Сначала был Хаос.
Он существовал... Всегда? Возможно. А возможно и никогда - ведь не было ничего, даже времени. Но ничто не длится вечно и Изначальному стало как-то непонятно и он создал Порядок. Однако борьба с ним тоже не избавила от надоедливой вещи, которую потом назовут скукой. Были, совместно с тоже заскучавшим Порядком, созданы Свет и Тьма. Эта игрушка тоже не принесла большого веселья.
И затем были созданы Небо, Земля и Океан. И было создано место, существующее вне всего, названное Мастерской. И там, Хаос и Порядок, поселили своих детей, дав им задачу создать на предоставленной ими площадке, веселую игрушку, которая им долго бы не наскучила.
И начали Боги творить Мир.

Свет. Ровный, серебристый, освещающий холод гладких камней. Прямоугольный зал, мощеный серебристо-серыми плитами, два ряда колонн, витых, высоких, с вершинами теряющимися где-то в мареве похожем на... Не придуманные еще облака, скрывающие источник света. Или они и были источником его?
Стоящий посреди зала не знал этого. Впрочем, он не знал многого, и в то же время он обладал безграничными знаниями. Или, скорее, знанием что они у него есть - стоит лишь пожелать этого. Ибо он - Время, старший из детей Изначального и Порядка. И скоро прибудут остальные. А пока...
Посреди Мастерской возникла, колеблясь, конструкция: каменная чаша, около метра в диаметре, висящая в воздухе, и со льющимся с ее краев плотным серым туманом, который, падая на плиты, превращался в крохотные серебристые звездочки и поднимался к потолку, распыляясь почти по всему залу.
Хорошо. Теперь можно встречать и других... А вот и новое рождение.
Мужчина лет тридцати-тридцати пяти, с фиолетовыми волосами до пола и раскосыми серебристыми глазами, одетый в белоснежную мантию, скрестил руки на груди и посмотрел туда, где должен был вот-вот появиться новый Творец.

Обсуждение

Сначала был свет, серый и неествественный, затем более яркий, ощущавшийся несколько по-другому, но все же неспособный утолить желания Чистильщика. Заскрипели мощные суставы, появился свет в его глазах, зародив искру созидания в душе его, и блеснули зеленые молнии вокруг них, создав лютое отвращение ко всему, что только могло быть, помимо Изначального и его самого. Могильный холод ознаменовал его рождение и шепот пустоты громом прокатился по залу, когда Эша открыл свои мертвые веки. Его лицо никогда не могло выразить никакой эмоции, сердце его было холодно и безразлично, но жажда творить навсегда соединилась с его сущностью, став некой программой для его действий, его целью, его существованием. В руках его возник Жнец из его же тела - огромная коса, обладающая ликом, схожим с ликом самого Чистильщика. И с этих пор Эша вступил в свой бесконечный цикл по поддержанию порядка во всем мире, ради самого мира, ибо в том была сущность его и он сам.

Творец поднялся в полный рост, продолжая казаться неестественно сгорбившимся, и первое, что изрек он на свет из своей металлической пасти был звук. Звук, в непривычном для нас понимании этого слова - это было ничего и все одновременно. И звон колоколов, и дребезжание монет, и крики людей, и шепот ветров, и плеск прибоя, и все, что только можно представить. Затем, Эша обратил свой холодный взор к другому Творцу, созданному хаосу из смеси множества металлов и других соединений. Несмотря на столь парадоксальное и не симметричное строение, он не чувствовал вражды к этому существу, ибо того, как и его самого, создал Изначальный.

Чистильщик сделал пару шагов навстречу перворожденному, раздался звук глухого удара по каменным плитам, вновь нарушившим тишину мастерской. Эша удивился и, обратив на мгновение взор свой на тяжелые металлические конечности, служившие опорой ему, вознесся над полом. С тех пор Чистильщик больше никогда не ступит на поверхность земли и не почувствует ее тепло или холод, с тех пор его шаги всегда станут бесшумным кошмаром для любой жизни, которая когда-либо заселит эту игрушку.

-Да пребудет воля Изначального с тобой, Творец! - проскрежетал Эша своим металлическим голосом, ни на секунду не раскрыв своего рта. - Кто есть ты, и зачем ты здесь?

