Прошу внимание. Идея, которая здесь освещается, возникла у меня довольно давно и успешно развивалась энное время. Наконец - развилась и готова предстать перед желающими поучаствовать в её реализации в прикл. Прошу прочесть нижеуказанное прежде всего.

Во-первых, предполагается, что прикл будет не перегруженным. Не нужно длинных совместных постов или сверхсложных описаний, хотя антураж выдерживать надо. Просто играть, достаточно динамично, чтобы никто никого не тянул назад чересчур долго.

Во-вторых, персонажи игроков будут СМЕРТНЫ. Смертны насовсем, без воскрешений, не всегда - браво по-геройски, иногда - внезапно. Не удивлюсь, если игроки первого набора,а то и второго-третьего погибнут в полном составе. Не гарантирую - но не удивлюсь, правда. Впрочем, войти в другой набор тому же игроку не возбраняется. Просто - иным персонажем.

В-третьих, если игрок не пишет 4 дня - его персонаж попадает в переплёт. Если более недели - это приговор. Опять же, прикл должен выйти атмосферный и динамичный одновременно.

Я был бы рад видеть в данном проекте новичков, но и ветеранам в приёме не откажу. Необходимы 4-5 игроков. Учтите - мастер играет против вас. Порой - на грани манча, руководствуясь в решениях примерно тем же, что и судьба - то есть случайностью (ещё не решил - возможно кубиком-дайсом).
Благодарю за внимание.

А теперь - сюжет:

Время. Время играет с людьми и иными народами в забавную игру, именуемую жизнью. Боги думают, что знают её правила, и порой позволяют себе жульничать – чаще для забавы, чем для победы. Потому что сами не знают, как победить, но никому не расскажут об этом. Наверное, чтобы смертные не решили, что вся сила богов – в умении жульничать, играя в жизнь. Жульничают и дьяволы – также сознательно, от души и со знанием дела. Но, когда ставки всё растут и растут, а колесо судьбы крутится, ловя восторженные взгляды тех, кто бросил на кон всё, даже самую суть себя… Тогда-то даже обычный человек может возгордиться настолько, чтобы попытаться обмануть судьбу.

После многолетних войн королевство Кэларон наконец-то наслаждается миром и спокойствием. Великий король Магнус Кайлент, повелитель Белого Замка Кайлентор, правит страной мудро и справедливо. Кэларон богат, его жители добры и честны, его армия непобедима. В стране нет числа великим людям – творцам, магам, целителям. Два крыла «кайлентского орла» - два его сына, братья, рожденные с разницей лишь в десять минут. Маркус и Малус Кайленты – были любимы по всей стране. Оба были доблестными воинами, оба уделяли внимание и наукам, и искусствам, оба были прекрасны. Голубоглазый Маркус, что вечно сидел от отца по правую руку – и сероокий Малус, по левую руку от короля… так должно было быть вечно.
И тут была сделана первая ставка. Завертелось колесо судьбы, отмеряя ход…
В урочный час оба брата полюбили. Полюбили одну и ту же девушку – и имя ей было Нальдайна, принцесса Эргарда, северного королевства, что граничило с Кэлароном и многие века воевало с ним. В знак мира, заключённого между королём Магнусом и владыкой Эргарда Сингрудом прекрасная Нальдайна должна была выйти замуж за наследника трона Кайлента. Из двоих братьев принцесса избрала Малуса, и Маркус не стал препятствовать счастью брата… день свадьбы был назначен счастливыми монархами-отцами, и обе страны готовились к грандиозному празднеству.
Но игра только начиналась…
За день до свадьбы король Магнус Кайлент был найден мёртвым в своей постели, убитый ударом кинжала. Над телом отца, в слезах и крови, стоял его сын, Малус, и в глазах его пылало безумие. Счастливый жених в один миг обратился в ненавистного убийцу. Брат его, Маркус, до конца не верил в вероломство брата, пытался доказать, что Малус невинен, но весь народ столичного города Кайлента гневно воззвал к справедливости. Несмотря на слёзы безутешной Нальдайны, несмотря на мольбы о милосердии от короля Сингруда, взывавшего не рушить грядущего союза и выслушать Малуса, в исступлении кричавшего о своей невиновности, Маркус принял тяжёлое, но единственно верное решение: убийца отца и короля должен был быть казнён, сожжён на костре.
Через три дня приговорённого к смерти наследника и брата, жениха и убийцу возвели на костёр на главной площади Кайлента. Малус бесновался, рвался и кричал, что ни в чём не виноват – но люди требовали кровавого правосудия. Требовали, чтобы огонь очистил город от скверны. И воля народа была свершена. Вскоре костёр догорел, и лишь стролб дыма унёс в небеса последний крик Малуса Кайлента.
Благородный Маркус, поставив долг выше горя, а будущее – выше прошлого, сдержал данное отцом слово и сам, уговорами и мольбами, добился руки ослепительной Нальдайны эргардской. Та уступила отцу и стала женой Маркуса… Год длился траур по королю Магнусу, люди жили и жили, и забывали о прошлых бедах. Маркус Кайлент был коронован в замке Кайлентор в тот же день, когда был казнён его брат – ровно через год. Со временем Нльдайна полюбила мужа, и мир и покой снова воцарились в землях Кэларона.
Ещё оборот…
Через три года и три дня страшная гроза разразилась над Кайлентом. В шпили замка Кайлентор били молнии, и дождь хлестал, как из ведра. На следующий день жуткие крики сотрясли город – вместо воды в лужах на городских мостовых плескалась кровь.К вечеру, воя и скуля, все собаки города словно взбесились, не слушая хозяев, рыдая, как дети… К утру в городе не осталось собак – все они сбились в огромную стаю и за ночь покинули столицу Кэларона. Через день ушли кошки. Через два – убежали крысы и упорхнули последние птицы.
А потом – начали пропадать люди… и приходить туманы.
День за днём, словно из мира мёртвых, выплывали откуда-то густые туманы, окружая Кайлент. Люди бежали из города, моля о пощаде богов, но боги молчали – и даже храмы пустели. Кайлент вымирал. Те, кто не пропадал, клялись, что видели в тумане тени своих родных, которых он поглотил, и слышали стоны,, плач и мольбы, способные свести с ума… Сам король Маркус и королева Нальдайна перебрались в замок Норвонгрот, к западу от Кайлента. Постепенно туда же стекались и люди. Прошло ещё три года – и вокруг Норонгрота вырос новый город, названный Норантом. Кайлент и великий Кайлентор – белый замок, великая столица – навеки были съедены туманами.
Но все эти годы в сердце короля Маркуса не было покоя. Все эти годы, раз за разом, обещая щедрую награду тем, кто откликнется на его зов, правитель Кэларона нанимал одного за другим тех, кто искал славы и приключений,с одной лишь целью – понять, что свершилось в Кайленте. Понятьт, вернуться и поведать ему, а если случится, то и спасти великий город.
Многие откликались на призывы короля. Многие пошли в туманы Кайлента. Но немногие вернулись, а ещё меньше – смогли хоть чего-то добиться.
Тех, кто бывал в Кайленте, выжило не больше десятка. Тех, кто входил в сам замок Кайлентор и вернулся живыми, было двое: орочий воитель Ар-Дуграт и великий маг Зенобиус.
Ар-Дуграт, что польстился большой наградой, возвратился, но утратил рассудок даже более, чем наинеистовейший из варварских берсерков. Лишь рычал он, с трудом бросая слова о жутком чёрном замке в сердце города туманов, в котором нет ни одного коридора, что был бы тем же самым хоть пять минут подряд, где души сосут кровь, а стены истекают гноем.
Зенобиус наоборот, вернулся вполне живым и здоровым – но рассказ его был немногим лучше того, что слышали от безумного орка. По словам великого мага, Кайлент наводнён множеством духов, и средоточье их – в самом сердце замка Кайлентор. Но добраться туда сам Зенобиус, со всей его силой и знаниями, не сумел – на пути его встали чудовища, страшнее которых он прежде не видел; чары неведомой природы преградили дорогу; но хуже было другое – сам замок, словно живой, противился воле Зенобиуса: комнаты и коридоры Кайлентора ни на минуту не остаются прежними, стоит лишь раз покинуть их, стены могут расходиться и соединяться, пол – пропадать или возникать. Кайлентор – словно жив, и то, что обитает в нём, не хочет отдавать Кайлент людям.
С тех пор обещания наград от короля Маркуса стали ещё щедрее, да и желающих – не меньше. Но до сих пор вращается колесо. До сих пор Кайлентор в плену у туманов, и никому не известно толком, почему…

