Фафа ожидала несколько другой ход событий, но раз уж так случилось, значит, того было не миновать. Вместо вконец растерявшегося Глука на помощь пришла ей Аделина - главная поэтесса всех морей и окиянов. Принцесска благодарно улыбнулась, когда девушка помогла ей вытереть тушь.
- Поговорить, вы говорите?И что вы от меня хотите? - мамзель Фафнер чуть не разрыдалась от счастья, так как это был первый её опыт работы со стихами и рифма была вполне сносной. Да что там скромничать - просто идеальной!
Она ожидала от аделины бурной похвалы и с благодарность заранее смотрела на поэтессу.

Юная пиратка действительно была польщена тем, что Фафа вызвалась говорить в стихотворной рифме, и одарила ту доброй улыбкой, посматривая на Глука, тем самым, удостоверяясь, что он не подслушивает. Ее большие глаза заблестели огоньком, и она вновь вернула внимание к Фафнер.
- У меня к Вам предложение, - тихо отозвалась Аделина, и после, прибавила, - Как Вам наше положение? Капитан ушел на дно, что звало его давно. Не оставил он замены, начались в миг перемены. Вы как фаворитка Ляпа... – Лина замолчала, подыскивая мысленно еще одну глупую, несносную рифму, но в голову, как на зло, ничего не приходило, - Мм... чудная, кстати, у вас шляпа. - Закончила поэтесса, невинно улыбаясь, тем самым, смягчая погрешность в своих «стихах». Аделина прекрасно осознала, что такой содержательнейший разговор к концу подойдет только на утро, если не к вечеру следующего дня, с медленным построением "гениальных" рифм, и продолжила уже шепотом но, как выражалась юная пиратка, «белыми стихами».
- Я хочу сказать, принцесса, что Вы – как самый близкий человек бывшему, погибшему капитану вполне можете овладеть его кораблем и назначить допустим, меня к себе в помощники. Оградив этим фактом других, что уже настроили планы в управлении судном. Шхуна по праву должна принадлежать Вам.
Лануэль убрала выбившиеся волнистые пряди непослушных волос и глубоко вздохнула, ожидая реакции Фафы, тогда как ее блестящие глаза, в которых было явно написано «идея!» сливались с темнеющим небом.

Молодой вождь задумался... Ситуация складывалась настолько сложная и запутанная, что заставляла серьезно поразмыслить.. Настолько серьезно, что НеДремлющий даже отвел взгляд от своих наложниц( это совсем непросто сделать, учитывая прелесть последних) и перевел их на своих шаманов...
- Иногда я жалею, что духи не посылают видений и мне, было бы куда проще разобраться, - очень тихо проговорил молодой человек и взглянул на Пальму: Поведай нам, что передали духи через Божественого моего любимца? Может, это позволит нам окончательно решить, чье видение было правильно истолковано.

Пока сознание сэра Уильяма прогуливалась где-то в районе садов нирваны, тело боцмана совершило нечто совершенно возмутительное - оно перевалилось за борт и, развив во время полета вполне приличную скорость, шмякнулось в воду. Только почувствовав, что стало как-то неприятно мокро, сознание решило навестить своего хозяина и, само собой, нашло его в ужаснейшем состоянии - он абсолютно флегматично опускался на дно морское и даже не думал плыть. Сознание запаниковало - еще слишком свежо было воспоминание о печальной судьбе господина Ляпа, который, руководствуясь какими-то своими, одному ему ведомыми соображениями, решил прогуляться в пасть некоей даме по имени (или фамилии?) Прожора. И сознание прекрасно помнило, чем эта прогулка закончилась. Оно не хотело закончить так же. Поэтому оно собрало волю в кулак и предельно вежливо заорало:
-СООООС!!!
Сэр Уильям открыл глаза и очень удивился - вроде бы, только что был на борту, и вот вам пожалуйста, уже почему-то оказался под водой... неужто происки коварных конкурентов? Ах нет, невозможно, это было бы непростительной низостью с их стороны. Положительно, этому должно быть другое объяснение. Как раз когда боцман пришел к этому утешительному выводу, он выплыл на поверхность и удивился еще раз. Корабль был уже далеко. Пока сэр Уильям наслаждался водными процедурами, корабль, подгоняемый попутным ветром и собственной... э... волей, несся на всех парусах вперед, оставив боцмана болтаться в кильватере. Сэр Уильям слегка занервничал. Он попал в весьма щекотливое положение, а щекотливых положений боцман не любил никогда. Он заоборачивался по стонам. Нда, картина могла бы повергнуть в уныние любого - открытое море и стремительно удаляющиеся паруса корабля - но только не славного боцмана-капитана не менее славного судна "Фиг Догонишь!". Здраво рассудив, что море хоть и обширно, но не бескрайне, он решил - надо догонять, поэтому, насвистывая незатейливую зарубежную мелодию а-ля "вода, вода, кругом вода", сэр Уильям поплыл следом за ФиДо.
Долго ли плыл он, коротко ли...эээ кажется, это из другой оперы... Короче, в один далеко не прекрасный миг он увидел плавник. Потом еще один. И еще. В общем, этих плавников набралась целая стая... или стадо? хм, ладно, пускай будет толпа. Плавники эти, как вы уже, наверное, сами догадались, принадлежали ближайшей родне и друзьям приснопамятной госпожи Прожоры. Акулы выстроелись в идеальное каре, и боцман, который, к слову, всегда отличался сообразительностью, понял, что сейчас его будут пробовать на зуб. Этого он допустить никак не мог, посему, собрав волю в кулак, он придал себе максимально возможное ускорение и - о чудо! - на горизонте повился ФиДо! Сэр Уильям со стремительностью и неизбежностью рока приблежался к кораблю. Акулы тоже оказались не лыком шиты и от прыткого боцмана не отставали. Когда они уже нагнали его и самая голодная акула нацелались отхватить от сэра Уильяма приличный кусок, он совершил головокружительный прыжок, мокрой бомбочкой перелетел через борт и свалился аккурат между Аделиной и Фафой, обдав обеих (да и Глука тоже) фонтаном брызг.

У страха глаза велики -- утопающего боцмана преследовали всего два плавника. Правда, для него вполне достаточно было бы и одного -- того, что действительно принадлежал Прожоре. Зато второй принадлежал Иллариону, который стремительно шел на помощь.
При виде сверхъестественного скачка боцмана на палубу потрясенный дельфин поднялся над водой в стойку на хвосте и изрек афоризм, достойный быть записанным:
-- Дело помощи утопающим -- дело рук самих утопающих!
-- В другой раз шустрее буду... -- самокритично буркнула раздосадованная Прожора.

Антонио с удовольствием наблюдал с мостика, что барон после разговора с ним уверенно дошел до Тома. Барон переговорил с Томом, и к немалому удивлению Д'Ортеги, вместе с Томом направился в сторону мостика, вместо, чтобы идти к стоящей около правого борта судовой помпе. Еще большее удивление Штурмана вызвал неожиданный стопор боцмана, и его кульбит за борт, он даже не успел закричать "ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ", как боцман взлетел на палубу, как будто ему в море кто-то придал ускорение в 10g. Окинув взором палубу, он увидел еще одну группу желающих занять вакантное место капитана, а именно наших милых дам, которые решили организовать свою собственную группу, по добыванию этого важного поста. Ладно, пусть ломятся на мостик, а тут я их достойно встречу, и надеюсь, что длинна моей шпаги будет весомым аргументом в споре о том, как должны проходит выборы капитана.

