15 апреля 2010г.
День первый.
утро.

Утро этого апрельского четверга было неожиданно солнечным. Еще вчера вечером небо было затянуто свинцовыми тучами и моросил дождь, делая и без того прохладный вечер еще более холодным, а теперь ничто не мешало встающему солнцу подсушивать мокрый асфальт, заставлять жмуриться просыпающихся питерцев и обещать ясную и теплую весеннюю погоду, по которой успели соскучиться практически все жители северной столицы. Казалось, ничто не сможет испортить это весеннее настроение, даже необходимость идти на работу, ведь до конца недели оставалось всего два дня, а там – выходные, и ничто не говорило о том, что погода перестанет радовать к тому времени. Так что питерцы вылезали из кроватей, топали умываться или принимать душ, готовили завтрак под бормотание радио или зомбоящика и прикидывали, стоит ли одевать куртку и резиновые сапоги, и брать зонт, или позволить себе расслабиться и выставить на обозрение свои стройные или не очень фигуры.
Средства массовой информации ничем принципиально новым мозги обывателей не грузили, обычный набор утренних программ, периодически прерываемых новостями. Новости тоже не сильно отличались от тех, что пугали на сон грядущий прошлым вечером – траур по погибшим полякам, траур по погибшим в перевороте киргизам, траур по погибшим в землетрясении китайцам…
Одной из немногих новостей, которые не звучали вечером, и которая выделялась на фоне грабежей, убийств и ДТП, произошедших за ночь, был ролик о взрыве на территории одного фармакологического центра в Москве. Официальные лица сначала говорили о незначительном ущербе и отсутствующих жертвах, затем о начавшемся расследовании и о том, что они не исключают возможность теракта, а затем ролик закончился, и начался прогноз погоды, который, в лице миловидной ведущей, сначала пообещал отсутствие тяжести и боли в желудке при принятии чудо-таблеток, а затем – что теплая погода продлится еще никак не меньше пяти дней.

Софи и Глеб
в небольшом кафе рядом с станцией м.Озерки.

совместено с Aertan, конечно.

Официантки зевали и откровенно не спешили. Их сонные лица, казалось, молили двух жаворонков-посетителей, заглянувших в кафе, очевидно, в силу какой-то досадной случайности, уйти и позволить им вздремнуть лишний часок. Но жаворонки не ведали жалости.
- Капуччино. Двойной, - заказала Софи, а затем, бросив взгляд на спутника, добавила, - два двойных.
Кафе было крошечное, спрятанное под козырьком торгового центра. Ни внутри, ни снаружи оно никак и ничем не выделялось. Единственная причина, по которой Софи толкнула входную дверь, сводилась к надписи на стекле.
Надпись гласила: 24 часа.
Глеб потер все еще помятое после сна лицо, положил на стол наладонник и сноровисто вывел стилом на экране: «Теперь все то же самое, но по-порядку».
Влетевшая спозаранку, как это нередко бывало, Софи с порога начала громко вещать что-то о гениальном материале, похороненном «этими идиотами», об угнетении свободы слова и общем падении отечественной журналистики. Пожалев квартиранта, спящего в соседней комнате и не ведавшего о нависшей над миром угрозе умалчивания важных фактов, Глеб наскоро умылся, оделся и отправился за… Кем можно было назвать Софи, он ответить затруднялся. Подругой? Знакомой? Приятельницей? Любовницей? Безумная и взбалмошная особа с воинственным криком пьяного дзюдоиста разбивала любые рамки, в которые её пытались вписать.
Судя по всему, Софи успела немного успокоиться – она дождалась кофе и только тогда приступила к рассказу.
- Ты, вероятно, не раз натыкался на различного рода сообщения в интернете, - заговорила Софи, делая глоток, - мол, такой-то богатый чиновник в пьяном состоянии сбил случайно женщину или врезался на полном ходу в машину какой-нибудь парочки. И просьба: не дайте случится произволу, не позвольте виновнику (который почти всегда остается после аварии целехеньким) выйти сухим из воды.
Пальцы Софи нервно барабанили по матовой поверхности стола. Ее гнев, видимо, успел смениться болезненной нервозностью.
- Я вдруг решила провести небольшое расследования – подняла архивы газет, перекопала интернет, собрала интервью с пострадавшими и в итоге набрала материала за последние пять лет. Подробный такой хороший материал. С описанием отдельных случаев, с указаниями о том, как пришлось расплачиваться виновникам. Впрочем, ты сам понимаешь, Глеб, почти никак… в общем долго рассказывать… достаточно лишь одного – это была бы такая статья! Не бомба, конечно, все и так всем известно, но настоящий гвоздь в башмак нашего продажного общества!..
Софи замолчала, прекратив выстукивать по столу. Глеб заметил, что девушка закусила губу. Затем рассказ продолжился.
- И вот, я приношу материал редактору. Он пробегает глазами, говорит, мол, все замечательно, обязательно выложим, обещает первую полосу, а потом в день печати я неожиданно узнаю, что мой материал сначала сдвигают едва ли не на последнюю полосу, а затем и вовсе без спроса сокращают – едва ли не на две трети! Да так, что выходит, словно я докладываю об очередном происшествии и некой туманной общественной реакции!.. А тут еще и Антон под руку подвернулся… ну ты помнишь его, наверное…
Однофамилец известного поэта честно попытался вспомнить, о ком идет речь. Таких вот Антонов, Серёженек, Венечек и Лёвочек Софи, будучи натурой увлекающейся, меняла с поражающей воображение скоростью. И пусть даже очередной «тот самый» парень мог быть виден единожды в жизни, переживаний и эмоций хватило бы на многолетний роман с романтическими путешествиями, сценами ревности, битьем посуды и тайным венчанием по какой-нибудь туземной традиции племени мумбо-юмбо. Начав внятно расспрашивать об очередной трагедии на личном фронте, Глеб нередко с удивлением понимал, что большая часть отношений существовала только в неуёмном воображении Софи.
Антон, если он верно помнил, был ангелом, сошедшим на грешную землю с недостижимых небес. Чистое, воздушное существо, далекое от грязи подлости этого мира.
«И что Антон?» - чиркнуло стило.

- Фотограф, - с презрением выплюнула Софи, - милый мальчик, на год младше. У нас в газете подрабатывал и фрилансил. Как и все. На одну зарплату много не наживешь, сам же знаешь… мы познакомились на одном корпоративе. И затем все завертелось, закрутилось… у него очень удачные мои фото получались. В жанре ню, конечно же… Все было хорошо. До тех пор, пока мы как-то, кхм, втроем не попробовали. И вот, совсем недавно, я обнаруживаю у него в фотоаппарате такие же ню-фото этой вот шлюхи, которую сама же и позвала... нет, ты можешь себе такое представить?
«Представить могу, но и посмотреть не откажусь», - с улыбкой написал Глеб. Убедившись, что шутка была прочтена и понята, он удалил запись и уже совершенно серьезно продолжил.
«Ты определись, чего от мужика хочешь. Или мадридские страсти, оргии и театральность, или надежность, понимание и доверие. Это плохо совмещается».
Софи откинулась на спинку стула и развела руками.
- Одни дают одно, другие дают другое… хочется всего сразу. Это, знаешь, как идти по полю с цветами. Все цветы разные на цвет, все по-своему красивы… и черт его разберешь, какой из всех этих цветков самый лучший.
«Всё сразу свиньям в помойном ведре смешивают», - любезно пояснил Глеб, отхлебнув ароматный кофе. «Им нравится, наверное, жрут с аппетитом. За тобой я такого не замечал. Возьми и спокойно перечисли, что хочешь получать от мужика. И, главное, реши почему. Удивишься, сколько всего ты хочешь просто потому, что читала об этом когда-то в книжке, видела по телеку, или об этом мечтала подруга, которой ты завидовала».
Софи недовольно поморщилась.
- Ты как-то странно к жизни относишься… как к микросхеме какой-то. Знаешь, нужно проще смотреть – подхватывает один ветер, ты несешься на юг, подхватывает другой, несешься на восток. А так можно всю жизнь на месте протоптаться и ни с места не сдвинуться…
«Это называется бесцельное метание по чужой воле», - покачал головой Пушкин. «Если у тебя в жизни есть цель, то ты должна идти к ней, а не позволять растаскивать себя во все стороны. А если цели нет, то чего расстраиваться, что ничего и не достигаешь?»
Софи помолчала некоторое время. По ее лицу сложно было сказать – думает ли она о сказанном Глебом или же, заскучав, витает где-то в одной лишь ей известных облаках.
- Да черт с ними, с Антонами, - наконец, сказала она, - в конце концов, за муж я пока не собираюсь. Ты, конечно, прав. Ты почти всегда прав. Вот только не понимаешь – редко бывает так, что хочется всегда одного и того же. Иногда тебе хочется съесть торт, иногда просто выпить кофе. Также и с людьми… вот ты, Глеб. Порой ты мне кажется ужасно скучным, настолько, что бежать хочется, иногда – наоборот, тянет. И ничего поделать не могу. Приезжаю, ною, ругаюсь.
Софи с привычной непринужденностью и непосредственностью рассмеялась.
«Должен же быть в твоей жизни хоть кто-то, у кого вид твоей задницы вызывает не влечение, а навязчивое желание отходить ее розгами, чтобы ума прибавилось?» - беззвучно рассмеялся Пушкин. Непривычным к этому людям картина казалась даже пугающей, но Софи давно уже не придавала этому значения.
- Хочешь попробовать? – игриво блеснула глазками Софи.
Кажется, ее настроение уже успело измениться к лучшему. И, хотя Глеб ни слова не обмолвился о проблемах, которые действительно ее заботили, сам факт их разговора заставил Софи улыбаться.
«Розги дома забыл», - хмыкнул Глеб. - «Но руки так и чешутся».
Отхлебнув еще кофе, он с удовольствием отметил, что мадмуазель Бесстыжева, как он величал ее с первого дня их знакомства, успела чуть спустить пар и отвлечься от очередного личного апокалипсиса. Достаточно выговориться и отвлечься от извечного желания пострадать на публику (что легче всего сделать, когда оная публика наотрез отказывается восхищаться страданиями примы), чтобы пришло понимание, что очередная вселенская проблема – чушь на постном масле.

