Да, это то, о чем последнее время определенное количество людей говорило, спорило, оформляло... "мы строили, строили, и наконец, построили".
Тема обсуждения прикла по Fate/Stay Night*. В первом посте оставляю состав игроков, а при необходимости - буду дополнять информацией или ссылками на таковую.
Игроки :
Арчер – Orrofin
Мастер Арчера – Инэйлэ
Ассассин – Хома
Мастер Ассассина – Арьята Кари
Берсеркер – Scorpion(Archon)
Мастер Берсеркера – Orrofin
Кастер – V-Z
Мастер Кастера – Соуль
Лансер – Инэйлэ
Мастер Лансер – V-Z
Райдер – Арьята Кари
Мастер Райдер – Хома
Сэйбер – Соуль
Мастер Сэйбер – Scorpion(Archon)
Набор Слуг и Мастеров завершен.
Жду от всех, упомянутых выше... гм, собственно, описания тех, кто тоже упомянут выше.)
*Перевода давать не буду, ибо невозможно. Поскольку разных вариантов такового я видел уже три-четыре штуки
Мастера - Инэйлэ и V-Z
Перейти к полной версии: Шестая война Грааля
<% AUTHURL %>| Прикл.орг > Словесные ролевые игры > Большой Архив приключений > Архив обсуждения приключений | <% AUTHFORM %> |
Мастер
[attachmentid=3494]
Среднего роста худая молодая женщина с серыми глазами и чуть вьющимися коротко стриженными русыми волосами. Ирина Лесанова хирург, костоправ, народный целитель - в зависимости от того, что может помочь пришедшему к ней. Лицензия присутствует.
Потомственная Волшебница; корни рода уходят глубоко, а территориально теряются где-то у озера Ильмень. Ее семья издавна умеет шептаться со стихиями, и обычно дети имеют равный талант к каждой из четырех. Полустершийся круглый камень с четверть ладони, разделенный на четыре части, внутри которого еще один круг - знак Ирины. Она носит его на шее на плотном кожаном шнурке.
Ее семья живет в Москве последние тридцать лет. Старшие Лесановы много путешествуют, и в лучшем случае Ирина видит их раз в год-полтора, иногда того реже.
Семья часто переезжает. Квартира стоит почти пустой. Пустой и, по мнению Ирины, удобно-свободной. Можно спокойно заниматься с больными, выращивать необходимые растения, проводить требуемые ритуалы. Однако деревянному полу молодая женщина по возможности все же предпочитает сырую землю, реку, лес и свежий воздух как можно дальше от дымного мегаполиса.
Как и старшие Лесановы, Ирина любит путешествовать в отдаленные уголки мира, но не подолгу. Дела в Москве обязывают. Пока они заставляют оставаться на месте, Ирина отдает время истории, культурологии, лингвистике, философии... В квартире огромная библиотека.
Из последней поездки в Индию, Ирина привезла бусину из города Курушкетра, притягательную своей силой. Пришедшее следом письмо было лишь продолжением...
Сэйбер
[attachmentid=3413]
Сэйбер, Хуа Мулань. Невысокая, худая, но крепкая девушка, ростом около 1,65см. Стриженные бледно-рыжие волосы, подрубленные до середины щек, но тип лица - восточный и как у породистой гончей: чуть-чуть широко посаженные светло-карие глаза, прямой и небольшой нос, узкие скулы. Плотные накидки, наброшенные подобно хламиде одна на другую, полускрывают гетерогенный доспех поверх шелковой защиты и два цзяня.
Это девушка, жившая в Китае в период Северной Вэй. Она переоделась мужчиной и отправилась на войну вместо своего больного отца. За победы Император даровал ей право входить во дворец в красных одеждах, не отдавая меча, и государственную должность.
[attachmentid=3494]
Среднего роста худая молодая женщина с серыми глазами и чуть вьющимися коротко стриженными русыми волосами. Ирина Лесанова хирург, костоправ, народный целитель - в зависимости от того, что может помочь пришедшему к ней. Лицензия присутствует.
Потомственная Волшебница; корни рода уходят глубоко, а территориально теряются где-то у озера Ильмень. Ее семья издавна умеет шептаться со стихиями, и обычно дети имеют равный талант к каждой из четырех. Полустершийся круглый камень с четверть ладони, разделенный на четыре части, внутри которого еще один круг - знак Ирины. Она носит его на шее на плотном кожаном шнурке.
Ее семья живет в Москве последние тридцать лет. Старшие Лесановы много путешествуют, и в лучшем случае Ирина видит их раз в год-полтора, иногда того реже.
Семья часто переезжает. Квартира стоит почти пустой. Пустой и, по мнению Ирины, удобно-свободной. Можно спокойно заниматься с больными, выращивать необходимые растения, проводить требуемые ритуалы. Однако деревянному полу молодая женщина по возможности все же предпочитает сырую землю, реку, лес и свежий воздух как можно дальше от дымного мегаполиса.
Как и старшие Лесановы, Ирина любит путешествовать в отдаленные уголки мира, но не подолгу. Дела в Москве обязывают. Пока они заставляют оставаться на месте, Ирина отдает время истории, культурологии, лингвистике, философии... В квартире огромная библиотека.
Из последней поездки в Индию, Ирина привезла бусину из города Курушкетра, притягательную своей силой. Пришедшее следом письмо было лишь продолжением...
Сэйбер
[attachmentid=3413]
Сэйбер, Хуа Мулань. Невысокая, худая, но крепкая девушка, ростом около 1,65см. Стриженные бледно-рыжие волосы, подрубленные до середины щек, но тип лица - восточный и как у породистой гончей: чуть-чуть широко посаженные светло-карие глаза, прямой и небольшой нос, узкие скулы. Плотные накидки, наброшенные подобно хламиде одна на другую, полускрывают гетерогенный доспех поверх шелковой защиты и два цзяня.
Это девушка, жившая в Китае в период Северной Вэй. Она переоделась мужчиной и отправилась на войну вместо своего больного отца. За победы Император даровал ей право входить во дворец в красных одеждах, не отдавая меча, и государственную должность.
Томас Виндворт
Тридцать четыре года, сто семьдесят шесть сантиметров роста. Темные волосы и карие глаза; обычно Виндворт носит очки с полупрозрачными стеклами, хотя зрение у него нормальное, просто глаза довольно чувствительны к свету.
Когда род Виндвортов обосновался в Британии, сказать сложно: семья не раз меняла фамилию, а в войнах и изменениях общества пропадают даже летописи Волшебников. Тем не менее, ясно одно – этот род древен, и дар Волшебства в крови его представителей силен.
Вот только в каких-то интригах или выяснениях отношений семья принимала участие крайне редко. Виндворты всегда были учеными, целителями, путешественниками…
Точно таков и Томас Виндворт. Спокойный, мягкий, тихий человек, любящий книги, музыку… и свое волшебство, разумеется. Но это для всех Волшебников типично. А у Томаса есть и повод собой гордиться – поскольку за тридцать четыре года жизни он в своем искусстве достиг немалого. Особенно в заклинаниях, связанных с Воздухом – поскольку именно к направлению Ветра он принадлежит.
Доказательством мастерства Виндворта служит его Тайный Знак – серебряное кольцо в виде свернувшегося дракона, значительно облегчающее работу с чарами Воздуха. Слова для таковых, кстати говоря, Томас предпочитает брать из итальянского – просто потому, что этот язык ему нравится. Правда, если речь идет о сложных заклинаниях, которые требуют многих строк, а зачастую – и стихотворения, то Виндворт поневоле обращается к родному английскому, поскольку все же язык Рима знает не настолько хорошо.
В Часовой Башне, однако, Томаса запомнили не из-за волшебных талантов; просто все, кто учился в одно время с ним, сохранили о Виндворте хорошие воспоминания. Он никогда не отказывался помочь товарищам, если вообще мог что-то сделать, а с учителями умудрялся поддерживать хорошие отношения, даже если от кого-то конкретного стонали все студенты.
Впрочем, это не означает, что Виндворт так уж мягок и абсолютно покладист. Те, кто пытались подбить его на нечто совершенно неинтересное или не нравящееся, получали спокойный, вежливый, но при этом совершенно категоричный отказ.
Для такого человека крайне необычно ввязаться в Войну Грааля… но у Томаса есть свои причины.
Кастер.
Рама, сын Пламенного Джамада.
Рама-с-Топором, Палач Кшатры, великий аскет, учитель Гангеи Грозного, Наставника Дроны и Карны-Секача. Убивший мать по приказу отца и по воле богов. Уклонившийся от Великой Битвы и считавшей ее напрасной тратой жизни. Легко входящий в чертоги богов и передающий волю Разрушителя.
