Карантинная зона

По тихому коридору с мягким ковром, высоким потолком и стенами, обитыми кедровыми панелями, неторопливо шли двое. Один, в хорошо сидящем лоснящемся костюме и черно-синем галстуке, что-то негромко объяснял другому, в военной форме белого цвета и с голубовато-серебристым плащом через плечо.
- Послушайте, проформ... здесь принято делать соглашения. А когда они сделаны, то принято придерживаться их.
Они остановились у массивных дверей, за которыми слышались возгласы и шум большого количества людей.
Человек в галстуке небрежно указал на двери.
- Зачем вам это, проформ? Скажу вам откровенно, чтоб вы были в курсе – те люди, что за этими дверьми, ничего не решают. Это театр. У вас ведь есть театр?..
- Я благодарен за предложение, господин Ричардсон, - ответил человек в форме, коверкая слова акцентом, - Мы обдумаем его.
- Непременно, - кивнул Ричардсон и добавил, улыбаясь, - Пусть Асома и Земля процветают!
Проформ коротко кивнул в ответ как раз в тот момент, как двери изнутри распахнулись. В них стоял человек в белой военной форме, грудь которого украшал серебристо-голубой угловатый нагрудник. Он уступил проформу дорогу и тот вошел в просторный зал заседаний полный людей.
У стены под огромной синей эмблемой с очертаниями материков за длинным столом сидело несколько мужчин. Перед ними полукругом расходились столы для двух сотен других.
При виде проформа люди оборачивались и затихали. Когда он дошел до стола под эмблемой один из мужчин встал.
- Господин посол Простхе, прошу, ваше место, - он указал ему на кресло подле себя.
- Уважаемый генеральный секретарь, уважаемые присутствующие, - сказал Простхе, сев в кресло, - Вынужден сообщить о необходимости ускорить процесс принятия решения, ввиду того, что ас король асомской империи Терий Первый отбывает по государственным делам сегодняшним вечером.
В зале поднялся гам. Люди вскакивали со своих трибун, кричали, трясли бумажными листками, размахивали руками. Простхе смотрел на них с выражением лица закрытым для прочтения. Только складка на лбу показывала его усталость.
- Уважаемые дамы и господа, - пытался навести порядок генсек, - Прошу оставить дебаты и проголосовать!
- Нет! - вскричал мужчина в очках, нагнувшись к микрофону, вделанному в стол перед ним, - Мы не должны принимать их помощь. Это воровство! Во-ров-ство! И мы обворуем не их, а самих себя. Тысечелетия истории! И все для чего? Впустую! Только чтобы прилетели инопланетяне и положили все нам в рот! Нет! Мы должны преодолеть свои беды сами!
Его микрофон отключили, но он продолжал кричать в него: «мы должны преодолеть свои беды сами!»
- Господа, прошу вас... Господа! - послышался усиленный микрофоном голос председателя собрания, - Да, пожалуйста, посол Соединенного Королевства.
- Мы поощряем Бразилию самой справляться со своими проблемами, Соединенное Королевство же высказывается за резолюцию о технической помощи от асомян и просит прекратить этот балаган, начав, наконец, голосование. Спасибо.
- Мы тоже были бы за, - возразил посол Индии, - если были бы уверены в том, что асомские технологии не будут монополизированы. Пока такой уверенности нет.
- Бойкот! - прокричал посол Бразилии, сложив руки рупором.