(те же, там же)

Ежедневная процедура, начинающаяся каждая утро, грозила теперь не начаться. Во-первых, Рыжик был не дома. Во-вторых, Рыжику было нечего жрать. В-третьих, рядом бродят какие-то абсолютно посторонние люди, которых по идее в подвале под его домом быть не должно.

Изначально, Рыжик хотел возвестить окружающих о своём существовании. Но потом увидел, как эти самые окружающие, которые были одеты в синие комбинезоны, что-то пытаются сделать с трубами, возле которых зимой было так тепло стать.

Кот, обмахнув хвостом воздух позади себя, недовольно фыркнул в сторону нарушителей его покоя. Нет, ну таки в самом деле, кто будет рад, если его будут лишать одной из возможностей тёплого сна в зимнюю пору, пускай даже и летом? Да ещё и разбудив его при этом, и даже с ним не поздаровавшись!

- Мрррряяяяяяяяррррррурррр! Ффффффшшшшфыр!!! - весьма недвусмысленно возмутился Рыжик. И если бы сантехники услышали бы его слова на своём родном, крепком и тоже весьма недвусмыленном языке, а вовсе не на кошачьем или русском, то они бы поразились широкому лексикону этого обитателя подвала. Нет, сантехники уже привыкли к широте лексикона обитателей подвала, но такого они ещё не слышали.

Один из них даже ударился об трубу головой, испугавшись неожиданному появлению агрессора. Помянули чью-то мать и начали рыскать фонариками по подвалу, пока не нашли одну очень милую, но очень рассерженную и скривлённую в гневном выражении рыжую морду.

Свет неприятно бил в глаза коту, однако смыкать веки Рыжик не желал. Пусть его и ослепили, но это ещё не значит, что он должен отступать. В конце концов, коты из морфлота, пускай и не полосатые, не сдаются. И он воинственно взмахнул лапой, показывая, насколько он готов к бою.

- Ты смотри какой... а ну пшёл отсюда! - и тут случилось то, чего Рыжик так не любил... Какой-то из его непрошенных гостей облил его из ведра. На удивление сантехников, кот, от мочек ушей до кончика хвоста облитый водой, отшатнувшись от ударившего его потока, вернулся в исходную позицию, и более того, приготовился к прыжку...

Закалка, однако. Юнги буквально ненавидели Рыжика, который, в свою очередь, обожал ходить грязными лапами по только что очищенному полу. Где он находил грязь в условиях боевого крейсера, вычищенного до блеска в сапогах - военная тайна. Однако с тех пор Рыжик ведёр, как и воды, не особо боялся...

Острые когти матроса впились одному из сантехников в причинное место, после чего тот согнулся и застонал, не в силах описать свою боль другими методами, а матрос прибёг к тактическому отступлению, так как у противника было количественное и оружейное превосходство, так как иммунитет к метательным гаечным ключам Рыжик ещё не натренировал, да и тренировать не хотел.

Буквально вылетев на улицу, кот решил подняться наверх, домой, чтобы оповестить своих домочадцев, что его, всё же, пора впускать, кормить и сушить.

Алексея разбудили крики в прихожей, какая-то девица верещала противным писклявым голосом, периодически проявлялись явно истеричные нотки.
Сон как рукой сняло, парень брезгливо передернул плечами.
- Упаси бог от такого счастья.
Голос со сна был хриплым, во рту пышным цветом разросся мицелий дрожжевых грибов «нет с дисбактериозом определенно нужно что-то делать» эта мысль уже стала привычной, а дисбактериоз хроническим, но мотивация все еще была недостаточная для хоть каких-то действий. Пока Алексей размышлял, что же его довело до такой жизни: тяготы походной жизни, пренебрежение личной гигиеной или особенности диеты, Глеб удалился вместе с гостьей.
Парень минут пятнадцать ворочался в спальнике, пытаясь уснуть, но ничего не добился, кроме того, что окончательно проснулся и сполз с каримата на не слишком чистый линолеум. Выбравшись из мешка, Алексей сделал несколько упражнений, разминая одеревеневшее за ночь тело, он уже много лет вел «половой» образ жизни и, пожалуй, не смог бы вспомнить, когда он последний раз спал на кровати или там на диване.
Глянув на мобильный парень прикинул время и не торопясь, удовлетворил скромные нужды своего бренного тела, его всегда угнетала ежедневная рутина по уходу за собой и он частенько пренебрегал некоторыми, не обусловленными абсолютной физиологической необходимостью действиями. В силу чего вид он имел самый что ни на есть бомжеватый, благо род его занятий это оправдывал. Проглотив завтрак настоящего йога состоящий из стакана теплой воды, Алексей облачился в видавший виды комбез, натянул затертые берцы и навьючив на свои согбенные плечи здоровенный потрепанный жизнью рюкзак со снарягой отправился на работу. Которую к стати говоря, он нашел совсем не там где рассчитывал, местное ТСЖ в лице председателя с готовностью согласилось оплатить утепление межпанельных швов угрюмой десятиэтажки советских времен постройки за существенный по меркам провинциала откат.
Некоторое время ушло на натягивание ленты вокруг предполагаемого фронта работ, примотанной как попало к решеткам на окнах первого этажа, чахлым кустикам и помятому заборчику. А спустя еще полчаса потраченных на провешивание веревок и подготовку снаряжения и инструмента, Алексей вялился на солнышке болтаясь на веревках и радовал всю округу размеренными ударами горного молотка об бетон, вскрывая межпанельный шов, куски бетона, старой пены и утеплителя сыпались вниз на асфальтовую дорожку.

День первый, утро, Софья и Глеб

Резкий звук сирены проник в помещение кафешки, слегка всколыхнув царившую там сонную атмосферу, заставив официанток вынырнуть из оцепенения раннего утра. Одна из девушек подошла к окну и выглянула на улицу. Звук сначала усиливался, впрочем, длилось это недолго, затем снова стих, на несколько секунд оттенив тишину помещения. Официантка вздохнула и отошла от окна.
- Что там, Тань? – окликнула ее менее активная напарница, оставшаяся на своем месте возле кассы.
- Не знаю, они в стороне где-то проехали, я их не видела. Все утро их слышно, это четвертая уже, наверное, - поделилась она с сидевшими рядом Глебом и Софьей. – Случилось что-то, наверное…
Она отошла к своей коллеге, не дожидаясь, да и, наверное, не рассчитывая на ответ, и девушки о чем-то заговорили вполголоса, возможно, обсуждая эту странную активность «техники со спецсигналами». Однако на этот раз спокойно им поговорить не довелось, входная дверь распахнулась и в кафе вошел хорошо одетый молодой человек. Он довольно громко говорил в пространство перед собой, однако от диагноза «сумасшествие» его уберегало голубоватое мерцание bluetooth-гарнитуры в ухе.
- … на меня какой-то псих набросился.
- …
-В самом прямом, блин! Схватил за куртку и давай к себе тянуть, тянет, поскуливает, зубами скрежещет, и взгляд у него какой-то… Больной.
- …
- Да не знаю я! Может, весеннее обострение случилось у психов, я пока досюда дошел, дважды скорую видел, с мигалками.
- …
- В Караганде, блин! В кофейню зашел.
- …
- Да скоро уже, подождет. Кофе выпью, и приеду, ОК?
- …
- Ага, пока.
Парень сбросил звонок, сел за ближайший столик и на некоторое время «подвис», глядя в одну точку и механически постукивая по столу пальцами. Затем шумно вздохнул и подозвал официантку.
- Двойной капуччино, пожалуйста.
- Что-нибудь еще?
- Нет, больше ничего не нужно, только кофе.
Официантка отошла готовить заказ, а парень уставился в окно, снова нервно забарабанив пальцами по столу.

День первый. Утро. Алексей.

Сказать, что начало работ было встречено с восторгом жителями дома, было бы преувеличением, но, следовало отметить, что и скандалы по поводу стучащего возле окна квартиры молотка поднимать никто не стал. Как только удары молотка огласили грохотом окрестности двора, как то тут, то там стали открываться окна с выглядывающими из них головами. Некоторые, кто поразумнее, какое-то время молча наблюдали за процессом, а затем скрывались в квартирах, однако всегда находился какой-то процент жильцов, которому нужно было выяснить, что такое возле его окна делают, спросить, не посмотрит ли молодой человек начавший барахлить кондиционер, «который вот совсем рядом, на соседней стене за углом», а кто-то порывался посмотреть поближе веревку, уверяя, что видел точно такую же, только лучше и дешевле.
Внимание Алексея привлек один человек, который шел по тротуару прямо на импровизированное ограждение, как будто не замечая ни его, ни сыпавшуюся сверху бетонную крошку, а то и довольно крупные куски шва. Вот он дошел, даже вернее было бы сказать, доковылял, такой неуклюжей была его походка, до ленты, сорвал ее и пошел дальше. Через три шага лента оплелась вокруг его ног и он, как то жалобно всхлипнув, упал. Подняться сразу у него не получилось, он лежал, как-то бестолково шевеля конечностями, пока, наконец, ему не удалось освободиться, больше благодаря случайности, чем своим усилиям. Он поднялся на четвереньки, затем на ноги, что-то проскулил, и пошел туда, откуда появился, пока не скрылся за углом дома. Сорванная им лента так и осталась лежать на асфальте.