Во время его жизни это было известно по всему Трехмирью, ныне же его помнят немногие – те, кто читал и интересовался. Сам Рама нашел бы в этом изрядную иронию – ведь вместе с ним забыли и множество тех, кто мнил себя равными богам.
Брахман по рождению, он всегда оказывался на войне – потому что из-за глупой ошибки старших женщин рода Рама получил душу воителя, а не священника. И кшатрии в этом убедились, когда, желая отомстить за гибель отца, Рама наполнил пять озер кровью воинской касты. Да и его знаменитый топор, подарок самого Синешеего Шивы.
Однако с тех пор аскет последовательно уходил от битв, и лишь раз боги и люди смогли восхититься воинским и волшебным искусством Рамы-с-Топором – когда из-за оскорбленной кашийской царевны он схватился с собственным учеником. Впрочем, не проиграв Гангее Грозному, аскет признал того победителем – потому что ученик наконец смог выучить один из тех горьких уроков, которые стоит ощутить на себе каждому.
Рама-с-Топором никогда не водил в бой полки, и не рушил чужие стены небесным оружием – но мало кто при жизни мог сравниться с ним, и не зря трое из числа лучших воителей своего времени учились именно у него.
Сейчас же он вновь шагнул в мир… и хотя брахман по-прежнему питает отвращение к войнам, чувство долга в нем все равно сильно. Пусть даже это и не привычный ему Закон… но похоже, все-таки придется применять Астро-Видью.
Ныне Рама-с-Топором выглядит почти как при жизни. Худой, лет пятидесяти-шестидесяти на вид, с совершенно седыми волосами, заплетенными в длинную косу; только вот сейчас он облачен все же не в привычную набедренную повязку, а в брахманское одеяние, пусть и максимально простое. Город же все-таки вокруг.
Но самое примечательное в его облике – глаза. Совершенно черные, с клубящимися внутри тенями, словно сквозь них на мир смотрит бездна. А учитывая, сколько довелось пережить Раме за два века жизни… возможно, так оно и есть.
Тридцать четыре года, сто семьдесят шесть сантиметров роста. Темные волосы и карие глаза; обычно Виндворт носит очки с полупрозрачными стеклами, хотя зрение у него нормальное, просто глаза довольно чувствительны к свету.
Когда род Виндвортов обосновался в Британии, сказать сложно: семья не раз меняла фамилию, а в войнах и изменениях общества пропадают даже летописи Волшебников. Тем не менее, ясно одно – этот род древен, и дар Волшебства в крови его представителей силен.
Вот только в каких-то интригах или выяснениях отношений семья принимала участие крайне редко. Виндворты всегда были учеными, целителями, путешественниками…
Точно таков и Томас Виндворт. Спокойный, мягкий, тихий человек, любящий книги, музыку… и свое волшебство, разумеется. Но это для всех Волшебников типично. А у Томаса есть и повод собой гордиться – поскольку за тридцать четыре года жизни он в своем искусстве достиг немалого. Особенно в заклинаниях, связанных с Воздухом – поскольку именно к направлению Ветра он принадлежит.
Доказательством мастерства Виндворта служит его Тайный Знак – серебряное кольцо в виде свернувшегося дракона, значительно облегчающее работу с чарами Воздуха. Слова для таковых, кстати говоря, Томас предпочитает брать из итальянского – просто потому, что этот язык ему нравится. Правда, если речь идет о сложных заклинаниях, которые требуют многих строк, а зачастую – и стихотворения, то Виндворт поневоле обращается к родному английскому, поскольку все же язык Рима знает не настолько хорошо.
В Часовой Башне, однако, Томаса запомнили не из-за волшебных талантов; просто все, кто учился в одно время с ним, сохранили о Виндворте хорошие воспоминания. Он никогда не отказывался помочь товарищам, если вообще мог что-то сделать, а с учителями умудрялся поддерживать хорошие отношения, даже если от кого-то конкретного стонали все студенты.
Впрочем, это не означает, что Виндворт так уж мягок и абсолютно покладист. Те, кто пытались подбить его на нечто совершенно неинтересное или не нравящееся, получали спокойный, вежливый, но при этом совершенно категоричный отказ.
Для такого человека крайне необычно ввязаться в Войну Грааля… но у Томаса есть свои причины.
Кастер.
Рама, сын Пламенного Джамада.
Рама-с-Топором, Палач Кшатры, великий аскет, учитель Гангеи Грозного, Наставника Дроны и Карны-Секача. Убивший мать по приказу отца и по воле богов. Уклонившийся от Великой Битвы и считавшей ее напрасной тратой жизни. Легко входящий в чертоги богов и передающий волю Разрушителя.
Во время его жизни это было известно по всему Трехмирью, ныне же его помнят немногие – те, кто читал и интересовался. Сам Рама нашел бы в этом изрядную иронию – ведь вместе с ним забыли и множество тех, кто мнил себя равными богам.
Брахман по рождению, он всегда оказывался на войне – потому что из-за глупой ошибки старших женщин рода Рама получил душу воителя, а не священника. И кшатрии в этом убедились, когда, желая отомстить за гибель отца, Рама наполнил пять озер кровью воинской касты. Да и его знаменитый топор, подарок самого Синешеего Шивы.
Однако с тех пор аскет последовательно уходил от битв, и лишь раз боги и люди смогли восхититься воинским и волшебным искусством Рамы-с-Топором – когда из-за оскорбленной кашийской царевны он схватился с собственным учеником. Впрочем, не проиграв Гангее Грозному, аскет признал того победителем – потому что ученик наконец смог выучить один из тех горьких уроков, которые стоит ощутить на себе каждому.
Рама-с-Топором никогда не водил в бой полки, и не рушил чужие стены небесным оружием – но мало кто при жизни мог сравниться с ним, и не зря трое из числа лучших воителей своего времени учились именно у него.
Сейчас же он вновь шагнул в мир… и хотя брахман по-прежнему питает отвращение к войнам, чувство долга в нем все равно сильно. Пусть даже это и не привычный ему Закон… но похоже, все-таки придется применять Астро-Видью.
Ныне Рама-с-Топором выглядит почти как при жизни. Худой, лет пятидесяти-шестидесяти на вид, с совершенно седыми волосами, заплетенными в длинную косу; только вот сейчас он облачен все же не в привычную набедренную повязку, а в брахманское одеяние, пусть и максимально простое. Город же все-таки вокруг.
Но самое примечательное в его облике – глаза. Совершенно черные, с клубящимися внутри тенями, словно сквозь них на мир смотрит бездна. А учитывая, сколько довелось пережить Раме за два века жизни… возможно, так оно и есть.
Сестра Серафима, в миру Алёна Мотылёва
28 лет.
Рост 172 см, вес 67 кг.
Сирота, в семь лет в автокатастрофе потеряла родителей и сама выжила буквально чудом. Её родители любили боевые искусства и водили дружбу с преподавателем одной из школ. Он не смог удочерить Алену, но позволил заниматься в его классе, и по достижению ей четырнадцатилетия отдал ей парные вакидзаси её отца.
Когда Алёне было уже девятнадцать, и девушка училась на инженера, случилась ещё одна автокатастрофа… наставник погиб, и она осталась совсем одна… И не смогла защититься от квартирных мошенников. В результате она оказалась практически на улице, с разбитым сердцем и незаконченным высшим образованием. Не зная, за что взяться, она бродила по городу, пока не начался дождь. Спасаясь от него, она забежала в первые попавшиеся двери – двери небольшой церкви, устроившейся в одном из переулков центра Москвы…
Отец Игнат умел видеть Дар с первого взгляда. Немного поговорив с Алёной и убедившись в том, что девушка добра и честна, он предложил ей ещё один путь в жизни…
После принятия послушничества девушку прогнали по доброму десятку тестов для выявления её склонностей, и к немалому её удивлению итоги забросили её в Тайный Отдел по Внешним Контактам. Именно такое название дали иерархи церковной разведки и контрразведки контролю за представителями воинствующих отделений других конфессий – а если выразиться прямо – то за заезжими представителями Святой Церкви. Разумеется, официально Серафима подвизается совсем в другом месте - Патриаршем Подворье храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках.
Сестра Серафима в потенциале очень неплохой Волшебник, в её теле 31 Магическая Цепь… И ни одна из них не работает так, как надо. Девушке удаются лишь простейшие заклинания… и призывание удачи. Серафима может, пожелав для кого-то благословление Господне, дать ему удачу во всём на срок от нескольких часов до нескольких суток, самой же ей на это время не будет везти ни в чём.