Ричардсон сидел в кресле в своем заполненном сигаретным дымом кабинете с классическими картинами вместо окон, и курил сигару. Его ноги покоились на столе, а взгляд - на лице женщины с картины, изображавшей гибель Помпеи. Женщина вскинула руку и смотрела обратно на зрителя со страхом и растерянностью.
Ричардсон выпустил облачко дыма. Он всегда находил строгий антураж этого кабинета, эту позу, этот сорт сигар (хоть и не кубинских) и эту женщину с картины самым лучшим сочетанием для размышлений и планирования.
Тихо постучали. Ричардсон не шевельнулся, а только произнес, выпуская очередной клуб дыма: «Да».
Худощавый человек в возрасте прикрыл за собой дверь и, глядя на Ричардсона, поднял вверх пальцы правой руки. Тот ответил взмахом сигары.
- Я слышал, кости выпали не в нашу пользу, - сказал худощавый человек, присаживаясь напротив Ричардсона в обитое кожей кресло.
Ричардсон затянулся и опустил сигару в пепельницу.
- Ох уж мне эти кости инопланетные, - вздохнул он и взглянул на собеседника, - Ты знаешь что это означает, Скотт?
Скотт перекинул ногу на ногу.
- Предполагаю, что многое, что предлагают пришельцы, пройдет мимо Отца.
- Многое, вот именно... А это нельзя допустить. Абсолютно.
Худощавый Скотт закивал.
- Они очень интересуются нашей планетой, Скотт, очень. Очень уж она им привлекательна, - сказал Ричардсон.
- Можно этим воспользоваться.
Ричардсон покачал головой.
- Они новый игрок. Подключить их будет сложно. Почти невозможно.
Скотт поджал губы и опять понимающе кивнул.
- У нас очень мало времени для маневра. Очень, - услышал он.
Взгляд Ричардсона снова упал на картину.
- Я слышал, ООН проголосовало за, - начал издалека Скотт, - Можно отдалить процесс через те каналы, что есть...
- Видишь как смотрит на нас женщина в розовом? - спросил вдруг Ричардсон, указывая на картину за спиной своего собеседника, - Все вокруг тащат свое добро, стараются спасти как можно больше пока вулкан не поглотил их дома. Она ведь тоже среди них, несет какой-то кувшин. Но вдруг, видишь, остановилась и смотрит в растерянности... Мне кажется она поняла, что спасти ее дом, действительно спасти, а не растащить, может только... вулкан.
- Говорят, город откопали нетронутым, - подтвердил Скотт, не оборачиваясь на картину.
- Есть что-то в этом великое. Дальновидное!
- Хорошо сказано, Фред, - отозвался Скотт.
Он помедлил, но Ричардсон все смотрел на картину и молчал. Причмокнув губами Скотт спросил:
- Значит, действуем по этому сценарию?
Ричардсон перевел, наконец, взгляд на собеседника.
- Да, - сказал он с чувством, - Но с небольшой импровизацией. Нужен глобальный масштаб, как по странам, так и по индустриям.
Скотт с сомнением покачал головой, но Ричардсон возразил:
- Поднимай всех, Скотт, все связи, не жалей ресурсов, как будто это последняя битва.
- Легенда?
Ричардсон хмыкнул.
- Террористы, иллюминаты, заговор с пришельцами, сами пришельцы... Все вместе. Пресса додумает.
Скотт поднялся и на мгновение заколебался.
- Это полный зеленый свет, Скотт.
Тот кивнул, взмахнул ему рукой и вышел.
Когда закрылась дверь Ричардсон потянулся к портсигару. Он уже вытащил его, но вместо того, чтобы открыть, повертел в руке и спрятал в ящик стола.
- Этим добром теперь придется подорожить, - пробормотал он.

Жена отстранилась.
- Ты ведь не думаешь, что до этого дойдет?
Простхе посмотрел на нее. Полумрак их спальни скрывал мелкие несовершенства лица Энебины, делая его снова молодым.
Он сказал ей как есть:
- Король сообщил мне сегодня. Приграничные миры вне его контроля. Сейчас идет борьба за влияние в центре. На Асоме узурпаторы открыто оспаривают его власть.
- Кого они хотят на его месте? Арраса? Каковы его заслуги?
- Высоки. Более того, он влиятелен, за ним идут многие дома. А, значит, за него будут воевать.
- И ты будешь? - спросила Энебина.
Обычно она не так прямолинейна, подумал Простхе. Она опасается.
- Я человек короля, - мягко ответил он.
Энебина молчала. Простхе знал что она сейчас думает.
- Король поручил мне улаживать дела здесь до его возвращения, - сказал он, взяв ее руки в свои, - Туземцы идут на контакт и готовы сотрудничать.
О том, с каким трудом он добился этого решения от короля, который хотел взять его и весь флот с собой, он умолчал.
Энебина взглянуда ему в глаза.
- Я знаю Терия, он двуличен. Тебе не стоило верить ему и идти с ним сюда.
- Энебина, это было предложение высшего почета.
- Разумеется. Тайного почета. А значит никем не измеримого. Он впутывает тебя в свои схемы. Сегодня это почетный эксорт, а завтра ты пойдешь воевать за него, один против всей Асомы.
Простхе в который раз поразился проницательности своей жены. Но она переходила границу. Он отпустил ее руки.
- Это не настоящие асомяне, - заметил он холодно.
- Но тренировал их ты. И сейчас они молоды и сильны! Одно дело разбираться с аборигенами, другое – с ними.
Простхе не нравилось куда идет этот разговор. Ему захотелось оказаться в рубке управления, где все подчиняются одному его взгляду.
- Ты свое дело сделал, - ее голос смягчился, она погладила его щеку, - Уедем обратно, на Варресту, в наше поместье.
Простхе заметил нотки страха в голосе жены и они его поразили. Ему показалось, что он ощущает в них отзвуки собственной смерти.
- Ложись спать, женщина, - сказал он, поднимаясь.
То, что она предлагала, было легко лишь на словах, и невозможно на деле.
- Пообещай мне, что не пойдешь на войну, - потребовала она.
Простхе ответил как можно терпеливее:
- Я буду выполнять приказ моего короля и облагораживать этот мир. Здесь никакой войны нет и быть не может.

