Рассказы по Миру Тьмы с точки зрения Werewolf: the Apocalypse с элементами Werewolf: the Wild West.

Играют:
Daelinn - Black Fury, ahroun, homid.
Parkan - Iron Rider, philodox, homid.





Недавно Соединенные Штаты Америки. 1875 г. Начало августа.

Близ Мидлсборо, штат Кентукки.




Отдых был так же свойственен странствующим воительницам, как и всем остальным. Не говоря уже о том, что сейчас Лаора не отказалась бы и от какой-нибудь еды. Возможно, именно поэтому самая неприглядная забегаловка всех времен и народов, коей являлась погребенная в зарослях лопухов "Сонная лошадь", всё-таки удостоилась ее внимания.
Индри пнула входную дверь, привычно взвизгнувшую на петлях от такого обращения, и оказалась в зале, уставленном столами чуть ли не впритык. Под потолком болтались масляные светильники, откуда-то выплывал полупрозрачный дымок. В трактирчике был если не аншлаг, то по крайне мере достаточный наплыв жаждущих выпить кружечку эля и потрепаться до полуночи, а то и подольше. Заезжие гости, намеревавшиеся продолжить путь рано поутру, в большинстве своем уже разбрелись по комнатам, но трактирщику хватало хлопот и с оставшимися. Лаора замерла где стояла, ища свободное место.

Стягивающий грудь кожаный корсет на шнуровке и такие же брючки с карманами со временем утратили глубину черного цвета и выглядели поношенными. Такого же вида широкие полоски кожи обхватывали предплечья, на черных перчатках, оставлявших пальцы открытыми, виднелись вырезанные узоры. Ботинки на толстой подошве стали почти серыми от пыли и грязи, что делало когда-то вышитый на них рисунок неразличимым. Но в целом смотрелось неплохо. Очень неплохо, если сравнить с подавляющим большинством присутствующих здесь, и довольно необычно.
Глаза девушки были скрыты черными очками, защищавшими от резких перепадов освещения. Впрочем, в сей забегаловке и так было полутемно, несмотря на все старания пяти коптивших фитильков, и юная леди коснулась матовой поверхности оправы, словно раздумывая. На лице застыло напряженно-настороженное выражение. Голова, обрамленная короткой шевелюрой, медленно поворачивалась из стороны в сторону, сказать же, на что был обращен взгляд девушки, было невозможно. Темные волосы с кое-где пробивающейся рыжинкой острыми зубчиками окаймляли лицо, сзади же от затылка спускались несколько длинных прядей, доходивших до лопаток. На девушке не было других украшений, кроме этой небольшой прихоти да нескольких черных татуировок на левом плече и двух тонких волнистых линий по талии, уходивших под корсет. Справа на поясе висели ножны с длинным кинжалом и три метательных ножа, лабрис у левого бока довершал картину.
Место нашлось довольно быстро - за дальним столиком сидел лишь один человек. Лаора двинулась к цели через весь зал, по пути поймав деваху с подносом и потребовав во-о-он туда тушеного мяса с вином. Одинокий задумчивый селянин при ее приближении отчего-то поспешил убраться подальше, сделав вид, что исключительно заинтересован трёпом гуляющей рядом компании. Ну и отлично, хоть не станет приставать с разговорами. В помещении было душно даже с распахнутыми настежь ставнями, благо села Лаора как раз рядом с окном, прислонив лабрис к стенке. Вздохнув, она решила скрасить время ожидания внимательным изучением собравшихся, всё еще пряча глаза под темными стеклами очков.

- Матушка Гайя, ну и дыра!
Уже привычным пинком отпихнув в стороны скрипучие створки-коротышки, традиционно обозначающие здесь, на западной половине Северной Америки, «saloon» - местный аналог российского трактира, Семен Стрежнев вошел в полутемный и прокуренный зал. Потолки были низкие, закопченные, масляные лампы засижены мухами, резко пахнет потом и дрянным дешевым «whiskey», а если по-русски – препаршивым сивушным самогоном. Одно хорошо – в этом задрипанном захолустье есть хоть какое-никакое влияние Пряхи, а значит, можно снять отдельную каморку и, погрузившись в транс, восстановить мистические силы. Если б не это, ей-богу, по такой чудесной, ясной и лунной погоде ранней осенью гораздо лучше ночевать на природе у костерка.
Неприятно ухмыльнувшись, Семен двинулся к стойке, посматривая по сторонам. Ндааа... Притон притоном. Ну и рожи! Впрочем, никто из присутствующих благоразумно не стал цепляться к высокому, стильно одетому – и хорошо вооруженному! - мужчине в черной широкополой шляпе, черном же кожаном плаще с поблескивающей на груди звездочкой помощника «sheriff» (то есть городового), поношенном костюме-тройке и высоких кавалерийских сапогах. Одежда производила впечатление не новой, но очень качественной и тщательно сберегаемой в дороге – как и оружие: шестизарядный кольт в кобуре на бедре справа, обрез охотничьего ружья за плечом, слева на поясе - большой, хищно выглядящий нож индейской работы в украшенных бисером ножнах.
Подойдя к стойке, Семен встал к залу вполоборота, оперся локтем на лакированную поверхность, и в ответ на подобострастное «Чего изволите?» небрежно бросил:
- Ужин сейчас, отдельную комнату чуть попозже. Чистую комнату, учти.
Пока трактирщик раздавал прислуге указания, гару окинул взглядом помещение. К сожалению, свободный столик был только один, у самой двери на кухню – где постоянно бегали туда-сюда замотанные подавальщицы. Н-нет, не годится. Тут взгляд Айронрайдера наткнулся на вполне себе приличный столик рядом с открытым окном. Правда, там уже сидела какая-то девица... но места еще оставалось вполне достаточно.
Хмыкнув, Семен туда и направился. И почти дошел, когда...
- Ну ты, морда шулерская!! Куда лапу тянешь!
- Ты кого шулером назвал, урод!!
Обычная сцена в подобных местах – изрядно подвыпившая компания, игра идет на деньги, и то ли действительно кто-то попытался смухлевать, то ли с пьяных глаз показалось кому-то, но... Двое погонщиков скота - «cowboys» по-местному – вскочили, и один из них, тот что порасторопней (или, наоборот, больше выпил), швырнул в своего обидчика, неважно уже, реального или мнимого, наполовину опустошенную бутыль местного пойла. Семен развернулся на шум как раз вовремя, чтобы отреагировать на бросок и в последний момент отбить летевшую ему в лицо бутылку в сторону.
Хляп!...
Влажный вязкий звон и сдавленное горловое рычание не предвещали ничего хорошего. Медленно повернув голову на звук, Семен наткнулся на пылающий яростью взгляд из-под черных очков.

Лаора мрачно тыкала вилкой в кривую тарелку, кусочками мяса и картофеля гоняя по краям жидковатый соус. Вина ей так и не принесли, шлепнув вместо этого на стол кружку чего-то темно-коричневого. Индри сморщила нос и помянула матушку Гайю, но всё же решила отпить глоток. Вдруг это все-таки можно пить? Но не успела она поднести кружку к губам, как прямо перед ней вдребезги разбилась полупустая бутыль, с чьей-то легкой руки пущенная летать по трактиру. Лаора медленно поставила кружку прямо на груду осколков и поднялась из-за стола, смерив взглядом мужчину в плаще и шляпе.
- Какого демона?! – девушка брезгливо стряхнула с корсета брызги от пролившегося содержимого бутыли. – Совсем охамел?!
- Прошу простить, мисс... - договорить Семен не успел: в лицо ему полетела наполненная до краев кружка. Вовремя пригнувшись, Семен выругался.
- ... твою мать! Какого черта?! Причем тут я, дура?
Позади мужчины раздался женский визг. Вопила служанка, облитая с ног до головы поданным ей же элем – отвратным, кстати говоря, но разве она виновата? А вот терпеть оскорбления, кинутые в лицо – увольте. Лаора врезала кулаком по краю стола, так что ни в чем не повинный предмет мебели кувырком полетел в сторону.
- Попррридержи язык, каналья! – привычно подхватив правой рукой лабрис, послушно дожидавшийся свою хозяйку у стенки, Индри ринулась на обидчика, в прыжке намереваясь сбить его с ног и повалить на пол. Лицо ее исказилось яростной гримасой, да и весь облик слегка изменился. Вместо скрытой опасности теперь от нее веяло явными проблемами. В сознание ввинтился хриплый голос: «Порви их всех!» Опять предкам не спится... «Отдыхай, ба, без тебя разберусь!» - мысленно рявкнула девушка в ответ.
За несколько секунд перебранки Семен успел окинуть взглядом не в меру горячую девицу. Смуглая, черноволосая, в черной кожаной одежке, по выговору – испанка.
- И откуда взялась такая на мою голову, - отрешенно пробормотал себе под нос Стрежнев, наблюдая за беспорядочно отлетающим к стене столом, отброшенным изящной рукой с четко очерченными мускулами... А девица, ругнувшись, схватила ЗДОРОВЕННЫЙ ТОПОР (раньше его в тени видно не было) и ринулась к опешившему вервольфу, явно увеличиваясь в размерах. Таким знакомым манером, надо сказать...
Ну что же, поиграем, сестренка во Гайе-матушке!
- Охолони, крошка, - ухмыльнулся Семен, отходя в сторону и ловко цепляя свою противницу за внутреннюю сторону правого бедра.
Чернявая скандалистка, похоже, не ожидала подобного, и Стрежневу удалось со все той же ухмылкой прямо в воздухе развернуть ее на сто восемьдесят градусов, отправив в полет вдоль прохода правым боком вперед.

Лаора приземлилась на правую ногу, упершись обеими руками в скрипнувшие доски пола. Впрочем, скрип был перекрыт грохотом упавшего вместе с ней лабриса. Владельцам забегаловки повезло, что он упал плашмя. Хотя можно ли считать «везучими» людей, в чьем трактире устроили потасовку два гару?
"¡No te deshonres, chica!*" – зашипела неугомонная бабуля. Лет сто зарвавшуюся однажды дамочку не видели на этом свете, но и долгое время раздумий, видимо, ничему ее не научило. Наоборот, она умела мастерски подначивать всех, кто имел несчастье ее слышать. Иногда Индри об этом жалела. Но лишь иногда...
Почти все посетители бросили свои разборки, собираясь вокруг двоих чужаков – поглазеть на бесплатную забаву и, может, даже принять участие.
«Вежливо пропустив» даму, Семен плавно развернулся к испанке лицом. Нападать он не хотел - зачем? Повода никакого. А вот если устроить тут побоище, можно серьезно нарушить Вуаль. Пожалуй, нужно все же попробовать уговорить взбалмошную девицу прекратить безобразие. Но при этом быть готовым к любым фортелям!
- Может, хватит уже, красотка? - на лицо против воли вылезла насмешливая полуулыбка - уж больно взбешенной выглядела чересчур боевитая Гару. Фурия? Айронрайдер нарочито небрежно подышал на серебряную звезду помощника шерифа и любовно протер ее рукавом. - Поразмялись - и будет. А то топор у тебя большой – не ровен час, порежешься.
Лаора поднялась на ноги, тряхнув отросшей черной шевелюрой и поправив очки.
- Как ты его назвал?! – прорычала она, крутанув лабрис над головой и угрожающе надвигаясь на обидчика.
- Топор он и есть топор, как его ни назови, - усмехнулся Семен, преспокойно складывая руки на груди.
Индри презрительно фыркнула. Этот необычайно наглый мужчина еще и упорствовал в своем невежестве... Лаора ринулась к нему, направив оружие со спорным названием аккурат в грудь на уровне столь лелеемой незнакомцем звездочки, надеясь припереть нарушителя ее спокойствия к стенке и втолковать ему, что к чему.
Улыбка испарилась с лица Стрежнева, черты его лица затвердели. Девица явно жаждала устроить в этом несчастном захолустье грандиозный мордобой. В общем-то, флаг ей в руки... но железо в таких развлечениях совсем ни к чему.
- Хватит, я сказал! – рыкнул Айронрайдер, отступая на шаг от угрожающе поблескивающих краев полукруглых лезвий двусторонней секиры в руках испанки. Затем быстрым, неуловимым движением подцепил ногой стоявшую у стола шаткую трехногую табуретку и ловко подбросил ее вверх. На лету ухватив подпорку для седалища за две ножки, Семен с резким «Ха!» ударил сиденьем табуретки по наставленным на него остриям лабриса, с сухим хрустом насадив предмет интерьера на сверкающую сталь.

--
* Не позорься, девочка! (исп.)

“¡¡No lo dañes!!*” – завопила еще одна странная дамочка в голове Лаоры. “Шаманка проснулась,” – мрачно подумала Индри, – “опять будет за свой лабрис от страха трястись. Ну за что мне такая семейка?!”
Со свойственной молодежи пылкостью обругав навязчивых предков, девица с не меньшей яростью отдернула оскверненное табуреткой оружие и, слегка подбросив, сжала в руках обратным хватом, так что вид ее стал больше напоминать позу косаря. Невероятно быстро и грациозно скользнув левой ногой вдоль рукояти и лезвий, Лаора так наподдала табурет ботинком, что тот отлетел в сторону, красуясь двумя дырами в сиденье.
Мужчина, оценив энергичность пинка, поскучнел и задумался. Видимо, до сих пор он пребывал в довольно игривом настроении, но при виде вновь обнаженных блестящих лезвий пришел к выводу, что вечер перестает быть томным. Черты лица чужака неуловимо заострились, брови сошлись на переносице – в прямом смысле! – шляпа как-то поуменьшилась относительно общих размеров, а рукава ладно сидевшего плаща вдруг обнажили манжеты белой рубашки. Окружившие пару ощетинившихся бойцов завсегдатаи, только что подзуживавшие обоих и делавшие ставки, ошеломленно приумолкли и отступили на шаг: помощник шерифа прибавил в росте на целую голову и изрядно раздался в плечах. Впрочем, за исключением двоих или троих то ли самых трусливых, то ли самых умных и дальновидных, никто не ушел – местное пойло определенно притупило у этого сброда инстинкт самосохранения в пользу жажды зрелищ и наживы.
– Вот те здрасте, – пробормотала Лаора, едва ли успев удивиться произошедшему. Оставив лабрис в одной руке, по-прежнему лезвиями назад, она отвела его влево, чтобы не зацепиться, и в два шага пролетела расстояние до нарвавшегося на ссору собрата. Выпад на одну ногу...
– Арргх!
«Зрители» толком не разглядели, но большинство готовы были поставить три пинты эля против ржавого гвоздя, что девица успела лишь коснуться кончиками пальцев франтоватой жилетки мужчины, прежде чем тот, взмахнув руками, отлетел на два метра по проходу между столиками и рухнул на спину, бессильно распластавшись по полу. Лаора прыжком приземлилась сверху, прижав его за горло рукоятью секиры и двумя руками вдавливая в пол.
Приглушенно, но все еще слышимо, хором вопили проснувшиеся предки. На сей раз одобрительно. Однако их достойная преемница почему-то не полностью разделяла семейную радость. “¡Merde!** Вот этого мне только не хватало. Странник? Райдер? Нет, слишком официозен для Странника,” – Индри опасливо покосилась на блестящую звездочку на груди незнакомца, оказавшуюся аккурат под ее голым локтем, а затем на выглядывавшую с другой стороны кобуру. – “А вот любовь к оружию... это да-а. Значит Райдер. Свела ж судьба – забрести в такую глушь! Не думала, что найдутся другие ненормальные кроме меня и...”

