-то вдалеке, будто за тяжелым слоем воды, улавливал еле различимые звуки. Спустя секунду.. минуту.. а может четверть часа.. всплывая из памяти и разрывая кокон нирваны, настойчиво зазвонили колокольчики. Немец вспомнил, что от этой необычной музыки, которую он слышал когда-то и где-то, в его душе стало так спокойно, как еще никогда не было, даже всякой дури оставалось только нервно закурить в сторонке. За этим воспоминанием прокралось другое: «Когда-то и где-то увиденный плакат, кажется, на ограде, выкрашенной темно-зеленой краской, строительная фирма ведет строительство.. чего-то.. «Добро пожаловать, входите!» Да, кажется, так и подумал, там ведь была дверь.. а двери для того, чтобы их открывать.. или ломать.. дверь..»
Фридрих резко открыл глаза, и первое, что он увидел, неподалеку мелькающие изящные шпильки дамских туфелек.
- Что за… - К горлу неожиданно подкатила тошнота. Он сел, опираясь на затекшие руки, и замотал головой, как бизон после схватки на рогах. Возможно, паранойя серьезная патология, но его она никогда не подводила. Мысли текли ровно и четко – «Подвал, какой-то обшарпанный отстойник, люди, среди них телка в павлиньем наряде, железные двери… Если все здесь не по своей воле, а это очевидно, значит по чужой… кто-то меня сюда затолкал… я его найду…» О причинно-следственной связи он пока не думал, это был второстепенный вопрос. Какая разница, почему это произошло, если все уже случилось, надо исправлять, а не вспоминать, кому и когда ты перешел дорогу. Когда он увидит Козлиную Морду, которая запихнула его в этот гадюшник, тогда все встанет на свои места. Врагов, и, скорее всего, всех, он знал в лицо.
На раздумье ушло не дольше полусекунды, и как только последняя мысль укоренилась в сознании, выстроив вполне простой план действий, впрочем, как всегда в похожих ситуациях, Фридрих встал.
Но похожие ситуации навряд ли были. Сколько он себя помнил, его запирали в камерах, одиночках, общих, вокруг были такие же безнравственные психи, которым человека замочить, как таракана хлопнуть, но уж никак не телки в манто.
Более не обращая ни на кого внимание, немец направился к двери, той самой, что была в противоположной стене. Остановившись тяжелым ботинком на обрывке газеты, задрал правую штанину, представив на всеобщее обозрение черные ножны, укрепленные на ремне ниже колена. Ловкими движениями снял их и надел на пояс брюк, военного типа, так, чтобы без промедления можно было выхватить охотничий нож. Когда все было сделано, Фридрих опустил ладонь на железный засов, который поддался, и толкнул дверь в сторону, отойдя вбок, чтобы не загородить собой проем, на «всякий» случай…

В колонках опять послышалась возня и хихикание. Затем все тот же голос объявил:
-- Итак, ничего, кроме фака сказать нашим зрителям у Фляжечника не имеется. Тогда обратимся к игроку Соне, благо, что он уже проснулся! А-а-апплодисменты! Ну-ка, дорогой Соня, О-о! Вооруженный Соня! А Вы что скажете, а? Приветы передать родственникам и знакомым не желаете? Нет? И правильно. Вряд-ли они видят вас сейчас. Ай, мне так жаль говорить это, но, таки, да, они вас всех не видят!

Фридрих замер на второй попытке толкнуть проржавевшую дверь. Несколько секунд он даже не верил, совершенно искренне, что это происходит с ним…

-- Итак, ничего, кроме фака сказать нашим зрителям у Фляжечника не имеется. Тогда обратимся к игроку Соне, благо, что он уже проснулся! А-а-апплодисменты! Ну-ка, дорогой Соня, О-о! Вооруженный Соня! А Вы что скажете, а? Приветы передать родственникам и знакомым не желаете? Нет? И правильно. Вряд-ли они видят вас сейчас. Ай, мне так жаль говорить это, но, таки, да, они вас всех не видят!

Игроку? Приветы? Родственники..? Его брови поползли вверх. Когда он медленно обернулся к комнате, его лицо выражало глубочайшее изумление вперемешку с растерянностью. Немец бросил удивленный взгляд на всех, кто был в комнате, на стены, потолок, снова вернулся к стенам, пробежал глазами по настенной росписи, потом поймал взгляд парня, загораживающего сие наскальное творчество, и снова сдвинул брови. Теперь физиономия у немца была такая, какую может иметь человек, смотрящий на свой ботинок стоимостью 2500 евро, которым только что угодил в собачье дерьмо.
- Не понял… - прошипел он. – Что это за бред..? Это чья-то шутка? Где ты, козел? Я тебе сейчас рога обломаю! - На этом, Фридрих развернулся и снова рванул дверь в сторону. Ему до сих пор ничего не было понятно, но если кто-то сидит, смотрит на него и шутит, когда он сидит в какой-то дыре… нет, этому не бывать.

НРПГ: На словах Фридриха "... ты, козел" включается громкая связь.

Теперь все персонажи могут спокойно друг-друга слышать. Комната 4 -- комнату 9 и наоборот.

РПГ: В громкоговорителях послышался визгливый смешок, а потом -- довольно натуралистичное блеяние. Вслед за этим таинственный наблюдатель фыркнул уже совершенно не делано. Фыркнул, и, судя по всему, выключил микрофон, правда оставив находившимся в двух комнатах людям возможность слышать друг-друга.

Никита не успел дождаться ответа, так как неожиданно отовсюду полились звуки – гул, хрип помех и, наконец, голос. На лице мальчика отразилось недоумение и некоторый страх – кто-то находящийся вместе с ними в комнате, выругался и мальчика, на мгновение, словно кольнуло внутри холодной иглой гнева. Никита поежился.

«Здесь еще кто-то третий? А сколько всего? А вот мамы здесь определенно нет.»

Никита повернул голову в сторону, откуда донеслось ругательство, новых вспышек гнева не последовало и мальчик несколько успокоился. Между тем голос продолжал греметь, очевидно комментируя их действия. Кто-то был назван Соней, человек, от которого Никита ощутил волну злости, окрещен Фляжечником… Странная кличка. Что вообще происходит? На лице мальчика еще раз отразилось недоумение и он пробормотал:

- Я ничего не понимаю. Что это? Где мы? А нас много? Вот я, вот вы – Никита нащупал руку все еще находящегося рядом парня и сжала ее, словно ища поддержки и помощи – там еще один человек недавно злившийся и какой-то Соня… Нас четверо? А вы кто такой?! Зачем вам это нужно?! Вам не стыдно?! – Никита поднял голову и повысив голос, обратился к незнакомцу из громкоговорителя, чей голос он только что слышал...

А вы не видели мою маму? У нее округлое лицо, ямочки на щеках, когда улыбается… теплые мягкие руки и она очень хорошая. А еще черные волосы и глаза как у меня; зовут Яна. Яна Громова. "Даа, этот парень влип, похоже, покруче меня... Эта коляска... Да еще без матери, небось, никуда шагу ступить...черт, он же инвалид, он вообще ходить не может. И вообще, о чем я думаю?! Надо как-то помочь ему, и вообще, где мы, в конце концов?" Вдруг откуда-то с потолка послышался чей-то голос. Дернувшись от испуга, Денис стал вслушиваться в хрип динамиков, передававших речь какого-то незнакомца, тон которого был жуткой пародией на стиль ведущих разных шоу, которые Денис любил смотреть по телевизору, и все больше его естество наполнялось злостью к этому человеку. "А может это запись? Хотя нет, запись не смогла бы так своевременно и точно отвечать на подобные слова", - подумал парень, услышав резкое "да пошел ты!" с другого конца комнаты. Обернувшись на голос, он увидел какого-то мужчину в одних брюках, который стоял у двери, и, судя по словам голоса с потолка, недавно пытался ее открыть. Из кармана брюк торчала фляжка, а сам он был небрит и вообще производил впечатление как минимум усталого...а может быть и похуже - пьяного, например. Денис рассеянно смотрел на него, отстраненно слушая голос с потолка, к которому вдруг присоединился еще один, прямо назвавший говорившего козлом, как вдруг почувствовал, что на его руке сжались мальчишеские пальцы. Подавив желание тут же стряхнуть руку, Денис повернулся к мальчику. ...там еще один человек недавно злившийся и какой-то Соня… Нас четверо? А вы кто такой?! Зачем вам это нужно?! Вам не стыдно?!

