Действие происходит в сентябре 1627 года в Париже. Король Франции – Людовик XIII Бурбон, однако фактическим правителем является "Красный герцог" - кардинал Ришелье.

Украден некий важный документ. Две группы: гвардейцы кардинала и королевские мушкетеры получают задание - найти похитителей и доставить в Лувр.

Нужны мушкетёры, гвардейцы, народ с улицы и т.д.
Примем всех. Квенты в тему.
Возможны незначительные корректировки мастерами.

Мастер - Торвик.
Консультант на правах сомастера - Бабка Гульда

Мушкетёры
Антуан Де Гюсси, лейтенант королевских мушкетеров, 1 рота - Torvik
Александр Д'Арен, кандидат - Мелетун
Филипп дю Валон де Брасси, мушкетёр - Sarina
Серж Крюшон, мушкетёр - Makiliar
+(слуга Жан Полет)
Анри де Шон, кандитат - Рауль

Гвардейцы
Этьен Флеруж, лейтенант гвардейцев кардинала - V-Z
+(слуга Жак Молинье)
Рикард де Бринье, гвардеец кардинала - Crystal
Анри де Монсо, шпион на службе его преосященства - Светозар

Двор
Арман Жан дю Плесси, кардинал Ришелье - GreyГрафиня Эсперанс де Сен-Нэктэр - Ri
Луиза дю Валон де Брасси - Sarina

Улица
Жак Равен, главарь одной из банд Парижа - Торвик
Лапен (Валери д'Армантьер) - бабка Гульда
Джованни ди Кавалькати, наёмник - Некропехота
Мишу Лонкур, трактирщик - Hideki


Игра
/forum/http://www.prikl.org/forum/index.php?showtopic=12522

Господин Антуан Де Гюсси был отцом своих солдат. Едва успев надеть форму мушкетера, самый незаметной из них и никому не известный мог так же твердо надеяться на помощь лейтенанта, как мог бы надеяться на помощь брата. Де Гюсси был весьма энергичным и деятельным человеком и приобретённая за долгие годы жизни привычка двигаться являлась внешним проявлением его сути. Небольшого роста, с характерным орлиным носом, он выглядел порой весьма и весьма грозно. Тёмные глаза из под кусттистых бровей, казалось, метали молнии. Когда он был в состоянии подпития, а такое иногда случалось, к нему вообще лучше было не подходить. Мог наказать ни за что, устроить публичную экзекуцию (самоду-ур!). Но, будучи трезвым, отстаивал своих подопечных на самом высоком уровне, покрывая, подчас их грешки. Его непропорционально большие усы порой являются поводом для шуток низшего состава, но только за глаза, ибо де Гюсси весьма ими гордился.
По выходным любит бывать у своего старого приятеля папаши Мишу в кабачке "Петух и Кукушка" с которым и может принять за воротник.

Жак Равен
Существо интересное своей неоднозначностью. Происхождение и национальность этого человека покрыты тайной. В Париже появился лет пять назад, но уже успел сделать своеобразную "карьеру", встав на место одного из "королей" парижского дна. Волевое скуластое лицо, чёрная редковатая бородка, мосластые волосатые руки, нос "картошкой", оскал неровных зубов - вот неполный его портрет. Одноног. На своей деревяшке передвигается достаточно ловко и без костыля. Может прикинуться и нищим, но сам чаще участвует в крупных акциях. Среди своих сторонник жёсткой дисциплины. Имеет соглядатаев в разных частях города. Сам проживает в каморке около монастыря святой Женевьевы под видом гробовщика. Умеет плотничать.

Александр Д'Арен

Младший сын одного из провинциальных аристократов. Не из бедной семьи, но так как самый младший в семье, то вынужден искать свое счастье самостоятельно, ведь ни земель, ни поместий своего отца он не унаследует. Отец благословил своего сына на поступление в роту мушкетеров, обеспечил его деньгами, снаряжением и лошадью.
Юноша лет восемнадцати. Романтик. Не знает жизни так таковой, так что в приключении попадает постоянно. Выращенный в любви и достатке, он не знает цену деньгам, слову и чести.
Что его уберегло от каких-нибудь заключений по дороге в Париж, неизвестно. Видимо, судьба его очень любит.
Мечтает стать мушкетером, солдатом слова и чести, и сделает все, что в его силах для вступления в их ряды.