Речь господина де Найфа, обращённая к юнге, вывела того из оцепенения, вызванного тем, что все вокруг словно с ума посходили, намереваясь поголовно, все как один, занять пост капитана. Но более важным в данный момент было то, что наступало время принятия пищи, которая, будучи приготовленной несравненным месье Оливье, могла поуменьшить количество претендентов, путём преждевременного их присоединения к числу безвременно ушедших. Надо добавить, что Рик за время пребывания на шхуне успел выучить пару словечек из langue française, что иногда спасало юнгу от дополнительной порции, а иногда и от части основной. Поэтому он обратился к коку со следующими словами:
– О, mon recherché cuisinier, премного благодарен за сравнение меня с безвременно ушедшим капитаном. Вы находите, что присутствует некоторое сходство, неправда ли? Но смею Вас уверить, maître ès culinaire, бытие памятником вовсе не входит в мои планы, однако вокруг объявилось столько претендентов на капитанское место, что я без зазрения совести снимаю свою скромную кандидатуру, тем самым признавая Ваше несомненное первенство в этом вопросе, – и Рик поклонился, изображая взмахи несуществующей шляпой.
– По поводу же Вашего великодушного предложения, уверяю Вас, je n'ai plus faim, я совсем-совсем не голоден, так что мне будет чрезвычайно достаточно эстетического наслаждения от созерцания Вашего последнего шедевра. Полагаю, он дожидается на камбузе, и мне будет бесконечно приятно доставить его в кубрик для всеобщего наслаждения.
И Рик приготовился последовать за коком на камбуз, или же смиренно ожидать его указаний относительно подносов.

Аделина, которая тем временем нашептывала план своей принцессе, как несомненно-самая-верная-из-всех-самых-верных –фрейлин, ввиду серьезного увлекательного разговора, не заметила совершенного падения боцмана в воду, и такого же волшебного прыжка назад под действием инстинкта самосохранения. Единственное, что не углядела, а почувствовала юная пиратка, так это то, что оказалась вся в брызгах ледяной воды, отлетевших от тела падающего, и что их с Фафой прервали. Она увидела столь же намокшую принцессу, и состроив невинное выражение лица, подумала, что леди Фафнер снова пустится в рыдания. Что ж, это ее второй душ, за сегодня... Хотя нет, в трюме она все же принимала ванну. Лина заулыбалась и поостереглась, что «летящий в прыжке» мог ненароком подслушать их разговор.
- Руками нельзя поменьше махать? – обратилась она к лежащему Серу Уильяму между ними, - И вообще, аккуратней надо летать! Вода между прочим холодная... – Аделина посмотрела на стоящую рядом мамзель Фафу в поисках рифмы, и тут же сообразив, якобы продолжила их разговор, - да... нет, я пока не голодная.
Ветер подхватил волосы девушки, обдавая тело прохладой и она почувствовала, что вся продрогла. Оглядываясь на Глука, Лина снова приблизилась к Фафе, предлагая смыться с палубы куда-нибудь вниз, в кубрик например, где их никто не будет прерывать и подслушивать, но сама после отказалась от этой затеи, решив отстаивать свою точку зрения и место помощника капитана, то есть принцессы.

Пожалуй, если б Крыс не спал, он пришел бы в ужас. Потому как, лишившись постоянной и энергичной поддержки Милорда Рэддиса, Глук потерял всякий интерес к идее по завоеванию капитанства. Точнее – он про нее просто забыл, вдохновленный мыслью о новом открытии. Благополучно сдав с рук на руки поэтессе промокшую Фафу, Глук сначала отступил на шаг (воспитание обязывает молодого человека дать дамам спокойно пообщаться) а потом и вовсе удалиться по-английски – то есть, не прощаясь, не привлекая к себе внимания и преодолевая на цыпочках наиболее опасные участки палубы. В кармане он держал свой ценный трофей – прядь волос, пропитанную неизвестным составом. Пожалуй, он бы не решился на такое хищение, памятуя о страшном оружие, в которое превращалась пилочка для ногтей в руках Фафы, но очень уж удобный случай представился – две девушки, обсуждающие о-о-очень важные дела – это две девушки которые ничего не замечают вокруг.
И Глук-Фасфат, посвистывая, направился дальше, туда, где еще при капитане Ляпе ему был выделен закоулочек для очень важных экспериментов.

А Милорд Рэддис, даже не подозревая под какой угрозой оказались его планы, благополучно посапывал, поводя во сне усами. И снилась ему первая инспекция съестных запасов, после того, как эту разиню Глука выберут, наконец, королем. То есть – капитаном.

Фафе исключительно не нравилась идея "смывания куда-нибудь вниз". Ей вообще не нравилось слово "смывание". За сегодняшний день морской воды было предостаточно. А до этого вода была огненной, что впрочем совсем не облегчало принцесске жизнь. Кроме того, поэтесса представлялась мамзель Фафнер ненадежным помощником. Ну куда это - две женщины, хрупкие и нежные, против того же самого Деда Мушкета?!
Нет, уж лучше Глук. Постойте-ка! А где Глук? Вроде только был тут! Фафа бросила на поэтессу возмущённый взгляд и проговорила скороговоркой:
- Только что стоял здесь Глук! Может это просто глюк?
Принцесса оглянулась и увидела алхимика, бочком этак пробирающимся в какой-то дальний уголочек...
Бамбино упёрла руки в боки и двинулась за ним.
- Куда это вы собрались, уважаемый! Мы же вроде собирались провести экстренное совещание по поводу крыс на корабле в вашей каюте!

-Ох, прошу простить мне мою неловкость, сударыни,- слегка покраснев с досады сказал сэр Уильям, обращаясь к обеим барышням, но при этом косясь на Лину, которая выказала большее неудовольствие, - у меня и в мыслях не было оскорбить столь прелестных особ... Не могу ли я как-нибудь загладить свою вину?
При этом он с некоторым трудом принял вертикальное положение и поклонился дамам. В пояснице у него что-то смачно хрустнуло, так и не разогнувшийся боцман ойкнул и замер, схватившись рукой за спину.
-О, мой радикулит, какая досада, отчего же он вдруг разыгрался, хотелось бы узнать... ах, право, как невовремя...

Что тут сказать? Деда Мушкета, отягощенного большим грузом нерассказанных баек (норматив - три байки в день минимум, а почти двое суток кряду он торчал на гроте, где из собеседников... вообще никого нет), прорвало.

С истории об обороне форта он перекинулся на длинное повествование о качестве пушек и питейных пристрастий литейных дел мастера того прибрежного городка, куда кстати пришелся рассказ о том, как Дед в рамках секретной армейской операции три месяца заведовал таверной, а там...

- Таверной... три месяца... да!!! - о, как прозрение синхронно с концом баек! - Где кок, дери его душу мать?! Капитану дичь!

Увы, концентрация дедушки на том факте, что добытчик пищи для команды суть отец родной суть капитан, за время рассказа растаяла. А вот идея того, что "капитану - дичь!", угнездилась в его кратковременной памяти жестко.

Аделина, обрызганная холодной водой, продолжала недовольно оглядывать себя, успевая слушать боцмана. Девушка все бросала взгляды на принцессу, убеждаясь в том, что леди Фафнер в 2-х шагах, однако, спустя несколько пролетевших в один миг минут, подруги рядом с собой не обнаружила. Лина заметила леди Фафнер, направляющуюся к Глуку, и уже хотела повернуть за ней, не желая терять компаньонку, а тем более, бывшую фаворитку Ляпа. Но что-то остановило юную пиратку, скорее всего вспыхнувшая злоба на принцессу за то, что та предпочла разговоры с алхимиком.
Обозленная, ранимая Аделина повернулась с озадаченным взглядом к Уильяму, исполняющему поклон, сопровождаемый хрустом костей.
Это показалось юной пиратке забавно-мило, однако она сдержала серьезное выражение лица, внимательно выслушивая подошедшего, точнее, подлетевшего.
Дело в том, что еще одной, не заурядной особенностью Лануэль были некие оценочные критерии; все окружающее, будь то действия человека, поступки, слова, даже внешность или повадки, Аделина делила на несколько пунктов. Красиво, изящно, мило, забавно, нелепо, глупо, совсем глупо, разделяя по группам и своим каким-то категориям все происходящее вокруг.
«Загладить вину?» - пронеслось стремительно в мыслях Лины, которая все же подарила виновному мягкую улыбку, повествующую о том, что всю свою накопившуюся в эти минуты злость и сердитость она перекинула временно на леди Фафнер, которая оставила пиратку в одиночестве.
- Извинения принимаются, обида отклоняется, - тот час ответила девушка, - Мм... а как давно Вас спина беспокоит? Может, обратиться к врачу все же стоит... – Аделина попыталась сделать менее обеспокоенный вид, якобы состояние Сера Уильяма волновало ее исключительно как пассажира на судне, однако втревоженные нотки в голосе все же слышались. Быть может от того, что юная пиратка от природы была добрее, чем казалось, или же судьба боцмана ее действительно волновала. Девушка вновь оглянулась на Фафу, словно до сих пор поджидала ее, и вернула взгляд на Уильяма.