--
* Не испорти его!! (исп.)
** ¡Merde! (исп.) = Shit! (англ.)

Завсегдатаи «Сонной Лошади» завопили и заулюлюкали при виде девицы, «оседлавшей» законника. Кто-то засвистел, несколько пропитых глоток вразнобой орали «Трахни его!», сопровождая этот незатейливый совет грубыми скабрезными комментариями. Айронрайдеру стало не до смеха.
«Ахрун! Ахрун, бабку твою вперехлест через коромысло двадцать раз верхушкой леса!!»
Мысли у Семена в голове носились и прыгали, как стая упившихся кроликов. И немудрено – сначала попасть под «валящее касание», визитную карточку рожденных под полной Луной, а затем еще и оказаться придавленным к полу древком топора, на которое всем весом навалилась эта несносная стервозина. Плохо дело, ой плохо... Впрочем, кое-что сделать можно и сейчас. Благо девица, стараясь нажать посильнее, сместилась к плечам Стрежнева.
- Да пашшшла ты... – прохрипел на русском Семен, вцепившись обеими руками в рукоять топора. Нет, из такого положения даже в глабро отвести медленно расквашивающее гортань древко не хватило бы сил, а вот точка опоры из него получилась отличная!
- Йэххх!
Упершись руками в топорище, Семен сложился почти пополам и забросил ноги в тяжеленных, на глабровую ножищу, талисманных сапогах на плечи своей противнице. Затем рванул ее ногами к полу, выгибая спину – и завалил черноволосую нахалку навзничь, все еще удерживая топор за древко. Отлично, полдела сделано! Осталось только скинуть ее с себя, и можно будет вскочить. Крякнув от усилия, Айронрайдер рывком развернулся, отпустив топор и ухватив свою противницу за бедра. На несколько мгновений борцы замерли в равновесии...
«Сильна девица!» оценил Семен. Если бы не заломленные ноги, нипочем бы она не уступила. Но сейчас филодоксу удалось одержать верх - со второго усилия Стрежнев оттолкнул свою противницу и, наконец-то освободившись, молниеносно вскочил, потеряв шляпу. Ахрунша перевалилась набок и даже проехалась по замызганному дощатому полу от сильного толчка, впилившись коленями между ножек стула. Того самого, на котором еще минуту назад сама же преспокойно отдыхала. Теперь, даже упираясь руками в пол, испанка не могла подняться, просто оттолкнув некстати подвернувшийся предмет мебели, поскольку тот оказался упертым в самый угол залы.
Повернувшись к чернявой забияке, Айронрайдер сразу оценил ее незавидное положение и злорадно ухмыльнулся: «Застряла? Вот и чуууудненько. Господа, позвольте, я пробью с ноги?!»

«Поднять ру... ногу на женщину! Неслыханно!» Индри надеялась, что в этом мужике побольше здравого смысла, чем у местного сброда, но, видимо, выродок Именующего намеревался оставить последнее слово за собой.
“¡Loco! Podríamos resolver esa disputa sin riña ulteriora. Pero si quiere – la obtendrá. Verdad, chica?*” – спокойный голос, в котором почти не заметна капля сдерживаемого гнева. Лицо пожилой женщины, которая лишь внешне кажется не способной на безумную ярость. Мадрэ Камилла.
– ¡Cómo no!** – буркнула в ответ Лаора, сменившая гнев на более прохладный расчет. Она уже намеревалась поддеть рукоятью подлый табурет и с разворота двинуть всей этой конструкцией обидчику по ногам, когда... Наглая мужская пятерня проскользнула под пояс ее кожаных штанов и тонких кружевных французских трусиков (да-да, у Фурий, как и у всех женщин, есть свои маленькие слабости), а еще одна немилосердно сжала Лаоре шею. Пол ушел из-под ног и рук, Айронрайдер с явным усилием развернулся, описав со своей добычей почти полный оборот, и перед лицом Индри возникло окно, в которое ее явно намеревались выкинуть.
Непроизвольно пискнув, Фурия попыталась выставить перед собой лабрис, упереться им в края рамы, но противник уже успел придать ей немалое ускорение. Картинно, рыбкой проскользнув через проем, Индри под свист, улюлюканье и одобрительные возгласы пролетела несколько метров и, подняв тучу брызг, с плеском шлепнулась аккурат посреди большой, глубокой, грязной лужи, в которой днем важно возлежали ленивые толстые свиньи с ближайшего скотного двора.
Поднявшись на колени и нашаривая свои любимые черные очки, слетевшие при падении, мокрая Фурия тряхнула головой, разметав брызги еще на метр вокруг. Пряди темных волос уныло свисали со лба, облепив лицо, блеснувшие в темноте безлунной ночи глаза были широко распахнуты и пылали праведным гневом. Индри скосила взгляд на стену проклятого трактира.
- Какой-то мужик... облапал мне задницу... залез в штаны... выкинул из окна как какую-нибудь тряпку... лицом в грязь! ¡¡Te matarrré, canalla!!***
Дальнейшее Лаора помнила смутно.

--
* «Сумасшедший! Можно было разрешить спор без дальнейшей драки. Но если хочет – он ее получит. Так ведь, девочка?» (исп.)
** «Еще бы!» (исп.)
*** «Убью, заррраза!!» (исп.)

Интерлюдия

Вышвырнув Фурию в окно, Семен на остатках запала захлопнул ставни, задвинул их на засов, потом подобрал шляпу и театрально раскланялся перед «почтеннейшей публикой». Завсегдатаи салуна одобрительно загомонили, обсуждая, как «законник осадил залетную стерву», сразу несколько голосов начали зазывать Стрежнева выпить в компании с ними. Угоститься местным пойлом предлагали в том числе и картежники, из-за которых и началась потасовка. Усмехнувшись, Айронрайдер лишь пожал плечами и принялся отряхиваться.
Внешне Семен демонстрировал удовлетворение от победы и уверенность, однако внутри ему было неуютно. Уж слишком жестко получилось с этой испанкой... Гару вообще гордый народ, а уж потерпеть поражение на глазах у целой толпы – и вовсе нож острый. В особенности если проигравшая - из клана Черных Фурий, а победитель – мужчина... Свербящее ощущение между лопаток не проходило, наоборот – усиливалось с каждой секундой! Наконец Стрежнев не выдержал: отойдя от окна на несколько шагов, он второй раз за этот вечер воззвал к силам Луны. Небольшая пауза, несколько секунд, которых не хватило в недавней стычке – и знакомое ощущение тепла, окутывающего все тело. Луна вновь отозвалась на просьбу о помощи, подарив ненадолго невидимый доспех, способный если не остановить, то хотя бы ослабить любой направленный в Семена удар. Ну, не кираса, конечно, но зато и движения не стесняет.
Едва лишь Айронрайдер успел безмолвно поблагодарить небесную покровительницу Гару за отклик, как снаружи послышались полный ярости рык и треск разрываемого дерева. На стену обрушился могучий удар, за ним еще один, и целый участок стены между двумя окнами с грохотом разлетелся острыми деревянными осколками, как будто с той стороны между бревен воткнули несколько динамитных шашек. Пьянчуги, только что требовавшие еще виски, с воплями ринулись к выходу – их счастье. Потому что сквозь облака пыли и деревянного крошева в зал во всей своей трехметровой красе ввалилась Фурия. Блестящий черный мех, белоснежные клыки, сверкающая сталь топора, бугры мускулов, перекатывающиеся под кожей. И абсолютно обезумевшие от ярости глаза.
- Мммать... – прошипел Семен. – Вот теперь игра пошла всерьез!

- ¡Ven aquí!* – слова были трудноразличимы в оглушительном рыке, почти ощутимо заполнившем всё пространство чудом уцелевшего трактира. Раскатить его по бревнышкам Лаоре помешало лишь другое, более важное дело: разобраться со всеми, кто находился внутри.
Небольшой уголок разума Фурии, не затронутый бушующей яростью, с удовольствием отметил промелькнувшее по лицу Айронрайдера выражение растерянности и испуга, однако затем он нахмурился, решительно глядя на взбешенную Гару. Короткое движение рукой – и в грудь Лаоре смотрят дула крупнокалиберного двуствольного обреза, рябые от частого применения. Прямая и явная угроза, на которую вервольф не среагирует, только будучи парализованным!
Грохот, сноп огня, повисший между противниками клуб дыма! Айронрайдер стрелял почти в упор, Индри прекрасно видела, как рванула ему руку двойная отдача. Отчаянный рывок в противоположную сторону – со всей возможной скоростью, до стона в костях и хруста перенапряженных мышц... Удалось! Рой раскаленных свинцовых ос промчался мимо, на доли дюйма разминувшись с левым плечом Фурии. Шерсть все-таки рвануло, но опаленная шкура по сравнению с рваной дырой в груди – это такие мелочи!
Торжествующе оскалившись, Лаора шагнула к обидчику, с высоты боевой формы-криноса выглядевшему сейчас маленьким и жалким. Лабрис, который в человеческой форме приходилось держать двумя руками, она легко удерживала в одной лапе. Молниеносный замах, двойное лезвие прорывает стонущий воздух, замирает на мгновение в высшей точке, прежде чем обрушиться на голову наглому мужику...
“¡Mátalo!”**
Айронрайдер оказался не робкого десятка. Бросив разряженную двустволку болтаться на ремне, он выхватил из кобуры пистолет. Законник определенно не был глупцом, понимая, что одна пуля воительницу Гайи, рожденную под полной Луной, никак не остановит. Пистолет пошел влево и вверх, но обозленная Индри, торопясь развалить обидчика надвое, не обратила на это внимания. А зря!..
Бах!
От резкого, неожиданного удара в древко запястье заныло, пальцы сами собой разжались, и лабрис под дружный вопль всех предков разом, вращаясь, отлетел к стене трактира. Замах пропал втуне, ожидаемого сопротивления не было, равновесие сместилось, и корпус повело вперед и влево. Чтобы сохранить баланс, Фурии пришлось сделать еще один шаг и припасть на одну ногу.
Тем временем Айронрайдер отнюдь не бездельничал, и когда Лаора поняла, что выбило у нее из лап любимое оружие, и уже собралась одной левой снести надоедливому шерифу голову – оказалось, что она снова смотрит в дуло ствола, в черную дыру, резко пахнущую горелым порохом, горячим железом и оружейной смазкой. Не заботясь о том, чтобы защитить себя от такой мелочи как пистолет, с утробным рыком Фурия ринулась на обидчика всем весом, протягивая вперед обе лапы – смять! Порррвать!! РРррастеррррзать!!!
Бах!
Мгновением позже она почувствовала, как прямо в нос ей ударило чем-то горячим, оставившим ощущение легкого зуда: как от несильного, но неприятного тычка. В блестящих глазах воительницы, уже почти дотянувшейся франтовской черной шляпы Айронрайдера, промелькнуло удивление от очередной неожиданности. Этого-то мимолётного замешательства и хватило удачливому нахалу, чтобы спасти свою шею. Непривычно изогнувшись, быстрым движением он отпрыгнул назад, и перед черной оскалившейся мордой взметнулся лишь его плащ. Мужчина, покачнувшись, приземлился на обе ноги в полуметре от барной стойки и нехорошо зыркнул на монстра, продолжавшего на него надвигаться. Лаора, пытаясь собрать мысли в кучку и осознать, что он замыслил, с полурыком-полустоном выбралась из затягивающей ее разум пучины животной ярости, сжав когтистые лапы и пронизывая проклятого шерифа уже более осмысленным взглядом.

Дверной косяк забегаловки натужно скрипел от усилий десятка неудачников, еще не успевших вырваться на свободу и теперь, зажимая уши от грохота пальбы, пытавшихся протиснуться туда раньше других. Впрочем, два тела никуда не спешили: одного хорошенько развезло, и он храпел и дергался во сне – видимо, от кошмаров, - а другого придавило вырванным из пострадавшей стены бревном.

--
* Иди сюда! (исп.)
** Убей его! (исп.)

Пока последние выпивохи, вопя и вереща, проталкивались через куцые створки входных дверей наружу, уже несколько запыхавшийся Семен кратко оценил ситуацию. Последний прыжок позволил ему ускользнуть из-под когтей Фурии, но больше отступать было некуда – Айронрайдер оказался прижатым спиной к стойке, рядом с проходом к кухне. Нужно было срочно выбираться на оперативный простор. Кроме того, сейчас Стрежневу мог бы крайне пригодиться один трюк, которому его обучили три месяца назад, когда на фестивале он защитил третий ранг.
Однако пол салуна после бегства его завсегдатаев оказался весьма неподходящим для резких движений. Нога Семена проскользнула по грязным доскам, мокрым от разлившейся во время всеобщей паники сивухи, и вместо эффектного прыжка на стол рядом с входом Стрежнев довольно-таки неловко приземлился посреди танцевальной площадки перед стойкой. А Черная Фурия, лишенная своего любимого топора, но от этого не менее опасная, уже пригнулась, собираясь одним махом настичь обидчика и отомстить за все понесенные оскорбления. Но атаки все не было! "Странно, почему она медлит?" - мелькнуло в голове. И правда, для ахруна, способного двигаться с ошеломительной даже для других гару быстротой, испанка сейчас была поразительно нетороплива.
Поймав взгляд своей противницы, Семен впился в ее зрачки пронизывающим, немигающим взором. Его взгляд начал давить, подтачивать волю к победе, заставил засомневаться в своих силах. «Все, что ты делаешь, бесполезно, бессмысленно, безнадежно, всех нас ждет одна и та же дорога – раньше или позже, и с нее не сойти никому...» Этому приему Стрежнева обучил один из духов предков, которых на фестивале призвал шаман племени во время поминального обряда. Уж кому-кому, а предку кого-то из Айронрайдеров – клана, члены которого давным-давно перестали обращаться к своим умершим родичам за советом и помощью – была отлично известна вся глубина этой беспросветной тоски, стоящей вплотную к мертвящим объятиям «харано».
Во взгляде Фурии действительно что-то поменялось, мелькнуло, отразившись выписанным на морде оскалом. Но что бы ни почувствовала в тот момент испанка, подобные игры с сознанием не могли отвратить ее могучий прыжок, от которого доски застонали под оттолкнувшейся от них массой и хрустнули, получив на прощание глубокие отметины от когтей на задних лапах.
- ¡Por Istmena! - дополнил композицию немузыкальный рык.
Летящая на Семена громадная туша не сулила ничего хорошего, и Айронрайдер уже отработанным маневром метнулся в сторону, рассчитывая все-таки запрыгнуть на запримеченный стол. Но увы... Удаче, уже не раз улыбавшейся ему этим вечером, похоже, надоело спасать безрассудного гару. То ли Стрежнев чуть промедлил, завершая психическую атаку, то ли его повело при развороте – это пожалуй что и не важно. Важен итог: потеряв драгоценные доли секунды, Айронрайдер безнадежно промедлил и рухнул под двадцатью с гаком пудами живого и донельзя разъяренного веса. И задохнулся в крике!
- УАААААААЙЙЙЙААААААаааарррг-кх-кххх-ххххххх...
Когти оборотня в своей знаменитой, смертоносной боевой форме-криносе сами по себе смертельное оружие – острые, крайне прочные, хищно загнутые. Раны, которые они оставляют, долго болят, воспаляются, затягиваются очень медленно и тяжело... очевидно, мстительной Фурии этого показалось мало. К огненной боли раздираемой кожи, лопающихся мышц, ломающихся костей добавился невероятный, опаляющий холод, возникший отчасти от одного ОСОЗНАНИЯ: когти-то... серебряные... Так вот чем она была занята... Галиарды тех кланов, что ближе общаются с людьми, любят собирать человеческие слухи и суеверия. Дескать, оборотни могут перекидываться только при полной Луне, и для этого нужен воткнутый в гладкий пень нож, и прогнать их можно с помощью чеснока – но в одном люди не ошибаются. Серебро для воинов Гайи смертельно.
Сила удара была такова, что Семена отшвырнуло под стойку бара, за которой обычно сидят на высоких стульях желающие побыстрее напиться. Выронив пистолет, не в силах пошевелиться, Стрежнев лежал на спине, все глубже уходя в холодную тьму, откуда уже нет возврата. Крик перешел в стон, стон в хрип, хрип затих в булькании вытекающей из разорванных легких крови.