Не успел стихнуть голос Чистильщика, как за его спиной возникло белое облако пара.
За долю секунды оно увеличилось в размерах и приняло человеческие очертания. А еще через секунду очертания окончательно приняли форму человека.
На человеке не было ничего кроме темно-синей юбки-подола, который спускался до самого пола. Поверхность его тела была похожа на водную гладь: как будто кожа его была прозрачной как воздух, а внутри сдерживала переливающуюся солнечными бликами воду.
Человек открыл глаза и посмотрел на двоих взглядом своих глаз без зрачков. Потом он сложил руки за спиной, неспеша обошел Творцов, как будто прицениваясь, глянул наверх и остановился.
- Что э́то? - спросил Творец без энтузиазма, указывая на белесую пелену над их головами, в которую зарывались бесконечные колонны зала.
Странно, но голос Творца когда он говорил не произвел эха.

Безымянный наклонил голову, стоило только появиться первому из его младших братьев. Он знал кем тот является и видел, кем тот станет. За доли секунды пронеслось это в разуме того, кто был временем; мелькнуло, и исчезло, оставив след и знание. И зазвучал голос, похожий на эхо пересыпающегося песка.
- Я здесь и нигде, мой младший брат, сын нашего Отца. Я был, я есть и я буду, потому что я - Время, старший из тех, кто должен выполнить свой долг, свое предназначение. У меня нет имени, в отличие от тебя и тех кто придет за тобой и с тобой. Так что зови меня Безымянным или Временем. Я здесь чтобы следить и управлять существованием, измерять доли и крупицы песчинок в Великих Часах, отмеряющих срок всего что есть. Они возникли в час нашего появления.
Новый творец не остался без внимания; он был любопытен, хоть и не очень настойчив в этом чувстве, но все равно это было хорошо.
- Это то, что назовут облаками, - губы слегка растянулись в улыбке, - ты назовешь. Приветствую тебя, брат мой.

Эша вновь сгорбился, уменьшившись минимум в полтора раза, затем лишь опер свою косу о землю и глянул пламенным взором своим на Безымянного.

- Дай мне то, чем владеешь ты! Дай мне крупицу своей силы! Позволь мне заглянуть далеко назад, ибо глаза мои слишком слабы, чтобы видеть то, чего нет уже. Пусть я смогу видеть то, что за гранью настоящего, далеко позади меня! Дай мне взор, пронизывающий пространство и время назад! - Чистильщик протянул свою холодную руку ко Времени, повторяя свои слова. Его тело больше не скрипело, само понятие этого слова было неприменимо к Эша, он убрал от себя это понятие, как убрал скрип и стук от себя в целом. Единственным источником звука от него являлся вечно закрытый рот, из-за которого Творец вещал свои бездушные речи. Жнец, который Чистильщик держал в руке, перевел взгляд глаз своих на других Богов, но ничего не сказал. Первый, созданный в услужение хозяину своему, он будет его опорой и оружием, его верным и безропотным соратником.

Налнур поднял синие брови и чуть наклонил голову, оценивая слова Безымянного, но тут же обернулся на второе божество, которое держало речь.
Ему показалось вызывающим требование того. Налнур прикинул о чем ему самому можно попросить у Времени, но пока не нашел достойного варианта.
Тем временем воцарилась тишина, и Налнур заметил:
- Приветствую и я тебя, Безымянный. Ты назвал меня братом, но, судя по твоим словам и твоему облику, из нас ты - брат старший, - он помолчал и глянул на второе божество, - Называть ли мне и тебя братом?

Метрах в пяти от Времени воздух стал сгущаться. Через пару мгновений он уже стал почти ощущаем физически, но он неожиданно "ударился" о пол и высек искру. Искра отскочила в сторону небольшого камня и подожгла его. Вскоре камень потёк поджигая всё на своём пути, но дойдя до ног Безымянного остановился, сжался и принял форму человека одетого в чёрную мантию и с ярким огнём в глазах.
- Ну вот он я...

Чистильщик поднял взор на водяного и, подумав пару мгновений уверенно ответил:
- Тебя, как и всех нас сделал Изначальный. Да... Я с уверенностью могу сказать, что ты брат мне, - каменщик блеснул зеленой искрой из глаз и, немного помедлив, приблизился к водяному, чтобы протянуть тому свою холодную кисть, дабы закрепить свои слова каким-либо действием. Это было лучшее из всех жестов, которые могли бы выполнить эту функцию, являясь своеобразным обменом эмоциями или информацией, в случае Чистильщика.