Этьен Флеруж. Тридцатидвухлетний лейтенант гвардейцев, высокий черноволосый и сероглазый человек.
Этьен не раз замечал, что родословная у него весьма интересная. Отец - офицер флота Его Величества короля Франции. Мать - из древнего итальянского рода (и именно поэтому Этьен иногда переходит на итальянский, благо язык этот слышал с детства). Ну а сын выбрал для себя наземную карьеру - и теперь носит алый плащ гвардейца Его Высокопреосвященства.
Лейтенант Флеруж - человек ироничный и оптимистичный; по его мнению, пока кардинальскую сутану носит герцог Ришелье, Франции бояться нечего. И потому шпага Этьена всегда будет направлена на тех, кто окажется на пути кардинала.
А поскольку таких немало - работы лейтенанту хватит.
К своим солдатам он относится справедливо - если кто провинится, то схлопочет взыскание, невзирая на предыдущие заслуги. А если кто отличится - то несмотря на свои поступки, награду получит.
Мушкетеров же, постоянных оппонентов, Флеруж уважает. И искренне не понимает, с чего они испытывают неприязнь к его сотоварищам; в одном городе живем, одно дело делаем.
Шпагой и кинжалом Этьен владеет отменно - иначе бы не попал в ряды гвардейцев. Вино потребляет умеренно, ибо считает, что фехтовальщику много пить противопоказано.

Жак Молинье. На десять лет младше хозяина… а иногда кажется, что и побольше у них разница. Потому как уж сильно отличается характером этот невысокий светловолосый парень.
Любитель поболтать, поспать, поесть и развлечься… однако хозяину предан искренне и навсегда. Приоритеты у него такие – приказ Флеружа, красивая девушка и звонкая монета. Кстати, о последнем – Жак очень бережлив, и ни одного су не потратит без достойного обоснования. По этому поводу вечно происходят споры с хозяином: Этьен скупостью не страдает.
Служит Жак лейтенанту давно; Флеруж привез его в Париж из родного дома. И менять не собирается – при всех своих недостатках Жак понимает хозяина с полуслова и никогда его не подведет.
Одно время лейтенант пытался обучить слугу фехтовать. Увы, не вышло – не дается Молинье благородное искусство шпаги. Но вот кинжалом он орудует неплохо, а стреляет и вовсе отлично, так что за себя постоять может.

Валери д`Армантьер, 18 лет, высокая, крепкая, волосы темно-русые, небольшая грудь, серо-зеленые большие глаза, курносый носик, большой улыбчивый рот и прекрасные зубы, белые и ровные.
В детстве ее называли Валери Лапен. Незаконная дочь Гастона д`Армантьера и бродячей актрисы Мишель Лапен. Все детство таскалась с матерью по Франции в фургоне актеров, сама выступала чуть ли не с колыбели.
Потом мать из-за болезни отстала от труппы, и обе -- мать и дочь -- связались с городским ворьем. Шустрая девчушка впитывала и усваивала уроки новой среды, и быть бы ей незаурядной воровкой, но тут жизнь круто повернулась: их с матерью разыскал отец и официально удочерил девочку. Главным образом потому, что у него не было законных детей, а оставлять наследство племянникам не хотелось, он их терпеть не мог.
Валери, которой тогда было 12 лет, больше не увидела мать -- та вскоре умерла. Отец занялся воспитанием малышки и сделал-таки из нее барышню не хуже прочих. Через 6 лет отец умер, а родственники устроили войну из-за наследства. Девушку спасло только то, что в ее врагах не было согласия. Тетка-аббатиса собралась упечь Валери в монастырь, один из кузенов пытался силой затащить ее под венец, а второй -- убить. Пока они мешали друг другу, девчонка сбежала и в мужской одежде махнула в Париж на поиски пожилой крестной.
Прибыв в Париж, она обнаружила, что крестная в отъезде. Жить как-то надо, и девушка под именем Лапена стала слугой у мушкетера Гастона Барта. Буквально в тот же день он был при загадочных обстоятельствах убит.
В душе Валери живут три человека: Актриса, Мадемуазель и Беспризорник (это не сдвиг психики, а нечто вроде игры, ставшей привычной). В трудную минуту все трое собираются на совет и решают, как быть.
Когда девушка действует как мужчина, я называю ее "Лапен" и "он". Дабы не было путаницы.