Кому может прийти в голову, даже за очень большие деньги идти в замок, скрытый туманами, чьим именем пугают не только маленьких детей, но и всех, кому придет в голову о нем спросить? Идти туда, откуда вернулось только двое безумцев из многих сотен соискателей удачи? Идти, зная, что скорее солнце повернется вспять и зайдет за горизонт на востоке, чем он вернется обратно. Наверное, тому, кто считает, что ему его жизнь теперь без надобности.

Аридел всю свою жизнь мечтал прославиться. Как поэт, как музыкант, писатель, художник – не важно, лишь бы сейчас красавицы засыпали и просыпались с его именем на устах, а дети бы потом через много лет читали про него в запыленных от времени фолиантах. Как только минуло его совершеннолетие – он уехал учиться в академию художеств, откуда его каждый год отчисляли, но он снова и снова восстанавливался. Так за шесть лет он перебрал все существующие факультеты и специальности, был немного актером, поэтом, музыкантом, но так ничего достичь и не смог. В один из летних дней ему пришло письмо из дома, где любящая мать слезно умоляла вернуться, потому что отец тяжело заболел и ей одной все хозяйство на себе не вытянуть.
Аридел долго прощался с академией, закатывал пирушки для однокурсников и в тот момент ему казалось, что ничего хуже с ним уже не случится. Так он думал до тех пор, пока не приехал домой.
Никакого хозяйства не было. Мать продала всех лошадей, трех коров, свиней и домашнюю птицу, раздала в наем землю под пашню и даже огород, все, чтобы оплачивать учебу Аридела и лекарства для отца. Дома из всей мебели только и осталось, что две кровати, да кухонный стол.
Прошло несколько лет в безуспешных попытках вернуть их прошлую жизнь, но время и болезнь безжалостны. Одной особенно тихой ночью умер отец. На похоронах мать все время причитала, что уйдет за ним в могилу, и через полгода сдержала обещание.
И без того пустой дом, бывший некогда огромным и полным ярких красок, звонких голосов и запахов, стал склепом для еще живого Аридела. Больше он в нем не мог находиться. Вариантов в голову пришло всего два. Первый – насыпать третий холмик земли рядом с теми двумя. А второй – все же исполнить свою мечту прославиться. И ради этого Аридел решил отправится в замок Кайлентор.