Первый этап был проигран. Пока Дороти собиралась с мыслями для ответа, все разбрелись кто куда.
- Нет, и какие-то крысы и хлюпики хотят стать капитанами! Беспредел! - девушка фыркнула и задумалась. Вариант первый - наладить отношения.. не подхалимствовать, не надо! Вариант второй - на пролом.. слушай, внутренний голос, иди ты со своими лосями!
Внезапно Дороти что-то отвлекло. Голова девушки стала дико болеть. Скривившись, гадалка схватила руками за сию важную конечность и помутневшим взглядом уставилась на мачту.
Там кто-то был.
- ААА! - дико вскрикнула девушка. При всем своем антураже с настоящими призраками - а тем более такими - она еще не встречалась.
Дороти зажмурилась, а когда открыла глаза - никаких призраков не было, только удивленные моряки.

-О, сударыня, благодарю за заботу,- тепло сказал сэр Уильям- но я, пожалуй, воздержусь от посещения господина доктора. Я не настолько болен, не стоит отвлекать его, должно быть у него довольно других пациентов, которым требуется более экстренная помощь, неже...
-ААА!- крик Дороти прервал боцмана на полуслове. Он моментально забыл о приступе радикулита и резво кинулся к своей милой гадалке.
-О, мил... миледи, что стряслось,- он схватил Дороти за руки,- вы бледны, вам дурно?

Аделина, взгляд который был прикован к серу Уильяму, внимательно слушала каждое его слово, и какого же было ее огорчение, когда боцмана перебил крик цыганки.
Юная пиратка возмущенно приоткрыла рот, оставшись в ступоре, не до конца понимая, что ее лишили общества и собеседника.
- Спасибо. Пожалуйста. Прекрасно. До свидания, - пробурчала Аделина, не громко, белыми стихами на одном дыхании. Девушка надменно посмотрела на зарождающуюся парочку(как ей казалось) и с недовольной ухмылкой отвернулась. Конечно же, она бы долго отрицала свое душевное состояние в этот момент, повторяя, что жизнь совершенна, однако злость, обида, да и многие другие чувства царили внутри пиратки в тот момент. Девушка пожала плечами, решив не заморачиваться по глупому поводу, и подошла вновь к борту, слегка облокотившись на него. Давно еще, сердце Лины затрепетало при первой встрече с боцманом, который словами, движениями, мимикой пробудил в ней симпатию. С тех пор сер Уильям импонировал Лануэль, а та это явно отрицала в себе, не желая зависеть от кого-либо, хоть и душевно. Для себя девушка осознавала, что эта ее «привязанность» - коротковременная, однако что-то все же привлекало Лину в боцмане, что-то, что засело в мыслях пиратки надолго.
Аделина еще раз скользнув взглядом по Дороти, с вопросом: «что в ней такого очаровывающего?», резво направилась прочь с палубы, мечтая забыться и выкинуть из головы поселившуюся в думах чушь. Девушка мысленно несколько обругала свои поступки и действия, присуждая им самую низкую оценку по всем своим пунктам, стараясь не маяться по напрасну.

Глук обернулся, глядя на приближающуюся к нему Фафу. Великое открытие откладывалось на неопределенное время. Увы…
-Ах, мадмуазель! – Воскликнул Глук-Фасфат, склоняясь в поклоне. – Я лишь старался править тактичность. Ваше высочество так продрогло… Я был уверен, что девушка лучше сумеет позаботиться о ваших нуждах… э-э-э, мы – мужчины, что уж скрывать, ничего не смыслим в тонком искусстве женской красоты. – О том, является ли красота – искусством, и кто должен заботиться о каких-то там нуждах, Глук не имел никакого понятия. Но, разве оно важно? Пылкий взор и искренность в голосе могли смягчить любые глупости. За время, пока он произносил эти фразы, алхимик вполне успел вспомнить, что собирался стать капитаном. А так же, что не далее как сегодня он влюбился в принцесску. А молодым человеком он был постоянным и следовал правилу не менять предмет воздыхания в тот же день, в который влюбился.
-Ах, принцесса, идем те же….
Уйти им опять не дали – жуткий женский крик потряс весь корабль.
-Боже, что случилось?! – А может зря я это – в капитаны? Что то не похоже на спокойную работенку…

- Боже.. там-м.. призрак! Какой-то старичок в повязке! - ошеломленная Дороти моргнула, сгоняя пелену. Быстро взяв себя в руки - как-никак, хладнокровие девушка сумела выработать, пока моряки еще сомневались в ее даре и частенько об этом громко говорили - так вот, придя в себя, Дороти выпрямилась и благодарно взглянула на Уильяма.
- Благодарю вас, сэр, - тепло, но не слишком сказала девушка.
- Боже, что случилось?! - вопросил подоспевший Глук.
- По видимому, у нас на корабле появился самый настоящий призрак непонятного происхождения, и, к тому же, способный заставлять одаренных впадать в крайне неприятное сознание - нежелательный астрал. Поэтому у меня была такая реакция.. за которую я прошу прощения, - Дороти мило потупилась, но тут же снова подняла взгляд. Признаваться в том, что он бывал тут и раньше - просто давно о себе не давал знать и никогда так злобно не обращался с гадалкой - ей не хотелось. Мало ли что.

- ААА! – над палубой раздался дикий крик.
Это была Дороти. Её крик был настолько силен и неожидан, что заставил каждого обратить на нее внимание. Штурман от неожиданности чуть не выпустил из рук штурвал, но быстро взял себя в руки и обратил свой взор в строну крика. К его радости рядом с источником звука находился боцман и о чудо, судовой врач. Это был подходящий момент, чтобы позвать на мостик врача, а с ним заодно и боцмана с Дороти.
- Уважаемый Док, - крикнул с мостика Д'Ортеги, вы не могли бы вместе с нашей дорогой Дороти подняться ко мне на мостик. А вас, уважаемый сэр Уильям, прежде чем вы присоединитесь к нам на мостике, я хочу попросить сходить в каюту бывшего капитана, и взять от туда хорошую бутыль рома.
– Я думаю, что глоток доброго рома не повредит Дороти, - произнес с улыбкой Антонио.

- На камбуз, mon l'adolescent. За подносами. Команда бунтует - наверняка они голодны...

Пару минут спустя
- Так. Подносы - вот. Переносите их потихоньку в столовую, юноша. Да не оброните их по дороге - иначе же я точно решу, что вы ослабли от недоедания. А меня не беспокоить. Я творю.
Де Найф внимательно осмотрел ворону. Грязная неощипанная птица. Надо помыть и избавить от перьев. Или... Как там был тот рецепт "курица в собственном соку"? О, а этот бочок уже немножко начал плесневеть. Сразу и приправа будет. При минимуме затрат.
Господин Оливье, кряхтя, подтащил котел соленой воды и кинул будущую курицу в него. Использование чистой морской воды было его личным изобретением, и кок немало им гордился - можно было не тратиться на соль. Кроме того, вместе с водой из-за борта всегда удавалось зачерпнуть кучу полезных вещей - от водорослей до акульей чешуи...

