Прелюдия
Шак'ра - луна газового гиганта в системе Килра, относится к мирам класса "условно обитаемый". Климат на Шак'ра, в силу удалённости от светила, далёк от комфортного, температура колеблется от нуля по Цельсию в полдень на экваторе до минус шестидесяти ночью, разреженная атмосфера не даёт человеку задохнуться немедленно, но и только, а полное отсуствие озонового слоя гарантированно убьёт солнечной радиацией любого, кто проведёт слишком много времени вне купола с защитным полем. Неудивительно, что такой мир, пусть и с кислородной атмосферой, если и был интересен Империи Килра в эпоху раннего исследования космоса, стал совершенно не нужен после открытия гиперперехода. До недавнего времени единственным "обитателем" Шак'ра миллионы лет оставался местный лишайник, которому луна и обязана своей разреженной, но кислородной атмосферой, а единственным "населённым пунктом" - пост обслуживания бакена точки прыжка, что по капризу гравитационных полей находится всего в нескольких тысячах километров от луны.
Отношение к Шак'ра изменилось после гибели Килры. Единственный кислородный мир в системе стал слишком важен, чтобы им можно было пренебрегать. Станция терроформирования была введена в строй в 2680м году, как раз накануне нашествия "нефелимов", известных ещё как "жуки", "пауки", и "чёрная смерть". Любой иной кусок камня не стоил бы той крови, что была пролита при обороне станции совместными силами Империи Килра и Союза Пограничных Миров, но важность этого проекта ...
Редкий путешественник согласится провести на Шак'ра лишний час, особенно же страдают от холода килратхи, чей излюбленный климат - это жаркие вулканические планеты. Именно поэтому персонал станции в намного большей степени состоит из людей - наёмников из Республики Ландрейк и всё того же Союза Пограничных Миров. Тем не менее, любому, кто всё же оказался в этом негостеприимном мире, мы советуем полюбоваться зрелищем "малого солнца". Температура на границе атмосферы газового гиганта, немного не дотягивающего по массе до полноценного "карлика", пусть и выше абсолютного нуля, недостаточна, чтобы хоть как-то обогреть луну, но огромный сиренево-голубой светящийся шар, занимающий половину неба Шак'ра, смотрится совершенно потрясающе.

(Путеводитель по Галактике, Земная Конфедерация, издательство "Снег" )

Шак'ра, ночная сторона, экватор
- Ну, не стесняйтесь, мадам, - согнувшись в глумливом поклоне, маленький и толстый гангстер указал рукой на распахнутый люк, - публика ждёт. - и захохотал, довольный собой, но более всего - своим чувством юмора.
- Иди-иди, - подтолкнул пленницу в спину гангстер высокий и тощий, - умела язык распускать, умей отвечать. - и, больно ткнув стволом, добавил, - а не хочешь, так я на курок нажму, и дело в шляпе. Буду я тут из-за всякой стервы мёрзнуть!
Некрасивая и не очень молодая женщина в когда-то опрятном и внушающем доверие, а теперь грязном, измятом и кое-где порванном костюме только упрямо сжала губы, но ничего не ответила. Сделала к распахнутому люку шаг, другой, поёжилась от ледяного ветра, врывающегося в шлюз, уже практически на пороге обернулась и встретилась взглядом c бандитом, который очевидно был здесь за главного. По крайней мере дорогой пиджак, котелок, явно не за два кредита купленный, и золотая брошь-цветок говорили именно об этом.
- Всё что могу, мой друг, - пафосно вздохнул тот, - должен же Винченцо Витторини отдать долг чести той, что спасла ему жизнь?
Плюнуть в лицо мафиози пленница не успела - вылетела в ледяную ночь спиной вперёд, выброшенная сильным пинком в живот. Пока кувыркалась , обдирая ладони и лицо об щебень, с порывом ветра, придавившим её к земле, корабль рванулся вверх и через несколько секунд уже затерялся крошечной искоркой среди звёзд.
Ветер не леденил даже - обжигал, резал, как плазменный нож. Выбивал слезы из глаз, которые тут же смерзались комьями льда на ресницах. Впрочем, и без этого Мария вряд ли смогла бы разглядеть что-то дальше дистанции вытянутой руки. На Шакре была "совсем-совсем ночь". То есть - под ногами совершеннейшая чернота, над головой чернота, пронизаннная искрами далеких звезд. А спустя несколько мучительных вдохов разреженного ледяного воздуха и ощущение жжения на коже пропало. Просто пальцы стали неловкими и твердыми, а потом вдруг резко захотелось спать.
"При гипотермии кровь густеет и теряет способность течь по сосудам", - мысль была неожиданная, но вполне в тему. Мария Фернандес подняла воротник куртки, пытаясь прикрыть уши, тоже ставшие нечувствительными и подозрительно твердыми, и двинулась куда-то, вспоминая стадии и признаки переохлаждения. Было все равно, в какую сторону идти. Да и зачем? У нее минут 20. Полчаса, может быть. Проще лечь тут же... В условиях Шак'ра ее, Марии, тело сохранится долго. Вымерзнет до состояния мумии и будет встречать "совсем-совсем ночь", "не совсем ночь" и день бесчисленное количество раз. Если не разнесет в клочья шальным метеоритом.
Но глупое тело не слушается голоса разума, вопит о жизни, о свете, шатается, хрустит суставами, но упрямо идет вперед. Вспомнив все подробности смерти от гипотермии, Мария начала считать шаги. Через полторы сотни измученная, полумертвая женщина с размаху налетела на что-то...
Вряд ли у неё хватило бы сил и сознания отыскать на каменной стене дверь, и уж тем более - суметь справиться с замком на оной. Но, то ли по принципу "дуракам везёт", то ли ещё по какой-то причине - начав шарить заледеневшими пальцами по стене, смертница, приговорённая к казни через вымораживание, вдруг провалилась в дыру. А провалившись, не сломала себе шею, руки и ноги, а упала на что-то, что хоть и не было пуховой периной, но падение смягчило.
- Этто чтотто интересное, - прохрипела обожжённым горлом Мария, пытаясь сообразить, куда она попала.
Темень тут стояла и вовсе непроглядная. Зато не было ветра. Мария приподнялась на локтях, вслушиваясь и пытаясь уловить хоть какой-то звук, кроме собственного дыхания и вялого сердечного перестука. У каждой женщины есть универсальное средство решения всех проблем - сесть на задницу и зарыдать. Но слезы застыли, намертво закупорив слезные протоки. Поэтому Мария ограничилась первой частью - села на пятую точку и долго дышала на руки, пока не ощутила движение крови в пальцах. Вот-вот сейчас замерзшие и чуть отогревшиеся руки отзовутся острой болью... Раскачиваясь и тихонько подвывая, Мария кое-как выскребла из кармана зажигалку и извлекла язычок пламени. Слабый огонёк осветил каменные стены, издырявленные пулями, оружие, брошенное невесть когда, и - тела. Тела людей, килратхов, и - нефелимов, будь они прокляты. Тела, изодранные в клочья когтями, клыками, и очередями автоматов и пулемётов. Саму же её угораздило приземлиться на единственное относительно целое тело, всё ещё тянущее руки к пулемёту с опустевшей обоймой. Ещё вчера, увидев,на чём сидит, она с руганью и криками подскочила бы, и бросилась куда глаза глядят. Сейчас же, когда мораль, приличия, и прочие атрибуты цивилизованного общества выморозило из неё насмерть, не подскочила отнюдь не только потому, что на это не было сил. Наоброт - неуклюже скатившись на пол, Мария принялась раздевать мертвеца, которому тёплый комбинезон был уже давным-давно не нужен.
Комбинезон наконец поддался попыткам негнущихся пальцев сначала снять себя с мёртвого тела, а потом одеть на другое - тоже не очень живое. Пока догорал небольшой костерок, разведённый на полу из стащенных в кучу тряпок, Фернандес поспешила обхлопать карманы своего нового наряда. Ведь известно же, что кислородное голодание наступает не столько вследствие снижения (о, это умное слово!) парциального давления кислорода в воздухе, сколько из-за снижения содержания в крови углекислого газа из-за (да-да, ещё одно умное слово) гипервентиляции легких. А углекислота, вопреки мнению обывателей, необходима для отщепления кислорода от гемоглобина крови, без чего невозможно тканевое дыхание. Для нормальной жизнедеятельности клеток необходимо всего лишь 2 процента кислорода, тогда как земной атмосферный воздух содержит его двадцать процентов с ощутимими копейками, то есть, в 10 раз больше, а вот углекислого газа нужно 6 процентов, или около того (в атмосферном воздухе его меньше процента, о чём обыватели тоже отчего-то забывают). Потому и охлопывала карманы Мария, потому и обыскивала их с мрачной решимосью, что понимала - не умерев от холода, она просто задохнётся.

Она и сама уже начинала чувствовать симптомы, точь-в-точь по учебнику - и боль в лёгких, и упорное желание организма "окуклиться и уснуть", а тёмные пятна перед глазами, маскирующиеся под пляшущие тени костерка, грозили в скором времени устроить вокруг кромешную тьму задолго до того, как прогорит костёр. Ну же! Где оно? В этом кармашке? В том? Не мог же покойник сидеть здесь без "волшебного укола", просто не мог! Она настолько устала вдыхать и выдыхать разреженный воздух, что почти даже не обрадовалась, когда, наконец, нащупала "портсигар" с одноразовыми армейскими шприцами. Уже практически вслепую свернула головку у одного, потрясла, услышав бульканье, и - немного неловко, то ли от смертельной усталости, то ли в силу привычки колоть других, а не себя, ткнула шприцем в шею.

