Не место для ангелов, noir

Убит редактор местной газеты, "Мирквуд Таймс". Прямо у собственной редакции, недалеко от клуба "Лунный свет". Ему в спину вонзили кинжал, причем само оружие так и не было найдено - полиция полагает, что убийца забрал его с собой. Впрочем, у этого убийства есть и свидетельница - коллега редактора. Она же является и главной подозреваемой. Видела, как темная тень вонзила кинжал, потом убийца убежал, разглядеть его не удалось. Утверждает, что кинжал был древним, резным, но когда полиция прибыла его уже не было.

Обсуждение

Мастера:
Mayflower
Призрачный волк


Персонажи

Элан Дельмар - частный детектив, к которому приходит та самая свидетельница. - Призрачный Волк
Изабель Торнворд - дочь убитого редактора, Марка Торнворда. - Mayflower
Миранда Морган - художница, пишет кратины, параллельно иногда сотрудничая с "Мирквуд Таймс". - Laelar_Dalharil
Майкрофт Булкокс - богатый старик, владелец издательского дома. - Мышара
Шарль Коринье - креатор в рекламном агенстве, сатанист. - Crystal
Тиль - парень со странным даром оживлять нарисованные им изобраения. - Тиль
Макс Ворман - писатель, только приехавший в город. - Sovereign
Марта - женщина в баре, слышит голоса. - Весёлый Роджер
Томас "Ангел" - маклер на бирже. - Father Monk
Стивен Батлер - бывший офицер отряда SWAT. - Шепот прошлого
Мираж Милтон - любовница Торнворда. - Alaizabel

Все игроки получили конкретные данные через личку. Вопросы - стучитесь.

_________________________


Это был еще один дождливый вечер, переходящий в ночь. Иногда начинало казаться, будто все ночи в Мирквуде похожи одна на другую. А когда во мраке разползался по мостовым туман, это впечатление еще больше усиливалось.
Этим вечером дождя не было, хотя туман и окутывал ноги. И призрачный свет редких фонарей только добавлял ему некоей таинственности. Погулять в такую погоду любили либо романтики, либо преступники. Остальные предпочитали более теплые места, особенно если там было вдоволь развлечений.
Одним из таких мест и был клуб "Лунная тень". Не известно, кто и когда придумал такое название, но действительно неоновую голубую вывеску частенько ночами окутывал лунный свет. Разумеется, когда Луна появлялась на небе, но тучи Мирквуда ее особенно не жаловали. Вот и этой ночью плотные облака скрывали звезды, и лунный свет заменялся неоновым.
Если пройти через довольно-таки обшарпанную дверь, то посетители оказываются внутри большого зала. Слева стоит сцена, на которой периодически то поют, то танцуют, причем количество одежды на танцовщицах уменьшается по мере того, как проходит ночь. Прямо впереди длинная барная стойка, за которой стоит Угрюмый Уилли. На вид ему лет сорок, но кажется, будто он стоит здесь целую вечность, с момента создания клуба.
Сегодня многие столики заняты, хотя ночь только началась, и посетители еще придут. А пока их развлекает смазливая певичка у микрофона, да пара официанток, снующих между столиками и разносящих выпивку. Впрочем, в "Лунном свете" шумно. Не так, как во многих других клубах, но и тихим это место не назовешь. А если приглядеться, то в углу, между баром и сценой, можно увидеть высокого громилу - залог того, что любая драка будет бытро прекращена, а нарушители спокойствия окажутся на улице.
Таким был "Лунный свет" и этой ночью.

Сообщение отредактировал Mayflower - 4-08-2006, 12:52

Слышишь, слышишь меня? Я к тебе обращаюсь, святоша. Если ты, гад, есть на небесах, если ты видишь это всё - ну так сделай же хоть что-нибудь.
Марта перетянула голову мокрым полотенцем, но оно моментально высохло и пришлось его скинуть.
Наверное у меня жар. Этого не хватало, да, мне для полного счастья не хватало идиотской лихорадки!
Закурить. Встать с разбитого кресла, прошлёпать в одном тапочке на кухню, забраться в холодильник и обнаружить, что пива нет. Виски в ящике нет тоже. Водки на донышке, не хватит даже на глоток. А, чёрт с ним... Хоть полглотка... В этом доме невозможно жить - здесь нет выпивки, всё обыскала, но здесь так же пусто, как и вчера - почему всякая дрянь, типа голосов и пыли, появляется сама по себе, а хорошие вещи, типа сигарет и виски - никогда сами по себене заводятся?
Голоса, голоса, голоса - чего-то требуют, о чём-то молят. Как их много, господи, где ты набрал столько добровольцев-садистов, чтобы мучить меня? Или это грешники отрабатывают свой срок в этом аду?
Марта криво ухмыльнулась, щелчком отправила окурок в пепельницу и чиркнула спичкой, закуривая следующую сигарету. Голоса стали сильнее, Марту опрокинуло на грязный пол и она взвыла от боли. Ничего кроме голосов не существовало внутри неё, мысли с трудом пробивались через толщу чужих криков.
А вот и тройка пик, которую я искала днём. Под шкафом, господи, грязищи-то... Убрать бы надо, а то даже тараканы сбежали, поговорить не с кем. И сигаета была последняя, чёрт, чёрт.
Голоса отступили, Марта шатаясь поднялась с пола на четвереньки и потрясла головой.
Надо что-то делать. Надо доползти до Лунного Света, разумеется, что ты ещё можешь сделать, калоша старая! Быстро взяла себя в руки, пока у голосов перерыв и побежала в кабак!
Марта поднялась, уцепившись за шкаф и тот со скрипом начал крениться. Чёрт, этого не хватало. Пронесло, да. Мог бы на меня, а так только на стул. Теперь у меня нет стула, какая ужасная потеря. Невосполнимая прямо таки.
Проломив ногой заднюю стенку шкафа Марта вытянула из образовавшейся дыры свитер и джинсы, наспех оделась и влезла в шлёпанцы. Дверь закрывать не стала, как обычно, кроме её боли брать у неё нечего, а боль её всегда с ней, да и что-то не видно очереди желающих послушать вопли в голове.
На улицу, в туман. Господи, лечь бы на асфальт, чтобы туман укрыл с головой, и уснуть спокойно. Навсегда.
Голоса усилились и Марта побежала по улице. Крики подгоняли, и Марта бежала, пока не загорелись лёгкие и в боку не закололо. Ад, это ад. Это мой личный, персональный ад. Может лечь опять в психушку? Там хоть кололи сонную дрянь и кормили бесплатно... Да, но не давали выпить. Чёрта с два.
Потянуть на себя двери, войти в кабак, кивнуть кому-то там в углу, кто кивнул ей и к стойке, к стойке.
- Уилли, малыш. Тебе нужен хладный труп сегодня? Нет? Тогда налей. Налей, милый. И пачку сигарет, дорогуша.
Голоса уходили, меняли тембр, шептали теперь. Даже не дождались порции виски, надо же. Может это кричат алкоголики? Может им до смерти хочется выпить? Грешники-алкоголики-садисты. Голоса в голове.
Марта уселась за столик, откинулась на стуле и сделала первый глоток. Голоса почти смолкли, можно было их вовсе не замечать.
- Я наверное скоро поселюсь здесь окончательно. Голосам не нравится Лунный Свет, а мне нравится. Что смотрите, а? Да, это Сумасшедшая Марта снова бормочет какую-то чушь про голоса и наливается виски. А вам-то что? Все вы неудачники, раз сидите здесь со мной, на одном гектаре. Все вы обречены, мои ангелочки. Все обречены...

