Киото, Нижний город
15 февраля, понедельник

В комнате было чересчур солнечно, слишком много яркого света, который бил по глазам, выжимая острой резью слезы. И поэтому становится ясно: он не дома, в старом особняке так не получится даже летом. Даже если слуга раздвинет все седза, обступившие дом раскидистые деревья и низкий скат крыши не пропустят солнце дальше, чем на полтора метра. Разве что на закате дневному светилу дозволяли окрасить в оранжевые тона стены и сплетенные из травы циновки.
- Уберите... – едва слышно выдохнул молодой человек на больничной койке.
Суета, чьи-то приглушенные голоса. Пальцы - не холодные и не горячие - тронули лоб. Пожилой слуга усердно склонился над больным.
- Вакагими-сама что-нибудь требуется?
Рядом маячила медсестра, не оставлявшая попыток выгнать старика из палаты.
- Убери... мне больно...
Запах – второй признак. Вместо ароматов старого дерева, прелых листьев, бумаги и воды – чистота, антисептики и лекарства.
- Я не могу убрать вашу ногу, без нее вам будет неудобно, - резонно заметил слуга.
Коичиро осмелился приоткрыть глаза. Небольшое квадратное помещение по-прежнему заливал ослепительный белый свет, отражаясь от белых стен, прозрачной перегородки напротив окна, простыни. Все было вырезано из антарктического льда, только пол (тот его краешек, что можно было разглядеть, повернув голову) был на тон темнее.

(с Даларой, естественно)

С другой стороны койки возник мужчина средних лет. От него веяло уличной прохладой и служебной вежливостью, несмотря на внимательный взгляд полуприкрытых глаз. Темный деловой костюм был не из самых дорогих. Удостоверение, протянутое так, чтобы больной мог разглядеть без напряжения, гласило: «Суэмото Масаминэ, помощник инспектора. Полиция Киото».
- Добрый день, - в устах полицейского приветствие не звучало издевательски. - Могу я с вами побеседовать?
Доисторической мухе, увязнувшей в янтаре, должно быть теплее; даже пластиковый контейнер на штативе рядом с кроватью был похож на сосульку. Тонкая прозрачная трубка от него ныряла под покрывало. Медсестра вместе с Камо дуэтом попробовали возразить.
- Можете, - оборвал возражение обитатель больничной палаты.
Движение отозвалось легким толчком в левой руке и вспышкой боли, прокатившейся по простреленной ноге.
- Я вас слушаю.
Помощник инспектора не стал искать стул, остался стоять. Вынул из внутреннего кармана блокнот и ручку.
- В доме, где вы проживаете вместе с вашим слугой, вчера случилась перестрелка, в результате которой вы попали сюда. Расскажите, что вам известно на этот счет.
- Я хочу пить, - получил он сиплый ответ.
- Конечно...

(той же парой)

Суэмото не успел договорить, как явился Камо со стаканом воды. С бережностью матери, воркующей над младенцем, он приподнял голову молодого господина и принялся поить его. Масаминэ позволил себе одобрительную улыбку.
Теперь в ледяной клетке, кроме него, появились новые обитатели; им было здесь тесно, но они не уйдут, не добившись своего. Особенно этот – с суховатым, резко вычерченным лицом и тяжелым взглядом.
- Я не знаю этих людей.
Вода смыла привкус лекарства и сухость; вот если бы кто-нибудь догадался задернуть отодвинутую занавеску... К прозрачной стене в коридоре прилипли девчонки-медсестры – раз, два, три круглых мордашки. Коичиро опустил ресницы.
- Они вломились... сказали, что из полиции...
Суэмото что-то записал.
- Опишите их. И где вы находились в этот момент.
Минутная пауза, быстрый взгляд из-под ресниц. Противник на этот раз силен, просто не справиться. Оценка ситуации, расстановка камней. Полицейский начал игру в углу раньше.
- В лодке, - Коичиро слабо улыбнулся, начиная дзёсэки*. – Она почти утонула. Ко мне пришел товарищ, мы хотели спрятаться от... от внимания моего слуги.
- Товарищ, о котором вы говорите, тот молодой человек, который пришел за сорок две минут до первого выстрела? - Суэмото занес ручку над строкой в блокноте, деловито уточнил: - Вы хотели спрятаться в прохудившейся тонущей лодке?
- Сорок две?.. – Коичиро приподнял брови. – Так мало? Мне показалось, что прошло не меньше двух часов... Нет, мы с ним были на острове. Там, на пруду, есть один... Ну а лодка... ее продырявили полицейские. Те, кто сказал, что они полицейские.

-------------
*Дзёсэки - последовательность ходов в го, при которой ни один из противников не делает ошибок и не получает преимущества.


(и все еще с Даларой)

Цепкий взгляд помощника инспектора, брошенный на студента, мало сочетался с общим выражением доброжелательности.
- Если вас не затруднит, выстройте свой рассказ в логической последовательности. Как программисту, вам это не должно быть сложно.
- Постараюсь. Мне нечего скрывать от полиции. Камо...
Старик услужливо подал стакан, придерживая голову молодого господина, пока тот пьет. Суэмото наблюдал ненавязчиво, но внимательно. Снова что-то записал в блокноте, дожидаясь продолжения рассказа.
- Ко мне пришел мой друг, мы вместе учимся. Мы хотели выпить пива, но Камо не разрешает. Поэтому мы спрятались от него на острове, - перечислил Коичиро. - А когда возвращались, то нас ждали. Люди из полиции. Они говорили про ворованный софт и про кибстим. Что мы его прячем. И открыли стрельбу. Прострелили лодку. И меня. Мой друг выбрался на берег и побежал за помощью. У меня кружится голова, можно что-нибудь с этим сделать, чтобы господину инспектору не приходить лишний раз? Я бы хотел все прояснить сразу.
Суэмото переадресовал вопрос медсестре, вызвав новую волну попыток с ее стороны закончить разговор, который может повредить пациенту. Тем не менее, девушка принесла таблетку, которую заботливо скормил подопечному старый слуга.
- Что именно они говорили? Вспомните, пожалуйста, поточнее. И заодно скажите, как по-вашему, почему они говорили об этом.
- Простите... я могу включить свой имплант?
Помощник инспектора удивленно приподнял брови.
- Если это не ухудшит вашего состояния, конечно.

(и по-прежнему с СонГоку)

Медсестра с неохотой разрешила. Возражений Камо никто не слушал.
- Полиция, живо из лодки!
- Вылезаем, вылезаем. Только вы удостоверений не показали.
- Я тебе сейчас покажу, малявка! Носом в землю, руки за голову! И живо! За распространение и содержание кибстима вам обоим светит срок, достаточный, чтобы вырастить сына. А потому лучше послушаться и не пытаться возражать.
Плеск воды.
- Да они же два чертовых наркомана, у них же мозги не соображают уже! Носами в землю!
- Я сказал, на землю, лицом вниз и руки за голову!
- Тебя это тоже касается, придурок, или он откроет огонь. Мы с наркоманами долгих переговоров не ведем.
- А с кем ведете?
- С тобой точно не ведем, ибо ты, парень, преступник.
Звук выстрела.
- Дернешься, и мне плевать на рапорт - пущу тебе пулю в башку.
- Предполагается, что я выскочу с перепуга на берег, словно ошпаренный каппа?
Звук выстрела, всхлип от боли.
- Я предлагаю в последний раз по-хорошему, чтобы ты вылез на берег, а затем мы будем вести разговор только с твоим приятелем, если ты этого не сделаешь…

(не надейтесь)

Коичиро замолчал; одна из девочек-медсестер в коридоре испуганно прижала ладошки ко ту, наверное, он сейчас белый стал, как простыня, которой его накрыли
- Вы не могли бы предоставить полиции эту запись? - участливо спросил Суэмото.
Для начала студент попытался сфокусировать взгляд, но нависший над ним суровый лик полицейского двоился... троился... расплывался бурой грязной кляксой на белом фоне.
- Еще... не закончил, - с трудом выговорил Коичиро. - Потом...
Сейчас верный Камо на пару с медсестрой вытолкает полицейского взашей, и надо успеть рассказать о неизвестных спасителях. Или девчонки из коридора порвут настырного посетителя на кусочки... Коичиро собрался с последними силами.
- Только их я уже не разглядел... - он смущенно улыбнулся посиневшими губами. - Потерял сознание... извините...
Суэмото заботливо посмотрел на впадающего в забытье паренька, захлопнул блокнот.
- Простите за беспокойство, я приду попозже, когда вам станет лучше, - и ушел.
Медсестра уже суетилась над Коичиро.
Тэсуджи.*

--------
*тэсуджи - термин игры в го, лучший ход в локальной тактической ситуации.

(ну вот, закончилось)

Киото, Нижний город,
сад медицинского колледжа

Вскоре послышался скрип снега под чьими-то ногами, шорох раздвигаемых веток. За выставленными на зиму ставнями не было видно, кто пришел, зато хорошо слышно ворчание:
- Понасадил тут кустов...
- Явился... - хмыкнул дед Имагучи, поднялся с кряхтением, хотя больше, кажется, для вида, и подошел к отодвинутой перегородке; заснеженный больничный сад за ней казался нарисованным. - Чтобы не лезли кому не надо.
- К тебе пролезешь, как же.
Второй дед на вид не слишком отличался годами от Имагучи и так же, как и он, носил традиционную одежду, хотя и более сочных цветов. За поясом торчал меч в простых ножнах, но с затейливым узором на цубе. По-видимому, решил ямабуси, настоящий. Вновь прибывший окинул взглядом довольно тесную комнату.
- Гостевничаешь?
- Понабежали откуда-то, - согласился хозяин, кивнул, приглашая сесть у жаровни, над которой старательный Дынька размахивал веером, раздувая угли. - Не прогонять же.
Мальчишка подскочил к вновь прибывшему, протянул обе руки, чтобы принять оружие и отнести на стойку, которую заранее выставил у стены. Все происходило так, словно повторялось чуть не каждый день. Новый гость сел ровно, как на какой-нибудь церемонии. Руки к жаровне протягивать не стал, но устроился к ней поближе. Хмыкнул:
- Жалко отдавать, небось?

(сказать, с кем?)

- Что это он вдруг забеспокоился? - вопросом на вопрос ответил старик-фармацевт. - Столько лет не вспоминал...
Дынька аккуратно положил меч гостя, вдруг метнулся к полкам с фарфоровыми банками, отодвинул доску в полу и достал что-то длинное и завернутое в темную потертую ткань. С почтением поволок странный предмет к той же стойке.
- Готовится. - Одобрительно сказал Имагучи.
- Молодец какой. Хорошо, что нам не нужен судья, не то пришлось бы обидеть пацана. Но лучше бы он принес не меч, неохота весь дом обыскивать.
Старик потянул носом воздух.
- Никак готовишь что-то особенное?
- Если хочешь, возьмем ямабуси, ты вроде бы доверяешь горным отшельникам...
Имагучи взял с небольшого подноса старую чашку, тщательно вытер платком. Чай был готов заранее, оставалось налить его, взбить в густую пену и поставить чашку перед гостем.
- Да что здесь можно спрятать, сам посуди?
- Я им доверяю? - изумился его собеседник. - С каких пор? - Он полуобернулся к Токею: - Не принимайте на свой счет.
Чай он пил со вкусом и заметным удовольствием.
- Если в моей лавке можно спрятать что угодно, будь то антиквариат или нет, то и здесь найдутся тайники.
- Куда я мог ее сунуть? - не обиделся хозяин. - В банку с сушеным имбирем?

(главное, чтобы не всю страницу)

Ямабуси сидел на скамеечке среди густых зарослей в двух шагах от беседки и гадал, соберутся ли эти двое до пятницы, хотя бы следующей, подраться, как грозились, или дело кончится чаепитием и старческим препирательством. Ясно было одно, Йоши они не тронут, так что пусть сидит в тепле.
Голубоватая на белой ткани перчатки снежинка растаяла, и ее место тут же заняла еще одна, очень похожая. Мягкий, как тонкий пух, снег отгородил сад от внешнего мира. Токей улыбнулся этому мнимому одиночеству. Оно было чем-то сродни путешествию в горах.
- Он тоже здесь сидел.
Появление маленького тануки не разбило очарование; наоборот забавный оборотень казался тут к месту. Дынька поставил на каменную скамью рядом с Токеем чашку с дымящимся чаем. Ямабуси поблагодарил и взял чашку, обхватив ее ладонями. Снежинки усыпали длинные волосы, как блестящие конфетти, которые почему-то забыли раскрасить.
- Кто сидел?
Дынька вскарабкался на скамью и уселся рядом, покачивая ногами. Задрал чумазую мордочку к небу.
- Странный человек, который не может жить здесь. Наверное, скоро умрет, от него плохо пахнет.
- Ты много видел таких, как он?
Монах отпил пока еще обжигающе горячий чай и блаженно улыбнулся.
Тануки помотал головой.
- Один раз, и другого... другую. Господин Имагучи притягивает странных... э-э, людей, - он вынул из рукава грязно-голубого хаори сушеное яблоко, осмотрел его со всех сторон и запихал в рот.