- Ладно, успокойся, парень, сейчас ты ему ничего не сделаешь. А нас пока трое, как видишь, - Денис махнул рукой в сторону мужчины у двери, - Кстати, как тебя зовут-то? Меня - Денис.

«Ладно, успокойся, парень, сейчас ты ему ничего не сделаешь. А нас пока трое, как видишь», - Денис махнул рукой в сторону мужчины у двери: «Кстати, как тебя зовут-то? Меня - Денис».
«Не могу сказать что очень приятно», - рассеяно смотря в пол сказал Джеймс: «да и вообще при сложившихся обстоятельствах это, по-моему, не имеет значения, но зовут меня Джеймс, Джеймс МакГаллагер», - он поднял глаза и ещё раз тревожно посмотрел на инвалидную коляску и лежащего рядом мальчика. «Да, кстати, мальчик не видит, что нас тут трое. Зрячие так людей не описывают, ну да это не важно, надо выбираться отсюда. Есть предложения?» – не дождавшись ответа, он снова огляделся, и взгляд его остановился на видеомагнитофоне, стоящем на высокой синей тумбе. Его он заметил сразу же, ещё когда только пришел в себя, но тут ему вдруг показалось что в магнитофоне есть что-то странное. Он пригляделся и понял – отверстие, куда вставляют кассеты – оно было очень странной формы, обычная видеокассета определенно туда бы не влезла. Джеймс подошел поближе, посмотрел на магнитофон внимательнее. Магнитофон был соединен проводами с телевизором, включен в розетку, все как обычно, но почему же такое странное отверстие. Недолго думая, Джеймс сунул в отверстие палец и пошарил им внутри.

Разглядев обстановку и людей, Алина оказалась весьма озадачена. Судя по коротким фразам, брошенным окружающими, Алина поняла только, что ответа на вопрос «где мы?» не знает никто. Она отметила, что все остальные присутствующие – мужчины, к тому же никто из них ей не знаком. Да и одеты все как-то… разнообразно. Это заставило ее усомниться в возникшей было догадке, что все здесь происходящее – дурацкая шутка хозяина дома, в котором она была накануне. Конечно, сколь ни был тот человек экстравагантен, Алина и подумать не могла, что он способен додуматься до подобного, но это было единственным разумным, как ей казалось, объяснением. Верить в реальность воспоминаний о картине и женщине Алина решительно отказывалась. Но если эта картина была галлюцинацией – что ее вызвало? Какой-то наркотик, подсыпанный в спиртное? Но кому это было надо и зачем? Размышляя таким образом, Алина продолжала оглядывать помещение и ее взгляд остановился было на изрисованной стене, но она тут же отвлеклась от рисунков - где-то над головой раздался насмешливый мужской голос. Алина не сразу сообразила, что он несет, а когда вслушалась, решила что окончательно спятила. Оглядываясь, она вернулась к лежаку, на ее лице застыло испуганно-непонимающее выражение. Происходящее казалось каким-то немыслимым фарсом. Да что это за отвратительное место, в конце концов? Она не должна быть здесь!
Один из мужчин попытался открыть дверь. Это действие вызвало новый приступ веселья у невидимого комментатора. Нет, это явно какая-то злая и глупая шутка. В ответ на возмущение мужчины невидимый шутник принялся изображать козла, после чего замолчал, зато вместо него в динамиках послышались другие голоса.
Алина не стала вслушиваться. Обогнув нагромождения ящиков и едва не навернувшись, она подбежала к другой двери и принялась колотить в нее кулаком.
- Это не смешно, слышишь?!! – заорала она.
Какой-то извращенец запер их здесь, а теперь развлекается. Надежды на то, что пошутил кто-то из знакомых, стремительно таяли. Никто из ее знакомых просто не мог так злобно шутить. Но она все же решила проверить свою догадку.
- Андрей!!! – крикнула она, назвав имя хозяина шикарного дома, в котором она недавно скучала (зато теперь весело как!), - Андрей, урод! Если это твоих рук дело!..

Вопрос Омара так и остался висеть неотвеченным в этом спертом помещении, так напоминающем недавний погреб, в котором парень побывал несколько дней назад, и где нашел... Впрочем, сейчас Кейт не хотел вспоминать о прошедшем. Вместо ответа Омару все принялись расхаживать по комнате, топать ногами и визжать, пытаясь открыть две двери, расположенные друг напротив друга. Странно, зачем в подвале два выхода?
"Не тупи. Для того, чтобы сбежать в случае необходимости. А какая может быть необходимость у хозяина? Для чего? Черт возьми. Полный бред".
Затем этот странный непонятный голос из скрытых динамиков:
- Пожелаем удачи нашему игроку, Фляжечнику! Смелее, да!!!

Еще один "заключенный", придя в себя, попытался с нескольких попыток открыть дверь. Не выходило. К слову Кейт обратил внимание на охотничий нож, закрепленный на поясе незнакомца, который, по всей видимости, был готов растерзать того психа, что вел с ними со всеми некую игру. Голос из динамиков придумывал для них разные прозвища. Соня. Забавно.
Омар тупо улыбнулся, не глядя ни на кого, лишь мимолетно бросив взгляд на девицу в роскошном платье.
"Да, Соня это круто звучит. Интересно, а какие клички он дал остальным? Фляжечник не так прикольно, а вот Соня" - после этой мысли Кейт вновь усмехнулся, смотря на кран, из которого капала вода. По крайней мере парень на это надеялся. Если что, то от жажды не сдохнут.
Омар встал. Голос из ниоткуда замолк наконец-то.
Зато раздался другой, голос ребенка, как показалось Кейту. Но, позвольте, здесь и в помине нет детей. Огляделся по сторонам. Что еще за...
- Андрей, урод, если это твоих рук дело..., - девица не унималась.
- Какой Андрей? Нет тут никакого Андрея, крошка, - с какой-то нервозностью в голосе произнес Кейт, - С таким же успехом и я могу предположить, что оказался здесь по прихоти моих четверых друзей, что встретили меня столь дружелюбно, по-братски, я б сказал.
Соня, по всей видимости, тот самый здоровяк с ножом на поясе, наверняка был военным или террористом каким-нибудь. Скорее всего, здесь была собрана вся мразь, если не сказать большего.
«Но какого черта тогда я тут оказался? Что я натворил? Нет, ну Соня, это кадр просто».
Кейт в очередной раз тупо улыбнулся, отведя затуманенный ничего не выражающий взгляд от девушки.

- Какой Андрей? Нет тут никакого Андрея, крошка! С таким же успехом и я могу предположить, что оказался здесь по прихоти моих четверых друзей, что встретили меня столь дружелюбно, по-братски, я б сказал.