За этим занятием де Найфа и застал ДМ. Последний успел обежать полкорабля, случайно заехать мушкетом по затылку паре матросов - и при этом ни разу не застыть посреди палубы, предавшись воспоминаниям.

- КОООК!!!

Дед вломился на камбуз, причем явно не за добавкой, и грозно зыркнул не закрытой повязкой зыркалкой на "величайшего повара всех времен и кораблей".

- Мне долго тебя звать надо? Капитану - дичь!!! - и тут он таки узрел "дичь", плавающую в котле, пусть даже и столь экзотичную для морского меню птицу, как ворона, - А, ты уже... вот это по-военному, вот это я понимаю...

- Так. Подносы - вот. Переносите их потихоньку в столовую, юноша. Да не оброните их по дороге - иначе же я точно решу, что вы ослабли от недоедания. А меня не беспокоить. Я творю.
У юнги отлегло от сердца. Ещё пару минут назад в голове вертелись тридцать три и ещё семь возможных способов, как избежать насильственной кормёжки, теперь же ситуация складывалась как нельзя лучше. Кок на этот раз решил не проводить контроль дегустации лично, более того, настолько увлёкся приготовлением нового блюда, что Рик умудрился вместе с подносами прихватить кусок солонины! Юнга устремился на кубрик, по пути получив по темечку дулом от Деда Мушкета, но пулей полетел дальше, чтобы не быть захваченым в плен с последующим выслушиванием порции воспоминаний. Далее же в действие вступал обычный распорядок трапезы, а именно: Рик прошел на корму, где торжественно выгрузил содержимое подносов за борт. Затем проходя к двери в кубрик, использовавшийся в качестве трапезной, вывесил на гвоздике рядом с дверью белую тряпку. Некоторое время назад за спиной кока было условлено, что если тот надзирает за приёмом пищи, у входа вывешивается траурная черная тряпка, серый цвет означал, что команда избавлена от экспериментальной проверки того факта, что человек - существо всеядное, но останется голодной, если же по счастливой случайности удавалось вместо стряпни кока прихватить с камбуза что-то ещё, то на гвоздик вывешивалась праздничная белая тряпочка.
Только Рик взялся за ручку двери и собирался было войти внутрь, как раздался женский крик. Юнга, повернувшись, увидел корабельную гадалку - Дороти, которая в ответ на вопрос Глука стала рассказывать о том что только что увидела призрака-старичка в повязке. Это днём то, при свете солнца! Да, должно быть Дороти всё же была чрезвычайно сильным медиумом, не нуждающимся в подобающей обстановке и настрое, ведь обычным гадалкам и медиумам призраки являются только ночью да при свете свечей. Рассказ Дороти так заинтересовал Рика, что тот как был, со стопкой подносов, на которых лежал кусок солонины, подошёл поближе чтобы лучше слышать.

ОСТРОВ

Пальма, видимо, была сильно озадачена услышанным: она взирала на соплеменников широко открытыим глазами и к концу речи второго шамана даже почесала у основания хохолка. Божественный, наверное, тоже удивился потому как предпочёл перебраться к девушке на коленку и уснуть... чтобы увидеть какие-нибудь уточнения к знакам, конечно! О, как велика мудрость божественного посланца!
- Соплеменники... Если толковать знаки, ниспосланные нам ВеликимБожественнымХомяком, согласно КнигеТайн, то выходит, что к нам из-за моря должны приплыть посланцы богов на морском драконе и привезти великие дары. Как противоречивы бывают знаки... - девушка была удивлена, но это не мешало ей внимательно наблюдать за сном божественного зверя... вдруг Духи вышлют пояснения?..

-Боги тоже разными бывают-язвительно заявил Рёв-Вот,например,бог дождя и ветра Квезакотил?Он-добрый бог?Он ниспосылает с небес нам только бури и грозы,которые терзают наши жилища!Так что лишь Божественный и Вы,о Великий и Мудрейший Вождь,сможете правильно истолковать знамения!Пусть ваше решение не погубит жизни маленьких беззащитных детей и женщин нашего племени!-Рёв со скорбным видом уселся на землю,показывая,что всею душою хотел бы,чтобы этого не случилось.

ОСТРОВ
- О, наимудрейший Вождь! Я совершенно согласна с тем, к чему призывает Рёв: пусть же твое решение не погубит жизни беззащитных детей нашего племени, - откликнулась Крик, коротко глянув на шамана и вновь обратив взгляд на Недремлющего - ты тот, кто самими Богами назван нашим главою, нашим защитником и нашим судьей, лишь в твоих руках достаточно силы, чтобы отвратить от нас ужасную беду, которая постигнет нас в том случае, если мы прогневим таинственных посланцев нашим невниманием!

ОСТРОВ
НеДремлющий очень внимательно выслушал сначала Пальму, а потом добавления обоих шаманов... Выбор предстоял нелегкий - ведь если потом что-то не так, виной всему будет он. Не слишком приятная перспектива, тем более что он ещё молод и не заслужил обычных для вождей уважения и почета, благодаря которым последние вполне могут позволить себе ошибаться достаточно часто. Он же не мог позволить себе просчета в этой ситуации, и, что говорить, это напрягало...
- Итак, - медленно заговорил Вездесущий, - внимание, слушайте мое решение! И не смейте перебивать, пока я закончу. Скажу больше! После окончания моей речи помолчите и обдумайте ее ещё в течение нескольких минут, дабы ваши выводы не были скоропалительны - а следовательно, не верны, - вождь позволил себе небольшую передышку, а потом заговорил, тщательно подбирая слова: Приказ первый! Племя готовится к великому празднику!.. Однако - и это важно - готовится, но праздновать не начинает (а то знаю я их - дай только повод... Потом ведь ни проводить, ни встретить не смогут...). Второе: Отныне и до следующего моего распоряжения на самой высокой пальме будет дежурить ВМорскуюДальГлядящий, чтобы не пропустить самое интересно... Третье: Племя готовиться к войне! Но драться между собой не начинает!.. Будем, таким образом, готовы к любому исходу дела - либо мы будем сначала драться, а потом праздновать, либо сразу праздновать, а заодно покажем духам, что мы очень сильное племя и нам нужно благоволить... - НеДремлющий задумался, прикрыв глаза... Слишком уж непривычно было говорить столь длинные речи.

Внутри у Фафы закипало возмущение. Поэтому она начала вполголоса ругаться, причём ругаться виртуозно...
Видите ли, принцесске не нравилось, когда её планы срывали. А за сегодняшний день планов рухнуло превеликое множество...
Но когда принцесска услышала слова Дороти, то Бамбино невольно перестала ругаться и побелела. Поскольку девушка считала себя как раз-таки "особо одарённой", призрак угрожал и ей. Мамзель Фафнер быстро подскочила к гадалке, проворно хватая ту за руку, и выпалила на едином дыхании:
- Что ты видела? Что?
Похоже, у одарённой и чувственной принцессы начиналась истерика. Она трясла руку Дороти всё сильней и сильней, а глаза горели лихорадочным огнём. Но с головы внезапно спала шляпа, и на секунду девушка отпустила руку Дороти, чтобы нагнуться за непременным атрибутом красоты...

ОСТРОВ

Пальма послушно поразмышляла над сказанным вождём... минуты две, а может даже и три, покосилась на спящего Божественного - он не выражал протестов против такого решения, а его сон был на редкость спокойным.
- Велик и мудр наш вождь! Под твоим руководством нас наверняка ждёт наилучшее будущее. Я в свою очередь выражаю своё восхищение столь мудрым и разумным решением и готова немедленно помочь в его осуществлении. Я могу помочь в организации праздника, а вот в организации подготовки к войне, к сожалению, помочь не могу, - девушка всем своим видом выражала энтузиазм, восхищение и желание помочь любимому вождю.