(Грей помешает)

- И что случилось с той другой? Умерла или все-таки нашла, где она могла бы жить?
Токей порылся за поясом и в рукавах, но кроме нескольких монет, там ничего не было. Почему-то так и хотелось угостить вечно голодного малыша хоть чем-нибудь.
- Она-то нашла, - Дынька, наблюдавший за манипуляциями собеседника, горько и обреченно вздохнул. - А этот не сможет.
- Почему ты так решил? – ямабуси посерьезнел.
- Нет еды? - пацаненок опять замотал в воздухе короткими ногами, широкие и слишком длинные штанины хлопали, как флаги на ветру. - Он был наверху, вон там.
Дынька указал в небо, откуда из низких туч падали и падали снежинки.
- С ним там что-то сделали, и теперь для него тот мир как наркотик. Или он принимает его в больших дозах, или болеет. Поверь мне, я же всегда кручусь возле здешней кухни.
Из беседки монотонным речитативом доносились голоса неугомонных дедов.
Человек встал, как будто принял какое-то решение.
- Пойдем найдем, где тебя можно покормить, а ты расскажешь, что сумеешь. Ты ведь умеешь рассказывать сказки? – веселая улыбка на лице, похожем на мордочку японской макаки, выглядела удивительно.
Мальчишка разулыбался в ответ.
- А за них, - он махнул рукавом на беседку, где бубнили в два голоса, - не беспокойся. Они все время так.
Ямабуси посмотрел туда, где из-за неплотно прикрытой перегородки лился теплый густой свет. Беседка казалась игрушечным домиком под стеклом, кто-то взболтал игрушку, и теперь крошечные блестки медленно оседают. Чем больше он на нее смотрел, тем сильнее становилось ощущение, что деревянное сооружение имеет форму правильного восьмиугольника.
- Все время? Мне кажется, что они невероятно древние, эти старики.
- Ага, - кивнул Дынька. - Но уж точно не древнее меня!

Региональный аэропорт Кансай

Частный грузовой самолет, ревя мотором, прокатился по гладкому полю взлетной полосы, замедляя свой бег, и повернул в сторону арендованных ангаров в южной части комплекса. Наблюдавшая за этим группа людей, повернулась и зашагала к блестящей громаде здания аэропорта. Человек, возглавлявший прибывших, был на вид лет сорока и явно не страдал от недоедания. Его черные смоляные волосы были заплетены в несколько сотен тонких крохотных косичек, каждая из которых была украшена золотой пластинкой овальной формы. При движении «чешуйки переливались на солнце и тихо мелодично звенели. Одеяние Золотого Карпа было пошито у лучших европейских модельеров, а бриллиантовая заколка на галстуке сверкала невероятной чистотой крупного камня. Охрана контрабандиста, состоявшая из молчаливых тайцев и угрюмых вьетнамцев, хорошо знала свое дело, создавая вокруг шефа защитный периметр и следя за окружающей обстановкой. Ветераны недавней войны, сумевшие пережить зачистки СБС, прекрасно понимали, что такое безопасность. Но проблем не должно было возникнуть, хозяева пригласили их в гости, поскольку им действительно нужна была помощь, а местные органы правопорядка не должны были мешаться под ногами. Интересы же локального повелителя региона – корпорации «Сендзюцу» визит Карпа вообще не затрагивал.
Пройдя сквозь раздвижные двери, гости с материка зашагали в глубь здания, в обход таможенных постов контроля, с которыми тоже уже все было договорено. И только поэтому, никто из телохранителей Карпа так и не увидел, как один из таможенников, завидев процессию еще издали, поднес к губам миниатюрный микрофон рации и коротко бросил по закрытой частоте одну единственную фразу:
- Рыба вошла в устье.

Нижний город, Киото

- Ну что, будем приводить его в чувство?
- Можно попробовать, но я бы рекомендовала еще несколько дней подержать в стационаре, - ответила Сакура.
- У нас может не оказаться на это времени, - покачал головой Куморо. – Лучше уж попробовать сейчас, пока еще не слишком поздно.
Остальные якудза, стопившиеся в импровизированной палате, молча наблюдали за происходящим. Кивнув, женщина-врач прошла к широкой кровати, на которой лежал Гвало, и, сверившись с показателями нескольких мониторов, подключенных к телу больного, ввела ему в вену несколько кубиков нужного препарата. Несколько минут прошло в томительном ожидании, и, наконец, замбиец открыл глаза.
- Реакции нормальные, сердечный ритм ровный, мозговая активность стабильна, - доктор Юкана внимательно следила за изменениями множества кривых на экранах.
- Твумпуки-сан, вы меня понимаете? – обратился Старик к Гвало на хорошем английском.
- Кажется, да, - покачал головой негр, пытаясь прогнать странное гудении внутри черепной коробки.
- Не волнуйтесь, сейчас вы находитесь среди тех людей, которым не выгодно причинять вам вред.
- Неужели? – кажется, в голосе Гвало проскользнула ирония.
- Можете в этом не сомневаться, - улыбнулся Куморо. – Скажу сразу, мы являемся в некотором роде конкурентами тех лиц с которыми вы пытались наладить стабильный контакт. Но не мы совершили нападение на вас…
- Я знаю, кто это были и почему они это сделали, - отмахнулся Твумпуки. – Старые неприятности, еще с моей родины.
- Хорошо, но тогда вы должны знать, что, по сути, обязаны своим спасением нам.
Аку тихо хмыкнул про себя, Старик умел врать так правдоподобно, что родись он гайдзином, то прямая дорога привела бы его в какой-нибудь европейский театр.
- Ваши новые партнеры вряд ли сумели бы достойно защитить вас, и кроме того, по моим данным они уже не смогут выполнить ваш заказ.
- И что вы предлагаете, - несмотря на тупую боль в затылке, к замбийцу уже вернулась деловая хватка.
- Ваш заказ выполним мы.
- Я могу подумать над этим предложением?
- Кончено. Отдыхайте, - Куморо сделал знак остальным и якудза потянулись на выход.
Твумпуки бросил взгляд на женщину, работавшую возле медицинской техники, и та, заметив этот взгляд, повернулась.
- Могу поздравить вас, Твумпуки-сан, вы счастливчик. Не могу даже привести пример, когда кто-нибудь сохранял свой мозг в таком хорошем состоянии после подобных «экспериментов».
- Да уж, приятного было мало. Простите, не знаю вашего имени?
- Доктор Юкана.
- Очень приятно.
- Поверьте, это ненадолго, - усмехнулась врач, доставая из оцинкованного контейнера чистый шприц и ампулу с новым препаратом. – После укола вам нужно будет поспать, ваше сознание нуждается в нормальном отдыхе, а не той активной стадии комы, в которую вас отправили.
- Хорошо, - согласился замбиец, итак уже чувствовавший, что его веки вот-вот готовы закрыться.

Отель «Кондо Исами Масайоши», Верхний город, Киото

- Господа, думаю не секрет, что мы уже готовы вступить в завершающую стадию нашего дела, - взгляд Лафоле был устремлен через край парапета на панораму города, окрасившегося красными отсветами заката и укрытого длинными вытянувшимися тенями башен-небоскребов. – Наши «друзья», готовятся действовать, а СБК готовится им воспрепятствовать. Лучшего момента нам не найти, другого может просто не представиться.
Молчаливые Уесаги только слушали, не подавая никаких признаков жизни, кроме изредка вздымающихся грудных клеток.
- Операцию проводим по плану, в назначенное время может приступать.

Казино «Феликс», Нижний город, Киото

- Вы поняли, что нам нужно, любую другую информацию бросайте сразу, времени на долгое ковыряние может и не быть, - Сакагучи подождал, пока девушка-официантка расставит стаканы и уйдет.
Последнее совещание пришлось проводить в баре казино, в комнате охраны для этого было слишком тесно.
- Да все мы поняли, - хмыкнул «Малыш», провожая симпатичную новенькую заинтересованным взглядом.
- Главное, чтобы эти придурки сработали как надо, - добавил от себя Гисаку, делая глоток газировки из своего стакана. – Я выдал им все данные, должно получиться удачно. Парная отвлекающая атака на разные подгруппы программ, а мы под шумок по уже протоптанной дорожке к архиву СБК, а оттуда и на спецпроекты.
- Главное – вовремя успейте смыться. Мако-сан предупредил, что первая цель - это сохранение конфиденциальности наших действий, а выполнение задания уже вещь вторая.
- Не надо так волноваться, - усмехнулся программер. – Бери лучше пример с нашего флегматичного друга.
Последовал кивок в сторону каменно спокойной фигуры на другой стороне стола. Помощник Сакагучи как обычно был в своем репертуаре, являя образ холодного и сдержанного японца.
- Еще успею, на том свете как раз волноваться будет не из-за чего, - коротко буркнул в ответ розововолосый кореец.

Бар «След тигра», Нижний город, Киото

- Как идет бизнес, Миамо?
- Прекрасно, Тора-сама, - улыбнулся владелец заведения новому посетителю, вошедшему в зал, имевший форму вытянутого коридора с кабинками столов по сторонам.
Сам хозяин бара стоял за европейской стойкой и протирал стаканы, в этот час еще не было много посетителей, и пара андроидов-официантов прекрасно справлялась и без его помощи. Куда больше народу появится, когда окончательно стемнеет, а открыт «След тигра» будет до самого утра.
- Были на стрельбище?
- Да, захотелось размяться, а по дороге решил завернуть и к тебе.
Опустившись на длинный стул за стойкой, гость сделал обычный заказ.
- Сегодня в Гионе будет шумно? – как бы невзначай поинтересовался Миамо, наливая напиток. Он уже давно не верил в случайности, и легко мог связать появление своего старого клиента с грядущими событиями.
- Может быть, - улыбнулся в ответ Мифуне.

Нижний город, Киото, недалеко от складов сакэ

Передернув затвор АПБ, Дыроглаз сунул пистолет в кобуру подмышку и взял собранную сумку, стоявшую на кровати. Нужно было торопиться, рано или поздно (скорее всего, все-таки поздно) полицейские установят личность человека убитого сегодня днем. А, узнав, где проживал Смотрящий-2, они выйдут и на него. Вот только его в этой стране уже не будет. От использованного ПС’а пришлось отказаться, Дыроглаз уже итак «засветил» его в перестрелке возле той усадьбы. Теперь использованный ствол покоился на дне выгребной ямы на заднем дворе, но у запасливого китайца была и замена ему. Впрочем, от АПБ тоже скоро придется избавляться. Начальство велело встретить у больницы Смотрящего-1 и убрать последнего ненужного свидетеля и исполнителя. Операцию было приказано свернуть, груз пропал, и больше Дыроглазу делать здесь было нечего. К тому же с пистолетом его, наверное, все-таки не пустят в самолет.
Подойдя к открытому ноутбуку на столе, китаец отправил в Реальность короткое сообщение для Получателя и отдал приказ на форматирование жесткого диска. Еще раз окинув взглядом оставленное жилье, он убедился что ничего не забыл и вышел, оставляя аппарат на столе, а дверь открытой. Если повезет, то кто-нибудь из шустрых местных ребят утащит и эту улику, итак уже практически бесполезную. Отпечатки пальцев на нем, как и во всей квартире, Дыроглаз тоже тщательно уничтожил.

Токио

Взволнованный коллега и приятель перехватил Сумиро в общем зале.
- Где тебя носит?! Вот-вот начнется.
- У меня были дела, - отбрехивался Магаяма, наспех вылезая из плаща.
С номерком из гардероба в руке, на ходу проверяя, на месте ли адвокатский значок – круглая золотистая брошка на лацкане пиджака – он устремился следом за Кимото. Небольшой зал лениво наполнялся людьми; кресла для зрителей остались наполовину вакантными. Адвокаты истца и ответчика вместе с подзащитными расселись лицом друг к другу, присматривались, как воины перед сражением.
- Гляди в оба, - зашептал на ухо Кимото, - говорят, их адвокат не гнушается грязной игрой.
- Угу. – Сумиро раскрыл принесенный с собой ноутбук.
Их подзащитная нервно поглядывала на зрителей и мяла под столом бумажную салфетку. На мужа она старательно не обращала внимания, если поворачивалась, взгляд скользил поверх его головы.
Кимото едва успел разложить бумаги, когда вошел судья. Сели, и секретарь зачитал исходные данные рассматриваемого дела. Его слушали разве что зрители, адвокаты совершали последние приготовления.
- Неужто им так хотелось доводить до этого, не могли спокойно договориться, написать «зеленую карту»* и разойтись, - в который раз удивился Кимото.
- Если бы могли, мы бы здесь не сидели.
- И не заработали бы деньги.
- Не такие уж и деньги, - поморщился Сумиро. - По-моему, она специально занизила требования.
- Если он докажет, что она не чиста на руку, она вообще ничего не получит. А он явно собирается именно это и доказывать. Муж у нее жмот, вот что. Еще и подлец. Я бы тоже с ним развелся.
- Подлец или нет, к делу отношения не имеет. А вот то, что он часто не выпускал ее из дому, а сам, наоборот, туда не приходил, нам на руку.
- Это еще доказать надо...
- А свидетели на что?
Супруг вышел к конторке, сел на стул, как будто находился в своем офисе, а не в зале суда. Нелюбезный взгляд на жену был перехвачен и оценен всеми, кого он интересовал. Развернулись боевые действия. Баталии без мечей, пистолетов и пушек; из всей боевой техники – ноутбуки.