В такие дни Серафиме не остаётся ничего другого, как сидеть на бумажной работе.
Одевается в традиционное монешеское одеяние, только вместо юбки носит широкие свободные брюки, которые, впрочем, издалека легко принять за юбку.
Слуга Лансер
Ильга, валькирия.
Дочь знатного конунга, избранная в число Дев Битвы, когда во время атаки враждебного рода смогла ножом убить двоих вражеских воинов, защищая маленьких сестёр. Безоговорочно преданна Одину и асам, к Богам других народов отношение равнодушно-уважительное.
Горда, упорна, довольно хладнокровна и сдержанна, но срывы возможны, хоть и маловероятны. Не прочь выпить – если выпивка хорошая. Не пьянеет пока сама того не захочет, трезвеет так же по желанию.
Внешность Серафимы взята с сайта Амока, а Лансер я нашла в поисковике на пятидесятых страницах, и автора записать забыла. Если знаете, сообщите.
28 лет.
Рост 172 см, вес 67 кг.
Сирота, в семь лет в автокатастрофе потеряла родителей и сама выжила буквально чудом. Её родители любили боевые искусства и водили дружбу с преподавателем одной из школ. Он не смог удочерить Алену, но позволил заниматься в его классе, и по достижению ей четырнадцатилетия отдал ей парные вакидзаси её отца.
Когда Алёне было уже девятнадцать, и девушка училась на инженера, случилась ещё одна автокатастрофа… наставник погиб, и она осталась совсем одна… И не смогла защититься от квартирных мошенников. В результате она оказалась практически на улице, с разбитым сердцем и незаконченным высшим образованием. Не зная, за что взяться, она бродила по городу, пока не начался дождь. Спасаясь от него, она забежала в первые попавшиеся двери – двери небольшой церкви, устроившейся в одном из переулков центра Москвы…
Отец Игнат умел видеть Дар с первого взгляда. Немного поговорив с Алёной и убедившись в том, что девушка добра и честна, он предложил ей ещё один путь в жизни…
После принятия послушничества девушку прогнали по доброму десятку тестов для выявления её склонностей, и к немалому её удивлению итоги забросили её в Тайный Отдел по Внешним Контактам. Именно такое название дали иерархи церковной разведки и контрразведки контролю за представителями воинствующих отделений других конфессий – а если выразиться прямо – то за заезжими представителями Святой Церкви. Разумеется, официально Серафима подвизается совсем в другом месте - Патриаршем Подворье храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках.
Сестра Серафима в потенциале очень неплохой Волшебник, в её теле 31 Магическая Цепь… И ни одна из них не работает так, как надо. Девушке удаются лишь простейшие заклинания… и призывание удачи. Серафима может, пожелав для кого-то благословление Господне, дать ему удачу во всём на срок от нескольких часов до нескольких суток, самой же ей на это время не будет везти ни в чём.
В такие дни Серафиме не остаётся ничего другого, как сидеть на бумажной работе.
Одевается в традиционное монешеское одеяние, только вместо юбки носит широкие свободные брюки, которые, впрочем, издалека легко принять за юбку.
Слуга Лансер
Ильга, валькирия.
Дочь знатного конунга, избранная в число Дев Битвы, когда во время атаки враждебного рода смогла ножом убить двоих вражеских воинов, защищая маленьких сестёр. Безоговорочно преданна Одину и асам, к Богам других народов отношение равнодушно-уважительное.
Горда, упорна, довольно хладнокровна и сдержанна, но срывы возможны, хоть и маловероятны. Не прочь выпить – если выпивка хорошая. Не пьянеет пока сама того не захочет, трезвеет так же по желанию.
Внешность Серафимы взята с сайта Амока, а Лансер я нашла в поисковике на пятидесятых страницах, и автора записать забыла. Если знаете, сообщите.
Арчер.
Я Одиссей, сын Лаэрта-Садовника и Антиклеи, лучшей из матерей. Внук Автолика Гермесида, по сей день щедро осыпанного хвалой и хулой, - и Аркесия-островитянина, забытого едва ли не сразу после его смерти. Правнук молнии и кадуцея. Владыка Итаки, груды соленого камня на самых задворках Ионического моря*. Муж некогда заплаканной женщины, что спит сейчас на ложе рядом с покрытым шрамами мужем; отец младенца, который давно вырос. Герой Одиссей. Хитрец Одиссей. Человек Номоса и Космоса, плывший через Океан и там оставшийся. И я хочу вернуться. Очень хочу, несмотря на то, что уже это сделал, вновь оправдав имя. Так хочу, что готов снова плыть на войну, снова обманывать и крутить, снова заключать сделки с Богами, вырывая у них клятвы водами той реки, имя которой не осмелюсь произнести. Чтобы не забыть. Чтобы не тронуть тот тонкий мостик, что ещё есть, ещё качается над бездной, теряясь в тумане. Снова я готов кричать и шептать, да только не услышит никто. Сова моя, олива и крепость, даже ты не услышишь, а услышишь - не подашь виду. У тебя сейчас, должно быть, новый избранник, такой же, как и все мы: рыжий, коренастый, сильный, хромой. И безумный.
Пожалуй что, только безумие мне и осталось сейчас, застрявшему вне времени, на границе всего сразу, стоящему на узком мосту прямо посреди вод. Что же ещё может заставить пойти по нему в туман и неизвестность. Я не знаю. Я просто иду.
Возвращаюсь.
Мастер Берсеркера
Гоголевский бульвар летним вечером был тих и немноголюден. Дневная жара, загнавшая большую часть населения Столицы в помещения или просто в тень, понемногу отступала, огрызаясь ещё с раскалённого парящего асфальта. Деревья тихонько шелестели, а на скамейках, образовывавших небольшой замкнутый дворик утроилось трое: молодая мать, вооружённая бутылочками, погремушками и устрашающих размеров соской, её дитя, мужественно удерживающее бастион своей коляски и крупный специалист мировой каббалистики.
Разумеется, с первого взгляда это было не заметно, да и со второго, если признаться, тоже. Сухопарый, высокий, чем-то похожий на аиста старик, чьи волосы ещё не утратили прежней густоты, но вот соли в них стало куда больше чем перца, да и морщины избороздили лицо, заострив его, придав ещё большее сходство с цаплей. Недорогое, но аккуратное лёгкое пальто коричневого цвета, фетровая шляпа в тон, серые брюки, лёгкие штиблеты и роскошная чёрная трость, гордо поддерживающая высохшую, но всё ещё уверенную и даже изящную кисть, всё это заставляло вспомнить о пожилом заслуженном докторе или, быть может, учёном, широко известным в узких кругах.
А вот знающий человек, а уж тем более посвящённый, вполне мог догадаться об истинной сущности пожилого еврея. И дело даже не в алом шнурке, охватывающем правое запястье, не в Соломоновой печати и ещё некоторых знаках, на которых взгляд упорно не хотел задерживаться, что сбегали по его трости, нет. Глаза. Тёмные, почти чёрные, они смотрели на мир так, что даже жара испуганно сторонилась его высохшей фигуры. Ещё посвящённый, если он обладал определённым опытом, разумеется, не мог не признать через некоторое время рабби Давида Моисеевича Шварца, крупного знатока Торы и Талмуда, а так же лучшего каббалиста во всей Москве. Кое-кто, надо сказать, утверждал, что и в Европе, но, нет. Давид Моисеевич прекрасно знал свои силы и понимал, что тягаться с парой-тройкой пражских коллег ему не стоит. Впрочем, он и не собирался. Он вообще был личностью спокойной, уравновешенной, не любил кому-то что-то доказывать и явно предпочитал человеческому обществу свои книги, коих в трёхкомнатной квартире на Сивцевом Вражке было великое множество, причём за некоторые, даже в миролюбивой в данном отношении России, ещё каких-то триста-четыреста лет назад неминуемо бы сожгли. Кроме книг Давид Моисеевич любил музыку, причём самую разную. В его маленьком, вполне современном плеере, скрывающимся в нагрудном кармане, хранились сотни произведений: от классических сонат и вальсов, до рок-н-ролла и шлягеров восьмидесятых годов. А вот чего крупнейший каббалист Москвы не любил, так это внимания. Потому и скользили взгляды прохожих,таки осмелившихся выйти под постепенно темнеющее столичное небо, по его скамейке так, словно там было пусто. Впрочем, никому из них не пришло в голову на неё сесть. Как, впрочем и всегда, на протяжении уже почти полувека.