...

«И что?! Это все?!! Сдохнуть вот так, ни за грош, в глупой ссоре с придурочной Фурией?! Хрен вам всем!!»
И еще в одном человеческие легенды не врут: оборотни – ОЧЕНЬ живучие существа! Могучий организм гару способен сопротивляться даже старухе с косой, мгновенно затягивать даже смертельные раны. Вот и сейчас – разорванные мышцы частично срослись, ребра встали на место, легкие снова работали как надо. Лишь окровавленные клочья разорванной одежды и рассеченная кожа напоминали теперь о глубоких рваных ранах. Но за все на свете надо платить. Разбуженный болью Зверь властно отодвинул человека в сторону и принял управление телом на себя. Часть одежды на помощнике шерифа исчезла, слившись с темно-коричневым мехом, рукава плаща, не выдержав напора стремительно набухающих мускулов, с хрустом лопнули. Ироничный, насмешливый мужчина исчез – перед Фурией поднимался сейчас на ноги взбешенный зверь, такой же, как и она: три метра роста, огромные когти, оскаленные клыки и ярость, язычками безумного пламени пляшущая в зрачках желтых волчьих глаз.

- ¡Tonta, chica, eres tonta!* – запоздало проворчала мадрэ Камилла. Печальное лицо настоятельницы всплыло перед мысленным взором Индри. – No es tu enemigo, sino un compañero de nuestra lucha contra el Gusano.
- ¡Fue justo! - вмешалась неугомонная бабуля-ахрун.
- No confunda a mi hijita, - мадрэ попыталась продолжить лекцию о служении Гайе и роли в ней всех кланов, одновременно пихая локтем большую черную волчицу, свернувшуюся на покрывале рядом с ней и медитативно переводящую свои блестящие желтые глаза с одной спорщицы на другую. Мол, пусть Танцующая-под-Луной хоть воем поддержит. – En la guerra, necesitamos a cada uno quien viva respetando y defendiendo las leyes.
- ¡Es un Hierrojinete, se ha vendido al Nombrador y no es nada mejor qui la hampa del Gusano! – не унималась воительница.
- No está manchado por ninguna de la Triada. Y más, tiene medios y armas que nos podrían ser útiles.
- ¡Como si entendieras algo en armas!
- ¡Mi labris! – истошный вопль шаманки легко перекрыл голоса обеих, чем и пресек «семейную» ругань. – ¡¿Donde está?!

Ошеломленная Фурия замерла, мучительно пытаясь собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Рухнувший на пол Айронрайдер корчился в луже крови, а в голове у Лаоры звенело от яростной ругани на испанском. Индри фыркнула и что-то буркнула себе под нос – выразилось это кратким ожесточенным рыком, еще сильнее подстегнувшим всех, кто в этот момент позорно драпал подальше от «Сонной лошади». Наконец внимание Лаоры привлек треск лопающейся материи, донесшийся с того места, куда упал шериф. Айронрайдер с трудом поднимался на ноги, отбросив, похоже, все мысли о сохранении Вуали: на сей раз он перешел в кринос, не озаботившись даже скинуть не-талисманный плащ. Судя по крррасивому виду, этому женоненавистнику пришлось несладко. Простой человек от нанесенного удара успел бы дважды умереть, и только сверхъестественная сущность оборотня спасла душонку недобитого нахала от развоплощения. Э-эй, кажется, он обиделся!..

Прыжок дошедшего до крайней степени ярости Айронрайдера был хорош. Стремительный, легкий, грозящий сокрушительным ударом. Однако поднаторевшая в боях вакханка была начеку – одним неуловимым разворотом, больше напоминающим изящное танцевальное па, Лаора ушла с траектории полета своего противника, проводив его презрительным взглядом и молниеносным ускоряющим пинком. Черная лапа угодила под колено, по связкам, заставив стража людского порядка сдавленно рыкнуть от боли. Приземляясь, он тяжело припал на пострадавшую левую ногу, но всё же удержался от падения, ухватившись за крышку стола. Фурия хмыкнула в ответ на неслышимые овации, радуясь почти одержанной победе, но что-то добавляло этому чувству горечи. Как-то неспокойно и неуютно. Даже изысканный серебряный «маникюр» не добавляет желания поскорее избавиться от причины его «наведения», скорее уж хочется оставить жертву в покое. Нет, что-то здесь не так.

----------------------------------
*
- Глупая ты, девочка, глупая! ... Он тебе не враг, а соратник в борьбе против Червя.
- Это было справедливо!
- Не путай дочь мою. В этой войне нам нужен каждый, кто живет, соблюдая и защищая законы.
- Он Наездник-на-Железе, он продался Именующему и ничуть не лучше отродья Червя!
- Он не запятнан никем из Триады. Более того, у него есть средства и оружие, которые могли бы быть нам полезны.
- Да что ты понимаешь в оружии?!
- Мой лабрис! ... Где он?! (исп.)

Ярость... Кровавый туман, клубящийся вокруг. Сквозь него все видится в черно-багровых переливах, в цветах ненависти и бешенства. Крушить! Ломать! Рвать! УБИВАТЬ! В алом мареве есть враги. Они светлее, они движутся. ВРРРАГИИИИ... Они – цель! Сначала – их!! Позади – главный враг. Он причинил боль. Он продолжает причинять боль. Он – первый! УАРРРАААРГХХХ!
Оттолкнувшись от мертвого куска дерева, Зверь развернулся и вновь ринулся на высокий смутный силуэт, алый на багровом фоне. Человек Семен, загнанный куда-то вглубь, дернулся было, но Зверь еще не закончил свое Дело, а потому даже не подумал остановиться. Прыжок, удар обеими лапами – подмять под себя, прижать и загрызть. Но главный враг снова уходит в сторону!..

... Лаоре показалось, что "где-то она это уже видела". Ну вот хотя бы пару секунд назад, когда та же самая туша совершала прыжок в противоположном направлении. Теперь мохнатое чудовище пыталось повторить провалившуюся попытку завалить противницу на пол. Тем же неуловимо быстрым движением Индри метнулась вправо, оставляя вместо себя на пути рассвирепевшего Айронрадера лишь лапу с поблескивающими серебром когтями. На разодранной груди "подлетавшего" гару тусклый луч от масляной лампы, болтавшейся сейчас под потолком на одной цепи, высветил серию знаков: три символа, расположенные кружком... Прежде чем испанка успела что-либо сообразить, голова ее зазвенела от оглушительного рыка печально известной своим характером бабули:
- Убери когти, дура! Ты его убьешь!
Достойная наследница обалдела от такого заявления из уст ахруна, но наказ выполнила беспрекословно. Удар пришелся райдеру под ребра со всего размаху, но лишь кулаком...

...Какой-то толчок в живот, Зверь даже не покачнулся. Ерунда... Новый разворот!

Фурия разжала лапу, удар которой едва не стал последней лаской в жизни шерифа. Когти блеснули серебром и потускнели, возвращаясь в первоначальный вид – чуть менее опасный для таких, как он.
Айронрайдер. Судья. Рожденный человеком. Треугольник символов слева на груди. Ну почему она раньше об этом не подумала?! ¡Idiota! Да в этом захолустье и не могло быть других ненормальных, кроме Лаоры и еще одного гару, ради которого она сюда и приперлась. Две старухи отловили вакханку на последнем фестивале, нагрузили парой ценных вещичек и наобещали всякой всячины за доставку. "Вернусь в каэрну – расскажу, как здесь посланниц встречают!" – проворчала про себя Индри, вновь отпрыгивая от разъярившегося брата по крови.
В этот раз Айронрайдер не стал даже тратить время на разворот. Оттолкнувшись от очередного стола, попавшегося ему на пути, законник почти вслепую ринулся влево, намереваясь полоснуть Лаору когтями обеих лап. Правой он явно не доставал, а вот левая дотянулась-таки до черного меха, когти полоснули по шкуре, оставив глубокие, болезненные царапины.
Уйй! Приземление сопровождалось не только натужным скрипом старых досок: фурия коротко взвыла от резанувшей по ребрам боли и яростно оскалилась на противника. Но тому было безразлично: разошелся не на шутку и прекращать безобразие, похоже, не собирался. Плохо дело, когда кто-то лезет на рожон, а ответить ему тем же вроде бы и можно, но чревато. Скрипнув зубами, Лаора пригнулась и стремительно уменьшилась в размерах, а пола коснулись еще две аккуратных волчьих лапки.
Шериф, меж тем, сделал новую попытку достать до раздражавшей его воительницы. Несмотря на раны, он, воодушевленный первым успехом, продолжал наступать. Похоже, Айронрайдер оправился от последствий давешнего пинка - заметив, что противница "съеживается", меняя форму, он нимало не смутился и сам припал на одно колено, намереваясь, видимо, пришпилить Индри к полу. Не тут-то было! Хищница извернулась, проскользнув у него буквально под носом, и дала деру к поскрипывающим от ночного ветра дверям изначального, но теперь уже не единственного, выхода из салуна.

Враг обратился в бегство! Только что был здесь, скалил клыки, размахивал лапами – а сейчас лишь черное пятнышко мелькнуло за устьем нелепой самодельной человеческой пещеры. Победно рыкнув, Зверь выдрал когти из пола и ринулся следом. Выскочив из вонючей конуры на свежий воздух ясной звездной ночи, он мгновенно отыскал взглядом удирающего противника – от страха тот стал маленьким и хрупким, и теперь опрометью мчался к зубчатой темной стене перелеска в полусотне метров от салуна. Огласив округу свирепым охотничьим воем, Зверь ринулся следом, но... похоже, враг испугался так сильно, что даже не бежал, а прямо-таки летел над землей! Его силуэт становился все меньше и меньше, а потом окончательно затерялся, нырнув в кусты опушки леса.
Потеряв из виду обидчика, Зверь недоуменно рыкнул, и Человек, давно уже ждавший подходящего случая, потянулся наружу, словно пловец, поднимающийся к солнцу после затяжного погружения. Не желая так просто сдаваться, Хищник попытался было заступить ему дорогу – но куда там... Раздосадованный вынужденной беспомощностью, обеспокоенный тем, что Зверь мог натворить в его отсутствие, Семен от души рявкнул на свое дикое альтер эго:
"А ну прочь, дубина! Знай свое место!!"
Стальная уверенность в своей силе и своем праве не оставили Зверю ни единого шанса огрызнуться. Скалясь, рыча, прижимая уши, он вынужден был отступить, признавая превосходство человека. Несколько томительных секунд, и Хищник растворился в сумраке дальних уголков сознания Гару. Однако вместе с ним ушли и дьявольская выносливость, и запредельная нечувствительность к боли... на смену кровавому туману пришла милосердная темнота. Здоровенная трехметровая зверюга, ломившаяся через заросли гигантских лопухов, споткнулась, нелепо взмахнула лапами и с шумом грянулась наземь.

...Млечный Путь призрачной рекой пересекал бархатную черноту полночных небес. Мерцающий свет звезд позволял отличить небо от земли – но и только. Луна уже ушла за горизонт, а ночи в августе темные... Так, какая ночь, какое небо?! Ведь только что был салун – и была Фурия, когти которой отливали в свете ламп характерным металлическим блеском. Вздрогнув, Семен моргнул и огляделся: он лежал на спине, посреди зарослей здоровенных лопухов, и АБСОЛЮТНО не помнил, как его сюда занесло! Неужели приступ бешенства? Похоже на то... значит, надо возвращаться, выяснять, не повреждена ли Вуаль. Черт! Хорош филодокс, страж Литании...
Стрежнев чувствовал себя отвратительно: жутко устал, промокшая рубашка липнет к груди, а уж тошнота – словно ведро лучшей водки в одиночку уговорил. Но надо было идти. Дождавшись, когда шум в голове станет потише, Семен крякнул и приподнялся на локтях. Грудь прошила боль! Застонав и зашипев сквозь зубы, Айронрайдер опустил взгляд: рубашка слева и справа располосована, клочья ткани налипли на свежие раны. Следы когтей, не иначе – и не простых, а серебряных! Шрамы будут...
- Похоже, я еще дешево отделался, - буркнул Гару, кое-как поднимаясь на ноги. Колени слегка подгибались, но все-таки держали. Семен немного постоял, заново привыкая к вертикальному положению, сделал несколько шагов и вновь остановился, мрачно глядя на огоньки факелов, окружившие разгромленный салун. За то время, что Айронрайдер провел, валяясь в лопухах и глядя на звезды, к месту стычки двух Гару подтянулась изрядная толпа – видимо, вернулись те самые наиболее трусливые и наиболее дальновидные, что сбежали из трактира еще в начале драки. До Стрежнева долетали сквозь общий гомон отдельные слова взобравшегося на бочку человека в сутане – видимо, местного священника:
- ... ведьма...!
- ... нечестивые слуги Диавола...!
Кто-то низенький и шустрый, со здоровенным кольтом на поясе, выскочил из дверей салуна, размахивая какой-то тряпкой, подбежал к пастору и торопливо сказал ему несколько фраз. Священник кивнул, взял тряпку, поднял ее над головой и повысил голос. Теперь его крики без труда перекрывали ропот окружавшей оратора толпы.
- Вот все, что осталось от шерифа, бесстрашно выступившего против твари адовой! Пал воин Божий, защищая вас от порождения Сатаны! Не дадим его жертве пропасть зря!! Ищите ведьму, дети мои!! Во имя Господа нашего Иисуса Христа!!
Толпа заревела, размахивая факелами, вопли пастора явно довели разогретых спиртным, страхом и остатками Делириума людей до исступления.
"Пора убираться отсюда..."
Хоть Семена и выставили "посмертно" героем, "оживать" ему сейчас явно не стоило. Но как бросить любимое, верное оружие? Как оставить рюкзак со снаряжением? Без оружия и денег в этих краях весьма неуютно, а задание надо выполнить во что бы то ни стало! Может, пройти через Умбру... Пожалуй, только надо дождаться, когда собравшаяся толпа двинется куда-нибудь в другое место. Размышления филодокса были прерваны насмешливым женским голосом, раздавшимся откуда-то из-за спины:
- Эй, красавчик, ты ничего не потерял?