Сумиро вышел из зала суда, на ходу развязывая галстук. Было душно, несмотря на кондиционеры. Кимото, задержавшийся подписать необходимые бумаги, нагнал приятеля только в конце коридора. Хлопнул по плечу.
- Здорово мы их сделали. Хотя это больше твоя заслуга, чем моя.
Магаяма кивнул и нажал кнопку лифта. Сейчас, когда прошел азарт баталии, и дело было сделано, он почувствовал себя неуютно. Эти двое, теперь уже бывшие супруги, готовые порвать друг друга на части ради денег, вызывали отвращение, и на короткое время, пока ехали с Кимото в лифте, Сумиро дал неприязни волю. Большое, в половину стены, зеркало отражало скуластое лицо с гримасой омерзения под ежиком волос, слишком коротких, чтобы даже гель мог хоть как-то их пригладить.
- Да ладно тебе, - приятель был настроен гораздо более жизнерадостно. – Давай лучше выпьем по пиву, отметим удачное дело.
- Ладно, по пиву... – Сумиро повернулся спиной к отражению.
Гардероб, номерок, плащ, все еще чуть мокрый понизу.
Стеклянные двери из холла на улицу раскрылись, адвокатов обдало ледяной крошкой зимнего мелкого дождя. Два шага по гладкой серой плитке, и Сумиро встал как вкопанный. У его машины темным несчастным комком на фоне жизнерадостной салатной краски сжалась Томоко. Она снова напялила кепку, выудила откуда-то длиннющий вязаный шарф, но все равно мерзла и щурилась от ветра. Кимото глянул на девушку, на Магаяму:
- Э-э-э...
- Извини, давай пиво в другой раз.
- Почему-то я так и подумал. Увидимся, - Кимото подмигнул и зашагал прочь, помахивая портфелем.
Сумиро подошел к Томоко. Он боялся спешить и даже, кажется, опасался приближаться, но расстояние закончилось, и вот он уже стоит перед ней.
- Я же просил никуда не ходить. Ты же замерзнешь здесь. – Кое-как нашел ключи от машины, распахнул дверцу перед Томоко. – Залезай.

(это совместка, но вся эта часть написана напарником)

Девочка нырнула внутрь, будто зверек в теплую и надежную, укрытую от всех опасностей норку, а потом и вовсе забралась на сидение с ногами. В качестве извинения шмыгнула чуть побелевшим носом. Сумиро завел машину чуть ли не раньше, чем захлопнул дверцу. Включилась печка, и благодатно-теплый воздух окутал салон.
- Где-то был плед... - завозился Магаяма, перегибаясь через спинку сидения. - А, нет, я его оставил дома. Согрелась?
Девочка кивнула так, что чуть не слетела кепка.
- Почему ты пришла? Что-то случилось? - молодой человек и не думал успокаиваться.
- К нам домой... - с первого раза не получилось, Томоко вытерла нос кулачком. - У нас дома была... как она нас нашла?
- Кто был?! - Перед мысленным взглядом Сумиро возникла женщина, с которой он разговаривал на крыше. - Прототип СТК-27? - упавшим голосом спросил адвокат.
Несмотря на готовность расплакаться от безнадежности, Томоко немного воспрянула духом, глаза заблестели теперь уже не от слез.
- Она настоящая? Ух ты! Откуда ты знаешь, что она прототип?
- Она сама сказала. Да и вела она себя совершенно не как андроид. - Сумиро щелкнул пальцем улыбчивую плюшевую игрушку, свисающую с зеркала, и та закачалась, махая в воздухе лапками. - Что она тебе наговорила?
Томоко отвернулась, рисуя закорючки на запотевшем стекле. Когда места там не осталось, она сказала:
- Что у нас почти не осталось времени.
Сумиро вздрогнул, словно его ударили. С силой сжал руль, потом отпустил, взмахнул руками. Заработали "дворники", поскрипывая, начали деловито счищать с лобового стекла хрупкую корочку мокрого льда. Магаяма повернулся к Томоко с загадочно поблескивающими глазами. Несколько секунд молчал и вдруг, с надеждой:
- Давай поженимся.
Она думала ровно полторы секунды.
- Давай.

(зато дальше - вместе!)

Токио

Звонок мобильного телефона застал Кимото на станции метро с билетом в руках. Приняв все меры – одной рукой прижать аппарат как можно плотнее к уху, второе ухо зажать ладонью другой руки (стараясь не выронить билетик) – адвокат радостно-издевательски завопил в трубку:
- Давно не виделись, Магаяма-тян!
Мимо пронеслась галдящая толпа школьников.
- Да, целых полчаса, - собеседника волновало нечто совсем иное, чем тон Кимото. – Хочу попросить тебя...
Окончание потонуло в шуме отъезжающего поезда и объявления по станции.
- Извини, не расслышал. – Кимото переложил трубку к другому уху.
- Будь свидетелем на моей свадьбе, - терпеливо повторил Сумиро.
- Уже?! – поразился Кимото, подходя к турникету. – Быстро ты... Ладно-ладно, хорошо, конечно, буду, о чем речь! Ты родственникам-то сказал?
Пауза. Покашливание.
- Нет еще. Потом скажу. Приходи... – Магаяма назвал адрес в двух шагах от здания суда.
- Э... – Кимото озадаченно посмотрел на билетик, пропущенный через турникет и торчащий теперь с другой стороны. - Я мигом, только цветы куплю, - пообещал он и нажал кнопку отбоя.
Отступил, пропуская удивленную домохозяйку средних лет:
- Прошу.

(нагло записываю себя в идейные вдохновители, но автор все равно Далара)

Киото, Нижний город
16 февраля, вторник

- Сейчас никого не пускают, приходите в часы посещения, - объясняла девушка за информационной стойкой тощему и длинному молодому человеку, который никак не хотел понимать.
- Но мне нужно сейчас, - настаивал он, то печально глядя через щелку между бумажками на стекле, то складываясь почти пополам, чтобы заглянуть в окошечко.
- Отделение закрыто, вас никто не пустит.
- А когда приемные часы?
- С трех до пяти, по выходным с двух до шести.
- Но до выходных еще целая неделя! – возмутился молодой человек и закинул за спину съехавший конец радужного вязаного шарфа.
- Приходите не в выходные. В семь утра вас все равно никто не пустит, больные спят, - девушка яростно пинала под столом носком мягкого тапка ни в чем не повинную тумбочку.
- Спасибо... – пробурчал настырный молодой человек и ушел.
Если бы девушка последовала за ним, она обнаружила бы, что ушел он недалеко – до компьютерного кафе при больнице.
- Не пускают, не пускают... – ворчал Шунсукэ в ожидании, пока загрузится компьютер. – Я, что ли, виноват, что у вас такие дурацкие часы посещения?
Дежурный по кафе отвлекся от раскладывания пасьянса третьего уровня сложности, краем уха заслышав: «Да ну вас с вашими паролями на базы, плевал я на них». Сонным взглядом обвел зал. Посетитель был только один, но почувствовав на себе взгляд поднял голову. И одарил дежурного такой лучезарной улыбкой, что пропали всякие сомнения в чистоте его помыслов и невинности намерений. Дежурный неуверенно улыбнулся в ответ, хлебнул остывшего кофе и вернулся к своему пасьянсу.

Киото, Нижний город

- Риё-сан...
Икедзуми не пошевелился, продолжал сидеть, закрыв глаза, ощущая затылком прохладную стенку фургона, что вез их группу по Имадегава-дори к мосту Камо, там где Утиная река сливается с Такано. Когда машина подпрыгивала на очередном повороте, ощущения на миг усиливались. Рядом вновь заерзал Дзюбэй.
- Риё-сан...
- Отвяжись.
Икедзуми выждал несколько секунд и сказал на опережение:
- Оставь меня в покое.
Добродушный гигант вроде бы замолчал, уступив требованию, но через секунду в ушах зазвучал другой голос:
Риёдзи-сан, я с вами. Если не поймают. Фуда был жизнерадостен, несмотря на поздний час.
- Мне уже стало легче...
- Риё-сан...
- Что тебе?
Дзюбэй принялся длинно и путано объяснять, что хотел бы не участвовать сегодня в операции. Точнее – участвовать, но не в этой, а еще в одной, в другой. Потому что там... ну там... ну, в общем, понимаешь...

(SonGoku mo, Далара mo)

Притихли даже спорщики в углу, заслушавшись необычной речью. Икедзуми открыл глаза и выяснил, что огромный, точно гора Хиэй, приятель розовеет маковым цветом. Кто-то почти вслух пожалел, что не прихватил фотоаппарат, но тут же умолк под пристальным взглядом Гаго.
Фуда, который чуял, что происходит нечто особенное, но оставался в неведении, подпрыгивал на своем стуле у компьютера, пока не догадался постучаться на имплант Таро и потребовать отчета. Или хоть капельки информации. Ну, хоть чуть-чуть.
Ну, Таро-сан!
Дурной пример заразителен, вот что...
Фуда пообещал, что в следующий раз повесит на кого-нибудь мини-видеокамеру с сетевым передатчиком. И будет наслаждаться видом их лиц безо всякого риска.
Кажется, впереди нас ждет еще одна свадьба, смилостивился Таро. Если Мануру не зашибет жениха.
Риёдзи-сан, нельзя же сразу так, вдруг у него получится лучше... то есть, у них вдвоем получится лучше... Про себя Фуда принялся считать, сколько ему осталось жить. Получалось не очень много, аккурат до конца операции.
Икедзуми перегнулся через соседа, с размаха ударил кулаком в стенку кабины. Фургон остановился.
- Вылезай, - попросил Риёдзи смущенного приятеля. – Не задерживай нас.

(Bishop mo)

Следующая остановка была на набережной, в тихом проулке возле ресторана. Икедзуми последним выбрался на свежий ночной воздух. Кто-то пошутил, что полицейские сегодня на высоте, даже не устроили шум и гам.
- Это потому что их не предупредили, - объяснил Таро.
Икедзуми огляделся. Все ждали его команды, даже Таро, который привык все решать сам. Гаго пустил по кругу небольшую фляжку. Не убей их всех, ладно? Оставь на нашу долю.
- Там увидим.
Он подошел к дверям ресторана и открыл их.
- СБК! У нас тут дело.
Метрдотель, стоявший за невысоким столиком в отгороженной прихожей, выкатил удивленные глаза и попытался произнести хоть что-то, прежде чем его отодвинут в сторону. Не успел…
В двухъярусном зале уже царила атмосфера легкого вечернего веселья, из-за ширм, огораживавших отдельные углы, слышались веселые голоса, музыка, смех. На втором этаже у деревянных перил скопилось ничуть не меньше посетителей, но из тех, кто предпочитал сидеть на европейских стульях. На импланты оперативников уже были загружены фотографии тех, кого требовалось задержать в первую очередь. Оставалось лишь найти их, а они по сведениям информаторов точно были тут.
Черный поджарый волк, лениво перебирая лапами, брел по Реальности - чересчур много запахов, чересчур много людей. Он единственный выделялся среди аватар.
Вон они, подал голос Таро. Икедзуми оглянулся - черный волк поднял голову, разглядывая прозрачными, точно льдинки глазами, подвыпившую компанию на втором этаже. От нового ощущения кружилась голова, непривычно было видеть мир не только самостоятельно.
Начали.

(теперь еще и Грей)

Киото, Нижний город
больница при медицинском колледже
16 февраля

В базе нашлось многое – не только номер палаты, куда положили приятеля, но и поэтажная карта здания, которую Шунсукэ немедленно скачал себе на имплант, тем более что пароль к ней никто не потребовал. Подумал и на всякий случай стер все следы переписывания.
Палата оказалась на третьем этаже, и никакой пожарной лестницы или хотя бы водосточной трубы рядом, вот невезение! Зато на первом этаже обнаружилось окно в дальнем закоулке, которое удалось открыть после нескольких не слишком удачных попыток. Осторожно прокрасться по коридору, стараясь не привлекать ничьего внимания. Не так-то это просто, если больница похожа на муравейник. При виде медсестры притвориться, что имеешь полное право тут находиться и гордо шествовать мимо. При виде врача быстро скрываться за ближайшим углом и делать вид, что тебя тут нет.
Ага, вот нужная палата. Шун постучал и, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь, заглянул одним глазом. Бессменный слуга куда-то отлучился, оставив хозяина одного. Ками сегодня определенно на стороне Денрея. Встрепанный и бледный приятель осоловело, но с полным чувством собственного достоинства смотрел с койки.
- Привет. К тебе можно? – спросил Шун.
- Что-то мне подсказывает, что если я скажу нет, ты все равно войдешь, - последовал равнодушный ответ. – И раз уж ты здесь, может быть, хотя бы ты закроешь эти проклятые шторы? Привет.