Простхе оставил ее засыпающей и на время успокоенной, но не спокойно было на его собственном сердце. Он вышел из спальной комнаты в одну из дверей, которая вела в приемный зал, и подошел к зашторенным окнам. Они тянулись широким полукругом по всей длине комнаты.
С высоты башни Простхе были видны ночные огни там, где располагались туземцы. Они давно прекратили попытки пробить их щиты и нанести хоть какой-то ущерб, и теперь, сдерживаемые указаниями своего совета «объединенных наций», оставили военную технику на приколе.
Простхе вспомнил, что уже давно не сталкивался с противником такого низкого технологического уровня. Он мысленно кивнул своему решению не истреблять местных людей, а заниматься укреплением места асомской посадки. Простхе не любил сразу демонстрировать грубую силу оружия, а предпочитал без него показывать неразвитым, но агрессивным цивилизациям, спокойную, уверенную и непоколебимую мощь асомской империи.
Империи, которая приближалась к исторической развилке.
Это была правда, что он сказал Энебине, подумал Простхе, потирая складку над переносицей. Угрозы его и ее жизням нет покуда он здесь. Местные не властны помешать его схеме. Пусть война идет там, в Столице. У короля достаточно сторонников. А если он и падет, Простхе достаточно высоко – выше большинства – в асомских списках заслуг. Они прислушаются к нему. А если нет – будет и на них управа.
Прогудел коммуникатор.
- Ас проформ, - услышал он, - У нас ситуация в мониторной.
- Что там? - спросил он, но уже понял, что сон и сегодня будет непозволительной роскошью.
- Возможность срабатывания карантина, ас.
Через несколько минут Простхе взбегал по рампе в рубку - небольшой зал с панорамными окнами и пультами по периметру, за которыми ночную смену отрабатывали операторы.
- Фрегаты шлют изображения, проформ.
- Показывай.
Экран на одном из пультов подключился к трансляции с фрегатов, паривших, очевидно, чуть ниже облаков. Простхе потребовалось секунды три чтобы понять что он видел.
- Это явно не естественные процессы, проформ, - сказал оператор.
- Так значит вот каков их ответ, - проговорил Простхе.
На экранах было море – черное, как ночь. Чернота расползалась с заметной быстротой. Или это сдвинулось изображение? И то и другое, понял Простхе, когда экран показал башню, торчащую из воды, и изливающую в нее черную маслянистую жидкость.
- Дайте изображение с орбиты, - приказал проформ, садясь в кресло.
Морщина на его лбу превратилась в глубокую борозду. А на экране тем временем три черных пятна заполняли восточные прибрежные воды одного из континентов.
- Они выпускают в окены нефть, проформ, - Простхе услышал недоумение в голосе оператора, - Они...
Губят свой мир, продолжил мысленно проформ. Зачем? Чтобы он не достался нам? Что делать? Прекращать контакт и следовать процедуре, или оставаться и выяснять что произошло?
- Сейсмическая активность, семнадцать-ноль-пять, отголосок. Ядерные вспышки на поверхности материка.
- На нашем?
- Да, ас.
«Они не оставляют мне выбора».
Недоумение слетело с ума Простхе. Вернулась решительность.
- Всему флоту взлетать, - рявкнул он.
В пустыне поднялась буря. Борясь с песком, несколько крупных кораблей и десятки поменьше поднимались с поверхности. Через полчаса на месте базы пришельцев осталась одна только башня.
Асомский флот поднялся над атмосферой. Фрегат проформа подходил к крейсеру, на фоне которого казался песчинкой.
- Ас Бийне, фрегаты-чистильщики готовы? - сказал Простхе в коммуникатор.
- Закончили монтаж куполов четыре часа назад, проформ.
- Запускай.
Из крейсера вылетела сотня кораблей и, отделившись от флота, направилась к белой атмосфере.
Простхе глядел на голубой мир. Когда они поднимались из атмосферы ему передали, что состав самых разных примесей в ней вырос в два раза со времени последнего забора.
Они начали два дня назад, подумал проформ.
Нет, они начали давным давно. Он представил, как местные люди в городах больше не выключают двигатели своих машин, снимают фильтры со своих чадящих труб, с радостью счищают мусор со своих свалок в море и сжигают каждое дерево, которое в состоянии сжечь подручными средствами. Наконец им развязали руки, подумал Простхе.
Они думают, что выгнали нас. Думают, что победили. Какой извращенный род, какие незрелые поступки. Погубить собственный мир! Только чтобы быть свободными? Какое ограниченное представление о свободе. Право самостоятельно уничтожать свой мир?
Простхе вздохнул. Он не мог объяснить поступка этих людей.
Так или иначе, дело сделано. Остается довести его до конца.
Он перевел взгляд на трансляцию с орбиты. Над самыми крупными городами сновали фрегаты-чистильщики, и постепенно их ландшафт прорежался огромными куполами. Эта технология обычно применяется асомянами для благоустройства вулканически активных зон, если сам вулкан, кончено, не является действующим. Сейчас купола погребали дымящие фабрики. В процессе впитывания находящихся в воздухе газов, минералов и примесей, сверхпрочный купол затвердевает до такой степени, что со временем становится похожим на природный холм, на котором можно вести строительство и высаживать растения.
На сами города фрегаты сбрасывали окисляющие устройства, которые разъедят металл в течение нескольких месяцев.
- Понижение технологического уровня запущено, ас проформ.
- Хорошо. Всем вернуться во флот. Подготовиться к форсированному маршу к Асоме. Запросить трансляцию с королем.