Ночные запахи леса и прохлада были приятны после духоты внутри мертвых деревянных стен. Ветер взъерошивал длинный черный мех, прикосновение хлещущих по бокам веток казалось живым и ласковым. Пахло свободой: от квадратных стен, от законов и правил, от условностей мира людей. Просто бежать...
Лаора недолго наслаждалась гонкой по темному лесу. Человеческая память подсказывала ей, что скоро нужно будет вернуться, и это нарушало царившую в ощущениях идиллию. Но если бы и память поддалась очарованию летней ночи, волчице не стало бы легче. Словно бы издалека, но ни с какого определенного направления, до Фурии доносился безумный вой. Бессловесное отчаяние и ярость слышались в этом долгом крике.
Шаманка.
Лабрис.
Назад.
Три отчетливые мысли.
Волчица замедлила бег, летящий по лесу сгусток темноты с белыми мерцающими в звездном свете пятнами почти остановился... а затем и вовсе исчез.

Плохо различимые силуэты древесных стволов на фоне фиолетово-черного неба мигнули, подернувшись рябью, и вновь стали самими собой. Между кронами метнулись смутные тени, разлетаясь прочь. Индри сделала небольшой круг, прислушиваясь к звукам – и побежала обратно к деревне. Чем ближе, тем явственнее виднелись признаки человеческого жилья: поникшие ветви кустов, белый пушок плесени на коре, почерневшие лопухи, гниющие в поблескивающем у стен какой-то развалюхи болоте. С крыши этой развалюхи свисали клочья паутины, отдельными нитями дотягиваясь до буро-зеленой растительности вокруг.
Волчица встала на задние лапы, достав передними до острых обломанных краев пробитой в стене дыры. И вытянулась еще чуть повыше, отринув чуждый ей облик. Через прореху внутрь пустого салуна заглядывала та же самая юная девица, что десятком минут ранее учинила тут разборки и дебош. Короткие черные волосы, скрытые очками глаза, кожаный корсет и вьющиеся по телу линии татуировок. Подпрыгнув, Лаора легко перемахнула через преграду, угодив в дурно пахнущую лужу – ботинки с хлюпом скрылись в ней целиком. Выругавшись, Фурия заставила себя успокоиться и попыталась вытолкать из сознания ворчание и причитания не унимавшейся шаманки.
"¡Tápate la boca!"*
Мигнуло. Один запах исчез, но появился другой. Впрочем, все равно зрелище, представившееся сейчас глазам Индри, было поприятней предыдущего. Обычная разгромленная забегаловка – не заброшенный притон. Откуда-то издалека доносились голоса, через проем окна были видны приближающиеся фигурки людей с факелами в руках. Подсвеченные тревожным светом рыжих языков пламени, силуэты людей сливались в одно многорукое, многоногое, многоголовое чудовище, направлявшееся сюда, к "Сонной лошади".
Быстро оглядевшись, испанка кинулась к ближайшему покосившемуся на две ноги столу и вытянула из-под него за отшлифованную рукоять выбитое подлым выстрелом Райдера грозное оружие. Двойное лезвие блеснуло в свете чадащего светильника – единственного выжившего в воцарившемся здесь хаосе. Вздохнув с облегчением, Лаора уже собиралась уносить ноги – голоса раздавались уже у самых дверей, но пока никто не решался войти – но вдруг подумала, что проклятый Райдер не поверит в благожелательность ее намерений без должного аргумента. А вот и сам аргумент, валяется под стойкой. И даже не один. Пистолет, обрез, драный рюкзак. Конечно, разве можно ждать аккуратности от этого мужчины? А мне за ним собирать... Ну и шляпу прихватить не забудем.
Дверцы распахнулись от пинка ногой и в салун ввалились двое с ружьями наперевес, позади них маячил священник с факелом. Лаора метнулась к выбитой стене трактира с такой скоростью, так что ее собственная тень едва успела шмыгнуть в ночь вслед за ней. Не дожидаясь, пока подвалит еще народ, девушка бросилась к лесу. Нужно отыскать этого шерифа, пока не сбежал. Сосредоточиться и обострить все чувства было для вакханки делом не обыденным, но все же привычным: в уши и в нос ударил необычный для человеческого восприятия калейдоскоп звуков и запахов, сперва слившийся в жуткую какофонию. Затем слишком явные из них отступили, а внимание заострилось на слабых, долетавших издалека. Здесь. Сюда. Вот он. Даже не слышит. Устроить сюрприз?
Лаора вытянула руки, направляя оба ствола на их владельца.
- Эй, красавчик, ты ничего не потерял?

Айронрайдер развернулся на оклик медленно и устало, с явным усилием. Даже не развернулся, а лишь оглянулся, покосившись одним глазом. Впрочем, увиденное его заинтересовало: конечно, любому оборотню хорошо знаком вид нацеленного на него ствола, но в дуло собственного револьвера в чужой руке все-таки заглядываешь нечасто. Законник – и впрямь законник, с какой стороны ни зайди! – внимательно посмотрел на направленные на него пистолет и обрез, после чего взглянул Фурии в глаза.
- Да, обронил кое-что, - процедил он, наконец, и умолк, продолжая сверлить взглядом черные стекла любимых лаориных очков. Судя по мрачной физиономии, сжавшимся кулакам и свежим шрамам на груди и плечах, к более любезной беседе Айронрайдер был явно не расположен.
- Ну так бери, пока дают, - Индри разжала ладони, оставив оружие болтаться на указательных пальцах с полуоблезшим маникюром. Еще раз смерив вакханку подозрительным взглядом, недавний противник медленно подошел к Лаоре и принял из ее рук свое ненаглядное вооружение. Убрал пистолет в кобуру на поясе, любовно провел пальцами по стволам обреза, смахивая налипшую грязь, повесил было ружье на плечо, но явно забыл о разорванной серебряными когтями коже. Скривившись, Айронрайдер накрыл ладонью задетую ремнем рану, унимая боль, потом посмотрел исподлобья на вакханку и нехотя выдавил:
- Благодарю... – помолчал немного и еще более неохотно поинтересовался, - а Вы, случаем, не видели там моего ранца?
- О, какие манеры в тебе проснулись, - насмешливо проговорила испанка, словно бы невзначай поворачиваясь боком и возводя темные очи к небу. Мужчина чуть слышно скрипнул зубами, уголки губ опустились вниз.
- Я так понимаю, это значит "нет"?
Лаора, зашипев, дернула плечом. Располосованный левый бок снова дал о себе знать, хотя Индри изо всех сил старалась не замечать боли. Рюкзак шмякнулся на землю, а Фурия, переступив через него, стянула со своей головы шерифскую шляпу и нахлобучила ее на обиженного Райдера.
- Вот твое барахло...
Тот отшатнулся сначала, видимо, по привычке схватившись за рукоять пистолета. Однако затем криво улыбнулся. Обойдя возмущенную Фурию, словно у него на пути стояло дерево, законник невозмутимо поднял за обрывок лямки свой рюкзак, после чего изобразил вежливый поклон, легонько приподняв шляпу (при этом, правда, опять поморщился – ему явно причиняла боль любая попытка поднять руку выше уровня груди).
- Премного благодарен, барышня. Не могу сказать, что был рад знакомству, но буду безусловно счастлив пожелать счастливого пути...
- Погоди радоваться, Райдер, - на губах девушки блуждала та же легкая усмешка. – Вон, какая яркая сегодня луна.
Судя по тому, как замер филодокс, так и не вернув шляпу на ее законное место, он ожидал чего угодно, кроме этой фразы.
- ...ахем... – прокашлялся он наконец, непроизвольно кинув взгляд на темное безлунное небо, потом все же закончил свою часть пароля. - Да уж, оборотням раздолье... Грррм! Так значит, это ВАС я должен был встретить?..
- Встречают гостей. А здесь мы оба чужие. Ладно... ты за этим пришел? – не дожидаясь ответа, Индри потянулась к заднему карману кожаных брюк. Щелкнула застежка, и в руке девушки появилась маленькая фигурка на коротком плетеном ремешке. Фигурка казалась вырезанной из дерева, хотя лаорина манера обращения с ней подсказывала, что по прочности та могла поспорить с металлом.
Зажав миниатюрную статуэтку в ладони, Черная Фурия любовно погладила вырезанные в дереве пряди волос и унеслась мыслями куда-то прочь. Взгляд стал пустым, выражение лица – безразличным... затем серьезным... в следующий миг губы сжались в подступающем гневе. У Лаоры никак не получалось отгородиться от собственной ярости, найти в своем сознании тот островок безмятежного спокойствия, что позволяет сосредоточиться на исцелении. Раз за разом попытки завершались неудачей, и это на глазах у мужчины! ГРРР!..
Но, как ни странно, вакханка удержалась: спустя еще пару секунд болезненный холодок пробежал по телу, оставляя чувство какой-то опустошенности, а пальцы коснулись гладкой кожи, не сохранившей и следа глубокой раны. Только черные узоры татуировок вились по животу, уходя под корсет.
С тяжелым вздохом Лаора опустила голову, вертя амулет в руках.
- Держи игрушку, - сказала она, протягивая фигурку женщины молча наблюдавшему за действом Райдеру. – Посмотрим, как ты с ней справишься. Да забирай же, я не собираюсь тут всю ночь из-за тебя торчать!
Ни слова ни говоря, мужчина бережно принял амулет из рук Фурии. Снова опустил на землю свой многострадальный рюкзак, потом положил фетиш на ладонь, изучая тонкую резьбу подвески. Наконец, удовлетворившись внешним осмотром, филодокс плавно сомкнул пальцы на украшении и прикрыл глаза, сосредотачиваясь.
Склонив голову, мужчина словно бы прислушивался к чему-то несколько секунд, потом мягко улыбнулся, разжал кулак и аккуратно повесил ременную петлю фетиша на запястье, чтобы обе руки были свободны. Губы Айронрайдера беззвучно шевельнулись, на лице вновь отразилось вдохновение, он провел ладонями над ранами... и края разорванной плоти сами собой шевельнулись, сходясь вместе, срастаясь в багровые рубцы.
- Ахххх... – выдохнул законник, с написанным на физиономии аршинными буквами чувством глубокого удовлетворения осматривая новообразованную кожу и параллельные полосы шрамов, симметрично украсившие его грудь. – Насколько же лучше стало! Правда, чешется ужасно. Ну-ка...
Еще одно скользящее движение ладонями – и горячечная краснота ушла, оставив после себя лишь прямые белые нитки эффектных шрамов.
- Вот теперь совсем хорошо, - широко улыбнулся Райдер, и Лаоре захотелось его пришибить. – Заштопаю одежду, устрою постирушку, и никаких следов не останется.
Он вновь перевел взгляд на подвеску, все еще свисающую с его запястья.
- Отличный амулет! И сделан с любовью... Но ведь этот Дар матушки Гайи все же не слишком редок, верно? - мужчина протянул фигурку обратно. - У моих соплеменников в Нью-Йорке хорошие шаманы, раны от честных когтей они бы зарастили в два счета, но всего их искусства хватает лишь на то, чтобы не дать Ивану уйти к предкам. Думаю, меня посылали за чем-то более редким и сильным... это средство при Вас?
Еще один щелчок замочка. Не отводя пристального взгляда от "шерифа", Лаора протянула ему плоский кожаный чехольчик. Как только пальцы Айронрайдера коснулись мешочка, он изменился в лице. С благоговением взяв неказистый с виду предмет в обе руки, законник прищурился, разглядывая вышитую бисером руну. Внутри прощупывались плоские камешки, соединенные в форме браслета или четок.
- Уктена... следовало догадаться. У этих ребят много тайных средств... Ух, даже пальцы покалывает! И как вашим старейшинам удалось уговорить этих упрямых краснокожих расстаться с такой реликвией?..
- Услуга за услугу. Тебя это тоже касается, Райдер.
- Я помню о своем обещании, - торжественно кивнул филодокс, бережно укладывая драгоценный мешочек в рюкзак. Потом внимательно посмотрел на свою недавнюю противницу. – Меня зовут Семен. Когда-нибудь сочтемся.
- Лаора, - неохотно выдавила Фурия. – Adiós.** До, надеюсь, очень нескорой встречи.

И они разошлись в разные стороны каждый своей дорогой. Кто ж знал, что насмешница-судьба скоро вновь сведет их вместе...

--
* "Заткнись!" (исп.)
** "Прощай" (исп.)

Недавно Соединенные Штаты Америки. 1875 г. Начало августа.

Штат Теннесси, шахтерский городишко близ Уайлдерсвилл.

- Йэхх...
Деревянное чудовище, здесь прозываемое кроватью, жалобно скрипнуло от навалившегося на него веса. Обладательница его – девушка лет двадцати – запрокинула голову и стала всматриваться в колеблющееся за окном марево. На улице стояла духота. В комнате было не лучше, а ко всему прочему примешивался какой-то гаденький запашок, но здесь по крайней мере не палило солнце.
Лаора со второй попытки скинула ботинки на пол, потянулась, помахала над собой руками – лучше от этого не стало. С обреченным вздохом она скатилась с кровати и потянулась к окну с таким выражением лица, как будто собиралась разнести и его, и всё находившееся за ним. Хлопнула ставня – в комнату ворвался горячий воздух вместе с горсткой ссыпавшегося с карниза песка. Девушка раздраженно хлопнула по черным штанам, стряхивая с себя пыль. Если так пойдет дальше, вся ее одежда из черной превратится в бурую, будь она хоть трижды кожаной. Попробовать распустить корсет? Нет, этот зануда, которого пришлось вытаскивать из-за стойки, клялся своей мамочкой и всеми отцами, что за пару зеленых достанет даже холодного вина. Еще чего, эта гнусная рожа как бы с одного не треснула. Вот они, воры и грабители: не бандиты на тракте, а держатели захолустных салунов. Пожалуй, не стоило здесь задерживаться. Ничего, вечером я отсюда исчезну – и пускай ищет себе других дураков.
Где его демоны носят?!
Лаора снова плюхнулась на жесткие доски, для виду прикрытые подобием простыни, и прикрыла глаза. Если уж поесть не светит, то надо хотя бы выспаться. До дома пилить не меньше тысячи миль...