(С Даларой играем, с Даларой)

- Чем тебе шторы не угодили?.. – вздохнул Шунсукэ, но просьбу исполнил; в комнате воцарился сероватый полумрак.
Студент нашел табурет, подтянул к кровати и взгромоздился на него, явно чувствуя себя неуютно.
- Как ты здесь? Сбежать не пытался еще?
- Свет, - лаконично пояснил приятель, закрывая глаза. – Мне не угодил свет.
Было странно видеть его без ставших легендой курса темных очков.
- Мне звонил профессор, спрашивал про тебя. Я не вдавался в подробности. И еще... – Шун отыскал в кармане карандаш и теперь бездумно вертел его в пальцах. – Почему ты мне не сказал про андроидов с битой программой?
Даже в сумерках больничной палаты стало заметно, как заблестели у Коичиро глаза.
- А здорово получилось, верно? Все вокруг только и твердят, что их программу нельзя изменить! Ошиблись... Знаешь, я даже сам не поверил, что все выйдет.
- А ведь вышло! - приятель заулыбался против своей воли, представляя, как можно было бы...
Потом насупился почти совсем по-детски:
- Вместе у нас получилось бы лучше. А ты взял в пару какую-то мелкую девчонку.
- Завидуешь?
- Скорее, не понимаю.
Коичиро попытался сесть, но сморщился от слишком поспешного движения.
- И ты пошел бы против тех, кто платит за твое обучение, Шун?

(а вы думаете, с кем?)

Денрей попытался откинуться на спинку, но не нашел таковой у табурета и упер локоть в колено, положив подбородок на ладонь. Карандаш начал напоминать пропеллер.
- Само перепрограммирование андроидов не означает похода против Корпорации. Можно даже обернуть ей на пользу, если сделать правильно. Но уже никак, потому что все встали на уши. А еще эти убийства. Получился международный скандал, нападки на «Сендзюцу» и все такое, но неважно. Я о другом. Хотя можно ведь было сделать без убийства владельцев СТК. Не знаю, зачем было их убивать, ну пользуются люди этой моделью, может, им никак сходить в публичный дом. Но я о том, что если бы мы изначально делали вместе, получилось бы лучше.
В глазах приятеля мелькнуло странное выражение. Мелькнуло – и исчезло, стертое широкой улыбкой; в комнате как будто сделалось светлее.
- Шун, тебе нравится Реальность?
Реакция была мгновенной:
- Спрашиваешь!
- Чувствуешь себя богом, а?
- Богом? – Денрей почесал в затылке, сбитый с толку. – Никогда так об этом не думал, но... Наверное. По крайней мере, кем-то большим, чем простой юзер, это точно.
Карандаш остановил вращение. Шун посмотрел на Кацуру, наклонив голову, будто заглядывая снизу вверх из-под незаметной посторонним преграды.
- Хочешь сказать, что пытался доказать самому себе собственную силу?

(обе-две)

Приятель рассмеялся:
- Нет.
- Другим?
- Денрей-кун, ты меня прикончишь раньше времени... – ухмылка теперь гораздо больше походила на гримасу боли; Коичиро попытался лечь удобнее, но, кажется, не преуспел. – Люди задаром получили возможности, о которых никогда не мечтали, даже не думали, что такое существует, и как они распорядились подарком?
Кажется, за все время их знакомства, он впервые смотрел Шуну прямо в лицо.
- Ну, они...
Денрей мысленно перебрал своих знакомых и всех, о ком слышал. Для кого-то из них Реальность была игровой площадкой, для других просто местом, где можно удобно получать что угодно, от пиццы до девушки, разница только в цене. Некоторые работали в сети, как тот же директор СБК. Для кого-то инструмент, для кого-то мусорное ведро, а кому-то и вовсе рупор, чтобы громче кричать о себе.
- Как еще одной штучкой для их удобства, вот так распорядились, - Шун смущенно постучал карандашом о палец.
- Вот именно! – Кацура ухватился за поручень кровати и все-таки сел, чуть не выдернув иглу капельницы; глаза его блестели то ли от азарта, то ли от боли. – Боги раскладывают пасьянсы и заваливают квартиры никому не нужными покупками из интернет-магазинов! В Реальности уже не продохнуть от таких вот домохозяек, а что будет дальше? Ты можешь себе представить?

(futari)

- Домохозяйки тоже люди, - приятель немедленно встал на защиту неизвестных угнетенных домохозяек.
Но размышления уже набирали ход. Денрей уставился в потолок, как будто там, как на школьной доске, был написан текст. Может, просто не хотел смотреть в глаза Коичиро.
- А ты не думал, что даже боги просто живут, пользуются доступными им средствами, не думая о том, что они боги так же, как люди редко задумываются, что они люди, а не животные или насекомые? Живут себе и все. А домохозяйки и клерки, простые работяги... эти ведь не боги, им не нужны возможности Реальности да и могущество само по себе.
Взгляд Шунсукэ сделался грустным.
- Этот подарок, как ты говоришь, на самом деле очень мало кому нужен.
- Вот и ответ на твой вопрос, Пандора. Люди еще не готовы, чтобы воспользоваться этой силой. Естественный отбор больше не работает, знаешь ли. Медицина, импланты, жизнь налаживается, и все такое. Сейчас выживают не сильнейшие, а наоборот. Посмотри вокруг, одни неудачники, только и умеют, что ныть и бегать по врачам, даже если только занозят палец.
Теперь Шун смотрел приятелю прямо в глаза.
- И ты решил взять роль естественного отбора на себя? Не слишком ли, решать за всех, какими они должны быть? Тем более убийством...
- Я ничего не решаю за них. Я лишь создаю им условия для выживания. А решение они принимают сами. Жить или умирать, сказать или промолчать, идти или оставаться на месте...

(разговор переходит в сражение)

Коичиро снова лег, как будто пламенная речь забрала последние силы, и опустил ресницы. Несколько секунд слабости, а затем на его крупных губах опять появилась знакомая ухмылка: «я-то знаю, кто здесь правит бал, а вы – в курсе?».
- Я не настолько самонадеян, чтобы брать на себя бремя бога.
- Правда? – без издевки и насмешки, с оттенком грусти, но почти ровно.
Шунсукэ встал, положил карандаш на столик со всякой бытовой мелочью. Посмотрел с тяжестью во взгляде. Так смотрят на больных, чья смерть скорее всего придет очень скоро, но для которых еще не испарилась крохотная капелька надежды. Смотрят виновато, что остаются жить, когда другие уходят. Коичиро ждала гибель старой жизни, и оба это знали.
- Ты знаешь, я раскрыл тебя им не потому, что я твой враг.
- А я все думал, когда же ты сознаешься.
Денрей отвернулся, хотя Кацура и так не видел его лица из-под опущенных век.
- Для этого и пришел.
«Все просчитываешь, да?»
«Не скучно тебе играть фишками вместо того, чтобы жить?»
«Ты потому один, что должен быть выше всех?»
- Ты как будто даже не огорчен.
Улыбка приятеля стала только шире.
- Жизнь будет намного скучнее без твоей наивности, Денрей-кун, - хмыкнул Коичиро. - Победа не так сладка без отпущения грехов, верно?
- Победа? Кого над кем?
- Над злом, разумеется.
Шунсукэ хмыкнул.
- Ты не бредишь, Коичиро-тян? Может, надо позвать доктора?
- И без твоей доброты... – пробормотал едва слышно приятель. – Позови. Скажи ему, что мне больно.

(...которое оканчивается странно)

Киото, Нижний город,
ресторан "Глаза ночи"

Оперативников заметили уже только тогда, когда первая группа поднялась по лестнице, а вторая оцепила зал. Тем не менее, никакого испуга или растерянности у подозреваемых это не вызвало. Двое, что сидели спиной к проходу, метнулись навстречу Икедзуми и остальным, еще один акробатическим движение перемахнул через перила, приземлившись прямо на стол одной из групп отдыхающих. Угрюмый японец в черной крутке неторопливо поднялся, одергивая полы одежды, а человек с розовыми волосами и корейскими чертами лица остался сидеть на месте и будто сонный привалился к стене.
- Ну надо же! - Таро присвистнул. - Опять попались попрыгунчики.
Снизу раздался треск мебели и топот ног: невольные зрители стремились избежать шанса стать невольными же, но - участниками событий. Кхе, осторожно прорезался давно уже молчавший Фуда. Двое на кибстиме, от них шмонит, как в дешевой пивной. Один вот-вот отключится, от него толку никакого. А второго ловите, иначе будет носиться, жужжать и мешать, как толстая муха.
- Гаго, займись!
- Без проблем.
Фуда, который из них был у меня дома?
От удара Риёдзи уклонился, «передал» торопливого противника дальше, в цепкие руки Таро. Места в переполненном ресторанчике было мало. Не развернуться.
Фуда помолчал, оглядывал изображения видеокамер. Самый медлительный. Вон тот мрачный в черной куртке.
- Спасибо...

(Grey mo, SonGoku mo, Далара mo, ore mo)

Фуда, ты что? всполошился Таро. Кто тебя за язык тянул, а?
Икедзуми отодвинул, не глядя, вставшего у него на пути официанта. Расстояние между ним и добычей сокращалось быстрее, чем кто-нибудь сумел бы принять меры.
Хорошее было местечко... заметил кто-то из оцепления.
А что я? все еще не сообразил оплошности маленький программист. Вы на операции. Он спросил, я ответил.
Икедзуми без спешки снял форменную куртку с обязательной эмблемой Корпорации, повесил ее на спинку ближайшего стула. Безмолвный японец, продолжал стоять, спокойно наблюдая за действиями Мануру. Он прекрасно помнил, что сейчас его главная цель дать время Сакагучи, послать команды ликвидации на все использовавшиеся в Реальности архивы и узлы сообщения.
В следующие мгновения остальным оперативникам стало уже и не до Икедзуми. На галерее завязалась беспорядочная свалка, несмотря на одурманенное кибстимом сознание гангстеров и численное преимущество агентов СБК, первые раскрылись во всей красе. Трещала мебель, перила и кости. Один из сотрудников Службы Безопасности получил кулаком в солнечное сплетение и остался сидеть, привалившись к резной колонне. Гаго, не рассчитавший собственных сил и обостренных реакций наркомана, вылетел в обнимку в с последним через деревянное ограждение, чтобы приземлиться на один из опустевших столов. К моменту приземления подозреваемый был уже снизу, а несчастный стол лишь сиротливо скрипнул и развалился.
"Попрыгунчик" в центре зала вылетел из-за ширмы, скрывавшей стол, на двух первых бойцов "Сендзюцу", вооруженных согласно рекомендации, травматическими ружьями "ханзо", но воспользоваться ими не успели. Коричнево-рыжее пятно, метнувшееся с плеча противника, оказалось кошкой-андроидом, чьи острые когти с легкостью вцепились в лицо одного из оперативников. Второй получил ногой в пах, лишился ружья и укатился куда-то в сторону. Метнувшись назад к ширме, "попрыгунчик" шарахнул сначала зарядом пластиковой дроби по агенту, пытающемуся сорвать с себя кибернетическое животное, а потом для острастки пальнул и в сторону другого приближающегося оперативника.

(классический квартет)

Риёдзи-сан... Фуда молчал недолго, и теперь голос его звучал просительно и гордо одновременно. У вас там народ шлет сигналы наружу. Я понимаю, что уже все заблокировано, но можно я этих гадов долбану, пока они не выкинули чего-нибудь?
- Валяй...
Лишняя защита не помешает, согласился Таро.
Снизу раздались еще выстрелы – подоспевшие коллеги прекратили цирковые номера «попрыгунчика». Через заднюю дверь ресторана шла самоэвакуация посетителей, которых фильтровали на выходе и в основном отпускали.
- Извини, - Риёдзи достал из кобуры пистолет, сунул под подбородок мрачному наблюдателю в темной куртке и спустил курок, затем обогнул рухнувшее на спину тело, подошел к Сакагучи. - Но я не полицейский.
Стянутые бинтом ребра саднило, несмотря на таблетки, а повышать дозу Икедзуми не хотел, чтобы оставить мысли незамутненными. И без того хотелось не оставить тут камня на камне.
Позади оперативники по системе, придуманной не ими, а их предшественниками в прошлом веке, обрабатывали тех, кого еще можно было арестовать. «Карусель» вертелась во всю. Мануру донеслось снизу, из общего зала. Эту ненормальную зверюгу сам лови, вы с ней одной крови.
- Пошли.

(вчетвером)

И тут кореец ударил, да так, что никто и не ожидал. Сложно атаковать в Реальности человека, которого защищают программы созданные специально для такой защиты. Но бывают исключения, когда подход к делу выбран не совсем адекватный...
На черного волка, казалось, вдруг хлынул густой поток дурно пахнущих помоев. Ничуть не меньше досталось и Фуде, да и остальных основательно зацепило. Ход был грубым, но как оказалось действенным. Сакагучи просто выплеснул на своих оппонентов все то, что творилось сейчас в его голове, всю ту дикую смесь из боли, кибстима и перепутанных мыслей, обретших воплощение благодаря элементарному бинарному коду. Толчок обеими руками грудь тоже не способствовал хорошему настроению, болью обожгло так, что Икедзуми задохнулся. Воздуха хватило только на сдавленное:
- K'so...
На то, чтобы проскочить мимо оперативника и броситься к окну, корейцу понадобилось ровно три секунды.
Фуда охнул и зашипел – от неожиданности он приложился ногой о стол и чуть не выдернул кабели из разъемов. Барахтаясь в виртуальном отстойнике и одновременно в сплетении проводов, попытался еще раз «стукнуть» по гаду, но промазал. «Ничего, сейчас тебя слопают акулки!» мстительно подумал программист, беспомощно наблюдая, как изображение беглеца в Реальности выскакивает за край плана здания через окно.
И ничего. Никакого сигнала от человека в проулке. Беглец и не подумал остановиться, метка скользила прочь от здания наискосок.