- Заткнись! – рявкнул Фридрих на Кейта, и, перестав дергать дверь, широким шагом направился к девушке. Через секунду он уже был рядом, крепко сжал ее плечо и грубым рывком развернул к себе:
- Ты знаешь этого урода!? – выдохнул он. Его душила злоба.. голоса из динамиков, визжащая баба, дебильные ухмылки, все это сводило с ума. Он знал, что она не знает, конечно знал, но красный туман ярости поглотил все мысли. Отпихнув ее, так что Алина еле устояла на ногах, пошел обратно, уставившись в противоположную дверь невидящим взглядом. В висках стучала кровь, кулаки сжались.
Обернувшись, уже у двери, он поймал ее взгляд и мысли сменили направление.
Ему часто приходилось иметь дело с намалеванными шлюшками из притона приятеля Отто. А эта. В его кругах таких не водилось. Кожа, как бархат. За пару секунд, которые она была совсем близко, он уловил, как тонко и вкусно она пахнет какими-то дорогими духами. «Вот ты и попалась» - подумал Фридрих, вспоминая газетные статьи из криминальной хроники, где мелким шрифтом перечислялось, сколько девушек пропало без вести, и сколько нашли замученными……. И мотнул головой, отгоняя чуждые мысли.
И правда.. когда же было такое, чтобы он о чем-то сожалел? Тем более о каких-то девках, которых никто не заставлял оголять филейные части тела и провоцировать совершение преступлений. Фридрих шумно вздохнул и попытался запрятать эмоции куда подальше. Вроде получилось. Снова посмотрел на дверь. И, никак не волнуясь о том, какие девичьи чувства он задел, предпринял очередную попытку ее открыть.

Сидящий рядом парень представился Денисом, но не успел Никита ответить, как на представление Дениса откликнулся другой человек. При словах «мальчик не видит» Никита кивнул, но вот зачем выбираться и где они вообще?

- Никитка. А мы где? И почему выбираться? – продолжая сжимать руку молодого человека, мальчик принялся прислушиваться к голосам, доносящимся из динамика. «Другие люди? Где? Почему он здесь? Где они все?» - мысли крутились в голове и больше всего сейчас мальчику хотелось, чтобы это был сон. Никита зажмурился и принялся бормотать:

- Я потерялся на вокзале. Меня доставили в одну из комнат и отправились искать маму… А я уснул и упал с кресла. А самолет приснился. И ничего не было. НИЧЕГО! Я спал, спал, спал! Я на вокзале и моя мама скоро придет…

Бормотание перешло вначале в крик, а затем вернулось к прежней громкости, пальцы со всей мальчишеской силы впились в руку молодого человека. Никита убеждал себя, потому что верить в произошедшее не хотелось. Он не выпадал из самолета так. Это слишком… Это был просто сон.

– Я уснул на вокзале. Да уснул… И мы еще не летели никуда… Ой простите.

Мальчик открыл глаза, когда среди мыслей промелькнуло осознание, что он сильно сжимает руку Дениса и делает тому, наверное, больно. Пальцы ослабили хватку, но совсем руку не отпустили.

- Меня Никитка… Никита зовут. А вы тоже потерялись или ждете кого-то?

Никита уже сам стал немного верить в свое убеждение, поэтому последние фразы он произнес уже совершенно спокойно. Конечно, он уснул на вокзале. Уснул и упал. Иначе и быть не может. Он уснул. Все было сном… И маму сейчас найдут. Он просто уснул в комнате и упал. И ничего такого не было…

- Ох, здравствуйте. Я? Да, кажется в порядке, только за шиворот натекло. Голова болит, от удара, я полагаю. Вышел прогуляться, да... Что это за место? Вы тоже были на той улице, когда началась перестрелка?- сумбурно пробормотал собеседник.
- Какая перестрелка? Я сидел на работе… потом этот дурацкий сон приснился, и вот я очнулся здесь… кстати меня Прохором зовут.- не дожидаясь пока молодой человек в очках ответит, майор оглядел комнату и заметил, что остальные люди в комнате успели очнуться и даже перейти на крик из-за странного голоса из динамика. Голос был явно мужской и очень неприятный. Нес он, по мнению военного, полную чушь, изображая ведущих дешевых шоу-программ, пытаясь при этом кого-то напугать. Для этакого злого гения-маньяка, все было слишком уж банально и неинтересно, однако на остальных это возымело некое действие. Помимо него, в комнате было еще пять человек: четыре мужчины и одна девушка. Один из четырех вел себя особенно агрессивно, вытащил внушительный нож, грубо заставил замолчать бледного паренька, схватил девушку за плечи и накалял и так непростую обстановку. – Значит так!- громко, как привык отдавать приказы, сказал Прохор.- Командование беру на себя! Прекратить панику! Ты, парень с ножом, отойди от двери и успокойся! Я не знаю, что это за место и как я сюда попал, но собираюсь это выяснить, поэтому каждый из нас по очереди представится и расскажет, как сюда попал. Я – Прохор Васильевич Касаев, майор в отставке, ныне работаю охранником в офисе. Во время обхода вверенного мне здания зашел в туалет и вдруг стал падать в бездонный провал, рядом кружились цветные шары, похожие на шаровые молнии, и странный голос говорил про какого-то Принца. Затем, понимаю, звучит глупо, я проснулся. Решил обойти здание уже по настоящему, зашел в туалет, но там все было, как тому и положено быть. Вернувшись в свою каморку, я опять заснул, а кошмарный сон возобновился, очнувшись вторично, я оказался здесь. Вот и вся моя история. Теперь ваша очередь, господа.

- Заткнись, - коротко, зато вполне ясно прозвучало из уст неврастеника - террориста, по прозвищу «Соня». Нет, этому парню явно требовалась доза снотворного, а еще лучше смирительная рубашка и отдельное помещение со стенами, обитыми мягким материалом.
Кейт в очередной раз усмехнулся, потрепав волосы, заглаживая их назад. Естественно, продолжать «разговор» с незнакомцем он не собирался, ибо чревато было. А вот насчет остальных можно было подумать. Вот довольно спокойный на первый взгляд очкарик, что сейчас общался с другим мужчиной, а еще девица в вечернем платье. Хотя, насчет нее тоже можно было подумать. Омару почему-то пришло в голову, что она несдержанная в плане выплеска своих эмоций. Последний, кто находился в помещении, был Прохор какой-то там Касаев, однако же странное имя, и непривычное, хотя стоило ли сейчас об этом думать. Прохор сказал, что был военным в отставке. По нему видно. Раскомандовался тут же.
- Слушай, а можно остановиться поподробнее чуть по поводу твоего досуга накануне путешествия сюда? - Кейт едва сдерживал улыбку, которая то и дело старалась возникнуть на устах, - Я имею ввиду время провождения в туалете. Я не понял, ты зашел туда, наступил на унитаз и провалился туда что-ли? Такое, конечно, бывает…
«Особенно с военными».
Кейт выждал преднамеренную паузу, сделав вид, что задумался, затем продолжил:
- Бывает, но довольно редко. А ты провалился в унитаз целых два раза? Ну это совсем плохо, я тебе скажу. Хотя первый раз дело было во сне, ты говоришь? Ну-ну. Плохой признак.
И только спустя несколько секунд Омар осознал, что в коротком рассказе бывшего военного промелькнуло слово «Принц». Принц? Черт возьми. Принц. А что же эти чернокожие твердили про него? Вылетело из головы.
«Они говорили, что отведут меня к Принцу?» - после этой мысли выражение лица Кейта сделалось пустым и практически безжизненным. Улыбка исчезла, будто бы ее никогда и не было.