Истории о контакте всегда любопытны. Правда, вот что конкретно происходит в тексте - далеко не ясно; какими мотивами руководствуются Скотт и Ричардсон? Кого представляют? И вписывается ли в их план очищение планеты имперцами - или же эти действия полностью сорвут неизвестную задумку?
Похоже, тут намечено идей на куда более крупную форму. Увы, в рассказе ответов я не вижу.

Этот неловкий момент, когда лис прочитал рассказ и не нашел в нем мотиваций. Причем, не только у Ричардсона со Скоттом (чьи мотивации должны быть очень-очень важны), но и у Простхе (зачем запускать чистильщики? почему просто не свалить?), и у короля асомян (он-то вообще что хотел? и /где/ он вообще на данный момент?), и... что самое главное... у мировых правительств. Давайте загадим планету единогласно? И все такие: да, давайте!
Ну, это странно. Выглядит неправдоподобно - какое правительство на это подпишется? Скорее бы поверил в войну с инопланетянами. Откат технологий - достойное наказание, пожалуй. А дальше у них начнется второе пришествие и земля обетованная.)
Слабовато.

Вот и я задал себе тот же вопрос, прочитав рассказ. Очень уже кардинальное решение вопроса изобрёл Ричардсон.
При этом я понимаю, что почти наверняка что-то упустил. Что на самом деле автор вкладывал в рассказ внятную идею, более того - пересыпал текст намеками и прочими "ушами" для наблюдательных читателей. Alas, я к таким, видимо, не отношусь(
Я даже не сумел разгадать, почему рассказ назван именно "Карантинная зона".
Тем не менее, рассказ читался легко. Язык здесь стройный, доступный, хотя без шероховатостей не обошлось. Для примера - вот:

"Обратно" здесь явно лишнее.