Cмерть, уже протянувшая к Фернандес свои костлявые руки, разочарованно отступила на шаг назад. Замёрзнуть так сразу её жертва не замёрзнет, задохнуться, пока есть "антигипоксин" - тоже. Ничего, всё ещё будет, никто не уходил. Скоро утро, и ледяную пустыню захлестнёт радиацией. День, два, три - и неприлично живучая "мадам робинзон" наберёт свою дозу ...

- Иди ты! - злорадно посоветовала Мария серой старухе. - Ваше здоровье, господа! - И снова булькнула флягой, в которой за столько лет на удивление не выдохся коньяк. Господа не ответили, продолжая мирно лежать на полу бункера.

Коньяк, побелевшая от возраста шоколадка, разогревшаяся в "печке" комбинезона таблетка топлива, и наконец чуть-чуть отступившая угроза смерти превратили мысли и тело Фернандес в кисель. Искать радиопередатчик, или транспорт, который способен хоть как-то двигаться по ледяной пустыне, или что-то ещё можно будет утром, когда ночной мороз Шак'ра перейдёт в щадящие "ноль с копейками", и окружающий мир станет различим для глаз.

Мария до упора застегнула комбинезон, натянула капюшон до самого подбородка, спрятала кисти рук в длинноватые рукава - окуклилась, подобно бабочке, пытающейся пережить зиму в своем коконе.
- Бай-ба-а-ай... - пожелала она заплетающимся языком.

- Линч Секьюрити заплатит тридцать тысяч кредитов за голову Винценцо Витторини, последний раз замеченного в системе Нью Детройт. Возможно, субьект перебрался в Нью Константинополь, или Нью ... - Фернандес нервно накрыла холопроектор рукой, и запись остановилась на полуслове. Диктор Гильдии Наёмников застыла в воздухе с некрасиво раскрытым ртом.
- Вот, любуйся, - сухо сказала Мария развалившемуся в кресле красавцу лет тридцати, - ты доигрался.
- Что наша жи-и-изнь!... - пропел он, слегка фальшивя, и молитвенно сложил руки на груди. - Но ты ведь спасешь меня, пресвятая Мария? Ты всегда меня спасала!
- Посмотрим, - ответила Фернандес, отводя глаза.

Через два часа Винценцо Витторини вдохнул наркоз, а его личный врач Мария Фернандес мыла руки и облачалась в стерильный халат, готовясь изменить своего пациента до неузнаваемости. Аппаратура, нужная для операции, была уже доставлена. Правда, от переговоров с жуликоватым подпольным медтехником, сдающим "в аренду" оборудование, "случайно потерянное" в больнице, телохранители Винценцо Марию отстранили. Хорошо хоть, ассистента (тоже, конечно же, из числа подпольных медиков) позволили выбрать самой.

Маска, наложенная на лицо Винценцо, не только усыпила пациента. Она же собственно и была главным хирургическим инструментом. Дело в сущности не очень и сложное - растворить небольшой участок кожи, ввести в подкожный жир тут и там гранулы гипоаллергенного полимера, запрограммированные "вытянуться вот так и вот сюда", а потом так же аккуратно "напылить" обратно полимерную "кожу" нового лица. В госпитале Фернандес не раз работала с лицами обгоревших танкистов или пилотов, только и результат операции, и аппаратура, доступная простым смертным, отличались от ЭТОГО агрегата, как как пластилиновая фигурка, вылепленная первоклассником, от работы профессионального скульптора. Тех, кому восстановили лицо в госпитале, нельзя было назвать уродами. Но и принять восстановленное лицо за естественное мог бы только слепой. Но тем, у кого нет в кармане миллиона-другого, выбирать не приходится. Ну а у Винченцо Виттарини такие деньги были.
* * *
- Ублюдки ... - выдохнула Мария, неверящим взглядом сверля тело бедняги, - да что вы творите, мрази !
- Жить хочешь, заткнёшься, - с глумливой ухмылкой посоветовал ей низкий бандит, - а не заткнёшься, будет бо-бо.
- Да что же ты за гадина такая ?.. - Фернандес в отчаяньи обернулась к Витторио, что сейчас ощупывал новое лицо перед зеркалом. - Витторио ! Если тебе так важна секретность, что важней человеческой жизни, избавься тогда и от меня!
- Ты знаешь, пресвятая Мария, - медленно обернулся к ней мафиози, - это идея!

Шак'ра, заброшенный килратхский бункер, экватор
Просыпаться со слезами на глазах, казалось бы, уже давно было Фернандес не свойственно. Даже когда пауки разбомбили госпиталь, из которого Мария спаслась просто чудом (или милостью Сивара, как заявляли килратхские пехотинцы, выковырнувшие терран'раи из-под завалов). Даже когда услышала "мадам, я вас не знаю, моя невеста погибла в Пограничных Мирах". Даже когда стояла под ледяным дождём без денег, документов, и места под небом, наблюдая "праздник жизни", что пел и играл в уже не её доме - не плакала. А тут вдруг на тебе - слёзы!
Хлюпнув носом в последний раз (и хорошо, что надела "намордник" комбинезона, замерзшие сопли и слёзы - невеликое счастье), Мария скрипнула затекшими суставами и рассталась с гостеприимным хозяином, на чьём теле она умудрилась проспать всю ночь. Чeрез пробитую в древнем бетоне дыру заглядывало сиренево-голубое солнце, радуя гостью бункера картиной мумифицированных трупов. Сейчас всю прелесть этого зрелища уже можно было оценить в полном объеме.
Впрочем, за прошедшие годы "прелесть зрелища" поубавилась, подвысохла, подмумифицировалась и намертво смёрзлась в ледяном сухом воздухе - так что мародёрство (нет-нет, поспешила поправить себя Фернандес, не мародёрство, а поиск необходимого для выживания) не вызывало рвотного рефлекса. Впрочем, не принёс поиск и особых успехов. Оружия в бункере было навалом - возжелай Мария вести собственную маленькую войну, ей было бы чем вооружить свою личную армию. Что-то, конечно, было истерзано в клочья и обломки когтями нефелимов, но и автоматов, и лазерников, и даже килратхских ручных пушек, неподъёмных при обычном тяготении для человека - хватало за глаза. Чего НЕ было в бункере - так это работающей станции связи, которая была выпотрошена так же непоправимо, как и пытавшийся защитить её килратх-связист. Нет, не связист, снова поправила себя Мария. Тратхкхар. Мастер языков. Когда-то ей объясняли разницу, но сейчас вспомнить это не получалось.
- Итак, чем мы богаты ? - иронично спросила себя "мадам Робинзон" часом позже. - С голоду умереть быстро не получится. От жажды, судя по всему, тоже. И даже задохнуться в ближайшие недели две-три тоже не грозит. Что остаётся?
Оставалась радиация, неторопливо, но неотвратимо накручивающая свой счётчик, полная неизвестность "шакраграфического" положения бункера, и, стало быть, такая же полная неизвестность направления на местный посёлок при бакене.
Но вот так вот ложиться (или садиться, кому что больше нравится) и умирать от радужных перспектив, неизвестности и радиации не давали упрямство, инстинкт самосохранения, и, как ни ужасно это звучало в устах врача - желание отблагодарить красавчика Винченцо за всю доброту, заботу и нежность, что Мария в последние дни получила сполна.
Хрустнув уставшей от пребывания в позе "крючком" поясницей, Фернандес с усилием распрямилась и полезла из бункера наверх.
- Ни-че-го... - она сплюнула бы от досады, но не хотелось разматывать шарф, обмотанный вокруг лица. Ни один вездеход, ни один бронетранспортёр, ни единый грузовик или ховер из тех, что были разбросаны вокруг бункера, не желали подавать хоть какие-то признаки жизни. Где-то разнесена в клочья панель управления, где-то - вырван "с мясом" двигатель. Где-то когти нефелимов изорвали в клочья гусеницы. - Ни-че-го.
- Ну, и что делать будем ? - как могла иронично спросила то ли себя, то ли молчащее небо Мария. - Я тут уже разогрелась, проголодалась, поела, выпила, и даже закусила. Умирать как-то и не хочется совершенно. - И замолчала, хлопая глазами. Видимо, законы вселенной одинаковы во всех её уголках, и принцип "слона-то я и не приметил" сработал и на этот раз.
Наверное, тогда, девять лет назад, эта "Вентура" действительно была непригодна для того, чтобы сражаться с пауками в космосе. Возраст сторожевика, когда-то лучшего в своём классе, уже не позволял вести бой с противником, вырывавшимся из другого измерения. А вот роль дота кораблик исполнял, судя по всему, достаточно успешно. По крайней мере, вымороженных трупов нефелимов рядом ним было заметно больше, чем перед собственно бункером. Правда, счастья это экипажу корабля не принесло, и выдранные нефелимами и отброшенные в сторону люки говорили о том достаточно красноречиво.
Зрелищность обстановки была несколько пригашена отсутствием освещения - за девять лет стояния в ледяной пустыне реакторный стержень "Вентуры", рассчитанный на два года работы, разрядился просто всухую. И потому свет внутри корабля был только тот, что проходил через кокпит, и дыру от выдранного когтями пауков люка. А здесь, внутри, всё было куда кровавей и страшней, чем в бункере. Броня пехотинцев, погибщих "внизу", по крайней мере позволила телам остаться более менее "в одном куске". Бордюры же, державшие оборону здесь, были одеты только лишь в обычные комбинезоны, и только оставшаяся от работы полевым медиком привычка, и плохое освещение помогли Фернандес сохранить самообладание.
В университете студенты-медики на спор ели бутерброды в анатомическом театре. Иногда даже ночевали на кушетке подле холодильных камер. Позже, став главным врачом модной клиники пластической хирургии, Мария испытала и еще более неприятные вещи. Например, липосакция - весьма неаппетитное зрелище. И все вышеперечисленное казалось детской мультяшкой по сравнению с работой в ожоговом отделении военного госпиталя. Но сейчас Марию замутило. Фернандес судорожно втянула воздух носом, прогоняя тошноту, и постаралась отключить эмоции напрочь. Вот так. Я робот. Я робот.
Мария помотала головой и осторожно двинулась дальше.
Хорошая новость. Ни в кокпите "Вентуры", ни в реакторном отсеке во время боя никого не было, и нефелимы, удовлетворившись уничтожением экипажа, не стали тратить здесь, в тесноте, лишнего времени, вернувшись к штурму бункера. Это давало определённую надежду. Вернее, дало бы кому-нибудь хоть как-то знакомому с управлением космическими кораблями, но - не врачу.
Усевшись в покрытое пылью и инеем кресло, Фернандес мрачно уставилась на окружающий пейзаж. Как раз вовремя, чтобы увидеть дымящуюся "комету", в облаке пара, искр и мелких камешков впечатавшуюся в грунт неподалёку от бункера.