(вышеперечисленная толпень)

Он что, ходит сквозь стены? Ошеломленно заморгал Фуда.
Акулы спали. Нет, их попросту не было в округе. Никаких щелкающих челюстей, никаких ударов грозными хвостами. Тишина и спокойствие, и сбежавший подозреваемый, которого никто не ловил.
От яростного рыка чуть не лопнули барабанные перепонки:
Фуда!!!
Чуть что, сразу Фуда... Где ваше небесноподобное начальство с его головокружительными программами, которыми он так гордится?!
- Вот и я хочу знать... - проворчал Икедзуми.
Подопевший Таро помог ему подняться на ноги.
- Риё, ты сам-то целый?
- Почти...
Они одновременно посмотрели на труп с развороченным затылком, сломанную мебель и серо-красную лужу под распластанным телом.
- Вот дерьмо.
- Сопротивление при аресте, - Таро пожал плечами. - Случается время от времени.
- Я не об этом...
- Уточни.
- Надо что-то делать с этими отожравшими себе зады программистами. Только и умеют, что копаться в Реальности.
Снизу - судя по воплям - все еще отдирали искусственное животное от пострадавшего СБКашника. Трудно было определить, кто возмущался больше.
Грузите в фургон, прозвучало в Реальности. Черный волк, злой и грязный от загривка до кончиков когтей, отряхивался и рычал на каждого, кто пытался сунуться с помощью. Вслух Икедзуми сказал:
- Я больше не верю нашему начальнику, Таро. А ты?

Белый тигр, вошедший в кибернитическую проекцию ресторана, огляделся с хозяйским видом, пошевелил усами принюхиваясь к разлитым по уровням "помоям" и со своим всегдашним надменным спокойствием приложил лапой, проносившийся мимо, огонек электронного разума. Крики внизу стихли, отключенного зверя-андроида сумели наконец-таки отодрать от лица стонущего оперативника, едва не лишившегося глаз.
Вслед за тигром в двери, единственное, что, похоже, осталось нетронутым в помещении, вошел и упомянутый сегодня не раз директор Службы Безопасности, облаченный в длинный европейский плащ. Оглядев картину погрома, Мифуне поморщился почти точно также как и его аватар некоторое время назад и глухо пробормотал под нос, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Проще было вызвать советский огнеметный танк "Буратино" и залить тут все напалмом.
Мимо уже волокли "задержанных", но главаря среди них не было. Отметив этот факт, Мифуне незаметно улыбнулся.
- Вот и вызывали бы! - огрызнулся Икедзуми. - Дешевле, и нам не пришлось бы отвлекаться от других дел и рисковать людьми.
- Риё... - зашипел предупреждающе Таро, маскируя оскал под улыбку.
- Да пошел он!

(развлекаемся)

- По его вине, - Икедзуми указал на главу СБК, - ушел главный подозреваемый. Но свалят все на нас, угадай, Таро, чья шкура останется чистой? Наша? Ошибаешься. Разве может что-то запятнать белый мех великого тигра?
- Риё, заткнись, - Таро очень жалел, что рядом нет Дзюбэя, за чью спину можно не только спрятаться самому, но и затолкать не ко времени разговорчивого бунтаря. - Заткнись, очень тебя прошу.
- Зачем?
Таро, мою метку на главаре сняли, а теперь он исчез вовсе! Соваться к разъяренному Мануру Фуда не решился; он вообще побаивался новоявленного черного волка. Возможно, этот гад спокойно отдыхает без сознания в двух шагах отсюда!
Маленький программист уже достаточно пришел в себя, чтобы сотворить небольшую пакость. Часть зловонных мерзкого вида «помоев» снялась с места и, как из рогатки, комками полетела в тигра. Белоснежная шерсть украсилась вонючими зеленоватыми пятнами и потеками.
Гаго, ты на ногах? подал голос и сам черный волк. Пусть проверят окрестности. Не в Реальности, пусть поработают ногами!
- С вашего позволения, - вслух сказал Икедзуми, исподлобья разглядывая начальство.
Мифуне лишь слегка скосил глаза в сторону "беседующих". Что ж, разве следовало ожидать другой реакции? Конечно, нет. В Реальности тигр демонстративно отряхнулся, при чем так, что большая часть грязных капель полетела почему-то именно в сторону фиолетового ворона.
- Не нужно. Возьми машину и еще одного человека. Поезжайте в переулок у старого театра через два квартала и заберите там то, что найдете.
Не проронив больше ни звука, шеф СБК запахнулся в плащ и направился к дверям. Запятнать мех тигра может только он сам. Если, конечно, захочет. Но в расплату долга можно было заплатить и такую цену. Пусть даже это долг умершему.

(все те же)

Стекло разлетелось веселым фейерверком блестящих огоньков. Несколько соколков впились в лицо и руки, но боли почти не чувствовалась, кибстим по-прежнему делал свое дело. Сакагучи перелетел точно на крышу более низкого строения, примостившегося напротив ресторана за маленьким узким переулком. Пальцы заскребли по крашеному шиферу, настеленному вместо железной черепицы экономным домовладельцем. Ногти почти мгновенно оказались содраны об головки торчащих гвоздей, но беглец сумел удержаться на скате, а спустя секунду уже перевалился через конек крыши и покатился в ночную темноту.
Почти три секунды ушло на то, чтобы прийти в себя. Затем Сакагучи открыл глаза и начал выбираться из мусорного контейнера, как будто специально приставленного к стенке в этом глухом тупике, куда выходила пара дверей близлежащих домов. Дальше сработал скорее рефлекс, чем осознанное действие. Отрубив имплант еще в падении, Сакагучи протянул руку к затылку и нащупал крохотный короткий шнурок. Резко рванув его, кореец чуть не рухнул от вспышки боли, буквально расколовшей его мозг. Несмотря на доработку модели чипа, сделавшего его из просто вынимаемым, сам процесс изъятия стоило проводить очень бережно и аккуратно, совсем не так, как это было сделано сейчас. Но выбора не было. Странно, но легкая эйфория от кибмстима сохранилась в голове, даже после полного разрыва контакта с Реальностью.

(по-мясницки так развлекаемся)

Опираясь на стену, Сакагучи потащился вперед по проулку. Нужно было двигаться, уходить как можно дальше, отрываться от преследователей, а что будет потом, посмотрим уже потом. Избегая желтых квадратов света, вырывающихся из окон и шумящих улиц Гиона, скрытых совсем рядом за домами, агент «Ребеллиона» уходил в темноте от ресторана все дальше и дальше. Операция вне всяких сомнений была сорвана, где-то они просчитались. Мако-сан и остальное руководство будут недовольны.
- Очень-очень недовольны, - Сакагучи произнес свою мысль вслух, потом сплюнул кровью и усмехнулся. – А плевать теперь…
Действительно, теперь надо было думать только о себе, даже в «Феликс» лучше не заявляться, там уже наверняка тоже подготовлена засада. Инстинктивно шагнув в тень, чтобы не оказаться на освещенном пространстве в том месте, где был еще один выход на главные аллеи квартала развлечений, Сакагучи замер, привалившись плечом к стене, и дрожащими руками попытался вытащить сигаретную пачку из кармана. Кажется, он все-таки оторвался. И тут, скрывавшая его, тень зашевелилась…
Резкая боль заполнила собой все сознание корейца, острый короткий клинок в руках нападавшего ударил в живот, вторая рука врезалась открытой ладонью в грудь, и у Сакагучи перехватило дыхание. Он упал на холодный потрескавшийся от времени асфальт и, теряя сознание, почувствовал, как рядом растекается что-то теплое и липкое…

(Сакагучи ist todt)

Мертвый Сом опустился на колени возле полулежащего объекта заказа. Вакидзаси в его руках работал лучше любого скальпеля или хирургического лазера. Сначала на землю упали срезанные веки…
Сознание вернулось от резко запаха нашатыря, и Сакагучи невольно изогнулся всем телом, пытаясь отстраниться. А потом отрезвляющая картина творящегося вокруг окончательно выбила из колеи сознание корейца. Рядом никого уже не было, но как же неимоверно жгло в животе, где по еще целым внутренностям растекалась кислота из его собственного желчного пузыря! А еще болели глаза! Он попытался сморгнуть, но не смог, а резь стала еще сильнее. Внутри все горело. Руки и ноги налились свинцом, не желая повиноваться. Невольно он попытался закричать, но нижняя челюсть лишь отвисла, как у деревянной куклы-марионетки. Подрезанные за ушами сухожилия не позволили сделать большего. А вместо крика из грудной клетки вдруг вырвались крохотные кровяные фонтанчики, и Сакагучи ощутил, как холодный воздух проникает в легкие напрямую. Глаза превратились в раскаленные угли, в животе кто-то неторопливо плавил свинец, красные струйки били между ребер при каждом вздохе. Он хотел бы умереть, но не мог, ему предстояло прожить еще целых восемь минут. Самых ужасных минут в его жизни.
«Убейте!!! Убейте же!!!… Боже, как режет глаза!!!»
Немой крик раздался над Гионом, но он потому и был немым, что никто его не услышал.

(всем смотреть конкурс "Золотой кинжал", это была одна из причин его организации...)

В старых кварталах - еще темнее, чем в центре, где улицы хотя бы подсвечивают вывески и витрины, а сверху льет бесконечный призрачный свет Верхний город. А здесь, где дома прячутся за высокими деревянными стенами заборов, только изредка висит перед входом сделанный под старину фонарь. А рядом - неоновый светильник, чтобы если уж уронил ключи, то попытка найти их не была бы напрасной.
А иногда - чтобы было не так сложно найти то, за чем послали.
Таро отошел в сторону и (судя по звукам, которые он безуспешно пытался заглушить) избавлялся в темном закоулке от остатков ужина. Икедзуми курил, разглядывая существо - он отказывался называть это человеком - в луже бурой, чуть подсохшей по краям жидкости. Вкус у табачного дым был поганый. "Фарш" на брусчатке еще шевелился, подергивались обрывки век, из покалеченного горла вырывалось едва слышное сипение - не больше.
- Он... оно уже сдохло? - спросил невидимый в темноте Таро.
- Пока нет.
Глаза фарша заволокло белой пленкой, это можно было разглядеть даже сейчас.
- Может, вызвать кого-нибудь с лопатой?
- Зачем?
- Отскребать... извини... я сейчас...
Риёдзи присел на корточки возле полутрупа, выбросил сигарету. Интересно: тот, кто сотворил это дело с корейцем, все еще где-то здесь? Едва ли.
- Не стоило тебе убегать.
"Фарш" пытался что-то сказать, только - ничего не получалось. Впрочем, смысл свистящих звуков был ясен и так.
- Хорошо.
Икедзуми поднялся, достал пистолет. Выстрел в здешней тиши прозвучал оглушительно. Проснувшаяся ворона обложила нарушителя спокойствия возмущенным матом и улетела на соседнюю крышу.
- Ты что творишь?! - от возмущения у Таро прошел приступ рвоты.
- Принеси из багажника полиэтилен, - вместо ответа сказал Икедзуми.
- Ага... - Таро совершил рейд к машине. - А пока они занимались уборкой, местные жители сообщали в полицию о двоих подозрительных молодых людях, которые совершают преступление на задворках у старого театра. Но мыть мостовую я отказываюсь!!!
Кажется, возвращение к нему чувства юмора следовало считать за добрый знак.
- Значит, у нас будет еще более веселая ночь, чем мы ожидали, - пожал плечами Риёдзи.

(с Сон - по телефону)

Разговор, который произошел той же ночью

- Если ты не расскажешь начальству об этом студенте, то я расскажу.
- Валяй.
- Мануру...
Молчание в ответ.
Ярко-синий овал надписи гласил: Bar, isn’t it? На входе у припозднившихся гостей запросили удостоверения личности. Несмотря на усталость, Таро прижал встрепенувшегося приятеля к стене и нашарил закатанную в пластик карточку. Он знал, что рискует заполучить перелом обеих рук (или ног, а возможно, даже и шеи), но у него было другого выхода. Большой зал, обычно забитый народом, сейчас был пуст, но оба агента СБК все равно ушли в небольшой закуток – где не била по ушам громкая музыка, а холодное саке подавали в традиционных деревянных масу*
- Риёдзи!
- Что?
- Мы договорились, что ты пойдешь с докладом об этом компьютерном «гении»...
- Чтобы с ним поступили вот так же?
Не пришлось уточнять, что имеется в виду. Оба помнили достаточно хорошо. У Риёдзи волосы еще не высохли после душа, вода капала на деревянную стойку со слипшейся челки.
- Я чувствую себя выродком, - пробормотал обреченно Таро.
- Остынь, - голос его собеседника звучал почти равнодушно. – Я схожу к Мифуне.

----------
*masu – небольшая коробочка из кедрового дерева.