ОСТРОВ
Крик выслушала Вождя, но не выказала такого же восторга, как Пальма. Напротив, чем больше она осмысляла сказанное, тем больше раздражалась. В глубине души она понимала, что решение было мудрым и позволяло избежать конфликтов, по крайней мере, временно. Но компромисс с РёвомДикогоПопугая отнюдь не входил в планы шаманки. А нарастающее возмущение оттого, что ее мнение не было признано единственно верным, заглушило слабый голосок здравого смысла. Однако что она могла возразить Вождю? По сути он не отклонил ее предложения.
Она метнула в НеДремлющего полный бессильной ярости взгляд, беззвучно шевеля губами. Пусть нервничает. Каждому известно, что если шаман так злобно смотрит на тебя, да еще что-то бормочет себе под нос, то это вовсе не значит, что он желает тебе здоровья.

Жидкость в котле закипела. Де Найф пожевал выловленное перо и, слегка поразмыслив, добавил еще немного "порошка номер шесть".
Покипит еще пару минут - и готово. Чтоб такого на гарнир сообразить? Картофеля?
Кок скривился. С картошкой ему связываться не хотелось. Нет, господин Оливье знал десяток способов её приготовить... только вот закупали картошку три года назад. С тех пор она успел прорасти, вырасти заново, её клубни вновь проросли... кроме того, в неблагоприятных условиях трюмов "ФиДо" выживали сильнейшие. В последний раз, когда кок готовил картошку на гарнир, ему пришлось выдержать серьезный поединок с распоясавшимися пасленовыми.
Деда Мушкета попросить? Нет, все же лучше чего попроще. Например, макароны
Де Найф кивнул. С макаронами было существенно легче - они были уверены в божественной природе кока и охотно приносили ему своих собратьев в жертву.

Через тридцать минут
Готово. Следующим приемом пищи судно обеспечили. Теперь можно и о капитанском посте подумать. Как бы так ...
Господин Оливье задумчиво помешивал в котле поварешкой, пока едкие испарения от порошка номер шесть не расплавили её до черенка. И тут кока осенило
Выборы. Тайное голосование. Надо подкинуть команде такую идею во время полдника. Ради этого я сам заявлюсь в трапезную. Лично

Повар, как это часто с ним бывает, был намертво погружен в.

Во что именно - сам Микхайль Пьетрофф ответить не мог, хотя задумывался неоднократно. За неимением точного ответа он склонялся к тому, что Оливье - скрытый алхимик (способен превратить любой продукт питания в чистый уголь, что тщательно скрывает; готовит непонятно что из совершенно невообразимых компонентов, как и положено алхимикам; воюет с плотоядными растениями, что является опять-таки традиционным занятием алхимиков - при этом знает, где найти плотоядную картошку, что вдовойне странно). А Глук-Фосфат, в свою очередь, скрытый повар - просто потому, что его варева оказываются съедобными (либо выпиваемыми) чаще.

Итак, корабельный кок (скрытый алхимик) был напрочь погружен в. Видимо, творчество, и не будем уточнять, какое. В таком состоянии он был способен не замечать даже богатырский рев ДМа, что вернуло последнео к его размышлениям.

Итак, кок, каким бы он ни был, готовит капитану дичь.

Капитану...

Капитану...

Капитану... СТОП!

Капитан-то концы отдал!

А раз капитан отдал швартовы, команда должна собраться и поговорить. Таки сходка...

Вот на импровизированную сходку дедушка и отправился, удовлетворенно отметив про себя вывешенность белой тряпки в условленном месте (что свидетельствовало о неуклонно повышающемся профессионализме юнги)...

Не имея возможности выместить раздражение и досаду на НеДремлющем (хотя иной раз ей так хотелось... впрочем, не важно), Крик перенесла все свое внимание на сидящего неподалеку конкурента:
- Ну что, Рёв, добился своего? Нашел слабое место нашего дорогого Вождя, который ну никак не может устоять, если перед ним пресмыкаются! Как ты можешь потакать его амбициям? Такое поведение недостойно настоящего служителя духов!
-Нашлась учительница!Иш чего говорит!Я преданно прекланяюсь нашему мудрому вождю,а не пресмыкаюсь и лизоблюдничаю!-фыркнул Рёв-Ты на себя посмотри,шаманка!Ты,кроме того,чтобы видеть бредовые видения после распития священного нектара ничего и не можешь!
- После... распиииитияаа???, - возмущению Крик не было предела, - Да мне не нужны стимуляторы для того, чтобы перенестись в мир духов! Достаточно одного моего желания в любое время дня и ночи, чтобы духи поведали мне свои секреты! А вот как ты с ними общаешься, мне вообще непонятно. Да это просто случайность, если не большая ошибка, если духи говорят с тобой!
-Ошибки-это то,что ты совершаешь на протяжении своей жизни!Кто тебя вообще посвящал в шамана?!Какой дурак это сделал?!Покажите мне его пальцем и я удушу его своими руками!
- Чтооо?! Кааак?! Как!.. Да как только!.. Как только ты посмел окорбить память...моего дорогого учителя! - шаманка едва не задохнулась от такой неслыханной наглости и, будучи не в силах более сдерживаться, влепила обидчику звонкую оплеуху.
-Да как ты смеешь оскорблять подобными жестами оскорблять того,кто был избран духами,чтобы слышать их голоса?!Да я ж тебя...прокляну!На вечное безбрачие!О великие духи,я взываю к вам...
- Можешь бормотать сколько влезет свои заклятия! Мой учитель оберегает меня, находясь в мире духов! Он... он... Да он прибудет вместе с духами, воплотившись в новом теле! - выпалила совершенно слетевшая с катушек Крик.
-Оооо,твой мёртвый учитель чистит подошвы красных когтей та'анари,находясь В Мире Для Демонов!Такова его участь за то,что он подготовил к восприятию мира духов такую шаманку,как ты!
После подобного заявления Крик еще больше вытаращила глаза и открыла рот, но... это был один из тех редких случаев, когда она не могла найти, что сказать. Вернее, в ее мозгу вертелось так много проклятий, одно страшнее другого, что она просто не могла решить, с какого начать. Благодаря этому любопытному факту потоки брани, которые изливали друг на друга непримиримые соперники прекратились. Наступила тишина.

НРПГ: пост написан совместно. medvegonok, Laelar_Dalharil.

Дороти сделала шаг назад, выходя из радиуса действия установки "У Фафы истерика".
- Может быть, призрак и не так опасен, - попыталась успокоить принцесску Дороти. - Интересно, кто же он все-таки.. и откуда у нас взялся старичок.. - гадалка оборвала себя и позеленела, вспомнив СМП - Странное Мясо на Подносе, которое не так давно все-таки проглотили моряки. Ох.. Нет, нет, кок вряд-ли в такое ударится. У него и с картошкой-то громкие баталии.

Пока на судне шли внутренние разборки, по носу судна вновь взвился дельфин Илларион:
-- Фидо! Эй, Фидо! Осторожнее, на рифы не налети! Прямо по курсу два острова... не вздумай плыть между ними -- застрянешь. Там пролив такой узкий, что местные с шестом прыгают с острова на остров... Да нет, не обезьяны, при чем тут обезьяны! Два племени сразу! Если вздумаешь причалить к берегу и выпустить своих домашних зверушек на берегу попастись, будь осторожен. Их могут слопать! Повторяю по буквам: сардина, лангуст, омар... что же на букву "п"?..
-- Прожора! -- подсказала акула, гордо высовываясь из воды рядом с дельфином.
-- Ага. Во-он они, эти острова, видны уже. Справа -- остров Божественного Хомяка -- угадай-ка с трех попыток, кому там туземцы поклоняются? А слева -- остров Акульей Челюсти, там недавно новый вождь появился, пришлый какой-то...
-- Этот, говорят, вообще зверь! -- с уважением уточнила Прожора. -- Чуть что не по нему, хвать щипцы -- и зуб вон! А прозвание у него -- Дантист!