Пока что Лапен остался на улице. Пропасть-то он не пропадет, но надо искать нового хозяина.

Графиня Эсперанс де Сен-Нэктэр.
(на повторное обобрениё)

Сероглазая двадцатичетырехлетняя обаятельная брюнетка. Вдова, свое поместье (небольшой замок на берегу Луары). На вид - лет восемнадцать. Единственному сыну - пять лет.

Убежденная католичка.
Характер стервозный, скрытный.
Регулярно является ко двору.
Превосходно владеет испанским и английским.
Сносно владеет клинком и пистолетами, но никогда не позволяет себе появиться на людях с оружием.
В порочащих ее связях не замечена %).

К власти или известности графиня не стремится. Время от времени стремится к деньгам. Постоянно стремится к тому, "чтобы ее наконец оставили в покое!" - то есть к приключениям.
Боится/уважает - всех кардиналов и герцогов Франции (но одного сильнее прочих). Тихо ненавидит Анну Австрийскую и всех своих испанских родственников. Старательно избегает и "очень-очень любит" Бэкингема и всех своих английских родственников. Зато вполне дружит с родствениками во Франции.

Уже выполняла "небольшие поручения" Ришелье в Англии. Сейчас к поиску пропавших документов подключилась с подачи Рошфора. Охотно подключилась, ведь в качестве вознаграждения обещана "благосклонность кардинала".

Джованни ди Кавалькати
31 год, наемник.

Выходец из некогда знатной флорентийской семьи Кавалькати. К великому сожалению, в неспокойные времена Реформации семья потеряла свое влияние - благодаря Америго ди Кавалькати (прадеду Джованни), который, будучи послом Венеции во Франции, поддался еретическим учениям Гуга и предал истинную католическую веру, вследствие чего потерял уважение соотечественников. В течении трех десятков лет он участвовал в гугенотских войнах на стороне Генриха Бурбона (который в дальнейшем сделался королем Франции) – за это время капитал и престиж семьи сильно поистрепались, родина боле не была рада видеть Кавалькати, а потому семья переехала во Францию. Со смертью Америго семья вновь вернулась в лоно католической веры, однако к тому моменту возвращаться в Венецию уже не было смысла.
К сожалению, коммерческая деятельность во Франции не заладилась, поэтому уже к началу XVII столетия практически все имущество Кавалькати было распродано для уплаты по многочисленным долгам.

Джованни с самого раннего детства не имел ровным счетом ничего кроме семейного имени и Священного Писания, а потому вырос крайне ревнимым в вопросах чести и не менее фанатичным в вопросах веры (католической) – особо отрицательно относится к протестантам, находя в них причину крушения своей семьи.
После смерти отца (Андреа ди Кавалькати) Джованни отправился в Париж (до этого он проживал в Руане – там и осталась его престарелая мать) делать карьеру военного. На тот момент ему было 20. К сожалению, мушкетером он так и не стал, однако его навык фехтования не оставил его без гроша – помимо преступной деятельности и постоянных дуэлей (провокации, защита чужой чести etc) Джованни эпизодически участвовал в войне с Испанией, будучи раненным вернулся в Париж, где с энтузиазмом взялся за старое. Приобретенные за одиннадцать лет репутация и связи (говорят, е его услугам прибегали иные выходцы из Двора) позволили ему вновь влиться в общий процесс.
Однажды чуть не женился на испанской шлюхе.

Личность крайне паскудная. Умудряется совмещать веру с весьма сомнительной деятельностью. Скор на расправу, злопамятен и неразборчив в методах. Отлично владеет шпагой, кинжалом, недурно стреляет из пистолета, мушкета. Свободно разговаривает на итальянском и французском.
Во внешности исполнен классического итальянского духа – невысокий, поджарый, с острыми чертами лица, жгучий брюнет. Одевается по возможности в соответствии с парижской модой.