Не смотря на все попытки докричаться до обдолбанного до полной невменяемости мужика Алексей ничего не добился, «ограждение» было испорчено, мужик слился.
Перед парнем встал выбор аж из трех вариантов, в голове всплыла строчка из интернационала «кипит наш разум возмущенный» пар из ушей, конечно, не шел, но настроение было непоправимо испорчено. Алексей завис на пару минут прикидывая как лучше поступить, сигналить зомбированным легальной и не очень наркотой и зомбоящиком прохожим криками вроде «Ты сюда не ходи! Ты туда ходи! Снег башка попадет совсем мертвый будешь!». Дюльфером спуститься до земли поправить ограждение, а потом жумарить обратно, перспектива подтягиваться раз эдак сто, с десятком килограммов снаряги и инструментов почему-то не радовала. Или жумарить на крышу сворачивать все к чертовой матери, и как все нормальные люди воспользоваться лестницей, лифты Алексей не признавал принципиально как, кстати, и любые виды наркотиков от табака и алкоголя до конобиатов, опиатов и прочих транков и/или стимуляторов.
Наконец парень решил, что неплохо бы подкрепится и отдохнуть, рассовал висящие на усах инструменты по петлям на обвязке и, не спеша, поднялся на жумарах на крышу.
Пока Алексей вытягивал рабочие и страховочную веревки он смаковал фразу из Экклезиаста «Что проку людям от трудов их поднебесных? Суета сует, все суета» эти строки буквально были девизом всей его жизни.
Наконец закончив сборы, парень направился вниз, по пути затолкав снарягу в темный угол на чердаке, спускаясь по лестнице, он вспоминал бабу Зою. Семидесятилетняя бодрая, старушка пол жизни работает лифтером, и здоровье имеет отменное, по ее словам лифтерам запрещено пользоваться лифтом и именно благодаря постоянным пробежкам по лестницам она за всю жизнь не имела проблем с сердцем. А ведь в наше время это редкость, смерть от сердечно сосудистых заболеваний стоит на первом месте в мире.
Размышляя о том, как люди сознательно гробят свое здоровье, отказывая себе в удовольствии подвижного и хоть сколько-нибудь здорового образа жизни, Алексей поправил ограждение и направился к ближайшему гастроному за пищей насущной.

Немного о внешнем виде Алексея на настоящий момент.
Рабочий комбинезон из синтетической ткани, изрядно затертый, грязный и заляпанный.
Рабочие ботинки с высоким берцем, еще более затертые и грязные.
Пластиковая каска на голове, некогда оранжевого цвета, выцветшая, изрядно побитая жизнью и замызганная до полной потери изначального цвета.
На руках дешевые китайские хозяйственные перчатки из прорезиненной ткани, почти новые, почти совсем чистые и даже почти не дырявые.
За спиной видавший виды штурмовой рюкзак на 35 литров со всякими железками и инструментами полезными и не очень.
Поверх комбеза полная обвязка, в петлях горный молоток, давно приспособленный для нужд промальпа, модернизированная монтировка с проволочной петлей для крепления, эти два орудия труда усами пристегнуты к поясу обвязки из соображений безопасности и удобства.

За пазухой сумочка на ремешке через плечо с документами, деньгами, мобилой и прочим.
В нагрудном кармане Кордон и патроны, конечно при общении с гопотой в качестве аргументов можно использовать и инструменты, но травматикой вероятность покалечить несколько меньше чем, например монтировкой, да и перспектива получить резиновой пулей в живот, иногда отрезвляет даже заядлых фанатов Сявы, тех самых пацанчиков которые бодрячком.

Все еще в кафешке.

Софи внимательно изучала отражение в зеркале. Пять минут назад она извинилась перед Глебом и, выскользнув из-за стола, скрылась в уборной. Наложенный вчерашним утром макияж уже успел изрядно пообноситься, а у Софи совершенно отсутствовали возможности его обновить – минувшие сутки прошли, словно на рогах, чему явно способствовала ярко-красная таблеточка, принятая в середине дня.
К витаминкам-SP Софи относилась с пониманием и любовью – они позволяли ее сознанию выдерживать те бешенные скорости, на которых Софи проживала жизнь. Быстро, ярко, с оглушительным треском – все равно, что спускать воду в унитазе с турбонаддувом. Таблетку под язык, руку на шнурок – и вперед!
Действие амфетамина почти закончилось, и Софи, предвидя скорый приступ сонливого безразличия, заглянула в сумочку. Увы, ветаминок в ней не оказалось. С тяжелым вздохом девушка вернулась к зеркалу. Нужно было смыть остатки минувшего дня и наложить предвосхищение дня предстоящего.
Спустя пятнадцать минут Софи вернулась к скучающему Глебу. В ее аккуратно подведенных глазах плескалось удовлетворение – то ли от короткого сеанса психотерапии, то ли от аккуратно наложенного макияжа. В руке Софи с готовностью позвякивали ключи от припаркованной рядом с кафе мазды.
К слову, с маздой девушка умела управляться достаточно ловко. Якобы позорное словосочетание «обезьяна с гранатой», которым Софи с удовольствием клеймила себя при всяком подходящем случае, в полной мере соответствовало ей. Однако выражала вовсе не отсутствие водительского навыка, а дикую страсть к рисковым высокоскоростным прогулкам.
- Не хочешь немного покататься перед трудовым буднем? – спросила она с улыбкой, - мне на работу только к одиннадцати… хотя хочу ли я сегодня писать эти нудные и никому не нужные колонки?.. в общем, так или иначе, тебе предстоит еще некоторое время меня развлекать.

День первый. Утро. Алексей.

Гастрономом оказалась вездесущая «Пятерочка», расположенная на первом этаже в одном из зданий по соседству, относительно недавно открывшаяся, потому в большинстве ящиков для хранения сумок были ключи, а на входе стояла стопка корзинок для покупок. Еще на подходе к магазину Алексей услышал вой сирены, а потом и увидел милицейскую «десятку», украшенную светящейся «люстрой». Машина свернула с дороги и скрылась во дворах, сирена затихла. Охранник, находящийся возле входа, проводил Алексея взглядом, но цепляться к внешнему виду или рюкзаку за спиной все же не стал, вместо этого вернувшись к высматриванию чего-то за дверью магазина. То, что происходило там, явно было интереснее, чем парень в замызганной спецовке.
Когда Алексей уже расплачивался, в соседнем дворе, вероятнее всего в том, куда уехала «десятка», громыхнула короткая автоматная очередь, за ней еще две. Что это именно выстрелы, было ясно даже людям, далеким от военной службы. Кто-то наиболее любопытный и не слишком осторожный качнулся в сторону касс, создавая небольшую толчею на выходе, остальные вернулись к покупкам, недоуменно переговариваясь. Напряжение ощутимо витало в воздухе.

День первый. Утро. Кот Рыжик.

На выходе из подвала Рыжика ждал сюрприз. По площадке ему навстречу, в сторону подвала, шествовала крыса. Не очень крупная, она несколько неуклюже перебирала лапами, направляя свою тушку к подвальной двери. На кота она просто не обращала внимания, словно его тут и не было. Такая медлительная и тупая крыса могла бы быть законной добычей существа, находящегося выше нее в пищевой цепочке, однако кое-что мешало причислить ее к разряду добычи. Запах. Крыса пахла так, словно извалялась в останках менее везучей формы жизни, с примесью какой-то химической дряни. Будь на месте Рыжика человек, он бы, вероятно, не заметил бы этого запаха, если только не наклонился бы к крысе и не принюхался, но обоняние котов было гораздо острее.

Хождение по магазинам Алексея морально утомляло, он не мог понять, как так может быть полки от пола и чуть ли не до потолка забиты всевозможным товаром, а взять среди всего этого потребительского ада решительно нечего. Порывшись в корзинах с лоснящимися от «фруктового» воска фруктами и овощами стандартизированных форм и размеров, он откопал несколько якобы краснодарских яблок, явно выращенных китайцами, ветку не успевших еще потемнеть бананов. Долго ходил вдоль полок с водой, рассматривая общероссийские бренды и незнакомые местные марки, потом плюнул и взял два литра питьевой бонаквы, дрянь конечно, но хоть знакомая. Походил вдоль полок с молочной продукцией но решил не рисковать здоровьем, долго мучался выбирая сыр, пытаясь понять который из них действительно сделан из молока без добавления химической дряни, от холодильника убийственно разило сливочным ароматом идентичным натуральному. Наконец взял кусок больше похожий на брынзу, бледный, комковатый нежирный с явно срезанной по краям плесенью, решив, что это хороший признак, консервантов и антибиотиков нет или мало, гомогенизаторов нет, ароматизаторов нет, красителей нет, гидрогенизированных растительных жиров нет, а если совсем повезет, то крахмала клетчатки и соевого белка тоже немного. Приятно порадовало, что среди воняющего ароматизаторами и кондитерскими жирами печенья нашлись самые обыкновенные галеты (мука, вода и соль). На десерт финики, курага, изюм и кешью, где бы кипятком разжиться сухофрукты с орехами ошпарить, доставать горелку лениво, домой топать ломает.
…
Раздались звуки подозрительно не напоминающие автоматную очередь, киношники со своими спецэффектами скоро последнюю связь с реальностью утратят. Народ потянулся к выходу кое-кто, выставив вперед мобильники с камерами, вот они глаза и уши общего энергоинформационного пространства. Алексея оттеснили в сторону, а он и не был против, отошел к банкоматам и платежкам засунул пакет с покупками в рюкзак, закинул на счет денежку. Праздные зеваки большей частью уже вывалили наружу освободив проход и парень зашагал обратно на работу, хоть и без интереса но все же поглядывая по сторонам, мало ли что. Сенсорным голоданием как большая часть городских жителей, он не страдал, скорее уж от эмоциональной инфляции, его мозолистой нервной системе, после всего, что Алексей прошел за более чем десять лет жизни на грани, требовалось ударная доза адреналина для хоть какой-то эмоциональной реакции. Мир обывателя казался ему серым, пустым и однообразным, бесконечное повторение монотонных и однотипных действий, в его глазах превращало большую часть населения в псевдоживых зомби-биороботов, с послушанием бездушного механизма выполняющих заложенную в них кем-то программу.