Ответить парню, указавшему на ошибочность ее догадки, о которой, впрочем, Алина подозревала и сама, девушка не успела, так как мужчина, пытавшийся открыть другую дверь, в буквальном смысле набросился на нее. Все произошло так стремительно, что Алина не успела как-либо отреагировать, и лишь когда этот агрессивный тип снова был у противоположной стены, ошеломление Алины начало постепенно сменяться гневом, а на лице появилась гримаса отвращения. Она терпеть не могла, когда незнакомцы находились столь близко от нее. А уж то, что он имел наглость до нее дотронуться, вообще переходило всякие границы.
- Да ты!.. - прошипела она, но взяла себе в руки и замолчала, довольствуясь мысленным перечислением нелестных эпитетов. Какими бы недостатками ни обладала Алина, но глупость в этот список не входила. Девушка прекрасно понимала, что злить столь неуравновешенного субъекта будет себе дороже.
Ее внимание переключилось на другого мужчину, который попытался призвать всех присутствующих к порядку. Что ж, похвальное желание.
Оттолкнувшись от двери, к которой прислонялась спиной, Алина брезгливо посмотрела на свои ладони – здешние двери, как и все остальное, стерильностью не отличались.
Поправляя сползшее с плеча манто, Алина слушала разговор Прохора Васильевича и парня с соломенного цвета волосами, который, судя по репликам, не воспринял историю отставного военного всерьез. Немудрено. Она бы тоже посмеялась, если бы не ее собственные воспоминания.

- А ты, паренек, вместо того, чтобы острить, да копну сена на своей голове поправлять, лучше б представился. А то шутить мы тут все мастаки, а как до дела доходит, то все сопят в тряпочку и язык боятся высунуть.- Прохор не очень любил таких вот умников. "Молодежь"- вздохнул он про себя.- Говорят же тебе русским языком туалета не было, за дверью одна пустота, про унитаз никто и не говорил. Так что давай, называй свое имя или что-то там у вас - погоняло, кликуха? А остальным хватит отмалчиваться.
В комнате был слышен паралельный разговор, звук опять лился из динамиков. Говорили мальчик и мужчина. "Весело, блин, значит здесь еще кто-то есть, а может это просто ловушка, и тот гад, что нас сюда поместил, просто издевается. Вот вляпался, блин. Надо отсюда выбираться, даже если весь этот сброд так и останется тут сидеть, пока не перережут друг-дружку. Плевать мне на эти отбросы общества, мне с ними детей не крестить."
Прохор для себя все решил, а потому, не напрягаясь, отошел к стеночке, прихватив свою маленькую сумочку и изобразил заинтересованность к словам других.

Джереми вслушивался в голос из динамиков и пытался анализировать происходящее. Самым разумным было бы сейчас расслабиться и плыть по течению, это было похоже на какой-то психологический эксперимент, какие устраивали в Университете, но он ведь не давал разрешения, не писал заявки на участие...
- Меня зовут Джереми Картер, я философ... Что ещё сказать. Я вышел из библиотеки и началась перестрелка, времена сейчас неспокойные, это довольно часто случается. Там гибли люди, потом был взрыв... Меня кажется отнесло взрывной волной куда-то, и кажется я ударился головой, потому что начались галлюцмнации.
Джереми улыбнулся и провёл рукой по волосам, затем вытер мокрую руку о брючину:
- Мне привиделась дверь в асфальте, куда я влетел вслед за кем-то и потерял сознание. Очнулся уже здесь...
Джереми подошёл к девушке и, как того требовали хорошие манеры, чуть тише обычного произнёс:
- Вам быть может нужна помощь, леди?

РПГ:
Он внимательно слушал людей, собравшихся в комнатах. Соня... Скорее уж Психопат, но переименовывать пока не будем. Фифа... Фифа и есть, тут он не ошибся. Порадовал и Стрелок. Он действительно заслуживал прозвища. тем паче -- бавший военный.
Дверь в асфальте? Один из них помянул Дверь?.... Неужели... Ч-черт... Вот незадачка... Хотя, такие совпадения просто так не бывают....
Наблюдатель откинулся в кресле и пришурился. Кто из них выживет в ловушках? Будь это место ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ, он сделал бы ставку на самых агрессивных и жестких. На Стрелка-Прохора. На Соню. Может еще на Юмориста. так он решил прозвать пока парня с соломеннными волосами. Юморист... Да, этот парнишка ему с первого взгляда понравился. Шуточки как раз те... Нет, не зря он....
Наблюдатель мотнул головой, отгоняя мысли. Лучше слушать и смотреть. И анализировать. Для воспоминаний будет еще время.
Итак, Стрелок. Соня и Юморист, этих бы он назвал в числе наиболее приспособленных к выживанию, если бы дело касалось только людей. По другим законам, которые ему были известны, выжить в обязательном порядке должны были Инвалид и Фляжечник. Возможно еще паренек по имени Денис или Фифа с Философом (прозвище выскочило само собой, и тот час же прилепилось к английскому аристократику).
Беда только в том, что законы здесь и не человеческие, и вовсе не обязательно те, которые он так ловко использовал во время путешествий. Все-таки система другая.... Ему уже доводилось видеть гибель тех, кто по тем законам просо не мог не выжить.
"Игра без правил" -- скользнула в голове мысль. -- "По крайней мере. правила такие же НАД, как и место."
Люди в комнатах знакомились. Проявляли свои черты характера... Говорили с ним...
Неожиданно Наблюдатель почувствовал абсолютное безразличие ко всему. Ему стало плевать, что там эти думают о нем. С прежними он злился, иногда -- помогал, иногда -- доводил до белого каления... Но теперь что-то сломалось.
"Может ты просто понял, детка, что отсюда нет выхода? Никто не выйдет. Ни те. ни эти, ни другие, кого еще отправят в этот полет... И все их рыпания бессмысленны. Нет существа, которое может выйти. Бесполезно."
К черту! Не бесполезно, иначе всеэто место не имеет смысла.
А почему должно иметь?
Потому. что Принц и Игла...
Не поминай лучше такого всуе, а-то потом беды не оберешься.
Лучше делом займись, детка. Вон, Инвалид от тебя ответа ждет.
Он вздохнул и снова включил микрофон....

***

И снова в динамиках послышался хрип. Потом на голоса из комнат наложилась возня, и наконец снова уже знакомый пленникам Здания голос првозгласил:
-- Бац! Пошла дележка власти. Которой нет. Знаете. что это мне напоминает, детки? Драку двух воробьев за крошку хлеба. когда кошка подкралась к ним уже вплотную! Ха-ха! Точно, воробышки, это вы и есть! Да-а-а! Что ты там сказал, маленький Инвалид? А? Не стыдно ли мне? Ой, знаешь, детка, мне ТАК стыдно! Сижу тут, порчу вам нервы, пока вы ищете мамочек и думаете. что все еще находитесь в аэропорту.... Да я протсо ублюдок! Меня надо выпороть! -- он залился смехом. -- Ох, не могу... Так, дальше по пунктам... Кто там еще чего узнать хотел? Где Андрей? Какой Андрей? О, здесь еще Андрей есть! Андре-ей, покажись... Не вижу Андрея. Может он невидимка, э? А-а, ты хочешь знать, не Андрей ли Я? Нет, дорогая Фифа, смею заверить, меня зовут совсем иначе! И-и-и, нконец, Юморист! Да-да. наш дорогой Юморист! Плюс пять! Я обязательно доложу о твоем великолепном чувстве юмора... Ком-нибудь, если представится случай! Жму твою руку, Великий Борец с Черномазыми! Алилуйя и аминь! Да-а! -- он снова хихикнул, а затем добавил заговорщическим шопотом -- Желаю выжить в этом смертельном шоу тем, кто того достоен! А-а-апплодисменты!
Снова хрип динамиков. Отключение микрофона. И снова только мерное капание воды в комнате № 4 да голоса запертых в Здании людей....