Индри очнулась уже вечером, едва удержавшись от того, чтобы подскочить на месте. В комнате царила мягкая полутьма. Беспощадный огненный глаз укатился допекать западное побережье, духота почти спала. Снизу доносились невнятные голоса, в узком коридорчике второго этажа послышались шаги, хлопнула дверь. Ничего необычного, что могло бы так внезапно ее разбудить. Девушка мотнула головой, стряхивая остатки сна, и потянулась за обувкой. Еду так и не принесли, придется повторить настоятельную "просьбу", а для этого нужно спускаться вниз. Затянув шнуровку, Лаора шагнула к выходу. Остановилась, задумчиво глянула на грустно блеснувший из угла металл – и взялась за дверную ручку...
Повернуть ее Индри не успела: позади раздался шорох, стукнули об пол тяжелые сапоги. Лаора бросилась на пол: там, где мгновением назад находилась ее голова, просвистел хлыст. Ощутимо дернуло длинную прядку волос, но шевелюрой, в качестве исключения, можно и пожертвовать.
Растянувшись на скрипнувших досках, испанка достала таки до лабриса, услужливо ожидавшего у стеночки. Пальцы сомкнулись на рукояти, и в тот же момент второй удар нападавшего достиг цели - ноги захлестнуло жесткой полоской кожи, пресекая любые попытки подняться. Оттолкнувшись от пола, Лаора рубанула по хлысту наотмашь - нахал отшатнулся, но сильно не расстроился: в его распоряжении оставалась полуметровая рукоять с тяжелым навершием... Какое развлечение светило девушке дальше, можно было угадать с одной попытки. Индри согнулась, нырнув под ноги обидчика: два удара, крест накрест, просвистели над головой, один задел по спине, но эта жертва была вознаграждена. Глухо взвыв, негодяй припал на одну ногу - по правому колену заструилась кровь. И правильно. Нечего было соваться куда не просили. А Лаора гостей не приглашала.
Человек - или некто, им бывший, - вторгся на территорию, которую Индри на данный момент почитала своей. Подобная неосмотрительность рассматривалась девушкой как излишняя самоуверенность или просто глупость, а посему первую следовало как минимум уполовинить, а вторую - изничтожить, возможно, вместе с головой. Но сперва - вернуть себе свободу движения. По коридору снова протопала пара сапог - на этот раз в сторону подвергшейся нападению комнаты. Вырваться отсюда! Немедленно! Широким взмахом вскинув перед собой руки с зажатым в них оружием, Лаора потянулась к нависшему над ней мерзавцу, испытывая вполне оправданное желание разметать по стенам эту досадную преграду на долгом пути к родному побережью. Ну да, конечно. Для любого негодяя необычного вида красотка, сорящая деньгами - еще бы, не таскать же с собой кучу серебряной мелочи! - соблазн, и, надо полагать, немалый. Только вот не на ту нарвался, дорогуша.
Конец хлыста, продолжавший обнимать лаорины ноги, обиженно скрипнул, застонал и лопнул, не выдержав напряжения - вместо девушки - пусть и крепкого сложения, но всё же девушки - на невезучее порождение вечерних сумерек и любителя открытых окон набросилось увесистое чудовище семисот фунтов с гаком. Надо сказать, отреагировал он на преображение Индри довольно философски, но вся невозмутимость в мире может быть безнадежно испорчена тем, что ты валяешься на полу без малейшей возможности вывернуться, а сверху зыркают два круглых кровожадных глаза.
Сзади громко стукнула о стену открытая с молодецкого пинка дверь, отпечатав на крашеных досках анфас резной ручки. Что-то грохнулось об пол, послышался щелчок взведенного затвора. Уделив нападавшему не больше внимания, чем поваленному дереву, мохнатый монстр в два прыжка перемахнул через комнату и черной тенью метнулся в окно. Вслед полетела бесполезная дубинка, громыхнул выстрел – спину ужалило, но внизу уже проносился подоконник... На секунду Лаорой овладело потрясающее чувство легкости и полета, завершившегося пружинящим приземлением на всё четыре. Corre!*
Прыжок, еще прыжок – нет, нужно уходить подальше и наверняка. В следующую секунду огромный зверь нырнул в ничто прямо на глазах подбежавшего к окну стрелка. Пули обреченно прошуршали крупным дождем по пыльной земле, словно сознавая собственную бесполезность. А Лаора выплыла – именно выплыла – в нечто похожее на тот же негостеприимный городишко, что остался "по ту сторону". Только вот выглядел он еще гаже, чем распроклятая "Лошадь" в двухстах милях отсюда. Стоило догадаться, что ничего путного из этой затеи не выйдет. Надо же было сунуться в эту гнилую дыру! Индри фыркнула и отвела взгляд – ее счастье, что подлец-хозяин не притаранил ни одной плошки с едой. Оу, а это что еще за кольчатая мразь? Отвали, гадина! Ну что, так лучше? Лишние конечности не мешаются? Не за что, всегда пожалуйста.
Как известно, альтруизм – дело благое, но нудное до жути. Особенно когда на тебя набрасывается сотня противных, наглых, голодных и жадных до крови тварей. Испанка же не считала себя ни благочестивой, ни благожелательной, а поэтому развлечение быстро перестало казаться таковым. Пропадать зазря было бы глупо, и из двух зол пришлось срочно выбирать наименьшее: помахав лабрисом гадам ползучим и летающим, Лаоре пришлось вернуться к ходячим. Возвращение не осталось незамеченным. Открытое окно второго этажа салуна до сих пор украшала согнутая фигура с револьвером, где-то рядом с ней грязно ругалась вторая. Индри не успела завернуть за ближайший угол, как пальба началась снова.

--
*Corre! - Беги! (исп.)

Недавно Соединенные Штаты Америки.
Ночь с 10 на 11 августа 1875 г. Близ Мидлсборо, штат Кентукки.
Луна - philodox.

Забрав драгоценный фетиш у склочной Фурии, Стрежнев отправился в дорогу немедленно – в безымянной дыре, где произошла столь примечательная встреча, Семена больше ничто не удерживало. А вот от быстроты ног сейчас зависело, удастся ли доставить вовремя единственное средство для оставшегося в каэрне американских Айронрайдеров брата по стае.
Все ненужное в дороге, все, что можно было заменить, пройдясь по магазинам, Семен безжалостно выкинул; оставил лишь талисманную одежду, оружие с патронами и, конечно же, вышитый бисером мешочек. Могучая реликвия была бережно завернута в кусок чистого полотна и убрана на дно рюкзака, следом отправились револьвер, ружье и нож в ножнах.
Странное, должно быть, он представлял собой зрелище: крупный волчара с бурой шерстью, к спине примотан рюкзак, из которого торчит рукоять двуствольного обреза. Впрочем, разве удастся кому-то уследить за быстроногим хищником, бесшумной тенью мчащимся вдоль дороги под прикрытием деревьев и кустов? Айронрайдер не слишком-то жаловал четвероногую форму, однако приходилось признать – своим ходом добраться куда-либо быстрее всего было именно на четырех волчьих лапах.
...Спустя восемь часов, оставив за спиной больше сотни верст, Стрежнев понял, что выдыхается. Ствол обреза изрядно натер спину, все сильнее болели сбитые лапы, саднящие легкие устали качать воздух и жалобно молили о передышке. В других обстоятельствах он уже остановился бы на отдых, но сейчас был важен каждый час – и Семен бежал, мысленно матерясь и отчаянно пытаясь что-нибудь придумать.
Решение проблемы нашлось еще через полсотни верст: из-за перелеска донесся гудок паровоза. Отлично! Вот оно! Оставим Бродягам-египтянам за один день пересекать континенты из конца в конец. Намного лучше вспомнить о силе своего клана, оседлать железного «коня» и на нем домчаться до цели. Приободрившись, Семен поднажал, усилием воли отогнав саднящую боль в растрескавшихся подушечках лап. Быстро остались позади чахлые запыленные деревца перелеска, вскоре показалась железнодорожная насыпь, по которой – гип-гип-ура! – мчался, старательно дымя и стуча колесами, курьерский почтовый поезд. И в нужном направлении, на восток!
Испустив торжествующий вой, Стрежнев припустил через небольшой луг, топча и раздвигая высокую траву. Кровь в жилах Райдера полыхнула, словно в бою, Семен выскочил на насыпь вслед за поездом, набрал скорость и, мощным прыжком взвившись в воздух, таки ухватился за поручень площадки последнего вагона, на лету перекинувшись в родную человеческую форму. Подтянулся уже человеческими руками и мешком перевалился через перила, устало привалившись спиной к стене вагона. Перестук колес был сейчас для ушей Айронрайдера лучше пения самого искусного галиарда – поезд выжимал верст пятьдесят в час, к закату он должен был достигнуть места назначения.
Поездка прошла без происшествий... почти. Уже в Вашингтоне какой-то молоденький, а потому рьяный полицейский заметил постороннего, уютно устроившегося на задней площадке последнего вагона. Люди забегали, засуетились, обшаривая поезд в поисках безбилетного пассажира. Все зря – никого не нашли, и начальник поезда напару с начальником вокзала устроили чересчур ретивому стражу порядка здоровенный нагоняй за десятиминутную задержку срочного состава. Поезд тронулся, и Семен, пересидевший обыск в Умбре, осторожно выскользнул из Мира Духов обратно в Мир Людей: теперь его вряд ли будут искать. Надо послать весточку товарищам по стае, пусть встречают.
“Вечный Воитель, услышь меня”, обратился Гару к тотему стаи, отражению Великого Грохота Битв, духа Войн, Чести и Оружия. “Передай моим братьям по оружию, пусть встречают меня на Центральном вокзале Филадельфии...”

Поздним вечером этого неимоверно долгого дня измученный до предела Семен ввалился в первый попавшийся трактир Норристауна, городка в предместьях Филадельфии, намереваясь с чувством выполненного долга надраться до поросячьего визга. Обычно Айронрайдер спиртное не одобрял – но этим вечером глушил стакан за стаканом, пытаясь утопить в дрянной самогонке усталость и напряжение последних суток...


11 августа 1875 г. Поздний вечер.
Предместья Филадельфии, Норристаун, штат Пенсильвания.
Philodox.

...Семен залпом проглотил содержимое очередной стопки, поставил ее перед собой рядом с предыдущими и окинул взглядом (уже слегка мутным, но все еще более трезвым, чем хотелось бы) внушающий уважение стеклянный «заборчик».
- Еще одну? – бармен, уже сделавший на мрачном “охотнике за наградами” выручку за целый вечер, был крайне предупредителен и уважителен. Тем более что клиент за каждую рюмку платил вперед.
- Давай, - кивнул Семен, шлепнув на стол купюру. Виски янтарной струей полилось в который уже по счету стаканчик.
Марина сейчас, должно быть, уже завершила подготовку к ритуалу. Может быть, даже уже начала его. Семен словно наяву представил себе: Иван, неподвижный, изможденный, раны запеклись нездоровой зеленовато-черной коркой. Галиард стаи лежит сейчас в центре насыпанного мукой круга, между четырех свечей; над ним, раскинув руки в стороны, замерла целительница, лишь в пальцах правой руки ни на миг не останавливаются принесенные Стрежневым четки. А Георгий и Степка-Проныра дежурят рядом, готовые растерзать любого вирмова выползка, который попробует помешать теургу изгнать проклятие Танцоров Черной Спирали. Стрежнев тоже хотел остаться на страже, но у вожака стаи было другое мнение.
- Ты еле на ногах держишься, - улыбнулся Георгий. – Иди, отдыхай – мы справимся. А если что не так пойдет, местных позовем.
- В самом деле, - поддержал ахруна рагабаш. – Ты уже свою часть сполна выполнил.
Филодокс попытался было поспорить, но друзья и братья по стае стояли на своем. И Марина с ними согласиласть, так что выбора у Семена не осталось...
- Мистер, - ну кто там опять за рукав дергает?
- Эй, мистер...
Поморщившись, Стрежнев обернулся на голос и обнаружил перед собой пожилого индейца.
- Пожалуйста, мистер, угостите старика...
Айронрайдер хмыкнул, смерил попрошайку взглядом: дедуля действительно разменял уже шестой, если не седьмой десяток, дубленая темно-коричневая кожа иссечена морщинами, лицо сморщенное, как печеное яблоко. А волосы, бывшие когда-то иссиня-черными, как у всех краснокожих, сейчас белоснежно-седые.
- Держи, папаша.
Одним размашистым движением филодокс смел в подставленные ладони мелочь, которую бармен выложил на стойку в качестве сдачи. В самом деле, не таскать же в кармане пригоршню серебра? Ни фетиш применить, ни в Умбру уйти – висит, как камень на шее...
- Эээ... Мистер, да куда ему столько? – бармен попытался урезонить не в меру щедрого гостя. - Вы ж уже давали этому бродяге денег десять минут назад.
- А тебе жалко? – ухмыльнулся Семен. – Наливай давай.

11 августа 1875 г. Поздний вечер.
Предместья Филадельфии, Норристаун, штат Пенсильвания.
Philodox.

... - Мистер, эй, мистер...
- Ну... шшо еще?...
Осоловевший Семен с изрядным усилием поднял голову с лакированной поверхности стойки и прищурился, изучая побеспокоившее его размытое белесое пятно.
- Пожалуйста, мистер, угостите старика, - сказало пятно.
- Чеее!... – возмутился Айронрайдер. – Опять ты? С-старикан, поимей совесть! Сколько можно... ик.. меня трясти?
- Пожалуйста, мистер...
- Папаша, - рыкнул Стрежнев, медленно закипая, - дан... натед... да на те де-ик!-ньги, что я тебе уж-же дал, можно дня три п... пить, н-не просыхая. Отвал-ли!
- Так легко не откупишься, гость заморский, гость незваный, - отчеканил индеец. От такого филодокс даже чуточку протрезвел.
- Ах ты!.. Совсем оборзел! А ху-ху не хо-хо?
- Только и можешь, что слабых бить? – продолжал старик. – А с тем, что на ваших кораблях приплыло, дел иметь не желаешь?
Старших надо уважать, но такое спускать тоже нельзя! Семен уперся обеими руками в край стойки, рывком встал на ноги и развернулся лицом к обидчику.
- Ну всё... В последний ррраз предупреждаю, папаш-ша. З-заткнись... по-хорошему!
На них уже косились, однако симпатии завсегдатаев таверны были, конечно, на стороне белого. Та часть сознания Айронрайдера, что еще не затуманилась спиртными парами, отстраненно отметила схожесть текущей ситуации с началом стычки с Фурией, но...
- Да что ты можешь, пьянь! – насмешливый скрипучий голос индейца раскаленным сверлом ввинчивался в сознание Семена. Человек в душе Гару взъерепенился, попытался пнуть волка, но тот, похоже, уже отрубился. Стрежнев фыркнул, встряхнулся и сделал несколько не слишком уверенных шагов к чересчур языкастому краснокожему.
- Я б теб-бе... ик!... показал, дедуля, да из тебя пес-сок сссып... сыплется!
- А ты попробуй сначала, волчара, попробуй! – отрезал абориген, отступая к дверям на улицу. Стрежнев, постоянно натыкаясь на выставленные каким-то придурком на самый проход табуреты и столы, пошел за ним. Вслед ему слышались свист, смех, улюлюканье, крики «Вмажь ему!» и прочий шум нетрезвой, жадной до зрелищ толпы. Наконец захмелевший филодокс добрался до выхода и привалился к косяку. Индеец ждал его снаружи, на самой середине проезжей части, залитой лунным светом.
- Ну что, великий и ужасный воин, - насмешливо окликнул Семена старик, - не передумал мне что-то там показать?
- Изв-вини, стррр-рик... Сам виноват!
Оттолкнувшись от косяка двери, Стрежнев сделал широкий шаг вперед, намереваясь подойти к обидчику и закончить балаган одним мощным ударом. Однако... мысок сапога зацепился за неожиданно высокий порожек, и гару, нелепо взмахнув руками, упал плашмя. Но удара о доски не почувствовал! Напротив – после чувства падения, показавшегося отчего-то необычно длительным, Айронрайдер вновь крепко стоял на ногах. Вот только...