"Крыса!
Крыса, крыса, крыса, крыыыыыыыыыыыыыыса!!!
Крыыыыса!!!
Идииии ко мне!" - такие мысли возникли бы в голове рыжего кота-героя, если бы он хоть на одну капельку мозга был человекообразным существом.

Сначала Рыжик хотел сбежать куда подальше от этого прямо-таки ужасающего его обоняние, запаха. Но вспомнив про свой любимый подвал, кот вдруг выстроил целый план нового наступления на сантехников. Конечно, в подвале тоже воняло экскриментами хотя бы самого Рыжика и его друзей, однако вряд ли бы сантехники смогли бы выдержать этот запах...

Он медленно, да и скорее всего, незаметно для крысы, начал подкрадываться ближе. Если в этот момент кто-то смотрел на него со стороны, то этот кто-тот, безусловно, тихонько смеялся, как смеются те, кто наблюдают за каким-то грандиозным действием, во время которого нельзя шуметь, и не смеяться - тоже нельзя. А причина смеха была бы простой - Рыжик очень смешно сложил уши и вытянул хвост в струнку, нисколечки не шевеля им, родимым. Он пригнулся поближе к земле, что, конечно, необходимо для каждого охотника, дабы совершить быстрый рывок в случае если жертва вдруг надумает убегать.

Рыжик приближался всё ближе и ближе, и когда он вдруг понял, что крыса таки может его заметить, он резко оттолкнулся всеми лапами вперёд и с силой попытался прицельно ударить по крысе одной из своих двух передних и очень даже когтистых лап.

Манеру вождения Софи Глеб успел оценить уже давно, вот только поклонником внебрачной дочери Шумахера это его не сделало. Не любил он столь бессмысленный риск для жизни, да и удовольствия от бесцельных катаний не получал.
"Может погуляем пешком?" предложил мужчина. "Когда еще выберешься просто расслабленно пройтись, не думая о пробках, козлах за рулем соседних машин и загубленном материале о ДТП".
Софи задумчиво покрутила брелком с ключами, затем кивнула и спрятала их в сумочку.
- Действительно, почему бы и нет? Сегодня, к счастью, я не на каблуках.
Когда официантка принесла счет, Софи расплатилась. Короткой фразой «сегодня – моя очередь» она поставила крест на возможных протестах и возражениях. Через минуту короткая курточка, до этого смиренной ожидавшая за спиной хозяйки, переместилась на плечи Софи.
- Веди.
Глеб только вздохнул. Сколько же раз нужно объяснить женщине, что если она хочет видеть рядом с собой мужчину, а не ручную болонку, ему надо хотя бы позволить быть этим самым мужчиной? Что не стоит спешить расплачиваться за кофе, ставя спутника перед выбором: начать глупо спорить и нелепо совать деньги вперед подруги, искать способ вернуть ей эти деньги, или просто согласиться на роль содержанца. Как не крути, а чувствуешь себя не лучшим образом. Это как прийти домой и увидеть женщину, двигающую мебель и просящую тебя в это время приготовить что-то на обед. Нет, Глеб, конечно, не имел ничего принципиального против готовки или самостоятельности женщин, но есть же, в конце-концов, природой распределенные роли и не просто так мужчина сильнее. Его дело охрана и забота, а не безвольное болтание хвостиком.
Открыв перед Софи дверь (хоть к этому она начала привыкать), Глеб пропустил спутницу вперед и вышел следом.

(С пехотой журналисток :Р)

День первый. Утро. Кот Рыжик.

Странная нелепая крыса до последнего не замечала подкрадывающегося к ней кота, и даже не попробовала уклониться, когда тот ударил ее лапой с выпущенными когтями. Удар отшвырнул ее в сторону и свалил с ног, когти пропахали глубокие борозды в ее боку. Однако она тут же поднялась на лапы, издала какой-то звук, очень отдаленно напоминающий писк, и, совершенно не обращая внимания на разодранный бок, который, кстати, почти не кровоточил, двинулась в сторону кота. Рыжик не мог не заметить, что трупный запах стал сильнее…

День первый. Утро. Глеб и Софи.

На улице было немноголюдно, не то, чтобы очень, но, как правило, от раннего утра буднего дня ждешь как-то больше людей, больше машин. Сейчас же было чувство, что обитатели этого района города еще не проснулись. И, словно в противовес, было много милицейских машин, микроавтобусов скорой помощи и машин с эмблемой МЧС. С мигалками, без мигалок… Прохожие останавливались, провожали машины взглядами, кто-то доставал мобильный, кому-то звонил. Некоторые после этого звонка торопливо разворачивались и спешили в обратном направлении. В городе явно что-то происходило.

Сознание Рыжика бунтовало против самого же себя. Мозг кота буквально облили кипятком, а затем выкинули в ледяную стужу Арктики, после чего на нём протанцевали какой-то дикий танец совершенно непонятно откуда взявшиеся пигмеи, которые продали ковёр из его мозга эскимосам.
Как!??? Ну как может мёртвая крыса вести себя как живая? Как!???
Рыжик распустил хвост, и приготовился к новой атаке. Ещё ни одна крыса, пускай и такая странная, не смогла уйти от "Рыжего Барона".
- Шшшш!!! - искренне зашипел кот, и занеся лапу, вновь напрыгнув на крысу, буквально отрывая ей голову от тела...

День первый. Утро. Алексей.

Если Алексей и рассчитывал вернуться к «своему» дому и спокойно закончить работу, то ему не повезло. И снова по вине давешнего мужчины, который немного ранее сорвал установленное Алексеем импровизированное ограждение. То, что это было тот самый мужчина, можно было не сомневаться, хотя, если ранее Алексей смотрел на него с высоты полутора десятков метров, то теперь он видел его спину, облаченную в измазанную темную куртку. Такими же заляпанными были и джинсы. Завершали картину ноги, точнее, одна нога, правая, на которой не было ботинка. Человек стоял возле двери парадной, в которую нужно было Алексею и, странно всхлипывая и поскуливая, шарил по ней руками, пытаясь открыть, словно забыв, как это делается.

Алексей озадаченно уставился на упившегося, а может и обдолбанного до полной потери человеческого облика мужика, возящегося у двери. Надежды на то, что тот справится сам или свалит, как-то не появлялось. Алексей никак не мог заставить себя подойти, ну не мог он терпеть людей, сознательно загоняющих себя в скотское состояние.
Время шло, но ничего не менялось, мужик мычал и скулил и бестолково лапал дверь.
Парень брезгливо передернул плечами представив что ему придется возится с этим критином, и решительно направился к ближайшей скамейке. Достал из рюкзака бананы яблоки и воду, помыл фрукты и принялся за еду, наблюдая за наглядным примером вырождения народа.

День первый. Утро. Рыжик.

Крыса дернулась вперед, навстречу бросившемуся на нее коту, хоть и безоговорочно проигрывая не только рыжему охотнику, но и своим «живым» сородичам. Зубы клацнули в попытке достать рыжую, вооруженную четырьмя кривыми ножиками лапу, промахнулись – и эти самые ножики воткнулись в крысиную шкуру, раздирая плоть. Почти сразу же когти повредили крысиный позвоночник, мгновенно решив исход битвы в пользу кота, но даже парализованное и изорванное тело не мешало крысе клацать зубами в попытке добраться до Рыжика.

День первый. Утро. Алексей.

Неожиданно человек прекратил попытки открыть дверь, обернулся и посмотрел на Алексея. И, судя по его внешнему виду, человеческий облик он потерял полностью и насовсем, а тот облик, что остался… Пугал. Пугал до жути. Дело было даже не во внешности, хотя внешность сошедшего с экрана персонажа фильма ужасов тоже делала свое дело. Губы, рот, подбородок мужчины были перемазаны в запекшейся, но, было видно, что еще не старой крови, она же пропитала на груди его куртку. Рукава и выглядывающие из них кисти рук, теперь это стало видно, были тоже в крови. Его глаза, вот что вызывало страх. Иррациональный, парализующий, отнимающий разум. Эти глаза сразу же переводили их обладателя из разряда участника зомби-флешмоба в разряд ночных кошмаров.
Мужчина снова издал уже слышимый Алексеем полувсхлип – полустон, и неуклюже, но быстро, двинулся к тому. И чем ближе он подходил, тем сильнее становился трупный запах с примесью чего-то химического, похожего на ацетон.

Алексей застыл раскрыв рот, выронил покусанное яблоко, уставился на приближающегося… приближающееся нечто, мозг отказывался верить в реальность происходящего, и выдал из не слишком обширных глубин памяти вперемешку кадры из ужастиков и юмористических ТВ шоу. Образы жрущих мозги живых мертвецов, как-то быстро сменились образами третьесортных юмористов. И, наконец, сложился целостный образ, загримированный актер, под дружный ржач публики, стебается над случайными прохожими изображая зомбяка.
За доли секунды перед внутренним взором промелькнуло несколько десятков сцен из сетевых приколов и виденных программ, и вдруг четко зафиксировался кадр, мужик расстреливает из пистолета актера сидящего в почтовом ящике. Парня засунули в уличный почтовый ящик, где-то в США, и он выкидывал вложенные конверты обратно, пугая и/или удивляя людей. Но дядька видимо был начисто лишен чувства юмора и глубоко возмущен подобным обращением со своей корреспонденцией, заглянул в ящик, увидел хулигана, достал пистолет и всадил в него несколько пуль…
Алексей был разозлен не на шутку, он представил, что по зомбоящику покажут, как он с перекошенным от страха лицом роняет поднесенное ко рту яблоко, и как глупо он будет выглядеть, когда ему выдадут ключевое «улыбнитесь, вас снимала скрытая камера».
Эти уроды получат шоу, да только не то на которое рассчитывают, он встал поудобнее, достал Кордон, снял с предохранителей, взяв его обеими руками хорошенько прицелился, и с криком «Шоу маст го он ******!!!» всадил в мужика четыре тяжелых резиновых пули, с металлическим сердечником, целясь прямо в жуткую морду…

Специально ради спокойствия админства:
****** - нецензурное слово, обозначающее мужчин нетрадиционной половой ориентации.