Миранда шла по улице. Сгустившиеся тени нашептывали мрачные мысли, впрочем, девушка и сама была почти тенью: съежившаяся, обхватившая себя руками за плечи фигурка в сером плаще с глубоким капюшоном, из-под которого виднеются пряди волос трудноразличимого в тусклом свете фонарей цвета. Ноги в мягких черных кроссовках ступают практически бесшумно.
Подробности недавнего сна снова и снова прокручивались в голове.
Если только это не бред. Миранде так нужно было подтверждение того, что все это не бред, не больное воображение впечатлительной личности, как ей пытались внушить ранее, когда она была более доверчива и не боялась облекать свои чувства в слова. Хотя бы намек. Но все воспоминания или, как пытались убедить доброжелатели, фантазии были покрыты туманом, подобным тому, что стелился сейчас вдоль дороги. Но все же девушка верила, что когда-то у нее была совершенно иная жизнь. Миранда верила до тех пор, пока хоть сколько-нибудь значимые для нее люди не начинали ее разубеждать. Тогда уже хотелось поверить им, поверить в свою нормальность, в свою способность просто жить. Но от этих попыток поверить делалось еще тоскливее. А потому, чем старше становилась Миранда, тем больше замыкалась в себе.
И вот теперь этот сон. Расскажи она о нем кому-нибудь, этот кто-то мысленно покрутил бы пальцем у виска, возможно, пожалел бы, посоветовал не заморачиваться, или в худшем случае – обратиться за помощью. Но в жизни Миранды давно не осталось тех, с кем она захотела бы поделиться чем-то даже не столь личным. Возвращать Миранду в действительность было некому, и ноги сами несли ее к цели. Не быстро, но и не медленно.
На первый взгляд поставленная перед ней задача была весьма проста: надо только прийти в клуб, посмотреть на этих людей. Может, придется заговорить. Хотя перспектива возможного общения не привлекала Миранду. Будь ее воля, она бы вообще не говорила. Никогда.
Вот он, «Лунный свет». Войдя, Миранда по привычке направилась в самый дальний закуток, но остановилась. Не сегодня. Сейчас ей нужно место с хорошим обзором. Усевшись за столик, откуда была видна и дверь и стойка бара, Миранда заказала коктейль. Плащ пришлось снять. Сидеть в надвинутом чуть ли не до кончика носа капюшоне – только внимание привлекать. Единственной защитой от посторонних глаз осталась длинная челка, спадающая на лицо. И откуда только это болезненное, столь мешающее в жизни желание спрятаться, не видеть, не сталкиваться взглядами? Это паранойя, ведь каждый занят своим делом, кто станет смотреть на нее, такую обычную, в непримечательной рубашке, джинсах, без тени косметики. Мимо такой трижды пройдешь – не заметишь.
На столике перед Мирандой появился бокал. Погрузившись в себя, девушка и не заметила, когда это произошло. Возник ли ее заказ из воздуха или, быть может, официантка была невидимкой?
Девушка приказала себе сосредоточиться. Сегодня ей никак нельзя отгораживаться от мира, от этого зависит ее дальнейшая жизнь. Только и всего. Миранда принялась украдкой оглядывать посетителей.