В этот самый момент и появился огонь. Один из его раcплескавшихся потоков отстранил Чистильщика от его брата и даже капнул на металлическую плоть Смерти, впрочем, не нанеся ни пользы, ни вреда. Эша не приветствовал столь буйное, присущее лишь чистым хаоcитам, поведение. И несмотря на то, что и Огонь был братом его, но Чистильщик в глубине самого себя заложил в себя отторжение к нему. Чего, впрочем, никому не сказал.

- Налнур... - только и успел сказать "водяной", пожав руку Чистильщику, как его прервало яркое - в буквальном смысле - появление еще одного божества.
Раскаленный камешек попал Налнуру в грудь и с шипением исчез. По всей видимости, этот огнеглазый тоже был их братом.
Налнур снова заложил руки за спину и предоставил Времени ввести вновь прибывшего в курс дела.

Безымянный склонил голову. Он предвидел это требование, знал зачем оно и...
Он прикрыл глаза, складывая ладони вместе перед своими глазами. Из под ресниц блеснуло серебристое пламя, в ответ полился свет из самих ладоней. Раскрыв их как книгу, Время сдул серебристый свет на своего брата, передавая ему то, о чем тот просил. Ибо такова была необходимость.
Закончив он кивнул водяному. Делясь своей силой, он застыл, создав вокруг себя невидимый водоворот ведомой лишь ему силы, но стоило процессу завершиться как он улыбнулся младшим братьям, прекрасно зная все, что он пропустил.
- Приветствую тебя, младший брат. Думаю тебе стоит назвать свое имя, так как только мы с тобой, из здесь присутствующих, знаем его. Мы твои старшие братья, у нас у всех одна цель и не стоит настраивать других против себя; я знаю что это сложно тебе, ведь ты - пламя, но сдержи пыл хотя бы здесь, ибо это место принадлежит всем нам. Я, Время, прошу тебя об этом.

Вдруг посреди комнаты взметнулся столб песка. Он некоторое время опадал, но вдруг в нем сверкнул разряд, затем второй и третий и так пока на него не стало тяжело смотреть. Наконец песок начал стягиваться в фигуру напоминающую человеческую. Через несколько мгновений он стал ослепительно белым, но мгновением позже он сменил цвет на более терпимый феолетовый. И вот перед другими творцами стояла человеческая фигура сформированная плазмой.
-Приветствую вас, я Рестог... -произнела фигура.

Эша, получив дар от Времени, отстранился на секунду, затем содрогнулся и почувствовал невероятные новые ощущения. Вся картина мира для него стала вдруг такой ясной и четкой, он увидел все, что происходит и когда-либо происходило в мастерской. Зеленый сапфир на его груди ожил и, вывернувшись наизнанку, заглянул в прошлое. Чистильщик узрел миг своего появления, еще раз посмотрел на огонь и на воду. Вспомнил медитирующего Безымянного и... ничего более... Тайна Времени не раскрылась перед ним, он не смог уловить ничего за пределами своего сотворения, ни одного объекта, ни одной картинки... Эша вздрогнул и одновременно с этим возмутился. Искра, равномерно полыхающая в глазах его на миг дрогнула, вспыхнув хаотичным пламенем, но вскоре опять вернулась к равномерному свечению, время от времени опять повторяя свое непонятное преображение. Впервые Чистильщик почувствовал нечто, не способное вписаться в его программу. То, чего он никак не мог предположить. Неясное пламя, поселившееся в нем, отныне будет вечно опалять Каменщика, прорастая подобно дереву в душе его... Так, сама Смерть обрела первые чувства.

Эша обернулся, почувствовав возмущение в пространстве. Фигура, целиком состоящая из плазмы, возникла перед ним, представившись еще одним из его братьев-творцов.
- Еще один прибыл к нам. Брат, - последнее слово Чистильщик проскрежетал слишком неестественно, если можно применить этот термин к существу, не открывающему рот для разговора.

Время смотрел на новоприбывшего. Не самый молодой, но именно он вызывал больше всего опасений. Безымянный видел что может получиться... А может и не получиться. В любом случае это еще один из младших братьев, а младшим надо помогать. Конечно это скажут Смертные, но почему он не может предвидеть этот негласный закон?
Фиолетовая грива склонилась: легкий поклон новоприбывшему.
- Приветствую тебя, младший брат Рестог. Готов ли ты помогать нам? И, - Время обвел взглядом всех стоящих в зале, - готовы ли вы, знаете ли вы кто вы и зачем вы здесь?