Какая из азартных игр наиболее благородна? О, задавать этот вопрос в игорных заведениях всего Кэларона чревато долгими и обильными спорами с доказательствами, ловкими аргументами и контраргументами, с переходами на личности и выяснением отношений иными способами. Тысяча и одна из карточных игр? Или может кости? Сторонники найдутся у чего угодно, но ответ прост. Благороднейшая, наиболее угодная Её Величеству Судьбе игра - это орлянка. Аверс или реверс, леди и джентльмены? Делайте ваши ставки и смотрите, следите с замиранием сердца за изящным, проходящим сквозь века и занимающим лишь несколько мгновений, полётом монеты.
Виконт Руфус Гамбет шёл к этой незатейливой истине по тропе, выстланной золотом из казны его весьма обеспеченного рода. Единственный сын и наследник, он был умён, хорош собой, получил идеальное дворянское образование и блистал в свете. Пожалуй, только поэтому барон Гамбет и прощал своему сыну то, что его расходы за месяц сопоставимы с расходами на содержание средних размеров отряда панцирной пехоты, а застать его дома раньше, чем за час перед восходом невозможно. Азарт был той тайной струной Руфуса, которая издавала наиболее звонкую ноту в его жизни. Игорные заведения, легальные и подпольные, в компании таких же как он, молодых аристократов, и переодевшись в простое платье, карты и кости, золото и медяки, с одинаковым равнодушием швыряемые им на зелень сукна. Гамбет-младший был чужд алчности. Его душой всецело владел чистый, незамутнённый корыстью Азарт, и это обстоятельство толкало его всё дальше и дальше. В каждой игре ему чего-то не хватало, чего-то такого, что открыло бы истинную сущность игры и вознесло на вершины блаженства.
Ответ принес, как и полагается, случай. Однажды, хозяин одного подпольного заведения для дворянской мололодёжи представил окружающим весьма странного человека: одетого в бедную одежду, с большим шрамом на щеке и кандальными метками каторжника на руках. Тот предложил игру: двое встают на расстоянии вытянутой руки друг от друга с кинжалами, а меж них бросается монета. Если орёл - бьёт один, решка - другой. Разумеется, стоило это острое удовольствие очень и очень не дёшево, что отпугнуло многих, но не Гамбета. Руфус без колебаний выложил на стол сумму, который обычно ему хватило бы на три-четыре вечера и встал напротив бывшего каторжника. Глаза в глаза. Рука об руку.
Казалось, монета будет лететь вечно, демонстрируя окружающим то королевский профиль, то герб рода Кайлент, а когда раздалось глухое звяканье и Руфус опустил глаза, потом поднял их и пристально посмотрел в лицо каторжника. Этот момент стал для молодого виконта моментом истины. Глубоко в окружённых мутной зеленью зрачках каторжника он увидел того же демона, что правил его собственной душой и то, почему он сам поставил жизнь на кон. Настоящий Азарт, который может быть только, если ты бросил всё на сторону монеты, плескался в этих глазах, и Руфус аккуратно вонзил нож ему в сердце с лёгкой улыбкой на губах.

Доступная информация


Ниара Ас’Сарен

Раса: человек

Возраст: 24 года

Внешность: черные прямые волосы, смуглая кожа, среднего роста для женщины, хрупкого телосложения

Общеизвестные данные: Знаменитый бард-лирист Ордала и Фархейвена, белый всадник Лирандара (это уже известность среди эльфов), вестник духов (для знатоков мистики), хранитель зеленого пламени (среди полуэльфов).

Одежда: ботфорты, короткие черные штаны, плащ с символом эльфийского дерева, эльфийская кожаная броня, украшенная эльфийской вязью. С собой еще есть платье из тонкого голубого шелка (но это для выходов в свет) и туфли из лепестков голубой кожи.

Верование: в божество знаний (если таковое есть)

Языки: Всеобщий, Эльфийский, Сильван, Драконик, Друидский (обязательный язык для сдачи экзаменов в Фолчуан университете), Дварфийский, Орочий, язык подземных эльфов, секретный эльфийский и язык знаков (воинско\воровского толка).

Оружие: арбалет (40 обычных), 1 стрела паутины, 2 с взрывающимся наконечником
тонкая эльфийская сабля (пристёгнута к поясу)
кривой кинжал (за поясом в расписных ножнах, как у арабов)

Владение магией: есть кое-какие чары, но не слишком много.

Квента у мастера, раскрывать буду частями по мере надобности в постах.