Интересно, сегодняшний мой собеседник доберется до места встречи или же его неподвижное тело кто-то обнаружит у входа? Жизнь - непредсказуемая штука, особенно если она принадлежит простому смертному...
Засунув руки в карманы темных джинс, Шарль неторопливым размашистым шагом подошел к "Лунному свету". Ночка что надо - туман добавляет колориту всему происходящему. Ну-с, что тут у нас? Недоверчиво осмотрев улицу перед клубом, фразцуз убедился, что территория не оцеплена полицейскими, на тротуаре не валяется ничьих трупов, вокруг не толпится обеспокоенный народ. Ну надо же... Что ж, тем лучше. Или хуже? Увидим. Хмыкнув, Коринье отворил дверь клуба и, замерев у порога, окинул помещение взглядом. Что-то многовато сегодня народу. Неужели тайна выманила сегодня их всех из дому? Лениво скользвнув взглядом по знакомой фигуре, Шарль едва слышно хмыкнул. Марта как всегда прожигала жизнь и деньги, которые непонятно откуда у нее брались. Но сегодня не время для пространных бесед с ненормальной. Уже двигаясь по направлению к намеченному столику его взгляд нашел еще одну знакомую фигурку. Как всегда, в самом дальнем уголке. Не уточняя - заметила ли его Миранда или нет, Коринье отвел от нее глаза и уселся за столик. Сегодня ни на что и ни на кого другого не было времени. Назначенная встреча целиком завладела воображением человека, ожидавшего от нее... Чего-то? То, что разговор, если он состоится, не пройдет даром - это было очевидно. Вопрос был в том, что именно даст эта встреча.

Батлер вышел из бара, провожаемый удивленным взглядом официантки и равнодушным – хозяина.
- Эй, мужик, тебе ничего не нужно?
Батлер повернул голову на оклик и устало посмотрел на парня, обратившегося к нему. Самый обычный, невысокий, неброско одетый, в меру опрятный – сразу видно, не бродяга, не попрошайка. Вот только взгляд… Взгляд хищника, дьявола, выискивающего грешника, чтобы предложить тому продать душу…
- Отвали.
- Не, мужик, в натуре – я же вижу! Тебе хреново, мужик, у тебя взгляд… Ну, как у мертвеца, в натуре! Как будто весь этот город – большой, серый, пустой сраный склеп. И знаешь что, мужик, так оно и есть! - продолжая говорить, парень сдвинулся с места, быстрым шагом догнал Батлера и положил ему руку на плечо, привстал на цыпочки и, широко раскрыв глаза, прошептал в ухо, - Но тебе повезло, мужик, потому что я знаю выход из этого склепа…
Батлер резко остановился и движением плеча стряхнул руку парня.
- Я сказал, отвали! – голос прозвучал резко и зло, но парень, хоть и сделал шаг назад, не ушел.
- Да брось, мужик! Я беру совсем недорого, всего двести баксов! Подумай сам – всего двести паршивых баксов – и ты покинешь этот чертов сраный склеп с его драными мертвецами!
Он смотрел Батлеру прямо в глаза, тусклый свет фонаря, бросал бледный свет на его лицо, отчего глаза казались лужами черноты в глазных впадинах. Он был уверен, этот торговец душами, что нашел свою новую жертву. И на миг Батлеру показалось, что дьявол говорит правду. Что нужно всего лишь отдать такую дешевую вещь, как душа – и взамен получить исполнение желания. Так просто… Как почувствовав его колебание, в черных лужах блеснуло торжество.
- Ну?..
Батлер ударил, без замаха, резко, сильно. Кулак с едва слышным хрустом вошел в лицо парню, отшвырнув его назад, из перемолотого носа потекла кровь, черная в этом призрачном свете, но тот устоял. В его руке, до этого прятавшейся в кармане куртки, с сухим щелчком появилось лезвие ножа.
- Ах ты, с..ка! – одновременно с гундосыми звуками лезвие достаточно умело метнулось к его животу, намереваясь воткнуться под ребра. Пол-шага назад, поворот туловища… Нож проходит близко, но – мимо, и тут же вылетает из руки, выбитый умелым ударом, и почти сразу же – хрустит, ломаясь, кость. Дикий вопль рвет ночную тишину – но вскоре глохнет, увязает в наползающем тумане.
Наконец Батлер остановился и быстро, не переводя дыхания, огляделся. Никого. Отдышался. Черт побери, что на него нашло? Сколько он видел их, мелких шестерок, сбывающих свое ядовитое зелье возле баров, дискотек, кинотеатров? Так что же случилось сейчас?
Немного впереди вспыхнул голубой неон какой-то вывески. «Лунный свет»… Он не был здесь раньше, и не слышал об этом месте, но какое это имело значение? Батлер направился к клубу и вошел в разноцветный шумящий сумрак зала. Не без труда нашел свободный столик и опустился на стул. Огляделся – это уже стало привычкой. Но нет, сейчас их не было. Но они придут. И очень даже может быть, что с ними будет тот торговец наркотой… Батлер вздрогнул. Понимание произошедшего обрушилось на него, как выстрел из дробовика в упор. Все оказалось так просто… Он испугался.