_______________________________________
*в тексте использован отрывок из романа "Одиссей сын Лаэрта" пера Г.Л. Олди.
Я Одиссей, сын Лаэрта-Садовника и Антиклеи, лучшей из матерей. Внук Автолика Гермесида, по сей день щедро осыпанного хвалой и хулой, - и Аркесия-островитянина, забытого едва ли не сразу после его смерти. Правнук молнии и кадуцея. Владыка Итаки, груды соленого камня на самых задворках Ионического моря*. Муж некогда заплаканной женщины, что спит сейчас на ложе рядом с покрытым шрамами мужем; отец младенца, который давно вырос. Герой Одиссей. Хитрец Одиссей. Человек Номоса и Космоса, плывший через Океан и там оставшийся. И я хочу вернуться. Очень хочу, несмотря на то, что уже это сделал, вновь оправдав имя. Так хочу, что готов снова плыть на войну, снова обманывать и крутить, снова заключать сделки с Богами, вырывая у них клятвы водами той реки, имя которой не осмелюсь произнести. Чтобы не забыть. Чтобы не тронуть тот тонкий мостик, что ещё есть, ещё качается над бездной, теряясь в тумане. Снова я готов кричать и шептать, да только не услышит никто. Сова моя, олива и крепость, даже ты не услышишь, а услышишь - не подашь виду. У тебя сейчас, должно быть, новый избранник, такой же, как и все мы: рыжий, коренастый, сильный, хромой. И безумный.
Пожалуй что, только безумие мне и осталось сейчас, застрявшему вне времени, на границе всего сразу, стоящему на узком мосту прямо посреди вод. Что же ещё может заставить пойти по нему в туман и неизвестность. Я не знаю. Я просто иду.
Возвращаюсь.
Мастер Берсеркера
Гоголевский бульвар летним вечером был тих и немноголюден. Дневная жара, загнавшая большую часть населения Столицы в помещения или просто в тень, понемногу отступала, огрызаясь ещё с раскалённого парящего асфальта. Деревья тихонько шелестели, а на скамейках, образовывавших небольшой замкнутый дворик утроилось трое: молодая мать, вооружённая бутылочками, погремушками и устрашающих размеров соской, её дитя, мужественно удерживающее бастион своей коляски и крупный специалист мировой каббалистики.
Разумеется, с первого взгляда это было не заметно, да и со второго, если признаться, тоже. Сухопарый, высокий, чем-то похожий на аиста старик, чьи волосы ещё не утратили прежней густоты, но вот соли в них стало куда больше чем перца, да и морщины избороздили лицо, заострив его, придав ещё большее сходство с цаплей. Недорогое, но аккуратное лёгкое пальто коричневого цвета, фетровая шляпа в тон, серые брюки, лёгкие штиблеты и роскошная чёрная трость, гордо поддерживающая высохшую, но всё ещё уверенную и даже изящную кисть, всё это заставляло вспомнить о пожилом заслуженном докторе или, быть может, учёном, широко известным в узких кругах.
А вот знающий человек, а уж тем более посвящённый, вполне мог догадаться об истинной сущности пожилого еврея. И дело даже не в алом шнурке, охватывающем правое запястье, не в Соломоновой печати и ещё некоторых знаках, на которых взгляд упорно не хотел задерживаться, что сбегали по его трости, нет. Глаза. Тёмные, почти чёрные, они смотрели на мир так, что даже жара испуганно сторонилась его высохшей фигуры. Ещё посвящённый, если он обладал определённым опытом, разумеется, не мог не признать через некоторое время рабби Давида Моисеевича Шварца, крупного знатока Торы и Талмуда, а так же лучшего каббалиста во всей Москве. Кое-кто, надо сказать, утверждал, что и в Европе, но, нет. Давид Моисеевич прекрасно знал свои силы и понимал, что тягаться с парой-тройкой пражских коллег ему не стоит. Впрочем, он и не собирался. Он вообще был личностью спокойной, уравновешенной, не любил кому-то что-то доказывать и явно предпочитал человеческому обществу свои книги, коих в трёхкомнатной квартире на Сивцевом Вражке было великое множество, причём за некоторые, даже в миролюбивой в данном отношении России, ещё каких-то триста-четыреста лет назад неминуемо бы сожгли. Кроме книг Давид Моисеевич любил музыку, причём самую разную. В его маленьком, вполне современном плеере, скрывающимся в нагрудном кармане, хранились сотни произведений: от классических сонат и вальсов, до рок-н-ролла и шлягеров восьмидесятых годов. А вот чего крупнейший каббалист Москвы не любил, так это внимания. Потому и скользили взгляды прохожих,таки осмелившихся выйти под постепенно темнеющее столичное небо, по его скамейке так, словно там было пусто. Впрочем, никому из них не пришло в голову на неё сесть. Как, впрочем и всегда, на протяжении уже почти полувека.
_______________________________________
*в тексте использован отрывок из романа "Одиссей сын Лаэрта" пера Г.Л. Олди.
Берсерк
Я - Голиаф. Я - сила. Я - гнев.
Сила, смелость, ярость... Гнев, не знающий границ. Гнев - грех. А потому я не знаю границ в грехе. Видимо, потому я отринут всем, что существует за гранью простого бытия... Потому что я - грех. Я был воином - и остаюсь воином. Я никогда не проигрывал, потому что умел ненавидеть. Умел становиться самим гневом - пламенем, текущим по венам бойцов; ужасом, отбирающим у врагов души; каменным обвалом, сокрушающим живых и погребающим мёртвых; ураганом, градом, безумием священнодействия - боя. Единственного достойного обряда и ритуала, единственной жертвы и единственного жреца. И если жрица мой - битва, то я - её бог. И нет богов, способных со мной совладать. Нет!
Я был богат - и не ценил богатства. К чему? У меня была слава. У меня были женщины, у меня были те, кто готов был назвать себя друзьями. Кто готов был за меня умереть. Захоти я - у меня была бы власть. Но я не хотел - потому что без боя, без пылающего в крови огня, без азарта и бурлящей, словно горячая смола, ярости я не видел смысла жить.
Я бился честно - всегда. Потому что нет в честном бою того, кто мог бы победить меня. Нет.
Нет...
Нет... Не может быть. И не было.
Мальчишка, Пастух, проклятый обманщик. Лживый трус, что прикрывается святыми словами. Слова могут быть святы - но, сказанные лжецом, они исполняются скверны.
А я был горд. Я и по сей день горд. Это - тоже мой грех. Так говорили мне - и они, и те, кто стоял за моей спиной. Меня предупреждали - и сами не верили, потому что я был непобедим. Непобедим!
Был.
Камень ударяет меня в лоб. Я отвлёкся лишь на миг. Всего на миг! Лживый музыкантишка, пастух-песнопевец! Ничтожество! Мерзавец, укравший всё, что имел в своей никчёмной жизни... Я узнал уже потом, когда проиграл... Узнал, что он крал всё. Победу - у меня. Сына и царство - у своего царя. Жизнь - у друга и отца друга. Любовь - у союзника и верного слуги. Он - вор. Я - воин.
Я проиграл, потому что был обманут. Я не допущу этого. Никогда. Ни с кем больше.
И сперва исправлю то, что сделал этот подлец в грязной овчине.
Я - Голиаф. Я - сила. Я - битва. Бой. Война. Я не позволю осквернять мой алтарь грязной ложью. Никому и никогда больше. Никогда!
Отец Сергий
Было немного холодно. Совсем чуть-чуть - даже странно как-то, но отец Сергий поёжился, поплотнее запахнув полы лёгкого белого плаща. Хождение "инкогнито" его братья по вере не поощряли, но уж такая у отца Сергия, в миру - в прошлой жизни - Кейстута Подольского, выходца из прибалтийских "неграждан" и репатрианта-возвращенца - такая у него работа. "Ангел". Агент в миру, призванный вырывать добрых, зачастую несчастных людей из сект и прочей бесовской гадости. Интересно, что на его собственный Дар РПЦ смотрела довольно благосклонно, называя оный дар "Чудом Божьим" и лишь упорно прося не афишировать да использовать во благо. Эх, всё же когда человек хороший, всё равно, что он там умеет...
Сергий вздохнул, любуясь берегами Яузы. Хорошие места. Спокойные, тихие - по крайней мере днём - и красивые. У берега копошились утки, прохожие то и дело бросали им хлебные крошки. Сам Кейстут даже пожалел, что не захватил горбушки, но возвращаться в квартиру на Ленской улице не хотелось. Просто не было настроения. В следующий раз.