Уважаемый невидимый человек (почему тогда на аватарке олень?) во флюоресцентном косюме, мне недоступно вот что:

Быть может, ты мне объяснишь, как это выглядело?)) Чувак оторвал левой рукой пальцы правой и поднял? Или жестом выходца с кавказа, рассказывающего про красивый дэвушка, этак помахал, не сгибая руку в локте и беззвучно артикулируя "вай-вай"?)))

Ну да ладно.
Вачпе там, видимо, какая-то эпидемия, выкосившая все запятые.
Ощущался текст при чтении набором каких-то разрозненных кусков. Право, я не знаю, как это оценить. Развитие сюжета идёт за счёт каких-то немножко бестолковых диалогов. Информация подаётся совершенно небрежно. Куча лишних ошмётков. Удовольствия при чтении ноль.
Стройносте нет!!! Это похоже на ролл, который ты криво скатываешь впервые, разрезаешь, забывая макать нож в лимонную воду, и на выходе всё такое развалилось, рис развороченный, водоросль растянутая, недопиленная, и сыр вылезает.
Единственная хорошая вещь в рассказе - какие-то крохотулечные детальки. Не сказать, что супервкусные. Не сказать, что супероригинальные. Но они есть. С той же картиной, например.
Больше чего ещё тут есть - не могу придумать.
А, нет, могу придумать, как Карандышев нажимает на красную кнопку, зарёванный весь такой, и орёт: “Так не доставайся же ты никому!”

Можно я тут скромненько потопчусь? Я что-то настолько потерялась в повествовании, что как-то не могу сформулировать нормальный, человеческий отзыв. Тут есть какой-то лихой замес с пришельцами и очень-плохие-земляне-убивающие-свою-планету, но всё так сумбурно... Собственно, из-за того, что мне трудно было разобраться в происходящем, интереса при чтении как-то не возникло.
И вычитать бы рассказ повнимательнее не помешало...

А это правда окончание, или у автора кончилось место, он понял, что это критично и решил оставить, как есть?
Потому что я не понял - это действительно такая форма протеста - пусть пришельцы своими технологиями законсервируют мир, только бы не принимать их помощь? Или имел место более хитрый план? Если первое, у меня серьезные сомнения в логичности действий. Пока люди и земля живы, еще что-то можно изменить. А вот когда всё мертво - нет. И радости в том, что тебя раскопают через тысячи лет археологи, как-то мало. В общем, на глубокую идею, на мой взгляд, не тянет. Идеи могут быть спорными, но чтобы читатель всерьез задумался, очень странные идеи стоит подкреплять - аргументами ли для воздействия на разум, эмоционально ли для воздействия на чувство. Здесь подкрепления недостаточно.
Ну и технически - не хватает запятых местами, между частями сложного предложения или вокруг причастных и деепричастных оборотов.
В целом довольно непонятно и неказисто, имхо. Хотя чувствуется, на мой взгляд, что хотелось что-то донести до читателя, было что... но не донесли, увы.

Rina_Rossa, это как раз те самые шероховатости)
Я выбрал для языка этого рассказа характеристику "стройный и доступный", потому что автор по крайней мере постарался донести до читателя идею в лёгкой, не перегруженной излишними "красивостями" форме. А мог бы выписать каждому существительному по прилагательному, наворотить избитых метафор и спаять соседние предложения воедино, построив из них длиннющие гусеницы. Ну, как один из соперников) В общем, уже хорошо, что автор всего этого не сделал - всегда вернее двигаться от простого к сложному.
Ну, и да, читался рассказ легко, не без интереса - тоже ведь показатель)

Янтарище, мне всегда казалось, что определение "стройный" исключает шероховатости. Представляешь себе стройную девушку с шероховатостями?)) Нет, крайне корректно было бы сказать, что она стройная, но истинной является та характеристика, которая ярче вспыхивает в мыслях, а не в произнесённых словах.
Ну это так, к словам придираюсь, справедливости ради. Шёл бы лучше в "Четвёртое желание" язык похвалить, чес слово.

Ну что ж. Экспозиция мне была скучна.