- Видится мне, что мы призваны изменить мир по мере своих возможностей, - молвил Налнур, - Пусть это и предписание Изначального, память о котором в наших сердцах и наших умах, признаю, мне самому не терпится изведать свою силу, а также воплотить свои замыслы, - он посмотрел на братьев, - Посмотреть хочу и на силу каждого из вас.
Он замолк и посмотрел на Время.
- Скольких из нас еще не достает, братец?

Сгорбленный Эша оперся на свою косу и посмотрел своими зелеными искорками в глаза Налнуру. Его скрипучий голос не заставил себя ждать:
- Да... Изначальный ведет нас. И коли создал он нас для творения, так пусть же мы будем творить. Ибо на то воля его и сила его дана нам, - Чистильщик выпрямился в полный рост, - пускай соберутся новоприбывшие. Нам будет лучше знать, на что способны все мы. Нельзя допускать, чтобы каждый из последующих мог как-то помешать любому из предыдущих. Да и зачем? Не нужно нам больше никого, чтобы начать созидать. Скажи же нам, Время, где Изначальные хочет видеть наши творения?

Тасса ощутил тепло и очнулся. Затем попытался пошевелиться, но навалившаяся сверху тяжесть не позволяла просто подняться на ноги. Приходилось поворачиваться, ёрзать взад-вперёд, скрести удерживающую землю когтями. Как один из Творцов, Тасса обладал достаточной силой, чтобы не остаться погребённым заживо, он вскоре добрался до близкой поверхности, и разбрасывая комья земли выбрался на пол Мастерской. Сырая земляная яма за ним немедленно превратилась обратно в поверхность каменной плиты - ничем не отличимой от всех остальных, вымащивающих пол.
В груди у Тассы разливался жар, не дающий снова свернуться кольцом, требующий бегать, рассматривать, создавать. Жёлтые глаза с вертикальным зрачком приметили плиты, колонны, малоподвижных детей Изначального - но они, как менее интересные, будут оставлены на потом.
А сейчас Тасса подбежал к чаше и, дёргая головой, стал следить за самой интересной часть - за искорками! И даже пытался некоторые из них поймать.
Искры завораживали, они были похожи друг на друга, но имели разную форму, порой двигались просто вслед за движением воздуха и тумана, а порой - отпрыгивали от места своего появления. Некоторые гасли мгновенно, а некоторые медленно тускнели и лишь потом пропадали.
Тасса зашипел.

- Верно, братья, Налнур и Эша. Наш Отец призвал нас сотворить мир - а точнее украсить его, чем каждый из нас, по мере сил и фантазии, и должен заняться. Для этого мы и существуем. Это наш дом, Мастерская, если угодно, но за ней, в пространстве, есть готовая площадка для нашей задачи. А к вопросу о том сколько нас...
Он улыбнулся. И в этот момент появился следующий из его братьев. Время с улыбкой следил за новоприбывшим, увлекшимся красивыми яркими точками. Немного воли Старшего и несколько десятков искорок закружились перед застывшим Творцом.
- Здравствуй, Тасса. - Искры закрутились между фиолетововолосым и желтоглазым творцами. - Добро пожаловать.

Эша обернулся. Помещение начало наполняться Творцами, каждый из них делал свои дела, никто не действовал по графикам... Это было противно Чистильщику, сама природа создания его отторгала такой стиль поведения. Смерть недовольно помолчал и повернулся к старшему, безымянному своему брату.

- С вашего всеобщего разрешения, я предлагаю либо пустить всех нас на волю, либо составить план нашего совещания. Или, хотя бы, место для собрания. Всему должен быть присущ Порядок. - Эша еще раз бросил свой взгляд на Тассу. Ящер, совершенно противоположный ему по мировоззрению, был ему неприятен. И чем более их собрание становилось похоже на некий заурядный балаган(как назовут это впоследствии), его ледяное сердце требовало упорядочить все вокруг, и, если не истребить Хаос, то уравновесить его Порядком. Сущность же Повелителя Жизни была сугубо однородной, на первый взгляд лишенная какой-либо системы. Это-то и не могло уложиться в голове Чистильщика. "Неужели порядок не приложил и перст свой к созданию этого?" - промелькнуло у него в голове.