Римор Фаэль’тай из Дома Фаэль
Сородичей Римора другие народы называют темными эльфами, хотя они сами не преминут указать на то, что это дилетантский подход. И истинное название – «феалари». Кроме того, с обычными («светлыми» то есть) эльфами у них общего только кровь, и различаются они как люди весьма отдаленных друг от друга стран. И уж конечно, любой феалари с негодованием отвергнет мысль о том, что его народ некогда откололся от обычных эльфов. Пусть даже внешне они и похожи – острые уши, обычно длинные волосы (иссиня-черные в случае Римора), белая кожа и проницательные глаза (опять-таки, в случае Римора – серо-стальные).
Но вне зависимости от их происхождения, ныне народы весьма отличаются; в частности, обществом феалари руководят тринадцать Домов, далеко не всегда согласных между собой. При этом никто и не думает отрекаться от Кеаллара, отца и покровителя феалари – столкновения имеют чисто политические мотивы. Но действует также «закон рассвета и заката», звучащий так: «Тринадцать Домов было на рассвете Народа, тринадцать будет на закате». То есть – какой бы жестокий конфликт не случился, Дома не уничтожаются. Бывали и случаи, когда пострадавшие в войнах с другими народами Дома восстанавливали силами всех феалари; например, отдавая в жены выжившим дочерей своих Домов.
Римор находится вне родных лесов и пещер (поскольку феалари обитают и там, и там, им повезло с Канфеорном, родным регионом) как раз из-за такого конфликта. Дом Фаэль, членом правящей семьи которого он является, поднял восстание против Дома Аллард – верховного. Мотив был простой – Дом Фаэль знал свою силу и был убежден в своем праве властвовать. Но, то ли Аллард оказался сильнее, то ли Фаэль – слабее, чем рассчитывалось… они проиграли.
Инициаторы мятежа были казнены – то есть глава Дома и двое старших сыновей. Третий погиб во время самой войны, четвертый – гораздо раньше, из-за несчастного случая.
Римор – пятый. И никогда не рассчитывал возглавить Дом; даже во время войны он был лишь исполнителем приказов отца… пусть и очень хорошим. Поэтому и не попал под смертный приговор; вместо этого Римора изгнали. На восемьдесят восемь лет, восемь месяцев, восемь дней, восемь часов и восемь секунд; срок был определен тем фактом, что Дом Фаэль – восьмой по старшинству и чувством юмора правящей семьи Аллардов.
Дом же взяли под протекторат власти; множество его членов распределили по другим Домам, а формально старшей сейчас является Маэри, младшая сестра Римора и единственный оставшийся в Канфеорне представитель их семьи.
По возвращении Римор вновь сможет взять Дом в свои руки… и попытаться его восстановить. Но это вопрос лишь будущего – потому как у феалари еще половина срока впереди. В частности, потому он и идет в Кайлентор – смутно надеясь обрести там что-то, что позволит ему быстро вернуть Дому Фаэль былую славу.
За прошедшие годы вынужденного общения с другими народами Римор во многом избавился от присущей феалари надменности. Ныне он относится к окружающим так, как относился бы, скажем, любой человеческий аристократ. И все равно полагает свой народ лучшим в мире.
Особенно прочных связей он старается не заводить – из-за горького опыта. Люди слишком быстро стареют, и хотя Римор никогда в этом не признается – ему больно смотреть на то, как друг превращается в старца, когда сам он еще полон сил и ожидает прожить еще века.
Но уж если заводит… Тем, кого Римор Фаэль’тай включает в свой личный круг, он верен полностью, будь то друзья или подчиненные. И можно быть уверенным, что он не предаст и будет до конца стоять – за своих.
Благородное воспитание и большее количество времени, нежели у старших братьев (поскольку Римора к власти специально не готовили) позволили ему еще в Канфеорне стать отличным бойцом; прошедшие годы странствий еще больше отточили его навыки. Магии он также не чужд – какой уважающий себя высокородный феалари не обучится хотя бы нескольким заклинаниям?


портрет персонажа взят с DeviantArt, автор - MadDrawerGirl

Итак, дамы и господа, следующая доза знаний по миру.

Божественный пантеон.

В рамках королевства Кэларон наиболее значимым и известным является культ Аэлара-Творца. У этого бога много имён, Аэларом называют его священнослужители. Считается, что Аэлар покровительствует огню во всех его проявлениях - солнечному свету, домашнему очагу, огню факела, пламени дорожного костра. А равно - и магам, практикующим огненную магию, и Ордену Вечного Огня - крупнейшей рыцарской организации королевства. С другой стороны, небесные молнии и пожары - тоже во власти Аэлара, и гнев его, пусть редок, но ужасающ.
Несколько менее распространёна церковь Мэллы- странницы, богини путников, бродяг, бардов, сказителей и всех, кто жаждет нового. Некоторые называют Мэллу ещё и богиней знаний, в том числе тайных, магических, и покровительницей любых магов или учёных. Но куда чаще Мэллу молят о помощи следопыты, путники, странствующие артисты и прочая подобная публика.
Наконец, в каждом городе государства есть хотя бы один храм Дибара - бога-мастерового. По слухам, посох и сапоги Мэллы, пламенные пальцы и огонь в глазах Аэлара, множество величайших диковин и артефактов, известных по легендам и сказаниям, сделал именно Дибар в своей Всевечной кузнице. Кто-то говорит, что там же Дибар в одном из своих воплощений занят величайшим из трудов - куёт для мира время бытия. Многие, кто избрал своей профессией мастерство, избирают именно этого бога в покровители, и порой считают его даже важнее Аэлара.

Не обошлось и без противовеса богам. Многих, очень многих, кто жаждет силы, пропитан страхом, завистью, обманом... Очень многих из них прельщает зов того, кого некогда звали Малдрамелком, богом верности и клятв, но ныне известен лишь как Эгрот-Предавший. Возжаждав силы выше любого из богов, Малдрамелк нарушил священнейшую свою обязанность - обманом выманил из Всевечной кузницы Дибара и , проникнув туда сам, возжелал сам ковать время бытия. Но инструменты Дибара в руках Малдрамелка сотворили лишь Кошмар - время в его руках рушилось и крошилось, тряслось, взрывалось и лопалось, собираясь в искажённые куски самого себя... Лишь вовремя вернувшийся Дибар, прогнав Малдрамелка, сумел не дать миру погибнуть, вырвал из бытия Кошмар, оградил от него мироздание, оковав его тысячей нерушимых граней. Но прежде, чем воздвигнуть последнюю грань, Дибар упросил Аэлара в наказание за преступление против самой сути Малдрамелка посадить его навеки в Кошмар. Малдрамелк бился и метался внутри, проклинал и умолялосвободить его, но боги навеки запечатали Кошмар тысячной нерушимой гранью. Так пропал в кошмаре клятвопреступник Малдрамелк, и так родился Эгрот.
Служители Эгрота - вне закона в Кэлароне и многих других землях. Говорят, что они практикуют каннибализм и крадут людей, и не только людей, принося их в жертву, желая напитать Эгрота силой, дабы дать ему власть над хотя бы единой Нерушимой гранью. Но вечная борьба, которую ведут с ними рыцарские ордена, маги государств, да и просто страх и презрение, которые испытывают к ним все, кроме разве что их самих, не способствуют победе их дела.

Далее, пара советов-предложений-просьб:
1) Магия. Отыгрывать, отыгрывать и ещё раз отыгрывать. Изящно, соблюдая мистический ореол. Яркие, детальные, красивые описания приветствуются. Чрезмерная запутанность и "масштабность" - нет.
2) Сражения, буде такие случатся - опять же не переусложнять. Так как прикл позиционируется довольно лёгким в игре... Так, чтобы было не очень сложно понять. Всем.