Бесствольный травматический пистолет "Кордон" (Компактное ОРужие Для Отражения Нападения)

Мягко шагая рядом с Глебом, Софи с удивлением рассматривала прохожих. Она давно привылка к тому, что за редким исключением городская улица обычно представляет собой зону нигредо. Попав в такую зону, человек теряет все, кроме умения механически переставлять ноги. А тут такая феерия...
- Как думаешь, - обратилась девушка к Глебу, потянув его за рукав, - может, в городе происходит какой-нибудь парад или праздник? Я что-то пропустила?
"Больше походит на очередной теракт", - стило ловко заплясало в крупных пальцах. - "Может, теперь и у нас метро - не самое безопасное место".
Выдвинув такое предположение, Глеб сильно рисковал. Заинтересуйся Софи версией замолчанного властями взрыва и он окажется в центре безумия, почему-то именуемого ей "журналистским расследованием".
Опасения Глеба незамедлительно оправдались - глаза Софи вспыхнули янтарным пламенем любопытства. Никон, доселе болтавшийся в футляре за плечом, немедленно оказался в ее руках.
- Необходимо выяснить! - с азартом воскликнула Софи, направляясь к ближайшему прохожему, подававшему признаки обеспокоенной осведомленности.
Жертвой Софии оказался мужчина лет тридцати пяти, он стоял возле серебристого цвета «Ниссана» с ключами в руке и как раз закончил разговор, когда София обратила на него внимание, но, вопреки ожиданиям, убирать мобильный он не спешил, а, вместо этого, быстро пробежавшись по кнопкам, снова поднес телефон к уху.
- Валерий Романович? Кондрашов беспокоит. – услышала журналистка его разговор.
- Да, здравствуйте. Валерий Романович, я хотел бы взять один день за свой счет.
- Да ничего, вроде бы, не случилось, жена просила вернуться, что-то у нас происходит там.
- Не знаю, звонит, в истерике, говорит, кто-то напал на кого-то, потом стрелять начали.
- Да не знаю я!
- Поня-я-ятно… Хорошо, спасибо вам, Валерий Романович, обязательно позвоню.
Мужчина дал отбой, убрал мобильный в чехол на поясе и открыл дверь, намереваясь сесть в машину.
- Здрасте, - деловито вклинилась Софи, - скажите, а что в городе происходит? Теракт, праздник? Куда все спешат?
Взгляд мужчины скользнул по Софии, задержался на фотокамере.
- Не знаю. Лично я спешу домой. - Он выделил слово "спешу".
- Видимо, не вы один, - не замечая намека, продолжила Софи, - ваша семья стала свидетелем катастрофы?
- Я не знаю! - человек явно нервничал, вынужденная задержка раздражала его. - У вас фотоаппарат, вы журналист? Так тогда это я должен спрашивать у вас, что случилось! А если вы ничем помочь не можете, так не мешайте!
Он распахнул дверцу машины и начал садиться на сиденье.
- Извините, конечно, но... - Софи сделала паузу, - возможно, ваша информация может оказаться полезной тысячам людей!
Давила Софи, конечно же, скорее из принципа, нежели из веры в то, что случайный прохожий окажется тем самым самородком, который в дальнейшем, пройдя все стадии химической обработки, станет статьей-сенсацией. Однако профессиональная привычка не давала рациональным доводам пробиться на передний план сознания Софи.
- Да нет у меня никакой информации! - человек помолчал несколько секунд, что-то прикидывая, затем со вздохом решился. - Черт с вами, садитесь, сами посмотрите. Только перестаньте донимать меня вопросами - нет у меня на них ответов.
Софи просияла и без лишних слов плюхнулась на заднее сидение. При этом, конечно, она не отпускала руку сопровождавшего ее Глеба.
Мужчина недовольно посмотрел на второго нежданного попутчика, но ничего не сказал, лишь указал жестом на заднее сиденье.


три-совместка: я, Эртан, Шепот.

День первый. Утро. Алексей.

Первый выстрел ушел «в молоко», расстояние было великовато, да и «мертвяк» шел неровно, покачиваясь, поймать его голову было трудно. Однако уже вторая пуля попала, пусть и не совсем туда, куда целился Алексей. Пятнадцатимиллиметровый резиновый цилиндрик со стальным сердечником угодил в шею и прошел ее насквозь, вырвав клок кожи и мышц. Практически сразу же третья пуля разорвала кожу на скуле и повредила глазницу, а последняя попала точно в лоб, сбивая «актера» на землю. Однако ни первая, ни вторая, ни третья пули не остановили идущего к Алексею монстра, то, что это был не актер, стало ясно после первого же попадания, когда из сквозной раны не ударил фонтан крови.
Упав, «мужчина» практически сразу же приподнялся на руках, глядя на Алексея одним уцелевшим глазом, отчего того снова захлестнула волна ужаса, заскулил, как могло показаться, обиженно, и стал подниматься.

Алексей смотрел на поднимающуюся тварь и чувствовал, как бешено колотящееся сердце бьется изнутри о грудную клетку, на коже мгновенно выступил холодный липкий пот, руки тряслись мелкой дрожью. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, парень начал быстро пятиться пока не уперся во что-то ногами и чуть не упал споткнувшись, это привело его в чувство, тварь уже снова двигалась на него.
Алексей развернулся и со всех ног бросился прочь, в голове как заевшая пластинка вновь и вновь крутилась одна и та же мысль «это не реально, этого просто не может быть»…
Совершенно бессознательно он стремился на звук завывающих серен, и вдруг до него дошло, во что могли стрелять из автоматов доблестные стражи правопорядка. Парень как в стену врезался, напряженно соображая, обернулся, тварь окончательно потеряла интерес к подъездной двери и нелепо переваливаясь, ковыляла за ним, после встречи с резиновыми пулями его морда совершенно утратила человеческий облик.
Алексей быстрым шагом отступил к углу десятиэтажки, постоянно оборачиваясь и перезаряжая на ходу кордон, окончательно убедившись, что мразь все еще движется за ним, парень побежал вокруг дома, с опаской заглядывая за углы, держа наготове травматику.
План был прост, тварь пошла за ним, он огибает дом, возвращается к подъезду, скрывается за железной дверью и валит на чердак за снарягой, там можно спокойно отсидеться и обдумать ситуацию.

День первый. Утро. Глеб и Софи.

Ехали недолго. Все это время мужчина за рулем молчал, то постепенно ускоряясь, то, опомнившись, сбрасывал скорость до положенных в городе шестидесяти километров в час. Несколько раз приходилось останавливаться, пропуская кареты скорой помощи или патрульные автомобили, прочих же машин было, как и пешеходов, заметно меньше, чем обычно. В одном месте, возле станции метро «Проспект просвещения», скорость пришлось сбросить, плотность потока тут оказалась выше, чем везде. Вызвано это было стоящим регулировщиком, подчиняясь жестам которого разъезжались уже неоднократно виденные скорые. Само же здание станции было оцеплено милицией, впрочем, останавливаться, чтобы удовлетворить любопытство Софьи мужчина не стал, медленно миновав перекресток и снова набрав скорость. Наконец, машина въехала во дворы.
Во дворах тоже было немноголюдно, обитатели близлежащих домов предпочли безопасное наблюдение из окон своих квартир. Возле одной из парадных стоял желто-синий «Уазик», рядом сидели и курили двое милиционеров в серой форме. Курили или давно, или часто, земля возле машины была усыпана окурками. У одного милиционера была перевязана кисть руки. «Ниссан» остановился неподалеку, мужчина бросил своим пассажирам: «Приехали, вылезайте», выбрался из машины и поспешил к дому. Один из милиционеров направился было к нему, затем махнул рукой и остался на месте. Мужчина скрылся в подъезде.

День первый. Утро. Алексей.

Какое-то время тварь дейс твительно шла за ним, догнать парня она вряд ли могла, но само ее присутствие за спиной, подвывание-поскуливание, ощущение того, что кто-то идет за тобой, чтобы, ну, наверное, сожрать, зомби же жрут людей, если верить фильмам, давило какой-то нечеловеческой жутью. Затем Алексей свернул за угол и зомби пропал из поля зрения, отчего стало еще страшнее.
Однако обогнув дом, Алексей мертвеца не увидел, так что путь к парадной оказался открыт. Входная дверь грохнула за его спиной, отсекая монстра из страшилок и давая парню возможность спокойно подняться на чердак, как тот и собирался.

Алексей сидел на рюкзаке со снарягой и трясущимися пальцами пытался скрутить крышку с бутылки воды, нездоровое и вовсе не свойственное ему нервное перевозбуждение никак не желало отпускать. Наконец справившись с крышкой, парень присосался к горлышку и начал глотать фильтрованную и минерализованную воду с жадностью умирающего от жажды, взахлеб. Изрядно ополовинив бутылку он отдышался чувствуя что его потихоньку отпускает, давно он уже не испытывал ничего подобного, пожалуй со времен своего первого серьезного срыва в Саянах когда он чудом остался жив в последний момент зарубившись в снежный склон в каких-то метрах над обрывом.
Алексей даже сейчас, сидя на чердаке, отчетливо слышал завывания сирен, но реальность произошедшего никак не желала укладываться в его голове, мозг с остервенением городил псевдо рациональные логические конструкции, пытаясь объяснить, каким образом голливудские ужастики стали реальностью.
Громкий металлический удар вывел парня из ступора, видимо хлопнула металлическая дверь на лестничной площадке, он напряженно прислушивался, прикидывая, хватит ли веса всего его скарба сваленного сверху на люк и его самого восседающего на этом скарбе, чтобы не дать этот самый люк открыть снизу. По его прикидкам хватало с избытком, а еще он наверняка знал, что все люки на чердак были закрыты во всех подъездах, и не особо опасался, что наверх полезет кто-то еще.
Наконец Алексей почувствовал себя в силах сделать следующий шаг и, поправив расползающуюся снарягу, полез на крышу. Выбравшись наверх он двинулся по кругу вдоль края намериваясь внимательно изучить обстановку внизу и ближайших дворах просматриваемых с крыши. А заодно примеряясь к кабелям во множестве протянутых на крыши соседних домов, парень на собственном опыте знал что натянутые как струны провода легко выдерживают вес человека и в случае крайней нужды будут отличным путем отступления.