Но итоговый вопрос даже шевельнул что-то. Свобода уничтожить собственную планету - таки свобода. Хотя и неизвестна, нужна ли такая свобода.

А так: неправдоподобно.

Спасибо за критику. Почти со всем соглашусь. Отвечу для прояснений и для того, чтобы прокомментировавшие не почувствовали, что выбросили слова в воздух, а что высказали критику живому человеку.

V-Z, действительно, ответов мало. Зачатки других историй внутри рассказа это была попытка сделать мир глубже и многограннее. Как думаете, почему провалилось?

Салхи, про мотивации - действительно непонятны, тут я смешал что известно автору и что известно читателю.
Рассказ (должен был быть) о: контакте; странности землян в их реакции на кого-то сильнее их ("моя планета, что хочу то и делаю") и о нездоровой погруженности в связанные с властью махинации (Ричардсон и Скотт - "иллюминаты" в современном смысле); старом умном инопланетном генерале, которого глупые земляне своими поступками обрекли на гибель.
Не понял про "неправдоподобно". Имелось в виду, что неправдоподобно по логике рассказа или в принципе неправдоподобно? В первом случае правительства и не подписывались, потому что Ричардсон устроил саботаж (а мысли Простхе о поголовно гадящих землянах - просто мысли).

Янтарь, заглавие такое ну потому что теперь Земля будет для всей галактики под карантином
А вообще спасибо что подметили про язык - тоже не люблю словоблудие.

Rina_Rossa, я думаю моя фраза про пальцы правой руки примерно на одном уровне с вашей миниатюрой о "выходце с кавказа, рассказывающем про красивый дэвушка, этак помахавшем, не сгибая руку в локте и беззвучно артикулируя "вай-вай"?)))". Разве нет?
А если серьезно: запятые действительно кое-где опущены - для того, чтобы глаз не спотыкался. Текст этот ведь не диктант, а предназначен для живого чтения, для которого можно пожертвовать правилами.
Или я серьезно заблуждаюсь?
Про ошметки - согласен, нехорошо вышло.

higf, и правда, глубокой идеи, пожалуй, нет. Земляне, наделенные властью, довольно по-варварски рассудили, что лучше загадить планету, чтобы она осталась под их контролем, чем развивать контакты с пришельцами. Загадив она стала бы пришельцам неинтересна. О планах пришельцев на такой расклад они вряд ли знали. Помпея - метафора для Ричардсона. А пришельцы действовали согласно своим собственным планам. И вышел такой вот дурацкий контакт.

ores, и у вас не понял про неправдоподобность.

Правила языка для того и предназначены, чтобы людям было легче читать и понимать написанное. И иногда пренебрегать ими можно лишь при высоком уровне владения языком и точно понимая, ради чего, а не просто "выбросил запятые, чтобы глаз не спотыкался". Поверьте, не надо так. Вот как раз на косяках с препинанием и спотыкается.

Потому что это именно что рассказ. Повествование о конкретном событии, законченный сюжет. Расширение и придание миру многогранности достигается упоминанием деталей по ходу - вроде "ну, после войны десятилетней давности", "ты бы еще в Агатовую Империю предложил съездить", "не, я не здесь учился, а в Тальене". К примеру.
Но вот чего нельзя допускать в рассказе - непонятностей с событиями и мотивациями. То есть, вот тут задача - есть пришельцы, есть таинственная организация, которой они не нравятся. Если рассказ - не глава или часть цикла, то в рамках его же и надо сказать, что это за организация, и почему гости ей не по нутру. И уж точно тут не стоит оставлять размытым финал.

higf, V-Z, понятно, спасибо!

Clye
"Правила языка для того и предназначены, чтобы людям было легче читать и понимать написанное."

А я вот частично возражу, хотя и не отрицая.

Правила языка отчасти простоте служат, но нельзя надеяться, что текст, выверенный по правилам, окажется простым для чтения и понимания.

Поэтому в этом месте в игру вступает редактор.
Когда он видит, что правильный текст некрасив или сложен, он не отклоняется от правил (хотя его уровень владения может и позволяет ему), а переделывает фразы до тех пор, пока сложные части не окажутся в местах, где правила не требуют запятых, скобок и прочих усложняющих знаков.