(как ни смешно, но черный волк меня не сожрал)

На контрольно-пропускном пункте машину Казушиге даже не стали досматривать. Охрана терминалов и большая часть таможенников давно кормилась с руки Трепанга, и поэтому никто не стал совать нос в сегодняшнее мероприятие. Пока Мегане вел автомобиль в сторону огромного складского здания, расположившегося на задворках регионального аэропорта, помощник киотского оябуна разбирал последние бумаги, полученные из России и Замбии. Партнеры Твумпуки уже заинтересовались судьбой своего коллеги и хотели бы прояснить ситуацию, но пока якудза нечего было им ответить.
- Его нужно найти в ближайшие дни, - Казушиге потер переносицу, собираясь с мыслями.
- Почему бы не начать с сестры Аку? Недзу последний раз видели как раз у госпиталя, да и заказчик пропал из ее отделения, к тому же явная связь с людьми Куморо, - Мегане бросил взгляд в зеркало заднего вида, остальные машины переговорной группы следовали за ними.
- Оябун не хочет больше рисковать. Мы итак умудрились за столь короткий срок поссориться с Корпорацией, наемниками, Службой Общественной Безопасности и кем-то очень не притязательным в средствах, кто спалил всю нашу складскую базу. Теперь нам не хватает для полного счастья оскорбить еще и клан шиноби, навредив их любимому «лечащему врачу», - Казушиге поморщился при одной мысли о том, что случиться, если ночные убийцы и вправду решат обидеться на якудза. – Хорошо, что хоть удалось вернуть деньги с боев, иначе, Трепанг-сан сейчас был бы просто в бешенстве, а поскольку выразить свою злость он может только на нас, то не стоит его расстраивать.
Альбинос кивнул, спорить с такой логикой было бессмысленно. Кортеж тем временем въехал внутрь высокой вытянутой постройки и замер в тусклом свете рабочих софитов. Здесь был сделан главный центральный проход между огромными грузовыми контейнерами, в которых перевозили свои товары в Америку многие азиатские страны, избравшие аэропорт Кансай перевалочной базой. Заканчивался коридор глухой стеной, и именно там уже расположились гости, ожидавшие появления новых деловых партнеров в лице киотской группировки.
Золотой Карп сделал знаковый жест, и его вьетнамцы рассыпались по открытому пространству, небрежно демонстрируя всем присутствующим пистолеты-пулеметы «хеклер-кох» серии МП5 с глушителями. Выбирающиеся из автомобилей якудза не остались в долгу, представив на обозрение красочную коллекцию огнестрельного оружия производства США, начиная от модификаций израильских УЗИ и заканчивая М16 с подствольным гранатометом. Мегане ограничился лишь привычным пистолетом, спрятанным под пиджаком, Казушиге и Карп также не стали размахивать стволами, им это не полагалось по статусу.
Встретившись в центре прохода, лидеры обеих сторон обменялись поклонами и рукопожатиями. Повисла короткая пауза, которую быстро разрешил обладатель золоченой прически.
- Мы доставили все по списку, - сказал он на английском, нелюбовь контрабандиста к универсальным переводчикам была общеизвестна, а сам полиглотом он отнюдь не был, что впрочем, не мешало ему владеть базовыми лингвистическими знаниями, необходимыми при его профессии. – Оборудование указанных фирм, практически без суррогатных элементов. Установочные комплексы для лабораторных и операционных помещений, а также, конечно, импланты. Один миллион экземпляров.
- Великолепно, - тоже по-английски ответил Казушиге. – Сумма оговоренная в «контракте». Пять миллионов юаней. Наличными.
По знаку начальника, Мегане взял два чудовищных оцинкованных кейса с заднего сидения и зашагал к переговорщикам. С противоположной стороны на всякий случай выдвинулся пятифутовый камбоджийский «громила» в бронежилете и длинном кевларовом плаще.
Все шло как по маслу именно до этой самой секунды, а потом якудза пересек какую-то странную линию, которая разорвала его жизнь на две неравные части. На «до» и «после»…
- Никому не двигаться! Бросить оружие! Лицом на землю!
В крыше терминала одновременно раскрылось несколько десятков проемов, прорезанных лучами «холодных» невидимых лазеров. Бухты тросов полетели вниз вместе с грузами-крепежами, разматываясь в полете, а фигуры в черных экзоскелетах уже начали спускаться по ним с оружием наперевес.
- Работает специальный отряд полиции Киото! Сдавайтесь!
Широкие двери склада медленно начали закрываться, а в по-прежнему широком проеме замелькали фигуры в синей форме и бронежилетах.
- Никому не двигаться! – надрывался незримый обладатель голоса, вопивший в мегафон, пока полицейские из засадных отрядов занимали позиции на вершинах контейнерных нагромождений.
- Так дела не делаются! – лицо Карпа исказилось гримасой злобы.
Контрабандист отпрянул прочь от Казушиге, и золотые пластины в его волосах зазвенели тихой тяжелой мелодией.
- Мы не причем, - только и смог ответить помощник Трепанга, понимая, что вот теперь-то это точно конец.
Люди Карпа и якудза открыли огонь одновременно, и по полицейским, и друг в друга. Здание заполнилось грохотом автоматной пальбы, криками и звенящими переливами рикошетов. Спецназовцы не церемонились, стреляя точно в головы своим противникам. К тому моменту, когда первые фигуры в черном достигли пола, не меньше тридцати человек из числа преступников получили дозу свинца несовместимую с жизнью.
Как он уцелел в первые минуты перестрелки, Казушиге не понял и сам. Потом чья-то рука ухватила его за шиворот и потащила прочь. Уже краем сознания он заметил брошенные кейсы, но их не стоило жалеть, там было от силы лишь тысяч сто настоящих юаней. Если бы у якудза действительно была сумма, затребованная Карпом к оплате, то на такие деньги они скорее бы сумели приобрести все необходимое легально.
Мегане втолкнул начальника в машину, не переставая отстреливаться из пистолета. Вскочив на водительское место, альбинос передернул переключатель скоростей и вдавил педаль газа до упора. «Митсубиси» рванул назад, едва не врезаясь в другие машины, но все же умудряясь в последний момент избегать столкновения. В Реальности система защиты созданная хакерами Кобаяси трещала по швам, но все еще умудрялась сдерживать атаки полицейских-программеров на бортовой компьютер автомобиля и импланты самих якудза. Они вылетели в почти сомкнувшиеся створки ангара, обдирая краску с бортов и пробив насквозь все четыре колеса об уже расстеленные ленты-«ежи». Кто-то из полицейских подвернулся под удар багажника и отлетел в сторону. Пули барабанили по бронированному корпусу и покрыли сеткой трещин специальное стекло, но Мегане понял, что у него все-таки получилось. Под эффектный оружейный салют «митсубиси» оторвался от земли и, подвернув под себя колеса со свисающими ошметками покрышек, взмыл в ночное небо Киото, мигнув на прощание служителям закона дюзами ионных двигателей.
Остатки якудза и контрабандистов были перебиты в течение нескольких следующих минут. Закрытый телохранителями от придирчивых снайперов из числа спецназа, Карп сумел проскочить к специально расчищенному коридору между контейнеров. Сверху проход закрывал еще один железный монолит, и потому внутри узкой щели была практически полная темнота. Когда сзади захрипел и упал с пробитым горлом последний из его защитников, так и не успевший последовать за шефом, Карп даже не обернулся. Все его мысли сейчас были сосредоточены на бронированном трицеклете, дожидавшимся владельца всего в паре сотен метров отсюда.
Спрыгнув вниз на погрузочную площадь возле технических ворот, контрабандист услышал нагоняющие его шаги. Выхватив револьвер, он, не целясь, выстрелил назад. В темном коридоре рикошет от пули сорок пятого калибра заиграл веселыми искрами на стенках контейнеров. В ответ коротко рявкнул «мироку», и Золотой Карп взвыл, почувствовав, как пуля пробила бедро. Он упал на бетонный пол и выронил оружие, сзади раздался звук спрыгивающего человека и снова послышались шаги, теперь медленные и осторожные.
- Подожди! – выкрикнул преступник по–японски, вскинув руку назад в останавливающем жесте. – Подожди. Ты знаешь кто я такой?
- Знаю, - ответил спокойный уверенный голос.
Отдышавшись и поняв, что вокруг кроме них двоих, как ни странно, больше никого нет, контрабандист повернулся и принял сидячее положение. На него поверх прицельной мушки смотрел молодой японец, одетый в обычные брюки, рубашку и штатный бронежилет синего цвета, поверх которого болтался на тонкой цепочке полицейский жетон.
- Тогда, ты должен знать, если ты меня убьешь или арестуешь, то у тебя и твоей семьи могут начаться проблемы, - уверенность возвращалась к Карпу, несмотря на ранение, уговорить такого сопляка ему казалось совсем не сложным. – А вот если поможешь мне, то поверь, всю оставшуюся жизнь ты проведешь в полном достатке и в окружении красивых машин, женщин и всего, что пожелаешь.
- У тебя нет столько денег, - покачал головой «синепузый». – Назови конкретную цифру.
Карп усмехнулся и встряхнул гривой своих золотых пластин. Парень был сообразительным, но это было даже еще более хорошо.
- Полмиллиона, хватит? Больше тебе не дал бы никто из моих партнеров и конкурентов.
- Зато они все дадут больше за твою смерть.
Губы полицейского изогнулись в улыбке, и в чертах его лица появилось что-то неуловимо змеиное.
- Bastard, - пробормотал Карп и бросился к своему револьверу, лежавшему всего в двух шагах от хозяина.
Первая пуля стажера Цурумаки Гоэмона попала известнейшему международному контрабандисту точно в грудь. Когда он откинулся навзничь, полицейский подошел ближе и выстрелил второй раз. На этот раз девять грамм свинца прошли между ребер и разбили зарядный элемент мышечного сердечного имплантанта, уже готовившегося начать реанимацию тела носителя. Последней стала третья пуля, угодившая Карпу между глаз и окончательно оборвавшая его карьеру.