Ещё не Шак'ра, но уже не космос. Где-то "почти в атмосфере"

Сигналы системы контроля повреждений слились в непрекращающийся истошный вопль, на скрежет сгорающей под всё новыми попаданиями брони истерзанной "Рапиры" Т'Кай уже просто перестал обращать внимание. Всё его умение пилота, всё внимание были отданы лишь одному - успеть войти в атмосферу. Сквозь "снег" на тарелке умирающего сканера время от времени проглядывали красные точки, и отставать они явно не собирались. "Лёгкая прогулочка" за неплохие деньги оказалась совсем не лёгкой, и теперь-то было понятно, за что наниматель собирался их заплатить.
"Непонятно другое", подумал фирекканец, "зачем хъюманы так всё усложняют?"
Отжал штурвал под себя, увернулся от одного залпа, "поймал" ещё два - и, наконец, дождался того, что под крыльями истребителя засвистел воздух. Из десяти преследователей восемь, что пилотировали "Рейзоры", отвалили в сторону, остались лишь два "Талона". Пора! Последняя уцелевшая противоракетная ловушка сорвалась с пилона и парашютом фольги развернулась перед преследователями.
"Если нужно отследить пиратов, зачем отдавать это задание ОДНОМУ пилоту? Если они так опасны, зачем умалчивать их количество?"
Огненная вспышка позади истребителя порадовала фирекканца, но - ненадолго. Только до момента, когда предсмертный залп уже сгоревшего пирата догнал израненную "Рапиру" и угробил последнюю надежду на относительно мягкую посадку. Консоль управления маневровыми двигателями, отчаянно вспыхнув всеми индикаторами сразу, безнадёжно потемнела. Система вывода информации на бронестекло кабины тоже была на последнем издыхании: горизонт мерцал и расплывался, индикаторы скорости и направления несли какую-то невозможную околесицу. Лишь альтиметр худо-бедно подсказывал, что в двигателях "Рапиры" ещё теплится жизнь, не позволяя терпящему бедствию истребителю перейти к совсем уж свободному падению.
По мере потери высоты ландшафт внизу приближался, и делал это куда быстрей, чем хотелось бы фирекканцу. Корабль с трудом поддавался управлению, выровнять скорость не получалось, и Т'Кай, выжимая последние силы из двигателей торможения, напряжённо вглядывался в надвигающуюся поверхность в поисках подходящего места для аварийной посадки. Казавшиеся вначале морщинами на небрежно брошенном сером покрывале, под брюхом "Рапиры" калейдоскопом сменяли друг друга цепи скал, иссеченные провалами трещин долины, скалящиеся обломками ледяных глыб поля торосов.
"Нет, нет, тут тоже нет..."
Удирая от пиратов, Т'Кай вошёл в атмосферу Шак'ра с ночной стороны, и сейчас умирающий истребитель опускался навстречу рассвету. Далёкое, а потому маленькое и тусклое светило не в силах было согреть этот кусок грязного льда, но хотя бы позволяло лучше рассмотреть его. Напрягая зрение, фирекканец разглядел впереди, среди уже подсвеченных солнцем скал, небольшой прогал, не загромождённый льдом перевал в цепи холмов. Не ВПП, конечно, но, по крайней мере, можно попробовать скользнуть по пологому заснеженному склону - тогда, если повезёт не встретить на тормозном пути какой-нибудь булыжник или разлом, есть шансы падение всё-таки пережить. О том, что делать дальше у разбитой "Рапиры" в чёрт-те-скольких километрах от шак'расской базы терраформинга, Т'Кай себе думать запретил.
"Ну... Сейчас! Вечное Небо, выручаааааааай!..."
Расстояние до поверхности сократилось до какой-то жалкой пары сотен метров, вершины холмов уже не мелькали внизу - теперь они проносились слева и справа. Лёгкое птичье тело пилота рванула перегрузка последних импульсов тормозных двигателей, "Рапира" чиркнула брюхом по поверхности раз и другой, сдирая неё снег - и, сбросив, наконец, скорость в достаточной мере, в вихре поднятого и немедленно тающего от нагревшегося при посадке корпуса снега со скрежетом заскользила вниз по склону. Беспорядочные толчки и рывки немилосердно трепали связанного ремнями пилотского кресла фирекканца, грозя вот-вот вытрясти душу, стекло кабины вмиг залепило полурастаявшее ледяное крошево. "Рапиру" повело, разворачивая хвостом вперёд, несчастный истребитель явственно завалился на бок, ударился обо что-то серединой днища, и... замер. Оглушительный грохот, скрежет и лязг сменились не менее оглушительной на контрасте тишиной. Лишь где-то в глубине "Рапиры" слышно было тихое потрескивание искрящего контакта. Посадка удалась.

Когда ледяная пыль над колпаком кабины осела, и стало видно чёрное небо с яркими, несмотря на "день", звёздами, фирекканец осмотрелся, и пожалуй что остался настолько доволен результатом, насколько это было в данной ситуации возможно. Истребитель если не цел, то по крайней мере не разбит в клочья, его, наверное, можно починить. Не так далеко на ледяной поверхности Шак'ра стоит конфедератский (вот странно, удивился внутренний голос) сторожевик, и от него даже бежит к "Рапире" хъюман, одетый в военный комбинезон. Ну не красота ли ? И Т'кай удовлетворённо дёрнул за рычаг разгерметизации кокпита.

А хьюмана раздирали два совершенно противоречивых чувства. С одной стороны, инстинкт самосохранения настоятельно требовал бежать в противоположную от упавшего истребителя сторону. С другой, клятва Гиппократа, совесть, да и просто обычное человеческое милосердие обязывали оказать помощь тому, кто беспомощно дергался в кокпите "Рапиры". Задыхаясь от непривычных усилий, Мария остановилась в нескольких метрах. Все же по уму требовалось сначала оценить, насколько опасен тот, что сидит внутри.

Соответственно тот, который сидел внутри, перешел от радостного предвкушения своего спасения к нервному дёрганью за все рычаги кабины. Дохлый номер - если система отстрела кокпита и уцелела - электронная начинка именно кабины истребителя была мертва, и даже мертвее - так как, кажется, издохли даже аварийные системы.

Опасения Марии постепенно поутихли. Ясно же было, что разбитый истребитель ни взлететь, ни даже шевельнуть в её сторону стволами пушек не может. Да и пленник кабины никак не мог навредить. За выпуклым фонарем кабины Фернандес с некоторым облегчением разглядела весьма характерный профиль - маленькая круглая головка и несоразмерно большой клюв. Фирекканец!
Как известно, из трех господствующих во вселенной рас килрати - лучшие воины, люди - известнейшие авантюристы, а фирекканцы - прирожденные пилоты. Конечно, изредка встречаются гениальные пилоты среди людей или килры-проходимцы. Но пока еще не отмечено ни одного случая появления крылатого убийцы или пирата. Уроженцы Фирекки слишком трусливы. Потому-то Мария и выдохнула с облегчением, поняв, кого занесло на Шакру в разбитом истребителе.
Фернандес подошла вплотную и, осмотревшись, ткнула снятым с ремня ножом в помятую клёпаную панель на борту истребителя - прямо под красной стрелкой.

(Алеф, Мяв и я)