По квентам. Пока что - выложенные выше квенты приняты. на данный момент я рассматриваю и сравниваю ещё несколько, осталось ещё 1-2 места. Благо количество желающих сыграть превысило все мои ожидания!)

Примечание: всех, кто в первый прикл не войдёт - просьба не расходиться насовсем. Отнюдь не исключено что будут проведены и дальнейшие сессии Кайлентора. История, она ведь может быть очень разной и очень странной.

если есть еще местечко для старого магика, то прошу приветствовать.

малифик Малюциус кви'Тана
и его верный Йорик

- О всевидящий трехглаз! – негодующе просипел второкурсник Аккадусо даа'Ки, - неужели он действительно думает, что мы можем поспеть за ним?..
- Пиши давай, - буркнул усердно скрипевший пером Квентин Бадо, , - цикличность Гарца нам сдавать послезавтра, на семинаре.
- …итак, из этого следует очевидный факт, что характер проявления известного нам всем до-фактора Гарца в мультиканальных инвокационных системах цикличен. Обратите внимание на формулы, в пятом секторе гармоничного монохорда…
Магистр инфернальных наук Малюциус кви'Тана махнул рукой в сторону огромной доски, висевшей в воздухе позади кафедры. Тонкие цепочки формул переплетались с диаграммами, образуя для непосвященного глаза настоящую бездну, сгинуь в которой проще, чем в пасти у Сциллы и Харибды, обитающих на три-четвертом кругу а-инферы Бездны.
- Будь проклят тот черный день, - заскрипел зубами Аккадусо, - когда я записался на чертов факультет инферналистики!
- Это точно, - добавил Квентин, на мгновение отрываясь от исписанного пергамента, - на тридцать парней только одна девка. И то страшная, как сессия!..
- Не то слово…
Магистр инфернальных наук Малюциус кви'Тана поправил очки, съехавшие на крючковатый нос, бросил испепеляющий взгляд в переполненную аудиторию и кашлянул.
- На примере проклятия Фаба, которое я только что наложил на многоуважаемого студиуза даа'Ки, я продемонстрирую вам, как на практике проявляется цикличность до-фактора Гарца…
Малюциус сделал шаг в сторону от кафедры. Нарочно неторопливо, словно студиуз даа'Ки и бился в припадке, заплевывая парту кровавой пеной.
- Обратите внимание на движение моих рук, - произнес доктор инферналистики, - искусство заклинательства состоит не только в точности теоретических построений, но также и в ловкости ваших рук…

- Переборщил, переборщил, малифик, - осуждающе покачал головой толстяк Доу, - они же всего лишь студенты!
- Пусть поучатся уважению, - ухмыльнулся Малюциус, поглаживая бороду, - меня как-то однажды наш нынешний ректор за просчет в формуле так скрутил, что раскручивало три недели. В койке.
- Так то давно было. Ныне в университет гуманизм и человеколюбие…
- В бездну гуманизм. Ты лучше скажи мне, ты протер суставы Йорика?..
Толстяк Доу махнул в сторону приоткрытой двери клодовки. В темноте проступали пугающие очертания массивного силуэта. Бедный Йорик – именно так называл Малюциус своего голема - дремал.
- Вот и прекрасно, - улыбнулся малифик, - тогда давай-ка выпьем чаю, и я уже буду собираться.
- Вот угораздило тебя в твои сто двадцать во всякие авантюры пускаться! – пожурил Доу, гремя в шкафу посудой, - из этого замка… как там его…
- Кайлентор.
- Ага… так оттуда еще никто не возвращался. Почти.
- Знаю.
- Ты хоть помнишь, что через два месяца у тебя половина факультета курсовые защищает?..
- Ну, мой дорогой друг, - крякнул Малюциус, присаживаясь на стул, - коли я не вернусь, я сделаю отдолжение такой прорве оболтусов! Разве это не есть высшее проявление человеколюбия?..
- Дурак ты, малифик. Хоть и седой.
- Это почему?
- На шляпу собственную сел только что...

Имя - Айвор
Раса-Человек.
Возраст-40.
Род занятий- Наказующий.
Внешний вид
-высокий мужчина в темно-коричневом поношенном кожаном плаще, темных брюках, высоких сапогах и шляпе. Темноволосый, с резкими хищными чертами лица. Вооружен одноручным мечём с длинным тонким лезвием и метательными ножами. Прошел орденскую подготовку по использованию боевой магии.
Характер-крайне сволочной.
Наказующие - члены древнего ордена Двух Лун поклоняющиеся богу беспристрастия Майри. Орден с момента своего основания занимается уничтожением вредящих людям созданий, таких-как демоны, призраки, тёмные колдуны и им подобные. Отчитываются бойцы ордена только перед своим главой, который в свою очередь подчиняется непосредственно королю. Наказующие имеют довольно дурную славу среди простого народа благодаря своей отчужденности и беспардонности в делах. Даже городской стражник постарается не переходить дорогу действующему Наказуещему, потому-как велик риск расстаться с жизнью.
Айвор был послан Орденом в замок для того, чтобы разобраться в причинах происходящего, и, по возможности-уничтожения виновных.
В замок до него уже были отправлены как одиночки, так и группы Наказующих. О их судьбе на данный момент ничего не известно.