Трезвый как стеклышко!

Не на пороге трактира, а на крыше какого-то здания!

Луна светит в левое плечо, а только что светила в правое!

Какого черта на обочине дороги внизу торчат кактусы, они на Восточном побережье не растут!


11 августа 1875 г. Поздний вечер.
Шахтерский городишко близ Уайлдерсвилл, штат Теннесси.

Семен ошарашенно озирался, пытаясь понять, куда попал. А потом до его слуха донесся тихий старческий смех.
- Что, волчара, растерялся? Ты прав, старика бить – чести мало. Так покажи себя в достойной схватке...
И снова смех, тихий смех старого мудрого индейца, плавно перетекший в дальний вой койота, мелкого степного волка. Только теперь Семен запоздало вспомнил совет главы каэрны Норристауна, полученный стаей еще по прибытии в Новый Свет: старайтесь не связываться с индейцами. Среди них живут дети Койота, они любят подшутить и способны, если их задеть, в качестве «урока» доставить уйму проблем.
- Принесло ж на мою голову этого Нувишу, весло ему под хвост по самые гланды! – выругался филодокс. – Теперь придется выбираться обратно невесть откуда...
В этот момент снизу послышались выстрелы, вопли и знакомый рык. Похоже, здесь уже развлекается кто-то из гару! Семен достал револьвер, проверил, в порядке ли патроны в барабане, и осторожно заглянул за край крыши.
Увиденное не обрадовало: дом (судя по всему, почтовую станцию) окружила небольшая толпа. Фонари, руки с оружием, перекошенные рожи – все как обычно. Вопли злые, но в голосах слышна растерянность.
- Она внутри!
- Окружай!
- Не уйдет!
- Троих положила, с...!
Тем временем из-за угла появилась еще одна темная фигура. От толпы отделились три человека, подбежали к новоприбывшему, стали, размахивая руками, оживленно о чем-то рассказывать... Пришелец оборвал их одним раздраженным жестом.
- Хватит! Ничего сами сделать не можете! Сейчас разберусь, что тут за бардак.
А затем этот неизвестный, немного помолчав, взял – и растворился в ночном воздухе. Недолго думая, Семен сосредоточился, пытаясь сквозь барьер рассмотреть, что происходит в мире духов.
- Вот черт! – прошипел он почти тут же. Во-первых, барьер был здесь очень плотным – гораздо более плотным, чем должен быть в таком медвежьем углу. Когда же Стрежнев кое-как «просверлил» себе дырочку для обзора, ему стало не по себе. Склизкая гнилая зелень расползлась по всей округе, паутина на домах тоже позеленела и пульсирует, как живая, а на земле вокруг почтовой станции чуть ли не сплошным ковром копошится мелкая зубастая нечисть.
- Мааатушка Гайя, эк же меня занесло!
А где же незнакомец с начальственными замашками? Да вот же он! Уверенно идет внутрь, бестрепетно наступая на всяких многоногих-чешуйчатых-слизистых, превращаясь на ходу, превращаясь, превращаясь...
Танцор Черной Спирали! Кто этих уродов хоть раз в умбре видел – ни с чем не спутает. Что ж, с кем бы тварь ни шла разбираться, это как минимум «враг моего врага». Семен поморщился, стряхивая сосредоточение – но все же успел осознать одну вещь: видеть в умбре он перестал ДО того, как вернул восприятие в мир людей. Словно бы что-то вдруг вклинилось перед его «смотровой щелью», начисто перегородив обзор. Похоже, в мир духов сейчас лучше не лезть.
Убрав пистолет в кобуру, филодокс отошел от края крыши, на ходу меняя форму. Мышцы знакомо заныли, плечи раздались, ногти на руках удлинились и заострились: глабро - боевая форма, позволяющая более-менее свободно использовать огнестрельное оружие. Выбрав подходящее место, Стрежнев вздохнул поглубже, и с резким полувыдохом-полурыком ударил обеими руками в черепицу у себя под ногами. Осколки обожженной глины брызнули во все стороны, стропила не выдержали, и целый участок кровли под ногами филодокса с громким треском обвалился внутрь строения.
Вместе с ним внутрь строения обвалился и Семен. Приземлился он удачно, но сверху продолжали сыпаться обломки, один из которых чувствительно приложил Айронрайдера по плечу. Еще не осмотревшись, не выхватив даже оружия, Стрежнев заорал на английском:
- В Умбре Спирал! Берегись!

11 августа 1875 г. Поздний вечер.
Шахтерский городишко близ Уайлдерсвилл, штат Теннесси.
Philodox.

Подонки и не думали отвязываться. Даже получив отпор, они не оставляли надежд взять девушку живой. Еще бы, иначе кто-нибудь уже б додумался подорвать этот сарай, в котором днем парочка уставших от жизни поселенцев занимались сортировкой писем и запаковкой посылок. Пересидеть не удастся, а в мир духов вход заказан, да что там – замазан напрочь, сквозь такую толпу дряни далеко не удерешь, увязнешь намертво. Лаора скривилась от отвращения к всплывшей перед глазами вероятной картине и заставила себя забыть на время об этой мерзости. Толпа идиотов, как и следовало ожидать, сгрудилась у входа и с противоположной стороны, у окон, позабыв об одной глухой стене вытянутого здания почты. По крайней мере, с той стороны никто не вопил и не переругивался. Индри уже подвесила лабрис в петлю на поясе, чтобы не пришлось терять на это время потом, и приготовилась ломиться сквозь стену, когда...
- Spiral in Umbra! Watch out!
Испанка едва устояла перед искушением шарахнуть наотмашь то, что свалилось в паре дюймов от ее плеча, взметнув тучи красно-серой пыли и завалив пол и столы обломками дерева и черепицы.
- ¡Diantre!* – обласкала девица то ли уже прибывшего, то ли другого, на подходе.
- ¡Otra vez, TÚ!** – а вот это уже к Семену, смутно видневшемуся в густом облаке из пыли и сыплющегося через дыру в потолке мусора – вездесущего в этих краях песка, осколков черепицы, щепок и дохлых мух.
- Говори по-английски – кррррхех-хех-хех! – не понимаю! - огрызнулся в ответ Айронрайдер, выбредая из мутной тучи и натужно откашливаясь. Кое-как проморгавшись и отдышавшись, Семен прищурился, рассматривая смутно видимую в полутьме обладательницу подозрительно знакомого голоса:
- Chiort poberi! – ошарашенно выругался он на русском, разглядев, наконец, к кому забросил его вредный старикан-Нувиша. – Eto TY!
- What?!*** – в свою очередь не поняла незнакомый язык Фурия, хотя о смысле, наверное, догадывалась.
- Все объяснения потом! – справившись с некоторой растерянностью, отрезал Семен уже на английском. – Рядом шныряет Черный Спирал, нужно уходить – и быстро.
- Да поняла уже, болван! – Лаора вцепилась взглядом в дверь, но та висела смирно. Если предполагаемому мерзавцу взбредет в голову вывалиться в реальный мир прямо на Индри, а то еще и сзади, поможет разве что удача и наработанное за годы чутьё. Про вздорную испанку говорили, что у нее глаза на затылке, только вот смотреть сейчас все равно не на что. Вакханка решительно сунула рукоять лабриса в петлю и с воплем, переходящим в рык, рванула к уже было понадеявшейся на милосердие стене. Тело налилось нечеловеческой силой и мощью, черный монстр со всей своей полузверской души и отчаянной южной дури саданул лапой по бревнам. Строеньице пошатнулось, но не сложилось: отделалось широким проломом да креном ближайшего столба. Поджидавшие снаружи трое мужчин с дубинками и сетью примерзли к месту почетным караулом, только что рты не раскрыли. Четвертый рухнул наземь и забился, давясь невнятным воплем. Парой секунд спустя лопухи опомнились, но Фурия успела еще раз принять иной облик и теперь пользовалась всеми привилегиями четырехлапых: волчий хвост, быстро удаляющийся вместе со своей хозяйкой, помахал на прощание опростоволосившимся охотникам. А следом за черной зверюгой, отставая на два или три корпуса, мчался еще один волчара бурого окраса.

---
* Черт возьми! (исп.)
** Снова ТЫ! (исп.)
*** Что?! (англ.)

Ночь с 11 на 12 августа 1875 г.
Близ Уайлдерсвилл, штат Теннесси.
Philodox.

Удирая от погони, два Гару отмахали, пожалуй, верст пять. Какое-то время несколько наиболее упорных поселенцев пытались преследовать их верхом, наобум паля во тьму из пистолетов и ружей, однако скакать ночью по бездорожью - занятие рискованное. Когда одна из лошадей с диким полуржанием-полувизгом рухнула наземь, подняв облако пыли, Стрежнев не стал выяснять, что попалось ей под копыта, просто припустил еще быстрее. Преследователи, решив не повторять судьбу своего неудачливого товарища, быстро отстали. А Спирал, от которого в общем-то, оборотни и удирали, так и не появился. То ли выдохся, то ли решил, что достаточно отогнал Гару Гайи от своего логова, то ли понял, что свита осталась позади, и он рискует оказаться в одиночку против двоих Верных.
Пробежав для надежности еще пару верст, Райдер и Фурия добрались до гряды то ли низких старых скал, то ли крутых и обрывистых холмов. Недолго думая, Фурия шмыгнула в узкую расселину, Семен последовал за ней. Теперь, когда они убрались с открытой местности, можно было сменить форму, перевести дух и привести себя в порядок. И поговорить. Вокруг в темноте возносились на много футов вверх крутые каменные склоны, становившиеся все выше по мере того, как дорога ныряла вниз, вгрызаясь в пыльные камни. Когда-то это местечко было рудной шахтой, теперь же торчащие из земли скалы на несколько миль вокруг не интересовали никого, кроме окрестных птиц - да и те лишь мимоходом оглядывали их с высоты...

- ... а в следующую секунду я оказываюсь на крыши той почтовой станции. И этот чертов старикашка мне на прощание предлагает показать себя в достойной схватке!
Рассказывая о своих злоключениях с участием Нувиши, Айронрайдер одновременно приводил в порядок свое оружие - револьвер и обрез после памятного падения сквозь крышу были все в пыли, попытка стрелять из них могла привести к заклиниванию или более серьезной поломке.
- Дальнейшее ты и так знаешь, - ухмыльнулся Семен, прокручивая барабан пистолета. Вначале тот проворачивался неохотно, однако затем дело пошло лучше. Конечно, лучше бы оружие разобрать, как следует очистить и смазать по новой, но, как говорится, за неимением гербовой пишем на простой.
- Теперь, Лаора, твоя очередь рассказывать. Что ты не поделила с местными?

Ночь с 11 на 12 августа 1875 г.
Близ Уайлдерсвилл, штат Теннесси.
Philodox.

- Крышу, - хмыкнула в ответ девушка. Слова были легкомысленными, но в голосе чувствовалось напряжение. – Сняла комнату, заказала поесть, а этим, видать, стало завидно. Может, мужское сообщество тут у них, откуда я знаю?
- Хе-хе-хе… Вас, Фурий, о чем ни спроси, вечно мужчины виноваты, - ухмыльнулся Семен. – Впрочем, женщин я тут и вправду не приметил. А вот на красоты местной Умбры полюбоваться успел – на редкость отвратное место!
В очередной раз осмотрев револьвер, Стрежнев остался, наконец, доволен увиденным и убрал пистолет в кобуру, после чего продолжил:
- Возможно, людей здесь и вовсе уже не осталось: всех, кто не поддался изменению, давно сожрали… Хм, видимо, этого от тебя и хотели – либо новое тело, либо деликатес на ужин.
- Готовлю я и вправду хреново, но вот надеяться на тело было еще большей ошибкой, - пожала плечами Лаора, не до конца поняв тонкости речевых оборотов не в пример более образованного недошерифа.
Семен с недоумением воззрился на Лаору, не сразу разобравшись в причудливых хитросплетениях женской логики. Припомнил, что только что сказал... вот оно что, понятно. Да, тяжко общаться иногда на неродном языке с собеседником, для которого этот язык тоже неродной.
- Мда.. Ну, как бы-то ни было, вдвоем мы у них вкус к бифштексам из волчатины надолго отбили. Пора по домам...
Закинув обрез на плечо, Айронрайдер поднялся на ноги и отряхнулся, после чего с деловым видом посмотрел по сторонам.
- Скажи хоть, в каком мы сейчас штате находимся?
- А ты что, собираешься к утру домой попасть? Нам от Мидлсборо в разные стороны было, вот и прикинь, сколько тебе отсель пилить.
- Да понимаю я, что пилить мне отсель два бревна и четыре ветки! – фыркнул Семен. – Но надо ж знать, где мы есть – тогда понятно будет, в какую сторону идти к ближайшей железной дороге. На паровозе я до восточного побережья гораздо быстрее доберусь, чем на своих четырех.
- Запад Теннесси, - выдала вожделенную информацию Фурия. – Где-то к северу, помнится, была еще одна ваша каэрна. Там этой железной паутины выше крыши.
- Хм… ну что ж, могло быть и хуже, - вздохнул Стрежнев. Взглянул вверх, в мрачную черноту ночного неба – Луны со дна образованного скалами «колодца» видно не было. – Ладно, ты как хочешь, а я буду устраиваться на ночлег. В такой темноте по холмам прыгать, да еще после попойки… А с утра, на свежую голову – в путь.
- Везет некоторым… - буркнула обиженная сегодняшним вечером Лаора. – Мне начинает казаться, что когда б я ни попыталась на ночь глядя поесть в таверне, ничем хорошим это не кончится.
Приняв форму волка – таскать с собой одеяла и плащи было не в привычках испанки, – Индри улеглась прямо на пыльной земле, прикрыв нос лапой.
- Спокойной ночи, - задумчиво проговорил Семен. Сам он предпочитал спать в человеческой форме, даже когда по какой-то причине оказывался за пределами "цивилизации". Оглянувшись по сторонам, Стрежнев выбрал местечко поровнее и лег, подложив под голову кобуру и пистолетом и накрыв лицо шляпой.

12 августа 1875 г, утро.
Близ Уайлдерсвилл, штат Теннесси.
Philodox.

Утро выдалось прохладным. В ущелье, где расположились на ночлег беглые гару, солнце еще не добралось до дна и лишь расцвечивало бликами камень поднимавшихся тут и там верхушек, кое-где поросших травой. Место это было заброшено уже давно, и даже при свете больше напоминало обычный каньон. Если бы не скрытая в глубине сужающегося прохода запечатанная дверь.
Черная волчица подняла голову, встряхнулась, поднимаясь на лапы и выпрямляясь. Смена формы слилась с томным потягиванием: руки протянуты к небу, голова запрокинута навстречу его сероватой голубизне, очки в кои-то веки сдвинуты на лоб, глаза щурятся на сверкающие гладкими сломами пики.
С минуту поблаженствовав, стараясь при этом не отвлекаться на настойчивое чувство голода, Фурия дважды провела пальцами сквозь короткие черные вихры – иной расчески у девушки не было, – окончательно продрала глаза и надвинула очки обратно. Огляделась. Там, куда уводила дальше заваленная камнями дорога, ущелье переходило в вырубленный в скале тоннель. Заканчивался он тупиком, и даже отсюда можно было разглядеть потемневшие от времени деревянные створки. Конечно, тупиком эту дверку вакханка назвала лишь условно – лишь только потому, что вела она под землю, а не к мексиканской границе, и смысла лишний раз упражняться в порче ничейного имущества не было.