Шак'ра, рядом с брошенным форпостом. кокпит Вентуры. Мария Фернандес и Т'Кай. Спустя двадцать часов после падения "Рапиры"
- Уже приехали? - ехидно поинтересовалась Фернандес. - Можно выходить ? Ты ещё вчера обещал, что всё запустишь, и мы - как птицы ...
Вздохнув, Т'кай обернулся на свою спасительницу. Удивительно, но после того, как топливный модуль "Рапиры" удалось приспособить к реактору "Вентуры", и системы промороженного корабля, в панике выплюнув на дисплеи кокпита волну красных надписей, все-таки стартовали, первое, что сделала спасительница фирекканца - это изнасиловала санитарные системы и помылась. Теперь на хъюмане красовался пришедшийся на удивление в пору мундир с бейджиком "Капитан П. Блад".
- В каюте капитана нашла, - буркнула Мария, поймав удивленный взгляд пилота. Или не удивленный, кто их знает, этих разумных птиц с вечно вытаращеннными черными пуговками глаз.
Теперь, когда система жизнеобеспечения в меру своих невеликих сил старалась наладить в немногих защищённых от утечки тепла и воздуха помещениях корабля пригодную для жизни атмосферу - можно было и избавиться от толстого комбинезона.
- Ну, мы летим? - осведомилась "мадам капитан", с наслаждением опускаясь в удобное кресло, соседнее с пилотским.
- Сейчас попробуем, и узнаем, - как мог, терпеливо ответил фирекканец. И плавно, медленно, чтобы не отключились системы от нехватки энергии для щитов (как было в прошлую попытку взлететь), и чтобы управление не перехватила система безопасности жизнедеятельности, "вдруг" заметившая зияющие в корпусе дыры, и не запретила взлёт (как было в позапрошлый раз), потянул на себя дроссель мощности репульсоров. Ошибку полёта на маршевых двигателях пилот повторять не собирался - это он попробовал ещё вчера. Может быть, взяло вверх упрямство пилота, может быть - умение фирекканцев летать на любой рухляди, когда-либо сделанной хъюманами, может быть - корабль и сам решил, что не стоит упускать шанс, но под нарастающий свист репульсоров окружающий пейзаж качнулся, и поплыл.
- Мы лети-и-м, ковыляя-а-а во мгле-е-е... - затянула сквозь зубы Мария, вцепившись в подлокотники. О талантах фирекканцев она была наслышана, а вот транспорт доверия не внушал ни на грош. Можно было принимать ставки для зрителей (если б таковые нашлись), что случится скорее - взорвется реактор из-за отказавшей системы охлаждения или "Вентура" просто развалится на куски в воздухе. А может сдетонирует груда боеприпасов и оружия, натасканного из бункера ею, Марией лично, под руководством предприимчивого птица: "Это же раритеты, антиквариат! Мадам капитан, куча кредитов пропадает зря!". Ну а так как у фирекканцев крайне хрупкие легкие кости и таскать тяжести им противопоказано, за дело пришлось взяться Марии. Затем, уже по собственной инициативе менее предприимчивая, но очень совестливая Фернандес перетаскала в "Вентуру" останки бордюров. Их полагалось по возможности опознать, сообщить родственникам, если таковые имелись, а затем похоронить. Теперь "Вентура", чей реактор был запитан от одного топливного стержня, снятого с "Рапиры", вместо трёх, положенных по задумке конструкторов, дрожала и жаловалась на перегруз, каждые несколько секунд проседая на воздушной подушке репульсоров с двух метров до полуметра.. Но лязгать зубами от страха было неуместно, особенно глядя на вдохновенно колдующего над консолью управления пернатого пилота.

Ледяной ветер налетел, беспощадно вцепился своими когтями в рясу, которая вдруг показалась лёгоньким шёлковым платьем. На всем космодроме, вовсе не таком большом, как надеялась Стефания, не было ни души. Явно никто не спешил встретить юную путешественницу, никто не рвался дать ей приют - совсем не то, что обещал несколько дней назад пилот-приватир, такой сначала вежливый и обходительный, а потом, получивши деньги - язвительный и ехидный.
- Простите, добрый человек, вы уверены... - начала было девушка, оборачиваясь, но увидела только наглухо закрытый люк корабля. Гостеприимство "доброго человека", очевидно, закончилось раз и навсегда.
Непривычно холодный воздух перехватил горло, монахиня закашлялась и с недоумением уставилась на гладкую обшивку корабля. Всё ещё надеясь, что пилот ошибся местом посадки или решил пошутить, она осторожно постучала.
Репульсоры, ожив, выдали наружу первую порцию сжатого воздуха, и девушка поспешила отойти в сторону. Сквозь затемнённое бронестекло кокпита корабля смутно виднелась фигура пилота, который помахал монахине рукой, и, очевидно, потянул штурвал на себя, потому что дюрасталевая птица приподнялась над бетонными плитами, и, почти мгновенно набрав скорость, со свистом унеслась в чёрное небо.
Оставаться дольше на ледяном ветру было бесполезно, неразумно, да и просто немыслимо.
Поудобнее перехватив чемодан, Стефания направилась к ближайшему зданию, придерживая подол, раздувающийся чёрным парусом. В голове зашумело, а спину, несмотря на холод, покрыла испарина. Последние шаги до двери она делала уже в предобморочном состоянии. Перешагнув порог "бара", если его можно было так назвать, девушка почувствовала, как по телу пробежало неприятное ощущение не то зуда, не то щекотки - здание было отгорожено от недоброго внешнего мира силовым полем. Здесь, конечно же, было заметно теплее, да и дышалось не в пример легче. Практически наощупь она дошла до ближайшего столика и поспешно села. Перебирая гладкие бусины чёток, девушка ждала, когда гул в ушах прекратится, благодаря Бога, что направил её к людям, а не в пустующий ангар. А то лежать бы ей бездыханной на неизвестной планете. Стефания уже поняла, что это не Сперадон, который, по данным справочника, обладает более пригодной для дыхания атмосферой и всего в трёх прыжках от дома. Решив для начала узнать, куда попала, монахиня украдкой оглядела посетителей бара.
- Иметь мой лысый череп, монашка! - седой, коротко стриженный здоровяк, воскликнувший эту фразу, совершенно не беспокоился о ее уместности и деликатности. Хотя, возможно, измученная девушка ничего и не слышала. Мужчина повернулся на высоком табурете к пришедшей и стал ее бесцеремонно разглядывать, одновременно поглощая пиво и соленые орешки, стоящие на барной стойке.
Бар космодрома вполне соответствовал и своему расположению, и своим завсегдатаям. Просторное помещение было заполнено свободно и беспорядочно расставленными столами в окружении лёгких пластиковых стульев. Света в зале явно не хватало - более-менее освещены были лишь двери да стойка и пространство вокруг неё. Впрочем, посетителям это не мешало. В этом суровом и негостеприимном уголке галактики удавалось зацепиться лишь опытным, тёртым жизнью - и в большинстве своём безнадёжно загрубевшим и шкурой, и душой людям. Которым, за исключением грубияна у стойки, робко пристроившаяся за дальним столиком девушка была глубоко безразлична. По Стефании скользнули несколько равнодушных взглядов, но посетители бара явно сочли продрогшую монахиню слишком скучным зрелищем. Особенно в сравнении с грудастой красоткой в ультра-минималистском платье, томно изгибавшейся на укреплённом над барной стойкой холо-экране. Несколько человек там и здесь вели приглушённые разговоры, вился дымок от сигарет. Курсировавший за стойкой бармен то и дело выдавал клиентам порцию то одного, то другого вида спиртного. Судя по кривым физиономиям пьющих, основным ингредиентом этих напитков была разбавленная скипидаром тормозная жидкость.
Нервно сглотнув, Стефания подтянула дорожную сумку поближе к ногам. Денег в ней почти не было, а пожитки монахини мало кого могли заинтересовать, но девушка вцепилась в ручку, словно это была последняя надежда на возвращение домой. Монахиня не знала, к кому подойти с распросами. Людей с располагающей улыбкой не наблюдалось, только крупный мужчина за баром не сводил с неё тяжёлого взгляда, а обращаться к нему решительно не хотелось.
- У тебя там мощи святого, что ли? Чего в сумку вцепилась, дитя божье, - полюбопытствовал Марк, не меняя позы.
- Чтобы не потерялась, - вынужденно улыбнувшись, ответила Стефания.
- Ты сама, смотри, не потеряйся, - ухмыльнулся мужчина.
- А не могли бы вы сказать, как эта планета называется?
- Шак'ра. Только это скорее луна, чем планета. Чем это ты, дитя божье, занималась, что не знаешь где находишься? - похоже ситуация с монахиней веселила Марка.
- Шакраа, - неуверенно протянула монахиня, стараясь припомнить такую планету вблизи Нова Киев.
- А это далеко от Сперадона?
- Если у тебя нет своего судна... Или есть? - мужчина подозрительно оглядел Стефанию, - если нет, то далеко отовсюду. Потому что выбраться отсюда не на чем. Я тут уже почти месяц кукую.
Видимо на Марка напала доброта, потому что он протянул в воздух кружку и спросил: - Пиво хочешь?
- Нет, - упавшим голосом откликнулась девушка. - Можно стакан воды.
- Воды, значит воды, - пожал плечами бармен. Видел он и таких. И не таких - тоже видел. Будешь всем сочувствовать и каждому слёзы да сопли вытирать - проживёшь недолго, когда поможешь тому, кого сильные мира сего хотели бы видеть в гробу. А вместе с тем будешь грубить, так тоже недалеко от гроба пройдёшься. И всё по той же самой причине.
- Эй, Марк, - окликнули собеседника Стефании откуда-то слева. - Да брось эту мышь церковную, всё равно тебе не обломится.
Расположившиеся за столом вместе с говорившим люди рассмеялись. Над этим столом висела отдельная лампа, один из сидящих лениво тасовал засаленную колоду карт.
- Давай лучше с нами в покер - ты с Куртом против меня и Джареда.
Марк мысленно вздохнул. Была слабая надежда, что у монашки есть судно, и тогда... Но увы, как и все призрачное, надежда растаяла, не успев оформиться в твердую форму. Сделав неопределенное движение кружкой в сторону Стефании, не то прощаясь, не то ненадолго отлучаясь, Марк сгреб тарелку с орешками и присоединился к игрокам в покер.