"Последняя Свеча"

Расположенная менее чем в двух часах пути от Кайлента, последняя Свеча - самая странная из когда-либо открывавшихся дорожных гостиниц, какие только можно найти в Кэлароне. Кто-то говорит, что она пользуется дурной славой, но большинство посетителей с этим категорически не согласно... хотя бы на словах.
С тех самых пор, как в Кайлент, охваченный несчастьем и скрытый жуткими туманами, повадились самопровозглашённые герои, прежде захолустная загородная гостиничка вдруг расцвела. В Кайленте пропадали, в гостинице как раз перед этим останавливались - и, видимо наслышанные о том, что скоро и сами пропадут, на всякий случай ни в чём себе не отказывали. Пили, ели, веселились, слушали музыку и пели, ловили "улыбчивых красоток", играли в карты и кости... А хозяин, которого все звали просто "старый Ганс" - суровый дед, с бородой до пояса, но крепкий и могучий, как дуб, подсчитывал барыши да копил приданое дочкам - Сильве, Марианне и Жезебелле, красавицам, умницам и скромницам, чьи сердца то и дело разбивали заезжие кавалеры, обещавшие вернуться с победой и именем приглянувшейся дочурки на устах из Кайлентора... и разумеется пропадавшие на веки вечные.
Старый Ганс времени даром не терял - и через год пристроил к гостинице кузницу и обширные конюшни, где можно было и лошадь подковать ("Что вы, дурная примета - на старых подковах, да на подвиг!") или меч-топор-булаву на заказ сковать ("Вы поживите несколько деньков, вам такое мой мастер сделает - диву дадитесь! А уж какое у меня пивко-тов погребе - не пожалеете!"). И пусть злые языки говорят, что это Ганс наводит порчу на путников, да так, что они и не возвращаются - никто им не верит! Что поделать, завидуют видать...

Дамы и господа! Вот ПОЛНЫЙ СПИСОК принятых участников. Все, кто прислал мне свои квенты, но сюда не выложил, либо изъявлял желание играть, были тщательно перетасованы и из них выбраны методом пресветлого тыка:
Genazi
Серина
Orin
Черон + Woozle (как один персонаж)

К которым присоединяются принятые ранее:
Сигрид
V-Z
She-fiend
Orrofin
Messalina

На положении специально приглашённой звезды и личности доверенной, без мастерских полномочий, но с мастерским благословением и ей одной известными делами - тут же присутствует Латигрэт.

Всех прочих желающих просьба не расходиться или хотя бы не забывать про прикл. Если этот удастся - дальнейшие части воспоследуют!
Прикл начат! Прошу всех сюда!

Очищающий дождь, рискующий всем, подвешенный шут, шагающий по тонкому, подобно волосу, мосту Сират – кто тот безумец, кто этот несчастный умалишенный?
Раньше все думали, что весь фокус, равно как игра – прост, и незатейлив. Просто доберись до той стороны, если сможешь удержаться. Но ведь весь вкус в том, чтобы балансировать на краю, просто не падать. Это тоже ненамного сложнее, но уж точно гораздо интереснее.

Воистину прекрасное животное в коллекции нашей кунсткамеры – Арсен Даплфест, прозванный Желчным. Немножко безумный, немножко беспечный, и самую щепоть отвратительный тип. Избравший неприятный, странный путь, путь по острию ножа – как бы не сорваться, как бы не упасть… Но обо всем по порядку.
Родившийся в семье зажиточной проститутки… Пардон, городского чиновника Митника Даплфеста, будучи третьим сыном третьего сына, он стал проклятием всего рода Даплфестов – непоседливый, зловредный и болезненный ребенок, славящийся своим дурным характером (вследствие чего, был часто бит ременной пряжкой по чему придется – отец был консервативен в плане воспитания своих деток). Эта ходячая неприятность относилась к тому самому разряду «придурочных мальчишек», что вечно хихикают и вечно суетятся – но даже самые злостные драчуны не рискнули бы связаться с ними, ведь подобные дети сразу начинают бросаться на обидчика как безумные, могут кусаться и лягаться…
И по сути своей, такому «чаду» все равно – бросить ли камнем в кошку, или же сжечь её заживо.
Но, все же не стоит так сгущать краски – Арсен не был исчадием ада, по крайней мере, большую часть своей жизни. Правда, стоит заметить, только потому, что направил свою нездоровую энергичность в другую область. Область знаний.
Его, как никого другого в этом мире, манил флёр тайн и загадок, что открывались ему через шелест пожелтевших страниц, и замысловатую вязь знаков. Как бы патетично это не звучало.
Все начиналось так банально… С дешевых переплетов – на кожаные, с «Энциклопедии истории» в библиотеке города на контрабандный «Ансельмарис» открывающий непосвященным «запретные» истины.
Слабую искру интереса раздули в огромный, алчный пожар жажды нового.
Днем – внезапно ставший примерным сыном и трудолюбивым учеником Арсен Даплфест.
Ночью – некий… человек, что с фанатичным огнем в глазах просматривает очередную замысловатую пиктограмму.
Теория была пройдена относительно быстро, и вскоре у Арсена возникло неутихающее желание подкрепить все это практикой.
К сожалению, местные власти с подозрением относились ко всякого рода опытам… По крайней мере к тем, что связаны с кровью, разрытыми могилами и кривыми ритуальными ножами.
И по прошествии некоторого времени, это подозрение превратилось в гнев и желание «найти того ублюдка, который…». Что же – нашли. И даже застали с поличным.
Нельзя сказать, что разъяренные жители, на досуге практикующие линчевание, были удивлены. Дурная слава не выветривается быстро, а резкие перемены в характере – лишь повод для новой волны слухов. Спустя день после этого события, все булочные и уютные кухоньки наполнились ехидными «А я же говорила!..» и «Всем давно было известно, что что-то с ним нечисто…».
Все же, Арсену каким-то чудом удалось скрыться.
А через некоторый отрезок времени, что можно было измерить несколькими годами, на дороге ведущей в Норантон, показался чуть сгорбленный мужской силуэт. Если приглядеться повнимательнее, то в силуэте угадывался худощавый молодой мужчина, опирающийся на странную трость из белого дерева…

Клио, на вид - не старше 20 лет.