----

PS: ежели мастера сочтут, что им наемник в качестве "людей с улицы" не нужен, я заменю Джованни на что-то более обычное, повседненое и жакообразное - без всяких там шпаг-пистолетов и парижской моды.

Рикард де Бринье.
26 лет. Гвардеец кардинала. Один из лучших фехтовальщиков Парижа, дворянин. На военную службу пошел из честолюбия, а присоединится к гвардии кардинала заставила рассудительность. Как и многие другие преклоняется перед гением Его Высокопреосвещенства и с пренебрежением относится к служащим королю. Немало мушкетеров полегло на дуэлях с ним - повод для драки всегда находился - таверны и улицы Парижа, где разгуливают удалые гвардейцы опасны для невеж и хамов.
Довольно высок, шатен. Карие глаза, слегка поджатые губы в саркастической полуусмешке. Высокие скулы, упрямый подбородок. В целом - обладатель приятной внешности, хотя и нельзя сказать, что писаный красавец. На теле - множество шрамов от былых ранений.

Луиза дю Валон де Брасси
Юная, восемнадцатилетняя фрейлина королевы Анны Австрийской. Миниатюрная блондинка с огромными голубыми глазами.
Отправлена родителями ко двору, дабы быть поближе к своему жениху. Однако перспектива общаться с неизвестным ей мужчиной Луизу не радует, и она постоянно пропадает у королевы. Да и сам жених занят на службе (он мушкетер). Является доверенным лицом Анны Австрийской Габсбург.

Филипп дю Валон де Брасси
Двадцати лет. Молодой дворянин на службе его величества короля Франции Людовика XIII. Служит в полку мушкетеров. Является наследником своего дяди графа де Брасси. Высокий блондин с явно выраженными шведскими чертами, доставшимися от матери шведки. Холодные голубые глаза. Честен, скрупулезен, педантичен.

Персонажи брат и сестра.

Квента на рассмотрения

Серж Крюшон.
22 лет от роду. Незаконнорожденный сын графа Луи Де, Монтерей и простолюдинки. Мать при родах умерла и по началу его воспитывал отец, но, женившись, граф оттолкнул от себя Сержа, оправив его в одну из своих имений под Брестом. Имение представляло собой небольшое, ветшалое поместье с небольшой деревушкой при ней. Где он воспитывался. Когда ему исполнилось 20 лет, в память о том, что он является плодом искренней любви, граф Де, Монтерей пристроил его в мушкетеры и дал небольшое месячное содержание. Серж в Париже живет в месте со своим слугой Жаном, который является другом детства.
Внешность. Лицо прямоугольное, худое; глаза глубоко посаженые серого цвета; нос прямой с едва заметной горбинкой; тонкие губы; подбородок квадратный с ямочкой; уши немного оттопыренные; волосы цвета темного дерева, до плеч, постоянно собраны в косичку; среднего роста; жилистый.

Особо не выделяется на фоне остальных мушкетеров. Молчалив, но исполнителен, любитель позвенеть клинками.


NPS Жан Полет
20 лет. Родился в деревне принадлежащей графу Де, Монтере. Он друг детских игр Сержа.
Внешность. Среднего роста, крепко сбитый, лицо округлое, голубые глаза, светло русые волосы, курносый нос.

По согласованию с мастером выкладываю квенту на кардинальского шпиона.