Прошу прощения за долгое отсутствие.

День первый. Утро. Алексей.

Практически сразу же он увидел «своего» мертвяка. Тот бестолково стоял у того угла здания, где, судя по всему, последний раз видел Алексея, покачивался, дергаясь то в одну, то в другую сторону, но пока не уходил. Немногочисленные жители дома, которые все же рискнули выйти на улицу, проходили довольно далеко от этого места, не привлекая внимания зомби. А вот перебравшись на другую сторону крыши он увидел вторую похожую фигуру. Человек, точнее, женщина, могла быть навеселе, это было бы более вероятным объяснением, но… Разглядеть, как она выглядит, было нельзя, она находилась достаточно далеко от крыши Алексея, наискосок через дорогу, да и растущие и тут, и там деревья несколько перекрывали обзор, но бестолковыми движениями она здорово напоминала зомби. Вот она направилась было к достаточно близко подошедшему к ней прохожему, но тот ускорил шаг, явно не желая с ней пересекаться, и женщина снова остановилась. На какое-то время все затихло.

День первый. Полдень. Алексей.


Алексей сидел на крыше и ждал. Чего? Сложно сказать, но в любом случае спускаться ему явно не хотелось, потому что там ходила та тварь. Стоило немного походить по краю крыши и поискать, то рано или поздно она появлялась в поле зрения. Как раз в один из таких моментов Алексей увидел, что могло случиться. Какой-то молодой парень слишком поздно заметил мертвеца, занятый не то телефоном, не то плеером, не то игрой. Тот неуклюже бросился, парень на автомате попытался отшатнуться, но не успел и руки (лапы?) зомби успели его схватить. Парень закричал, стал вырываться – и ему это удалось. Разорвав куртку и оставив на дорожке телефон, он убежал в подъезд дома, придерживая одну руку другой. Телефон же чуть позднее подобрал кто-то из прохожих.
В остальном ситуация не менялась, может быть, среди людей, которых видел с крыши Алексей, и были мертвецы, но разобрать на расстоянии он этого не мог. Так прошла пара часов, затем раздался звук сирены. Он приближался, а затем во двор въехал «Форд-Фокус» в милицейской расцветке. Из него вышли двое милиционеров в серой форме, на плечах у них стволами вниз висели автоматы. К ним на встречу из подъезда напротив выскочила немолодая женщина и что-то начала громко рассказывать, активно жестикулируя. Разговаривая, точнее, выслушивая шумную тетку, они подошли к тому месту, где Алексей стрелял по зомби, один из них наклонился, что-то высматривая, а затем милиционеры направились к дому, на крыше которого сидел Алексей. Один из них вошел в подъезд, второй остался на улице. Тетка осталась возле машины.

Алексей окончательно справился с противоречивыми эмоциями и теперь интенсивно скрипел извилинами пытаясь понять что же все таки произошло.
Рациональная часть его сознания категорически отвергала возможность произошедшего и буксовала зациклившись в логическом парадоксе (... этого не может быть потому что не может быть никогда, но это есть... этого не может быть потому что...), а вот древняя примитивная часть доставшаяся в наследство от суеверных дикарей услужливо извлекала из глубин памяти образы ходячих мертвецов жрущих живую плоть, изрядно сдабривая все это дело воображением.
Отчаявшись разобраться в ситуации своими силами и чувствуя как перегревшийся мозг начинает медленно но верно закипать, парень решил занять себя чем нибудь простым, понятным и полезным, апетит у него отбило напрочь и прикинув варианты Алексей остановился на подготовке путей отступления. спустя пару минут он уже возился с веревками, карабинами и обрезками пожарных шлангов.

День первый. Полдень. Алексей.

Стало как-то тихо и спокойно, один милиционер ходил взад-вперед около здания, изредка говоря что-то в рацию и посматривая на верх, что делает второй, который вошел в парадную, было неясно, тетка стояла возле машины, даже зомби поблизости не было видно, хотя к этому моменту Алексей мог с высокой вероятностью отнести к зомбакам как минимум еще четверых «прохожих». Это не считая того, в которого он стрелял, и женщину возле дороги. Не факт, конечно, но все же…
Он как раз возился со своим снаряжением, когда из соседней парадной, где-то наверху, раздался одиночный выстрел, затем скрип несмазанного металла, хоть и немного приглушенный, а затем на крышу выбрался милиционер, он щурился от резкого перехода из полумрака чердака к яркому солнечному свету, но ствол его автомата сразу же уставился на Алексея.
- Лег! Живо! Мордой в пол! Руки на голову! – заорал страж порядка.

Алексей сперва замер от неожиданности тупо уставившись на черный металл дула автомата. Но сообразив что к чему послушно поднял руки и положил их на макушку, присел на корточки и неуклюже растянулся на пыльном бетоне заляпаном гудроном.
Пока милиционер пробирался по крыше между растяжек, антенн и кабелей, не так то просто это было делать не отвлекаясь от мишени, парень решил попробовать внести некоторую ясность в ситуацию.
- А в чем собственно дело? Я работаю по договору с ТСЖ Майский, утепление и гидроизоляция межпанельных швов, можно председателю позвонить он подтвердит, я тут с самого утра на солнышке вялюсь.

- Вооруженное нападение, - устало и зло бросил милиционер, судя по погонам, прапорщик. – Лежать, козлина.
Он поднял руку к рации, которая почти непрерывно что-то бормотала, нажал тангенту, вызывая напарника, при этом продолжая удерживать автомат одной рукой и глядя на Алексея.
- Макаров! Гайдуков. Дуй сюда, здесь он. – После этих слов рация зашипела на приеме, разобрать ответ Алексей не смог. – Не сопротивлялся, живее давай.
Неразборчиво.
- Да живее, твою мать!
Он выпустил рацию и снова ухватился за автомат. На несколько минут стало тихо, лишь прапорщик, в ожидании напарника цедил сквозь зубы что-то неразборчивое и, наверняка, матерное. Наконец грохнула дверь и на крыше появился второй милиционер в звании сержанта. Подчиняясь короткому «Вяжи его», тот подошел к Алексею, на ходу вытаскивая наручники, завел руки того за спину и туго затянул «браслеты».
- Вставай. – одновременно с этим словами Алексей ощутил грубый рывок вверх, поднимающий его на ноги.
- Проверь его.
По телу ловко пробежали руки сержанта, и практически сразу же с этим раздался его радостный возглас.
- О! Паша, глянь! – Он осторожно держал за казенник вытащенный у Алексея «Кордон». – И стреляли из него недавно…
- Ништяк. – Прапорщик усмехнулся. – Для утепления швов приблуда, не иначе. Так, работяга? Еще чего-нибудь?
Не найдя больше ничего интересного, милиционеры повели Алексея к спуску с крыши.

Алексей, в полной растерянности от поведения вооруженных людей, в которых он подозревал уже кого угодно но никак не ментов, безучастно взирал на растущую кучу хлама и снаряги, вываленных прямо на крышу в процессе "обыска". А в его сознание ледяным болтом вгрызалось сомнение "А вдруг показалось, мало ли сейчас транков и наркоты, люди от некоторых препаратов не то что человеческий облик и разум теряют, а вообще до животного состояния опускаются, а если и правда за вооруженное нападение засудят".
Он вспомнил перекошенную морду и его передернуло, нет не может такого быть, он припомнил в какой стороне последний раз видел подстреленного им упыря и обратился к мужику упорно продолжавшему тыкать в него дулом автомата.
- Товарищ эмм... - Он замялся ведь тот так и не назвал свою фамилию и звание, вдруг и правда не менты, а какие-нибудь биотеррористы, шлепнут и в шахту, парня передернуло.
- Посмотрите пожалуйста во двор соседнего дома, вот тот вусмерть обдолбанный упырь на моих глазах покусал парня, и на меня у подъезда бросился. Я не нападал, я защищался, выстрелил и убежал, пока тот на земле валялся. А на травматику у меня паспорт и лицензия с собой есть, вот под комбезом в сумочке.
Он попробовал потянуться к замку на груди но железные браслеты напомнили о себе острой болью в запястьях.

День первый. Полдень. Алексей.


- Прапорщик Гайдуков, - разрешил вопрос относительно своего звания и фамилии, одновременно с этими словами он вытащил удостоверение сотрудника милиции, тем самым почти лишив сомнений Алексея относительно своей принадлежности к МВД, затем кивнул на второго милиционера. – Сержант Макаров. Коля! Где там его документы?
Приняв протянутые ему документы, просмотрел паспорт, беглым взглядом сравнив фото в паспорте и на лицензии с физиономией стоящего Алексея, затем сверил номер оружия. Кивнул.
- Про самооборону будешь в отделении следователю рассказывать. И про самооборону, и про упырей… Пошли, стрелок, задерживаешься за незаконное применение оружия. Для начала. Коля, сними с него браслеты. Только дергаться не вздумай, ага? – замок наручников щелкнул, возвращая рукам Алексея свободу. – Бери свое барахло и топай вниз. Коля, спускаешься первым.
Сержант кивнул, после чего подбодренного легким тычком в спину Алексея повели к выходу с крыши.