Кто ты такая? Просто танцовщица, пусть красивая, на взгляд многих, пусть яркая, пусть мастер своего дела... но всё же - ты никто, а иные вообще чуть ли не ночной бабочкой считают. В одном они правы - ночная жизнь, если так можно выразиться, есть: ловкая Клио весьма не плоха в воровском промысле, не какая-нибудь карманница, а почти гроза многих зажиточных людей в городе, и даже заказчики не предполагают, что щуплый паренёк с задорными глазами, вечно закутанный в плащ так, что только эти самые глаза и видны, и с хриплым голосом, по вечерам танцует в лучших кабаках.
Но даже воровке вряд ли придёт в голову идея сломя голову отправиться в проклятый небом Кайлентор, откуда почти никто не возвращался, особенно если учесть, что на "неофициальный зароботок" вполне можно сносно жить, помогать матери и вытаскивать из мелких неприятностей непутёвого брата Йозефа. Даже когда Клио с горящими глазами слушала росказни о замке, ей и в голову не приходило, что однажды придётся пойти в это страшное место самой. Почему вдруг? Нет, не в собственных проблемах дело. Брат - не умеющий жить добряк. За многое брался, да всё никак не мог удержаться на одном месте: и у гончара подмастерьем, и у плотника, ещё в шахте работал, в лавке старьёвщика, да потом собственное дело открыть решил, да не с теми людьми связался. И предупреждали ведь, так нет же! В итоге прогорел, в долги влез везде, где можно было, да так, что за всю жизнь не отдать ни ему, ни Клио, которая, как правило и оплачивала его лбовь к выпивке, картам, дебошам и таким вот авантюрам, если только... Но не самому же ему в замок отправляться, не дойдёт ведь даже, только пропадёт зря, а если не расплатится с "друзьями", не только он пострадает - и мать старая пропадёт.
Наверное, если бы благоразумия в голове девушки было побольше, чем авантюризма, она придумала бы какой-то ещё выход, но то ли тяга к приключениям подсознательно подтолкнула её именно к такому варианту действий, то ли ещё что-то. По крайней мере, если Клио будет не суждено вернуться из Кайлентора с победой, она будет знать, что сделала всё возможное. Ну, или не всё - но хоть что-то. Сначала танцовщица сама ужаснулась своему решению, когда поняла со всей отчётливостью, что именно собирается делать. Но отступать уже поздно и терять нечего. Всех ценностей: бирюза на серебряной цепочке на шее, да собственные способности, с собой: ловкость, быстрота и старый охотничий нож, а проподать - так с танцами.
Так ранним утром, когда дымка ночи ещё не успела осесть росой на траве, Клио собрала вещи, поцеловала спящую мать, пожелала удачи брату и выехала на мощённую дорогу. В седельных сумках лежало снаряжение, которое, как и лошадь, было куплено на часть денег, что удалось скопить за несколько лет, остальное осталось семье до её возвращения, если таковое случится. Если же нет, оставалось надеяться, что голова у Йозефа в нужный момент сработает.

Ветви хищными лапами хватали за одежду, драли за волосы, хлестали по лицу, оставляя глубокие алые царапины. Хальберг не замечал боли. Рвался вперед, сквозь плотную преграду деревьев-сторожей, спотыкался о корни, узловатыми наростами торчащие из земли, падал и тут же поднимался, цепляясь за стволы, обдирая ноги о шершавую кору – чтобы снова продолжить бег. Воздуха давно уже не было, казалось, что пространство вокруг наполнено вязким горячим маслом, оно обжигало горло и клокотало в легких пузырящейся пеной. Остановиться бы – хоть на миг, перевести дух, успокоить заходящееся в истерике сердце. Нельзя. Бежать, бежать, пока подгибающиеся ноги все же держат худенькое тело, пока противная слабость в мышцах не обернулась бездумной покорностью судьбе, бежать, пока пена из легких не хлынула горлом. Догонят – убьют. Только эта единственная мысль билась в сознании мальчика, подбитой птицей металась в клетке разума, крыльями заслоняя и от боли в изодранных пальцах, и от усталости в сбитых ногах. Бежать – не важно куда. Остальное – потом, из любой передряги можно выбраться, только бы выжить сейчас. А впереди – туман Кайлентора. Страшный туман. Спасительный туман. Туда не сунутся, это ему, Хальбергу, Хальку, шкуру спасать, ему терять нечего, а им, тем, что сворой гончих идут по следу – им еще жить и жить, не пойдут за безродным мальчишкой в проклятый замок, на верную смерть. Обо всем этом беглец не думал. Инстинктами, краем сознания, как любой обреченный, ощущал единственный путь к спасению и бежал, бежал так, словно крылья отрастали за спиной – бессильные рваные крылья, не способные поднять к облакам. И деревья, устрашенные, расступались – куда бежишь, мальчик? Знаешь ли, что есть на свет вещи похуже смерти?! Не знаешь, мальчик, юн еще, юн и глуп, иначе лег бы здесь, возле корней – отдохнуть, дождаться своей судьбы. В последний раз увидеть звезды. И умереть – спокойно.
Туман Кайлентора дрогнул и принял беглеца в свои объятия, как заботливая мать.
А память зачем-то не к месту подбрасывает кусочки из едва случившегося. Словно намекает на то, что все можно было изменить, обратить этот сумасшедший бег вспять - и остаться живым. Зачем, из-за чего - из-за дурацкой игрушки, непонятно к чему предназначенной?!
Уйди, память! Не сейчас!
- Стой, паскуда! - кажется, орут совсем из-за спины, наступая на пятки. Все получается, разумеется, совсем наоборот - Хальк только рвется еще быстрее, закусив до крови губу и не чувствуя ног, молотящих по земле.