***

НРПГ: Джеймс МакГаллагер, пощупав отверстие, обнаруживает там только клемы, которые видимо что-то должны удерживать или подсоединять к системе.

Алина внимательней вгляделась в Джереми Картера. Джереми? Картер? Интересно, откуда он? Откуда вообще все эти люди? Были ли они из одного с ней города? Вряд ли. Эти…гм… двери в асфальте – действительно, почему бы им ни открываться по всему миру?
То, что этот молодой человек спросил, не нужна ли ей помощь, было неожиданно и приятно. Алина привыкла к галантному обращению, но столкнуться с таковым здесь она уже и не рассчитывала.
- Благодарю, - улыбнулась она, - но, боюсь, вы ничем не сможете мне помочь, если только вы не знаете, как отсюда выбраться…
Если она и хотела добавить что-то еще, то сделать ей этого все равно не дали, так как в динамиках снова послышался издевательский голос. Алина лишь скривилась, когда голос упомянул Андрея. Ее несдержанность дала этому ненормальному лишь дополнительный повод для насмешек.
- Какой-то бред, - пробормотала она, слушая, как глумится над ними неизвестный, и качая головой.
Когда очередной приступ болтливости подошел к концу, и неизвестный наблюдатель отключился, Алина вздохнула, машинально поправила упавшую на лицо прядь, что, впрочем, уже не могло спасти чудесную прическу, которую она накануне делала у далеко не последнего в городе стилиста. Девушка осторожно и неторопливо вышла на середину комнаты, приблизилась к изрисованной стене, задумчиво разглядывая странные изображения. Картина. Выслушав тех, кто уже рассказал свои истории, Алина неохотно пришла к выводу, что ее история может оказаться более реальна, чем ей бы хотелось.
- Меня зовут Алина, - фамилию она не будет называть, как знать, возможно, все же происходящее имеет хоть какое-то логическое объяснение, вполне могут найтись те, кто захочет шантажировать ее небезызвестного в деловых кругах и весьма состоятельного отца. Нет, если она здесь из-за этого, то все скоро выясниться, если же нет, то и просвещать остальных относительно своего положения в обществе Алина не намерена.
- Что ж… Я была в гостях. Там я оказалась одна в комнате, где обнаружила странную картину. Очень странную… Пока я ее рассматривала, кто-то запер дверь снаружи. А потом эта картина ожила. Я попыталась открыть дверь, чтоб убежать, и дверь открылась, но за ней уже не было залов того особняка, была пустота, в которую я провалилась. Вот все, что я помню до того момента, как очнуться здесь. Бред, не правда ли? Но, кажется, это не более невероятно, чем то, что запомнили вы.

Джереми вслушивался в голос, ловил интонации говорившего. Анализ и систематизация данных, больше пока сделать ничего нельзя.
Девушка Алина рассказала свою историю:
Бред, не правда ли? Но, кажется, это не более невероятно, чем то, что запомнили вы.

Джереми кивнул и поправил очки:
- Да, всё это примерно одинаково невероятно... У меня есть предположение, что это психологический эксперимент. В моём Университете проводились подобные - как люди будут вести себя в стрессовых ситуациях. Но никто из нас не подписывал никаких бумаг, не заключал договора, не брал страховки...
Джереми повёл плечом:
- Возможно, эксперимент подпольный, конечно. Возможно, это как-то связано с войной. Судя по всему мы приняли какой-то наркотик или другое психотропное средство, отсюда галлюцинации. Я вот перед прогулкой пил чай... Но если эксперимент неофициальный - тогда мы в реальной опасности. Что в общем-то очевидно, конечно. Осталось выяснить цель эксперимента и попытаться вернуться домой. Я живу в Чикаго, это, конечно, не рай, но всё-таки дом. Я полагаю, что обращаться напрямую к Экспериментаторам бесполезно, - Джереми тонко ухмыльнулся, - судя по стилю общения наш невидимый наблюдатель не отличается склонностью всё разъяснять... Я кажется слишком много говорю - это профессиональное, простите.
Джереми умолк, поправил очки и сунул руки в карманы брюк.

«Как интересно» - подумал Фридрих, и его губы скривились в усмешке. Теперь все происходящее начинало его просто… забавлять. Из услышанного он понял, что, наверняка, со всеми случилась какая-то фигня. Можно было покрутить пальцем у виска, если бы он сам не попал сюда таким же бредовым способом. Слова мадам и Прохора он никак не воспринял, но постарался запомнить все, что прозвучало из динамиков.
«Смертельное шоу» - крутилось в голове. Если верить на слово, то это означало, что их разномастная братия стала жертвой.. психа!? Да, похоже, самого настоящего. Вон там сидит какой-то псих, на них смотрит, бредит, и, наверное, сам верит в свою правоту. Аха, возможно, кое что проясняется. Возможно.. Фридрих нутром ощутил, какое удовольствие они, ничего не понимающие, напуганные, растерянные, раздраженные и разозленные люди, доставляют этому уроду. Как от этого становилось тошно… хотелось пустить пулю в лоб, лишь бы его не смешить. «Хах! Вот бы он поржал, увидев такое…» - и идея отпала сама собой.
Нескончаемые лепетания девки и очкарика нагнали скуку, и немец вернулся к своему делу, в очередной раз рванул дверь… но, на этот раз, она поддалась.

С тяжелым лязгом отодвинулась вправо. Он отошел на шаг, готовый к любым сюрпризам, но за дверью был коридор. Пустой. Высотой и шириной всего 1,5 метра, длиной метра 2. Он состоял из двух частей, будто собран из двух блоков, на стыке – две цифры. Если ползти вперед, то на своей половине видишь рифленую перевернутую четверку, а на второй половине – рифленую девятку. Девятка красовалась и на противоположной двери, такой же, как та, которую он открыл, изображенная красной краской, и тут же заметное углубление в форме ладони. Стены, пол и потолок были из металла серебристого цвета, гладкие, но не скользкие. Было такое ощущение, будто сам металл излучает белый неяркий свет, или освещение проходит сквозь него.. странно и неестественно.

Фридрих замер у прохода, рассматривая обстановку и уже который раз задавался вопросом, в какой же гадюшной дыре они оказались..

Насмешливый голос из динамиков откликнулся снова. И снова принялся издеваться. Не стыдно ему значит? Ну и пусть. Это его дело. А Никите ничуть не обидно. Ни капельки. Вот только… Значит произошедшее все-таки является правда… Несколько мгновений мальчик сидел с сосредоточенным, серьезным лицом, осмысливая что же произошло, затем отпустил руку Дениса, нашарил спинку коляски и, немного повозившись с замком-молнией, достал блокнот и карандаш. Открыл на чистой странице и принялся рисовать. Затем отложил карандаш и стал пояснять Денису или, может, самому себе:

- Вот это самолет, а это я, а это такая труба, через которую я выпал из самолета… А еще коляска со мной выпала… Вот.