Алексей немного успокоился, но перспектива спуститься вниз, даже в сопровождении вооруженных людей, его совсем не грела. Он не слишком торопился собирая снаряжение, карабины "клинило" и муфты не желали откручиваться, три затертые веревки, основные и страховочная, по пятьдесят метров каждая, упорно не желали складываться в аккуратные и компактные бухты, шли барашками, путались, цеплялись за все что только можно. Парень прекрасно понимал что играть с терпением доблестных стражей правопорядка не стоит, поминутно извинялся за задержку, мямлил что-то, нервно и не впопад пытался шутить о тяжкой доле альпинистов вообще и промальпов в частности, а добрая треть барахла и снаряжения все никак не хотела уместиться в рюкзак. Но под понукания и раздраженные окрики он таки закончил сборы развесив все это добро на рюкзаке и на себе, наконец навьючив огромный и тяжеленный рюкзак он поплелся к люку ведущему на чердак. Алексей обвешанный инструментом и снаряжением, с плохо уложенным рюкзаком, раздувшимся как рыба пузырь, с принайтовленными к нему железками и веревками, пристегнутым и затянутым на разгрузочные ремни на груди и поясе, с болтающейся под задницей фанерной "скамейкой", брутто бы от волнения и по рассеянности сунулся в люк не снимая всего этого барахла, и намертво застрял. Парень возился и крутился, тяжесть собственного тела и равная ему тяжесть снаряжения тянули вниз, рюкзак протиснулся еще сантиметров на двадцать, зацепился и встал окончательно, зажатый в углу люка Алексей нелепо барахтался, с трудом дышал и хрипел изо всех сил демонстрируя как ему больно и плохо.
Руки ловко и незаметно подправили все что нужно под видом неловких попыток высвободиться, парень с рюкзаком благодаря навешенному где попало барахлу встал намертво зацепившись и за металлическую лестницу в низу и за грубо сваренный металлический люк, теперь только вырезать, опыт спелеолога помогал стоически переносить боль в сдавленной груди, повернутой под правильным углом, пока он сам не захочет хрен кто его от сюда вытащит.
Алексей хрипел что застрял, что ему трудно дышать, просил помощи, и так вошел в роль что даже слезу пустил от жалости к несчастному себе.
Он надеялся что милиции придется вызывать спасателей и он выиграет время, и сильно надеялся что его жалобы по поводу стоимости снаряжения не дадут стражам законности начать кромсать все это добро самостоятельно, да и не так то это просто без специального инструмента вырезать полтинник задубевшей двенадцатой статики, не говоря уже о трех бухтах.
"Ну а сами вытаскивать начнут буду орать как резанный, не звери же они в конце концов, пожалеют несчастного меня" - думал он.
Прошедший в свое время школу спасателей Алексей не по наслышке знал что даже мужественные и решительные люди попадая в нестандартную и непривычную для них ситуацию теряются, начинают бессмысленно суетиться и ими довольно легко управлять играя на простейших эмоциях.

Прапорщик выругался. Нет, не так. Он ВЫРУГАЛСЯ, замысловато помянув Алексея и его умственные способности. Однако это никоим образом не помогло решить проблему.
- Паша, что там у вас? – Сержанту были видны только ноги и низ рюкзака, и понять, почему Алексей не спускается, он не мог.
- Этот… - Тут Алексей узнал кое-что новое о своей видовой принадлежности, - застрял…
- И чего теперь?
- Через плечо! Лезь по лестнице и толкай в жопу!
Сержант тоже облегчил душу крепким словцом, но далеко не так изобретательно, как его старший коллега.
Некоторое время они пыхтели, так и эдак пытаясь или вытащить, или протолкнуть вниз застрявшего парня, под аккомпанементы его стонов, криков и причитаний.
- На ять… - проговорил прапорщик, когда стало ясно, что простым способом задача не решается. – Я его сейчас пристрелю и скажу, что оказывал сопротивление.
Серьезно он сказал или нет, понять было сложно, но вот то, как его пальцы постукивали по рукоятке резиновой дубинки, не сулило ничего хорошего парню, в случае если его в самом деле вытащат.
- Никак… - прошипела рация голосом сержанта.
- Спасибо, а то я не заметил! – огрызнулся прапорщик, а затем резким движением выхватив дубинку с силой шарахнул по крыше возле головы Алексея, - Ну и чего мне с тобой делать, козлина?! Не будь у меня дел по горло, так бы тебя и оставил, пока совсем не подохнешь! Ну тва-а-арь… Так.
Прапорщик снова взялся за рацию.
- Макаров, короче так. Берешь нож и режешь ему рюкзак.
- В смысле?
В прямом, твою мать! Снизу! Короче, распарываешь рюкзаку дно и начинаешь вытаскивать оттуда его барахло. Понял?
- Ну…
- Баранки гну! Живо! Я уже заманался по крыше скакать .
- Ну вот, сейчас мы тебя вытащим… И, может быть, мне даже медальку дадут за спасение одного дебила, - проговорил он, наклонившись к Алексею.

Алексею изрядно помяли ребра полка тягали его вверх-вниз "синяки и ссадины будут изрядные" с тоской думал парень продолжая кряхтеть и изо всех сил делая вид что пытается выбраться. Перспектива остаться без рюкзака его совсем не радовала но и в низ он возвращаться не имел ни малейшего желания, он прикинул все за и против и решил что будет висеть здесь столько сколько сможет, а будет нужно распорет руку, устроит себе показательное кровопускание с криками, жалобами и обвинениями, замажет все и всех кровью. Подходящий край грубого, ржавого сварного шва он уже нащупал, приложил голое запястье и приготовился рвануть руку вниз как только станет ясно что его вытащат наверняка. Слушая переговоры и настороженно наблюдая за решительными действиями прапора, парень начал орать что было силы, барахтаясь, извиваясь, дрыгая ногами и размахивая руками, он кричал что он на эту снарягу год батрачил как проклятый, и что будет жаловаться, и что права не имеют губить имущество граждан, и вообще он щас сам вылезет только подтолкнуть бы снизу да потянуть сверху.

Немного описания.
Рюкзак горный Эдельвейс 120 литров.
На дне металлические инструменты и самое тяжелое добро (баллоны с пеной, пистолет, ведерко грунтовки, шпатели, миски и прочее), карабины, подъемные устройства - жумары, спусковые устройства - восьмерки и решетки, далее самостраховка - усы, оттяжки и прочее туристическое и альпинистское добро, все это представляет собой плотно спутанный клубок веревок, строп, тряпья и железа намеренно набитого в рюкзак самым безобразным образом. компрессионные лямки рюкзака затянуты, разгрузочные ремни на груди и пояснице затянуты, сжимая се это добро в единый и практически неразделимый конгломерат.
На самом рюкзаке навешаны три плохо сложенных бухты спутанной веревки по 50 метров в каждой, и вся крепежная система, все это добро свисает со всех сторон, спутанные веревки, стропы, обрезки пожарных шлангов, карабины.
На Алексее обвязка, на поясе которой висят инструменты на оттяжках и усы самостраховки.
Под задницей и соответственно под рюкзаком висит - "скамейка" лист толстой фанеры с отверстиями под веревку, больше всего это похоже на большого размера детские качели, со сложной системой веревочной подвески.

Алексей как мог запутал все это добро и продолжает барахтаться и причитать, периодически предлагая вызвать спасателей мол парни свое дело хорошо знают и его достанут и добро не попортят. Прекрасно при этом осознавая что строительная каска не лучшая защита от удара дубинкой рассвирепевшего мента.

- Спасателей тебе? МЧС? Да чтоб твою мать! Ты хочешь тут совсем жить остаться? Придурок! Ты знаешь, когда сюда спасатели ехать будут? Дебила кусок! Да ты тут сдохнешь четыре раза, пока они приедут! Мы сюда два часа ехали потому что нам по это самое? – прапорщик уже откровенно орал на Алексея, выведенный из себя сложившейся ситуацией, бесконечным нытьем и усталостью. Дубинку, впрочем, он убрал.
- Я, твою мать, уже давно смениться должен был, а вместо этого с тобой тут вожусь! Так что прекрати орать, и жди, пока тебя достанут, понял? А насчет снаряги нужно было раньше беспокоиться, или она тебе дороже жизни? - справедливо резюмировал в конце своей экспрессивной речи прапорщик, затем рявкнул в рацию, - Макаров! Долго ты еще будешь возиться?
Сержант, которого Алексей видеть не мог, но постоянно ощущал его присутствие спиной и не только, коротко выругался на тему, что тут всего наверчено, что хрен подберешься, тесно и вообще, но он уже почти закончил, затем Алексей почувствовал рывки, что-то шлепнулось, что-то загремело и дышать сразу же стало легче. Сержант все-таки прорвался через все препятствия и рюкзак, судя по всему, лишился дна.
- Готово! – раздался крик снизу.
- Принимай его тогда! Ты! Вниз, живо!
«Пока я тебе не помог», - сказано это не было, но что-то похожее читалось на лице прапорщика, который очень выгодно возвышался над Алексеем.

Алексей мысленно чертыхался и вспоминал самые яркие и насыщенные эпитеты в адрес ретивых стражей правопорядка, хруст раздираемой ткани отдавался почти физической болью в сердце. Осознание того что спуск на землю неминуем, свело нутро ужасом, парень вспомнил перекошенную морду с вытекшим глазом и буквально позеленел от страха. Когда стало ясно что распотрошенный рюкзак лишившись содержимого вот вот будет выдернут вместе с парнем и на руки вновь наденут браслеты, ни секунды не колеблясь он рванул левую руку, прижатую голой кожей к грубому сварному шву, раздирая кожу с характерным, ни с чем не сравнимым звуком, на внутренней стороне предплечья и запястья, шок, боли нет.
Парень мгновенно оценил рану, то что надо, вены и сухожилия целы, кожа разодрана на добрых десять сантиметров, с одной стороны под ладонью висел хороший такой лоскут, из раны обильно сочилась кровь, Алексей кулем рухнул вниз на кучу хлама и несчастного сержанта, и заорал со всей дури на какую был способен, корчась как припадочный, вцепившись правой рукой в предплечье. Неправильно пережатая рука начала краснеть и наливаться венозной кровью, кровотечение усилилось, шок отпускал и пришла острая пульсирующая боль, теперь парень кричал уже не притворяясь.