- Палтус, - подсказал ФиДо, показывая Иллариону, что и он не лыком шитый, а то эта заносчивая сардина совсем зазнается. – Спасибо за совет. Я действительно начинаю ощущать, что мельчает.
Он конечно, любитель подстроить пакости команде, но что бы ее съели полностью он не хотел. А кто будет ухаживать за его драгоценным телом из дорогостоящей древесины? Нет, надо срочно принимать решение. Вывод напрашивался сам собой. Команду надо привести в чувства и окатить солененькой. От одной мысли, что эти сумасбродные двуногие снова будут мокрые, привела его в восторг. Только надо побыстрее, а то на мелководье такой фокус ему не повторить.
- Слышал я об одном Дантисте, - ответил ФиДо Прожоре. – Тот все в Ад спускался за какой-то там девушкой. Говорят, плохо кончил, хотя это только слухи.
ФиДо в очередной раз подхватил волну, которая должна смыть с палубы всю грязь, накопившуюся за день. А поскольку после этого маневра нос ФиДо смотрел на остров Акулья Челюсть, то, решив, что ему лень делать лишние маневры направился к нему. К нему и к таинственному Дантисту, что спускался в Ад.

Остров "Акулья челюсть"
- Левый край выше, еще выше, теперь п-правый... нет правый... правый это другой! ПесокПрилипшийНаСтупнюГамадрила, ты что з-забыл, где право, а где лево? - возмущению сэра Бартоломью не было предела, ведь он же учил их не далее как третьего дня, где стороны света и просто стороны и, конечно же, у них, как водится, в одно ухо влетело, в другое вылетело. - Вспоминай, ПесокПрилипшийНаСтупнюГамадрила, чему я тебя учил! Какой рукой ты ешь? Что значит обеими? Есть одной рукой я тебя тоже учил!
Абориген поспешно принялся вспоминать, чему его все-таки учил сэр Бартоломью, для наглядности он отпустил ствол пальмы, чтобы сравнить свои руки, выявив по каким-то признакам, которая из них левая и которой он ест, и, конечно же, мигом с пальмы свалился. Широкий плакат из пальмовых листьев с надписью углем "Гигиена полости рта - залог здоровья" безнадежно обвис между двумя пальмами. Процесс затягивался.

- Уважаемые пассажиры шхуны «Фиг Догонишь!», мы приплыли к Финиковому Архипелагу, а точнее к острову некоего Дантиста, просьба убрать свои кости с моей палубы и как можно СКОРЕЕ, - данную тираду, конечно же никто из членов команды не слышал, кроме крысы, которая так и валялась на тюках, и, плавающих неподалеку, дельфина и акулы. Услышать они может и не услышали, а вот почувствовать они точно могли, потому что ФиДо за своими мыслями о кактусовой настойке слишком сильно разогнался и сел на мель, да еще с таким треском и шумом, что у всей команды должна была появиться одна только мысль. Морской Дьявол пришел за их жалкими душонками. И не просто пришел, а решил, почему-то, вломиться сквозь палубу. К счастью особо серьезных повреждений не было, так по мелочи, ну может, где кастрюля упала на голову коку, прынцесса сломала ноготь и еще куча небольших таких локальных неприятностей. А ФиДо? С ФиДо все в полном ажуре, даже обшивка не поцарапалась. Вот такая у вас умная шхуна.

Волна самым неожиданным образом в очередной раз накрыла палубу и чуть не сшибла сэра Уильяма с ног. Он, отфыркиваясь, печально осмотрел свой только-только начавший подсыхать костюм. Прекрасное (хоть и старое, поношенное и застиранное) жабо обвисло жалкой тряпочкой, со шляпы мелкими ручейками стекала вода, в сапогах хлюпало, даже на кончике носа висела соленая капля. Боцман провел рукой по лицу и поднял глаза. Первая, кто попалась ему на глаза оказалась Дороти. Она тоже была мокрой. Мгновенно забыв о собственных переживаниях, сэр Уильям кинулся к ней.
-О, миледи вы промокли, вы дрожите? Вам требуется помощь?
В этот самый момент ФиДо объявил о том, что круиз окончен - корабль сел на мель. От резкого толчка сэр Уильям потерял равновесие, упал, со всего размаху приложившись головой об угол ящика, стоявшего на палубе и потерял сознание.

Аделина, которая тем временем находилась в кубрике, предавалась вдохновению, поспешно записывая строку за строкой стихотворения, которое составляла.
Не думая об изменениях и предсказаниях гадалки на палубе, девушка, откинув надоедливые локоны с лица, медленно воспроизводила на бумагу идеи, рифмы, позже преобразовывая их в нечто целое, иногда даже красивое. Она подумывала о песне для поддержания духа, однако не могла воссоздать что-то действительно стоящее, по-настоящему талантливое.
Лануэль сосредоточенно всмотрелась в написанное, как вдруг небольшая встряска помешала ее расслаблению. Слегка подпрыгнув на кровати, юная пиратка стукнулась головой об дерево, вслух проклиная море и волны, и высунулась из кубрика, осматриваясь.
Взору предстал незнакомый пиратке остров, не предвещающий ничего хорошего, к которому предстало судно.
Лина медленно вылезла на палубу, напарвляясь вперед, ожидая хоть какого-то предложения обследовать сушу, к которой они дружно приплыли.

Котел с полдником вырвался из рук тащившего его в трапезную кока и заплясал по палубе. Капли полдника выплескивались на палубу и начинали неприятно шипеть, наглядно демонстрируя, что с соусом номер три де Найф переборщил.
- Que pour, - пробормотал господин Оливье, недовольно оглядываясь. Тут взгляд его упал на причину столь резкой остановки.
Земля. Magnificent!
Кок оставил котел на палубе - почему-то он был абсолютно уверен, что коварно съесть его содержимое никто не попытается - и двинулся к ближайшему ... как называется на кораблях место, с которого удобно спускаться на сушу, о которую корабль только что ударился, де Найф не имел не малейшего понятия. Но при встрече надеялся узнать.
Новая земля сулила новые надежды. Новые ингредиенты. Новые возможности.
Господин Оливье нашел искомое место и начал медленно и аккуратно спускаться...

На своем веку (веках?) дедушка повидал почти что все: самодвижущуюся повозку, самоварящий чайник... даже самолетающего с горы монаха (последнего он, правда, видел один раз и недолго). Но вот к самоплавающей-самосадящейся-на-мели шхуне Дед Мушкет не мог привыкнуть уже который год.

От сильного толчка в следствии соприкосновения с сушей сходка по поводу выборов нового капитана отложилась. На пол.

Мат-перемат, доносившийся из разных точек корабля, был мигом перекрыт богатырским ревом:

- ДА ПОХМЕЛИТЕ ЭТО КОРЫТО КТО-НИБУДЬ!!!!