Голоса шептали почти неслышно, и Марта расслабилась. Вытянула сигарету в пальцах, закинула ногу на ногу и, покачивая полусвалившимся шлёпанцем, разглядывала посетителей. О каждом из них ей находилось что сказать, ведь Марта была здесь завсегдатаем и знала почти всех посетителей, и уж точно большинство посетителей знало если не её саму, так хотя бы о ней. Марта откровенно безумна, это редкость в наше время - нынче психи стараются выглядеть не более чем оригинальными, но никак не раскрывают свою истинную сущность.
- Милая мышка, Мирандочка... Ты похожа на тень, ты извела всю краску с себя на свои картины, ты наверное ждёшь, что появится кто-то, кто раскрасит ярким твою жизнь и тебя саму, но никто не придёт, крошка, никто не придёт. Послушай меня, - Марта сидела далеко от Миранды и говорила вполголоса, да ещё и не выпуская сигареты из губ, но ей казалось, что она ведёт диалог с художницей, - допивай эту дрянь, что ты там заказала и уезжай отсюда... Нет, сначала сожги дотла этот город, а потом уезжай, это будет твоя лучшая картина, мышонок... Сколько там бишь тебе лет? Двадцать? Двадцать два? При некотором усердии с моей стороны ты вполне могла бы быть моей дочерью, если бы только Сумасшедшая Марта свихнулась настолько, что завела бы ребёнка...
Марта хрипло засмеялась, чем кажется, напугала какого-то студентика, сидящего неподалёку. Мысли пошли по привычному кругу: если бы в юности Марта не жаловалась на голоса, а немного потерпела, то её не упекли бы в психушку, и она вполне успела бы выскочить замуж за того красавца с соседней улицы, который подбивал к ней клинья, но, вот гад, только до тех пор, пока не узнал, что Марта безумна…
- Шарль, милый мальчик, что же, сегодня ты не будешь со мной говорить о вечном? Ты умница и обаятелен, твой единственный недостаток – это возраст… Ты ещё кажется так юн… Впрочем и от этого недостатка ты избавишься довольно скоро. Так кто сидит в твоей голове, а? Кто там на самом деле, дорогуша, не обманывай Марту?.. О, ты так однообразно одеваешься, миленький. Про-осто жуть!
Марта протянула это «о» жеманно, как это делала её мать давным-давно, когда Шарля ещё наверное и в проекте не было. Это «про-осто жуть!» могла бы говорить пустоголовая кукла.
- Так однообразно… Впрочем кто бы говорил, посмотри на себя, Марта.
Впрочем на себя Марта смотреть не стала – она вцепилась взглядом в вошедшего мужчину. Кажется чуть помоложе её самой, а может и ровесник, вполне себе ничего, похож на военного, но это не главное. Главное, что он безумен.
А безумцев Марта вычисляла сразу, каким-то внутренним чутьём, что было совсем не трудно, психи даже пахнут сумасшествием, да и можно ли найти в Мирквуде хоть одного нормального? Каждый со своим выводком тараканов, что Шарль, что Изабель.
Женщина замяла окурок в пепельнице и прищурилась. Психи должны держаться вместе, точно. Ну что сидишь, калоша старая, фас!
Марта поднялась и со стаканом в одной руке (не расплескать!) и сигаретой в другой (не уронить!) по дуге переместилась к столику, за который сел мужчина.
- Привет, красавчик, можно сесть?
Не дожидаясь ответа Марта уселась, помахала сигаретой и заговорила, не давая себя перебить:
- Закурить не найдётся, а, собачник? Ох, бедный, какой ты грустный, что у тебя случилось, а? Не бойся, меня зовут Марта, меня тут все знают, - женщина махнула сигаретой вбок, показывая кто это все, - Тебе нужно отдохнуть, у тебя усталый вид, да-да, тебе нужно расслабиться, а о цене договоримся, что скажешь, а? Как тебя зовут, дорогуша?

Зрелый мужчина, франтовато одетый, при шляпе, плаще, перчатках и трости вошел в заведение "Лунный свет" и осмотрелся. Уголки его губ, зажимающих кубинскую сигару, брезгливо загнулись вниз. Человек слегка приподнял подбородок, чтобы надвинутая на глаза шляпа дала достаточный обзор холодным серым глазам, прятавшимся за стеклами очков с прямоугольными линзами. Взгляд быстро и цепко осмотрел все заведение и только тогда посетитель двинулся от порога сдержанным, экономящим движения шагом.
Молча, он приблизился к столу, за которым сидел искомый молодой человек и спросил уверенным, голосом с легкой хрипотцой.
- Вы тот, кто называет себя Шарлем Коринье? Мое имя Френк Хиггенс и я уполномочен проводить вас к мистеру Булкоксу. Идемте. - Не терпящим возражений тоном сказал он и потушил сигару в переполненной пепельнице на столе.

Бетховен, увертюра "Эгмонт". Чарующие звуки музыки, старый брют с превосходным букетом и убаюкивающая безмятежность.
Старый промышленник Булкокс предавался блаженству в салоне "Бентли", отгороженный стеклами от всего внешнего мира. У него ныла поясница - следствие сырой погоды и неурочных прогулок. В такое время совершать моцион можно только в оранжерее, а еще лучше лежать с грелкой в постели и почитывать старину Байрона.
Однако причины, по которым старый человек нарушил распорядок дня не позволяли ему оставаться дома. Все дело в том, что Майкрофт не верил в бога. Он не верил ни в бога, ни в дьявола, а меж тем часы отсчитывали последние годы его жизни, и магнат желал знать, что ждет его там за чертой. Именно поэтому он искал долгие годы, именно поэтому принял приглашение и явился, именно поэтому терпел боль в пояснице. Однако для того, чтобы получить искомое, совсем не требовалось порочить репутацию появлением в клоаке. Все за богача сделает Френки, он не подведет, он хороший мальчик.
Майкрофт Булкокс пригубил вино и глубоко вздохнул, покачиваясь на волнах волшебной музыки.

"Дождливый денёк и вечер не лучше", - взгляд на небо. "Интересно, у них так всегда? А разговоры с самим собой не очень хороший признак, Макс, не очень. Но писатель и должен быть немного безумным, нет?" Несмотря на подобные громкие заявления, Макс Ворман себя безумным не считал, отнюдь. Другие, возможно, считали его и не совсем нормальным, но, право, кто в нашем спятившем мире может чётко провести грань между нормой и отклонением?
Он сбежал по ступенькам вниз и ещё раз сверился с картой. Идти минут пятнадцать, - подумал он. Впрочем, в этом городишке всё близко.
Несколькими минутами раньше он попросил у портье телефонный справочник Мирквуда и списал оттуда адрес клуба "Лунный свет", куда и направлялся сейчас.
Его внутренний голос всё никак не мог угомониться. "Зачем ты в это ввязываешься? Я не ввязываюсь, я хочу узнать побольше. Зачем? Книга, моя книга. Ты решил впутаться в это дело из-за паршивого гонорара за какую-то книгу? Ну, не совсем. Любопытство погубит тебя, Макс Ворман," – сказал он себе, останавливаясь возле входа с вывеской над ним. «Лунный свет». Неподалёку отсюда убили того старика. Перед глазами невольно встала очень яркая картинка, эхо событий, которые он видел недавно. Падающее тело и… Макс тряхнул головой. Не думай об этом. Это не твоё дело. Ты писатель – вот, это отличный сюжет. Он толкнул дверь и оказался внутри клуба.