…Лосенок, с аппетитом объедавший молодую листву на небольшом кустике, был совсем молоденьким. Однако его мамаша, лесная великанша весом и ростом превосходящая даже Гару в криносе, куда-то пропала. Ну надо же, какая удача! Бесшумной тенью подкрадываясь к лакомой дичи, Семен облизнулся. Выследить жертву, подобраться на расстояние прыжка, взмыть в воздух, почувствовать, как клыки смыкаются на ее шее, ощутить вкус теплой крови свежей ДОБЫЧИ… Да, в охоте в волчьей форме безусловно есть свои неоспоримые преимущества! Расстояние до лосенка неуклонно сокращалось – несмотря на невеликую привычку к шараханью по лесам, Стрежнев сумел подобраться к ДИЧИ незамеченным. Так… расстояние в самый раз для броска. Айронрайдер подобрался, готовясь к прыжку – покрепче уперся в землю задними лапами и…

…проснулся, рывком приняв сидячее положение. Черт!
Подобрав отлетевшую в сторону шляпу, Семен водрузил ее на голову, вздохнул, прогоняя остатки сна, и поднялся на ноги. Спина отозвалась глухой тянущей болью, позвоночник хрустнул, жалуясь на жесткую «постель». И все же для человека, накануне уговорившего в одиночку не менее литра виски, а потом проспавшего всю ночь на каменистой земле, Стрежнев чувствовал себя на удивление хорошо! Несколько резких взмахов руками, наклонов и приседаний заставили кровь быстрее бежать по жилам, лицо, раз уж нет воды под рукой, Райдер как следует растер ладонями. Покрасневший, встрепанный, да еще и голодный, но бодрый и готовый к новым подвигам, филодокс неожиданно для себя… громко чихнул – аж эхо пошло гулять по ущельям.
- Доброе утро, - ухмыльнулся он обернувшейся на шум Фурии. – Умывания и завтрака все равно не предвидится – так не пора ли в дорогу?
Ответа не последовало. Лаора продолжала разглядывать дальний конец полузаваленного прохода под землю, теперь уже встав на цыпочки и водя пальцами по обветрившемуся камню. Не дождавшись хоть какой-нибудь реакции на свои слова, Семен осторожно подошел к своей негаданной спутнице.
- Что там? - негромко спросил он, разглядывая через плечо Лаоры так заинтересовавшую ее поверхность скалы.
- Рисунки какие-то. Что-то понимаю, что-то нет, - задумчиво и немного озадаченно протянула та. – Но и то, что можно прочесть… хотелось бы мне знать, что всё это значит.
- Любопытно, любопытно... - пробормотал филодокс, принимаясь разглядывать то, что он издалека принял за обычные прожилки породы и трещины в камне. При ближайшем изучении он, хоть и с некоторым трудом, действительно смог опознать знакомые символы из письменности Гару. Надпись была довольно старой; солнце, дожди и ветер изрядно поглодали ряды иероглифов, так что свести воедино смысл сохранившихся обрывков было довольно сложно. Заинтересовавшись всерьез, Семен принялся тщательно изучать древнее... ммм... да, определенно - древнее предупреждение, тщательно осматривая и ощупывая каждый квадратный дюйм пыльного камня.
- Похоже, это некая предупреждающая надпись, - заключил он наконец, заметив, что Фурия начала терять терпение. - Где-то здесь под землей скрыто нечто, что не должно вновь увидеть солнце. Правда, я так и не понял, что имел в виду написавший послание: предмет, некое место, или же какую-то сущность...
- Похоже на манеру Звездочетов, - пробормотала Индри. – С чего бы?..
Фурия была явно сбита с толку найденными письменами. Откровенно говоря, такой растерянной самоуверенную воительницу Луны Стрежнев за время их недолгого знакомства видел впервые.
- Звездочеты? Здесь? Действительно, с чего бы, - дипломатично поддакнул Айронрайдер. Про себя же к этой версии он отрекся весьма скептично. Ну что такого, скажите на милость, могли спрятать Звездочеты здесь, практически по другую сторону земного шара от своих родных Гималаев? Он еще раз окинул взглядом стены, постепенно сходящиеся вместе. Может, найдутся еще подсказки?..
- О! Смотри-ка, а вот еще надпись, - воскликнул Семен через несколько секунд. И впрямь: в глубине тоннеля, ближе к двери, в глубокой тени, на стене тоже красовались вырезанные на камне символы. Лаора гневно зыркнула на Райдера, как будто больше всего на свете ей хотелось пинком отправить его куда-нибудь подальше. Однако Стрежнев на яростный взгляд Фурии не обратил ни малейшего внимания – как раз в этот момент он пытался разобрать новую надпись в полумраке.
- Нет, - вздохнул филодокс разочарованно через несколько минут. – Ничего толком не разобрать, темно слишком. Единственное, что узнал нового: здесь в конце нечто вроде подписи – племенной символ Уктена.
- Шаманы хреновы, - заворчала Фурия, гадая, что теперь с этим делать – вроде бы и проверить надо, но и ввязываться не так чтоб сильно тянет.

Выбирай выражения, вакханка, – заворчала нервная дамочка-теург из глубины лаориного сознания.
- Интересно, хоть кто-нибудь об этом в курсе? – проговорила в пространство Фурия, разглядывая дорогу, по которой несчастливая парочка явилась в заносимую год за годом пылью расщелину. – Твари из той деревушки, например. Коли нет, надо наказать местным, чтобы и впредь охраняли получше. А если да, и до сих пор не стряслось ничего – видно, выпустить на волю эту штуковину, чем бы оно ни было, все равно не могут. Ну тогда и дьявол с ними, а мы по домам, – почти с наслаждением договорила Лаора, разглядывая теперь обломанные верхушки окружающих ущелье скал.
- Скорее, первое, - задумчиво кивнул Семен, оглядываясь по сторонам. - Похоже, мы с тобой первые за много лет разумные, которых занесло именно в этот отнорок. Так что да, надо предупредить местных, чтобы присматривали. Да и вообще о городишке рассказать - чем скорее выжгут этот рассадник фоморов, тем лучше будет. Но потом по домам! Мои братья и сестра по стае, поди, меня уже ищут.
- И кому рассказать? В такой-то глуши? Я к вашей паутине не попрусь, - голос, всегда непреклонно-решительный, на сей раз прозвучал не очень уверенно. Индри не оставляло ощущение, что с этим растяпой Райдером она повязана по крайней мере на ближайшие несколько дней. Если бы и можно было махнуть рукой на дела северян и сделать ноги к границе, не очень-то хотелось через несколько часов после «прощай» снова обнаружить этого законника свалившимся себе на голову с очередной бредовой историей про выходки шаманов. Если бы… Но сущность Фурии подсказывала ей обратное, чему Лаора была вовсе не рада. Быть посыльной девушка никогда не стремилась, при любой возможности сваливая эту обязанность на дочерей Новолуния или подвернувшегося под руку Странника.
- Гмм... боюсь, придется все же до той райдерской каэрны на севере добираться, - вздохнул Айронрайдер. - Оставлять этот... схрон, так будет правильнее... да, так вот - оставлять этот схрон на произвол судьбы мне не улыбается. Придется поработать посыльным, раз уж по пути. А оттуда, кстати, можно будет попросить Лунный мост открыть - и мне быстрее получится, и тебе, если пойдешь со мной.
Бросив еще один взгляд на надпись, Стрежнев пошел к выходу из тоннеля, на свежий воздух.
- С тобой? – спросила Индри у семеновой спины. И добавила, сладко-сладко, - Уверен?
- Нет, - ухмыльнулся Семен. - А спросил исключительно из вежливости. Все-таки Гару... хоть и Фурия ядовитая.
- QUEEeeee?!! – взвыла испанка, полуулыбочка превратилась в угрожающий оскал. Вопили, как выяснилось, хором: отдельные личности из лаориной родни никогда не спускали оскорблений. Не по-женски сильные пальцы схватили филодокса за шиворот.
- Полегче! - рыкнул Райдер, резким рывком в сторону высвобождая одежду из цепкой хватки и отходя на шаг. - Я свое право в твой адрес язвить не далее как позавчера кровью оплатил.
Одернув плащ и поправив смятый воротник, Семен примирительно улыбнулся чрезмерно горячей мексиканке:
- Ладно, извини, я не со зла... Пожалуй, надо было прошлым вечером тебя обхамить да в толпу убежать - ты бы там всех в капусту изрубила, включая Спирала..
- Так вот почему в твоей стае всего одна женщина, - выдавила сквозь зубы Лаора, привалившись к сохранившемуся косяку внешней двери. - Вы их не бережете. Сочувствую.
- Кому? - с невинной физиономией осведомился Стрежнев. - Нашей Стальной Марине, теургу третьего ранга, которая в Умбре, пожалуй, любого из Райдеров Санкт-Петербурга в узел завяжет и даже не вспотеет?
- Тем, кто до подобных званий не дожил, - уклончиво парировала Фурия.
- Эх... не буду с тобой спорить, без толку, - махнул рукой филодокс. - Ты ведь не то что в Питере не была - даже стаю мою не видела.. А мне, скорее всего, просто не поверишь.
- При чем здесь Питер? Это где вообще? - недоверчиво покосилась на навязанного судьбой спутника Индри.
- Питер, он же Санкт-Петербург - столица Российской Империи, - вздохнул Семен, покачав головой.
Пару мгновений девушка таращилась на шерифа как на полоумного, затем отвернулась, запрокинула голову к небу.
Во имя Истмены, ну и что мне с ним делать?
- Ладно, поговорить и в дороге можно, - добавил он, обратив внимание на то, что тени потихонечку укорачиваются. А еще на сухость в горле и подступающую жажду. - И хорошо бы воду найти... побыстрее.
К собственному разочарованию, с этим Лаоре пришлось согласиться. Не удостоив Райдера ответом, она побрела к выходу из ущелья, но на полдороге остановилась.
- Бумага есть?
- Откуда... - покачал головой Стрежнев. Поморщился. - Я ж в баре напивался, а не лекцию конспектировал... Хотя... Десять баксов тебе подойдут?

- Пойдет, - Фурия протянула ладонь, потом задумалась, опустила руку. - А рисовать кровью буду, что ли?
- Черт... действительно! - нахмурившись, Айронрайдер принялся озабоченно копаться в карманах плаща и жилета. - Так... носовой платок, патрон от револьвера... Ммать!
От неожиданности Семен аж вскрикнул, выдрал руку из кармана плаща и резко отбросил в сторону нечто шевелящееся, мохнатое и многоногое. - Будь они неладны, дурные насекомые!.. Ну где же… Эх… Увы, похоже, нет у меня ничего пишущего.
Недолго думая, филодокс принялся закатывать рукав на правой руке.
- Похоже, и впрямь придется кровью записывать - весть того стоит.
Лаора выразительно покрутила пальцем у виска - видимо, вакханка все же не настолько ценила наскальное искусство, чтобы ради него так стараться. Не обращая внимания на удивленно-презрительный жест Фурии, Стрежнев ножом надрезал кожу на предплечье. Точнее, попытался это сделать - увидев, что Айронрайдер вполне серьезен, Лаора выхватила у него из пальцев нож с купюрой и принялась, шипя и ругаясь, зарисовывать иероглифы самостоятельно. Отращенные на правой руке когти выводили по расправленной на колене банкноте тонкие изогнутые линии, часто возвращаясь к появившейся на другой ладони лужице алых "чернил". Приблизительно изобразив самое непонятное, постаравшись запомнить остальное, Лаора вернулась мыслями к нетерпеливо прохаживающемуся рядом Семену. Снова скрытые под темными стеклами, глаза испанки наверняка сверлили Райдера, пока она убирала "список" в задний карман кожаных брюк. И даже не думала изменять форму, чтобы залечить порез.
- Очаровательно, - подытожил Стрежнев усилия задиристой девицы. - Основное ты на бумагу перенесла, остальное и устно можно рассказать. Ну что же, пора в путь. И, кстати, могу я получить обратно мой нож?
- Несомненно, - меланхолично пожала плечами та, крутанула кистью и отправила его назад к хозяину.
- Благодарю, - мило улыбнувшись, Айронрайдер взмахнул рукой, ловко поймал нож за рукоять и вернул в ножны на поясе. – Полагаю, теперь нас уж точно ничто здесь не держит.
Если у Фурии и были какие-либо комментарии, она решила оставить их при себе. Разочарованно фыркнув, Лаора засунула лабрис за пояс рукоятью вниз. Через секунду стройная черная волчица сорвалась с места, устремившись к проему меж скал, отмечающему выход со старых выработок; замешкавшемуся с ножом Семену оставалось лишь поспешить следом. Дальнейшая дорога спутников поневоле лежала на север – к скрывающейся за горизонтом каэрне Наездников-на-Железе.

Недавно Соединенные Штаты Америки. 1875 г. Середина августа.

12 августа 1875 г. Вечер.
Кедровые холмы, штат Иллинойс.
Philodox.

Солнце уже клонилось к закату, когда Семен и Лаора начали подыскивать подходящее место для ночлега. Позади осталось около трех сотен верст - десять с лишним часов изнурительно-нудного бега через раскаленную августовским солнцем степь. Пыль, жара, саднящее от сухости горло, шелест выгоревшей и пожелтевшей травы, неприятно натирающий холку обрез, который опять пришлось приматывать к спине ремнем… Лишь редкие перелески давали некоторый отдых от палящего зноя. Нет, на дальние расстояния Айронрайдер определенно предпочитал путешествовать поездом, ну или кораблем!
А ведь была еще и широкая, полноводная река, отмечавшая границу между двумя штатами. Как там её… Охаё, кажется? Переправы, конечно, в этой глуши ожидать было глупо, пришлось форсировать реку вплавь. Лаора сразу ушла вперед, и Семёну, вынужденному удерживать над головой обрез, оставалось лишь с завистью наблюдать за черной волчицей, ловко скользящей по волнам. Ещё бы, её никакие пожитки не стесняли - все снаряжение либо талисманное, либо фетишное, либо вода ему не страшна. В итоге Айронрайдера сильно снесло течением, так что когда изрядно запыхавшийся филодокс отыскал свою вспыльчивую спутницу, та успела даже немного передохнуть, нежась на солнце после длительного купания.
Гару сумели договориться относительно места для стоянки, когда небо уже успело окраситься в золотисто-оранжевые и розовые тона. То воды рядом нет, то мошкары слишком много… Наконец, небольшая полянка на высоком берегу ручья устроила обоих. Оставалось только позаботиться об ужине – в желудке аж с вечера ничего кроме воды не было, о чем он уже не раз извещал своего хозяина печальным урчанием.
- Ну что, Лаора, - предложил Семен, заворачивая в плащ огнестрельное оружие и пристраивая сверток в яму под корнями кряжистого кедра, - ты направо, я налево, встречаемся здесь после захода солнца?
- Vale*, - кивнула в ответ его спутница.