Анри де Монсо.
Младший сын дворянина средней руки. Юность провел в Новом Свете - об этой части его биографии мало что известно. Поговаривают, что пиратствовал. Так или иначе, вернулся он пять лет назад с кое-какими деньгами и неуемным желанием послужить Франции в лице... в чьем угодно лице, откровенно говоря. Лишь бы жалованье не задерживали. Тогда же его заметил тогда еще не кардинал, а духовник Марии Медичи, но уже имеющий недюженные амбиции Арман Жан дю Плеси. Сотрудничество было долгим и плодотворным - де Монсо выполнил для Его Высокопреосвященства ряд щекотливых поручений. Кроме того он обзавелся в Париже и предместьях изрядной сетью осведомителей (прежде всего, среди завсегдатаев многочисленных кабаков), каковую также поставил на службу кардиналу. Хороший фехтовальщик (не сочтите за манч, просто плохие фехтовальщики на такой работе долго не живут), неплохо обращается с ножом, а вот стрелок посредственный.
Внешность: На вид лет 30. Несколько лет относительно спокойной работы отразились на телосложении - он несколько полноват. Однако, горе тому, кто воспримет это, как признак неповоротливости и слабости. Темные густые волосы по моде того времени ниспадают на плечи. Карие глаза отнюдь не "шныряют", как это обычно бывает у книжных шпионов - взгляд их выражает спокойствие и уверенность.
Характер: Не то, чтобы дьявольски хитер, но дело свое знает. Не то чтобы корыстолюбив, но цену денег знает не хуже. Не то чтобы совсем уж бессердечен - просто жизнь такая. Сын жестокого времени - и этим все сказано.

Анри де Шон. (он же Рене Левалье) – высокий стройный, даже несколько сухощавый, юноша с черными волосами, достающими до плеч и зелеными смеющимися глазами.

Быть слугой не так уж плохо. Ни душевных тревог, ни жизненных метаний – все решает хозяин. Вот только Рене был слишком живым для подобного существования. Ему хотелось совершать подвиги, драться на дуэлях, спасти короля ценой своей жизни. А вместо этого ему приходилось прислуживать баронскому сыну – на редкость неприятному и самовлюбленному типу. Анри де Шон, именно так звали будущего барона, издевался над Рене десять лет, да и родители его не отставали: баронесса попрекала слугу отсутствием манер (что, в общем-то, свойственно всем слугам), барон - нерасторопностью и робостью. За эти десять лет он научился фехтовать, осмелел, набрался манер. Но Рене приобрел главное умение – нравится людям – и потому учитель фехтования занимался с ним, когда шевалье де Шон спал после обеда, слуга самого барона давал безродному мальчику уроки хорошего тона.
А когда Анри исполнилось восемнадцать, а Рене, соответственно, 19 – пришла пора отправляться в Париж, где де Шона ждало блестящее будущее в рядах мушкетеров короля. Но судьба в очередной раз показала характер и, когда до Парижа оставалось не более суток, лошадь Анри понесла и тот, не ожидая подобного поворота событий, упал, да так неудачно, что сломал себе шею.
Рене, зная, что теперь обратной дороги нет и понимая какая перед ним открылась возможность, взял у мертвого хозяина рекомендательные письма, переоделся в полагающуюся шевалье одежду и поехал в Париж, навстречу славе и почету. Мертвого Анри он приказал похоронить крестьянам из ближайшей деревеньки, сказав, что у него умер слуга, а везти его обратно во владения нет ни времени, ни желания.
Не сказать, что решение выдать себя за шевалье де Шона далось Рене легко – были и слезы и сомнения. Жалко было умершего Анри, но себя жальче, а потому Париж в это утро встречал молодого шевалье Анри де Шона веселым многоголосьем.
Впереди были поиски квартиры, слуги и денег. А слава и подвиги – потом!

Утвержден и готов к действию:

Арман Жан дю Плесси, верховный кардинал французской епархии Ватикана, герцог де Ришелье, потомственный "анти-британец", начальник несуществующей тайной канцелярии, расположеной в квартале Марэ.

Как говорят французы, "no comments".