Сообщение отредактировал Sovereign - 1-08-2006, 13:27

Лениво глядя на певицу с обнаженными плечами в данный момент плавно двигающуюся по сцене, Шарль размышлял. Что он знает о человеке, которого сейчас ожидает? Богатый, влиятельный. Сдержанный, чопорный? Когда их познакомили друг с другом совершенно не было времени на то, что бы каждый из них мог понять о другом. Что ищет этот пожилой магнат? Чего он хочет от жизни? В любом случае, в его ситуации все тщетно.
- Вы тот, кто называет себя Шарлем Коринье?
Шарль поднял глаза на подошедшего, представившегося как Френк Хиггенс и утвердительно кивнул. Можно было предполагать, что он так поступит - для этого клуба было бы слишком много чести. Такие шишки как Булкокс предпочитают посещать иные заведения... Интересно, а кто из нас назначил встречу здесь? Уж точно не я. Молча поднявшись, Коринье последовал за своим провожатым - он ничего еще не заказывал, следовательно мог покинуть клуб беспрепятственно.

Роскошный автомобиль, влажно поблескивавший полированными боками сквозь туман, стоял перед клубом.
- Мое почтение, мсье. - уважительное обращение прозвучало вежливо, но без подобстрастия. Шарль вслушался в звуки классической музыки и едва заметно улыбнулся. - У вас тонкий вкус. Хотя, если брать во внимание тему нашей встречи, ей бы больше подошла музыка Гуно.
Люди гибнут за металл... Да, Мефистофель, ты прав. Люди настолько презренны, что растрачивают себя на эти мелочи, когда при желании могли бы получить гораздо больше...

- Ты можешь начать свою жизнь сначала. Ты можешь отбросить прочь прошлое и начать все с белого листа. - повторял шепотом себе Тиль, кромсая ножом картон. - Ты способен на гораздо более серьезные вещи, чем упаковка товара. И ты это знаешь. И для этого тебе необязательно вспоминать то, что было раньше.

Но в глубине души Тиль понимал, что ошибается. Возвращение памяти было необходимо ему, как воздух. Потому что сколько бы он не убегал от обрывков воспоминаний - они все равно его настигали, когда он брал в руки карандаш и бумагу. Тиль не был слабым человеком. Он был уверен, что в прошлой жизни ему довелось пережить немало бед, в которых как раз и формируется человеческий характер. Поэтому парень еще сохранял способность рассуждать здраво.

"Прошел год, а я еще так ничего о себе и не узнал. Я не могу смириться с утерей памяти, но продолжать дальнейшие бесплодные попытки что-то выяснить - тоже не выход. Я даю себе две недели на то, чтобы за что-то зацепиться. Если мне это не удастся - я сделаю все, чтобы забыть о том, что у меня когда-то была другая жизнь." - принял решение Тиль.

Его рабочий день кончался, а впереди был вечер. И на этот раз парень собирался провести его не в своей каморке, а где-нибудь там, где было побольше разных людей, которые могли бы пробудить в его памяти хоть какие-нибудь воспоминания.

Через полчаса он уже шел уверенной походкой по узким улочкам, обходя лужи, по направлению к "Лунной тени". На нем были видавшие виды джинсы светло-синего цвета, черный бадлон и старые остроносые ботинки. Светлые волосы средней длины были мокрыми от капель дождя.

Батлер, нахмурившись, сидел за столиком, вперив помутневший от бессонницы взгляд красноватых глаз в его не слишком чистую поверхность. Произошедшее напомнило ему, что с его приездом сюда ничего не изменилось. Странно, подумалось ему, что не они, время от времени появляющиеся рядом напомнили об этом, а тот ублюдок, продающий наркотики. Он вдруг скривил губы в усмешке, не отдавая себе отчета, насколько дико она у него получилась. Забавно… Он всегда называл их – они, хоть это и отдавало дешевым фильмом ужасов. Не галлюцинации, не видения, ни глюки… Они. За одним единственным исключением. Его он называл просто – Пес. Он и был псом, большим, черным, с желтыми глазами. От его присутствия всегда становилось не по себе, как будто он знал что-то и ждал этого. Батлер оторвал взгляд от крышки стола и снова, в который уже раз за вечер, кинул его по сторонам. Никого… Заметившая его движение официантка сделала было шаг к его столику, но он покачал головой и официантка, равнодушно дернув плечом, поспешила к другому клиенту.
На глаза наползла пелена и Батлер поднес к ним руки, прижав ладони к глазницам. Иногда ему казалось, что бессонница – проклятье хуже, чем они. Постоянное противостояние с… с… как это назвать то? С тем, что произошло с ним, слова безумие и сумасшествие он тоже никогда не применял к себе, изо всех сил цепляясь за веру, что он не псих, забирало бездну сил, а он был практически лишен возможности их восстановить. Приходилось жрать таблетки в таких количествах, что он, наверное, стал наркоманом. Таблетки… Наркотики… Торговцы наркотиками, такие, как тот ублюдок… Мысли собирались пойти на второй круг, но в этот момент сквозь шум, наполнявший зал, послышались шаги, направляющиеся к его столику и чей-то хриплый голос произнес:
- Привет, красавчик, можно сесть?
В нос едва заметно в этой атмосфере пахнуло сигаретным дымом, Батлер поспешно протер глаза и увидел садящуюся к нему за столик женщину. «А ведь могла быть красавицей» - подумал он, переведя взгляд со стакана в одной руке на сигарету в другой. Этой мгновенной паузы женщине хватило, чтобы заговорить, и, нельзя сказать, чтобы ее слова удивили Стивена.
- Закурить не найдётся, а, собачник? Ох, бедный, какой ты грустный, что у тебя случилось, а? Не бойся, меня зовут Марта, меня тут все знают. Тебе нужно отдохнуть, у тебя усталый вид, да-да, тебе нужно расслабиться, а о цене договоримся, что скажешь, а? Как тебя зовут, дорогуша?
Батлер стиснул зубы. Как же он изменился, если те, кто раньше старались скрыться с глаз долой, стоило им, ему с напарником, появиться, сейчас липнут к нему, как мухи… Торговец наркотой, теперь проститутка…
- Отвали, шлюха, - почти один в один повторил он фразу, сказанную раньше. – Мне от тебя ничего не надо, так что убирайся.