Тасса дёрнул головой вслед за вихрем из искр. Затем моргнул пару раз и положил себе в лапу полдесятка искорок, волей не давая им больше ни двинуться, ни угаснуть. И обратился уже к старшему брату, оторвав от пола переднюю треть и опёршись спиной на хвост - так что теперь он был похож на треугольник, и на опёршегося на стену Творца.
- Здравствуй, Время. Жизнь зародится, когда твердь созреет, определив форму и место для Порядка и форму и место для Хаоса. Жизнь сможет зародиться где угодно, если не будет на то запрета Изначального. Я готов ждать зарождения жизни.
Жизнь редко появляется первой, сначала Творцы движут горами и заливают моря то водой, то огнём. Время Тассы придёт позже. Тасса теперь рассматривал братьев своих, творцов.

Тихий звон, словно раскололась льдинка, словно кто-то тронул струну лунного луча.
Легкий туман поплыл по залу Мастерской, свиваясь в причудливые неясные образы, которые разрушались еще до того, как оформиться.
Струи тумана проползли мимо Смерти, коснувшись и вобрав в себя образ, заструились мимо других творцов. вбирая в себя представление об их образах и наконец сгустились подле Тассы, словно почувствовав в нем что-то близкое, нужное.
Медленно свившись жгутами. мерцающими серебристым призрачным светом звезд и зеленым огнем болотных гнилушек, туман сложился в тонкую фигуру... Еще немного и в зале стояла девушка, почти подросток. с оливково-зеленой кожей, острыми ушами и большими глазами, одетая в самую что ни на есть повседневную человеческую одежду.
-- О-о.... -- выдохнула девушка. -- Брат Время, я не рано явилась? Есть ли уже работа для меня в мире?

Фиолетововолосый прокачал головой.
- Здравствуй, сестра. Не рано, не поздно, не вовремя - сложно обьяснить. Пока по твоей части нет работы, хотя, думаю, братья твои не откажутся от советов.
Он осмотрел всех присутствующих. Наклонил голову и сложил руки перед лицом. Улыбнулся в ладони.
Не стало больше зала с колоннами; вокруг клубился туман, окружая плотной стеной всех Творцов. Было и не было чувство полета, перемещения - было знание движения.
Когда туман рассеялся, все творцы стояли на голом камне, черном, словно непридуманная ночь, холодном, контрастирующим с практически белым, лишь едва голубоватым, небом. Кое где шуршал песок, вырвавшийся волей, водоворотом силы Безымянного. Вдали виднелось прозрачное нечто - вода, которая в последствии должна была приобрести какие либо оттенки, свойства, сейчас была прозрачна, безвкусна и, в общем-то, практически бесполезна. Три цвета, три части мира.
Время обвел остальных взглядом. Склонил голову со вздохом.
- Это. - Он обвел рукой пейзаж. - И есть наше рабочее место. Из этого мы должны сделать Мир. Мы не можем долго существовать здесь, мы должны быть в Мастерской, куда отпрявляемся по желанию, силой мысли. Но и забывать навещать это место нельзя.
Сейчас, - снова взгляд, - каждый из нас изучит, сколько ему надо, уже имеющееся, и вернется в Мастерскую. Затем вы создадите себе собственные комнаты, где и будете проводить свои исследования. В фантазии никто не ограничивает, само собой. Центральный зал, то, где мы все появились, будет залом Собраний. Помните, что в ваших комнатах всегда должна быть дверь, ведущая туда - то есть, двери вы обнаружите уже сейчас, но пока за ними лишь пустота, которую каждый из вас преобразует в идеальные для себя условия.
Он улыбнулся, неожиданно теряя форму.

Смерть огляделся. Вокруг - лишь неизвестный ему край. Его мастерская... здесь должна будет твориться воля его и вершиться его цель, заложенная внутрь Эша самим создателем. Жнец завибрировал, когда Чистильщик коснулся им черного, как смоль, камня, оставив в нем глубокую борозду, в форме полумесяца, окружившую Творца. Каменщик согнулся втрое, почти коснувшись лицом своим поверхности, затем провел по краю трещины рукой своей, оставив глубокие трещины на ее поверхности, и заглянул своим изумрудным глазом внутрь однородных горных пород, каждая из которых была рождена Порядком и Хаосом. Жнец в руках Смерти зашипел и обвился древком вокруг руки Эша, почти слившись с плотью его, оставив лишь лицо свое, чтобы видеть то, что ему предстояло уничтожить в будущем.