-Крысы, ик! Первыми сходят на берег…! – Милорд Рэддис подхватил свой чемоданчик и, спотыкаясь, побрел по палубе. – Крысы-ы-ы… Стоп. А где толпа умоляющих меня остаться? Где рыдающие девушки? Где пускающий скупую слезу капитан. Где, в конце-концов, этот кот дранный, считающий себя алхимиком?!
-Глу-у-ук, ты где?! Я иду-у-у искать. Кто не спрятался я не виноват!
Алхимик прятаться и не собирался. Он изволил мирно почивать в своем закуточке. И на варвавшегося к нему Крыса никак реагировать не собирался.
-Глук, просыпайся, Глук!
-Уйди, глюк. – Попросил Глюк-Фасфат, не открывая глаз. – Это – изыди….
-Сам ты – глюк! – Обиделся Рэддис. – А я – крыса королевских кровей! Кто ж тебе виноват, что ты меня понимаешь? Глотнул, наверное, что-то не то из пробирочки – вот и понимаешь. Все, подъем! Вас ждут великие дела. Вставай - вставай…. А то повар упоминал, что соням – двойная порция завтрака!
-Что?! – Даже обещание скормить алхимика Прожоре вряд ли произвело бы на Глука такой эффект – он не только проснулся. Он мгновенно принял вертикальное положение, встревожено оглядывая горизонт на наличие обещанного повора.
Де Найфа на горизонте не оказалось. Зато там пышной зеленью цвели пальмы.
«Глюк» - привычно решил Глук. – Не бывает пальм посреди океана.
-Хорош! – Оценил Крыс. – Главное – трезвый. Ну, почти…. Где твоя полосато-звездная тряпочка, чудо?
-Она просто – звездная! – Глук икнул. - Нету-у-у. У этой фифы осталась. В смысле – Фафы. Тож, кстати, королевских кровей…. Слышь, крыс, а вы, случаем не родственники?
-Но-но! Нечего подозревать мой род во всяких непотребствах! Ты мою прабабушку не знаешь – вот уж строгих правил крыса…. Куда, укладываться?!
Воспользовавшись тем, что Милорд Рэддис отвлекся на воспоминания, алхимик попытался вновь пристроиться спать.
-Подъем!!! Одеваемся, и топаем на берег! Вот твоя тряпочка – скажи мне спасибо, нашел и принес!
Глук двумя пальцами поднял мятую, порванную в нескольких местах мантию.
-Ик, это что?
-Это? – Крыс задумался. – Это то, что ты сейчас оденешь.
-Я?! Это рванье?
-Звезды! – Напомнил Крыс. – Что мы делаем, когда это тряпочка рвется или ты внеочередной раз сажаешь на нее пятно? Правильно! Мы клеем на нее звезды!
-Точно?
-Точно! Доставай звездные запасы!

Вышедший на палубу Глук больше напоминал новогоднюю елку, чем… (сравнить его с чем-либо еще было затруднительно).
-Э-э-э… - уточнил алхимик, - а мы, собственно говоря, где?

-Дьяволова борода!- взревел сэр Уильям. Он медленно садился, потрая ушибленную голову. В глазах двоилось, руки дрожали, а ноги не слушались. Да, все симптомы были на лицо. Боцман пришел к выводу, что он смертельно пьян. А по этому поводу он мгновенно сделался весьма, весьма недовольным.
-Подать мне мерррзавца, который сготовил то пойло, что мы вчера тут лакали!- рявкнул он. Тут его взгляд сфокусировался на некой блестящей (в самом прямом смысле) фигуре. Казалось, всем своим видом фигура выражала недоумение и даже растерянность.
-Каналья!- снова заорал боцман на так неудачно оказавшуюся поблизости фигуру,- собака, быстро выдроил палубу, пока я не пустил тебя на корм рыбам!
Он с некоторым трудом поднялся на ноги и оглядел пейзаж.
-...,- от неожиданности боцман даже онемел. Впрочем, ненадолго.
-Штурман, где этот пройдоха штурман,- разорялся тот, кто еще десять минут назад был сэром Уильямом,- подать его сюда, куда он нас завел, щучий сын, дьявол, я зол как три тысячи чертей, которым отпилили рога!! ШТУРМАН!!!!

Остров "Акулья челюсть"
Вторично влезший на пальму абориген, наконец, уяснил, где право, где лево и эпопея продолжилась:
- Теперь левей, не п-по центру висит, ты разве не видишь? Не видишь? Почему? Куда ты смотришь? - Сэр Бартоломью обернулся в ту сторону, куда смотрел ПесокПрилипшийНаСтупнюГамадрила и ничего кроме зарослей папоротника не увидел, - з-займись делом, пожалуйста, скоро обед!
- Большая лодка! - Внезапно и пронзительно завопил ПесокПрилипшийНаСтупнюГамадрила и скатился с пальмы. Плакат обвис вторично.
- Что ж такое? - Всплеснул руками сэр Бартоломью.
- У острова большая лодка плыть и встать, большааааая лодка! - Возбужденно жестикулируя, объяснял ПесокПрилипшийНаСтупнюГамадрила.
- Корабль? - Так и присел сэр Бартоломью Хаскервиль, - ты точно видел?
Абориген закивал.
- Командуй всеобщий сбор при п-параде, - велел сэр Бартоломью и с не приличествующей достойному эсквайру скоростью побежал в свой шалаш.

Пока штурман смотрел в сторону Дороти, он не заметил, как шхуна оказалась около берега, и стремительно села на мель. От резкого удара он вздрогнул, но не упал только по той причине, что крепко держался за штурвал. Антонио с нескрываемым удивлением разглядывал окрестности, сказать, что он удивлен было очень слабо, он был УДИВЛЕН и ПОРАЖЕН, то, что он наблюдал, противоречило всему тому, что он ожидал увидеть. Видел штурман следующее, шхуна села на прибрежную мель, которая появлялась во время отлива, развернувшись правым бортом к острову, на котором в позорную трубу были видны туземцы.
Крик боцмана
- Штурман, где этот пройдоха штурман!
- Подать его сюда, куда он нас завел, щучий сын, дьявол, я зол как три тысячи чертей, которым отпилили рога!! ШТУРМАН!!!!
Удивил и привел штурмана в чувство, оказывается хороший удар, может помочь, а то Антонио было, подумал, что боцман на нашей шхуне не знает не одного морского выражения. Ну коль он очень сильно его зовет, а шхуна относительно твердо сидит на мели, то можно и покинуть мостик. С этой мыслей, Антонио Д'Ортега, спустился с мостика и подошел к кричащему боцману. И чего так орать, - спросил Антонио, подойдя к боцману, вместо того чтоб орать и призывать на мою голову морского черта, лучше свести "всех наверх". Скажи спасибо, что мы сели на мель, а не пошли ко дну, на прокорм акулам, с такой просадкой и трюмом полным воды. Это, к сожалению не Тортуга, но на острове я видел туземцев, и во время прилива, и при условие, что мы откачаем эту гадкую воду, мы легко с их помощью, я надеюсь, снимем с мели нашу шхуну.

Остров "Акулья Челюсть"
Мышь, шпионившая за предметом своей страсти, проводила взглядом спешно удаляющегося сэра Бартоломью и рванула догонять соплеменника.
- О, ПесокПрилипшийНаСтупнюГамадрила! ПесокПрилипший! Песок ты Прилипший!!
Удачная подсечка и абориген растянулся на земле, а Мышь с победным воплем уселась ему на спину, не позволяя подняться:
- Лежать! Отвечай! Что ты сказал Белому Человеку?
ПесокПрилипшийНаСтупнюГамадрила попытался встать, но получил по затылку и послушно прояснил ситуацию:
- Большая Лодка-возле-острова! Белый командовал парад! Сбор! Быстрее!
Мышь слезла с широкой спины соплеменника и задумалась:
- Большая Лодка?.. Там будут люди. Белые или коричневые. Там будут женщины!
Глаза Мыши загорелись нехорошим огнём.
- Там будут красивые белые женщины, чьи бёдра круты, а бусы богаче, чем у меня! Белый влюбится в них и уедет с Острова!
Маленькие кулачки дикарки сжались и она прищурилась, вглядываясь в линию моря.
- Белый никуда не уедет, или меня не зовут МаленькойМускуснойМышкойСидящейНаКокосовомОрехеСХвостомВолочащимсяПоЗемле! А если Белый уедет - Мышь уедет с ним! Я сказала! ПесокПрилипший...
Но туземца и след простыл - он торопился исполнить волю Белого Вождя. Мышь вздохнула и почесала за ухом. В следующий раз нужно будет связать пленного, да. А пока следует заняться Большой Лодкой. Мышь развернулась и со всех ног побежала в деревню.