Квента

Имя: Мишу (ударение на «у») Лонкур; для друзей папаша Мишу; для остальных мэтр Лонкур.
Возраст: 53 года
Внешность: Полноватый, при быстрой ходьбе появляется отдышка. Седые волосы. В руках держит трость, которой не плохо владеет, но пользуется редко. Роста среднего. Весел с друзьями и хмур с врагами и завистниками.
Профессия: Зажиточный трактирщик. Владелец довольно большого постоялого двора.
Немного истории:
Семья Лонкур всегда и во все времена славилась своим гостеприимством. Их большой постоялый двор пользуется спросом, как у знатных и богатых господ, так и не очень знатных и не совсем богатых дворян. Сам постоялый двор представляет собой композицию из трех корпусов образующую, в плане, букву «П». Главный фасад выходит на улицу (название не придумал), а внутри находится прекрасный сад со скамейками и двумя тенистыми беседками, которые окружены кустами дикого шиповника.
Главный корпус, «Петух и кукушка», представляет собой двух этажную постройку. На первом этаже не большой, но уютный трактир. На втором живет сам папаша Мишу и его семейство (на усмотрение мастера).
В правом корпусе, который в народе окрестили «Гнездо кукушки», сдаются меблированные комнаты для важных и богатых постояльцев.
В левом корпусе, «Приют петуха», останавливаются гости победнее, но все же способные заплатить за комнату.
Папаша Мишу славен не только своим гостеприимством, но и добрым и щедрым характером. За что не раз получал нагоняй со стороны власти. Но влиятельные люди всегда пользовались услугами «Гнезда кукушки» и не раз выручали метра Лонкура из разных передряг. А за свою жизнь папаша Мишу участвовал не в одном «приключении». То знатная дама встретиться со своим любовником, то спасти графа от погони… Многое может порассказать папаша Мишу за бутылочкой старого и доброго бургундского.

Дополнено:
Квента не нова...кто играл в первых мушкетеров, тот знаком с моим персонажем...те же кто не сталкивался, значит все у вас впереди.

Игра начинается. Счёт пошёл. За бандитов отыграю завтра, а пока.. пока располагайтесь и улыбайтесь шире.
А здесь мы будем играть
На все вопросы отвечаю. Новые идеи, шаги - только привечаю. Новых игроков включаю.

Вопросы, даже в воздух задаваемые лейтенантом - повод для раздумий. Я-то знаю ответ, но версии, господа и дамы, версии!!! Мы играем живых людей, а не послушных манекенов.

По просьбе мастера предоставляю информацию об амуниции и породах лошадей интересующего нас времени.
Сначала о породах, говорить о них можно бесконечно, потому что в это время уже известны большинство современных пород, но следует отметить, что самыми дорогими и престижными считались лошади испанской (андалузской) породы лошадей и арабской. Хотя вторая больше предпочиталась женщинами.

Это 1617, но амуниция нисколько к началу нашего периода не изменилась.



Пост будет редактироваться и систематизироваться по мере публикования инфы.

Вот, накопал
"Моющих средств, как и самого понятия личной гигиены, в Европе до середины ХIХ века вообще не существовало. Опрятность была совершенно неизвестна: высокие сановники, как например, архиепископ Кентерберрийский, кишели насекомыми.
Королева Испании Изабелла Кастильская (конец XV в.) признавалась, что за всю жизнь мылась всего два раза - при рождении и в день свадьбы. Дочь одного из французских королей погибла от вшивости. Папа Климент V погибает от дизентерии, а Папа Климент VII мучительно умирает от чесотки (как и король Филипп II). Герцог Норфолк отказывался мыться якобы из религиозных убеждений. Его тело покрылось гнойниками. Тогда слуги дождались, когда его светлость напьется мертвецки пьяным, и еле-еле отмыли. Давно гуляет по анекдотам сохранившаяся записка, посланная имевшим репутацию прожженного донжуана королем Генрихом Наваррским своей возлюбленной, Габриэль де Эстре: «Не мойся, милая, я буду у тебя через три недели». Сам король, кстати, за всю свою жизнь мылся всего три раза. Из них два раза по принуждению.
Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни — и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры. Русские послы при дворе Людовика XIV писали, что их величество "смердит аки дикий зверь". (Кстати, русское слово "смердеть" и происходит от французского "мерд" (говно). Самих русских по всей Европе считали извращенцами за то, что те ходили в баню раз в месяц - безобразно часто.
Ночные горшки продолжали выливать в окна, как это было всегда – улицы представляли собой клоаки. Ванная комната была редчайшей роскошью. Блохи, вши и клопы кишели как в Лондоне, так и в Париже, как в жилищах богатых, так и в домах бедняков. В городах ходить по улицам становилось все более затруднительно. Позже деревянные ботинки уже не будут спасать от грязи и дерьма, и в моду войдут ходули, как единственное возможное средство передвижения по засранным улицам средневековых городов...
Все гигиенические мероприятия сводились только к легкому ополаскиванию рук и рта, но только не всего лица. «Мыть лицо ни в коем случае нельзя, — писали медики в ХVI веке, — поскольку может случиться катар или ухудшиться зрение». Что же касается дам, то они мылись 2 — 3 раза в год.