Тогда все было гораздо тише. Он набрел на стоянку под вечер, совершенно случайно наткнувшись на нее в той самой ложбине, где обычно останавливался ночевать. Его укромное место в сухом логе было разворошено, запасенный с прошлого раза ворох хвороста потрескивал в костре, уже догорая. А еще были люди.
Проситься на ночь к "лесным братьям" было себе дороже. Пусть бродяжку не убьют и не ограбят - что с него взять? - но Халька уже не раз прогоняли от стоянки пинками, опасаясь, что мальчишка стянет что-нибудь. И пытаться не стоит. И строить жалостливую физиономию - тем более... а раз так, не взять ли оплату с посягнувших на его место тем самым, чего они и боятся?..

...он и украсть-то успел всего ничего! Худой, позвякивающий сейчас на бегу кошель (там в обозе еще оставался не один десяток!), да странную вещицу - шарик, будто сделанный из костяного кружева, тонкого и прочного. Рука словно сама потянулась за игрушкой, так удобно ложившейся в ладонь. И сделал глупость - замешкался, засмотрелся на матовые нити внутри шарика, высунувшись из-за края телеги совсем чуть-чуть - а когда уже надо было брать руки в ноги, самым дурацким образом ударился коленом о борт. Казалось, совсем не слышно в гоготе и шуме круга, собравшегося вокруг костра - однако этого хватило.
Но что уж теперь-то – сделанного не воротишь, не обойдешь десятой дорогой знакомое местечко, не отдернешь прочь ладони от клятого шарика, что притаился сейчас в кармане и греет кожу сквозь ветхую ткань. Не переиграешь заново, а значит – выкручивайся, как можешь. Выживи и обведи вокруг пальца хромую свою судьбу, как не раз уже приходилось – за четырнадцать-то неполных лет. И выкрутится! Чужие голоса увязли в плотной завесе тумана, не могут прорваться и вонзиться острыми кинжалами в Халькову спину. Медлят преследователи у границы, не хотят рисковать попусту. Каждая минута их промедления – лишняя гирька на весах его жизни. Недавно совсем перевешивала черненая литая чаша со свинцовыми гранулами, теперь же вниз уверенно двинулась ажурная, воздушная, наполненная звонким серебром. Ждите, разбойники, лихие люди, сыпьте серебро минут пригоршнями. Что бы не решили вы в итоге – вернуться назад или продолжить погоню, Хальк будет уже далеко.

Мальчик, прихрамывая, двигался вперед – все дальше и дальше от голосов, от черных деревьев, в кровь изодравших его лицо, от привычного мира. Шелковая паутина тумана ласково оплетала его тело – осторожно, не сковывая движений, не причиняя боли, погружая в какое-то сонное забытье.
Запоздало просыпалось удивление - и где опасность? Призраки и духи, которыми пугали всю округу? Вокруг царила абсолютная тишина - ни скрипа петель, ни шагов, ни потустороннего свиста и злобного шипения, которое, как говорят, должны издавать проклятые. Только шаги медленно падают в молочный туман.
В конце концов, Хальк решил остановиться. Все-таки идти дальше было страшновато, и даже не тем, что обитатели Кайлентора проснутся и сожрут его - а хотя бы потому, что чем дальше уходишь в туман, тем сложнее найти дорогу обратно. Просто подождать, пока его преследователи уверятся в том, что он, Хальк, сгинул в тумане, и спокойно вернуться обратно. Вот как раз удобный плоский камень, на который можно забраться, подтянув ноги...
Все-таки здесь странно. Никого нет, а что-то...
Здесь никого нет. Только я.
От неожиданности Хальк вздрогнул и чуть не свалился с камня - голос снова был совсем рядом! Догнали?!
- Т-ты кто? - он затравлено оглянулся, ожидая в любой момент, что из белого марева выступит-таки не испугавшаяся сказок погоня.
В ответ не раздалось ни звука, но пришло... что-то другое. Тонкие невидимые ниточки словно касались его лица и рук, мягкое, липкое ощущение, немного щекотно... как будто усы какого-то огромного зверя, обнюхивавшего незванного гостя. Этот зверь был невидим, но он был здесь.
Не бойся...
Обволакивающие ниточки сплетаются плотнее, и по каждой скользит перевитое огненное желание, слушать, чувствовать, касаться, ощущать прорастающую мягкость плоти - жить!
Здравствуй, здравствуй, здравствуй, здравствуй...
Этот голос звучал у него в голове.

(одержимец Woozzle)

Господа, я пишу эти строки потому, что прикл, который я хотел сделать любопытным и интересным местом отыгрыша, испытал некоторые не вполне мне нравящиеся потрясения.

Так вот, господа, извещаю всех играющих, что прикл будет играться нормально, а ПО ВСЕМ СПОРНЫМ СИТУАЦИЯМ(!!!) должны быть обращения К МАСТЕРУ, т.е. КО МНЕ. Поступки иного рода будут квалифицироваться как разрушение прикла и караться серьёзно, вплоть до закрытия всего прикла без разбора на правых и виноватых. Я НЕ ХОЧУ никаких эксцессов с Кайлентором. И не допущу. Это касается всех, без исключения.

Мастер сказал, игроки слышали. За сим откланиваюсь играть дальше.

Господа и дамы, прошу минутку внимания. Наступила ночь, и все, кто пока ещё чего-то не успел - успевайте срочно, ибо утром желательно двинуться в путь. При желании какие-то дела можно доделать утром, но прошу вас, не забывайте отписываться, чтобы мастер не делал это за вас... так, как посчитает нужным.
Правило о крайних сроках отписи пока, разумеется, не применялось - обстоятельства были не те, да и серьёзных споров по этому поводу... кхм... не возникало. Так что - прошу, не сидите сложа руки, клинки и мудрые мысли. Отдыхайте ночью - завтра перед вами откроются врата самого тумана Кайлента!

Пока закрываю.
Если что... ну, и так ясно)