(Мяв, Киберхаг и я)

- Как тебя занесло в наши края, сестра? - лениво поинтересовался у Стефании бармен, протирая кружку. Даже худой клиент - всё равно клиент. - Здесь никаких священников не было с тех пор, как погранцы с килратами от пауков отбивались. Ни наших, ни кошачьих. Разве что Ретросы... Но их за священников считать - ни себя, ни Господа нашего не уважать.
- Так получилось, - только и ответила девушка. - Я думала, это Сперадон.
- Сестра, ты карту Галактики давно в последний раз видела? - изумлённо спросил бармен, на мгновение забывший о своём нейтралитете, невмешательстве и осторожности.
- Вчера. Сперадон совсем рядом с Нова Киев.
- Сперадон - да, - пожал плечами тот, - а вот Шак'ра - в системе Килра. Не говори, что не слышала о такой.
- Ох, это же... совсем в другой стороне. Как же я теперь домой попаду, - всплеснула руками монашка.
- Для начала с этой забытой богом дыры выберись, - безразлично пожал плечами бармен. - Где-то раз в три месяца сюда приходит грузовой шаттл с провизией. Ну, и приватиры залетают время от времени. Договорись о пролёте, скажем, до Курасавы через Гиперион. Там крупный порт, много кораблей по разным направлениям - глядишь, что подходящее и найдёшь.
- А как же ... - девушка хотела было оглянуться на сидевших в баре пилотов, но бармен ответил раньше.
- А это "счастливчики" вроде тебя, - стараясь не говорить слишком иронически, он пожал плечами. - Только тем и отличаются, что корабли у них есть, а гиперпривода нет. Вот и караулят компьютер, ловят задания то Гильдии Наёмников, то Торговцев, то на патрульные вылеты. Только без гиперпривода деньги невеликие, дилера кораблей у нас своего здесь нет, бывает лишь проездом тоже раз в несколько месяцев. Вот и выходит. Деньги есть - не у кого привод купить. Дилер появляется - а деньги уже уплыли...
Рассказ бармена прервал раздавшийся от стены зала звуковой сигнал. Проиграв простенькую мелодию из трёх нот, приятный женский голос поведал всем присутствующим, что "...поступило новое задание". Не успела система оповещения закончить эту нехитрую сентенцию, как зал огласили скрежет отодвигаемых стульев и топот: разом четыре человека, в том числе один из картёжников, с разных сторон рванулись к компьютеру найма. Вероятно, продавец кораблей должен был прибыть уже довольно скоро - а может, у самых нетерпеливых попросту закончились деньги на выпивку.
Так или иначе, спринтерскую дистанцию смогли преодолеть не все. Один из претендентов неловко качнулся на повороте, споткнулся о подвернувшийся под ноги стул и кубарем покатился по грязному полу. Наступавший ему на пятки преследователь обрадованно припустил вперёд, на ходу доставая из нагрудного кармана личную карточку. Он бы, наверное, и стал победителем в стихийно организовавшейся гонке, если бы не брошенная каким-то завистником бутылка, благодаря то ли отточенному навыку, то ли пьяной удаче угодившая незадачливому пилоту точно в голову. Всплеснув руками, приватир рухнул на пол перед самым терминалом, да так и остался лежать неподвижно. Бежавший третьим картёжник, перепрыгнув через лежащее тело, успел ухватиться за вожделенную консоль и нажать несколько клавиш, но был отброшен в сторону могучим ударом в ухо.
- Это мой контракт!!
Споткнувшись о лежащего без сознания пилота, игрок не удержал равновесие и тоже растянулся на полу. Последний из четвёрки претендентов, низкорослый крепыш с широченными плечами, вслед за тумаком отвесив сбитому с ног сопернику отборной смачной ругани, с видом победителя коснулся сенсорного экрана терминала. Однако и ему не удалось получить вожделенное задание: подогреваемый унижением, злобой и виски, картёжник поднялся, встряхнул головой и с нечленораздельным рёвом врезался в конкурента. Оглашая бар отборной бранью, они в обнимку покатились по полу, снося столы и стулья.
- Джаред! - Курт, напарник Марка по покеру, с грохотом отшвырнул стул и рванулся на помощь приятелю. - Смитсон, ублюдок, яйца оторву!!
Вслед за ним вскочили со своих мест ещё несколько человек, и всего через несколько секунд в зале воцарился хаос. Застрявшим на Шак'ра пилотам, изо дня в день заливавшим тоску и ненависть к этому промёрзшему булыжнику отвратительным местным пойлом, нужен был лишь повод. Давно копившееся раздражение, подогретое постоянным соперничеством и грызнёй за контракты, всепоглощающей яростью выплеснулось наружу в побоище всех против всех.
Забыты оказались и первые пострадавшие, и поступивший заказ, причина их появления. В воздухе стоял грохот, звон стекла, бешеная ругань. Тут и там на столы, стойку, пол летели брызги крови и осколки зубов - озверевшие пилоты без всякой жалости месили один другого кастетами, целыми и разбитыми бутылками, ухваченными за ножки стульями.

(вместе с Мявом и Факел)

Драка внесла собой некоторое разнообразие в скучную жизнь обитателей поселка. Марк, всегда предпочитавший активный образ жизни, охотно ввязался во всеобщую свару. Но в отличие от большинства, многолетний военный опыт и здравый смысл не позволили здоровяку безоглядно забраться в самую гущу. Марк держался на периферии, поодиночке выдергивая из кучи-малы очередную жертву, угощал парой-тройкой мощных ударов и ронял бесчувственное тело на пол.
В хаосе всеобщей драки одного из её участников выбросило на стойку рядом с застывшей в ужасе Стефанией. Первым её порывом было бросится к выходу, но во-первых, дверь перекрыло чьё-то бездыханное тело, а во-вторых снаружи без маски - верная смерть. Девушка вжала голову в плечи, жалая стать как можно незаметней.
Бандитского вида молодчик с грубыми чертами лица отдышался после пропущенного удара и совсем было наладился ринуться обратно, но тут взгляд его налитых кровью глаз упал на монахиню.
- О, баба! - ощерился приватир - а скорее самый натуральный пират - и протянул руки, собираясь ухватить Стефанию за запястья. - А ну иди сюда!
По большому счету на монашку Марку было наплевать. И будь до нее больше трех шагов, бывший десантник бы не прореагировал. Тут же, фактически "протяни руку". Здоровяк отошел от кучи дерущихся и приблизился к приватиру.
- Ходи сюда, дарагой, - пародируя чей-то акцент, выдохнул Марк. Ухватил мужчину за шиворот и, не утруждая себя честностью и благородством, нанес несколько сильных ударов свободной рукой по почкам-печени.
Стефания взвизгнула и нырнула под столешницу в поисках укрытия. Стол был небольшой, поэтому девушке пришлось съёжиться, обняв единственную его ножку. В таком положении она могла видеть только ноги, причём тяжёлые ботинки своего спасителя монахиня запомнила и теперь неотрывно следила за ними. Пока мужчина стоял твёрдо, в отличие от второго, ноги которого болтались в такт ударам.
- Господи, помилуй, - истово прошептала она. Остановить побоище было не в её силах, оставалось только молиться, чтобы драка не переросла в убийство. Напавший на Стефанию бандит оказался крепким малым - после трёх профессионально точных и мощных ударов ветерана-десантника он всё ещё пытался вырваться. Но даже алкогольный кураж имеет свои пределы: очередной безжалостный удар в корпус пробил наведённую спиртным нечувствительность к боли. Ноги у приватира подломились, и он осел на пол. Упал бы и вовсе, да Марк всё ещё держал за шиворот куртки.
Лицо поверженного оказалось совсем рядом с забившейся под стол девушкой. Стефания охнула и постаралась отодвинуться, не покидая при этом своего укрытия. Драки она видела и раньше, правда, но в центре такого побоища оказалась впервые.
Неожиданно позади монахини раздался короткий звенящий звук, похожий на гудение мощной электроники. И тут же кто-то задел девушку по спине и боку. Вот только задевшая конечность была мягкой, безвольной, словно её хозяин вдруг потерял сознание.
- Эй, мисс, вы в порядке? - раздался сзади и сверху негромкий, напряжённо-тревожный голос.
Спокойствие, слышавшееся в словах, резко контрастировало с всеобщим гвалтом.Стефания медленно повернулась и увидела мужчину в сером. Он стоял на одном колене, одной рукой опираясь на край стола и слегка пригнувшись, чтобы рассмотреть сжавшуюся в комочек девушку. Монашка заметила парализатор в руке у незнакомца и снова бросила взгляд на его одежду - нет ли нашивок.
- Вылезайте и за мной, иначе... - мужчина внезапно поднял голову, выпрямился, поднимая руку. Снова раздался тот же звук, и рядом со столом упал ещё один из разбуянившихся выпивох. - Иначе затопчут.
Секудну помедлив, Стефания на коленях выползла из-под стола, не забыв по ходу зацепить ручку сумки. Девушка совсем не боялась идти куда-то с незнакомым человеком, с благодарностью принимая помощь. Едва монахиня выпрямилась, незнакомец подхватил её за локоть и, прошипев нечто вроде "Быстро за мной", повёл её от стойки к краю зала. По пути пришлось попетлять между столиков, огибая кучки сцепившихся в драке людей. Пару раз на спасающихся бегством попытались напасть оставшиеся "без пары", но этих одиночек незнакомец благополучно уложил отдохнуть выстрелами из парализатора.