Немного помолчав, Никита снова взял карандаш и дорисовал коляску. Рисование всегда помогало ему успокоится, словно он свои тревоги-опасения переносил на бумагу из души, и те его больше не волновали так сильно…

То, что на его вопрос ответил отнюдь не мальчик, а странный мужчина у двери, удивило Дениса, и он резко оебрнулся на колос незнакомца. Впрочем, тут же успокоился, услышав предположение Джеймса о слепоте мальчика. Присмотревшись внимательнее, парень заметил, что мальчик, которого, как оказалось, звали Никитой, не фокусирует взгляд на нем, а говорит будто в пустоту. И еще...эти сжатые детские пальчики на руке Дениса цеплялись за нее, словно это утопающий хватал спасательнй круг, а не маленький мальчик держался за руку собеседника... Но это еще куда ни шло, а вот бормотание Никиты повергло Дениса в ступор. Он, как зачарованный, смотрел, как мальчик силится понять, где он, и не может этого сделать из-за своего недуга. Сердце парня наполнилось жалостью, он положил свою руку на руку мальчика. Наконец, поток слов иссяк, завершившись вопросом: А вы тоже потерялись или ждете кого-то? "Да уж, потерялся... скорее здесь подходит слово "похищен"! Чертово место... Нет, нужно точно выбираться отсюда, и поскорее!" Он хотел ответить мальчику, но его внимание привлекли звуки перепалки из динамиков, а потом вновь вернулся тот самый голос с его издевательской интонацией. Ненавидящим взглядом буравя то место, откуда, по его предположению, исходил звук, Денис слушал, что говорил этот, как ему казалось, абсолютный психопат, и все болье убеждался в своей правоте. "Да он просто упивается чужими страданиями! Вот же сволочь..." Боковым зрением Денис заметил, что жеймся отправился к столу и что-то делает там со стоящим на нем прибором, но сейчас его больше занимал мальчик. Обернувшись к нему, парень заметил, что Никита что-то рисует в блокноте. Закончив, мальчик заговорил: Вот это самолет, а это я, а это такая труба, через которую я выпал из самолета… А еще коляска со мной выпала… Вот. "Значит, его из самолета забрали? Ну и охват у этого...голоса!" Вслух же Денис решил ответить мальчику:

- Знаешь, если бы ты выпал, тебя бы уж на свете не было, а так - нас всех как-то сюда переместили. Понимаешь, я вот вечером телек смотрел и тут бац! - а он распахнулся, как ворота, и меня засосать решил. Ну я деру, а дверь закрыта оказалась. Так вот, сцапал он меня думаю - все... Ан нет, очухался тут, на полу. Если кратко, то мы - в комнате примерно кубической формы, на стенах - обои розовые, на полу - ворс, но это ты, наверное, почувствовал, посреди стен - двери, а в одном из углов - телевизор и тумба. На ней что-то стоит, и наш собрат по несчастью сейчас пытается разобрать - что. - Он поверулся к Джеймсу и, повысив голос, спросил - Ну как там? Что это за штука?

«Ну, как там? Что это за штука?»
«А черт знает, что за штука», - ответил Джеймс, не поворачиваясь и продолжая разглядывать странную аппаратуру: «Вроде видеомагнитофон, а вроде и нет. Отверстие уж очень странное», - Джеймс посмотрел на телевизор под потолком, потом снова на странный аппарат. «Что делать? Что делать?», - мысленно повторял Джеймс.
«Одним словом, мое мнение такое…» - сказал он, повернувшись, и вдруг резко ушел в себя. Он смотрел на Дениса, но взор его был пуст, он стоял как вкопанный несколько мгновений, казалось, будто на то место, где только что стоял Джеймс, поставили восковую фигуру, слепленную по его образу и подобию. Осознание происходящего вернулось к нему так же резко, как и ушло, комната завертелась вокруг Джеймса, и он чуть не упал, но вовремя ухватился за тумбу. Сохранив равновесие, Джеймс зажмурился и помотал головой, затем продолжил: «Все в порядке», - сказал он скорее себе, чем кому-либо еще, и сделал характерный жест рукой: «Это случается время от времени. Так о чем я?», - Джеймс продолжил, обращаясь уже к Денису. «Ах, да! Так вот я не знаю, что это за прибор, и как он работает, но склонен считать, что при наличии странного предмета, который вставляется в не менее странное отверстие, работать он будет именно как видеомагнитофон», - Джеймс ткнул пальцем в телевизор под потолком.
«А кстати, что это я?», - сказал вдруг Джеймс и ухмыльнулся: «Что-то сегодня я особенно туго соображаю, дверь то не одна». Он решительным шагом направился к двери, противоположной той, у которой он появился, и попытался ее открыть.

Если все что-то пили, чем могли быть вызваны галлюцинации, то уж Северцев за три часа до отключки вообще ничем не питался.
Василий усмехнулся. Расплодилось маниакальных психов...Северцев автоматически вынул из кармана блокнот, огрызок карандаша и записал кривым почерком "Маньяк. Девушка. Прохор (наш человек). Солома. Философ (хоть кто-то разумный)". Девушка подошла к рисунку на стене, довольно интересному. Северцев, помниться, обожал Дали и прочих сюрреалистов, модерн целиком, поэтому рисуночек ему понравился. На всякий пожарный Северцев схематично накидал его в блокноте, обозначив попутно силуэт девушки на фоне стены. Хорошим художником Василию, конечно, не стать, но хорошим писателем еще есть шанс. Главное - выбраться отсюда...
Блокнот и карандаш скрылись в кармане, на свет Северцев извлек пачку Pall Mall и зажигалку, снял с пачки целлофан, вскрыл, оторвал фольгу. Чиркнув "Федором", Василий закурил.
Теперь, похоже, его очередь называться.
- Василий Северцев, светлый город на Неве. По образованию физик-ядерщик, доцент. Писатель-фантаст, вот кто я. Попал сюда прямиком из "жигулей" - сбил какую-то фифу с дыркой от пули в голове и протаранил фонарный столб.
Северцев глубоко затянулся. Еще раз сверяя свои ощущения об окружающей обстановке, Василий осмотрелся повторно. Нет, все-таки помещение больше было похоже на какой-то бомжатник в подвале.

Кейт просто проигнорировал приказ, если это можно было назвать таковым, Прохора рассказать свою историю и краткую биографию. Зачем это интересно ему вздумалось узнать о его личной жизни. Однако, несмотря ни на что, остальные поддались его уговорам. Очкарик, и за ним все остальные, как ни странно, один за другим решили поделиться своими насущными проблемами. Ха. Действительно странно. Все кроме Сони. Соня продолжал светиться своими выкрутасами и паранойей. Ну что тут можно было сказать? Настоящий психопат. Он точно сбежал их клиники, теперь Омар нисколько в этом не сомневался.
Далее, далее снова этот дурацкий голос, который отчего-то похвалил Кейта за его издевательство над военным Прохором, назвав парня Юмористом. Н-да, имя, конечно, у военного странное, что можно было, собственно, сказать и об остальных. Резкие, режущие слух имена. Откуда они, черт возьми? Голос за кадром снова начал насмехаться над девчонкой и над каким-то там инвалидом, видимо тот самый детский лепет ему и принадлежал. Так, стоп. Юморист? Это уже не было так смешно, как вначале. «Юморист» совсем не подходило Кейту, как он считал. Вот если бы, к примеру, Угрюмый или как-нибудь в этом роде. Но к Юмористам он себя никогда не причислял. Да что там он. Никто из окружающих его таковым не считал. Наоборот. Всё говорили, что Кейт похож на… Впрочем, парень отнюдь не хотел вспоминать, на кого конкретно он был похож. Ну что за глупости? Ха, Юморист.