Где-то в Нижнем городе и в Реальности

Наручные часы слабо пискнули, знаменуя момент, когда согласно договору Кейту следовала начинать активные действия. Что ж, начать-то он их начнет, а вот как закончит…
Безликий черный аватар метнулся вверх по пожарной лестнице, обходя стационарную защиту в виде пары спящих ворон на перекладине. Но в тоже мгновение по узкому темному переулку внизу пронесся еще один силуэт. Черный кот в распахнутой цветастой рубашке и сдвинутых на нос солнцезащитных очках ловко перемахнул через условное заграждение парольного контроля, пересек пустынную автостраду и кубарем скатился к турникетам гудящего метрополитена. Первый уровень как всегда был заполнен, разномастные аватары и статичные призраки пользователей носились туда-сюда, по своим бесконечным делам, и никто не обращал внимания на еще одного посетителя директории.
Пока ложное воплощение Джима продолжало карабкаться вверх в бесплодных попытках забраться на пятый уровень (для программы-робота задача, мягко говоря, невыполнимая), котенок вскочил в двинувшийся вагон, и спустя пару долгих секунд его встречал готичный интерьер «станции Франкфурт». Здесь все было просто и знакомо – прямая улица к северу от дома-сайта, где расположилась школа по изучению немецкого языка для турецких эмигрантов, затем старая кирха, отображенная в Реальности лишь электронным макетом. За дверью на колокольню в крохотной каморке хранился пакет с маскировочной сетью защиты. В этот раз знакомый Кейта, видимо оценив место передачи, придал ей вид старой коричневой рясы с капюшоном. Кот лишь саркастически фыркнул, но времени на переделку не было, а значит, придется использовать то, что есть.
«Станция Бангкок» выглядела куда грязнее и замусоренее «Франкфурта». Многочисленные рекламные объявления едва не лезли в лицо, паря под потолком и вокруг побитых кафельных колонн. Толчеи и суеты было еще больше, чем обычно, но выход на четвертый уровень как всегда был открыт.
На мгновение Джим вернулся в реальный мир и помассировал переносицу, сейчас заказчик, если он следит за его действиями (а в этом хакер не сомневался), уже раскусил его трюк с подложным аватаром. Если повезло, то он решил, что это трюк чтобы отвлечь СБК, если нет…
Преобразившийся кот-монах сдвинул очки и натянул капюшон поглубже на черную мордочку. Под ногами замелькали провалы улиц и скаты крыш, сплошной город-мегаполис, стелившийся до горизонта стремительно менял очертания. Надписи на тайском вновь сменились японскими иероглифами, а на третьем уровне снова стало практически безлюдно. Нужный дом, как и раньше, стоял, неприметно пристроившись к боку более могучего небоскреба. Толкнувшись от серого парапета, аватар Джима взлетел в звездное небо, и черные кожистые крылья, распахнувшиеся у него за спиной, унесли его еще дальше ввысь пятого уровня.
Отсюда все было еще проще, главное действовать аккуратно и не привлекать внимания редких силуэтов мелькающих под облаками. Кейт совсем не горел желанием объясняться сейчас с системными администраторами. Ну что ж, время платить по счетам. Итак…
Это было даже смешно, такая защита при таких амбициях. Нет, определенно в криминальной среде Азии процветает дилетантство и некомпетентность. В Европе за такие просчеты в системе безопасности, Джима просто выставили бы с «волчьим билетом», если бы он конечно работал честно…
Электронные деньги нескончаемым потоком хлынули с резервных счетов нанимателя, решившего использовать Джима Кейта как подставную и разменную фигуру в своей игре. О своей роли в этом деле Джим и не сомневался, а потому месть была особенно приятна…
Так, главное не увлекаться. Для себя пока хватит и этих тридцати тысяч евро, следующую оговоренную сумму в десять тысяч Ноару, чтобы наемник с довольным видом убирался на все четыре стороны. Еще семь за беспокойство Яхари, ему как раз хотелось немного переоформить собственное заведение. Ну и, так уж и быть, три тысячи на закрытый счет Набуро, может быть еще пересекутся пути дорожки. Заодно в пакет с подарком кот запихнул небольшую записку, советовавшую бухгалтеру побыстрее поменять свой банк, благо его защита была не на много лучше той, что только что разломал Кейт. Как ни странно, похоже, его так и не заметили, или были заняты чем-то более важным, чем тревога о взломе финансовых доменов. Кончено, ведь у них сейчас должна быть в самом разгаре их дурацкая операция, что ж, выбор времени действия всегда был важным аспектом в работе Джима.
Шероховатый бетон крыши под ногами-лапками подействовал почти успокаивающе. А вот звон бубенцов с разных сторон произвел прямо противоположный эффект. Разноцветные силуэты арлекинов уже скакали навстречу, и уже знакомые йо-йо в их руках свистели в несуществующем воздухе. Все-таки нашли, следовала убираться из Киото раньше, но теперь поздно кусать локти.
Красный снаряд на прозрачной нити метнулся к цели, но больше Кейту не нужно было играть роль слабого и алчного программера, да и подготовиться к подобной встрече он успел основательно. Желтая искорка вспыхнула на мгновение между острых коготков, и брошенный йо-йо взорвался с оглушительным треском, а вторая искра уже ударили красного с зеленым клоуна в грудь, отбрасывая в сторону. Второй противник подпрыгнул высоко вверх, атакуя сразу двумя убийственными игрушками, но кожистые крылья легко подкинули кота-монашка следом, и схлестывающиеся петли захватили лишь пустоту.
Хлопок в ладони, и еще один разрушительный алгоритм тяжелым порывом ветра швырнул желто-зеленую фигурку на самый край парапета. Никаких броских визуальных эффектов, Кейт никогда не любил их в работе, их любил «Досу», но его здесь не было. Здесь сейчас был только уверенный в себе, опытный и умелый хакер, никогда бы не добившийся того, что сделало его жизнь такой, без умения контролировать любую ситуацию в самые критичные моменты. В такие секунды эмоции и темперамент умирали, а привычная человеческая маска опадала, оставляя место лишь холодному расчету.
Разноцветные йо-йо замелькали в воздухе, встречаясь с ответной волной желтых искр. Хлопки и треск переполнили акустические модуляторы директории, а затрещавшая крыша под ногами у арлекинов наверняка уже привлекла к себе внимание хранителей порядка. Пора было заканчивать, у Джима не было времени на долгие поединки. Короткие пальчики, покрытые черным мехом, издали два синхронных щелчка, и бетонная площадка покрылась сетью трещин, а из туч, сгущающихся над местом сражения, полетели вниз крупные белесые градины. Арлекины сопротивлялись, лопались их невидимые щиты, разлетались на куски атакующие программы, обрушивались переходы на другие уровни, но клоуны все не сдавались.
Первый системный администратор из муниципальной службы города появился в локации через двадцать секунд после того, как крыша все-таки рухнула. Полицейские, у которых этим вечером итак были важные дела, опоздали еще на три секунды. Но никто уже не увидел, ни куда исчезли участники сражения, ни как появился среди крушащихся обломков серый силуэт акулы-катрана, ни как его зубы успели перекусить единственную нить, захлестнувшую ногу кота-аватара, спасая того от падения в бездну следом за поверженными противниками.

Открыв глаза, Мифуне посмотрел через окно автомобиля на плывущие внизу огни. Группа агентов, засевшая у клуба «Itadakimasu», только что получила приказ об отзыве. Что ж, такое развитие событий устраивало директора СБК более чем. В Реальности тигр с седыми подпалинами на морде все равно глухо заворчал, он не любил когда происходили отступления от задуманного плана, даже если это ни чем не грозило. Мифуне лишь улыбнулся в ответ уголком губ.
- Мифуне-сама, вам звонит человек, он говорит, что это срочно. Представился как агент АРУ, - сигнал через виртуальную сеть прошел практически без помех.
Американское Разведывательное Управление. Начальник службы безопасности поджал губы, это тоже не входило в первоначальный план.
- Переведите его на видеофон в моем служебном автомобиле.

Отель «Кондо Исами Масайоши», Верхний город

- Запомните, господа, от скорости и слаженности ваших действий будет зависеть весь успех мероприятия.
Потянувшись до хруста в позвоночнике, Эндрю Лафоле стал методично щелкать суставами пальцев на обеих руках. Уесаги-один невольно поморщился.
- Деньги уже переведены, мы склонны полагаться на вашу честь, о которой ходит так много разговоров.
- Не беспокойтесь, теперь мы скорее умрем, чем попытаемся уклониться от выполнения заказа. Этого нам не простят ни в Сендае, ни мы сами, - безучастно ответил Уесаги-два.
- Perfecto, - кивнул Лафоле, и тут же одернул себя, впервые со дня прибытия в Японию он настолько разволновался, что невольно перешел на родную речь.
- Но вы обещали объяснить нам, как именно мы попадем внутрь здания.
- Внутри нас прикроет мой агент, а внешний периметр нам поможет миновать информация добытая вами. Та самая, о последних внешних связях «Сендзюцу».
Наемники кивнули, такого объяснения им было вполне достаточно. Накинув белый пиджак и поправив галстук, Эндрю подошел к видеофону, стоявшему на столике в углу номера, и набрал нужную комбинацию.
- Приветствуем вас от лица корпорации «Сендзюцу». Чем мы можем вам помочь? – пропел мелодичный женский голос, в котором, будучи лишь хорошим специалистом, можно было различить нотки усталости.
- Я хотел бы поговорить с директором службы безопасности корпорации господином Мифуне-сан.
- К сожалению, его сейчас нет на месте, но вы можете оставить ему сообщение, - девушка на экране продолжала заученно улыбаться.
- Меня зовут Александр Берротти, я – агент Американского Разведывательного Управления, отделение тихоокеанского сектора, Гуам. Прошу переключить меня на канал службы безопасности вашей компании.
- Хорошо, Берротти-сан, - похоже, уничтожить эту улыбку могло только стихийное бедствие, эквивалентное землетрясению в семь-восемь баллов.
Через мгновение с экрана на Лафоле уже смотрел молодой подтянутый человек в форменном пиджаке с эмблемой корпорации.
- Вы уже знаете кто я. Мне срочно нужно связаться вашим начальством. Это действительно важно.
- Одну минуточку, – агент замер, вперив пустой взгляд в край монитора. Дождавшись команды, японец встрепенулся и ответил. - Переключаю вас на него.
- Добрый вечер, - английский господина Мифуне был столь же безупречен, как и его репутация.
Легат папской канцелярии позволил себе улыбнуться, но только про себя.
- Меня зовут Александр Берротти, я из АРУ. Мне хотелось бы встретиться с вами, господин Мифуне. Это не видеофонный разговор, но речь пойдет об одном нашем бывшем агенте, который попал в поле вашего зрения совсем недавно. Некто Самюэль Сакагучи, человек, которого вы совсем недавно подали в розыск. И о его связях с корпорацией "Ребеллион", как вы уже, наверняка, догадались.
- Хорошо, - человек на той стороне экрана не колебался ни секунды. – Вам будет удобно завтра с утра?
- Я предпочел бы прямо сейчас, я уже в Киото.
- Буду вас ждать.
- Он, правда, работал в АРУ? – спросил Уесаги-два, когда кран видеофона погас.
- Да, - ответил Лафоле, доставая из-под кровати оцинкованный кейс. – К счастью, люди верные заветам Истиной Церкви служат в рядах и этой организации.
Металлические браслеты щелкнули на запястьях, подгоняя крошечные сервоприводы по местам. Тысячи иголочек пронзили кожу Эндрю, проникая в нервную систему на кистях рук. Легат несколько раз сжал и разжал кулаки, проверяя работы мышечных усилителей, панцер-хэнды, как всегда, сидели великолепно.
Главное дождаться момента, когда хищник уверен, что ожидаемая жертва уже бьется в предсмертных конвульсиях, а на ее горле сжались острые клыки. А тогда-то и нужно атаковать самому…

Корпорация
утро после событий в ресторане и переулке

Искушение победило – и черный поджарый зверь искупался в только выпавшему снегу, по-щенячьи взбрыкивая длинными лапами. Затем встряхнулся, основательно, долго, теперь шкура пахла чистотой. Волк любил снег, хотя не мог обосновать причин этой странной привязанности. Понятие «белое чистое холодное вещество» не вызывало ощущение радости и удовольствия; не он придумал засыпать равнины этого сектора Реальности этой субстанцией – порой колкой и кусачей, порой мягкой, как перья. Еще одно понятие, что не основывается на логике. Непонятно. Волк чихнул.
А затем – побежал дальше, оставляя цепочку следов. Он нюхал морозный воздух, вычленял из невидимых потоков тот, что приведет его к добыче.
Поиск: Кацура Коичиро... добавочное слово: Киото... добавочное слово: Университет... База данных, личные дела учащихся, файл номер... адрес. Поиск по адресу. Информация из полицейского управления о происшествии на вилле Кацура, детали.
Черный волк опять чихнул – теперь удовлетворенно. Снежинки на его черной шкуре не таяли, превратившись в опушку воротника на загривке.
Икедзуми отодвинулся от компьютера. Пока тот сгружал на имплант полученные данные, сидел неподвижно, глядел прямо перед собой – и ничего не видел. Было холодно, как будто Реальность не отпустила, и он по-прежнему стоит на заснеженной равнине под черным небом, на котором нет звезд. И было спокойно, но не так, как бывает, когда заканчивается победой решающее сражение и армия возвращается в замок.
А еще все было – готово. Отчет о задержании людей Сакагучи – он только сейчас узнал имя существа в переулке, - написан, перепроверен, отправлен. Докладная записка о «потерях», отчет о расходе боезапаса, еще какие-то документы. Когда возвращались в Корпорацию, грянул предутренний морозец, до сих пор не просохшие волосы смерзлись в сосульки, теперь с них капало. Икедзуми встал, открыл свой шкафчик. Переодевшись, сложил униформу, как будто не собирался надевать ее вновь. Движения были заученными, механическими – похожими то ли на смерть усталого человека, то ли дефектного андроида. Риёдзи повернулся – и встретился взглядом с Таро.

Приятель смотрел на него, не мигая, с похоронной серьезностью. Потом его вдруг прорвало:
- Ты что, собрался увольняться? В такой момент!
- Чем этот хуже другого?
Взгляд Таро сделался угрюмо-заботливым, так смотрят на бредящих тяжелобольных.
- Риёдзи, ты с дуба рухнул?
Икедзуми подождал, когда имплант подаст сигнал: готово, информация загружена. Все, ждать больше нечего, решение принято. Короткая передышка – несколько шагов, когда можно не ждать выстрела из-за угла – закончилась. Риёдзи вызвал начальство по общему каналу, если кто-то из агентов СБК подключен сейчас к внутренней сети, то они услышат разговор. Несколько человек в раздевалке застыли на месте, эти точно были online.
Мы нашли диверсанта, сообщил Икедзуми, дождавшись ответа; его все еще пробирал озноб. Данные могу передать хоть сейчас. Рекомендованные действия: предъявить обвинение в хранении тяжелого кибстима и незаконных программ. На реальном преступлении его не взять, а кибстим можно и подкинуть.
Таро изумился до предела, чуть не выронил полотенце, которым вытирал плечи. Затем попытался остановить зарвавшегося приятеля, несмотря на закрадывающиеся в душу сомнения – а надо ли? Имплант не отберешь, заблокировать – Таро не Фуда, да и поздно уже. Оставались слова.
- Ты что творишь?
- Ты сам это предложил как наилучший выход, - по-волчьи оскалился Икедзуми.
И еще – если с мальчишкой случится то же, что я видел в переулке... Риёдзи помолчал. Я вас убью.
Кто-то из оперативников выронил из рук кобуру, и некоторое время это был единственный звук в раздевалке.
- Нашей стае, - Икедзуми посмотрел на Таро, - нужен новый вожак. Есть возражения?
Если таковые - по поводу методов и времени - и были, Таро их проглотил. Мотнул головой молча.