Если судить по беспристрастным часам, то переход до углового столика, прикрытого, к тому же, глыбой игровой виртуалки, занял от силы минуту-две. Субъективно же пройденное расстояние казалось не короче марафонской дистанции. Добравшись до столика, мужчина кивком головы указал на один из стульев между столом и стеной, а сам сел на "внешний" стул, держа парализатор наготове.
Стефания послушно села куда велено и опустила глаза, пальцы почти машинально перебирали гладкие бусины чёток.
- Минут через десять выдохнутся, - нарушил молчание незнакомец, по-прежнему наблюдая за дракой. Народ всё ещё с энтузиазмом метелил друг дружку, но число участников уже существенно уменьшилось. - На будущее, девушка. Услышите сигнал компьютера - уходите в противоположную сторону. У стойки, как видите, оставаться опасно.
- Я снаружи чуть не умерла, - доверительно сообщила монахиня. - А их понять можно, мужчина без дела может много чего натворить, о чём потом жалеть будет.
- Кто бы сомневался, - хмыкнул незнакомец.
- А это всё пилоты?
- Не только, - покачал головой собеседник Стефании. - Механики, наёмники, персонал базы и космопорта. Случайных людей тут практически нет.
- Теперь есть, - коротко вздохнула Стефания.
Драка начала стихать по причине постепенного выхода драчунов из строя. Марк оказался среди победителей, если, конечно, так можно было назвать тех, кто остался стоять. На виске засыхал ручеек крови. Видимо, бравому десантнику все-таки прилетело от народонаселения. Впрочем, шрамы украшают мужчину, а в горячке драки Марк, похоже, и не заметил потерь. Оглядев оставшихся, он вздохнул и, не дожидаясь указаний бармена, стал ставить столы и стулья на место.
Незнакомец, как раз убиравший парализатор в кобуру, с удивлением поднял глаза на Стефанию.
- Нда, не повезло, - прищёлкнул он языком. - Выбраться отсюда тяжело. Обычно на Шак'ра прилетают на заработки... ну, или отсидеться, спрятаться. Впрочем, - добавил он, - шаттлов уже давненько не было, может, Вам и повезёт.
Мужчина поднялся на ноги, намереваясь уйти.
- Лучше снимите комнату сразу на месяц, на жильё здесь цены терпимые. И...
Договорить он не успел, монашка схватила его за рукав и с мольбой в глазах прошептала:
- Не бросайте меня так, я вижу - вы не такой, каким хотите казаться. Последние деньги отдала пилоту, доставившему меня сюда на Сперадон.
- Куда-куда?! - аж закашлялся мужчина.
- То есть я думала, что это Сперадон, скорее всего я опять что-то перепутала. От Сперадона до Нова Киева рукой подать, а теперь..., - девушка коротко вздохнула.
- А теперь до Нова Киев... - незнакомец примолк, явно подсчитывая в уме, - не меньше шести квадрантов. Злая шуточка.
Стефания мягко улыбнулась.
- Господь всё управляет как должно. Просто дорога будет чуть дольше, чем я предполагала. Зато сколько хороших людей я встретила за последнее время. Вот вы, например, какое у вас лицо светлое. Ой! - монахиня потупила взгляд. - Простите, я бываю слишком навязчива.
- Гхм.. - "светлое лицо" слегка покраснело, стиснув зубы, а потом тяжело опустилось обратно на стул. Мужчина задумчиво посмотрел на монахиню, растрепал пятернёй и без того встопорщенный ёжик светло-русых волос.
- Хорошо вам, людям с верой, - проворчал он, отводя взгляд. Впрочем, судя по тому, что там, куда незнакомец смотрел сейчас, был лишь ничем не примечательный участок грубо обработанной стены, незнакомец явно вспоминал о чём-то, а не прятал глаза. И воспоминания эти были тёплыми, хоть и, похоже, не радостными. Наконец, придя к какому-то решению, мужчина вновь посмотрел на Стефанию:
- Давайте хоть познакомимся, мисс. Можете звать меня Эш.
- Стефания, - девушка просияла и протянула ему руку.
- Лучше не будем, Стефания, - покачал головой новый знакомый. - Моё общество... Вам не подойдёт. Вот...
Эш засунул руку во внутренний карман расстёгнутой на груди куртки, немного покопался в нём и вытащил несколько банкнот. Пятисотка, три смятых купюры по сто кредов, несколько засаленных десяток и полтинников.
- Возьмите, мисс. На какое-то время Вам хватит, - мужчина поколебался, потом достал из другого кармана ручку и нацарапал что-то на обратной стороне валявшейся на столе пластиковой подставки под пиво. - Если совсем долго не будет шаттла... или ещё что... можете написать сюда.
- Когда я попаду домой, я обязательно перешлю вам долг, - заверила его девушка, придвинув к себе костер с адресом, видимо, электронной почты.
- Оставьте, - с лёгкой печальной улыбкой отмахнулся Эш, снова поднимаясь на ноги. - Это, скорее, я сейчас долг возвращаю. И последнее, - обернулся он, направившись уже было обратно к стойке. - Здесь много выпивки и мало женщин. Будьте осторожнее и не появляйтесь на виду без необходимости.

(вместе с Факел и КиберХагом)

Последовав совету нового знакомого, Стефания поселилась в крохотной комнатке недалеко от порта. Но монахиню, привыкшую к аскетизму келий и тесным каютам, больше похожим на просторный шкаф, это жилище более чем устраивало. Главное, просили за него немного, после оплаты за месяц вперед и покупки специальной маски для прогулок вне зданий у девушки осталось больше половины щедрого займа Эша. Аккуратно разложив свои вещи, Стефания достала чётки и приготовилась к вечерней молитве.
Однако завершить её у монахини не получилось - тихий речетатив прервал настоятельный стук в дверь. Девушка перекрестилась, встала с колен и пошла открывать. На пороге оказался незнакомый юноша с перепуганными глазами.
- И-извините, мэм, - пробормотал он, окидывая её взглядом. Глаза подростка задержались на чётках в руках девушки. - Вы ведь... священница?
- Монахиня, - поправила его Стефания. - Сан могут принять только мужчины.
- Прошу п-прощения, мэм, - покраснел юноша. - В-в любом случае, меня послали за Вами. Хаббарду в сегодняшней драке очень сильно досталось... Это один из пилотов, он... - посланец замялся, потом сглотнул и торопливо зачастил, иногда проглатывая звуки. - Что-то с печ'нью, медик не смог помочь... А Х'ббард верующ'й, он вас вид'л, просил н'йти. П'жалста, 'дёмте.
Монахиня коротко кивнула, достала из комода небольшой мешочек, перевязанный плетёным шнуром, прихватила со стола библию и взглядом показала парню готовность идти. Тот просиял и повёл монахиню наружу. Сгибаясь и отворачиваясь от немилосердного ветра, парень провёл её мимо нескольких домов и открыл входную дверь крупного здания, где размещалось большинство пилотов и обслуживающего персонала базы. Однако дальше шлюза посланец не пошёл.
- Извините, мэм, - голос из-под маски звучал глухо, лица было почти не видно. - Мне надо ещё в одно место, очень срочно... - парень как-то странно, неловко почесал в затылке, забравшись рукой под капюшон. - Вы идите, это третий этаж, триста двадцать восьмая комната.
Практически не дав Стефании времени на ответ, юноша выскочил через внешнюю дверь обратно наружу. Стефания не раздумывая шагнула в темноту. Поднявшись на третий этаж, она обнаружила только двадцать шесть номеров, обошла все двери ещё раз, приглядываясь к табличкам. Удивлённый дежурный, которого девушка застала дремлющим в закутке рядом с лифтом, сообщил, что в здании по двадцать шесть комнат на этаже и на его, соответственно, номера с триста двадцать первого по триста двадцать шестой. И что никакого Хаббарда он тоже не знает, а полуночным любительницам ролевых игр нечего шляться в одиночестве по коридорам и мешать честным людям работать.
Монахиня поскорее ретировалась от раскочегарившегося дежурного в лифт, недоумевая, как ей теперь найти этого Хаббарда в ночном незнакомом посёлке. Мысль о том, что мальчишка мог ей попросту соврать, даже не пришла ей в голову. Спустившись вниз, Стефания решила для начала расспросить персонал местного бара.
Однако и в баре ей не смогли помочь. База была достаточно маленькой, чтобы бармен мог запомнить в лицо и по имени всё её население, хотя бы более-менее постоянный состав. Он рассказал, что пострадавшие после драки, разумеется, были, но большинство травм были поверхностными. Ушибы, вывихи, рассечения, разбитые носы и губы, несколько сломаных и выбитых зубов - да, конечно. Одного пришлось откачивать всерьёз: поймавший в голову бутылку бедолага получил серьёзное сотрясение мозга, но, как сказал оставшийся после завершения всех дел пропустить рюмашку медик, всё же обошлось без ЧМТ, а значит, угрозы жизни не было. Но про пробитую печень эскулап ничего не упоминал... И бармен тоже не смог вспомнить среди лётчиков никого по фамилии Хаббард.
Ничего не понимая, монахиня села на барный стул. Очень хотелось кофе, но второпях она не захватила с собой денег, а попросить чашечку в долг Стефания не решалась. Время шло, бармен обслужил ещё троих припозднившихся клиентов. Один из них вознамерился было упиться вдрызг, но бармен вовремя перестал ему наливать, резко порекомендовав "двигать домой, пока ещё можешь дойти до своей конуры и не свалиться по дороге". В отличие от планет с более приемлемым для людей климатом, извечная склонность пьянчуг всех времён и миров задремать на улице означала на Шак'ра гарантированную смерть.
Так ничего и не придумав, Стефания решила вернуться в свою комнату. Переживая, что так и не смогла помочь бедолаге, монахиня остановилась у обшарпанной двери в поисках карты-ключа, что-то кольнуло её. Дверь была открыта, хотя девушка точно помнила, что закрывала её. В комнате что-то искали, причем явно торопились. Все вещи были вывалены на кровать беспорядочной кучей, иконы разбросаны по углам, а на полу перед комодом темнело пятно от разбитой склянки со святой водой. Стефания глухо вскрикнула и бросилась поднимать реликвии. Молитвослов и лики не тронули, явно искали деньги. И нашли. Заодно прихватили документы и новенькое свидетельство об окончании курса иконографии.
Собрав осколки стекла и наскоро убрав после погрома, девушка выложила в рядок перед собой найденные "сокровища". Пятьдесят кредов, схоронённые, скорее, от самой себя, чем от воров, за подкладкой сумки. Прямоугольник пластика с причудливой вязью. Воры всё-таки не польстились на стефанино свидетельство, закинув его далеко под кровать. Две квадратные печенюшки, иконы, библия, молитослов и мешочек "скорой помощи", который монахиня прихватила с собой.
"Как хорошо, что я успела оплатить комнату за месяц вперед", облегчённо подумала Стефания, раскладывая вещи по местам. Мысль, как прожить на пятьдесят кредов, её мало волновала, размышляла она совсем о другом.
- Слава Богу, лики не взяли, а то большой грех на душу - иконы воровать, - голос монахини прозвучал неожиданно громко после стольких минут тишины. Улыбнувшись, девушка продолжила вечернюю молитву ровно с того места, где остановилась.