После короткого разговора о каких-то там психологических экспериментах очкастого нытика (наверное, все эти неудачные эксперименты как раз на нем и проводили) с девчонкой, кажется Алиной, если Омар ничего не перепутал, Соня вновь попытался открыть дверь, и, как ни странно, она подалась. На этот раз поддалась. Естественно, всё было предусмотрено, и сейчас, по всей видимости, должна была сработать одна из скрытых ловушек. Соня отошел назад, открыв тем самым вид остальным участникам этого странного шоу. Вроде бы коридор, непонятно откуда освещаемый, небольшой, достаточно узкий и низкий, кажется сделанный из металла. Несмотря на пребывающее чувство любопытства, Кейт остался стоять на довольно приличном расстоянии от прохода, если это можно было назвать расстоянием, конечно, стараясь держаться подальше от психа с ножом. Как всегда на его бледном лице играла самодовольная ухмылка, впрочем, казалось, что парень вовсе не старался ее изобразить. Как - будто бы он этого не замечал.
- Эй, ты! Невидимый придурок! Мое прозвище Омар, если хочешь знать, - внезапно окрикнул тишину помещения Кейт, крутя у виска пальцем, - А вот тебе я сейчас кличку-то и придумаю, как раз подходящую для твоего идиотского поведения, черномазый, как ты выразился. О, кстати хорошая кличка для тебя, не находишь?

На другом конце коридора была еще одна дверь.

РПГ:
Он рассмеялся. Впервые за все это дурацкое время просто рассмеялся. Браво. мальчик! Омар... Ладно, пусть будешь Омаром. Для тебя с твоими шутками и наглостью -- все, что угодно!
Наблюдатель поправил наушники и снова включил микрофон.

***

В колонках на сей раз, ради разнообразия, хрипа не послышалось, а сразу полился уже порядком доставший всех голос:
-- А хоть горшком назови! Мне без разницы, детка. Тем паче, многие говорят, что я и правда ЧЕРНЫЙ! Аллилуйя! Принято! Еще плюс один Юмористу Омару за храбрость! -- и опять заговорщическим шепотом -- Продолжай в том же духе. детка, ты меня заинтересовал. Апплодирую стоя!

НРПГ: никакой ловушки за дверью. открытой Фридрихом не обнаружилось даже спустя минуту или две. Наоборот! Противоположная дверь вскоре тоже распахнулась, являя всем желающим внешность Джеймса, который подергав туда-сюда дверь, которую пытался открыть, в конце-концов сдвинул ее вправо вдоль стены.
С этого момента персонажи из двух комнат могут при желании объединиться

Алина поглядела в открывшийся дверной проем из-за спин остальных узников, с удивлением увидав на том конце коридора другую отворившуюся дверь и фигуру, появившуюся на пороге. Человек с той стороны – кто он такой? Один из тех, чьи голоса они слышали, вероятно.
Алина подавила в себе желание немедленно выйти из отвратительного затхлого помещения. Лезть впереди несдержанного типа с ножом, нет уж. Если никто не торопится сделать первый шаг, то она-то уж тем более не будет. Девушка отступила, остановившись у изрисованной стены, невольно зацепившись взглядом за изображения перекошенных лиц. И чем дольше Алина на них смотрела, тем сильней на ее собственном лице проявлялась гримаса отвращения, а в памяти вновь и вновь оживал образ женщины с крысиной мордой.

Первой мыслью Фридриха было – «Это же тот самый урод…». Но слишком все становилось просто. Вот сейчас он сломает ему шею, и? И какой тогда смысл тому психу все это устраивать… Изощренный способ самоубийства? Не-е, в это не верилось. Немец сдвинул брови, оглядывая мужчину, который был в одних брюках, а потом его лицо озарила улыбка. Даже лучше сказать, саркастическая усмешка. Да, все определенно начинало его забавлять. Просто цирк какой-то. И сколько же тут таких, как они? «Блин, ну до чего же весело Черномазому» - Фридрих мог только развести руками, потому что, как ни прискорбно было осознавать, в этом Цирке за клоунов были все они, и он вместе с ними.
- Ну что, проходи, - сказал немец, не скрывая нотки разочарования, а потом, устремив взгляд под потолок, добавил – Слышишь, Черномазый, когда я до тебя доберусь… А я доберусь, даже не сомневайся… Я тебя так отделаю, что ты начнешь горько жалеть, что со мной связался…
Фридрих отошел в глубь комнаты и сел на коробку. Эта безысходность его угнетала. Если отсюда выбираться, значит играть по чужим правилам, ведь от них этого и хотят. Если нет - сдохнуть здесь и все. Тоже смешно… Снова кто-то повеселится.
Он достал пачку сигарет, и принялся искать зажигалку. В одном кармане – нет, в другом тоже не нашлась.
- Черт – немец тихо выругался, опустил локоть на колено и закрыл лицо ладонью.

А черт знает, что за штука...

Денис следил за тем, как Джеймс пытался что-то сделать с этим "видеомагнитофоном", но ничего не получалось, как вдруг...мужчина, повернувшись к Денису лицом, вдруг резко изменился - взгляд стал пустым, невидящим, а все тело, казалось, одеревенело. Но не успел парень всерьез испугаться, как произошла еще одна перемена - Джеймс стал оседать на пол...но зато пришел в себя и его слова "все в порядке" остановили Дениса, рванувшегося было на помощь. Вместо этого он оглянулся на мальчика, все еще лежавшего рядом и видевшего в нем(как бы асбурдно это не звучало) своб единственную опору в создавшейся ситуации. Тем временем МакГаллагер вновь заговорил: Ах, да! Так вот я не знаю, что это за прибор, и как он работает, но склонен считать, что при наличии странного предмета, который вставляется в не менее странное отверстие, работать он будет именно как видеомагнитофон. "Да, вот только не нам его использовать, да и не того сейчас. Надо как-то выбираться отсюда, а с инвалидом на руках это будет проблематично", - Денис вновь посмотрел на мальчика, но уже без прежнего сочувствия, потом перевел взгляд на тяжелую коляску, - "Черт, оставить его здесь, что ли?" Но никуда не девшаяся совесть быстро пресекла подобные мысли, тем более, что с потолка вновь раздался заставивший вздрогнуть Голос, продолжавший свои безумные речи, переходивший с крика на шепот и обратно. Но тем не менее невозможно было заставить себя его не слушать, как Денис ни пытался, а потому лишь когда он замолчал парень заметил, что одна из дверей открыта и из нее торчат ноги Джеймса в брюках. Шепнув мальчику "погоди минутку, я сейчас вернусь", парень вскочил на ноги и подбежал, почти бесшумно из-за ворса на полу, к двери, попытавшись заглянуть вперед Джеймса, но с первого взгляда увидел лишь. что дверь ведет в какой-то туннель, гораздо ниже роста человека.

Когда дверь поддалась, Джеймсу стало несколько спокойнее, почему-то ему казалось, что вот сейчас он откроет эту дверь и увидит выход из этого странного места и не будет никакого ребенка-инвалида и ничего, что так давно его мучает и не дает ему спокойно жить. Все-таки искорка надежды ещё не совсем потухла.
Но за дверью Джеймса ждало разочарование. Открыв её, он увидел небольшой коридор, в пару метров длинной, из коридора на него пахнуло сыростью и плесенью. На другом конце коридора Джеймс увидел крепкого телосложения здоровенного мужчину, судя по выражению лица, он был очень зол. Джеймс посмотрел непонятному мужчине в глаза и тут же сделал для себя вывод: «Отморозок», - по спине Джеймса пробежал холодок, он побаивался таких людей и всегда старался их избегать. Но вдруг здоровяк усмехнулся и сказал: «Ну что, проходи», - после чего посмотрел вверх и добавил: «Слышишь, Черномазый, когда я до тебя доберусь… А я доберусь, даже не сомневайся… Я тебя так отделаю, что ты начнешь горько жалеть, что со мной связался…», с этими словами он повернулся и ушел в глубь комнаты, а перед взором Джеймса предстал ещё один мужчина – рыжий и в очках, он стоял в центре комнаты и курил сигарету.
«Очень оригинально», - подумал Джеймс, - «Надеюсь, он обращался не ко мне, но все равно лучше бы с ним не пересекаться».
Осмотрев коридор, Джеймс заметил, что он как бы состоит из двух частей, коридор был вроде бы отделан металлом, но, тем не менее, светился, будто изнутри, на стыке Джеймс увидел две цифры, рядом с собой шестерку, а ближе к выходу с другой стороны – четверку. «Интересная у них тут архитектура», - подумал Джеймс и саркастически усмехнулся. Затем, посмотрев ещё раз на ребенка и парня в комнате, он приподнялся на руках и влез в коридор. Залезая, он подумал: «Лишь бы меня тут не захлопнули, хотя… Все лучше, чем быть заживо переваренным», - с этими мыслями он на четвереньках пополз вперед.