(в основном, Биш, а я чуть-чуть в роли Таро)

Башня "Западный феникс"

Они бросили машину на одной из стоянок башни, а сами спустились вниз по давно известному маршруту, где не было ни стационарных камер, ни шаров-наблюдателей. Впрочем, теперь за ними уже вряд ли стали бы гоняться, полицейские могли позволить себе взять преступников с поличным, но раз им удалось уйти, то охотиться на них не станут, это может обернуться слишком уж рискованным занятием.
В доме у Казушиге было тихо и темно. Никого из его охранников и слуг не встречалось в пустых коридорах и комнатах, почти все остались в том злосчастном ангаре.
- Кухня там, - указал Мегане помощник Трепанга на одну из раздвижных дверей. - Я позову тебя, чуть позже.
Альбинос не стал задавать неуместных вопросов, хотя один из них вертелся у него на языке, даже сплюнуть хотелось. Он ушел на кухню, налил в найденный на полке стакан холодной воды и поставил на стол. А сам уселся, сложив на коленях руки, будто примерный школьник, и приготовился ждать, сколько бы времени на это не потребовалось. Перемены начались, и Мегане должен был не ошибиться с выбором стороны.
Прошло, наверное, не меньше получаса, прежде чем из комнат раздался, наконец, оклик. Казушиге был в большой комнате, использовавшейся обычно, как приемная для гостей. Обнаженный по пояс в простых холщовых штанах, он сидел на полу спиной к дверям. Сложные рисунки старых татуировок переплетались при тусклом свете ламп в странный ни на что непохожий рисунок. Мало кто из соратников видел знаки Казушиге, ходили слухи, что там есть что-то из "запрещенных" символов, а потому помощник Трепанга никому их и не показывает. Слухи были верны, на вошедшего якудза сейчас в упор смотрел одинокий немигающий глаз черного ину-гами, замершего в обрамлении языков огня.

(с Греем на пару восстанавливаем честь Казушиге)

- Сегодня я совершил ошибку, и не важно, сам я виноват в ней или нет, - голос Казушиге звучал привычно по-деловому. - Но это была слишком дорогая ошибка. И я не могу простить себе ее, мне не позволяет этого сделать слишком многое. Для вас, тех придет следом за нами, традиции могут потерять смысл, но это не значит, что о них уже должны забывать и мы. У меня для тебя есть последний приказ. Ты должен помочь мне.
На низкой табуретке возле самой двери лежал изогнутый меч. Его лезвие, бывшее острее всякой бритвы, указывало своим концом на человека, сидевшего посередине зала. Мегане сглотнул, понадеявшись, что никто не заметит или не обратит внимание... хотя кому тут было замечать? Он прикрыл на мгновение глаза, стараясь отвлечься дневной суеты, и неторопливо снял рубашку. Его рисунки не отличались затейливостью, куда там сравнивать с Казушиге! Если честно, то у Киби, и то их больше. Вода тонкой струйкой скатилась по изящному клинку, растеклась лужицей на полу.
- Я готов, - сказал Мегане.
И опять сглотнул, взгляд ину-гами преследовал его, куда бы молодой якудза не отвернулся. Казушиге сделал глубокий вздох, и во взметнувшейся руке блеснул короткий прямой нож, совсем не похожий на ритуальный меч из исторического кино. Звук мягкого проникающего удара, словно губка впитал в себя все звуки вокруг. Губы Казушиге хрипло выдохнули последний воздух из легких, а рука медленно потянула рукоять ножа влево.
За секунду, пока меч еще был на замахе, Мегане подумал, что у него ничего не получится, но клинок опустился на шею помощника Трепанга не раньше и не позже, и под нужным углом, и с достаточной силой. Голова Казушиге еще несколько мгновений оставалась на прежнем месте, а затем медленно соскользнула вниз. Глухой удар от падения на дощатый пол разорвал тишину. У темноты появился багряный оттенок...

(& SonGoku)

Токио, храм Каннон в Асакуса

В пять часов вечера монахи сдвинули деревянные створки дверей центрального храма, следом закрылись окошки, в которых продаются талисманы и полоски бумаги с обращениями к богам. А вскоре темнота и зимний холод выгнали с просторного двора Асакуса даже самых настойчивых посетителей; их активность сместилась ближе к станции подземки, к длинным рядам лавчонок с сувенирами и сластями. В ритуальном фонтане с двенадцатью бронзовыми драконами отключили воду и убрали оттуда деревянные ковшики для омовения. Гладкая, словно зеркало, поверхность быстро подернулась корочкой тонкого льда, и только огромная курительница все еще источала ароматы сжигаемых в ней благовоний.
И только тогда из тени небольшого храма, мимо веселых каменных львов, вышла невысокая фигурка в традиционной одежде. Впрочем, ее одиночество было лишь кажущимся, несколько человек в легкой спортивной одежде наблюдали за ней сейчас из самых неожиданных точек, но не спешили приблизиться. Пронизывающий зимний ветер дергал девушку за одежду и норовил распахнуть на ней кимоно, и при особенно удачных его порывах становилось видно, что платье не подбито ватой, как следовало бы. И что на ногах припозднившейся прохожей не более приличествующая внешнему виду традиционная обувка, а тяжелые шипованные ботинки.

(думаете, одиночный пост? хе-хе)

Девушка сложила замерзшие ладони, остановившись перед огромными воротами. Из затянутых пластиковыми сетками ниш на нее смотрели оскалившиеся статуи хранителей.
- Какая ирония... - пробормотала девушка, закрывая глаза. - Должно быть, я ищу не там.
Первые двое подбирались сзади, ступая по земле осторожно, как дикие звери и что самое необычное, принюхиваясь, широко раздували ноздри. В чертах их лиц было что-то странное, отдававшее звериным, а волосы, заплетенные в тугие косы и у парня, и у девушки, выглядели почему-то очень жесткими. Их жертва склонила голову, будто покоряясь еще неизвестной, но совершенно определенно незавидной участи; тонкая шея, хрупкие на первый взгляд пальцы придавали ей вид олененка посреди стаи голодных волков. С тихими шорохами начали появляться и остальные: один на скате загнутой крыши, другой из-за неприметного выступа на стене, еще двое возникли на другой стороне двора. Первая пара, словно дождавшись условленного сигнала, бросилась вперед одновременно. Загнутые непальские кукри в их руках затянули зловещую песню, столь знакомую британским гуркхам.
- Сколько же можно было вас ждать! - рассмеялась жертва, сдергивая пояс.
Он не был обмотан в несколько витков, как положено, вокруг ее тела, он крепился на "липучке", хотя и был нужной длины. А еще он был утяжелен на краях металлическими вставками, зашитыми в швы.

(очередной кровавый шедевр от известного вам дуэта)

Один из ножей без труда располосовал узорчатую плотную ткань, но рука второго нападающего, девицы, оказалась стянутой в запястье. Кимоно распахнулось цветастой бабочкой, когда добыча, опираясь на свою возможную убийцу, ударила первого нападающего ногой в переносицу.
Раздался характерный треск ломающейся носовой перегородки. Несмотря на достаточно быстрые реакции нападавших, в скорости они явно уступали своей оппонентке. Возможно, их просто не успели предупредить, с кем им придется иметь дело?
Пока напарник второй нападавший совершал знаменитый кульбит, известный в русском народном творчестве как "переобувание в воздухе", сама девица уже выхватила другой рукой еще один клинок. Короткий рубящий удар, столь хорошо подходящий для этого типа оружия, был направлен в основание шеи противника. Жертва (впрочем, кажется, ее напрасно так называли) утекла ручейком в сторону, расставшись с несколькими прядями волос, но по крайней мере не с жизнью. Лицо у нее сделалось сосредоточенно-отрешенное, когда она сильно дернула за пояс, подставляя запястье вооруженной ножами незнакомки под ее же клинок. Сталь распорола кожу и плоть почти до самой кости, кукри были не тем оружием удар, которого, попади он в цель, мог бы оказаться слабым.
Нападавшая зашипела как дикая кошка и резко дернула пояс на себя, одновременно пытаясь достать обидчицу широким горизонтальным выпадом.

(с Греем, вот как)

Вверху в воздухе мелькнула тень, и подбежавший к краю крыши парень в легких брюках и безрукавке спрыгнул вниз, похоже, нисколько не опасаясь высоты. Приземляясь за спиной у цели, он еще в полете вытащил из-за пояса непальский кривой нож.
Девушка, уступая противнице, отпустила широкий оби, но лишь позволила узорчатой плотной ткани протечь у себя между пальцами, а затем вновь сжала в кулак, в серии кувырков наматывая пояс на врага.
Возле древних ворот Каминаримон под хмурыми взглядами бога ветра и бога грозы билась на ветру огромная бабочка с сине-зелеными крыльями; по крайней мере, так показалось бы любому, кто сумел бы заглянуть во двор храма в столь поздний час. Рисунок ее танца усложнился еще больше, стоило в бой вступить новому противнику. Набегая для атаки, он бросил короткий взгляд на четвертого бойца, медленно крадущегося вдоль стены. Короткий молчаливый диалог завершился за долю секунды. В бой оба убийцы бросились одновременно, но второму еще нужно было пройти двенадцать шагов, а первому - не убить случайно члена команды, которая оказалась сейчас в весьма "запутанном" положении. Этим и воспользовалась их добыча: выдернув то, что казалось на первый взгляд длинной заколкой, неизвестно как удерживающейся в коротких волосах, а при ближайшем рассмотрении оказалось заточенной с одного конца яварой, девушка ударила закругленным вторым концом спеленатого противника в ямку между ключицами.

(мы же)

Отшвырнув обмякшее тело на второго убийцу, она развернулась и побежала от ворот к огромной курильнице у ступеней главного храма. Исполосованное ножами шелковое кимоно струилось по воздуху точно шлейф. Преследователи не отставали, теперь их было уже четверо. Поджарые тела неслись позади жертвы с дикой нечеловеческой грацией, движения наемников были плавными и мягкими. Один из нападавших, тот, что был ниже и заметно толще остальных, на бегу выхватил из нагрудного кармана туристского жилета целый "веер" четырехсторонних сюрикенов. Первая стальная звездочка метнулась вслед колышущемуся силуэту, почти достигшему подножия храма. Взмах широкого рукава - и смертоносная игрушка, запутавшись в ткани, не достигла "мишени". Вторая ударилась о бронзовый перевернутый колокол курительницы. Но в третий раз злое шипение показало преследователям, что звездочка нашла свою цель. Тем не менее, особо бурного ажиотажа среди наемников это не вызвало. Они, похоже, умели учиться на собственных ошибках, и два бездыханных тела, оставленных позади, заставили убийц проявить большую осторожность и не кидаться в бой, опьяненными первым успехом. Троица с ножами рассыпалась полукругом, заходя с разных сторон, а метатель замер на почтительном расстоянии, вертя в пальцах оставшиеся сюрикены и не рискуя расходовать их понапрасну.

(от дуэта, который по праву заберет приз за кровавые сцены)

Санни выдернула «звездочку» (ощущение, как глубоко засевшее острие царапает кость отвлекало внимание) и, воспользовавшись мимолетной передышкой, замотала рану длинной полосой шелка. Затягивая не без помощи зубов узел, она прислушивалась к свисту зимнего ветра, чтобы не пропустить новой атаки. Или чтобы начать свою собственную. Девушка взбежала по широким ступеням и, перепрыгнув невысокий барьер, спряталась за колонной. "Полумесяц" врагов продолжал сжиматься, крайние бойцы заходили с двух сторон с явным намерением оказаться за колонной одновременно, третий страховал их, а толстяк страховал его. Но чрезмерная осторожность порою тоже может обернуться слабостью.
В зимней ночной тишине, которую нарушало лишь негромкое дыхание участников сражения, щелчок «слайдера» показался особенно звонким.
- Порой уповать приходится лишь на небеса, - проговорила Санни в микрофон мобильного телефона и швырнула крохотную игрушку толстяку.
Она повела атаку на третьего: вскочила на деревянную балюстраду веранды и, оттолкнувшись, ласточкой нырнула на голову преследователя. От разорванной одежды она избавилась еще в полете, и легкая ткань облаком повисла в воздухе, приняв на себя еще два сюрикена, прежде чем толстяк сообразил, что мишень ложная. Острие зажатой между пальцев явары вошло наемнику в глаз. Лезвие кукри в ответ распороло кожу девушки почти перпендикулярно уже имевшемуся там шраму и выпало из ослабевшей руки. Позади, гремя тяжелыми шагами по веранде, бросились в атаку двое оставшихся, пытаясь повторить маневр своей жертвы, и не сказать, чтобы они в это не преуспели.

(...)

Санни приземлилась (тяжелые ботинки проскрежетали шипами по мелкому белому гравию) и подхватила уже ненужный своему предыдущему владельцу кинжал. Оглянулась. Прижав поврежденную руку к боку, чтобы остановить кровь, она крутанулась на месте, словно циркулем, описывая ногой широкую дугу. Острые металлические шипы ударили одного из наемников под колено, разорвав связки. Второго противника Санни попыталась достать ножом, но тот оказался уже готов к такому ходу. Лезвия клинков скрестились, издав характерный скрип. Раненый наемник, шипя от боли, попытался достать Санни прямым выпадом, толкнувшись уцелевшей ногой от земли и не думая уже о том, как он будет приземляться. Они прокатились единым клубком, сцепившись взбесившимися котами, но с земли поднялась только девушка. Располосованный темный комбинезон лохмотьями висел на спине, которая украсилась в добавление к прежней нитяной сетке шрамов свежими порезами. Санни сунула явару за эластичный браслет, охватывающий левое запястье, и выдернула из груди неподвижного противника кинжал.
Это было странное сражение, оно происходило почти в полной тишине, которую нарушали лишь дыхание и топот ног. Даже наносили удары и получали их противники почти беззвучно.

(тот же состав игроков нападает на э-э беззащитную девушку)