- Поверьте, мой мальчик, - устало проговорил магнат, - без презренного металла вы и ваша жизнь не значат ничего. А перед смертью и металл превращается в ничто. - Булкокс взглянул на Шарля в проем слегка опущенного стекла, - Это к слову о Гуно. Присаживайтесь, молодой человек, Френки, помоги ему.
И тонированное стекло вновь поднялось, скрыв лицо старика.
- Прошу, - недавний знакомец Френк Хиггенс открыл перед юношей дверь в салон и держал ее пока Шарль не сел.
После этого, захлопнув дверцу, он уселся на водительское место, обернулся к непрозрачной перегородке между передними сиденьями и задними и отодвинул небольшую пластину, отчего ему тут же стало слышно все, что происходило внутри. Пассажиры же салона этого не видели, ибо второй непрозрачный, зато пропускающий звук слой перегородки надежно скрывал слушателя от посторонних глаз. Из бардачка Френк достал крупнокалиберный пистолет с глушителем и положил его на колени. На этом свои приготовления он счел законченными и затих, прислушиваясь.
Майкрофт дождался своего визави, пока он усядется в большом салоне лимузина напротив, и с минуту помолчал не открывая глаз, будто заслушавшись музыкой. Френку надо время на то, чтобы снова взять ситуацию под контроль. Старый магнат не был фанатом абсолютной безопасности, но предосторожности никогда не бывают лишними. Последние годы своей жизни он не был намерен дарить никому.
- Итак, юноша, я полагаю, вы уже задумались о цене ваших сведений. Если это так, то назовите ее, а позже, услышав, что вы имеете мне сказать, я решу, стоят ли ваши знания того. Кстати угощайтесь, - старик кивнул на откупоренную бутылку брюта и пустой бокал.

Сообщение отредактировал Мышара - 3-08-2006, 10:08

О, да он весьма проницателен? Это логично - без этого вряд ли он бы смог стать тем, кем стал.
Устроившись на мягком сидении, Шарль с мимолетной улыбкой внимательно взглянул на лицо своего влиятельного собеседника. Не нарушая его молчания, Коринье изучал Булкокса, пока тот сидел с закрытыми глазами, целиком погрузившись в льющуюся мелодию. Он привык к власти. Это хорошо. Нет ничего хуже этих вечно растерянных хлюпиков, пресмыкающихся перед любыми препятствиями и невзгодами, готовых целовать ноги бесхребетному ничтожеству...
- Итак, юноша, я полагаю, вы уже задумались о цене ваших сведений. Если это так, то назовите ее, а позже, услышав, что вы имеете мне сказать, я решу, стоят ли ваши знания того. Кстати угощайтесь.
Скользнув взглядом по бутылке дорогого вина, француз вновь едва заметно улыбнулся и кивнул в знак благодарности, но, тем не менее, не сделал и попытки налить себе изысканного напитка. Сейчас он не хотел отвлекаться на посторонние вещи - разговор обещал быть очень интересным и очень серьезным.
- Прошу меня простить, но мне кажется, что вы неверно поняли подтекст моих слов. - Шарль смотрел в глаза сидящего напротив человека и неторопливо развивал свою мысль. - Меня не интересует презренный металл, который вы столь точно охарактеризовали - я знаю, что он превращается в ничто не только перед смертью. Есть гораздо более ценные материи, при понимании которых желтый металл является всего лишь средством, а не целью.
Короткая пауза, как логическое завершение прелюдии разговора и время для осмысления сказанного. Откинувшись на спинку сиденья, Шарль продолжил:
- Я не собираюсь назначать никакой цены за свои слова. Я пришел не за этим. То, что вас интересует я расскажу так, но сперва я хочу знать что же именно вас интересует. Я понимаю, что вы ищете знания. Во время нашей мимолетной встречи на том приеме вы, кажется, интересовались...
Вновь он сделал паузу и пристально посмотрел на магната, давая возможность тому самому продолжить неоконченную фразу.

- Дорогой мой мальчик, - вздохнул Майкрофт, прилаживая поудобней поясницу, - что такое цель, когда нет средства? Мираж, химера, пыль. Что нам за дело до чудесного напитка, если мы не имеем рта? Что за волнение может доставить музыка, если у нас нет ушей? Что даст прекрасная цель, если на ее реализацию нет денег? Вы юны и импульсивны, милый юноша, вы отрицаете деньги, потому что так модно, а если взглянуть на вопрос без прикрас, остается лишь факт: без этого средства большинство целей недостижимы и как бы вы ни презирали этот металл, вы вынуждены стремиться к нему, получать и тратить. И только перед смертью вам дано будет понять и принять то, что вскорости вам впервые деньги будут не нужны и не пригодятся больше никогда.
Ну что ж, коль уж вы решили заняться благотворительностью, - магнат хрустнул пальцами, - в таком случае я был бы рад узнать, что вам есть чем поделиться со мной касательно... ангелов. Мне важны не мифы, слухи и домыслы, мне важны факты.
Старик взглянул в глаза Шарля своими мутными глазами и затаил дыхание.