-Это... все... - Чистильщик кое-как проскрежетал фразу через свою металлическую маску, - наше? Воистину огромен масштаб творения! - Смерть выпрямился, и глаза его загорелись ярким пламенем созидания, заложенным в него Изначальным. - Мне необходимо добраться до центра этого мира, туда где находится средоточие всех этих... веществ, - Эша взял в руки кусочки камня, один за другим уронив их в проделанную Жнецом трещину, - Брат Время! Скорей покажи, как мне приступить к моим исследованиям. Было бы разумней скорее насытить почвы этой планеты моими холодными металлами, дабы посеять зерна самого Изначального в этом мире.

- Это вода? - подумал вслух Налнур, глядя на почти невидимую субстанцию, лизавшую черный камень.
Он подошел к ней и поднял руку. Поверхность исказилась и вещество потянулось к его руке, образуя прозрачный бесформенный качающийся столп.
Налнур улыбнулся и неожиданно с силой бросился вперед.
"Вода" приняла его, но слишком охотно - Налнур падал на дно. Кругом была тьма и тишина.
Тогда он растворил свое тело.
Прошло неопределенное время прежде, чем тело Налнура распространилось по всей жидкости Мира. Но, в конце концов, теперь он знал как далеко заходят его владения и какими свойствами они обладают. Некоторые из них он решил подправить.
Налнур придал воде вес, но не сделал ее плотной - так, чтобы она была посредником между твердью и воздухом. Вода стала выталкивать Налнура и, в конце концов, он оказался но одиноком острове. Благодаря своим новым свойствам, вода начала сжиматься и Налнур с интересом наблюдал за этим процессом. Вода металась, билась о черный камень, бурлила и шипела. Ее поверхность была вся в движении, создавая призрачные пейзажи, которые в ту же секунду погибали под высокими валами... Вскоре Налнур обнаружил, что стоит не на острове, а на вершине высокого конуса из камня, и где-то далеко внизу раздается плеск воды об обнаженную землю (почему бы не назвать ее берегом?).
Так, благодаря действиям Налнура количество воды в мире визуально уменьшилось примерно в два раза.
Налнур засмеялся и смех его прокатился над гладью до самого горизонта. Он прыгнул в воду и попутно придал ей цвет. В мире сразу стало темнее и огромные пространства, раньше бывшие видимыми, теперь скрылись под покрывалом постоянно движущейся массы воды - то синим, то зеленым, то - на глубине - черным.
Налнур плыл под толщей воды и смеялся, но звук его смеха не доходил до его собственных ушей. Тогда Налнур остановился и крикнул. Снова тишина. Удивленный, он хорошенько поднатужился и издал протяжный вой - самый громкий звук под водой, чей рекорд не будет побит еще долгие эпохи.
От воя Налнура вода вскипела, а ее поверхность взбушевалась. Однако же отозвалась она лишь глухим бульканием.
Налнур вздохнул. "Пусть будет так", сказал он и вода согласно отозвалась гулким бормочущим шепотом.

Из воды к месту, куда в Мир явились Творцы, протянулся длинный водяной столп, и из него выглянул Налнур:
- Мне нужен жар, - оповестил он.

Рестог наблюдал за тем, как Налнур меняет Мир и вдруг почувствовал желание сотворить в Мире нечто свое.
Тогда он обдумал, что же он может сделать и ему пришла идея.
Он поднялся к тому, что называлось небом и испустил разряд энергии в случайном направлении, затем еще и еще, наконец разряды превратились в поток, Рестог продолжал свои действия, но в определенный момент он почувствовал странную силу в небе которая пыталась повлечь творца за собой, заставить вращаться вокруг Мира, но он прилагая некоторые усилия подолжал оставаться на месте. Затем он ощутил странный жар, что возникал когда энергия насыщала саму основу материи, творя то же вещество из какого он состоял сам.
Когда работа была закончена, Рестог спустился к остальным творцам и начал наблюдать за своим творением - сейчас его трудно заметить, для того, что бы оно оказывало влияние необходимы определенные вещества и явления, однако в будущем оно станет одной из основополагающих сил в мире...