Парень куда-то отошел, шепнув перед этим мальчику, что вернется. А Никита итак не волновался. Конечно вернется, обязательно. Как же иначе? Никиту еще никто не обманывал. Даже... Даже "тот тип" (про себя мальчик так и стал называть насмешника, поскольку мама иногда называла так некоторых нехороших людей), наверняка не обманул его... Никита просто чувствовал это, хотя в этом случае ему впервые хотелось быть обманутым... Но под пальцами ощущался все тот же ворс, а коляска по-прежнему была на боку, так что рассчитывать на обман не приходилось.
Мальчик немного переместился на руках назад, потом еще, пока не уперся в стенку. Коляска, по расчетам, теперь должна была быть сбоку и немного спереди от него. Несколько мгновений руки скользили по полу. Вот она. Так и есть только немного дальше в сторону, чем он ожидал. Впрочем, не важно. Мальчик снова оперся на руки и переместился в сторону, где лежала коляска. Спустя еще три таких усилия, он оказался практически с другой стороны своего транспортного средства и немного сзади него. Затем снова нащупал ручку спинки и потянул ее (ручку) вниз и в сторону так, чтобы коляска оказалась лежащей на спинке, а не на боку. Из такого положения ее гораздо легче можно будет поставить - вначале на ручной тормоз, чтоб не отъезжала, а потом и на колеса. Никита и сам бы смог поставить коляску. Наверно. Если б сидел повыше. Во всяком случае он уже делал такую попытку три месяца назад, сидя дома на кровати. Причем успешно. Правда тогда мама помогла. Но совсем чуточку.

Денис услышал злобный голос в туннеле, но видя, что с Джеймсом все в порядке, решил проведать Никиту...а тот уже старался вовсю, перекладывая свою коляску. Денис быстро подошел и, наклонившись к мальчику, тихо сказал: "Эй, давай я тебе помогу, только скажи как." Он вдруг вновь проникся к этому слепому парню сочувствием, но в то же время в его голову закрадывалась и другая мысль: "Черт, а вот в коридор-то эта коляска может и не поместиться! Тогда нам придется его тащить, а что скажут люди с той стороны? Это же обуза, он будет нам только мешать, а там, похоже, народ суровый! И лишний рот...впрочем есть-то нечего... Вот влипли! Вашу мать!" Но внешне эти тревожные мысли выдавало, быть может, лишь слегка участившееся дыхание парня, склонившегося над Никитой.

Прохор с интересом наблюдал за открывшейся дверью. Нет, он не собирается лезть первым. Он сначала посмотрит, оценит обстановку, а лишь потом станет действовать. Прежде всего, надо было понять, каким образом за ними наблюдали, военный внимательно оглядел потолочную часть комнаты. И, к своему удивлению, не увидел ни одной камеры слежения.
«Либо они слишком маленькие, либо я уже старею»- подумал Касаев и, вытащив из сумки пачку сигарет и зажигалку, с удовлетворением затянулся. - «Ну, хоть какие-то радости в жизни остались».
Остальные «друзья-по-несчастью» как-то раскисли и ничего не могли придумать умнее, кроме как глазеть на храбреца, а может и глупца, ползущего с другого конца коридора. Нет, так решительно не могло продолжаться дальше, либо они тут сдохнут от голода, либо попытаются выбраться. Вот и вся дилемма.
Прохор поднялся на ноги, отряхнул штаны, облизнул вечно сухие губы и подошел к входу в коридор. Облокотившись на дверной косяк, вояка обратился к незнакомцу:
- Здравь буде, боярин. Куда путь держишь? К нам или просто мимо проходил?
Человек в коридоре попытался взглянуть на военного из своего, не очень удобного положения…

Джеймс уже почти добрался до выхода из коридора, как вдруг в дверном проеме перед ним оказался ещё один человек. Это был высокий мужчина с длинным носом, явно не раз сломанным, морщинистым лицом и шрамом через всю правую щеку.
«Похоже, зря я туда лезу», - подумал Джеймс. После того отморозка, с которым он имел честь пообщаться, ещё находясь в комнате, человек со шрамом и переломанным носом был последним, что хотел бы увидеть Джеймс. Но, посмотрев в глаза незнакомцу, Джеймс почувствовал, что все не так уж и плохо. Взгляд у этого человека с обезображенным лицом был хоть и суровый, но чувствовалось, что человек этот вполне адекватно воспринимает происходящее, в отличие от того здоровяка.
Тут незнакомец заговорил, и всякие сомнения по поводу его характера исчезли: «Здраве буде, боярин. Куда путь держишь? К нам или просто мимо проходил?» Такая постановка вопроса даже несколько позабавила Джеймса, он подполз к выходу из коридора и, уже спускаясь на пол комнаты, улыбнулся и ответил: «Меня это тоже очень интересует. В идеале подальше отсюда».
Джеймс огляделся, он стоял в комнате по размерам один в один такой же, как и та в которой он был, но если предыдущая комната была похожа на гостиную, то эта комната представляла собой самый натуральный подвал. По правую руку от Джеймса вдоль стены тянулись трубы, прямо перед ним был импровизированный стол и стул из ящиков (на одном из ящиков, к слову сказать, сидел тот самый отморозок), а по левую руку от Джеймса была стена с очень интересным рисунком, это были лица в агонии, лица людей и не только. Под потолком висела неимоверно яркая лампочка. Но самое удивительное в этой комнате было то, что в ней находилось очень много людей. У стены с рисунком стояла блондинка в вечернем платье и розовой шубке, также в комнате помимо тех троих мужчин, которых Джеймс увидел, когда ещё полз по коридору, находились ещё двое, один худой и высокий с волосами цвета соломы, а другой невысокого роста и аристократичного вида человек в очках.
Джеймс огляделся ещё раз и, остановив свой взгляд на изображении лиц, пробурчал под нос: «Да, смотрю у вас тут клуб по интересам». Затем он подошел к девушке и, почесав свой зад, стал рассматривать неизвестного происхождения наскальную живопись.

НРПГ: Мастер напоминает, что лазы имеют в ширину и высоту по полтора метра... Так что там с удобством можно на коленях ползти, и коляска Никиты в сложенном состоянии пролезет.

РПГ: Ну вот, команды начали объединяться... Как всегда. Ничего нет нового под луной... Или под лунами? Или вообще без луны, что-т ее тут ни в единственном, ни во множественном числе не наблюдается.
Наблюдатель откинулся в кресле. Сейчас пойдут разговоры... Временно лучше их не перебивать, может удастся узнать что-то новое. А если не удастся, то... По крайней мере, вмешаться и прервать назревающие проблемы он может в любое время.