Де Найф спустился вниз по найденному канату и, зависнув на самом его конце, огляделся. Остров выглядел так, как и положено выглядеть культурному необитаемого острову - песок, пальмы, океан до горизонта... Прикинув расстояние, кок пришел к выводу, что доплывет без проблем. Безусловно, разумнее было бы подождать шлюпку. Однако господин Оливье хорошо знал экипаж и догадывался, что до спуска на воду шлюпки пройдет еще уйма времени. Акул кок не боялся - спрятанные за пазухой приправы делали де Найфа практически несъедобным. Верный половник за поясом давал шанс отбиться от тех особей, которые все же решат рискнуть..
Господин Оливье внезапно нахмурился и попытался понять, что в его собственных рассуждениях ему не нравится.
А с чего я взял, что остров необитаемый?
Кок задумчиво почесал нос об канат. Различные виды туземцев он слегка недолюбливал. Безусловно, каннибализм является весьма своеобразным этническим обычаем, заслуживающим всяческого уважения. Но быть вульгарно сваренным примитивным шаманом - это уж чересчур этнично.
Де Найф вспомнил о последнем опыте общения с туземцами и нахмурился еще сильнее. В тот раз его не сварили только потому, что советами по готовке кок довел шамана до нервного приступа.
Может, не стоит отправляться одному? Позвать Деда Мушкета, или штурмана...
Вероятнее всего, господин Оливье внял бы советам рассудка и полез бы вверх, за помощью, если бы не внезапный голос крови.
Де Найф! Ты позоришь свой род! Вспомни Булочника! Разве он звал подмогу? Разве не он гулял под лапу с медведем, дабы подбодрить несчастное животное? Разве не он вступил в бой один-на-один со Снарком?
Кок прыгнул в воду и быстро поплыл к берегу. Здравый смысл пытался его урезонить, напоминая о том, что битва со Снарком как раз и послужила причиной гибели Булочника... однако де Найфа неудержимо несло вперед, на поиски неизведанного.

ОСТРОВ ХОМЯКА

Так ничего и не сказав, Крик со стуком захлопнула рот. Она не намерена оставаться в этой сомнительной компании ни минуты! Шаманка резко вскочила на ноги, подняв клубы пыли. Вождь, похоже, перенапрягся от усиленной работы мозга. Наложницы вновь попрятались, очевидно, ожидая очередной драки. Пальма была слишком скромна в присутствии НеДремлющего, к которому , как казалось Крик, явно питала больше, чем просто уважение. А РевДикогоПопугая – это…это… Да он недостоин ее мыслей!
Не дожидаясь ни разрешения уйти, ни приказов остаться, Крик припустила по берегу моря. Отбежав достаточно далеко, она пошла спокойней, продолжая бормотать под нос проклятия. Скоро на горизонте замаячили верхушки пальм соседнего острова, но не это было главным. Шаманка не верила своим глазам!
Снова перейдя на бег, она ворвалась в небольшую пальмовую рощу, бросила на землю корзинку и посох и с ловкостью обезьяны принялась карабкаться на ближайшую к воде пальму. Это было минутным делом, ведь Крик занималась подобной зарядкой всю свою сознательную жизнь, к тому же ей-то никто не предлагал определять в процессе, какая из рук является правой.
Взобравшись наверх, Крик оглядела водное пространство. Они уже здесь! Тварь из бездны и духи здесь!!!
На соседском острове видимо тоже заметили гостей: на Акульей Челюсти велась какая-то весьма активная возня. Крик злобно сощурилась. Тварь из бездны находилась гораздо ближе к Акульей Челюсти, чем к острову Хомяка. Теперь духи отправятся к соседям. И тогда тысячи бед и несчастий обрушатся на… конечно, в первую очередь на этого медлительного лентяя, вождя племени Хомяка. Так ему и надо! Нет, на этот раз Крик не будет спешить с докладом к этому неблагодарному юнцу. Теперь она будет осмотрительней. Она будет наблюдать.

Сэр Бартоломью Хаскервиль эсквайр был не на шутку взволнован, ведь это первый контакт с цивилизованным обществом с момента крушения корабля, на котором имел несчастье находиться благородный сэр. Он не жаловался на судьбу и все же люди, имеющие понятие о зубной пасте, кислотно-щелочном балансе и здоровье десен, для образованного человека просто луч света в темном подвале.
Сэр Бартоломью надел свой парадный костюм - тот самый, в котором он тонул: костюм стал немного бесформенным, у рубашки оторвались манжеты, на пиджаке не хватало пуговиц, а одна штанина была разорвана и заботливо зашита пальмовой нитью, но все же не в листьях же встречать гостей! Дальше на голову был водружен котелок из кокосовой скорлупы с плетеными полями и, наконец, из тайника было вынуто сокровище: пенсне! без одного стекла правда, но все же! Можно использовать как монокль... в любом случае с ним лучше, чем без него. Туфель у сэра Бартоломью, к сожалению, не было, да и обуви в принципе здесь не носили, поэтому пришлось смириться с несколько комичным внешним видом и выйти из шалаша на смотр племени.
Парадные листья, перья и бусы были исправно надеты на каждом аборигене, парадный раскрас красовался на щеках и телах и главное - пальмовые галстуки не позабыли надеть.
- Отлично! - Сэр Бартоломью удовлетворенно улыбнулся, но тут его осенила страшная догадка!
Кому как не ему знать, какими жестокими и бессовестными могут быть так называемые "цивилизованные люди"? А вдруг этот остров - стратегический объект в борьбе двух государств за раздел территории или здесь решили искать золото или это вообще контрабандисты и убийцы каких мало – намусорят, испортят экологию, научат аборигенов курить и ругаться матом! А эти наивные, беспомощные дети... сэр Бартоломью обвел скорбным взглядом почесывающийся и шмыгающий носом строй соплеменцев. А ведь он отвечает за их жизни, за их свободу и целостность зубной эмали! Нет, определенно выбегать к пришельцам с распростертыми объятьями преждевременно.
- П-пожалуй я поторопился, - хмуро сказал эсквайр, - господа, встретим гостей при параде и оружии. Думаю, в случае досадной ошибки они п-простят нам излишнюю предосторожность, - и сэр Бартоломью отправился в шалаш за старым не стреляющем мушкетом, который остался в наследство от одного съеденного до прибытия сэра Хаскервиля моряка. Мушкет хоть и не стреляет, зато страшно выглядит.

Худшим опасения сэра Бартоломью суждено было сбыться. Частично. Ну, в вопросе оружия.

Более конкретно, над кромкой воды рядом с застрявшим кораблем начало вырисовываться ДУЛО.

Дуло росло в размерах, постепенно обретая новые детали и наконец приобретая очертания непомерно длинноствольного мушкета. Затем к этому добавилась лодка, а еще более затем - и люди, в ней сидевшие.

"Постойте, но ведь Дед Мушкет крепко рухнул на пол, когда разумный шхун ФигДогонишь сел на мел?" - скажет внимательный читатель. Ну, если скажет - дискредитирует себя! Ибо дедушка на ногах не устоял, но не следует сбрасывать со счетов такую примечательную его часть тела, как мушкет... Собственно, на нем дед и устоял в некотором роде.

После чего последовала чарующая слух многоэтажно-телебашная морская брань, а уже потом ДМ в компании некоторых других особо ретивых личностей со шхуны плюхнулись в быстренько спущенную шлюпку и начали активно грести к берегу. Зачем это было делать самому дедушке - вопрос простой. Дед любил знать все о предстоящем поле боя, а потому он, не дожидясь команды капитана (кстати, он подох), отправился на разведку.

А в результате ДУЛО медленно, но уверенно приближалось к берегу, медленно оглядывая своим единственным черным глазом берег и собравшуюся на нем компанию.