(с Парканом)

Марк.
Коричневая, совершенно непрозрачная вода доходит до середины бедер. Вокруг свешиваются лианы и огромные листья, на которых обожают сидеть ядовитые слизни и гусеницы. Стоит задеть такого открытой кожей, и, в лучшем случае, ожог обеспечен. В худшем - мучительно умрешь в судорогах, если не успеешь вколоть подходящий антидот. А его ещё нужно правильно подобрать. Медленно переставляешь ноги, пытаясь не запутаться в водорослях и не провалиться в какую-либо яму. Медленно огибаешь, либо отводишь лианы. Думаешь не только за себя, но и за товарищей по отряду. А еще вслушиваешься, вслушиваешься, вслушиваешься в шум джунглей, пытаясь расслышать звуки, которые могут выдать врага.
Они, хваленый десант Конфедерации, были на Риплетахе уже почти месяц. Треть отряда мертва. Еще половина в госпитале. Их убивали не вражеские пули. Их убивали джунгли. Никто не озаботился провести специальную подготовку по конкретной планете перед высадкой. Знаний, полученных на других планетах, десантникам явно не хватало. Везде свои особенности, но сейчас им приходилось познавать их, платя своими жизнями и здоровьем.
Короткий писк в наушнике, и на карте тактического экрана, размещенного над левым глазом, появилась пульсирующая оранжевая точка. Марк повернулся корпусом, не меняя положения ног. Дроид пехотной поддержки, кренясь, проваливался в какую-то яму. Ноги-манипуляторы взбивали воду, пытаясь вернуть машину в естественное положение. "Танк" мельком посмотрел на тонущего и сосредоточился на контроле окружающего пространства. Проблемы дроида - это проблемы его оператора. Каждый должен делать свое дело. Иначе бардак и неминуемая смерть.
Дроид ушел под воду так быстро, как будто его что-то затянуло.
"Внимание, возможный хищник."
Марк среагировал первым, автоматически задавая тактическому компьютеру место предполагаемого противника. Около минуты было тихо. Лишь волны расходились кругами, но и они быстро затухали среди лиан, опускающихся в воду. Внезапно из-под воды взметнулись толстенные длинные щупальца. Они быстро крутились и изгибались в воде и воздухе. Плещущаяся вода и грязь затрудняли обзор. Раздался крик. Хищник схватил кого-то из бойцов, поднял сначала вверх, а затем стремительно утащил под воду. Застучали автоматы, люди пытались расстреливать щупальца. Марк вскинул ствол ручного орудийного комплекса вверх и трижды выстрелил, выставив минимальную начальную скорость снаряда. Как "танк" и рассчитывал, снаряды, описав высокую, но короткую дугу почти отвесно попадали в "нору" хищника. Прогремели взрывы. Позднее, когда в спокойной обстановке Марк будет анализировать произошедшее, он признает - орудийный огонь был ошибкой. Но тогда, во временном цейтноте, это казалось правильным решением. Но лишь первые несколько секунд. Все болото словно взорвалось. Щупальца высовывались из воды со всех сторон и расстояний. Кружились и пытались уловить себе добычу. Полные боли и муки крики людей со всех сторон. Грохочущие стволы, рассылающие пули во все стороны, случайно попадающие то в щупальца, то в своих.
Марк заорал и... проснулся. Он лежал на кровати в небольшой арендованной комнате. Простыни были мокрые от пота. "Танк" тяжело дышал, переживая сон. Сон, который был явью тридцать лет назад, но все еще оставался в кошмарах. Выматерившись, Марк кинул простыни в стиральную машину, а сам встал под душ. Спать он больше не будет. По крайне мере, ближайшие несколько часов. Лучше включить терминал с предоплаченной линией межпространственной связи. Посмотреть новости, почитать письма друзей.

Кокпит Вентуры, на подлёте к рабочему посёлку Шак'ра
Ну вот и всё, последние километры просвистят за бронестеклом кокпита за какие-то минуты. Аккуратно сбавить скорость и плавно, осторожно обойти посёлок по кругу. Не забывать, что ведёшь сейчас не гордую птицу, а хромого ползуна на ненадёжной подушке репульсоров. Тихо. Тихо. Ещё тише. Миновать башню, увернуться от горы мусора, опустить усталую Вентуру на свободном участке поля. Отключить ходовые системы. Выдохнуть. Обмякнуть в кресле, но постараться, чтобы это не было очевидно для хъюмана в капитанском кресле.
Что теперь? Теперь забрать свою долю добычи, вежливо попрощаться, и исчезнуть, прежде чем "капитан" узнает от кого-нибудь, что завести корабль без карты доступа невозможно. Прежде чем сообразит, что это за "штучку" фирекканец прячет сейчас в карман. Прежде чем поймёт, с кем имеет дело. Плохо, плохо, неудачно, некрасиво, неловко, что "Рапира" потеряна. Плохо, плохо, неудачно, некрасиво, неловко, что Шак'ра - такая чёрная дыра, что угнать корабль с гиперприводом не получается просто потому, что таких кораблей здесь нет. А это значит прижать зад, сидеть тихо, купить проезд отсюда по приходу любого корабля, а там уже искать, искать, искать корабль с гиперприводом, и снова - здравствуй, Вечное Небо!
- Вот теперь приехали, мадам капитан, - церемонно поклонился и щёлкнул клювом Т'кай. - Теперь, как у вас говорится, вам налево, мне направо. Хотя могу проводить до офицера хъюманов, если нужно.


Офис представителя СПМ на Шак'ра (спустя несколько часов после посадки)
Для Роджера Уилка, капитана интендантской службы, утро не задалось с самого начала. Cперва - авария (небольшая, но досадная) у энергетиков кислородного реактора, потом совершенно логичная истерика терраформистов (Да вы понимаете, чего это нам стоило ? Вы можете себе представить, что такое нарушение графика ?!), потом разбирательство с убийством приватира в баре порта, потом видеозвонок озверевшего от скуки "союзника" - третьего фанга нар Кай'ра, приставленного наблюдать за имперским бакеном... А теперь ещё и это явление Христа народу.
И жаждал новоявленный спаситель человечества (а вернее, спасительница - высокая, костлявая страшилка "под сорок" в мятом комбинезоне Милиции Союза с капитанскими нашивками) - не больше не меньше как устроить захоронение взвода бордюров, привезённых только что с бункера на другой стороне луны, и двух или трёх десятков килрати, погибших там же, но в силу определенных причин не погруженных на борт истерзанной Вентуры, девять лет назад сдерживавшей бросок паучьих недобитков в сторону этой вот как раз станции терраформирования...
- Мистер... ээээ, - Мария покосилась на именную карточку собеседника. - Уилк. Сэр, ну вы же понимаете....
Что именно должен понимать капитан милиции СПМ Роджер Уилк, сформулировать не удавалось. Вернее сама Мария понимала это очень четко: погибшие должны быть опознаны и похоронены, как подобает. Это следует по законам Конфедерации и совести. А человек, который сидел напротив нее, сих аргументов не принимал.
- Я всё понимаю, мадам. - скривился как от зубной боли бордюр. - И ценю ваш гуманный порыв, и не спрашиваю, как вы оказались у того бункера, не спрашиваю, как вы сумели поднять в воздух военное судно, не имею кодов запуска. Не спрашиваю, что за договор вы заключили с этим жуликом-фирекканцем...
Терпение у Фернандес подошло к концу, а вместе с ним - и запасы вежливости. Бордюр слегка вздрогнул, когда женщина, сидящая напротив, угрожающе наклонилась. Костлявые, не по-женски крупные кисти рук негромко, но отчетливо впечатались в стол.
- Короче, - хрипло процедила Мария. - Тебе не нужны ни лишние разборки, ни лишние едоки. Сдать меня некому, посадить некуда. Отчеты писать влом. Будем считать, что меня тут никогда не было. Погибших ты нашел сам и вывез своими силами. Не знаю, как насчет наград, а устная благодарность родстенников гарантирована. Договорились?
Не капитану интендантской службы лаяться с такими ... такими... он не придумал слов для описания гостьи, и вяло махнул рукой. Уломала, окаянная. Иди себе, и не возвращайся.


Улица посёлка у дверей представительства СПМ
Подавив жгучее желание врезать на прощанье по мягкому, толстому, похожему на пельмень уху Роджера Уилка, Мария вышла на воздух. Холодный, прозрачный и даже на вид скудный воздух Шак'ра. С завистью посмотрела на беспечного фирекканца. "Кур" бездельничал, ожидая «мадам капитан». Встопорщив золотистые перья, Ткай с удовольствием вертел по сторонам круглой башкой и, похоже, замечательно чувствовал себя в разреженной атмосфере, и легко обходился как без кислородной маски, так и без громоздкого "зимнего" комбинезона.
- Не самый приятный представитель вашей расы, - оторвавшись от созерцания красоты неба, сообщил Т'кай. - Мне он тоже не понравился. И я ему. И, думаю, ему никто не нравится. И ничто.
Посмотрел на Марию одним глазом, и добавил, - нам нужно искать торговцев оружием, продавать товар. Время не ждёт, мадам капитан?
- Нам нужно дождаться служащих из похоронной конторы, - отрезала Фернандес. – Оружие не пропадет, в отличие от…
Пристыженный «кур» с энтузиазмом закивал. Да, несомненно. Мадам капитан права. Уважение к умершим прежде всего.