- Брат мой Эша. - Бесформенная масса говорила все тем же голосом старшего из Творцов. - Ты сам должен понять как действовать, тут я не имею права что либо говорить. Загляни в себя, пойми свою сущность, как уже сделали твои братья и ты все поймешь сам.
Он еще раз окинул взором своих родственников.
Да, теперь лишь от них зависит то, каким будет этот мир.
- Изучайте, сотрудничайте, а мне нужно вернуться в Мастерскую, ибо там меня ждет одно дело...
Произнеся это, он исчез, просто растворился, чтоб оказаться в зале и опершись о колонну, снова приняв фиолетововолосый облик, ждать следующего брата.

Смерть покорно выслушал наставления брата и наклонился устами своими к земле. Холодным прикосновением он пробил трещину, глубокую, как небо над головой, и темную, как мрак изначального.
- Тогда я принимаюсь за работу. Братья... - проскрипел Чистильщик и окунулся в земные недры, освещая себе путь зелеными искрами своих глаз. В то время как Налнур формировал воду, а Рестог - небо, Эша решил заняться революцией земли.

Вначале он пытался действовать также, как и братья на поверхности: перемешать почвы между собой, вдохнуть в них часть своей силы, дабы одушевить землю, как стихию... Но попытки были не слишком удачны. Тяжелые почвы ворочались медленно и с трудом, если мог Творец устать от самого труда, кроша и разбивая на мельчайшие крупинки камень вокруг себя. Он измельчал землю, образуя неоднородности и различные скопления, и если на поверхности вскоре устоялась(после громких ударов и землетрясений) рыхлая и мягкая черная почва, песок, зыбкий и всепоглощающий, то в глубине, под тяжестью верхних слоев камни начали испытывать колоссальные деформации, сжимаясь в невиданные доселе металлы. Что-что, а Смерти все-таки удалось перемешать крупинки вокруг.

Но все же по-прежнему чего-то не хватало... Эша, находившийся почти в центре земли, раздвигал руками почвы, повелевая ими при помощи данной ему при рождении физической силы, но это было медленно и этого было недостаточно. Почвы, состоящие только из песка и извести, были однообразны и... скучны. Хаос, заложивший чувства в творение своего сына, заложил само разнообразия в мир мастерской. И хотя дары Каменщика не увидеть с поверхности, не разглядеть в кромешной тьме подземелий, но Смерть решил начать процесс по "наполнению" самой земли чем-то гораздо большим, нежели простой черный материал. Он отправился на поверхность, дабы изучить данные ему силы и опробовать их в этом месте...

Бесконечная тьма, пребывавшая в покое, изогнулась, нарушив так и не принятые до конца законы Порядка. Словно нарыв, о котором еще никто не слышал в этом мире, материя вздулась, давая пространство для новой формы существующего. Глянцевая черная капля сорвалась с незримой опоры и, преодолев бесконечную пустоту, расплескалась на каменных плитах у основания величественной чаши.
Темная масса вздрогнула вновь и, как будто нехотя, потянулась вверх, обретая очертания и форму. Два глаза, одновременно совершенно разных и одинаково бесцветных, раскрылись, изучая окружающее пространство в новом, еще непривычном для них спектре. Остановившись на Первом, двойственный взгляд сфокусировался чуть сильнее, и черный сгусток стремительно обрел очертания, сходные с воплощением Времени. На мгновение, показавшееся бы иным вечностью, тело нового Созидателя обрело завершенную форму, но тут же истаяло, будто покрылось дымкой, клубящейся над сосудом в центре комнаты. Остались лишь глаза, маслянистый блеск и широкий провал, очертивший рот, и ощерившийся короткими острыми зубами.
- Началось, - прошипел низкий басовитый голос. – Первый акт творения, но мой черед вступить настанет не сейчас. Хвала Первоначалу, старший брат, ведь у меня здесь уйма Времени, чтобы подготовиться.
И среди каменных колонн впервые в нарождающемся мире прозвучал смех.

Безымянный следил за появлением нового Творца, брата, с немалым интересом: тот обещал принести в создающийся мир много интересного... Не всегда приятного и правильного, но, тем не менее, нужного, хоть иногда. Он отлепился от колонны, на которую опирался, и выпрямился во весь свой рост, щелкая пальцами - повинуясь указу, вокруг него закружился поток силы, создавая двери в стенах.
Время склонил голову, приветствуя.
- Верно, у тебя есть много времени, брат мой. Думаю многие будут недовольны твоим созданием, ну да это их право. А пока же приветствую тебя и предлагаю заняться обустройством своих владений.
За этими дверями, - широкий взмах рукой, - пустота, которую ты можешь изменить. Либо же ты можешь отправиться вниз, к остальным, познакомится и с ними и с миром.