Где то в куче хлама пластмассовое ведерко из под герметика приспособленное под аптечку, с намалеванным на крышке красным крестом.

- Да твою мать! Что там еще случилось? – в люке появились ноги прапорщика. Сержант, сначала вздрогнувший от резанувших по ушам децибелам, бросился к упавшему и стал ощупывать его в поисках причины вопля. Причина обнаружилась быстро, ее было сложно не заметить.
- Этот ушлепок руку себе разорвал, когда свалился!
- … - Мнение прапорщика на этот счет оказалось невысказанным, а мысль свернуть тому шею и сказать, что тот сам убился, пришлось отбросить, как неконструктивную.
- Ну, что делать будем, Паша? – Сержант явно был дезориентирован спектаклем Алексея, в отличие от его старшего товарища.
- Что, что, живо вниз, к машине, там аптечка! Не помрет он за минуту. Ты! – рявкнул он на Алексея, - Рану зажми и двигай ногами! Внизу тебе помощь окажем.
Убедившись, что Алексей рану, хоть и криво, зажал (И откуда только такие берутся? – явно читалось на лице у прапорщика), сержант крепко взял парня за локоть здоровой руки и потащил к лифту. Копаться в его барахле, так и оставшейся кучей лежать на полу в поисках аптечки никто не стал. На причитания Алексея по поводу загубленных вещей милиционеры уже просто не обращали внимания, сейчас было откровенно не до них. Вызванный лифт открыл двери, сержант втолкнул Алексея внутрь, идущий следом прапорщик нажал на кнопку первого этажа.

Яркий уличный свет резанул глаза, привыкшие к полумраку подъезда и потому прапорщик сначала не увидел вызвавшей их женщины, которая должна была ждать возле машины. «К себе, что ли пошла?» - подумалось ему, - «Все же из-за этого придурка черти сколько времени провозились…»
Милиционеры шагнули к машине, за ними вынужденно шагнул Алексей, когда они увидели женщину. Она стояла несколько в стороне от машины и за ней, немного боком и спиной. Правая рука у нее была покрыта чем-то красным, и для Алексея это было плохим знаком.
- Гражданка Никольцева? – Прапорщик шагнул было к ней, когда она повернулась и милиционер, подавившись вдохом, отпрянул назад. Плечи, грудь, все было залито кровью из разодранного горла, даже отсюда можно было понять, что оно не перерезано, а вырвано чем-то… «Зубами», - пришло в голову Алексею.
Бывшая гражданка Никольская издала уже знакомый Алексею всхлип и неуклюже направилась к милиционерам и Алексею. Те не двигались, застыв в ступоре, рука сержанта по прежнему крепко сжимала плечо парня, не давая ему вырваться.
- Никольцева! Что здесь случилось? – неожиданно просипел пересохшим горлом прапорщик, однако ответа не получил, а женщина по прежнему двигалась к ним, гоня перед собой волну ужаса.
–Стоять на месте! Назад!– неожиданно заорал прапорщик, заглушая страх злостью, и одновременно с этим сержант выпустил Алексея и ухватился за автомат. Впрочем, сбежать у Алексея не получилось бы, едва он почувствовал свободу, как Гайдуков ухватил его за локоть, причем раненной руки. – Макаров! Ты сдурел? Не стрелять! Никольцева! Назад, говорю!

Алексей сжался как пружина напрочь позабыв о боли, свободной от железной хватки опера правой рукой, он нащупал на поясе оттяжку с горным молотком и сорвал инструмент с петли, веревка привычно обвила запястье, затертая рукоять надежно легла в натруженную ладонь. Парень с трудом сдерживал накатывающий волнами животный ужас и желание молотком размозжить упрямому прапору руку а еще лучше голову.
Алексей выпустил рукоять, и молоток повис на веревочной петле на запястье, полез в карман, достал ключ, преодолевая сопротивление орущего на сержанта и невменяемую гражданку прапора открыл дверь подъезда, подпер ее ногой, дрожащим и сиплым от волнения голосом.
- Назад... - прокашлялся и почти срываясь на визгливый истерический крик - Назад мать вашу!
Он прижал раненую руку согнутую в локте к помятым в люке ребрам и потянул прапора за собой внутрь, вцепившись правой рукой в косяк.

Алексей будет орать и тащить всех за дверь.

Едва только Алексей дернулся, схватившись за молоток, как прапорщик перевел свое внимание на него, а рука легла на рукоятку дубинки. Он был в растерянности от какой-то нереальности происходящего и никак не мог сообразить, что ему сейчас делать, рывок же Алексея был простым и понятным. Задержанный пытается оказать сопротивление, надо пресечь.
- Куда?..
И тут «Никольцева» прекратила свое ковыляние и совершила неожиданно быстрый рывок в сторону Алексея, выпустившего молоток и ковыряющегося в карманах в поисках ключа. Сержант, хоть и стоящий ближе, привлекал ее гораздо меньше, но он оказался на ее пути.
Скорее рефлекторно, чем обдуманно, Макаров попытался отпихнуть бегущую на него тварь и та мгновенно вцепилась в него, стараясь добраться до горла. Сержант едва успел выпустить автомат, тот повис на ремне, и упереться руками под подбородок зомби, силясь отпихнуть ее от себя.
- Паша!..
Прапорщик выпустил руку Алексея и поспешил на помощь напарнику. Оказавшись рядом, он ударил зомби находящейся в руках дубинкой, раз, другой, однако та даже не заметила ударов, по прежнему стараясь выгрызть сержанту горло.

Алексей, не помня себя от страха втискивается в едва открывшуюся дверь подъезда и закрывает ее за собой.. Бежит, перескакивая через две ступеньки, на последний этаж, пытаясь сообразить, что ему делать дальше, боль в руке его немного отрезвляет, и он решает начать с обработки раны. Добравшись до кучи хлама он хватает аптечку, засовывает ее в штурмовой рюкзак и бросив все свое бесценное добро лезет на чердак, потом на крышу, перебегает в другой конец длинной панельной многоэтажки и спускается на чердак, хрустя пемзой отходит в самый дальний и темный угол, и в пыльном полумраке занимается своей раной.

Промывает остатками воды, превозмогая боль, заливает рану перекисью водорода, наблюдает, как кровь шипит и пузырится, вступая в реакцию. Осторожно сводит рваные края раны, прикладывает стерильную салфетку и перебинтовывает.

Совместно с Деном.

Проснувшись утром Виктор, заправив кровать, пошел умываться.
-Утро добренько гуманоид! – крикнул Вениамин с кухни. - Пельмени будешь, аль будешь пельмени?
-Буду, - буркнул не проснувшийся Витек.
Умывшись, он вышел из ванны и пошел завтракать.
Я на работу, - заявил он поев.
-Ага, скатертью дорога, - рассеянно ответил Веня, доставая точильный камень. По квартире начали раздаваться скрежещущие звуки.
Выйдя из дома, он пошел на работу в магазин охота и рыбалка. Открыв, его парень переоделся и встал за прилавок, ожидая покупателей.

15 апреля, четверг, утро. Виктор Кравцов.

Первое, что мог заметить Виктор по дороге на работу, это относительно малое количество людей на улицах. Утренний «час пик», а людей… Ну, словно сейчас выходной, или праздник - с поправкой на то, что с утра был четверг. Вот только праздников 15 апреля Виктор вспомнить не мог. Зато хватало машин со спецсигналами, скорых, милицейских, МЧС. Несколько больше обычного, они вызывали мысль, что где-то что-то случилось. Виктор мог пожалеть, что не имел привычки просматривать с утра новости.
Вторым сюрпризом оказалось сообщение, раздавшееся по «прямой связи пассажир-машинист, имеющейся в каждом вагоне» о том, что закрыты две станции на ветке и поезд их проследует без остановок. Одна из них была на другом конце ветки, а одну Виктор проезжал. Когда поезд сбросил скорость, проезжая мимо нее, Виктор мог увидеть, что платформа практически пуста, за исключением сотрудников милиции из тех, что охраняют метрополитен и, а это было уже странно, крепких парней в сине-белом камуфляже бойцов ОМОНа. Кроме них были непонятные люди в штатском, но кто они и что делали, Виктор понять не смог. В вагоне повис гул голосов, обсуждающих происходящее. Мнения пассажиров разделились между террористическим актом и стрельбой в вестибюле, устроенной каким-то психом. Кто-то сказал, что в новостях вроде бы говорили о драке, но с этой версией не вязался ОМОН.
В магазине Виктора встретил обеспокоенный Олег Меньшов, администратор магазина, в руках он держал мобильный телефон. Обычно кроме него были еще кто-то из продавцов и кассир, но сейчас они с Олегом были вдвоем.
- А, Вить… Здоров. Хорошо, что приехал, а то я уже собрался тебе звонить.

Веник сидел на стуле и затачивал меч под незатейливую профессиональную колыбельную
-Баю-баюшки баю, Не ложися на краю. Придёт серенький волчок. И укусит за бочок!*
Середина апреля. Вчера был зачет по истории. Пара свободных дней есть и можно подправить амуницию. Прервал это увлекательное занятие звук идущий в «личном списке раздражителей» Плахи на почетном 3 месте. Стук в дверь. Спрятав меч за стол, студент поплелся открывать дверь.
Нрпг:
Прощенья просим за долгое отсутствие.
Сентябрь конечно не апрель, но тоже учеба.
* Всем желающим узнать чего медицинского в этой старинной песенки просьба в личку.
** 1 место будильник. 2 телефонный звонок 3 стук в дверь

Закрыто по причине неактивности в течение месяца.
Если в течение 2 дней не поступит сообщений о желании продолжить игру, тема будет перенесена в архив.