Два часа спустя испанка сидела перед костром и тихонько завидовала непритязательности меньших братьев. То есть сестер, конечно. Если, скажем, для волка достаточно было поймать кролика, то человек сам себя вынуждал его еще и готовить. А готовить Лаора не… ммм… не любила. Поэтому с трудом сдержала вспышку ярости, взглянув на аппетитно похрумкивающего золотистой корочкой Райдера. Сама Индри ограничилась приведением мяса в околосъедобный вид и, быстро заглотив половину, закопала оставшиеся куски до утра глубоко в угли. Затем пробурчала "Noches**" и улеглась чуть подальше от костра, на ходу перетекая из формы в форму. Пошуршав немного травой, волчица затихла, но заснула не сразу.
“¿Qué piensas de ese Hierrojinete?”*** - мягко поинтересовалась мадрэ Камилла.
- Nada, - попыталась уйти от расспросов Индри.
“No creo.”
- ¿Desde cuándo te metas en asuntos míos?
“Desde que tu actitud hacia él es de intereso común. Entonces tienes que darte cuenta de las consecuencias si te pasas con él por tu arrogancia…”
“¡No me digas! ¿Y tolerar ofensas?” – перебил чтение морали другой, возмущенный голос, но сонное состояние Лаоры позволило всей семейке дружно проигнорировать маниакально воинственную бабулю и склонить очередной спор как никогда близко в пользу голоса разума.
“Y calentarse los sesos en vez de las manos,” - предложила свой вариант филодокс.
- Lo estoy haciendo el día entero, - фыркнула Лаора. Айронрайдер, устраивавшийся на ночлег по другую сторону затухающего огня, бросил на Фурию внимательный взгляд, но не заметив ничего подозрительного, отвернулся и надвинул на глаза шляпу. - Desde el descubrimiento de esos signos incomprensibles – parece un cajón de sastre… ¿Pues ahora puedo echar un sueño?
Мадрэ некоторое время не отвечала, словно раздумывая, продолжать ли разговор. Затем едва слышно вздохнула.
“Por cierto, chica. ¡Buenas noches!”


--
* - Хорошо (исп.)
** - Ночи (исп.)

***
- Что ты думаешь об этом Наезднике-на-Железе?
- Ничего.
- Не верю.
- С каких это пор ты лезешь в мои личные дела?
- С таких, что твое отношение к нему – вопрос общего интереса. Поэтому ты должна отдавать себе отчет в том, какие будут последствия, если перегнешь палку из-за своего высокомерия.
- Да что ты говоришь! И спускать оскорбления?
- Работать мозгами, а не кулаками.
- Я весь день этим и занимаюсь. С того момента, как нашли эти непонятные знаки – в них сам черт ногу сломит… Можно мне теперь поспать?
- Конечно, девочка. Спокойной ночи!

13 августа 1875 г. Утро.
Кедровые холмы, штат Иллинойс.
Philodox.

… Круг синего неба, обрамленный неровными зубцами скал, неторопливо пересекала крупная белая птица. Открыв глаза, Семен несколько секунд смотрел на нее, прежде чем попытаться сесть. Спина после ночи, проведенной на жесткой земле, затекла до полного одеревенения и сгибалась с недовольным скрипом и хрустом. Поднявшись в два приема на ноги, Стрежнев с наслаждением потянулся, покрутил головой, потом оглянулся, намереваясь пожелать доброго утра столь неожиданно встреченной вчера Фурии… Волчицы нигде не было.
«Странно», помрачнел филодокс, оглядывая пыльный распадок между крутыми склонами безжизненных каменистых холмов. «Вряд ли Лаора ушла, не попрощавшись…»
Опустившись на одно колено, Айронрайдер присмотрелся к следам, оставшимся на рыжей растрескавшейся земле. Вот несколько черных шерстинок – здесь Фурия улеглась вчера вечером. Вот след от волчьей лапы, а чуть поодаль – отпечаток подошвы узкого женского ботинка. Проснувшись, испанка перекинулась в человека, и… что дальше? Выходов из распадка было всего два: пошире – тот, по которому оборотни и пришли накануне, и ещё один, значительно уже и темнее, по сути просто щель в скале. Как ни странно, найденные следы вели именно к этому каньону.
«Что её там так задержало?»
Подойдя к горловине прохода, Семен прислушался, потом глубоко вздохнул, но из затенённого прохода между двумя отвесными склонами не доносилось ни звуков, ни каких-либо необычных запахов. Держа наготове револьвер, Айронрайдер осторожно пошел вперед.
Через несколько шагов Стрежнев разглядел впереди, в неглубокой пещерке, очертания двери. Пожалев мимоходом об отсутствии фонаря или факела, Семен подошел ближе. Вокруг становилось все темнее, к тому же, оборотень собственной спиной загораживал даже тот слабый свет, что попадал в ущелье из оставшегося позади распадка.
- Лаора? - осторожно окликнул Семен, кладя руку на железную ручку двери - и почувствовал вместо металлической прохлады нечто теплое, упругое на ощупь… живое.
- Лаора!! – рявкнул Айронрайдер, и с головой провалился в волнующуюся, дышащую тьму, притаившуюся внутри...

… и проснулся. Резко, с придушенным всхлипом, рывком сел, заполошно оглядываясь. Бухало в ушах резко зачастившее сердце, знакомая ломота в костях предвещала скорую смену формы. Глубоко вздохнув, Семен отогнал панику и постарался успокоиться. Вокруг не было никаких холмов, легкий утренний ветерок мирно шелестел хвоей кедров, а таинственная дверь и высеченные на стенах предупреждения остались в добрых трех сотнях верст позади. Повернув голову в сторону потухшего кострища, Айронрайдер столкнулся взглядом с Лаорой – разумеется, чуткая волчица услышала его возню и подняла голову.
- А, сон дурацкий, - проворчал Стрежнев, отвечая на невысказанный вопрос. – Доброе утро, кстати. Ну что, поднимаемся? До Маунт Вернон ещё далеко.
Черная волчица лишь выразительно фыркнула в ответ. Спустя полчаса, прикончив остатки вчерашней добычи, Гару продолжили свой путь на север.

Остаток пути до городка, где-то рядом с которым должна была находиться райдерская каэрна, пролегал по гораздо более приятной местности. Невысокие пологие холмы, поросшие гордыми стройными соснами, луга, звонкие говорливые ручейки. Бежать было одно удовльствие!
- Лаора, что скажем местным, когда добежим до каэрны? «Здрасьте, у вас тут какая-то дрянь под боком, разберитесь?»
- Для начала нас спросят, откуда мы такие взялись, - фыркнула та в ответ.
- Значит, представимся, - не смутился Райдер. – Но что дальше?
- Ну.. дальше, может, и покормят… - задумчиво протянула Фурия.
- Не увиливай, обжора, - усмехнулся Семен.
- На себя посмотри! – огрызнулась вакханка.
- Ладно, я серьезно.
- Райдеру приспичило выговориться?
- Что ж ты хочешь от филодокса? – ответил вопросом на вопрос Стрежнев.

Так, спустя четыре часа, изрядно пропыленные Гару добрались до предместий Маунт Вернон. Дальше в волчьей форме бежать было не очень удобно: впереди простиралась возделанная и обжитая сельская местность.
- Лаора, ты знаешь, где точно находится местная каэрна? – поинтересовался Семен, сменив форму. Шляпу на голову, револьвер в кобуру, обрез на ремне за спину – здравствуй, новый город. Рядом Индри уже поправляла черные очки.
- С чего вдруг? – удивилась Фурия и пожала плечами. - Ты Айронрайдер, ты и ищи.
- Рррр.. – скривившись, мужчина издал низкий горловой рык, бросил на Лаору испепеляющий взгляд, но этим и ограничился – особого выбора репутация Айронрайдеров как «городского народа» ему не оставила. Резко развернувшись, Семен молча пошел вперед, предоставив Лаоре догонять его, либо же идти на все четыре стороны.
С поиском, однако, дела складывались не слишком удачно. Прохожие на улицах с опаской косились на мрачную пару, предпочитая побыстрее проскочить мимо, вжав голову в плечи, или даже вообще перейти на другую сторону дороги. Остановиться и ответить на пару вопросов желания никто не проявлял.
- Да что ж вы все такие дерганые? – прошипел Семён, провожая взглядом уж третьего испуганно шарахнувшегося от него после попытки заговорить горожанина. В это время из бокового переулка послышались визг, детский смех, и прямо перед Гару на улицу выбежала стайка детворы.
- Стоять! – молниеносным движением Райдер ухватил за шиворот одного из мальчишек, вихрастого и конопатого. Девчонку ловить было нельзя – мужчина постоянно помнил о присутствии за плечом одной очень нервной и вспыльчивой особы из племени Черных Фурий.
- Эй, вы что, пустите меня, мистер! – принялся выкручиваться пойманный мальчуган.
- А ну, тихо! – прикрикнул филодокс. Продолжая придерживать свою добычу за воротник, другой рукой Стрежнев залез в карман плаща и достал монетку в четверть доллара. Заметив блестящий кругляш, мальчишка перестал извиваться и вопросительно посмотрел на Семена. – Расскажи, есть ли вокруг города крупные поместья или ранчо.
- Конечно-конечно, мистер, - затараторил тот. – На юге у нас ранчо Роули, несколько сотен акров, потом есть ещё О’Рейли, они фермеры, но богатые, нанимают работников, их основные соперники - МакДугалы, они на другой стороне от города. А на севере эти, как их… же-лез-но-до-рожники, - с некоторым усилием выговорил мальчуган. – Паровозы делают!
«Паровозы?»
Семен обменялся взглядами с Лаорой. Похоже, они определили, где находится местная каэрна.
- Ладно, беги, - Райдер отпустил сорванца, щелчком подбросив монетку в воздух. Мальчишка ловко поймал четвертак в воздухе и с торжествующим воплем помчался к друзьям, сбившимся в кучку чуть поодаль и опасливо поглядывавшим в сторону незнакомцев.

13 августа 1875 г. Вечер.
Кедровые холмы, штат Иллинойс.
Galliard.

Вечером того же дня, навернув неколько кругов по городку, за полчаса перекусив в трактире и изучив все подъездные железные дороги, неспокойная пара путешественников катилась по одной из них на север – туда, где, по словам местных, находился завод. Поймать паровоз, в хвосте которого они устроились, оказалось задачкой не сложной, но пришлось порядком поскучать в ожидании. По словам смотрителя, с завода приезжали когда как – то по десятку раз на дню, а то и по полнедели не видели. Спутникам повезло – в тот вечер один из тамошних начальников наведался забрать из города груз. В ответ на просьбу подвезти он сощурился, смерив Индри и Стрежнева цепким взглядом, стребовал по монетке и предупредил, чтобы никакого шуму. А то приезжали тут недавно, весь поселок, где рабочие на ночь остаются, на уши подняли. Пассажиры отстраненно покивали и забрались в грузовой вагон, хотя у Семена явно язык чесался расспросить о шумных визитерах. Лаора же пришла к выводу, что ее это в данный момент не касается, села в углу, прислонившись к шершавым доскам, и молча наблюдала за темнеющей лентой неба сквозь распахнутый дверной проем.
Вагон ритмично покачивался, снизу доносился равномерный перестук колес; пахло дымом, железом, машинным маслом. Судя по довольной физиономии Айронрайдера, он явно находился в своей стихии. Впрочем, минут через двадцать Семен нахмурился, подошел к двери вагона и выглянул наружу, придерживая шляпу одной рукой.
- Приближаемся! – сообщил он. – Скорее всего, нас будут встречать - начальник станции в городе наверняка из Родичей, и я бы на его месте обязательно сообщил о подозрительной парочке в грузовом вагоне.
При слова «парочка» Лаора зло зыркнула на Семена поверх очков, но тот продолжал как и в чем не бывало, слегка повышая голос, чтобы перекричать стук колес и свист ветра:
- Ну а если они здесь настолько беспечны, что не обратили на нас внимания, то действуем как договорились. За околицу, и голосим на Луну. Только подальше нужно отойти, незачем обычных рабочих пугать.
В это время паравоз начал сбавлять скорость. Рядом с основной веткой появились рельсы параллельных путей, замелькали дощатые стены каких-то складов, величаво проплыла мимо громада водонапорной башни. Раздалось громкое гудение, скрежет, поезд несколько раз дернулся, и вагон замер. Снаружи уже царили сумерки, подсвеченные последними искрами заката. Легкий прохладный ветерок принес из степи щемяще-горький аромат высохшей полыни и стрекот цикад, усталый паровоз с шипением выпустил клуб белого пара. Состав стоял у платформы небольшого грузового полустанка. Хорошо утоптанная дорога начиналась рядом со зданием то ли крохотного вокзала, то ли разросшейся билетной кассы, огибала паровозный ангар с угольным отвалом и уходила к небольшой площади, окруженной одно- и двухэтажными домами, выстроенными в классическом стиле Дикого Запада. Окна домов приветливо светились, слышались речь, смех, доносилась музыка – трудяги с паравозного завода отдыхали после очередного рабочего дня.
- Ну что, идем? – обернулся к Лаоре Семен, после чего шагнул на платформу.
- Куда? – осведомилась та, спрыгивая следом и отряхивая пыль с брюк.
- Туда куда-нибудь, - филодокс неопределенно махнул рукой в сторону открытой степи. – Как ни странно, никого мы не заинтересовали. Эхехех… что ж я «Запаху истинной формы» не выучился, когда была возможность?
Досадливо вздохнув, Айронрайдер поправил шляпу и уверенным шагом двинулся в намеченную сторону.
- Тебе сказать, почему? – услужливо предложила помощь в самоуничижении последовавшая за ним Лаора.
- Все, что по этому поводу можно было заявить, наш рагабаш Степка мне уже сообщил, - уязвленно проворчал Семен. – Так что не трудись – лучше не скажешь.
Тем временем пыльную утоптанную землю под ногами сменила сухая трава. Равнина вокруг тонула в густеющих сумерках, на небе давно проступили звезды. Шум городка уже не долетал до двоих Гару, и лишь оставшиеся позади мерцающие огоньки окон напоминали о том, что рядом есть людское поселение.
- Пожалуй, отошли достаточно, - решил, наконец, Айронрайдер, бросив взгляд через плечо. Положив на траву плащ, шляпу и оружие, Семен уверенно и непринужденно «перетек» в волчью форму. Встряхнулся и, задрав морду к яркой, уже почти круглой Луне, испустил долгий переливчатый вой.
- АроооооООуууоооУУУ!
Известный любому Гару «Приветственный вой» получился совсем недурно для рожденного человеком, да к тому же Айронрайдера: легкими модуляциями тона филодокс довольно-таки умело представил себя и Лаору, назвав родную форму, фазу Луны и племя, после чего добавил еще один пассаж с просьбой выйти к гостям и встретить.
- Ну что ж, теперь подождем, - сказал он уже на английском, вновь сменив форму на человеческую. – Главное, чтобы здесь было кому слушать.
Наблюдавшая за представлением Лаора молча кивнула.