Изабель сидела в самом темном углу "Лунного света", поэтому ее вряд ли можно было сразу разглядеть. Но именно это девушку устраивало. Потягивая мартини, она лениво следила за людьми, но пока что никого интересного не заметила. Впрочем, вечер только начинался, а значит, вся ночь еще впереди.
Мартини успел закончится, так что Изабель поднялась на ноги и наконец-то вышла из тени. Мягкий полумрак выхватил ее изящную фигуру, задержался на весьма откровенном декольте и напоследок блеснул на маленьком амулете на шее. Громко стуча каблучками, Изабель напарвилась к бару.
Усевшись а стул, она первым делом закурила. И только после этого повернулась к бармену:
- Мартини.

Вместе с Мышарой

Понимающая улыбка появилась на губах француза.
- Безусловно вы правы - в чем-то. Пожалуй, если у нас будет больше времени я бы с удовольствием порассуждал на тему целей и средств, но сейчас не будем заниматься софистикой. - Коринье закинул ногу на ногу и кивнул. - Да. Касательно ангелов. Речь пойдет именно о фактах, которые столь интересуют вас, и которые так же весьма небезразличны мне. В прошлый раз я вскользь упомянул о том, что есть реальные доказательства их существования - помимо прочей информации, которую мыслящий человек всегда может получить. Но, вновь прошу меня простить, мне было бы любопытно узнать - чем вызван такой интерес к предмету с вашей стороны? Ведь, сколько мне известно (да, в городе обсуждают влиятельных людей) - вы не интересуетесь религией.
Скажет он или нет наконец прямым текстом? Ведь наверняка эти его постоянные упоминания о смерти не случайны...
- Я думаю вам не стоит объяснять, что я стар? В данный момент я нахожусь на той грани, за которой мой металл уже не сможет мне помочь. Это досадно и неприятно. Поверьте, человеку, который ни во что не верит, очень тяжело жить. Однако до сих пор я справлялся, но только до сих пор. Раньше вера не имела для меня практической пользы, теперь же все изменилось. Я хочу знать, что за гранью что-то есть, что меня там что-то ждет или же убедиться в обратном и готовиться кануть в пустоту. Я не верю ни в бога ни в дьявола ни в ангелов, но я хочу, чтобы они существовали. Такая аргументация вас устроит? - Старик поднял седые брови, изучая лицо собеседника.
- О, такая аргументация меня полностью устроит - аргументация умного и рассудительного человека. Хотя и решившего воспользоваться своей рассудительностью столь поздно. - молодой человек словно задумался. - Там за гранью ничто не кончается. Бессмертная душа, человеческая суть - никуда не девается. Как бы казенно это не звучало. В любой церкви первый же проповедник объяснит вам лучше меня - что ждет человека после смерти. Вопрос в другом - на сколько объяснения того проповедника будут близки к истине.
На какой-то миг черты Шарля исказились в маске брезгливости и презрения, но тут же его лицо приобрело обычное выражение чуть отстраненной вежливости. Затем он продолжил:
- Добро, зло... Думаю, не мне вам рассказывать о духовных ценностях. Ангелы существуют, являясь прямым доказательством того, что после смерти есть что-то еще. Сложилось так, что я знаю об их существовании и не нуждаюсь в материальных тому подтверждениях. Но, если они существуют - я должен их увидеть. К сожалению, на данный момент это не возможно. - губы француза сжались, превратившись в тонкую линию. Он явно был недоволен. - Человек, с которым у нас была договоренность и который обещал мне об этих доказательствах рассказать, был убит. Недавно.