- Шаарад, - будто что-то вспомнив, произнес темный. – Да, у этого имени нет значения. Теперь будет. Я – Шаарад.
Оглянувшись на одну из дверей, Созидатель, молча, поднял размытую руку. Проем заполнила тьма, сплетаясь в беспорядочный узор из тысяч оттенков вечного мрака.
- Отсюда будет легче слышать, кто и о чем говорит в главном зале, - прошипел Шаарад, хотя, казалось бы, божественной сущности ни к чему подобные ухищрения, взятые будто бы из другой реальности, о существовании которой он не мог знать. – Поэтому возьму себе, раз можно выбрать. А теперь, оставляю тебя, старший брат, как знать, может быть и я не последний.
Маслянистая капля вновь сорвалась, чтобы упасть на далекой вершине новых гор рождающегося мира.
- С чего бы начать, - двойственный взор внимательно изучал расстилавшееся перед ним, еще так и не обретшее полных очертаний. – Наполнить одно другим, используя третье? Или разогнать эту мерзкую однородную темень? А может дождаться, когда появятся те, кто смогут это сделать, будучи чужими творениями?

Тасса вслушивался в окружающий мир, и пока не слышал нужного живого отклика от мира. Он взял горсть земли, выхватив заодно и несколько камешков. И придал им движение. Камни и песчинки запрыгали, вертясь и сталкиваясь друг с другом, спрыгивая наземь и катясь прочь, рыхлая почва же просто утекла сквозь пальцы и стала беспорядочно комкаться. Но это была не жизнь. Встряхнув ладонью Тасса прекратил неугодное движение.
Он потянул ноздрями неподвижный воздух без запаха и ощутил как движется воздух вдоль кожи. Тогда Тасса повёл лапой и создал что-то более живое - пузырь воздуха, размером с человека и окружённый оболочкой такого же воздуха, как и внутри, лишь чуть более плотного. Прохождение через оболочку не причиняло пузырю вреда и лишь едва заметно ощущалось проходящим. Тасса создал ещё один воздушный пузырь, и ещё один, а затем захотел, чтобы пузыри себя создавали сами.
- Сейчас пузыри просто проходят друг сквозь друга. Пусть будет так, чтобы при столкновении двух пузырей их становилось три, - и столкнул два пузыря. И их стало три.
Это было уже больше похоже на жизнь. Тасса последил за расползающимся облаком воздушных пузырей и переместился к воде. Вода не бралась рукой, а лёгкие наполняла мертвящей тяжестью - какое-то время ящер отфыркивался и тяжело дышал. А затем создал ещё несколько пузырей - водных. Водные пузыри так же медлительно и бесцельно блуждали, иногда сталкиваясь друг с другом.
Подумав, Тасса создал пузырь прямо в земле - но тот не стал никуда двигаться, немного разочаровав Тассу этим.
Откуда-то из воды донесся невнятный отзвук. Но и этот звук в тихом и пустом мире, подарил Тассе действие. Тасса щёлкнул когтями, а затем словил ими же кусочек получившегося звука. Скомкал звук в маленький шарик, сделал внутри полость, а снаружи ротик, и дал этому шарику способность охотиться на звук и способность звук съедать. Затем Тасса стал топтаться, стучать лапами и когтями, зубами и хвостом, похрипывать и посвистывать, и радоваться тому как шарик бросался на приходящие звуки, и тому, что когда шарик съел столько звука, из скольки был создан сам - он превратился в два шарика. Затем - больше. Стая шариков сновала вокруг Тассы, выхватывала звуки прямо с зубок, прямо с когтей, так что Тасса на время стал беззвучен.
Тогда Тасса остановился - остановились и шарики. Жизнь их была быстра, а правила мира всё ещё заставляли звук угасать. Шарики беспокоились, и вдруг один почуял, что другие созданы из такого же звука, как и поедамый ранее. Ам - и стало их меньше.

В теме более месяца нет новых сообщений.
Поэтому она закрывается, но при уведомлении от мастера или игроков о желании продолжить игру - будет открыта снова.
Если в течение 3 дней никто не проявит к теме интереса, она будет перенесена в архив.