Перейдя через деревянный, недавно отстроенный мост, священник осторожно поддел носком ботинка камешек, спихнул с дороги - мало ли, коляска проедет? Голова немного побаливала - стоило просто лечь спать пораньше, хотя бы в этот раз. Он уже которую ночь не спал, штудируя записи пятилетней давности и ища параллели, но в голову лезла какая-то галиматья, и цельной картины не складывалось. Нет, должно, должно же быть что-то общее, слишком важные детали сходятся, не бывает таких совпадений...
Его Наставник учил в былое время, что у людей их профессии (сам он никогда не уточнял, какой) не бывает выходных. Это Сергий усвоил чётко и, даже когда не занимался делом, не переставал думать нём. Вот как сейчас.
Одеть очки? В них обычно лучше думается - и щуриться не нужно. Эх, бесовская вещь все эти компьютеры, только зрение портить себе. Но с документами работать изрядно проще.
Обернувшись, святой отец снова взошёл на мост, и, ссутулившись, опёрся на поручни. Из воды сквозь зеленоватую муть - дно было илистым - на него взглянул мужчина лет тридцати семи с рано поседевшей длинной шевелюрой, не по-русски вытянутым лицом, глубоко посаженными глазами, островатым носом и плохо растущей бородой, больше похожей на многодневную небритость мужчин из рекламы бритв. Сергий потёр подбородок. Нужно было побриться - или через три-четыре месяца будет стыдно в зеркало глянуть, такая непотребщина вырастет... вырастет... вырастет!
Вот оно. "Символ роста", кажется - так этот знак значился в пояснениях к той гравюре... Эх, наивные вы люди, господа сектостроители. Сами не знаете, с чем играетесь... Но ещё пару душ ему, похоже, скоро зачтут. И слава господу.
Я - Голиаф. Я - сила. Я - гнев.
Сила, смелость, ярость... Гнев, не знающий границ. Гнев - грех. А потому я не знаю границ в грехе. Видимо, потому я отринут всем, что существует за гранью простого бытия... Потому что я - грех. Я был воином - и остаюсь воином. Я никогда не проигрывал, потому что умел ненавидеть. Умел становиться самим гневом - пламенем, текущим по венам бойцов; ужасом, отбирающим у врагов души; каменным обвалом, сокрушающим живых и погребающим мёртвых; ураганом, градом, безумием священнодействия - боя. Единственного достойного обряда и ритуала, единственной жертвы и единственного жреца. И если жрица мой - битва, то я - её бог. И нет богов, способных со мной совладать. Нет!
Я был богат - и не ценил богатства. К чему? У меня была слава. У меня были женщины, у меня были те, кто готов был назвать себя друзьями. Кто готов был за меня умереть. Захоти я - у меня была бы власть. Но я не хотел - потому что без боя, без пылающего в крови огня, без азарта и бурлящей, словно горячая смола, ярости я не видел смысла жить.
Я бился честно - всегда. Потому что нет в честном бою того, кто мог бы победить меня. Нет.
Нет...
Нет... Не может быть. И не было.
Мальчишка, Пастух, проклятый обманщик. Лживый трус, что прикрывается святыми словами. Слова могут быть святы - но, сказанные лжецом, они исполняются скверны.
А я был горд. Я и по сей день горд. Это - тоже мой грех. Так говорили мне - и они, и те, кто стоял за моей спиной. Меня предупреждали - и сами не верили, потому что я был непобедим. Непобедим!
Был.
Камень ударяет меня в лоб. Я отвлёкся лишь на миг. Всего на миг! Лживый музыкантишка, пастух-песнопевец! Ничтожество! Мерзавец, укравший всё, что имел в своей никчёмной жизни... Я узнал уже потом, когда проиграл... Узнал, что он крал всё. Победу - у меня. Сына и царство - у своего царя. Жизнь - у друга и отца друга. Любовь - у союзника и верного слуги. Он - вор. Я - воин.
Я проиграл, потому что был обманут. Я не допущу этого. Никогда. Ни с кем больше.
И сперва исправлю то, что сделал этот подлец в грязной овчине.
Я - Голиаф. Я - сила. Я - битва. Бой. Война. Я не позволю осквернять мой алтарь грязной ложью. Никому и никогда больше. Никогда!
Отец Сергий
Было немного холодно. Совсем чуть-чуть - даже странно как-то, но отец Сергий поёжился, поплотнее запахнув полы лёгкого белого плаща. Хождение "инкогнито" его братья по вере не поощряли, но уж такая у отца Сергия, в миру - в прошлой жизни - Кейстута Подольского, выходца из прибалтийских "неграждан" и репатрианта-возвращенца - такая у него работа. "Ангел". Агент в миру, призванный вырывать добрых, зачастую несчастных людей из сект и прочей бесовской гадости. Интересно, что на его собственный Дар РПЦ смотрела довольно благосклонно, называя оный дар "Чудом Божьим" и лишь упорно прося не афишировать да использовать во благо. Эх, всё же когда человек хороший, всё равно, что он там умеет...
Сергий вздохнул, любуясь берегами Яузы. Хорошие места. Спокойные, тихие - по крайней мере днём - и красивые. У берега копошились утки, прохожие то и дело бросали им хлебные крошки. Сам Кейстут даже пожалел, что не захватил горбушки, но возвращаться в квартиру на Ленской улице не хотелось. Просто не было настроения. В следующий раз.
Перейдя через деревянный, недавно отстроенный мост, священник осторожно поддел носком ботинка камешек, спихнул с дороги - мало ли, коляска проедет? Голова немного побаливала - стоило просто лечь спать пораньше, хотя бы в этот раз. Он уже которую ночь не спал, штудируя записи пятилетней давности и ища параллели, но в голову лезла какая-то галиматья, и цельной картины не складывалось. Нет, должно, должно же быть что-то общее, слишком важные детали сходятся, не бывает таких совпадений...
Его Наставник учил в былое время, что у людей их профессии (сам он никогда не уточнял, какой) не бывает выходных. Это Сергий усвоил чётко и, даже когда не занимался делом, не переставал думать нём. Вот как сейчас.
Одеть очки? В них обычно лучше думается - и щуриться не нужно. Эх, бесовская вещь все эти компьютеры, только зрение портить себе. Но с документами работать изрядно проще.
Обернувшись, святой отец снова взошёл на мост, и, ссутулившись, опёрся на поручни. Из воды сквозь зеленоватую муть - дно было илистым - на него взглянул мужчина лет тридцати семи с рано поседевшей длинной шевелюрой, не по-русски вытянутым лицом, глубоко посаженными глазами, островатым носом и плохо растущей бородой, больше похожей на многодневную небритость мужчин из рекламы бритв. Сергий потёр подбородок. Нужно было побриться - или через три-четыре месяца будет стыдно в зеркало глянуть, такая непотребщина вырастет... вырастет... вырастет!
Вот оно. "Символ роста", кажется - так этот знак значился в пояснениях к той гравюре... Эх, наивные вы люди, господа сектостроители. Сами не знаете, с чем играетесь... Но ещё пару душ ему, похоже, скоро зачтут. И слава господу.
Мастер Ассасина Данила Сергеевич Филин.
Потомственный маг, наследник не одного поколения деревенских колдунов и ведуний, Данька с детства обучался премудростям народной магии. Травки волшебные да целебные он изучил уже к семи годам, а там и до более сложных вещей дела дошли. Наговоры, приговоры, как хлеб потравить или потраву снять, как приворожить девицу, присушить парня, да как отворот сделать, как боль в спине снять, как сглазить или сглаз снять… Подросток-Данила благодаря своим способностям в девушках недостатка не имел. А что такого? Приворожил и твоя, пока не надоест, не отворожишь. Только довольно быстро ему это дело надоело. Что за интерес, магией любовь добывать? И теперь Данилка с женщинами стал холоден. Пресытился он любовью лживой, разве что настоящая вдруг на горизонте покажется, чтобы без магии. Но и без нее живет он неплохо.
Перед самым окончанием школы, когда Данила сдал экзамен на колдуна, бабка Марья, которая его обучала, подарила ему черного котенка обычной русской беспородной внешности, драного заморыша. Так его Данилка в сердцах и назвал Заморыш. Ну что это за колдовской кот, жрет много, а не толстеет? Вон, у Никитичны из-под Выборга какой котяра! Прям кот Бегемот.
-- Ничего, вырастет, похорошеет, -- сурово ответила бабка. – Чай и у тебя сил пока не много, а кот – твое продолжение.