Кладбище рабочего посёлка Шак'ра

- ... и теперь мы отдаём последние почести павшим героям, отдавшим свои жизни ... - словесный понос, извергаемый капитаном интендантской службы Роджером Уилком, не затрагивал мозга бравого капитана, а тёк сам по себе. Упомянутый же капитан интендантской службы мёрз на ледяном ветру, поджимал пальцы в ботинках, и яростно желал всяческих кар на голову незваной гуманистки, что с мрачным удовлетворением стояла чуть поотдаль, не смешиваясь с населением посёлка, но внимательно наблюдая за процессом. Население мёрзло, уныло слушая разглагольствования Уилка, но недобрые взгляды отчего-то бросало не на пришлую страшилу, а на самого капитана. Устав наконец от постоянного надевания и снимания кислородной маски, бравый капитан отдал команду похоронной команде. Упакованные в самые дешевые гробы, какие только можно было достать, тела съехали по магнитным полозьям в групповую могилу, рабочий бульдозер посёлка с повизгиванием и скрежетом задвинул гробы могильной плитой, наскоро вырезанной лазером из каменного "грунта" луны, и унылое и никому не нужное мероприятие, столь расстраивающее бравого капитана интендантской службы, наконец закончилось.

Кокпит Вентуры, посадочная площадка, рабочий посёлок Шак'ра
Вот и всё. Товар продан, деньги получены, мёртвые пафосно похоронены - больше Т'каю нечего здесь делать. Судя по определенным слухам, через несколько дней на Шак'ра придёт крейсер Конфедерации, вот тогда можно будет сыграть роль жертвы трагических обстоятельств, правильно выбрав место, время и сумму кредитов для разговора с офицером крейсера, достаточно высокопоставленным, чтобы помочь одинокому фирекканцу на столь негостиприимной, холодной и столь ... килратхсокй луне. Ну, а там уже все дороги открыты. Вырученной суммы вполне хватит на хотя бы тот же "Талон", а это уже что-то. Имея "Талон", можно и себя прокормить, и ещё немного кредитов заработать, и дождаться момента, когда какому-то кораблику срочно захочется найти себе нового хозяина.
- Мадам капитан, - начал прощаться "кур", сжимая в руке пачку кредитов, - у вас ...
... достаточно денег чтобы нанять пилота и выбраться отсюда, - хотел было сказать фирекканец, но отвлёкся на красный огонёк приборной панели.
- У вас ... - он машинально щёлкнул парой переключателей, заблокировавших свежеупокоившийся контроллер одной из систем в кают-компании, - ... у вас ... - он ткнул когтем в ещё один переключатель, перераспределяя роль покойника на поровну на уцелевшие системы, - у вас ...
И неожиданно для себя самого закончил - у нас сгорел ещё один контроллер. Как будем чинить ? Надёжно или дёшево ?
- Мы не столь богаты, чтоб покупать дешевые вещи, - мудро заметила мадам капитан и умолкла на полуслове. От высадки на Шакру до сего момента Мария шла, что называется, на автопилоте. Некогда было задумываться и как-то планировать свое будущее. Да и будущего не существовало более, чем на полчаса вперед. А сейчас Фернандес ожесточенно поскребла затылок под тугим узлом волос.
- Т`кай ... Я никогда не водила корабли. Не знаю астронавигации. Понятия не имею, что делать с кораблем!
- Ваш пилот знает, что делать с кораблём, - гордо встопорщил перья на затылке фирекканец, - Ваш пилот знает астронавигации. Но это ваш корабль, мадам капитан. Т'кай полетит туда, куда скажет мадам капитан. Т'кай починит так, как скажет мадам капитан. Но что делать - скажет мадам капитан!
- Тогда... дешёвый ремонт ? - не очень уверенно то ли спросила, то ли задала курс "мадам капитан".
- Дешевый ремонт, это просто, - оптимистично заявил фирекканец. - Дешевый ремонт, можно сказать, уже начался!

(Мяв и Алеф)

Порт Реприв, Союз Пограничных миров, граница с Империей Килрати.

Урс сумрачно таращился в стакан, изучая исцарапанную поверхность стойки сквозь внушительную порцию виски. Настроение у него было омерзительное и очень, очень хотелось располосовать когтями чью-нибудь морду, и неважно, будет ли это терран'раи, килра или презренное пернатое мясо с Фирекки. Собственно, последнее даже лучше, но увы - на мирах приматов нельзя услаждать себя убийством низших. И как терран'раи ухитрились выжить с такими глупыми законами? Это ж додуматься надо - считать презренных фирекканцев равными себе! Их, не способных даже сражаться без чужой помощи! Да ещё и назвать их "братьями по разуму". Мерзость какая...
Но, как бы то ни было, чужие законы надо соблюдать. Да и распотроши хоть сотню этих жалких трусов - корабль на Шак'ру раньше не появится. Полторы имперских, или две человеческих недели. Урс не сдержался и выпустил когти, оставив на и без того исцарапанном пластике стойки четыре глубоких борозды.
Килратх вздохнул, залпом допил стакан и подхваченным у местных завсегдатаев жестом потребовал у бармена "повторить".

За неделю до.
Земля.

Вопреки мрачным предсказаниям путеводителя, Лондон встретил Урса тёплой, солнечной погодой и килрати, приготовивший уже дождевик и ботинки, почувствовал себя немного обманутым.
Решив, что упускать возможность лично осмотреть столь красочно описанные в путеводителе "красоты и достопримечательности древнего города" будет в высшей мере глупо, Урс сдал багаж на хранение и решительно полез в ярко-красный двухэтажный экскурсионный автобус, бесцеремонно заняв задний диан на втором этаже.
В целом, город кошаку понравился, только вот молоденькая самочка терран'раи, удивлённо поглядывающая на угольно-черного килратха, тарабанила столь быстро, что понимающий английский через пень-колоду Урс усваивал едва ли треть от сказанного. Включить же переводчик или тем паче переспрашивать он посчатал ниже своего достоинства, предпочтя гордо смотеть вперед, храня невозмутимое молчание.
В итоге из всей экскурсии кошак усвоил лишь тот факт, что предки нынешних лондонцев ухайдокали сдуру своего императора, а когда оскорбившаяся таким святотатством священная черная птица-ворон улетела из храма Тауэра, они поняли свою ошибку, вернули на трон сына убитого императора и сразу стали жить хорошо, завоевав много других кланов и построив на отобранные у них деньги часы Большой Бен и храм Четтери. где лучшие из жрецов поют хором. Затем две очень вежливые пожилые женщины решили побеседовать о религии, утверждая, что бог терран'раи Иегова спасет всех, и в доказательство своих слов сунули кошаку яркую брошюрку. Читал по-английски Урс плохо, еще хуже, чем говорил, но журнал взял, дабы упросить Марию разъяснить детали этого самого божественного плана спасения, а заодно и то, каким боком в этом плане пристутсвуют килрати.
В общем, в Мадрид летел немного взьерошенный кошак, везущий барахло из сувенирной лавки в сумке; традиционную британскую кухню из ресторанчика на набережной - в брюхе; и благую весть от Свидетелей Иеговы - в зажатом в лапе журнальчике.

В Мадриде случилась первая накладка: при звонке на номер, оставленный Марией, ответил на испанском мужской голос. К счастью, оказалось, что это автоответчик, а мужчина, скорее всего - супруг хозяйки Марии, про которого она рассказывала Уру в отведённом под медпункт блиндаже. И даже снимок показала, с подписью "Всегда с тобой, любящий тебя Карлос". И сейчас этот Карлос сообщал, что он с супругой отдыхают в их загородном доме на побережье. Внизу экрана бегущей строкой шел английский перевод с указанным в конце адресом.

Дом был красивый. Правда, на вкус Урса, чересчур хлипкий и ненадежный – большая открытая веранда, огромные окна второго этажа с тонкими белыми переплетами рам. Белые тюлевые занавеси полоскались от ветра, как позорные флаги капитуляции. Свежайший зеленый газон, дорожки из желтой тротуарной плитки и ядовито, ненатурально-голубой бассейн перед домом. А у бассейна в шезлонге – светловолосая девушка в красном купальнике, которая никак не могла быть Марией Фернандес.
Урс озадаченно остановился и уставился в планшет, затем перевёл взгляд на почтовый ящик перед ажурной калиткой. Адрес совпадал. Килратх недоумённо пошевелил вибриссами, а затем решительно поправил перевязь меча и рыкнул:
- Мисс, я хотеть видеть Маррия Феррнандес!
Блондинка ойкнула и подскочила. Огромные солнцезащитные очки сползли ей на нос, и над ними на Урса таращились почти такие же огромные голубые глаза.
- Мария, Мария… - забормотала она, пятясь назад и пытаясь отгородиться от Урса полосатым шезлонгом. - Йо но со коноско а нингун Мария… Карлос!!! – внезапно заорала блондинка так, что Урс невольно прижал уши, спасаясь от акустического удара.
Истеричные приматы! Ну зачем же так орать?
- Не крричать ты так! - попросил он. - Да, я хотеть видеть Маррия! Каррлос хотеть видеть мало, он не быть мне знаком!
Урс развёл руки в стороны, подальше от меча, подчёркивая свои дружеские намерения.
- Я быть дрруг Маррия, - он прищурился, вспоминая те немногие испанские слова, что услышал от Марии и её земляка-ассистента. - Амиго. Амиго Уррс. Компррэнде?

(Выложено Эртан с ведома и по поручению Ботари)