Сообщение отредактировал Crystal - 5-08-2006, 9:01

А вот тут Марта оскорбилась. Она конечно не из института благородных девиц, да и по смыслу в общем-то он был прав, но по форме! Ну какой же джентльмен назовёт женщину шлюхой, даже если так оно и есть?!
- Сам дурак, - ответила Марта и указала сигаретой на мужчину, - дурак и не лечишься. Я к тебе со всей душой, а ты ругаешься при даме. Я редко делаю добрые дела, а ты не оставляешь мне шанса даже на это единственное доброе дело. Ну и чёрт с тобой, сиди тут, переживай и жалей сам себя. У тебя отлично получается, красавчик.
И Марта чуть наклонилась к мужчине поближе и заглянула ему в глаза. Те, кто утверждал, что взгляд самой Марты «горел безумием», или какую-то подобную чушь, наверняка врали. Или искренне заблуждались. То есть в приступы, когда голоса словно обретали колючую плоть в её голове, по Марте наверняка было видно, что у неё не все дома, но в обычные дни многие довольно часто принимали её за нормальную. Марта посмотрела на самого мужчину, потом на целый сонм вьющихся вокруг него мыслей, потом на его отражение в воздухе, потом перевела взгляд в пустоту и сочувственно улыбнулась.
- Прости, миленький, я не знала, что у тебя всё так плохо.
Марта поднялась со стула, взяла стакан со стола, сунула так и не зажжённую сигарету в зубы и подошла к окну. На улице всё темнело, туман змеился, топя в себе редких людей уже по колено и фонари словно висели в воздухе. Пейзаж был завораживающим и казался даже мирным, но Марта знала, что стоит ей сделать шаг за порог Лунного Света (про себя она по привычке называла его «кабак»), как голоса накинутся все разом, словно они притаились у входа и поджидают её. Марта поискала взглядом луну в небе, чтобы повыть, но вспомнила, как в прошлый раз Уилли отругал её за такое поведение. Нет, сердить Уилли себе дороже, больше ни один бармен не наливает ей в долг, хотя она и всегда расплачивается, как только появляются деньги. Наверняка Уилли что-то с этого имеет. Может он показывает её за деньги туристам? Марты хмыкнула – какие к дьяволу туристы в Мирквуде. Нет, Уилли просто добрый человек. Подарить ему что ли цветов? Не принято дарить цветы барменам, но он спишет это на сумасшествие, а не на благодарность, значит можно рискнуть. И никому не будет неловко.
Мимо проскакала официантка – она так смешно передвигается, всем видом давая понять, что торопится, а идёт при этом медленно. Женщина подышала на стекло и нарисовала человечка. Две ручки, две ножки, круглая голова и чёрточка тела, соединяющая все части человечка между собой. Это она. Марта положила раскрытую ладонь на рисунок и резким движением вниз стёрла себя со стекла. Как бы узнать о голосах? У кого бы спросить? Почему такое гадство, почему кроме неё их никто не слышит? Марта прислонилась лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза. Как хочется, чтобы кто-то обнял за плечи и прислонился лбом к её затылку. Как всё надоело… Может всё-таки повыть? Не открывая глаз Марта замурлыкала бессмертную «All blues» Майлза, выводя партию трубы, иногда сбиваясь на партию клавишных.

Макс дождался, пока его глаза привыкли к полумраку и бегло осмотрелся.
Куча свободных столиков, но нет, не в этот раз. Ты же не собираешься сидеть в углу и напиваться в одиночестве? Оставим эту участь завсегдатаям, таким, как тот парень в углу. Либо толком не спит уже неделю, либо пьёт не просыхая. Возможно, и то, и другое. Лохматой «красотке» уже не повезло, так не будем повторять её ошибок. Вместо ответов на вопросы этот тип, пожалуй, съездит ему по зубам.
Он было направился к столику, за которым сидела одинокая девушка в компании полного бокала (надеясь, что годы работы журналистом до решения податься в писатели помогут ему разговорить кого угодно), но…
Вау. Макс вдохнул и выдохнул. Ноги сами понесли его к стойке, по дороге он мысленно стряхнул воображаемые пылинки со своей чёрной рубашки и вот, он уже садится рядом с Девушкой Своей Мечты и говорит: «Позвольте Вас угостить.»

Изабель равнодушно посмотрела на Макса, но ее равнодушие быстро сменилось заинтересованностью. Что-то неуловимо выдавало, что он - приезжий. Разумеется, девушка могла и ошибаться, но все же прав был когда-то отец, говоря, что в Мирквуде все "немного ненормальные". Изабель не знала, чем же можно измерить эту ненормальность, но вот приезжие явно отличались. Впрочем, очень быстро они приспосабливались к жизни в этом городе и становились не отличимы от его жителей... но интересно, этот незнакомец на самом деле приезжий?
- Угостить? Конечно.
Бокал Изабель как раз опустел. И хотя излишнее количество алкоголя явно не входило в ее планы на вечер, отказывать она не хотела.
- Меня зовут Изабель. Изабель Торнворд.

Батлер какое-то время смотрел прямо перед собой, в ту точку пространства, где несколько секунд назад находились глаза этой женщины. Неподвижно и тупо. Затем глубоко вздохнул, снова протер глазницы, проморгался, поставил локти на стол и устало оперся лбом на ладони. Он был рад, что она ушла, у него не было никакого желания или сил разговаривать с ней, а тем паче общаться более близко. Теперь бы самое время забыть о ней. И уйди она просто так, пусть даже назвав его дураком, все было бы просто. Но – на этот раз просто не получилось. Всего одна фраза – и мозг, вместо того, чтобы окутаться туманом усталости, в котором медленно, очень медленно шевелятся мысли, добавил оборотов, даже пелена с глаз уползла. Батлер оторвал лоб от рук и его взгляд стал прежним, острым и цепким – сейчас уже никто бы не принял его за алкоголика.
«…Я не знала, что у тебя все так плохо». Что она имела ввиду? Батлер был убежден, что не его физическое состояние. Но тогда откуда она узнала, как поняла? Он скользнул взглядом по фигуре возле окна и быстро отвернулся, чтобы не встретиться с ней взглядом. От ее взгляда становилось не по себе – не тогда, когда она выговаривалась после его слов, тыча в него сигаретой, тогда это был взгляд обыкновенной пьяной шлюхи, а потом. Когда она заглянула в его глаза. Этот странный взгляд ему что-то напомнил, что-то очень знакомое, что он видел уже не раз, но при попытках вспомнить, что именно, мозг уходил в отказ. Проведя несколько раундов со своей памятью и потерпев техническое поражение, Батлер поднялся со стула и уверенной твердой походкой направился к стойке бара.
Возле стойки было в меру людно, в основном, как показалось Батлеру, это были завсегдатаи сего заведения, из тех, что на короткой ноге с барменом. Они спорили, смеялись, ругались или просто молча тянули свои напитки разного уровня крепости. Батлер подошел к стойке и, встав рядом с парнем в черной рубашке, флиртующем с очаровательной девушкой, жестом подозвал бармена. Тот подошел и вопросительно посмотрел из-под бровей, что придавало его лицу довольно угрюмое выражение, ожидая заказа. Впрочем, Батлера интересовала не выпивка. Он указал рукой в сторону окна и спросил:
- Кто эта женщина?