Вместе с котом Данила получил потомственное помело, которым, впрочем, воспользовался только один раз: подшутить над изрядно подвыпившими поклонниками Поттера (вполне понятно каким образом) и минимальный набор котелков да ступок, нужных в работе.
Наслушавшись от бабки про личные знаки волшебников, Данила в порыве юношеского азарта создал себе такой, кулон-подвеску с изображением то ли совы, то ли филина, как он сам говаривал, в честь фамилии.
После школы парень было попытался заделаться экстрасенсом и зарабатывать своим колдовством, но быстро убедился, что толку с такого заработка не будет. Тем более, что люди с уважением и почтением к колдунам относятся только по глухим деревням, а ехать в Тмутаракань из вполне приличной московской однушки Даниле вовсе не хотелось. А вот чего Даниле хотелось, так это уважения и почтения к собственной персоне. Хотелось, чтобы перед ним хоть немножко да преклонялись и лебезили.
Как следует обдумав свои способности-возможности и соотнеся с обычными человеческими профессиями, учитывая свои желания и перспективы, Данила наконец в возрасте двадцати лет (от армии он с помощью волшебства благополучно откосил, заставив военкомат о себе забыть), пришел учиться в школу милиции и, закончив ее на отлично, устроился в ментовку. Пока что простым ГАИшником…
Только пока. В планах у парня, разумеется, была вполне приличная карьерная лестница с теплым уютным кабинетом, откатами и взяточками. И волшба, разумеется, должна была ему в этом помочь. Уже сейчас Данька Филин славился в ДПС как очень перспективный молодой человек, который ну просто шестым чувством (на самом деле при помощи волшебства и своего помощника Заморыша, который, кстати, и правда начал расти и раздобрел) и нарушителей чует, и штрафов много собирает, и машины, которые в розыске тормозит-задерживает.
Собственно, Данила уже метил на первый начальственный пост, когда… А вот тут уже начинается наша история…
Итого: Данила Сергеевич Филин. 25 лет, высокий, крепкий, с неплохо развитой мускулатурой, лицо не особо приметное, в толпе затеряется запросто. Волосы светло-русые, глаза серо-зеленые. Потомственный колдун деревенского направления, использующий стихии воды и дерева. Имеет Личный Знак в виде филина и фамильяра черного кота по кличке Заморыш. Работает постовым в ГАИ. Обычно предпочитает дежурить на выездах из Москвы или на трассах недалеко от города. Характер целеустремленный. Немного авантюрист, любит покрасоваться, любит. Чтобы его уважали, стелились перед ним на работе. Денежки тоже в принципе любит. Продажной и лживой любовью пресытился, хотя не утратил до конца веры в настоящую. Считает, что в жизни во всем должен быть порядок и субординация, у кого власть, тот и прав. А власть у представителей закона, к которым он принадлежит. А закон создают такие люди, как он. Вместе с тем, не совсем продажный оборотень в погонах. Если человек ему по нраву, может и помочь, и доброе дело сделать. К войнам относится резко отрицательно: стабильность и порядок они нарушают. О Граале ничего не знал, в войну ввязался по чистой случайности вместо выбывшего еще до ее начала в процессе призыва Слуги приглашенного волшебника. Перед слугой своим склонен понтоваться и показывать себя велико цивилизованным и образованным перцем. Но вместе с тем отношения с ним налаживать будет скорее дружеские, хоть и с намеком на то, кто тут главный. Парень веселый и компанейский, способный на выверты, с грубоватым порой, но неплохим чувством юмора.
Райдер
Имя мое Махмед. Махмед Насреддин. Что же рассказать о себе могу я? Да нечего тут рассказывать. Езжу по аулам на ишаке, богатых да жадных наказываю, простому люду помогаю, над глупой стражей смеюсь.
Словом встречайте меня в Москве вашей, Ходжу Насреддина!
Выглядит как мужчина лет сорока-сорокапяти восточного типа. вполне может сойти за гастрабайтера. Одет в чалму, драный залатаный халат и стоптанные башмаки. На плече имеет суму, в которой порой обнаруживаются необычные вещи. Часто вместе с ним его ишак, про которого он говорит, что подарил ему его китайский принц. Ишака зовет Линем. Имеет привычку частенько с ним разговаривать словно животное ему ответить может (впрочем, ревом отвечает, конечно) и делать вид, будто с ним советуется. Добрый, хитрый, с юмором, справедливый человек, покровительствующий простому народу. Изрядный авантюрист при этом.
Потомственный маг, наследник не одного поколения деревенских колдунов и ведуний, Данька с детства обучался премудростям народной магии. Травки волшебные да целебные он изучил уже к семи годам, а там и до более сложных вещей дела дошли. Наговоры, приговоры, как хлеб потравить или потраву снять, как приворожить девицу, присушить парня, да как отворот сделать, как боль в спине снять, как сглазить или сглаз снять… Подросток-Данила благодаря своим способностям в девушках недостатка не имел. А что такого? Приворожил и твоя, пока не надоест, не отворожишь. Только довольно быстро ему это дело надоело. Что за интерес, магией любовь добывать? И теперь Данилка с женщинами стал холоден. Пресытился он любовью лживой, разве что настоящая вдруг на горизонте покажется, чтобы без магии. Но и без нее живет он неплохо.
Перед самым окончанием школы, когда Данила сдал экзамен на колдуна, бабка Марья, которая его обучала, подарила ему черного котенка обычной русской беспородной внешности, драного заморыша. Так его Данилка в сердцах и назвал Заморыш. Ну что это за колдовской кот, жрет много, а не толстеет? Вон, у Никитичны из-под Выборга какой котяра! Прям кот Бегемот.
-- Ничего, вырастет, похорошеет, -- сурово ответила бабка. – Чай и у тебя сил пока не много, а кот – твое продолжение.
Вместе с котом Данила получил потомственное помело, которым, впрочем, воспользовался только один раз: подшутить над изрядно подвыпившими поклонниками Поттера (вполне понятно каким образом) и минимальный набор котелков да ступок, нужных в работе.
Наслушавшись от бабки про личные знаки волшебников, Данила в порыве юношеского азарта создал себе такой, кулон-подвеску с изображением то ли совы, то ли филина, как он сам говаривал, в честь фамилии.
После школы парень было попытался заделаться экстрасенсом и зарабатывать своим колдовством, но быстро убедился, что толку с такого заработка не будет. Тем более, что люди с уважением и почтением к колдунам относятся только по глухим деревням, а ехать в Тмутаракань из вполне приличной московской однушки Даниле вовсе не хотелось. А вот чего Даниле хотелось, так это уважения и почтения к собственной персоне. Хотелось, чтобы перед ним хоть немножко да преклонялись и лебезили.
Как следует обдумав свои способности-возможности и соотнеся с обычными человеческими профессиями, учитывая свои желания и перспективы, Данила наконец в возрасте двадцати лет (от армии он с помощью волшебства благополучно откосил, заставив военкомат о себе забыть), пришел учиться в школу милиции и, закончив ее на отлично, устроился в ментовку. Пока что простым ГАИшником…
Только пока. В планах у парня, разумеется, была вполне приличная карьерная лестница с теплым уютным кабинетом, откатами и взяточками. И волшба, разумеется, должна была ему в этом помочь. Уже сейчас Данька Филин славился в ДПС как очень перспективный молодой человек, который ну просто шестым чувством (на самом деле при помощи волшебства и своего помощника Заморыша, который, кстати, и правда начал расти и раздобрел) и нарушителей чует, и штрафов много собирает, и машины, которые в розыске тормозит-задерживает.
Собственно, Данила уже метил на первый начальственный пост, когда… А вот тут уже начинается наша история…
Итого: Данила Сергеевич Филин. 25 лет, высокий, крепкий, с неплохо развитой мускулатурой, лицо не особо приметное, в толпе затеряется запросто. Волосы светло-русые, глаза серо-зеленые. Потомственный колдун деревенского направления, использующий стихии воды и дерева. Имеет Личный Знак в виде филина и фамильяра черного кота по кличке Заморыш. Работает постовым в ГАИ. Обычно предпочитает дежурить на выездах из Москвы или на трассах недалеко от города. Характер целеустремленный. Немного авантюрист, любит покрасоваться, любит. Чтобы его уважали, стелились перед ним на работе. Денежки тоже в принципе любит. Продажной и лживой любовью пресытился, хотя не утратил до конца веры в настоящую. Считает, что в жизни во всем должен быть порядок и субординация, у кого власть, тот и прав. А власть у представителей закона, к которым он принадлежит. А закон создают такие люди, как он. Вместе с тем, не совсем продажный оборотень в погонах. Если человек ему по нраву, может и помочь, и доброе дело сделать. К войнам относится резко отрицательно: стабильность и порядок они нарушают. О Граале ничего не знал, в войну ввязался по чистой случайности вместо выбывшего еще до ее начала в процессе призыва Слуги приглашенного волшебника. Перед слугой своим склонен понтоваться и показывать себя велико цивилизованным и образованным перцем. Но вместе с тем отношения с ним налаживать будет скорее дружеские, хоть и с намеком на то, кто тут главный. Парень веселый и компанейский, способный на выверты, с грубоватым порой, но неплохим чувством юмора.