* * *
Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу.
На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли "Божьими жемчужинами" и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки.
Люди справляли нужду где придется. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Позже для спасения от вони будет выход: люди начнут пользоваться духами. Взгляните на старинные гравюры: небольшие пристройки на внешних стенах замков и домов - это вовсе не сторожевые башенки для стрелков, а сортиры с отверстиями системы "очко", только испражнения стекали не в отстойники или в выгребные ямы, а падали на зазевавшегося под стенами замка крестьянина. Подобные "ласточкины гнезда" можно увидеть в орденских замках в Прибалтике.
* * *
В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Даже типа описанных выше башенок с отверстиями и соломой. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При "нужде" гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили "ночные вазы", содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца.
То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV, быт при котором хорошо известен благодаря мемуарам герцога де Сен Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду.
Известна история, которую так любят рассказывать Версальские гиды, как однажды к королю прибыл посол Испании и, зайдя к нему в опочивальню (дело было утром), попал в неловкую ситуацию - у него от королевского амбре заслезились глаза. Посол вежливо попросил перенести беседу в парк и выскочил из королевской спальни как ошпаренный. Но в парке, где он надеялся вдохнуть свежего воздуха, незадачливый посол просто потерял сознание от вони - кусты в парке служили всем придворным постоянным отхожим местом, а слуги туда же выливали нечистоты.
В 1364 году человек по имени Томас Дюбюссон получил задание «нарисовать ярко-красные кресты в саду или коридорах Лувра, чтобы предостеречь людей там гадить – чтобы люди считали подобное в данных местах святотатством». Добраться до тронного зала было само по себе очень «запашистым» путешествием. «В Лувре и вокруг него, – писал в 1670 году человек, желавший строить общественные туалеты, – внутри двора и в его окрестностях, в аллеях, за дверьми – практически везде можно увидеть тысячи кучек и понюхать самые разные запахи одного и того же – продукта естественного отправления живущих здесь и приходящих сюда ежедневно». Периодически из Лувра выезжали все его знатные жильцы, чтобы дворец можно было помыть и проветрить.
Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля и других замков. Стены замков оборудовались тяжелыми портьерами, в коридорах делались глухие ниши. Но не проще ли было оборудовать какие-нибудь туалеты во дворе или просто бегать в тот, описанный выше, парк? Нет, такое даже в голову никому не приходило, ибо на страже Традиции стояла ...диарея. Беспощадная, неумолимая, способная застигнуть врасплох кого угодно и где угодно. При соответствующем качестве средневековой пищи понос был перманентным. Эта же причина прослеживается в моде тех лет (XII-XV вв.) на мужские штаны-панталоны состоящие из одних вертикальных ленточек в несколько слоев.
У англичан в "приличных" домах содержимое ночных горшков выливалось в камины. Не возбранялось и попросту мочиться в пылающий огонь. Простые же люди, не владеющие каминами и "частными комнатами", также, как и по всей Европе, выливали продукты своей жизнедеятельности из окон.
Еще в конце XVIII века по Лондону ходила реплика одной знатной дамы, которой во время ужина сделали замечание по поводу ее грязных рук, на что она возмущенно парировала: «И это вы называете грязью? Видели бы вы мои ноги!»
Вплоть до середины XIX века окна английского парламента практически никогда не открывались, потому что они выходили на Темзу, куда стекали все городские нечистоты. А даже просто постоять возле Темзы, игравшей таким образом роль главного коллектора городской канализации, было испытанием не для слабонервных.
К началу Первой мировой войны на всю Германию было только 224 бани, зато в центре Берлина еще существовали общественные выгоны для скота.
Писатель Владимир Набоков вспоминает в своем мемуарном романе "Другие берега", что его спасением во время путешествий по Англии, Германии и Франции в 20-30-е годы XX века была резиновая походная ванна, которую он повсюду возил с собой. Ванные комнаты в Западной Европе - это в значительной мере достижение уже послевоенного времени".