Райдер
Имя мое Махмед. Махмед Насреддин. Что же рассказать о себе могу я? Да нечего тут рассказывать. Езжу по аулам на ишаке, богатых да жадных наказываю, простому люду помогаю, над глупой стражей смеюсь.
Словом встречайте меня в Москве вашей, Ходжу Насреддина!
Выглядит как мужчина лет сорока-сорокапяти восточного типа. вполне может сойти за гастрабайтера. Одет в чалму, драный залатаный халат и стоптанные башмаки. На плече имеет суму, в которой порой обнаруживаются необычные вещи. Часто вместе с ним его ишак, про которого он говорит, что подарил ему его китайский принц. Ишака зовет Линем. Имеет привычку частенько с ним разговаривать словно животное ему ответить может (впрочем, ревом отвечает, конечно) и делать вид, будто с ним советуется. Добрый, хитрый, с юмором, справедливый человек, покровительствующий простому народу. Изрядный авантюрист при этом.
Ассассин.
Соловей Разбойник.
Было время, слава его гремела на все Муромские леса. Ни прохожему, ни проезжему спуску не давал. Всякого валил наземь лихой разбойничий свист, а частенько бывало, что и не поднимался больше бедолага. То уж как сам Соловей хотел. Только вот милосердием от веку не страдал Одихмантьевич.
И не было управы на татя лесного, пока не нашёлся добрый молодец, русский богатырь, выдержавший смертный свист. А потом Соловушка убедился, что у Ильи Муромца не только стан крепкий да конь добрый, но и рука твёрдая, и верный глаз. И у разбойника верный, но с тех пор только один – левый.
Статью Соловушка походит на свой любимый дуб – крепкий, кряжистый, грудь как дубовый ствол – не вдруг хватит рук обхватить. Длинные, как толстые узловатые ветви, руки, две разлапистые пятерни, получить оплеуху которыми вряд ли кто захочет рискнуть. На широких плечах сидит голова, формой и размерами заставляющая вспомнить о зрелой тыкве.
Одет Соловей в короткий суконный жупан, льняную рубаху и суконные же штаны, заправленные в сапоги с высокими голенищами. Жупан стянут ременным поясом, на котором пристроились верные разбойничьи помощники – нож в ножнах и небольшой топорик в чехле. На голове шапка с меховой оторочкой и суконным верхом. На оторочку Соловушка не поскупился, щегольнул - соболий мех пустил. Какова ж радость разбойничать, коли себя не побаловать?
Как ни странно, кроме своего знаменитого боевого посвиста разбойник любит иногда и просто что-нибудь насвистывать, частенько и весьма искусно подражая птичьему пению.
Мастер Райдера
Бахадыр Зарипов.
37 лет
Невысокий упитанный круглолицый мужчина азиатской внешности. Черноволос, носит аккуратно подстриженные усы и бородку.
Бахадыр, узбек по национальности, владелец небольшого московского ресторанчика с восточной кухней. Заведение перешло к нему от старшего брата, несколько лет назад погибшего в автокатастрофе. Отец Бахадыра приехал покорять столицу из родной Бухары, да здесь и остался после распределения по окончании института. Женился, появились дети… Так и попала в Москву одна из ветвей древнего рода, к которому принадлежал когда-то и бухарский чайханщик Али, друг самого Ходжи Насреддина.
О том, что он потомственный маг огня, Бахадыр узнал от своего отца. От него же и получил свой знак – простенький медный с позолотой перстень с печаткой, который носит на безымянном пальце левой руки. На печатке вырезано стилизованное изображение чашки с поднимающимся над ней паром – как воспоминание о ремесле своего далёкого предка.
Впрочем, Бахадыр, как и его дед и отец, старался поменьше прибегать к волшебному дару, предпочитая жизнь обыкновенного человека, хозяина небольшого семейного ресторанчика. Старался – до некоторых пор.
Соловей Разбойник.
Было время, слава его гремела на все Муромские леса. Ни прохожему, ни проезжему спуску не давал. Всякого валил наземь лихой разбойничий свист, а частенько бывало, что и не поднимался больше бедолага. То уж как сам Соловей хотел. Только вот милосердием от веку не страдал Одихмантьевич.
И не было управы на татя лесного, пока не нашёлся добрый молодец, русский богатырь, выдержавший смертный свист. А потом Соловушка убедился, что у Ильи Муромца не только стан крепкий да конь добрый, но и рука твёрдая, и верный глаз. И у разбойника верный, но с тех пор только один – левый.
Статью Соловушка походит на свой любимый дуб – крепкий, кряжистый, грудь как дубовый ствол – не вдруг хватит рук обхватить. Длинные, как толстые узловатые ветви, руки, две разлапистые пятерни, получить оплеуху которыми вряд ли кто захочет рискнуть. На широких плечах сидит голова, формой и размерами заставляющая вспомнить о зрелой тыкве.
Одет Соловей в короткий суконный жупан, льняную рубаху и суконные же штаны, заправленные в сапоги с высокими голенищами. Жупан стянут ременным поясом, на котором пристроились верные разбойничьи помощники – нож в ножнах и небольшой топорик в чехле. На голове шапка с меховой оторочкой и суконным верхом. На оторочку Соловушка не поскупился, щегольнул - соболий мех пустил. Какова ж радость разбойничать, коли себя не побаловать?
Как ни странно, кроме своего знаменитого боевого посвиста разбойник любит иногда и просто что-нибудь насвистывать, частенько и весьма искусно подражая птичьему пению.
Мастер Райдера
Бахадыр Зарипов.
37 лет
Невысокий упитанный круглолицый мужчина азиатской внешности. Черноволос, носит аккуратно подстриженные усы и бородку.
Бахадыр, узбек по национальности, владелец небольшого московского ресторанчика с восточной кухней. Заведение перешло к нему от старшего брата, несколько лет назад погибшего в автокатастрофе. Отец Бахадыра приехал покорять столицу из родной Бухары, да здесь и остался после распределения по окончании института. Женился, появились дети… Так и попала в Москву одна из ветвей древнего рода, к которому принадлежал когда-то и бухарский чайханщик Али, друг самого Ходжи Насреддина.
О том, что он потомственный маг огня, Бахадыр узнал от своего отца. От него же и получил свой знак – простенький медный с позолотой перстень с печаткой, который носит на безымянном пальце левой руки. На печатке вырезано стилизованное изображение чашки с поднимающимся над ней паром – как воспоминание о ремесле своего далёкого предка.
Впрочем, Бахадыр, как и его дед и отец, старался поменьше прибегать к волшебному дару, предпочитая жизнь обыкновенного человека, хозяина небольшого семейного ресторанчика. Старался – до некоторых пор.
Итак, раз все в сборе - пора мне представить вам место действия)
Прошу любить и жаловать - Москва, Третий Рим. Первопрестольная))))
Эта картинка первая - на ней весь город
Эта картинка вторая - на ней часть города, прилегающая к месту действия.
Эта картинка третья, она показывает место действия - Сокольнический парк и прилегающий к нему участок Лосиного Острова.
крестиком отмечен Храм святителя Тихона Задонского в Сокольниках на Ширяевом поле.
А эта картинка взяла с сайта www.metasintez.ru, и показывает энергетические потоки нашей планеты, заодно объясняя методику выбора мест проведения Войн.
Прошу любить и жаловать - Москва, Третий Рим. Первопрестольная))))
Эта картинка первая - на ней весь город
Эта картинка вторая - на ней часть города, прилегающая к месту действия.
Эта картинка третья, она показывает место действия - Сокольнический парк и прилегающий к нему участок Лосиного Острова.
крестиком отмечен Храм святителя Тихона Задонского в Сокольниках на Ширяевом поле.
А эта картинка взяла с сайта www.metasintez.ru, и показывает энергетические потоки нашей планеты, заодно объясняя методику выбора мест проведения Войн.
У меня вопрос к Мастерам: на начало игры (чтобы друг друга не ждать) нам описывать призыв? События до призыва? Или Слуги по факту уже призваны и начинается общение с ними? Слуга появится перед Мастером и они сразу узнают друг друга? Призыв должен происходить в районе Сокольников или где угодно? Слуги и Мастера всю игру вертятся в означенном районе или только битва происходит там, а посещать они могут и другие места? Слуги знают о цели своего призыва или это им надо объяснять? Насколько удивлены Слуги своим перемещением во времени? Они слышали о такой возможности? Не слышали? Индивидуально? Слуга может попытаться восстать против своего Мастера? Если это произойдет, то усмирение Слуги будет считаться использованием Командного Заклинания?
Гм, моя ошибка - надо было все свести в первый пост... Но неважно, отвечу сейчас.
1) В процессе призыва Слуги получают базовые знания о новом мире - без подробностей, но чтобы не шарахаться от современной техники. Сэйбер и Райдер способны без проблем на этой технике ездить, обладающие способностью "Вечных рук мастерства" - легко управляться с современными предметами.
А, да, еще. Все Слуги без языковых проблем общаются с Мастерами и другими Слугами, вне зависимости от национальности.
2) Слуги знают, для чего их призывают, знают правила Войны... нередко даже получше Мастера. Об этом свидетельствует традиционная фраза, произносимая героем по завершении призыва: "Слуга такой-то на твой зов явился. Ответь - ты ли мой Мастер?"
3) На момент начала, думаю, Слуги могут быть еще не призваны; мастера решили ввести разбивку по дням подобно Облакам; день призыва считаем нулевым.
4) Призыв может происходить где угодно, Мастера и Слуги могут бродить по всей Москве. Строго говоря, и столкнуться они могут где угодно, но столкновение битве не равнозначно.
5) Слуга может возражать Мастеру, может вести себя сколь угодно нагло, может зачастую даже интриговать против него - но он по-прежнему зависим от Волшебника, так как только тот поставляет энергию, благодаря которой Слуга существует в обычном мире. Усмирение - в зависимости от того, как это сделаешь. Можно же и просто переубедить, без Заклинаний.
1) В процессе призыва Слуги получают базовые знания о новом мире - без подробностей, но чтобы не шарахаться от современной техники. Сэйбер и Райдер способны без проблем на этой технике ездить, обладающие способностью "Вечных рук мастерства" - легко управляться с современными предметами.
А, да, еще. Все Слуги без языковых проблем общаются с Мастерами и другими Слугами, вне зависимости от национальности.
2) Слуги знают, для чего их призывают, знают правила Войны... нередко даже получше Мастера. Об этом свидетельствует традиционная фраза, произносимая героем по завершении призыва: "Слуга такой-то на твой зов явился. Ответь - ты ли мой Мастер?"
3) На момент начала, думаю, Слуги могут быть еще не призваны; мастера решили ввести разбивку по дням подобно Облакам; день призыва считаем нулевым.
4) Призыв может происходить где угодно, Мастера и Слуги могут бродить по всей Москве. Строго говоря, и столкнуться они могут где угодно, но столкновение битве не равнозначно.
5) Слуга может возражать Мастеру, может вести себя сколь угодно нагло, может зачастую даже интриговать против него - но он по-прежнему зависим от Волшебника, так как только тот поставляет энергию, благодаря которой Слуга существует в обычном мире. Усмирение - в зависимости от того, как это сделаешь. Можно же и просто переубедить, без Заклинаний.
Внимание!)))
в связи с тем, что все собрались и большая часть вопросов улажена, то прикл объявляется открытым!
Тема Fate/Return_Night! открыта здесь.
Мастера желают вам всем приятной игры и приятного времяпрепровождения!)))))
в связи с тем, что все собрались и большая часть вопросов улажена, то прикл объявляется открытым!
Тема Fate/Return_Night! открыта здесь.
Мастера желают вам всем приятной игры и приятного времяпрепровождения!)))))
Вы там только дома вдоль Короленко не порушьте, ага? Мне жалко их будет, я там два месяца прожил)
А вообще удачи приклу. Завязка интересная, кульминация и развязка, надеюсь, будут не хуже)
А вообще удачи приклу. Завязка интересная, кульминация и развязка, надеюсь, будут не хуже)
NorthWolf, не беспокойтесь))) Драться мы будет в 99% случаях именно в парковой зоне, посреди деревьев, подальше от общественности.
И вдобавок есть ещё один пункт плана по обеспечению секретности (Война-то незаконная) и сохранению города в целости и сохроанности - опять-таки в интересах тайны. Всё же столица одной из крупнейших держав - это не провинциальный город, ночной погром, невесть как произошедший, поднимет на ноги уйму служб, а это Устроителю никак не надо)
В общем и целом - по идее всё должно быть хорошо))))
И вдобавок есть ещё один пункт плана по обеспечению секретности (Война-то незаконная) и сохранению города в целости и сохроанности - опять-таки в интересах тайны. Всё же столица одной из крупнейших держав - это не провинциальный город, ночной погром, невесть как произошедший, поднимет на ноги уйму служб, а это Устроителю никак не надо)
В общем и целом - по идее всё должно быть хорошо))))
Пара мастерских уточнений по только что выложенному:
- если кто-то из Мастеров пожелает проверить названное имя, то узнает из баз данных Ассоциации – да, Волшебник Сайто Когоро действительно существует. Японский Волшебник, проявил редкий дар ко всем направлениям, известен путешествиями и авантюризмом. Не раз имел конфликты с Ассоциацией и законами таковой, причем последние, похоже, нарушал просто из бунтарских побуждений. Специализируется по созданию волшебных вещей;
- заклинание, вложенное в медальоны, опытных Волшебников поразит – потому что такие чары являются редкостью, и это очень мягко сказано.
- если кто-то захочет узнать побольше по номеру, выданном Устроителем, – его ждет разочарование. Номер не зарегистрирован вообще нигде. Увы, в современном мире мобильник может выдавать больше, чем названное имя – и Сайто это прекрасно знает.
- если кто-то из Мастеров пожелает проверить названное имя, то узнает из баз данных Ассоциации – да, Волшебник Сайто Когоро действительно существует. Японский Волшебник, проявил редкий дар ко всем направлениям, известен путешествиями и авантюризмом. Не раз имел конфликты с Ассоциацией и законами таковой, причем последние, похоже, нарушал просто из бунтарских побуждений. Специализируется по созданию волшебных вещей;
- заклинание, вложенное в медальоны, опытных Волшебников поразит – потому что такие чары являются редкостью, и это очень мягко сказано.
- если кто-то захочет узнать побольше по номеру, выданном Устроителем, – его ждет разочарование. Номер не зарегистрирован вообще нигде. Увы, в современном мире мобильник может выдавать больше, чем названное имя – и Сайто это прекрасно знает.
Мастера просят игроков посоветоваться и сообщить, где какая пара будет на закате первого дня. Мастера уверяют, что запрос этот делается не ради какой-то прихоти, а для разрешения одной проблемы и определения одной из будущих сюжетных линий.
*успех от 8+
____________________________________________
____________________________________________
____________________________________________
____________________________________________
____________________________________________
____________________________________________
____________________________________________
____________________________________________
____________________________________________
____________________________________________
Уважаемые игроки.
Дабы не терять динамики прикла (а она у него однозначно имеется, и хотелось бы ее сохранить и впредь) призываю сыграть намеченное на третий день до 18 апреля. Благо, насколько мне помнится, каждому известно, что с его персонажами произойдет в этот день - я имею в виду, в контакте с другими парами игроков. На всякий случай напоминаю, что у нас намечено три боя, которые крайне хотелось бы иметь написанными к тому моменту, как прикловское время дойдет до этого.
Также уточню, что завершение второго дня - это схватка Ассассина и Лансер с последующими событиями.
Дабы не терять динамики прикла (а она у него однозначно имеется, и хотелось бы ее сохранить и впредь) призываю сыграть намеченное на третий день до 18 апреля. Благо, насколько мне помнится, каждому известно, что с его персонажами произойдет в этот день - я имею в виду, в контакте с другими парами игроков. На всякий случай напоминаю, что у нас намечено три боя, которые крайне хотелось бы иметь написанными к тому моменту, как прикловское время дойдет до этого.
Также уточню, что завершение второго дня - это схватка Ассассина и Лансер с последующими событиями.
Это облегченная версия форума. Для просмотра полной версии с графическим дизайном и картинками, с возможностью создавать темы, пожалуйста, нажмите сюда.